Женюсь на дочери магната Крынская Юлия
Поворачиваю голову. Сержант Берая в накинутом на плечи белом халате качается на стуле в изголовье моей кровати:
– Ты такая хорошенькая, когда спишь.
– Где мой друг? – хмурюсь, пропуская заигрывания мимо ушей. Впервые я могу спокойно рассмотреть нового знакомого. Брови вразлёт, прямой нос, а скулами этого парня можно резать хлеб и масло намазывать.
– Не слишком ли он стар для того, чтобы быть твоим… кхм, другом?
– А не слишком ли ты молод, чтоб так дерзить? – прищуриваю глаза.
– Люблю колючих, – хмыкает Берая.
– Где Егор?
– В городскую больницу увезли. Всё нормуль с ним будет. Не переживай!
– Мне нужно позвонить отцу, – оглядываю тумбочку в поисках телефона. – Папа всё решит, если нужны лекарства или вертолёт.
– Не переживай, зая. Тебя Николай Сергеевич под моё крыло определил. – Егор пересаживается на кровать и берёт меня за руку. – Всё под контролем. Я уже разговаривал с Фролом Матвеевичем.
Закатываю глаза и падаю на подушку. Я когда-нибудь обрету свободу или меня так и будут передавать как олимпийский факел? Выуживаю ладонь из горячих пальцев Бераи.
– А почему именно к тебе? – рассматриваю собеседника. – Не особо ты похож на отличника боевой и политической.
– Не знаю, – пожимает он плечами. – Может, потому, что я такой же своенравный товарищ, как и ты. Променял кресло в компании отца на автомат и кочевую жизнь.
– Ты мажор, что ли? – в моей душе вспыхивает искорка сопереживания к этому парню. Его отец вчера даже не захотел разговаривать с ним.
– Бывший!
– Бывших мажоров не бывает, – натягиваю одеяло повыше, чтобы скрыться от голодного взгляда. – Начать с чистого листа можно, но почерк не изменить.
Егор гладит меня тыльной стороной ладони по щеке:
– Да ты кладезь статусов! Запостил бы на стене, да давно удалился из всех соцсетей.
Убираю его руку от лица:
– У меня парень есть! Держись от меня подальше.
– Поздно! – выпячивает нижнюю губу Берая.
– Что поздно? – недоумеваю я.
– Уже влюбился.
– Как влюбился, так и разлюбился. – Мне не по себе от близости Бераи. Не могу смотреть ему в глаза и леплю ерунду.
– Ты же сама сказала, бывших мажоров не бывает, а золотые мальчики на попятную не идут, – Берая растягивает губы в обворожительной улыбке.
Стук в дверь отвлекает его от созерцания моей растрёпанной особы. Берая ненадолго выходит и возвращается с аккуратно сложенной формой.
– Две минуты тебе: одеться и на построение. Жду в коридоре. Да, чуть не забыл: добро пожаловать в армию, малышка!
Руслан
Тягаем с Фролом железо в зале. С тревогой поглядываю на дверь. Лука обычно приходит раньше нас. Влетит ему опять от Фрола.
– А что Рус, сейчас близняхи с Ксюхой вернуться, махнём всей шоблой на океан? – Фрол ставит штангу на стойки. – Луканю развеем немного.
– Можно, – приседаю с весом и гоню самые худшие мысли из головы. Хотел проследить вчера за племянником, но Маруся с вечера настроилась на любовный лад. Легли рано и прокувыркались до четырёх утра. Едва не проспал тренировку. Ночью горел свет в окне племянника. Шум мотора наших машин я знаю и услышал бы, соберись Лука свалить.
На подоконнике звонит телефон Фрола.
– Кому это с утра пораньше не спится? – Фрол утирает пот полотенцем и, напевая «Сердце красавиц» из оперы Риголетто, идёт за мобильником.
– Может, Егор?
Фрол, прищурив глаз, смотрит на экран и качает головой.
– Горин слушает! Младший сержант Берая? Весь внимание, – Фрол меняется в лице и грузно опускается на подоконник. – Как в больнице? Нужны лекарства, деньги? Кризис миновал? Слава Богу! – Фрол крестится. – А Мэл?.. То есть Меланья Горина? Под твоим чётким контролем? А ты что за нетопырь с горы? Николай Семёнович поручил? Слушай меня сюда, сержант! Хорошо приглядишь за Мэл – получишь нормально бабла. Слов на ветер не бросаю. Но если хоть один волос упадёт с её головы, лучше тебе было тогда не рождаться на свет… Как за своей девушкой приглядишь? – Фрол с тоской глядит на меня, и голос его становится приторно-сладким: – А вот этого не нужно. Сунешься к ней под юбку – оторву женилку. Крепко пришита? А ты борзый, – смеётся Фрол и тут же рычит в трубку: – Ты меня услышал, парень?
Набираю номер Луки – абонент вне зоны действия. Фрол, кусая губу, слушает собеседника. Черты лица его смягчаются.
– Ладно, сержант! Приятно, что денег тебе не нужно. Рад буду познакомиться лично. Но с Мэл поаккуратнее. У неё чёрный пояс по карате, и жених дома ждёт. На связи!
Фрол сбрасывает звонок и вскакивает с подоконника:
– Мои легионы! Егор с сердечным приступом в больнице, а Мэл… ну ты слышал…
– Слышал, мин херц, – снова набираю номер племянника.
– Ну, ничего! Лука уже в пути, – взрывается Фрол и с остервенением лупит по груше.
– Откуда знаешь? – Включаю громкую связь, и звонкий женский голос повторяет:
– Абонент находится вне зоны действия сети.
– Свалил! Я так и знал! Знал! – молотит Фрол кулаками по красной коже снаряда. – Сержант Берая там сейчас быстро праздник наладит! Берая… Это вообще имя или фамилия?
Набираю в поисковике и читаю с экрана смартфона:
– Дворяне Берая проживали в селе Теклати. Думаю, Грузия или Абхазия.
– Супер! Горячей южной кровушки нам только в роду не хватало! А то слишком спокойно жить стали.
– Эй, полегче! Ты Луку-то со счетов не сбрасывай. Взял, рассорил вчера ребят, а теперь за голову хватаешься.
Фрол оставляет грушу в покое и пятернёй чешет грудь под майкой.
– Лука, значит, решил булки под солнцем южным погреть. Бунт на корабле продолжается! Пойдём ополоснёмся.
– Не факт! Мог ведь и обидеться.
Меня раздирает желание рвануть в комнату Луки, но я иду следом за Фролом. Его сейчас оставлять нельзя. Ещё наворотит чего сгоряча. Лука подставил меня по полной перед Фролом. Может, хоть записку оставил паршивец, раз не позвонил, не маякнул. Любовь любовью, но работу ведь никто не отменял.
Расходимся по душевым кабинам и одновременно включаем воду, берём мочалки, выдавливаем гель и трём шеи. За десятилетия, прожитые под одной крышей, всё отточено до мелочей, как у девочек-синхронисток по плаванию. Разговариваем через вмиг запотевшее стекло:
– Рус, а чего я всё океан, океан. Давай махнём в Сочи! Солнце, море, вода, что ещё нужно? Будем сидеть в шезлонгах, попивать дивные напитки местного разлива. Помню, в юности бывал там на сборах. Нормально зажигали.
– Да, только ты там бывал без жены и без детей. Я-то с тобой и в огонь, и в воду. Но захотят ли наши дамы?
– Светлейший, я тебя умоляю. Марусе везде хорошо, лишь бы с тобой. Марго и уговаривать не надо. Она мне вчера всю плешь проела, что уедет работать посудомойкой в спецназ к Семёнычу. Близняхи, узнав про взвод неприкаянных женихов, сами меня затолкают в самолёт. Ксюха вообще за любой кипиш, кроме учёбы.
– Про Анну ещё забыл…
– Ей пока не говори ничего про Егора, – намыливает Фрол голову одновременно со мной. – Паренёк сказал, что уже и врачей подтянул, и на лекарства кинул. Он по разговору не так прост. Ты мне к завтраку на него распечатай информацию.
– Если Лука летит в Сочи, Егору этому не поздоровится.
Во Фроле сегодня проснулся великий тенор, и он довольно поёт:
– На бой быков смотреть пошли с тобой мы этим летом[8]!
– Ты не сердишься на Луку? – осторожно спрашиваю я.
– Рассердился бы, если бы он утром припёрся на тренировку! Вчера вечером знал, что он свалит. Даже не сомневался. Пусть удалённо работает, я не возражаю.
Выключаем воду, заматываемся в полотенца и встаём у раковин. Здесь наши действия разнятся, Фрол ровняет машинкой небольшую бородку, умасливает её ароматным гелем, а я брею щёки до синевы.
– Не догадался проследить, – подушечками пальцев вбиваю крем под веки.
Фрол с усмешкой наблюдает всякий раз, когда я навожу марафет. Мне хочется выглядеть рядом с Марусей молодым и красивым, поэтому разжился всякими средствами.
– Посмотри на меня, – рокочет Фрол. – Ничем не мажусь, а выгляжу не старше тебя.
– Отвали! Такой вот пунктик у твоего юриста. Живи с этим.
– И у финансиста! – ворчит Фрол. – Тот – понятно: четыре развода за спиной. А ты-то? К причастию ходишь!
– Ты так говоришь, – вскипаю моментально, как электрочайник, – будто я за чем дурным замечен.
Мы с Фролом уже устали спорить на эту тему. День за днём пикируем друг друга.
– Слушай, а мне понравился этот Берая, – Фрол натягивает шорты, пока я по совету Марго массирую голову расчёской – по двадцать пять движений в четыре стороны.
– В морду или в пузо? – встаю я на защиту племянника.
– Тс-с! Чеши, чеши блох, – довольно хрюкает Фрол, разглядывая себя в зеркало. – Пуза у меня нет, а мордой ещё торговать сегодня на МСФА[9]. Просто вот почуял в нём нашего человека. Дай-ка твоего молодильного кремчика синяки под глазами замазать.
– Для этого тональник есть, – делая серьёзное лицо, протягиваю Фролу Марусину пудру.
– Тьфу-тьфу-тьфу на тебя! – машет на меня руками Фрол. – Ты мне ещё помаду предложи.
– На, – протягиваю ему тюбик. В моём шкафчике Маруся разместила всё, что не влезло в её тумбочку. – Это гигиеническая. С гиалуроном. Чуть с перламутром, правда.
– Да, светлейший, – заглядывает Фрол в мой шкаф и рассматривает вереницу баночек и пузырьков. – Жить с молодой женой захочешь, не так раскорячишься!
Глава 12
Мэл
– Парни сейчас взвоют! Семёныч, конечно, удружил нам, – закатывает глаза сержант Берая, окинув взглядом мою грудь под тельняшкой-майкой. – А волосы как завязала? Повернись и кепку сними. Время, Горина, время!
Послушно поворачиваюсь спиной и с удивлением ощущаю, как эта гора мышц, ловко ухватив мои волосы, стянула с них резинку и быстро заплетает косу.
– Где это ты так натренировался?
– Девчонку видела вчера?
– Да, красивая.
– Сонечка правда красавица. Сестрёнка. Убью любого за неё. Мать не очень нами озадачивалась, няньки менялись быстрее, чем рулон туалетной бумаги в сортире, бабушек у нас не было. Поэтому, помогали друг другу с детства чем могли. – Егор сооружает на голове кичку, укрепляет мою новую причёску резинкой и натягивает сверху кепку. – Так-то лучше. Я ещё умею английскую и французскую косы плести. Ну и другие девчачьи приблуды знаю. Так что, обращайся.
– Спасибо. А завтрака разве не будет?
– Будет. После зарядки. Погнали! – кивает Берая и размашистым шагом идёт по красной стёртой ковровой дорожке мимо ряда дверей с облупившейся белой краской. Палата у меня люкс, по сравнению с коридором. Берая оборачивается: – Не отстаёшь… Молодца! А по внешности так девочка-девочка.
Мы выходим из зелёного двухэтажного дома с белыми колоннами и Берая, глянув на часы, кивает:
– Бежим.
Перед нами вытянутое белое здание, похожее на коровник с зарешеченными окнами, в нём, скорее всего, я и ночевала. Вчера в темноте это строение показалось длинным таун-хаусом. Территория части обнесена высоким забором. Мы бежим по булыжной кладке, а по бокам на ровно, точно по линейке, подстриженном газоне, благоухают ухоженные, аккуратно подвязанные розовые кусты. Интересно, кто за ними ухаживает: садовник или солдаты?
Охрана без проблем выпускает нас за ворота, и мы с Бераей спускаемся к морю по бесконечно длинной лестнице. Внизу узкие то ли лавки, то ли байдарки.
– Сколько здесь ступеней? – с лёгким ужасом думаю о подъёме наверх после зарядки. – И что это за разноцветные доски внизу?
– Сто сорок восемь, а эти доски накостыляли бы в казарме за опоздание, будь ты простым новичком и без охраны.
Приглядываюсь внимательнее. На песке в планке[10] стоит несколько десятков мужиков в такой же форме, как у нас с сержантом.
– Упс! Всех наказали из-за нас? – расстраиваюсь я. Не успела приехать, а уже и в лазарете полежала, и на зарядку опоздала.
– Да, так что держи ухо востро. – Берая бежит чуть впереди.
Лестница старая, разбитая. Только бы ногу не подвернуть. Хорошо кроссовки старые взяла. Обожаю их и не снимаю два года, только стельки меняю.
– Всё так серьёзно?
– Шучу, – не оборачиваясь, отвечает Берая. – Но булки не расслабляй.
– Ты же впишешься за меня?
После того, как утром меня облапали сразу несколько мужиков, вообще не хочется возвращаться в казарму. Неужели мне предстоит провести два месяца на острие ножа? Не боюсь ни нагрузок, ни самых сложных заданий, но провести шестьдесят ночей бок о бок с голодными до девок пацанами – так себе удовольствие. Я как-то сразу об этом не подумала.
– Обещаю защищать тебя от всех… – Берая притормаживает, порывисто на мгновение прижимает меня к груди и целует в щёку. – Кроме себя!
Он несётся с удвоенной скоростью, а я злюсь на себя, что не успела дать отпор. Куда делась моя хвалёная ловкость?
– Ещё раз поцелуешь меня, сломаю руку! – догоняю его и толкаю плечом в бок.
– Кто же тебе тогда косы будет заплетать, моя прелесть? – смеётся Берая. – Впрочем, я готов с тобой побороться. Давай забьёмся на поцелуй?
Вспоминаю наши бои с Лукой. Всё меньше питаю иллюзий по поводу своих бойцовских качеств на ринге. Но азартная натура берёт своё. Мой парень меня неплохо натренировал.
– Один раунд на три минуты, – слетает с моего языка.
– Идёт! Перед обедом будет свободных двадцать минут. Хватит и подраться, и поцеловаться. Надеюсь, ты понимаешь чётко – целовать я буду тебя не в щёку.
Уже жалею о назначенном поединке, но слово не воробей. Оставшиеся ступени мы преодолеваем молча.
– Рота, подъём! – оглушительно орёт здоровенный мужик в тельняшке и штанах «милитари». – Сержант Берая и рядовая Горина, пять минут опоздания. Коллеги поблагодарят вас позже за чудные мгновения. Встать в строй!
Иду за Бераей вдоль строя, посматривая исподтишка на обсуждающих меня вполголоса парней, потная от бега и с горящими щеками от стыда.
– Куколка, с тебя причитается сегодня, – высоченный парень с рыжим чубом подмигивает и засовывает язык за щеку.
– Берая хитрец, рядом с собой красотку уложил.
– Ага, а потом вообще увёл!
– Деньги к деньгам.
– Не удивлюсь, если это он себе такие льготы выторговал.
– Вы что говорите? Соображаете?
– Я слышал она – питерская.
– Кто вообще додумался бабу в казарму положить?
– Она так сладко ротик во сне открывает.
– Положить бы туда чего…
Берая поворачивает голову в сторону сослуживцев, и разговоры стихают. Мы доходим до конца строя, и мой спутник, поставив меня в первый ряд, замирает позади меня. Четыре ряда по десять человек. В последнем как раз двоих для ровного счёта не хватало. Мама дорогая!
– Напра-во! – раздаётся рык командира. – Бегом марш!
Бегу за «коллегами», утопая кроссовками в песке. Это дело я люблю, но на беговой дорожке или, в крайнем случае, по ровному асфальту. Хорошо, в начале седьмого ещё не сильно припекает. Мысленно благодарю Бераю за кичку на голове. И без волос шея взмокла. Пот крупными каплями стекает за шиворот майки. Ничего, тяжело в учении, легко в бою – старая проверенная истина. Поглядываю на часы, три километра остались за спиной. Начинаю отставать, но поймав укоризненный взгляд Бераи, ловлю второе дыхание. Меня охватывает паника, когда парни сворачивают с берега в заросли. Я боялась подъёма по лестнице после зарядки. Похоже, судьба меня услышала.
– Держись, обезьянка, – протягивает мне руку Берая. – Лестницы наверх не будет сегодня.
– Я сама, – хмурюсь и сразу спотыкаюсь о корень.
Берая ловит меня, но тут же убирает руки.
– Как скажешь, дорогая. Всегда к твоим услугам.
Расцарапываю плечи об кусты и ладони об землю, но добираюсь до верха самостоятельно. Берая ни на минуту не выпускает меня из виду. Благодарна ему за его молчаливую поддержку.
Дальше – ровным строем по два человека. Асфальт. Солдаты бегут. Я за ними. На полусогнутых… Скрючившись от усталости.
– Ты похожа сейчас на картинку из учебника истории, – на губах Бераи играет довольная улыбка.
У меня нет слов даже «мяу» сказать.
– Помнишь, там превращение первобытного человека в современного? Ты там где-то посередине.
Я надеру сержанту сегодня накачанные булки на поединке. Ох, надеру от души!
Лука
Протягиваю корочку дежурному под решётку:
– Добрый день! Лука Молодцов, юрист Фрола Горина.
– Фрола Горина? Круто!
Моего босса знает полмира, и крепкого телосложения рыжий парень, оторвавшись от экрана компьютера, расплывается в улыбке:
– Быстро вы! На ракете, что ли, прилетели? Да нормально уже всё. Жить будет.
Ни один мускул на моём лице не выдаёт, что в моей груди сейчас прогремел ядерный взрыв. Выдерживаю паузу. Болтун – находка для шпиона. Парень продолжает разглагольствовать:
– Он сейчас в реанимации. Кризис уже миновал.
– Так это… Какое счастье! – Медленно выдыхаю. Дай Бог здоровья Егору, но я, узнав, что беда не с Мэл, словно вернулся из ада.
– Вы в больницу поедете?
– Фрол прислал меня вместо Егора. Присмотреть за дочерью. – Похоже, я и правда вовремя прилетел.
– За ней уже присматривают, – пожимает плечами рыжий.
– Кто? – вцепляюсь пальцами в металлическую стойку, разделяющую нас. Хорошо, что между нами решётка… Ловлю на себе цепкий взгляд дежурного и беру себя в руки. – Фрол никогда не доверит охранять своих близких незнакомому человеку.
– А чего её охранять? – хмыкает дежурный. – Горина нашему сержанту так по челюсти съездила, что у него искры из ушей фейерверком выстрелили.
– На тренировке, что ли?
– На тренировке, на тренировке, – на лице парня тень сомнения. Выложил он уже прилично, а проверить мою личность забыл. – Вы присядьте. Мне нужно получить разрешение, чтобы выписать вам пропуск.
Спустя пять минут, я в сопровождении долговязого черноволосого парня в песочке, минуя длинное безликое сооружение, вхожу в симпатичный зелёный двухэтажный особняк, явно прошлого века постройки. Подоконники уставлены цветами, красная ковровая, слегка потёртая дорожка, краска на двери облупилась, но это даже придаёт некий уют и атмосферность. Глазки камер смотрят из каждого угла – всё под контролем.
– Нормально у нас народ в армии живёт, – цокаю языком.
– Это лазарет, – оборачивается парень.
– Мэл живёт в лазарете?
– Да, – мой проводник оглядывается и добавляет вполголоса: – Мы с пацанами чуть не свихнулись ночью, прознав какая фея-карамелька в казарме почивает. А когда девонька в трусах и майке с кровати спрыгнула, да хай подняла, мы вообще в осадок выпали. Твёрдые горошинки на мячиках под белой майкой сегодня только и вспоминаем при каждом удобном случае. Николая Семёновича вчера срочно вызвали в Москву, приедет уши оторвёт Егору.
– Егору? – рассеянно переспрашиваю и мысленно душу свою Дездемону пальцами ног. – Он же в больнице.
– Да, нет! Нашему Егору. Сержанту Берае. Он дежурил вчера и определил ваших в казарму. Вот здесь Горина теперь отсиживается, если на «губу»[11] её ещё не увели.
– За что? – хватаюсь за сердце.
– За драку, – шепчет парень. – Вы бы забрали её отсюда. Бабам в спецназе не место.
– Золотые слова, – также шёпотом отвечаю я. – Как звать тебя, старина?
– Роман.
– Лука, – протягиваю ему руку. – Буду благодарен, если подашь эту идею начальству.
– Так кто меня послушает? Я вас оставлю, – Роман смотрит на часы. – Скоро обед. Приходите.
– Спасибо, брат! – Жду пока Роман отойдёт и стучусь в дверь.
– Уходи!
Судя по голосу, Мэл плачет. Дёргаю ручку.
– Я не буду с тобой целоваться! – выкрикивает Мэл.
Меня будто в прорубь кинули. Вышибаю дверь плечом.
– Лука?
Моя невеста восседает на постели, обняв колени. Два года пытался привить малышке любовь к красивым нарядам. Всё тщетно. Майка-тельняшка и штаны «милитари» сидят на ней, как влитые. Будем изживать заново – сожгу форму на костре, как вернёмся.
– А ты кого-то другого ждала?
Возвращаю хлипкий замок на место и закрываю дверь. Мэл бросается ко мне и виснет на шее.
– Я такая гадина! Из-за меня Егор в больницу попал. Тебя обидела. Луканя, прости, если сможешь.
– Ах, ты ж маленькая моя! – прижимаю Мэл к груди. Все обиды вылетают из головы.
– Ты меня ещё любишь? – В огромных заплаканных синих глазах Мэл робость, раскаяние, любовь.
– Люблю, кроха, конечно, люблю.
– Два месяца быстро пролетят…
– Что? – Я ожидал чего угодно, но не этих слов. – Ты хочешь сказать, что ещё не наигралась?
Мэл тянется губами к моим губам:
– На новой работе первый день, как первый блин – всегда комом.
– Какой работе? – встряхиваю я невесту.
– Есть такая работа, – Мэл снова льнёт ко мне, – Родину защищать.
– Так, мать! – Соскучился по моей крохе. Всего день провёл без неё, а извёлся так, словно век не видел. Но нужно приструнить распоясавшуюся малолетку. – Давай сядем и поговорим спокойно.
Садимся на кровать. Мэл нервно теребит косу, и я забываю все претензии, уставившись на её причёску.
– Ты же не умеешь заплетать волосы, – говорю я, растягивая слова. – Кто тебе косу забацал?
Мэл краснеет, как томатный сок:
– Сержант.
– Сержант Берая? – уточняю я.
– Откуда ты знаешь? – лепечет Мэл.
Вскакиваю с постели и прохожусь по комнате, мысленно считая про себя до десяти на китайском и русском языках. Хочется врезать Мэл за все её выкрутасы. Не ценит она нормального отношения. Но, конечно, я никогда не подниму на неё руку. Мы бьёмся только на ринге. Когда на равных и не в ссоре. Счёт не помогает, и я взрываюсь:
– Да мне дежурные про вас двоих столько наплели, что хватит на мексиканскую мыльную оперу! Хорошо я представился юристом Фрола, а не твоим женихом.
– Лука!
– Что, Лука? Я рогами уже потолок царапаю. И в казарме сержант тебя спать положил, и косичку с утра заплёл. Скажи, а челюсть ты ему в благодарность свернула, или я ещё чего-то не знаю?
– Ты меня сейчас в измене обвиняешь? – Мэл хмурит брови и щурит глаза. Она в гневе ещё больше похожа на своего отца.
– Да! Раз этот Берая к тебе уже под юбку полез, значит ты дала повод!
– Он не лез под юбку! – вскакивает Мэл.
– Прости, забыл, что ты юбки не носишь! В ширинку!
Мэл замахивается, но тут в дверь стучат. Перехватываю руку Мэл, и мы замираем. Стоим, как статуи в Летнем саду, а за дверью выстрелами звучат слова моего соперника.
Читать бесплатно другие книги:
