Прометей железный век Рави Ивар

– Слушайте меня, люди племени Рус! Я, Великий Макс Са, недоволен вашим поведением и решил показать вам, что в моих силах. Но это не все, я могу украсть Мал (солнце).

Здесь я вспомнил о солнечных затмениях, когда бы они ни случились, они будут помнить эти слова.

– Поэтому вы должны делать точно так, как я вам говорю. В следующий раз я не буду настолько добрым и убью половину из вас, – обвожу взглядом свое племя, люди съеживаются под взглядом, опуская глаза.

Убедившись, что они напуганы до усрачки, заканчиваю речь:

– Идите и работайте. И похороните погибших вон там, – указываю на опушку леса чуть в стороне от тропы.

– Отныне всех умерших будем хоронить там.

Обернувшись к Хаду и выжившему углежогу, добавляю:

– А вы готовьте уголь и на этот раз делайте все хорошо.

Иду посмотреть на осыпавшиеся валуны и целый пласт породы, на месте рождения новой вершины. Уже на подходе замечаю огромный пласт желтовато-серого цвета. Отдельные куски этого материала докатились до подножья. Беру в руки: глина. Поднимаюсь по осыпи, внимательно смотря под ноги. Пласт обнажившейся глины действительно большой. Вот и стройматериал для моего дворца. Хватит, не пристало мне ютиться в палатке. Разве я не Великий Дух Макс Са Дарб?

Надо будет внимательно осмотреться здесь, не удивлюсь, если землетрясение открыло и другие породы, не менее важные для меня. И место рождения сразу трех вершин надо осмотреть: там площадь осыпей будет больше, рельеф сильно изменился, даже отсюда видно.

У меня было смутное представление, как делать глиняные кирпичи, но знал, что без формочки не обойтись. Наверное, придется добавлять в глину траву или совсем мелкие ветки деревьев, чтобы усилить вязкость. Ладно, об этом подумаю завтра, сегодня надо было еще дождаться охотников. Может, от них тоже будут хорошие новости.

Планам делать кирпичи с завтрашнего дня не было суждено сбыться, потому что появилось более насущное дело. Охотники вернулись перед сумерками, неся убитую лань и четыре живых ягненка. Землетрясение застало их у подножья, они чудом увернулись от каменного обвала, который поймал в ловушку отставших ягнят.

Ягнятам я обрадовался больше всего, теперь срочно надо было строить загон и решить вопрос с их кормлением. Они были уже достаточно крупные, не меньше полугода на мой взгляд, и должны были питаться травой. Но животные любят соль, а вот запасы соли у меня подходили к концу.

Надо будет после постройки загона провести экспедицию вдоль побережья, чтобы найти солончаки. Дворец может и подождать. Ягнята жалобно блеяли, приказал срочно восстановить хижину убитой камнем женщины, но сделать ее покрепче, чтобы животные не могли убежать. Завтра будем строить им загон. Несмотря на два несчастных случая, день крайне удачный: огромный пласт глины освободился и сразу четыре ягненка.

Хижину – временный загон для ягнят, поставили буквально за час. Послал детей, чтобы нарвали траву. Стоял декабрь, но травы еще было много, хоть она слегка и пожухла, ягнята все равно ели с удовольствием. Поручил своим детишкам лет восьми напоить их и после присматривать. В месте первого рождения скалы, что было у поселения буквально под носом, среди осыпи ничего больше интересного не обнаружил, хотя несколько часов лазил по склону, пробуя руками все скальные породы.

Хад выделил еще одного мужчину, и они спешно собирали недогоревшие пни, складывая их в кучку-пирамиду. Выживший углежог и вновь отобранный работали как роботы. Пример работы спустя рукава все еще, наверное, стоял у них перед глазами. В лагере издалека заметил сердитого Рама, который ходил вокруг разрушенной кузнечной печи. Несколько хижин также не выдержали сотрясания земли и обрушились.

Подвижки в земной коре были активны, я сам сегодня видел рождение новых вершин в горной цепи. По середине пальмовой рощи проходила трещина глубиной около двух метров и полметра шириной. Она, извиваясь, уходила дальше в противоположную от горной цепи сторону.

С утра пошлю Зика, самого опытного «геолога», обследовать горную гряду, где родилось сразу три вершины. У парня уже наметан глаз, и пустые скальные породы от стоящих отличить он сумеет. Сам с небольшой группой пойду вдоль побережья в поисках соли. Я непростительно забыл про нее и запасы критически уменьшились. Кроме того, сейчас у нас были ягнята, а то, что животные любят соль, я знал из передач «Дискавери».

Нел хлопотала у костра, готовя рыбу. Едва взглянув на меня, сразу потупила глаза. С трудом подавил смех: ночью в палатке, слов, что «нельзя, ребенок» точно не будет. А может пора ей перейти на новый уровень в доставлении удовольствия своему мужчине. Мысль была интересная, но ее стоило хорошо обдумать, иначе завтра она всем разболтает о пристрастиях великого Духа и все племя начнет их копировать.

Рыба получилась вкусной, после ужина сидел, наблюдая, как наступает ночь и в небе зажигаются звезды. Запрокинув голову, искал знакомые созвездия, которые здесь все-таки немного по-иному располагались на небосводе.

– Макс, ты сердишься на меня? – подсела рядом Нел.

– Нет, моя прелесть, за что мне сердиться на тебя?

– У нас мало секса, может ты сердишься?

– Сегодня у нас будет много секса, Нел, – я привлек к себе и поцеловал девушку, которая жадно ответила на поцелуй.

Нел была импульсивной девушкой, вспыхивала как спичка, но инстинктивно заложенный запрет на секс во время беременности сделал ее немного своевольной. Но сегодняшняя «демонстрация» недовольства Великого Духа Макс Са перечеркнула все запреты. Она вся дрожала от желания, и в глазах ее плясали огоньки.

Что ж, нельзя обманывать ожидания женщин, увлек в палатку, и, не забывая, что у нее в чреве мой ребенок, предался с ней страсти. Несколько раз ночную тишину, царившую в Плаже, прерывали довольные крики моей, истосковавшейся по любви, женщины.

Глава 7. Соль и пленник

Утром, когда Хад с мужчинами стали делать просторный загон для ягнят, вызвал к себе Лара и Рага.

– Соберитесь в дорогу, возьмите с собой луки, стрелы, мясо и воду. Мы пойдем искать соль вдоль берега моря. Может, уйдем на несколько дней пути.

После них вызвал Хада и Зика.

– Хад, я уйду искать соль, ты остаешься за вождя, пока я не вернусь. Сделайте загон для ягнят и продолжайте готовить уголь.

– А ты, Зик, – теперь я обратился к его сыну, – возьми с собой несколько мужчин и хорошо осмотрите место, где родились новые горы. Собирайте все странные камни и приносите их Раму.

Пока Раг и Лар собирались, успел позавтракать и приготовиться к походу. Вытащил свои кроссовки, в последнее время привык ходить босиком, так как, несмотря на поздний декабрь, было тепло и довольно сухо. К своему луку добавил пистолет, опоясался патронташем с пулевыми патронами. Уходим на несколько дней и неизвестно, кто может встретиться в дороге.

Как я уже говорил, наша бухта с северной стороны была ограничена скалой, дававшей нам защиту. А в южную сторону берег моря был сплошь усеян пальмами. Леса в этой стороне не было, и до сих пор южная сторона была мной исследована только на расстояние около двух километров, до конца пальмовой рощи. За ней начиналась степь, поросшая мелкой жесткой травой, которая перемежалась с участками песчаных дюн.

Мы вышли и направились вдоль побережья в сторону юга. Миновав пальмовую рощу, продолжили путь. С этого места территория нами не была исследована, и я вертел головой, стараясь увидеть что-то новое. Но пейзаж был унылым: участки песка чередовались со степью, до самого горизонта не было ничего приметного. Несколько раз попались одиночные скрюченные деревья.

Ближе к вечеру дошли до небольшой группы кустарников, которые росли возле родника, бьющего из-под земли. Родничок был слабенький, его сил хватало лишь на то, чтобы создать оазис метров пятидесяти в диаметре. Несколько сайгаков стремглав унеслись из чащи кустов, завидев нас. Родник образовал прудик, по берегам которого буйно росла растительность, несмотря на зимний период. Мы передохнули и подкрепились, решили переночевать в этом месте.

Высохшие ветки кустарников послужили пищей для костра. Дежурили по очереди, я себе выбрал первую вахту. Ночью вдалеке слышалось завывание то ли шакалов, то ли гиен. Разбудив Рага, отправился отдыхать. Лар поднял нас, как только солнце осветило край горизонта.

По моим подсчетам вчера мы прошли около тридцати километров, но ничего похожего на соль не встретили. Пополнив запасы воды, продолжили путь. Табун диких лошадей голов в двенадцать, низкорослых и коротконогих, встретился ближе к обеду. Лошади были взмылены, не обращая внимания на двуногих, они поскакали в северо-восточном направлении. Через минуту стала ясна причина их загнанности: стая диких собак, численностью не меньше пятидесяти, гнала лошадей.

Лар знаками показал нам залечь, и мы быстро прилегли, провожая взглядом преследователей. Собаки не заметили нас, так что без проблем продолжили путь в поисках соли. Первым белый солончак увидел Раг.

– Макс Са, там, – парень показывал пальцем, но я на таком расстоянии видел только степь, песок и морской берег. Через полчаса огромное белое поле соли стало видно отчетливо. Берег в этом месте был низкий и море затапливало его. Даже сейчас отдельные волны перекатывались и доходили до солончака.

Но самое интересное было не это: при подходе к солончаку стали встречаться следы человеческих ног, сохранившиеся на влажной от морских волн почве.

Противоположного края солончака не было видно, он сливался с горизонтом. Но следы человеческих ног говорили о том, что совсем недавно, максимум вчера, здесь были люди. Наша цель была достигнута – мы нашли соль, но теперь меня беспокоил вопрос, что за соседи у нас под боком. Пятьдесят километров для дикарей пустяк, такие переходы они даже всем племенем делают за день.

Сколько их, кто они? Насколько племя многочисленное? Людоеды или относительно мирные? Хотя мирных в каменном веке просто не бывает: либо ты убьешь соседа, либо сосед убьет тебя.

– Раг, Лар, оставляем здесь мешки для соли, заберем соль на обратном пути. Надо узнать, что за люди здесь находятся.

Мои спутники сбросили мешки для соли, и мы двинулись через солевое поле: теперь мои кроссовки были как нельзя кстати. Берег моря был пустынен, не было признаков присутствия человека. Через километр нашему взгляду открылась бухта, ранее скрытая от глаз. Бухта глубоко врезалась в сушу, в глубине ее стояли хижины, количество сосчитать было трудно. Несколько дымов от костров поднималось вверх. Пройдя еще несколько сот метров, мы смогли охватить взглядом всю бухту: она оказалось куда больше, чем показалось на первый взгляд. В этой стороне по берегу также находились хижины, но самое удивительное было то, что на воде были плавательные средства.

С нашего расстояния его рассмотреть было тяжело, но они походили на лодки, а две человеческие фигурки в одной из них заставляли ее двигаться.

Засмотревшись на лодку, мы забыли, что наши силуэты, на фоне моря и солончака, хорошо проглядываются. Вероятно, нас заметили с лодки, потому что она поспешила к берегу и вскоре пристала к нему. Минуту спустя из хижин высыпали человеческие фигурки, часть которых погрузилась в два плавательных средства, а большая часть двинулась нам навстречу по суше.

– Попробуем с ними поговорить, но держите луки наготове, – проинструктировал я своих спутников, вытаскивая и проверяя свой пистолет. С учетом нашего вооружения, даже толпа дикарей рассматривалась мной как малая опасность, но я недооценил вероятного противника. Две лодки заходили нам в тыл, в то время как основная масса шла в лоб. Эти дикари были совсем не глупы, они не бежали в лобовую, а шли достаточно осторожно.

Увидев в их руках луки, подумал, не слишком ли самонадеянно поступаю, давая им приблизиться. В пешей группе было человек двенадцать, и еще шестеро уже высаживались на берег с моря.

– Лар, Раг, не стреляйте, попробуем поговорить с ними, – я демонстративно положил свой лук на землю и сделал несколько шагов навстречу пешей группе, показывая пустые ладони. Дикари остановились в семидесяти метрах от меня, от толпы отделился один и, также положив свое оружие, двинулся навстречу. Мы остановились друг против друга в трех метрах: это был совсем молодой юноша, высокого роста, еще безбородый. Загорелый, с красноватым оттенком кожи и правильными чертами лица.

Набедренная повязка и куски кожи на ногах, видимо, что соль разъедает, дикари уже знали. Он стоял спокойно и уверенно: их было вчетверо больше, не считая группы у нас за спиной. Я прервал затянувшееся молчание:

– Я пришел как друг, нам нужна соль, – нагнувшись, взял в руки немного соли и притронулся языком, показывая, почему мы здесь. Мой визави молча смотрел на меня, затем указал рукой в северном направлении, проронив лишь одно слово:

– Гира!

Смысл я понял по интонации и жесту: нам предлагали убираться. Это было невежливо, засесть на огромном солончаке и гнать непрошенных гостей. Я вытащил барашковый винт, который был в кармане: яркая металлическая деталь заинтересовала дикаря. В его глазах зажегся интерес, и он протянул руку. В этот момент раздался крик Рага:

– Макс Са!

На рефлексах отскочил, выхватывая мачете: стрела впилась в то место, где я до этого стоял.

– Ах ты, тварь, – прорычал я, замахиваясь для удара, но дикарь оказался расторопнее. Подскочив, он перехватил мою руку с мачете, я услышал крики за спиной, там в бой вступили Раг и Лар. Не пытаясь вырвать правую руку из тисков парня, левой вытащил пистолет и с силой обрушил рукоятку на голову парня. Он рухнул, освобождая меня от захвата, и в этот момент мимо лица просвистела еще одна стрела: пешая группа бросилась в атаку и уже находилась в сорока метрах.

«Патроны», – болезненно сжалось сердце, но медлить было нельзя: вскинув руку, выстрелил в набегавшую толпу. Один дикарь упал как подкошенный, остальные мгновенно остановились и присели, закрывая головы руками. Я перезарядился и произвел второй выстрел: дробовых у меня было мало, их решил поберечь. Когда прозвучал второй выстрел, и второй дикарь ткнулся лицом в соль, оставшиеся девять задали стрекача. Обернулся к своим спутникам: четыре трупа остались с их стороны на белой соли, двое оставшихся уже столкнули лодку и усиленно работали веслами.

Оглушенный мной парень зашевелился, приходя в сознание.

«Добыл «языка», – пронеслось в голове. В этот момент ко мне подбежал Раг. Лар копьем добил раненых и, собрав наши стрелы, трусцой направлялся к нам.

– Свяжи его Раг. Мы заберем его с собой, – я подобрал стрелу, которая прилетела первой. Наконечник был костяной и сидел в древке приклеенный. Дикари владели искусством варить клей, и лодки у них имелись. Но сама стрела была дрянная, такой только мелкую дичь добывать.

Раг вытащил из набедренной повязки кусок травяной веревки и крепко замотал руки пленнику: тот уже очнулся и смотрел осоловелыми глазами, не понимая происходящего.

– Уходим, пока они не вернулись, – рывком поднял пленника на ноги и, приставив мачете к горлу, выразительно сказал:

– Без шуток, рыбная морда!

Пленник понял и послушно зашагал: нам надо было добраться до своих мешков, набрать соли и вернуться к себе. Интуиция говорила, что будет организована погоня, но не сразу. Вначале они должны пережевать страх, потом шаман будет камлать и лишь потом бросятся в погоню. По-хорошему у нас день форы, с такой форой нас не догнать, а если сунутся к нам – шансов у них нет. У нас лучников человек шесть, и стреляем мы вдвое дальше. Раньше я думал брать лучников только из числа приближенных, но наличие луков у соседнего племени все меняло: лучников должно быть больше, причем хороших лучников. Значит, пересмотрю свою начальную доктрину и увеличу количество стрелков.

Мы добрались до начала солончака, где оставили свои мешки. Жаль, что взяли только три мешка. Знай я про возможного пленника, нагрузили бы и его как мула. Быстро набив мешки солью, связав между собой, перекинули через плечи пленника: сам напросился. Я всего лишь хотел набрать соли и уйти, а он отвлекал меня, пока в меня целились из лука.

Обратный путь всегда легче, до оазиса с родником дошли примерно за четыре часа. Пленник вертел головой, видимо, эти места ему были незнакомы. Быстро набрали воды и перекусили: признаков погони не было, но не стоит искушать судьбу. Чем быстрее дойдем до поселения, тем спокойнее буду себя чувствовать.

Пленника я взял не просто так, в отношении него было два возможных варианта: увидев наши возможности, парень проникнется и захочет привести племя под мою руку. И второй вариант, в случае его упорства – он выдаст секреты варки клея и другие нововведения своего племени.

Ночь застала нас в степи, костер не разжигали, чтобы не быть обнаруженными в случае погони. Едва стало светать, отправились в путь. К полудню показались первые пальмы рядом с нашим поселением. Мы были беспечны, не обращая внимания на эту сторону, а совсем рядом оказалось многочисленное племя. В бухте рыбных людей, как я их окрестил для себя, насчитал больше двадцати хижин. Могли быть еще, не вся бухта была доступна для обозрения с солончака.

Нас заметили только когда мы вплотную подошли к селению, что еще раз подтверждало мои опасения насчет беспечности. Надо будет организовать пост в этой стороне, со стороны горной гряды угроза маловероятна. Увидев нас, поспешил навстречу Хад, но при виде пленника он изменился в лице, судорожно сжимая копье.

– Хад, накормите его и посадите в хижину, чтобы не сбежал. Позже я поговорю с ним.

Мне надо было снять кроссовки, привыкнув за два года ходить босиком, испытывал дискомфорт в обуви, да и запах пота бил в нос.

Нел обрадованно пискнула и метнулась к огню, кормить своего мужчину. Я скинул кроссовки у входа в палатку и сбежал в море, где с удовольствием поплескался, распугивая рыбу, которая облюбовала нашу бухту. Дикари, не заморачиваясь, выкидывали кости в море, и, хотя они были обглоданы дочиста, рыб они привлекали. Выходя из воды, наступил на такую кость, чертыхнулся и решил, что не позволю превращать море в помойную яму. Завтра же выкопают мусорные ямы недалеко от туалетов.

Котелок кипел, вода играла кусками свежего мяса, значит охота была удачной. Вернулся Хад, поручив пленника. Выслушал от меня указание поставить дозорных на границе пальмовой рощи и степи и снова ушел.

Я кушал обжигающе горячие куски мяса и слушал, как Нел рассказывает о ребенке в чреве, который усиленно толкается. После ночи любви она вновь обрела былую уверенность и общалась не как с духом, а как с мужем. Я прилег отдохнуть, наказав Нел разбудить меня до темноты. Но сон не шел, прорабатывал варианты действий вождя рыбных людей. Как бы я поступил на его месте, встретив врага, обладающего непонятным и устрашающим оружием? По всем раскладкам получалось, что вождь не должен рисковать людьми, отправляясь в погоню.

Нел разбудила засветло, солнце еще только приближалось к закату. Хад, Лар и Раг терпеливо дожидались рядом с палаткой. Все поручения были выполнены, о чем мне доложили по очереди.

– Пусть приведут пленника, – я присел на бревно и рассматривал чужую стрелу, пока Лар ходил за дикарем.

Теперь я мог его рассмотреть внимательно: он был похож на Гара или Уна с одним небольшим отличием: глаза были немного раскосые. Ни Хад, ни Лар, ни специально позванный Ара не понимали его языка. Вроде и слова похожи по произношению и речь такая же, но ни единого слова мы не поняли. Ара вспомнил, что Хер не всегда был в их племени, его подобрали раненым и оставили жить, потому что увидели ожерелье шамана. Это он со временем окреп и стал играть ведущую роль в племени.

Хер явился быстро и вопросительно уставился на меня, поигрывая костями в мешочке из шкуры.

– Хер, поговори с этим человеком, может ты его поймешь.

Шаман внимательно посмотрел на пленника и произнес несколько слов на незнакомом языке. Дикарь встрепенулся и затараторил, но видимо знания языка шамана были недостаточны, он останавливал парня, переспрашивал, жестикулировал. Мы с интересом наблюдали за их общением. Я с удивлением заметил, что Хер раскосый, не так сильно, как наш пленник, но форма глаз была раскосая. Как я этого не заметил раньше, уму непостижимо. Шаман закончил и, собравшись с мыслями, начал пересказывать:

– Это племя Чкара (выдры), они жили далеко от этих мест, одну руку сезона роста травы назад, на них напало сильное племя черных людей. Их было очень много, и Чкары вынуждены были уйти. Раньше они жили на берегах Бегущей Воды (река) и ловили рыбу. Они шли за умирающим солнцем (запад), пока не нашли место, где много туха (соли) и тун (рыбы). Там они живут уже половину руки сезона роста травы. Его зовут Мен, он сын вождя, – закончил свой рассказ шаман.

Я молчал, обдумывая слова шамана. Значит, эти люди пришли с востока. Тигр? Евфрат? Или они может вообще с Китая или Кореи? А как сам Хер оказался в этих местах? Ведь он понимал язык этого Мена?

– Хер, как ты оказался в племени Уна?

Я наблюдал за реакцией шамана на свой вопрос.

– Я был шаманом племени Зир (сокол). Мы не стояли на одном месте, постоянно ходили в поисках еды. Наших воинов убили воины другого племени, в меня попали копьем, но я сбежал в степь. Потом меня подобрали охотники Уна, их шаман умер, и я стал их шаманом.

– У вас не было деревни или поселения? – задаю уточняющий вопрос.

– Не было, – качает головой Хер.

Его объяснения шиты белыми нитками, но других у меня нет. Конечно, большинство племен кочевало, преодолевая огромные расстояния, но где живут раскосые, а где мы? С другой стороны, почему здесь все должно быть идентично моей старой Земле? Может здесь расселение народов шло по другому варианту?

– Хер, скажи Мену, что мне нужно знать, как они делают это, – показываю на приклеенный к древку стрелы костный наконечник.

Шаман переводит, показывая на стрелу. Мен что-то отвечает, Хер хмурится и поворачивается ко мне:

– Он говорит, что мы скоро умрем, что его отец убьет нас всех и что он ничего не расскажет.

– Хер, объясни ему, кто такой Великий Дух Макс Са Дарб. Завтра, если он все не расскажет, я сожгу его на костре словно антилопу, добытую охотниками.

Хер переводит мои слова, отчаянно жестикулируя: лицо пленника бледнеет, но он держится, упрямо мотает головой и бросает взгляд через плечо на восток, словно ожидает увидеть полки отца, спешащие на помощь.

– Уведите его в хижину и не спускайте с него глаз, – даю указание. Посмотрим, на сколько хватит его смелости, после ночи без еды и воды. – Лар, не оставляйте степь без внимания, пусть дозорные меняются, и готовьтесь к битве. К нам придут Выдры, снимем с них шкурки, – иду в палатку, мне просто необходимо выспаться.

Глава 8. Постройка дворца

Целую неделю я напряженно ожидал, что прибегут дозорные с криками, что к нам движется отряд дикарей. Но проходили дни, а неприятель не появлялся. Зик все эти дни с двумя охотниками обследовал место, где сильно изменился горный рельеф и появилось три новых пика. Они приносили самые разные скальные породы, но железа среди них не было.

«Неужели придется делать шахту?» – от одной этой мысли мне становилось плохо. Или попробовать вырыть карьер? Но как-то слабо верилось, что можно устроить карьер прямо на склоне горы. Все карьеры, которые я видел по телевизору, бывали на равнине, а вот шахты рыли именно на склонах. И хотя Зик не нашел ничего напоминающего железо, я упорно гонял его в горы.

Я с Гау снабдил еще пятерых молодых охотников луками, пока тренировочными. Каждый день новые лучники занимались стрельбой под надзором мастера луков. Себе я тоже нашел работу: используя деревянные клинья, расщепил кусок ствола и получил четыре толстые доски с неровной поверхностью длиной около полуметра. Две доски оставил как есть, а одну распилил ровно посередине при помощи мачете.

Я собирался сделать формочку для глиняных кирпичей. Третий день выравнивал с мачете стороны досок, которые будут внутренними сторонами формы, чтобы форма легко выходила с готовых кирпичей, не цепляясь. Сегодня за моей работой наблюдал Мен, которого я приказал привести. Парень внимательно смотрел на мои действия, усиленно морща лоб.

Начиная со второго дня его плена вместе с Хером разговаривал с ним, Мен понемногу перестал бояться, видя, что отношение к нему ровное. Закончив выравнивать будущие внутренние стенки, собрал форму на земле. Размеры подобрал с учетом правил кладки: длина кирпича должна быть в две ширины, чтобы можно было класть в шахматном порядке.

Мен внимательно наблюдал за мной: я обвязал веревкой свою форму и затянул узел. Деревянный ящик в руках немного играл, можно было вырезать пазы и вставить, но с моим мастерством это потребовало бы много времени. Кроме того, я специально позвал Мена, чтобы спровоцировать его на выдачу секрета рыбного клея.

Бар принес глину, смочив ее водой, хорошенько размял и, положив ящик на землю, заполнил форму. Полностью ее заполнив, начал снимать, но стенки формы цеплялись за глину: кирпич получился с неровными рваными краями. Смочил внутренние стенки формы и повторил процесс. На этот раз кирпич получился заметно лучше, но устойчивость формы была слабой, и форма рассыпалась, потому что фиксация ее веревкой оказалась слабой.

Мен, сидевший с выпученными глазами, начал тараторить, активно размахивая руками. Пришлось послать за Хером. Шаман явился весь взмыленный, не иначе, пришлось отрывать его от шаманских танцев, которые он практиковал время от времени, поддерживая статусность.

Хер выслушал Мена и повернулся ко мне:

– Макс Са, он говорит, что сделает так, что будет лучше держаться. Но ему нужно много тун.

Я удовлетворенно хмыкнул: «а ларчик-то просто открывался, немного терпения, немного доброты и дать возможность человеку показать, что он что-то делает лучше тебя».

Мен с Рагом били рыбу острогой, зайдя в воду по пояс. Когда на песке оказалось около десятка рыб, рыбалка закончилась. Поискав глазами подходящую емкость, взгляд Мена остановился на моем котелке у костра. Немой вопрос был написан в его раскосых глазах.

– Бери, – кивнул я головой.

Попросив у Рага каменное рубило, Мен ловко разделывал рыбу, извлекая плавательные пузыри и кладя их в котелок с водой. Затем туда же попали хвосты, головы и плавники. С одной из рыб, по виду хищной, он снял кожу вместе с чешуей и также опустил в котелок. Раздув угли, подбросил хворост и водрузил котелок на огонь. Часа два все это варево кипело, затем Мен снял котелок, извлек головы и хвосты. Снова поставил на огонь и дал кипятиться почти два часа, периодически помешивая хворостинкой. Вонь во время варки клея стояла невыносимая, но Мен ее словно не ощущал.

Даже с моего места было видно, что масса становится гуще, напоминая желе. Наконец дикарь снял котелок и поставил на землю.

– Завтра можно его использовать, – перевел Хер, все время наблюдавший за действиями Мена.

На мой взгляд клея было не меньше трех литров. Усадил Рага и Мена делать дощечки, вбивая деревянные клинья в ствол бревна. Полученные дощечки я укорачивал по размеру своей первой формы, чтобы формы были стандартные, и заравнивал с одной стороны. Всего сделали пять форм приблизительно одного размера.

Теперь надо было приготовить глину. В ста метрах от обвала, где находился пласт глины, была впадина в земле. Месить глину решил в ней: созванные женщины носили глину и высыпали ее там, часть сразу приносила воду, поливая глину. Когда объяснил, что делать, дикари с удовольствием стали месить глину ногами, периодически вскрикивая, сталкиваясь друг с другом.

Мен смазал края моих дощечек, собрал формы для кирпича, быстро поняв, что гладкая сторона должна быть обращена вовнутрь. Хер перевел его слова, что клей должен высохнуть и сегодня использовать формы не стоит, но и я не собирался, время уже шло к вечеру.

Дикари продолжали весело месить глину, превратив это в забаву: то один, то другой падал в месиво и вскакивал обляпанный глиной. Все пять форм я перенес в свою палатку, чтобы их ненароком не разбили. Снова вернулся Зик, который и в этот раз не нашел необычных или странных камней. Наши запасы железной руды закончились: Рам успел переплавить всю руду, и теперь у его кузни лежала стопка криц, которым предстояло стать оружием и орудиями труда.

На данном этапе, с учетом малого количества металла, я решил прекратить производство наконечников для копий и стрел. Первых было десять, а наконечников для стрел было около полусотни. Мне нужна была пара топоров, чтобы облегчить труд лесорубов. Задумал и пару лопат, потому что предстояло много земляных работ.

Глиномесы потихоньку заканчивали работу, потому что глина стала вязкая, и разбегались по своим хижинам. Нел позвала братьев, сегодня у нас планировался чисто семейный ужин, без посторонних. Когда мы уселись и Нел стала ставить еду, ее живот уже выпирал значительно, мне в голову пришла идея сделать систему приемов после постройки дворца. Раз в несколько дней приглашать к себе на обед тех, кто отличился в работе, на охоте или в ином деле.

Братья уже вовсю работали челюстями, у нас было мало посуды, котелок был занят клеем, сегодня пришлось жарить мясо.

– Нел, – я посмотрел на свою женщину, – как у вас получаются веревки?

Она оторвалась от еды и ответила, немного замявшись:

– Хорошо получаются, Макс.

– Нел, мы будем сплетать веревки между собой и делать толстые веревки, потом будем сплетать толстые веревки и делать канаты. Канаты нам нужны будут, это очень важно, поэтому следи за этим. И пусть дети всегда приносят траву для ягнят.

– Хорошо, Макс, траву приносят, эти маленькие ягнята уже не боятся, траву берут даже с рук, – Нел положила передо мной новый кусок мяса.

– Я просил тебя приносить все новые растения, что находят женщины. Нам надо кушать жидкую пищу.

Братья молча вслушивались в наш диалог, не вмешиваясь. Семейный вечер, на который я рассчитывал, не получился. Раг и Бар только отвечали на вопросы, а Нел была напряжена, словно боялась чего-то. Когда братья ушли к себе в хижину, я прилег в палатке, раздумывая.

Весной будет три года, как я приводнился. За это время сделано немало: я выжил, обрел семью, нашел новое место для жительства, завтра даже начну строительство резиденции. Подчинил два племени, объединил их. Нашел небольшое месторождение самородной меди и железную руду, которая, к сожалению, заканчивается. У меня есть первые домашние животные, научился жечь уголь. Сегодня узнал, как готовить рыбный клей. Племя немного растет, постоянно рождаются дети. Но как такового прогресса нет, хотя железное дело осваиваем. Лук и стрелы – они оказались не новым оружием в этом мире и даже были, как минимум, у племени Выдр. У них и лодки есть, только не успел рассмотреть, это долбенки или собранные. Хотя второй вариант маловероятен.

Но я что-то упускаю, становлюсь более жестоким и прагматичным. Нел меня стала побаиваться, оба ее брата на ужине сидели молча. Может, я, слишком занятый своими мыслями, отдалился от них или заставил их отдалиться? Сон не шел, столько проблем еще впереди, столько надо сделать, а время уходит. В феврале-марте родится ребенок, пузо у Нел уже весьма солидное. Я забросил обучение чтению и письму своей женщины и ее братьев. А ведь все надо записывать, или после моей смерти они снова скатятся в первобытнообщинный строй.

И я стал более замкнутым, безэмоциональным в отношении своей женщины и близких. Это надо исправлять, пока они не стали совсем чужими. Раг и Бар не могли дождаться окончания ужина, слиняли, как только мы закончили. А я ведь из них собираюсь делать местную элиту, не только страх, но и уважение должно их держать рядом со мной.

Нел закончила прибираться и тихо вошла в палатку, устраиваясь рядом со мной.

– Моя прелесть, ты устала? – притянул девушку к себе.

– Нет Макс, все хорошо.

– Завтра мы начнем строить большую хижину для нас, я сделаю тебя королевой каменного века, – щекочу ее под подмышками, Нел заливается смехом, пытаясь освободиться. Это ее Ахиллесова пята, не переносит щекотки.

– Макс, Макс, – девушка задыхается от смеха, но барьер отчуждения сломан, сама тянется к губам, как только прекращаю щекотку. Я был нежен и сдержан, Нел темперамента и страстна, заснули только поздно ночью.

Утром проверил свои формы: клей держал отлично.

Конечно, после многократного использования клей ослабнет. Для верности обвязал веревкой, максимально туго затягивая узлы. Плаж давно проснулся, Хад хорошо управляется, с утра отослал сына на геологоразведку, отправил охотников, а часть женщин снова месит глину. С формами подошел к глиномесам: лепить кирпичи будем рядом и расставлять для просушки. Место под дворец я еще не выбрал, но это дело сейчас не приоритетное.

Заглянул во временный загон для ягнят: увидев меня, потянулись мордочками за угощением. Но я без гостинцев, ягнята фыркают обиженно, быстро они привыкли к человеку. Вспоминаю стаю диких собак и лошадей, что встретились в походе за солью. Вот кого надо приручить, собаки прекрасные сторожа, а лошади это и транспорт грузовой, и кавалерия, хотя выглядели они мелковато.

Раскладываю формы для кирпичей на земле:

– Несите глину, – Бар рядом со мной, его я определил как прораба процесса.

Глиняную смесь закладывают в формы, утрамбовываю куском дерева, кирпичи должны быть без пустот. Затем снимаю излишек глины сверху, чтобы поверхность была ровная. Жду несколько минут и, легонько постучав по коробу, освобождаю его, не забывая смочить перед второй загрузкой.

Пять кирпичей готовы за десять минут. Отхожу на метр и, смочив, кладу формы на землю: очередная порция глиняной смеси наполняет формы, процесс повторяется снова. До самого обеда сам леплю кирпичи, дважды даю слепить Бару, контролируя процесс. Парень отлично все делает, его кирпичи даже выглядят симпатичнее. Группа женщин непрерывно месит глину, сегодня уже не до смешков. Рядом находится сам Макс Са, и люди работают молча.

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Он овладел тайными знаниями и стал псионом необычайно высокого уровня, теперь он дворянин, более тог...
Я всегда мечтала стать дипломированной ведьмой. И Магический государственный университет такую возмо...
Все вокруг погибли, но ты и кучка незнакомцев волею таинственных существ перенеслись в странное мест...
Перед вами одна из самых прославленных классических английских книг для детей, необычайно многогранн...
Увлекательная энциклопедия жизни дореволюционной Москвы, составленная известным русским журналистом ...
Семеро бывших однокурсников собрались за одним столом в день, когда в нашей стране отмечают парадокс...