Серый: Серый. Подготовка. Стальной рубеж Муравьёв Константин
А как все хорошо начиналось!
Знакомый, он же должник блондина, за пару тысяч кредитов расписал им подробную инструкцию по пользованию медицинским автоматическим комплексом. По правильной инсталляции нейросети и ее извлечению. Тут оказалось все достаточно просто, благо в медицинском комплексе была даже такая специализированная программа.
Но практически сразу, как только Корявый объяснил своему знакомому суть второй части их дела, то медик заявил, что он и сам только примерно знает, как это сделать. Слишком тонкая настройка требовалась для проведения подобной операции.
И поэтому только сейчас, вернее минут десять назад, они по его путаным инструкциям смогли запустить лишь начало сканирования.
По предварительным расчетам, оставалось еще где-то сорок минут.
– Ждем, – сказал блондин, обращаясь к Крысу, и подошел к двери, ведущей в коридор.
Сам Корявый даже не знал, что его дернуло выглянуть в коридор, но он остолбенел.
– Быстро, прячься, – отбегая от входа, потянул он за собой мелкого хумана, укрываясь за каким-то громоздким оборудованием в углу помещения.
– Что случилось? – перепуганно просипел тот.
– Док вернулся, – тихо ответил дельцу блондин, через небольшую щель контролируя комнату.
– Не может быть, – пробормотал Крыс, – они задержались с вылетом, они не могли вернуться сейчас.
И он неверяще посмотрел на Корявого.
– Так вот пойди и скажи это ему, – и блондин указал на вошедшего в помещение Дока.
Оба подельника притаились.
А Док, даже не замечая работающего аппарата, метался по своей комнате.
Потом, подойдя к дальней стене, что-то проделал с нею, и внезапно блондин увидел небольшой открывшийся сейф, из которого медик начал вытаскивать что-то и перекладывать к себе в чемодан.
– Это он чего? – удивленно спросил Крыс.
Корявый искоса посмотрел на него, как на идиота, и ответил:
– А ты глаза-то разуй. Он ноги делать собирается.
И уже не таясь, вышел из своего укрытия.
– Док, куда-то собрался? – спросил он, наставив на медика бластер, который всегда таскал с собой – слишком уж была неспокойная у них команда.
Док даже особо и не обратив внимания на наставленное на него оружие, спокойно ответил:
– Если ты не идиот, советую сделать то же самое. Тут на судне есть четыре спасательные шлюпки. Можешь воспользоваться любой из них. У вас еще есть несколько минут.
– Да что происходит? – вылез со своими вопросами Крыс.
Местный медик с сожалением посмотрел на подельника блондина.
– Поторопитесь со своим решением, а то можете не успеть.
И уже совершенно не обращая на них внимания, подошел к незаметному, встроенному в стену шкафчику.
Оттуда он извлек десантный скафандр необычного образца, подогнанный по его фигуре, и после того как облачился в него, стал доставать и навешивать на себя различные не очень понятные Корявому детали.
Единственными вещами, которые блондин безошибочно узнал, были боевой армейский бластер шестой серии (дорогая, между прочим, штука) и несколько обойм-зарядов к нему.
– Все так плохо? – поняв, что тот и не собирается отнекиваться, уточнил блондин.
– Ну, если разведывательный рейдер аграфов, севший нам на хвост, едва мы вылетели с торговой станции, не считается для тебя большой проблемой, то тогда нет, – усмехнувшись, ответил ему Док.
– Понятно, – резко кивнул в ответ хуман и повернулся к дельцу: – Ты как хочешь, а я делаю ноги вместе с ним.
И он указал в направлении собирающегося медика.
– Но как же наше дело? – и Крыс глазами указал на медицинский бокс.
– Жизнь дороже, – ответил тому блондин, – если тебе нужно, то все твое.
Как это ни странно, Дока тоже заинтересовал их разговор, и, подойдя к боксу, тот взглянул на индикационную панель.
А потом, включив визор, резко начал что-то строчить на экранной клавиатуре.
– Идиоты, кто у вас там? – бешено сверкнув глазами, спросил он.
– Э… – протянул растерявшийся Крыс и быстро перевел все стрелки на блондина: – Это была его идея.
– Мне не интересно, чья идея. Я спрашиваю, кто у вас там? – проорал Док, посмотрев на Корявого.
– Дикарь. Мы хотели кое-что проверить. Он бы не пострадал.
И он отошел на пару шагов от разъяренного Дока.
– Странно, – протянул тот, – не похоже на то, что я видел раньше. Что вы с ним сделали?
Блондин замялся, но потом все-таки посмотрел на медика и ответил:
– У меня была нейросеть, мы установили ее этому животному и хотели собрать по ней данные, чтобы потом перепродать.
– Так… – Док вытащил какой-то прибор, после чего направил его на медицинский бокс, в котором находилось тело дикаря. – Нет, не от него. Что у тебя еще было с этой нейросетью? – спросил он.
– Ну, чемоданчик и кейс от самой нейросети.
– Быстро тащи их сюда, – скомандовал Док.
Блондин понял, что происходит что-то неладное, и потому, даже не задавая вопросов, метнулся в угол комнаты, где на тумбочке лежали названные предметы.
– Вот, – подходя, он протянул Доку сначала чемодан.
– Нет, – сказал тот.
Следующим был кейс. И как только Корявый протянул его Доку, прибор, который тот держал в руках, ожил.
– А я-то все думал, как эти «ораласы» (по всей видимости, это аграфы) нас нашли, – глядя на выдающий какие-то непонятные трели прибор, произнес медик.
– Нашел на корабле? – спокойно спросил он у блондина.
– Да, – кивнул тот.
– Ну не идиот? Нужно было сразу идти ко мне, – больше сказать медику было нечего.
Корявый лишь наклонил свою голову. Он понял, что этот кейс служил маяком для преследующего их судна.
– Ладно, – махнул рукой Док, – сделанного не изменишь. Вытаскивайте его и уходим отсюда. Хотя…
И Док задумался.
– Этот варвар нам уже ни к чему… – Он наклонился над медицинской капсулой, поколдовал с ней и сказал: – Пять минут особой роли не играют. А мне любопытно, что же они так упорно хотят вернуть.
И он сел на одно из кресел.
– Нейросеть будет извлечена через пять минут, – отрапортовал искин медицинского отсека.
– Подождем, – пробормотал Док и стал наблюдать за мельтешением каких-то показателей на визоре бокса.
Через пару минут он удивленно посмотрел на визор и произнес:
– Что-то не так.
После чего подошел к начавшему открываться боксу.
Вспышка.
Боль. Свет.
И долбящая мысль в голове: «Опасность. Опасность».
Но кроме всего этого, в сознании есть и еще одна мысль.
Я вернулся. Я жив. Я… Я… Серый.
Глава 3
Не могу понять, что же случилось. В голове какая-то каша из странных мыслей или непонятных, а главное, чужих воспоминаний, и творится все тот же ненормальный и бредовый сумбур.
Не могу сосредоточиться ни на одной мысли. Не могу не то что сосредоточиться, а даже уловить ее.
Однако при этом все перекрывает ощущение нарастающей угрозы и с каждым мгновением все усиливающееся чувство опасности. И они не уходят, а только накаляются, раздражаются, заставляют мой разум начать действовать.
Я прислушиваюсь к себе.
Да, именно опасность и угроза моей жизни заставили меня очнуться и вытолкнуть себя из того забвения, в котором я пребывал.
Но больше я не ощущаю ничего. Абсолютно ничего. И это странно.
Раньше ничего подобного со мной не происходило. Я всегда мог осознать себя, отделить свое сознание от окружающего и никогда не задавался вопросом, а существую ли я? Принцип «мыслю – значит, существую» всегда был основным приоритетом в моей больной голове. И поэтому сейчас, когда я не мог отделить себя от того хаоса, что творился в моем сознании, я растерялся.
Вернее не так. Я понял, что просто так мне не разобраться с этим.
И тогда я стал делать то, к чему привык за свои недолгие двадцать четыре года жизни.
Счет. Транс.
И неожиданно вместо уже привычного состояния покоя и отрешенности появляется нечто новое.
Во-первых, я понял, что окружал меня вовсе не хаос. Просто я смотрел на все это несколько под иным углом. Как бы изнутри.
И как результат я не видел картину в целом.
А как оказалось, все тут вполне упорядочено, только вот выглядит несколько не то что необычно, а как бы неестественно. Или будет правильнее сказать, все это похоже на творение безумного гения абстракциониста.
Или… и я удивленно посмотрел на тот образ, что сейчас стоял передо мною в сознании.
Это похоже на творение, созданное кем-то отличным, очень отличным от человека. Кем-то, кто мыслит не так, как мы, мыслит совершенно иными категориями.
Но это странное творение было идеально и гармонично подогнано.
Только сейчас, рассматривая его с некоторого воображаемого расстояния, я понял это.
Но что это?
Странное темное аморфное облако, уже виденное мною однажды, сейчас приобрело очертания какого-то фантасмагорического переплетения жгутов и линий, отдаленно напоминающих необычное внеземное создание, существо, животное. И его глаза светились странным и таким знакомым мне светом. Светом моего сознания. Того сознания, что я пытался когда-то укрыть, заместив его тьмой, вакуумом космоса.
И тут был примерно тот же вариант, но теперь мое сознание скрывалось внутри этого непонятного внешнего защитного кокона из тьмы и ночи, принявшего форму какого-то странного монстра.
Но главное, теперь я понял.
Это все еще я. И если я хочу остаться самим собою и дальше, то жизненно необходимо заставить свое сознание, как и сейчас, доминировать над пустотой внутри меня и зверем во мне.
А для этого нужно закрепить его. Создать какой-то якорь, позволяющий мне удержаться на поверхности.
И тут до меня дошло.
А зачем мне вообще какой-то якорь, если мое осознание себя и есть та тонкая соломинка, за которую я стараюсь удержаться изо всех сил? Мое «я» и есть тот самый якорь, что не дал мне исчезнуть. Не знаю, как так произошло, но оно сумело так врасти и вплестись в ту виртуальную структуру из зверя, тьмы и меня самого, что без него все это просто развалится на части.
Получается так, что не нужно ничего удерживать, а просто знать.
Я – это и есть «я».
Такой, каким я стал.
Один раз мне пришлось уже сделать нечто подобное, принять свою новую жизнь и свою новую судьбу, но тогда меня спас мой возраст и те мои странности, что достались мне в наследство после того случая.
Значит, и сейчас мне они помогут.
Я Сергей Николаевич Мороз.
Или, как называли меня все знакомые, Серый.
Счет. Транс.
И я проваливаюсь еще глубже в свое странное состояние отчуждения.
В прошлый раз это дало мне время. Время для анализа и понимания того, что нужно сделать.
Время, которое позволило, как я теперь догадываюсь, слепить из моего сознания это невообразимое нечто, перевоплотившееся в мое «я» и, похоже, сумевшее его защитить и уберечь.
Ну и параллельно оно выполнило то, для чего и было разработано этими непонятными аграфами. Сделало из меня этого идеально подходящего мне зверя из смеси каких-то матриц, которые сумели уберечь не только мое сознание, но, как я чувствую, и мое тело.
Но что теперь?
И наконец, я обращаю внимание на то, что и сейчас все выглядит несколько по-иному.
В прошлый раз я ощущал только замедление времени, видел замершую картинку происходящего вокруг и чувствовал тот странный полумеханический модулируемый голос в моем сознании, который, казалось, рассуждал и разговаривал сам с собой.
Сейчас все было не так.
Время замедлилось, но кажется, оно растянулось еще больше. Некое мое личное субъективное восприятие реальности, окружающей меня.
Дальше.
Картинка присутствовала. Но несколько иная. Не те живые образы, что я видел в прошлый раз. Нет. Она казалось будто начерченной, нарисованной, трехмерной. С убранными в большинстве случаев цветными деталями.
Хотя о чем это я? Детализация, наоборот, возросла многократно. Но именно из-за того, что был убран некий поверхностный слой, отвлекающий мое внимание.
Кроме того, цвета были убраны не полностью, но, как мне кажется, они совершенно не соответствовали реальности. Это в моем сознании, или где там это происходит, картинка преобразовывалась именно таким образом, что текущая цветовая палитра, даже на мой непросвещенный взгляд, соответствовала некому не слишком понятному мне цветовому шаблону.
«Унифицированная схема цветовой маркировки степеней угрозы, исходящих от объекта контроля, а также поиска и обозначения на отображаемой структурной модели критических зон и зон с наибольшей степенью уязвимости. Переход на данную цветовую схему восприятия происходит автоматически, при переходе в боевой режим функционирования. Схема предназначена для увеличения скорости восприятия, реагирования и анализа оператора, находящегося в боевом режиме», – промелькнуло в моем сознании.
Это чего?
Голос похож на тот, что я слышал в последние мгновения перед тем, как отключился. Но тогда не было столь подробного ответа на мои вопросы. Тогда мне казалось, что он вообще не замечает моего существования.
Сейчас же это информация, выданная на сформулированный и явно заданный, правда, самому себе, вопрос.
Вернее не так. Мне нужно было разъяснение, почему так произошло, и оно у меня появилось.
Это первая ниточка, что уже неплохо. Ну да ладно.
Дальше анализирую свое нынешнее состояние.
Вроде бы ничего не замечаю. Темнота, какие-то структурные контуры, заменившие обычное зрение, и ничего больше.
Но что-то не так, что-то не дает успокоиться. И это что-то – то самое ощущение угрозы, которое усиливается с каждым мгновением.
Осматриваюсь, стараясь понять, что же заставляет меня чувствовать угрозу.
Вернее не так. Стараюсь понять, ощутить, почувствовать.
И опять ничего.
Хотя нет. Что это?
Странная пульсирующая точка. И как я мог не обратить на нее внимания?
Тянусь к ней, пытаясь понять, рассмотреть, что же это такое.
И вдруг слышу:
«Команда на подключение виртуального интерфейса выполнена».
И вот тут-то мир расцвел действительно необычным сочетанием красок.
Опять не так. Он превратился в монитор какого-то супернавороченного компьютера. Только какой-то странный и необычный монитор. Трехмерный, объемный и разместившийся в моем сознании.
Я что, компьютер? Мое сознание поместили в какую-то машину? Или сделали с ним что-то подобное?
Или, наоборот, не только с сознанием, но и со мной. Теперь я киборг, какой-нибудь аналог «робота-полицейского»?
Надеюсь только, я не стал чем-то наподобие головы профессора Доуэля, что-то мне не очень нравится перспектива лежать в какой-нибудь пробирке на столе очередного гения от науки.
Последняя мысль меня несколько развеселила и отрезвила.
Как минимум свое тело я чувствовал, хоть и не видел его. Значит, уже не просто голова.
Правда, есть такое понятие, как фантомные боли, но пока забудем о нем и отбросим в сторону.
И исходим из того, что тело у меня, хоть какое-то, но есть. В идеале оно мое. То самое, к какому я уже привык. Но тут загадывать, пока не выберусь и не разберусь, что к чему, не приходится.
А сейчас, если быть до конца объективным, то я вообще ничего не видел, кроме окружающей меня темноты и той структурной картинки, что была до этого момента в моем сознании.
Теперь-то стало несколько поинтересней.
К картинке прибавился какой-то интерфейс управления.
И вот здесь в одном из окошек, прямо-таки вбиваясь в мое сознание, мелькала и кричала о себе постоянно пульсирующая красным цветом надпись.
Я бы хотел сказать, что на неизвестном мне языке, однако вполне быстро смог прочитать ее, именно прочитать и понять, а не догадаться.
= Опасность. Уровень опасности превышает сто десять единиц.
= Степень угрозы жизни оператора максимальная.
= Немедленно покинуть зону поражения.
= Провести анализ и разведку окружающего пространства?
«Да», – на автомате соглашаюсь я.
= Сканирование выполнено. Виртуальная модель выстроена.
И вдруг вместо той темноты, что окружала меня мгновение назад, появляется какая-то непонятная то ли капсула, то ли технологическая ниша, то ли какой-то футуристический гроб.
Но зато теперь я прекрасно вижу, что лежу в нем.
И что самое любопытное, та трехмерная структурная картинка, что я видел вначале, на фоне всепоглощающей темноты, сейчас органично вписалась в созданную этим странным интерфейсом модель.
Хотя я, конечно, понимаю, что делает это не сам интерфейс, а то, чем он управляет.
= Нейросеть класса «Октагон-один». Модель «Прототип».
«Ну, вот и ответ на мой вопрос, – подумал я, – что это за интерфейс и с чем он связан».
Интерфейс какой-то нейросети.
«Практически все понятно», – сарказм никогда не был моей сильной стороной, а так, умел бы смеяться, рассмеялся бы своей шутке.
В кои-то веки сумел сострить.
Откинем пока предположение, что я в гробу, – значит, это какой-то агрегат.
Блин, есть причины у меня не любить разные механические штуки и моменты нахождения в них. Ну да ладно, сейчас не до фобий.
Что это?
= Автономный медицинский модуль – «АвтоДок-32». Производство: Звездное Содружество Независимых Государств. Империя Агар. Поколение оборудования: три. Модификация: вторая версия.
«Тупею с каждым мгновением, раньше нужно было спросить», – понял я, услышав ответ.
И поэтому сразу спросил:
«Цель моего нахождения тут?»
Не просто так же меня засунули в этот медицинский модуль.
Может, кто-то меня хочет вылечить. Правда, это вряд ли, с учетом всего того, что я слышал о трансплантации органов и вспомнил о доброжелательности местного контингента.
И особенно нет никакого доверия к версии моего лечения с учетом того чувства опасности, что меня сопровождало во время нахождения тут.
= Провожу сканирование. Сканирование не выявило результатов. Необходимо подключение к интерфейсу медицинского модуля. Произвести?
«Давай, делай, что нужно», – соглашаюсь я – а какие есть варианты?
Умирать в третий раз как-то уже не улыбается и не смешно. Так что поборемся, коль есть такая возможность.
= Подключение установлено. Сканирую рабочие параметры установки. Параметры получены. Недостаточно локальных ресурсов и данных для анализа. Необходимо подключение к базе знаний пользователя. Произвести?
«Да», – кратко ответил я.
Зря я это сделал.
Когда-то, правда не знаю когда, я думал, что та штука хозяйки делала мне больно.
Это оказалось не так. Сейчас ощущение было таким, будто кто-то прогрызается мне прямо в мозг.
Не знаю, сколько это длилось, я думал, что бесконечно долго и что от этой странной боли в своей голове я сойду с ума, но, как ни странно, не сошел.
Даже не пискнул и не брыкнулся, что непонятно.
= Рецепторные и нервные реакции оператора на время процедуры подключения были заблокированы.
«Если заблокированы, то почему же я все это так прекрасно почувствовал?» – зло спросил я.
= Нет данных, – просто ответили мне.
Но зато практически сразу последовала фраза:
= Анализ полученных параметров текущей активности медицинского модуля завершен.
«И что там?» – спросил я.
= Ментомодуль находится в режиме, запрограммированном на извлечение нейросети из оператора. Вероятность извлечения нейросети – сто процентов. Вероятность сохранения целостности нейросети – сто процентов. Вероятность гибели оператора – семьдесят процентов. Вероятность необратимых повреждений мозга оператора – сто процентов.
«Ну ни черта себе, – резко забеспокоился я, – так это я в любом случае если и не труп, то полный дебил. Как-то такая перспектива меня тоже не сильно устраивает».
Но что-то меня немного смущало в последней полученной информации, и тут до меня дошло.
«Постой, – обратился я к этой самой нейросети, – а как ты вообще узнала о грозящей мне опасности, если данные получены только сейчас?»
= Предыдущий информационный пакет данных получен от самого оператора и передан в управляющий интерфейс одним из активированных ментомодулей.
«Чего? – удивился я. – Как это – переданы мной? Я и находился-то без сознания».
= Нет ответа.
«А что за ментомодуль?» – спросил я о том, за что зацепился мой слух.
= Модуль, отвечающий за ментальную и информационную активность оператора.
Читать бесплатно другие книги:
