Дети неба Виндж Вернор
– Да, мой господин, мне сказали, что вы указываете на Аритармо. Я признаюсь в собственной слабости – я никогда не мог зайти на фабрику лично. Рация дает мне голос и слух, чтобы сопровождать моего господина Магната. Мой ассистент Аритармо пересылает описания всего, что видит, – того, что радиосинглет мог бы и не заметить.
Он еще что-то булькнул на межстайном.
– Совершенно верно, Хранитель, – рассмеялся Магнат. – Но я на самом деле хотел сказать, что вот эта фабрика – мягкий вариант Хора. И не любая стая может ее вынести.
Божидар до этого времени молчал – по крайней мере в слышимом человеку диапазоне. Он столпился поближе к перилам и весь смотрел вниз.
– На самом деле, господин мой Магнат, – сказал он, – это территория Хора, а не часть вашей Резервации.
– Гм, да. И ведь верно. – Почти про себя он добавил: – Не постичь мне, как многомиллионная толпа может помнить мелкий шрифт, который какой-то Божидар видел семь лет назад.
Он тоже почти весь подошел к перилам, высунул пару голов, потом отступил назад.
– Слышать этот рев – требует истинной силы характера. Тест на собранность и самодисциплину… Так вот, я хочу сказать, что эти фабрики в корне отличны от фабрик севера. Эти фабрики знают свою цель, могут управлять потоками входящего сырья и исходящей продукции. По всем производственным площадям гуляют волны наблюдения и принятия решений. Общий надзор осуществляют мои помощники, но все детали, все мелочи работы выполняет сама толпа. Смотри вон туда, видишь, как пять членов Хора сдвинули головы? Наверняка там образовалось узкое место, требующее когерентного внимания. Эти пятеро – нечто вроде Божидара.
– Очень временного, – отметил тот Божидар, что стоял у перил.
– Насколько велика их гибкость? – спросила Равна. – Ты говоришь, теперешняя настройка фабрики будет держаться лишь еще четыре дня, но сколько времени занимает перенастройка на что-нибудь совершенно иное?
– Совершенно иное? По-разному, – ответил Магнат. – Чего Хор не может – это создать оригинальную конструкцию или изобретение, как бы ни хвастались Божидары. Это мой гений поднял Хор из вечного ничтожества.
И где шляется эта Ритл, когда она нужна? – подумала Равна.
– Хор никогда не был в ничтожестве, – возразил Божидар.
– Об этом можно спорить, друг мой. Я припоминаю, как вы жили, когда я начал с вами переговоры о Резервации. Если честно – то сейчас вы живете прямо-таки в раю по сравнению с тем.
– Если в материальном смысле, то да. – Божидар пренебрежительно отмахнулся. – Хор никогда бы не стал с вами сотрудничать, если бы это не было правдой.
– Ну, как бы там ни было, – закончил Магнат, покрутив головами – жест недовольства, – самое трудное в освоении любого нового продукта – убедить Хор, что это необходимо. Для этого приходится применять комбинацию маркетинговых технологий и дрессировки животных. И я отлично научился это делать. Ты понимаешь теперь, почему я больше не могу скрываться от Домена, даже если бы хотел?
Магнат весь теперь смотрел на Равну, будто считал, что произвел на нее впечатление. И правда произвел, – подумала она про себя. Бахвальство Магната обернулось огромной недооценкой. Без капли реальной автоматики он создал мощную раннетехническую цивилизацию. И сделал почти все, что пыталась сделать она за последние десять лет.
В тот же вечер в кондиционированной и наверняка наблюдаемой тюрьме происходил следующий разговор.
– На самом деле у Магната автоматика есть, – сказал Джефри. – Он убедил Хор стать его автоматикой. О Силы! Такое прежнему Свежевателю и присниться не могло!
– Эта стая – не Свежеватель. Магнат – он…
Равна посмотрела на стены и передумала произносить слова «наивный бахвал».
Джефри засмеялся:
– Это даже не надо говорить вслух. Да, Магнат – не Свежеватель, ни прежний, ни новый. Но достиг он гораздо большего. – Джефри глянул на Равну: – Вот что мне хотелось бы знать, как он вообще подобрался к Хору. Стаи пытаются проникнуть в тропики уже… ну, не первый век. Прибывали исследовательские экспедиции – возвращались остатки. Фрагменты, синглеты и небольшие толпы. Полно легенд о безумии, жертвоприношении элементов, экстазе – но нигде даже и намека на разум. С натяжкой можно было назвать торговлей случайные крушения кораблей, заплывающих в Домен. Пусть не следует удивляться, что Хор справляется со сложными процедурами, если видит смысл в их результатах, – но как Магнат подобрался достаточно близко, чтобы его, Хор, убедить?
– Это мог сделать человек.
– Ха! Ни один из нам известных, раз эта работа ведется так долго, как утверждает Магнат.
Равна задумалась, гадая, озвучивать ли свои подозрения насчет «каракатиц». Потом пожала плечами:
– Да, загадки тут еще остаются. Я могла бы его спросить прямо. Думаю, что он, несмотря на все свое… – бахвальство, – на всю свою гордость и уверенность, на самом деле очень ценит технические знания людей.
– Ага, твои в особенности. – Джеф улыбнулся. – Можешь отчасти сказать за это спасибо Тимору.
Равна вздохнула:
– Тимор выступил лучше всех нас. Ты с ним больше сегодня говорил, чем я. – Мальчика к вечеру просто выгнали – очень неприятный конец странного дня. – Как ты думаешь, как он?
– Я думаю, нормально. Он меньше тебя расстроился, когда Магнат его выставил. Наверное, он хотел вернуться к Гери… не думаю, что у нее все хорошо. Боюсь, что совсем не хорошо.
– Нам надо ее увидеть. – Равна запнулась, стараясь изо всех сил не смотреть на стены. Надеюсь, это не прозвучит как заранее продуманное. – Знаешь, Джефри, после того, что я сегодня видела, думаю, я могла бы работать на Магната. То, чего он здесь достиг – если бы мы могли применить такое при сборке продукции Тщательника в лаборатории Холодной Долины, мы бы столетний путь проделали в десять лет. С другой стороны, если мы не увидим Гери, если мы не сможем вернуть всех похищенных ребят, то я не уверена, что имеет смысл связываться с Магнатом и… – мысленно поднося палец к шляпе, – Хранителем.
Самое страшное в этой короткой речи было то, что она почти вся состояла из правды.
Фабрика, куда они поехали на следующий день, находилась почти за десять километров от дворца. На этот раз экипаж тянули керхоги – первые большие животные, увиденные в тропиках. Проехали по летному полю, мимо южного конца десятков фабричных корпусов, через короткий утренний ливень. Прямо слева от дороги земля представляла собой городское болото, совсем так, как было видно при подлете. За спиной, на востоке, скрылись из виду дворцы и ангары. Великая пирамида поднималась над туманом как далекая гора.
Наконец приехав, они увидели, что Магнат и его свита уже их ждут. Восьмерка заговорила, не ожидая, пока Равна кончит здороваться с Тимором.
– Ты думаешь, это дальний путь? Может, еще год-другой назад так оно и было, но фабрик становится все больше. У меня есть Резервации поменьше в сотне километров отсюда. Но к ним надо лететь. Ладно, пошли, хватит тетешкать Тимора. Я очень многое должен тебе показать.
Он протащил всех через очередной дождь, чтобы показать угольную электростанцию. Эти фабричные корпуса в паровых машинах не нуждались – все станки и машины приводились в движение разного рода электродвигателями. Соседняя фабрика была, очевидно, чем-то вроде кузнечного цеха. Как сказал Магнат, фабрика с другой стороны – цех гальванопластики. Равна подумала, что это и может быть причиной такого долгого путешествия, пока не вошла внутрь и не увидела, что выпускает эта фабрика.
Рации.
Они лежали стопками у выходных ворот фабрики. Магнат взял одну из приготовленного к отгрузке ящика, встал сам себе на плечи, положил прибор Равне в руки. Она повертела его, не сразу узнав. Может быть, потому, что он казался золоченым, зеркального совершенства поверхность. Равна перевернула рацию, увидела темный блеск обычной солнечной батареи – такой же, как на рациях северной работы. Ага. Если не считать ненужного золочения, такая же аналоговая рация, какую она сама создала по чертежам и описаниям архива «Внеполосного». Тщательник, вероятнее всего, сделал за последние пару лет десятки таких устройств. Вот как. Она посмотрела поверх Магната. В ящике, перед которым он стоял, таких раций могла быть тысяча.
Единственный вопрос, который пришел ей в голову, был такой:
– А зачем золотить?
Вдруг Магнат уставился в самые разные стороны, только не на нее.
– Ну, этот мой местный рынок любит золоченые.
Равна приподняла бровь:
– Хор?
Божидар наблюдал с веселым интересом:
– Кто же, кроме Хора, может знать, что действительно ценно?
Магнат досадливо хмыкнул и выхватил рацию из рук Равны.
– Они любят блестящее, – сказал он. – Это не важно. Мы куда больше делаем обычных. Пошли, покажу тебе этапы процесса.
Внутри было куда чище и – для ушей Равны – тише, чем в корпусе вчерашней фабрики. Это было неудивительно, если учесть, что здесь производились технические устройства, а привод был электрический. Магнат был полон детальных описаний. Это здание служило местом окончательной сборки раций. Здесь более, чем при производстве дождевых водостоков, было заметно, что производство зависит от инфраструктуры, от бесперебойной правильной поставки сырья, компонентов и узлов сборки на вот такую фабрику. Без сомнения, каждый этап был плагиатом у «Внеполосного» и Тщательника, но сама сеть была достижением проектирования. Хотя Магнат такого не говорил, Равна решила, что планирование этих сетей было еще и главным его тормозом.
– А планы я переделывал, – говорил Магнат, – не для таких глупостей, как золочение. Я работаю над восстановлением проекта полного радиоплаща. Ты только посмотри, как я пристроил к делу единственный набор плащей, который Невил для нас… гм… достал. Если бы радиоплащи были многочисленны и доступны и мы бы могли безопасно ими пользоваться, в моей работе это была бы революция!
Равна на это чуть не рассмеялась. У тебя планы улучшения? Значит, Невил оказался не способен нарыть исходную конструкцию плащей?
Они прошли еще несколько метров, Равна – молча, Магнат – не переставая говорить. По другую сторону стаи Джефри тащил вагонетку с Тимором. Прямо за ними шел синглет Та, почти так же близко двигались Аритармо и Божидар. Еще пара вооруженных стай плелась позади.
– Ведь так? – спросил Магнат.
Опа!.. Последняя похвальба закончилась вопросом.
– Прошу прощения, сударь, что вы…
– Мои изобретения превосходят ваши успехи?
Может быть, пришло время приблизиться к реальности.
– Сударь, вы и Хор достигли чудес в производстве…
Магнат расцвел.
– …но лежащие в его основе изобретения – все из Домена.
– Чушь! – Весь Магнат смотрел на нее сердитыми глазами, но головами не вертел: это не была убийственная ярость первой встречи. Через секунду часть его голов отвернулась. – Ну, отчасти – от очень малой части – ты права. Многим в своем успехе я обязан Хранителю и его потрясающей службе разведки.
– Благодарю вас, господин, благодарю!
Это был Хранитель, говорящий посредством Та. Этот злодей считает, наверное, экскурсию очень важной и потому слушает каждое слово.
Магнат сделал изящный жест, чтобы Аритармо видел.
– Известно, – продолжал он, – что когда я был целым, я был гением изобретательства. За последние семь лет я этот гений восстановил. У меня все время идеи. Изобретения для полета, для подводного плавания. У меня их целые тетради. Но я всего лишь одна стая и знаю теперь, что есть миллион мелких вопросов, которые нужно решить, чтобы от идеи дойти до воплощения. На самом деле на этом и сломался исходный я. Мой теперешний успех имеет в своей основе три вещи: мой гений и жажду деятельности, Хор – и намеки и детали, которые доставляет мне разведка Хранителя.
– От нас, людей? – уточнила Равна.
Магнат пожал плечами:
– Из украденных вами архивов. Сомневаюсь, что вы, люди, вообще когда-нибудь что-нибудь сами изобрели.
Судя по выражению лица Джефри, слова показались ему неожиданными и несправедливыми. Джеф, спокойно! Но нет:
– Люди изобрели в той или иной форме все, что ты сделал, все до единого. И тысячи лет назад! Каждая цивилизованная раса через это проходит, а уж потом переходит к серьезным вещам!
Магнат секунду помолчал:
– К серьезным вещам?
Он был больше заинтригован, чем оскорблен.
– Всегда есть что еще делать, сударь, – вставила Равна и подарила Джефу взгляд, советующий ему заткнуться.
– Да-да, – понял Магнат. – Звездолеты.
– Да, сударь.
– Но у меня и на эту тему есть идеи. – Они прошли еще несколько шагов, и то ли честность, то ли здравый рассудок заставил его добавить: – Конечно, я знаю, что на них может уйти еще несколько лет работы. Это и есть то, что Джоанна-брат называет «серьезными» проблемами?
– Нет, конечно, – ответил Джефри.
– Что тогда?
Хранитель встрял с ответом:
– Мы говорили уже об этом, господин. Небесные личинки пытаются стать богом.
– А! – затрубил Магнат. – Это вот насчет бога. – Он покосился на Равну. – Это и был тот клин, который нам помог влезть в дела людей, – религиозная война между вашими двумя фракциями.
Хранитель забулькал с согласным энтузиазмом, потом переключился на самнорский.
– На самом деле сами их суеверия – лучшее доказательство, что они глупцы.
Божидар, как обычно, брел вдоль края помоста, в основном глядя вниз на сборочную линию. Теперь он поднял головы и сказал очень ласково:
– Я возражаю против такого пренебрежения религией. Мой бог достаточно реален. Если ты в этом сомневаешься, приглашаю тебя прогуляться по полу этого цеха.
Настроение Магната по мере прохода вдоль сборочной линии улучшилось, а Равна сумела избежать дальнейших сомнений в оригинальности его изобретений. На самом деле это было нетрудно: очень многое заслуживало самой искренней похвалы. Когда процессия дошла до середины корпуса, снова пошел дождь, застучал по металлической крыше, как далекий барабан, и даже стеклянные окна в крыше потемнели, озаряемые лишь случайными молниями. В критических местах сборочной линии включились дуговые лампы – будто автоматическая система среагировала на изменение условий.
Как и на вчерашней фабрике, на середине помоста открывалась терраса. Сегодня Магнат дал другим стаям знак оставаться позади и вывел Равну на террасу, будто для разговора наедине. Она оглянулась на свиту. Разговор по секрету? Конечно, Тимор и Джефри не услышат, что они тут будут говорить, но остальные?
Ударил раскат грома, шум дождя стал сильнее. Ладно. Если Магнат сфокусирует голос как следует, остальные вряд ли разберут его слова. С другой стороны, это может и не иметь значения.
– Знаешь, – сказал он, – ты могла бы отлично со мной работать.
– Большая честь, сударь, но я не уверена, что…
– Я думаю, ты понимаешь: я отлично умею оценить потенциального работника. Ты мне указала на слабости в моей работе, я, откровенно говоря, с тобой согласен. – Он помолчал, ожидая, пока его похвала дойдет. – Ты знаешь, что я на пороге заключения союза с Невилом Сторхерте и Доменом?
– Да, вы что-то об этом говорили. А как же Резчица?
Он отмахнулся:
– Это деталь. Я через пару дней лечу в Домен, чтобы выполнить официальную часть. Мое приземление должно произойти одновременно с прибытием груза в 1024 рации – дар, показывающий размах моих операций. Хранитель меня заверяет, что на Резчицу произведут впечатление возможные последствия. Сотрудничество со мной и с Невилом будет ей невероятно выгодно. А что до меня – ну, выйти наконец из тени будет так же важно, как исходный альянс с Невилом. Теперь он сможет мне дать полный и прямой доступ ко всем архивам на этом звездолете «Внеполосный».
– Ага.
Слово «альянс» Магнат произносил не совсем верно, но мысли и намерения выражал более чем ясно.
– Ага. И тебе тоже будет более чем выгодно как моему работнику. Ты получишь защиту от Невила. Получишь доступ к архивам «Внеполосного». Получишь доступ к производственным мощностям Хора для своих религиозных проектов – хотя это потребует отдельных переговоров с Хором. В ответ я попрошу две главных вещи. Первое: свою фракцию среди двуногих ты уговоришь перестать сопротивляться Невилу. А во-вторых… гм… во-вторых, ты воспользуешься возможностями «Внеполосного» для решения моих разных производственных проблем. Как ты заметила, мне нужна серьезная помощь на пути от моего творческого гения к промышленному продукту. Невил в чем-то мне помогал, но я пришел к выводу, что там, где дело касается архивов вашего корабля, мастер – ты. – Он помолчал, давая ей время осознать комплимент. – Так что скажешь?
Могла бы повторить речь, которую произнесла при Джефри, но ты наверняка ее знаешь.
За окнами фабрики гром и молния выросли до настоящей бури. Над ней вполне мог быть воздух холодный, сухой, разрежающийся до вакуума межпланетного пространства. Где-то в тридцати световых годах отсюда… идет своим путем Погибель, конец этому миру и всем его обитателям, а может быть, не только ему.
И я никогда не была ближе к возможности ее остановить, чем здесь и сейчас.
Она вернулась мыслями в здесь и сейчас, к восьмерке, ждущей ее ответа.
– А что будет с Невилом?
– За ним останется общее руководство всеми двуногими. Я не предам теперешнего союзника, чтобы приобрести нового. – Он усмехнулся – помотал головами вверх-вниз. – Можешь радоваться: Хранитель говорит, что Невилу такое устройство понравится не больше, чем тебе.
Хм. Она посмотрела на другой край террасы, где стояли Джеф с Тимором. Стояли в тени, но их вдруг осветила сине-белая ослепительная молния. Оба они смотрели на нее. А прямо перед ними распределился пошире Аритармо, явно стремясь подслушать.
Она обернулась и посмотрела на Магната – на всех и каждого.
– Я хочу возвращения украденных Детей.
– Тимора и Гери. Разумеется. Я… я выражаю сожаление по поводу третьего человека, хотя смерть произошла случайно.
Он хотел сказать еще что-то, наверное, какие-то оправдания привести. Одно она поняла про Магната точно: он терпеть не может быть на неправой стороне.
– И больше не убивать, – сказала она.
– Конечно. – Но тут по стае прошла дрожь. – Больше не убивать – кроме как по требованию правосудия. Джоанна Олсндот убила моего брата. И за это она должна понести наказание. Никаких компромиссов ни под каким предлогом.
И снова полыхнула молния. Равна подождала, пока стихнет гром, потом ответила спокойно и твердо:
– Разберись тогда с Хранителем. Твоего брата убил он.
Магнат тихо заухал, но все его глаза смотрели на нее:
– Ты лжешь или повторяешь чужую ложь. У меня годы доказательств, и не только от Хранителя. Невил Сторхерте – он же был для Джоанны как стая-любовник? – он сам сообщил ее признание. Я иногда думал, не это ли заставило его против нее обратиться. Может быть, у него есть какое-то уважение к жизни стаи… Я вижу, у тебя открыт рот, но ты ничего не говоришь. Ты удивлена?
– Н-нет. – На миг ей показалось, что сейчас ее вывернет прямо на Магната. Но вместо того она проглотила слюну и ответила: – То, что говорит Невил, – ложь. То, что говорит Хранитель, – ложь.
– Так что, я окружен лжецами? – Магнат пожал плечами. Два его элемента обернулись на Джефри и всех прочих. – Знаешь ли ты, где сейчас Джоанна Олсндот?
– Нет, – ответила Равна, что не было ложью, поскольку у нее были только догадки.
– Вот и я не знаю. И Хранитель не знает. Ни ее, ни ее друга Странника, ни их машину не видели с той ночи, когда мы тебя увезли. Я подозреваю, что она скрывается в Домене под защитой Резчицы. Хранитель же считает, что она, вероятно, погибла наконец при катастрофе этой дурацкой летательной машины. Если ее не найдут, я не буду знать покоя! – Он слегка взвизгнул, что могло выражать отчаяние. – Но Хранитель предложил решение. Он мне сказал, что Джоанна-брат может отлично знать, что случилось с убийцей моего брата, а если знает, то несколько дней профессионального допроса откроют нам факты.
– Но ты же не…
– Хранитель утверждает, что Джоанна-брат, вероятно, выживет после допроса, но гарантий не дает.
Все его глаза смотрели на Равну.
Она шагнула в середину стаи, чуть не наступая на лапы. Теперь почти весь Магнат должен был ей смотреть прямо в глаза.
– Больше не убивать!
Магнат собрался в кучу, в пирамиду, поставив две своих головы выше уровня глаз Джоанны. Наклонился вперед, сплошь зубы и зловонное дыхание, придвинул голову к самому лицу:
– Так вот, человек, чтобы не было неясностей. Я найду Джоанну Олсндот. Если при этом погибнет ее брат, это будет проявлением справедливости. Брат за брата.
Глава 35
Через два дня экспедиция в Домен, о которой столько бахвалился Магнат, была готова к выходу. В патовой ситуации между Равной и восьмеркой ничего не изменилось. Хорошая сторона – Джефри по-прежнему был невредим и не в когтях Хранителя. Плохая сторона… пока еще не выяснилась полностью и, вероятно, зависела от планов Магната в этой поездке.
Как только взошло солнце, рикша повезла их на летное поле. Привычный охранник с пистолетами трусил следом. На широких полосах бетона стояли лужи от недавнего дождя, но небо над головой прояснилось, и корабли уже вытащили из ангаров.
Посреди голого поля рядом с дождевой лужей они остановились. Охранник не возразил, когда Джефри вылез из рикши. Через секунду за ним последовала Равна, хотя с земли наверняка открывался вид хуже, чем сверху. Джеф обошел вокруг рикши.
Равна затенила глаза ладонью и всмотрелась в корабли. С такого расстояния подробности терялись, но…
– Похоже, они правда готовятся к отлету. А мы остановились совсем не близко.
Джефри подошел и встал рядом.
– Я думаю, это психологическая война. Магнат тебя здесь не оставит – ты ему на самом деле нужна.
Равна ничего на это не ответила. Может быть, Джеф прав. За последние четыре дня у нее возникло такое ощущение от похвальбы и хвастовства Магната – и его кровожадных приступов гнева. Она ожидала еще одной конфронтации до отлета Магната, и даже успех в ней мог быть окрашен в темные тона.
В какой корабль они поместят Джефри? И где…
– А где Тимор, Гери, Амди и Шелковинт? – спросил Джефри, будто прочитав ее мысли. – Тимора мы не видели с тех пор, как ты послала Магната к чертям.
Джефри ее беспощадно песочил по поводу их последней стычки. И в то же время он восхищался этим «недостатком сдержанности» больше всех прочих ее поступков за долгое время.
Несколько секунд они стояли, глядя на суету вокруг ангаров, наблюдая, как прибывают все новые экипажи из дворца и почти столь же величественной пристройки Хранителя. На просторе влажного бетона стояла жутковатая открытая тишина, будто символизируя смирение перед высящимися пирамидами. Сквозь облака на востоке пробивались солнечные столбы, вспыхивая на позолоченной поверхности великой пирамиды. Солнце поднималось над грозовыми тучами, и лавина света хлынула на поле, яркая и веселая… и невыносимо жаркая.
– Магнат нас расплавить хочет, – сказал Джефри. – Полезли обратно в рикшу.
Там была тень, и возница частично под нее отступил.
– Да, – согласилась Равна и огляделась еще раз. От солнца вид стал резко контрастным. Мелкая дождевая лужа, которую она раньше заметила, была дальше, чем Равна думала. И не была она мелкой. – Джефри, знаешь что? Тут всего сорок метров до этого пруда с каракатицами.
Она направилась туда, Джефри следом. Охранник испустил резкий звук удивления, побежал впереди и позади них, будто желая их повернуть – но дула держал вниз и вел себя скорее раздраженно, чем повелительно.
Добравшись до пруда, Джефри отметил:
– Смотри, вон экипаж только выехал из дворца. Спорим, что это Магнат?
Она посмотрела в ту сторону. Экипаж, казалось, вообще стоит на месте. Ага, и направлен сюда, а не поперек, к ангарам. Да, последняя стычка. Она не боялась спора с Магнатом – боялась последствий проигрыша этого спора. На этот раз партия может кончиться не вничью.
Она присела у пруда, надеясь, что не покажется подозрительной, если за ней наблюдают. У открытой воды, как ни странно, рои кровососущих насекомых были не гуще, чем всюду. Может, у них нет водной личиночной стадии. А может быть… Там и сям на поверхности воды мелькало какое-то движение, взлетали щупальца, хватая что-то. Кроме прочих достоинств, эти каракатицы еще и насекомых едят.
Она наклонилась к краю пруда, глядя прямо вниз. Бетонная стена была крутой, и даже рядом с ней глубина казалась от метра до двух. Похожее на осьминога существо. И еще одно. И тут же они роем заклубились у ног Равны.
– Кажется, мы их привлекаем, – сказал Джефри.
– Ага.
Она сунула руку в теплую воду.
– Эй, осторожнее!
Джеф схватил ее за руку, не пуская.
– Ничего, все нормально. С элементами они ладят.
А еще ей хотелось проверить одну теорию.
– Но ты же не знаешь, что еще там в этом пруду.
Маленькие тела закувыркались вокруг руки, большие стеклянные глаза с любопытством глядели из-под воды. Щупальца осторожно тянули ее за пальцы. Равна покрутила рукой, подняв одно создание из воды. Слишком мало, чтобы быть разумным, но…
– Привет, привет, привет! – запищало существо, и вокруг него зазвенели другие голоса:
– Привет, человек. Привет, люди!
Тот, который касался руки щупальцами, отпустил. Вся гурьба разлетелась прочь, и через секунду вернулась с новыми. Десятки голосов пищали простые самнорские приветствия.
Джефри отпустил руку Равны и сам опустился на бетон рядом.
– Так они и правда разговаривают? Интересно, как они по сравнению с синглетами.
– Я думаю, они существенно умнее.
Все это была еще теория, но… Равна посмотрела на ту сторону летного поля. Экипаж приблизился, его тащила вооруженная стая. Равна узнала прихотливые украшения кареты – это был Магнат. Может, настало время теорию не проверять, а применить.
Они с Джефри встали, но остались возле пруда. Карета Магната замедлила ход и остановилась возле рикши. Равна и Джефри не двинулись, послышалось нетерпеливое бульканье. Через минуту возница Магната подвез его к пруду.
Восьмерка вытекла из кареты потоком, за ней радиосинглет – эй, он же похож на Зека! За ним еще более ожидаемый спутник – Ритл. В обычной своей форме, громко скандаля о чем-то или обо всем сразу. Когда Магнат послал ей фразу: «Тихо!» – она переключилась на спорадическое бормотание. Прошла с Зеком несколько шагов и тут заметила пруд. Побежала вокруг него, и на время воздух очистился от ее бурчания.
Магнат свернул к ним с видом великого лидера, навещающего трущобы в сопровождении свиты. Ну, хорошо хоть нет ни Хранителя, ни даже Аритармо, – подумала Равна.
– Д-день обещается жаркий, – сказал Магнат голосом Гери, как всегда, неуместным.
– Я тоже так думаю, сударь, – ответила Равна.
Восьмерка кивнула с улыбкой.
– Хотя это и не важно. Сегодня я улечу. Знаешь, на высоте сотен метров воздух уже прохладный. У природы свои кондиционеры. Надеюсь, что мне будет вполне комфортабельно.
– То есть нас вы не берете? – спросила Равна, пытаясь говорить небрежным тоном.
– Список пассажиров и пункт назначения еще не определены полностью.
Два его элемента многозначительно смотрели на Джефри.
Равна продолжала подыгрывать:
– Хранитель летит?
– Конечно. На втором корабле. – Он показал мордой в направлении ангаров. – Для Аритармо места нет, но сеть все равно будет. Я буду по ней руководить своей работой в масштабе планеты.
– А Ритл? – спросил Джефри таким тоном, будто просто убивает время.
Магнат раздраженно хмыкнул:
– Ритл – нет. Видеть вблизи это маленькое чудовище – то есть этот остаток лояльного работника – слишком невыносимо. – Все его головы теперь повернулись к Равне: – Но это не самый важный вопрос в том, что касается вас двоих.
Равна встретила этот взгляд, как могла, имея только одну голову.
– Да, конечно. Здесь мы с Джефри, но есть еще и Дети, которых вы украли, Гери и Тимор, и…
– Нет. – Это был решительный отказ, пусть и произнесенный высоким детским голосом. – Они останутся здесь.
– Но…
– Я не хочу, чтобы они там мешались. Я… – В стае произошло какое-то шевеление. Равна почти представила себе, что какая-то часть испытывает неловкость и желает откровенности. – Тимор хороший работник, уважаемый не меньше любой стаи. Ему ничего здесь не грозит. И Гери тоже. Для меня важно обеспечить их безопасность, хоть они и люди. Тебе следует знать, что Хранитель еще больше моего не любит людей, и иногда я думаю, понимает ли он, насколько вы хрупкие. Даже мне трудно понять, что это значит, – быть совершенно новым разумом, такое состояние неестественно. Я обещаю в конечном счете их вернуть. А тем временем буду их держать подальше от Хранителя. – Он ткнул мордой в сторону Равны: – В мои намерения входит взять тебя с собой. Стаи, которые были захвачены вместе с тобой, полетят на север с Хранителем. Это будет хорошая перекрестная проверка твоих заявлений.
– А Джефри? – спросила Равна.
– Это зависит от него и от тебя. Я хочу найти Джоанну Олсндот. Вы двое что-то скрываете; я слышал, как вы вчера о чем-то сговаривались в тюрьме. Сознайтесь, откройте мне правду – и полетите на моем корабле оба.
– Мы сказали правду, – ответил Джеф, – и ни о чем мы не сговаривались!
Но они несколько часов провели, стараясь решить, что говорить, когда до этого дойдет. Наполовину беседа состояла из беззвучных движений губ и завуалированных аллюзий.
Слова Джефа перекрыл голос Магната, не прекратившего свою речь:
– В противном случае будет так, как я говорил тебе позавчера. Джефри полетит на север с Хранителем.
– Уверен, что смогу заставить Джоанна-брата говорить, ваше сиятельство.
Голосом Хранителя говорил Зек.
Равна посмотрела на Джефри, увидела его нетерпеливый взгляд. Результат их «заговора» был прост: ситуация безвыходная, если тебе не в чем сознаваться, но этот факт отвергается. Что ж, в этом случае можно отсрочить самое страшное, сделав ложное признание. Джеф мог бы уже начать врать, но она его убедила первый ход предоставить ей. Должен быть какой-то другой выход. Еще бы чуть-чуть времени мне. Как будто в ее распоряжении не было целиком вчерашнего дня, чтобы найти выход, если он вообще существует.
Она отвернулась от Магната, Джефри и Зека и посмотрела на пруд. Там в середине было что-то такое, чего она раньше не заметила. То и дело в воздух вылезали щупальца, медленно шевелились. Они не хватали насекомых. Были они больше и куда более похожи на крону, чем ранее виденные. Вот твердое доказательство ее теории о каракатицах. Равна почувствовала, как улыбнулись губы. В другой ситуации она бы завопила от радости.
Она оглянулась на Магната. У нее не было ничего, кроме легенды, которую они с Джефри согласовали, но черта с два она будет ее излагать, пока еще может тянуть время.
– На таком большом летном поле вы нас привезли именно сюда. Хотели, чтобы мы увидели этот пруд? Зачем?
Зек издал возмущенный аккорд. Это, очевидно, был Хранитель, которому не понравилась смена темы. Магнат, благословенны будь различные его фрагменты, отвлекся легче. Он разошелся вокруг пруда, частично кидая взгляды в воду. Когда он заговорил, слышно было, как он все сильнее увлекается этой темой.
– Я заметил, что ты никогда не задаешь конкретных вопросов про каракатиц, никогда о них много не говоришь, даже когда ты наедине с Джоанна-братом. Мне интересно было, сообразишь ли ты, насколько важная у них роль в моей программе.
Читать бесплатно другие книги:
