Всепоглощающий огонь Скальци Джон

Глава 8

Грейланд Второй действительно предстояла очередная встреча, на которую она опаздывала – честно говоря, такое случалось почти постоянно, – но на этой встрече ей хотя бы не требовалось быть Грейланд Второй. Она встречалась с Марсом Клермонтом, а значит, в течение получаса или около того могла побыть Карденией Ву-Патрик.

Отведенные на встречу полчаса сами по себе выглядели роскошью. Получасового общения с имперо удостаивался только государственный министр или архиепископ Сианя, и единственным исключением мог стать только серьезный пожар в каком-нибудь крупном человеческом поселении. Но Марс Клермонт получил эти полчаса, поскольку, во-первых, без него нельзя было понять суть изменений в Потоке, влиявших сейчас на Взаимозависимость, и никто из других ученых не мог за ним угнаться, а во-вторых, Кардения питала к нему кое-какие чувства и любила проводить время в его обществе.

– Вы хорошо себя чувствуете, мэм? – спросила ее помощница Обелис Атек, сопровождавшая имперо на очередную встречу.

– Все в порядке, – ответила Кардения. – А что?

– Вы слегка покраснели, как-то внезапно.

При этих словах Кардения покраснела еще сильнее.

– Ничего такого, – сказала она. – Просто размышляла о словах графини Нохамапитан.

– Все так плохо, мэм?

– Могло быть и хуже, – ответила Кардения, хотя не была уверена в том, насколько именно. Кардения видела, что к концу встречи графиня пришла в ярость, и не сомневалась, что та намерена любой ценой вернуть контроль над своими местными активами.

«Приятно, когда тебя недооценивают», – подумала Кардения. В последнее время ей уже не раз удавалось перехитрить тех, кто считал ее чересчур тупой или наивной или попросту воспринимал ее как обычное препятствие, которое легко обойти или отодвинуть. Кардения вспомнила, что в самом начале своей новой жизни, когда она только стала имперо, ее оскорбляла даже мысль о том, что кто-то думает, будто ее легко обольстить, силой заставить занять некую позицию или принять какое-либо решение.

Потом, побеседовав с призраками предков в Зале Памяти, она узнала, что лесть и грубая сила безотказно действовали в течение столетий. В итоге у нее не сложилось положительного впечатления ни о бывших имперо, ни о тех, кто лестью вынуждал их идти на уступки. Она также поняла, что вполне можно, а порой даже полезно позволять другим считать, будто она глупее, чем есть на самом деле, – а затем лишать их иллюзий. Как это сейчас случилось с графиней Нохамапитан, которая наверняка запомнила полученный урок.

«Может, оно не так уж хорошо», – заметил внутренний голос. Во многом это было правдой: тебя могут недооценивать, но, если ткнуть человека носом в его собственное дерьмо, секрет фокуса становится известен всем.

«Я имперо, – подумала Кардения. – У меня есть и другие фокусы».

И это во многом тоже было правдой.

«Хватит про графиню Нохамапитан, – намекнул внутренний голос. – Мы сейчас думаем о Марсе». Кардения поняла, что голос вполне мог бы принадлежать влюбленной пятнадцатилетней девчонке.

Что ж, ладно. Марс… Если бы еще мысли о нем не приводили ее в такое замешательство…

– Не знаю, что делать, – призналась Кардения призраку своего отца Аттавио Шестого накануне ночью в Зале Памяти.

– Займись с ним сексом, – посоветовал Аттавио Шестой.

– Это не так просто, – возразила Кардения.

– Да что ты, проще некуда, – ответил Аттавио Шестой. – Ты имперо.

– И что? Просто приказать ему лечь со мной в постель?

– Многие так и поступали.

– Только не я, – сказала Кардения. – Не говоря уже обо всем прочем, это не в моем стиле.

– Тогда предложи ему, – ответил на это Аттавио Шестой. – Проблем меньше, а шансы на успех, если посмотреть на исторические примеры, в целом такие же.

– А ты сам часто так поступал? – спросила Кардения.

– Прежде чем ответить, напомню, что я, будучи компьютерной имитацией твоего отца, не обладаю самолюбием, которое должен отстаивать, а значит, отвечу совершенно искренне, – сказал Аттавио Шестой. – Упоминаю об этом потому, что я уже несколько раз отвечал на твои вопросы и ответы тебя не радовали. Возможно, тебе стоит спросить другого имперо, к которому ты не испытываешь эмоциональной привязанности.

– Хочешь сказать, ответ меня не обрадует?

– По сути, да.

– Что ж, теперь я точно должна знать, – заявила Кардения.

– Я поступал так постоянно, – ответил Аттавио Шестой. – У имперо есть свои преимущества.

– Господи! – Кардения закрыла лицо руками. – Ты прав. Мне не хотелось этого знать.

– С твоей матерью получилось, – заметил Аттавио Шестой.

– Об этом мне тем более не хочется знать.

– С ней все оказалось серьезнее. Но знай: все началось с того, что я предложил ей секс. Как и почти любая другая, она не стала отказываться.

– Надеюсь, ты понимаешь, что от этого не легче? – спросила Кардения.

– Я никогда никого не заставлял силой, – сказал Аттавио Шестой. – Иногда меня отвергали, и больше я не просил. В этом нет никакой нужды, особенно если ты имперо.

– Cам факт, что ты – имперо, значит очень много, тебе не кажется? Возможно, они соглашались заняться сексом с тобой потому, что ты мог, скажем так… сломать им жизнь?

– В этом тоже нет нужды, – ответил Аттавио Шестой. – Это всего лишь секс. Это работало и в обратную сторону: кто-то хотел секса со мной потому, что я был имперо, – хотел даже больше, чем я сам. Будет что рассказать внукам, думали они.

– И ты бескорыстно исполнял их желания? – язвительно спросила Кардения.

– Нет, мне тоже хотелось секса, – сказал Аттавио Шестой. – Но не настолько.

– Напомни, чтобы я никогда больше не просила у тебя совета по поводу романтических отношений.

– Я записал твою просьбу и буду напоминать тебе каждый раз, когда разговор зайдет об этом.

– Спасибо.

– Но имей в виду, что ты никогда не перестанешь быть имперо, – сказал Аттавио Шестой. – Ты всегда будешь могущественнее тех, кто мог бы тебя заинтересовать. Если не хочешь остаться одна или вверить удовлетворение своих сексуальных и эмоциональных нужд профессионалам, тебе придется принять это как часть окружающего мира.

– У меня не было секса с тех пор, как я стала имперо, – призналась Кардения.

– Не очень-то полезно для здоровья.

– Мне это тоже не нравится. Но и тут есть проблема. Не хочу, чтобы Марс думал, будто я использую его только для разрядки.

– Не уверен, что вправе говорить с тобой на подобные темы, – сказал Аттавио Шестой. – Я компьютерная имитация твоего отца, а не лицензированный психотерапевт.

– Ну, вряд ли мне нужна психотерапия, все не настолько плохо, – заметила Кардения.

– Как скажешь, – ответил Аттавио Шестой, и Кардения с беспокойством обнаружила, что компьютерная имитация прекрасно умеет изображать сомнение. – Может, просто сказать ему, что он тебе нравится? В худшем случае он ответит «нет».

– Я знаю.

– А потом ты можешь отправить его в изгнание.

– Нет. – Кардения помедлила. – Ты что, пошутил?

– Если тебе от этого легче – да, пошутил, – сказал Аттавио Шестой.

Идя по имперскому дворцу к своим личным покоям, Кардения поняла, что ее отец – точнее, компьютерная имитация отца – был прав. В конце концов, и она, и Марс были взрослыми людьми и могли решить вопрос по-взрослому. Она подозревала, что тоже нравится ему, но он попросту стесняется сделать начальный шаг: во-первых, из-за своего занудства, а во-вторых, Кардения все-таки была имперо и, вопреки словам отца, подозревала, что для признания в любви к имперо требуются стальные нервы. Вполне логично, что Марс ждал, когда Кардения сделает первый шаг.

«Что ж, ладно, – подумала Кардения, – так тому и быть. Мы знакомы уже несколько недель. Пора. В худшем случае он ответит „нет“».

Войдя в свои покои, Кардения на прощание кивнула Атек, которая отправилась в свой кабинет, ожидая, пока ее не позовут снова. Затем Кардения прошла в свою личную столовую, где ее должен был ждать Марс. И он действительно ждал ее.

С другой женщиной.

– Кто вы такая, черт побери? – невольно вырвалось у Кардении.

– Мы называем их эфемерными, – сказал Марс. – Течения Потока, которые возникают из-за изменения топографии Потока в нашей части космоса. Несмотря на коллапс течений, которые мы считали постоянными и стабильными, возникнут другие, которые свяжут звездные системы на неопределенно долгое время.

– Верно, – кивнула Хатида Ройнольд, женщина, которую Марс привел на встречу с Карденией. – Мы говорим «на неопределенно долгое время», но это не значит, что мы не можем оценить, как долго течение останется открытым. Вероятно, такая возможность есть. Суть в том, что отдельные течения могут открываться на сутки, на пару недель или даже на годы.

– Но они все равно быстро разрушатся – по сравнению с привычными нам течениями, открытыми за тысячи лет, – заметил Марс. – Поэтому мы и называем их эфемерными.

– Только что были, и вот их уже нет, – сказала Ройнольд.

Кардения тупо кивала, слушая рассказ об их последних открытиях и пытаясь собраться с мыслями. Войдя, она едва не устроила скандал, и, похоже, ни Марс, ни Ройнольд так и не поняли почему. Марс извинился перед Карденией за неожиданное появление Ройнольд, но отметил, что договорился о ее присутствии с секретарем имперо и предполагал, что Кардения знает о ней.

Такое было вполне возможно: Кардения обычно не проверяла свой личный график на планшете между назначенными встречами, исходя из того, что ей и так известно, куда она идет и с кем встречается. Присутствие Ройнольд само по себе означало, что та не могла причинить Кардении вреда, – иначе охрана попросту не пропустила бы ее.

Марс привел с собой Ройнольд, так как из всех физиков Потока, постигавших премудрости исследований графа Клермонта о коллапсе Потока, только она разбиралась во всем этом от начала и до конца. С этой темой была, пусть и отдаленно, связана ее собственная работа, выполненная по заданию Нохамапитанов, использовавших результаты трудов Ройнольд для попытки свергнуть власть во Взаимозависимости.

Похоже было, однако, что никто не держал на нее зла. Уж точно не имперские гвардейцы, пропустившие Ройнольд во дворец, и явно не Марс, который оживленно обменивался с ней репликами.

Слушая, как они обсуждают проблемы Потока, Кардения вдруг ощутила укол ревности. Общность интересов Марса и Ройнольд показалась ей чем-то вроде любви с первого взгляда – если не между душами, то между разумами. Ройнольд была чуть старше Марса, но вряд ли это стало бы большой помехой на фоне всего прочего.

«Может, лучше послушать, что они тебе говорят? – заметил назойливый внутренний голос. – Предаться грезам можно и потом». Кардения решила, что позже постарается отыскать этот внутренний голос и придушить его – возможно, с помощью алкоголя.

Кардения подняла руку, давая обоим знак замолчать. Марс сообразил сразу, Ройнольд продолжала что-то бормотать, пока Марс не положил ладонь ей на плечо. Жест не ускользнул от внимания Кардении, которая ощутила легкий укол в сердце.

– Мне не нужны подробности, – сказала Кардения. – Все равно я их не пойму, и у меня через несколько минут очередная встреча. Давайте посмотрим, что я поняла из уже сказанного вами.

– Ладно, – кивнул Марс.

– Первое: коллапс течений Потока продолжается.

– Да, – сказал Марс.

– Второе: время от времени там, где до этого ничего не было, возникает новое течение Потока.

– Да.

– Третье: эти новые течения Потока существуют недолго и не могут заменить собой старые.

– Да.

– Ну, в общем… – сказала Ройнольд.

– Что? – спросила Кардения.

– Наши предварительные исследования… – начала Ройнольд.

– Совсем предварительные, – вставил Марс.

– …Показывают, что, скорее всего, в этой части космоса в конечном счете возникнет новая сеть стабильных течений Потока. Как я предсказывала раньше, для Нохамапитанов, – закончила Ройнольд.

Кардения в замешательстве посмотрела на Марса:

– Это точно?

– Ну… – начал Марс.

– Если здесь нет ошибки, у меня будет к вам множество вопросов, лорд Марс, не обязательно приятных. Я слишком многим рискую, основываясь на истинности ваших предсказаний.

Марс поднял руку, а затем показал на Ройнольд:

– Спросите ее, что означает «в конечном счете».

Кардения взглянула на нее:

– И что же означает «в конечном счете», доктор Ройнольд?

– Через несколько тысяч лет. От пяти до восьми, – ответила та.

Кардения снова бросила на Марса озадаченный взгляд.

– Мы с отцом были правы, – сказал Марс. – Течения Потока, как мы их знаем, скоро разрушатся и перестанут существовать на такое долгое время, что его вполне хватит для гибели цивилизации, если мы ничего не предпримем. – Он снова показал на Ройнольд. – Она тоже права: в конечном счете течения Потока в этой части пространства возникнут вновь, но в иной конфигурации. Просто она говорит о будущих перспективах.

– Некому было проверить мои расчеты, – вставила Ройнольд.

– И мы оба упускали из виду кое-что еще, пока не получили доступ к трудам друг друга, – продолжал Марс. – Я имею в виду ту самую эфемерность. Она не отменяет того факта, что течения Потока разрушаются и Взаимозависимости грозит опасность. Но возможно, она позволит нам выиграть чуть больше времени.

– Каким образом?

– Вы спрашивали, откроются ли новые течения Потока там, где их не было, – сказал Марс. – Да, это так. Но есть и еще одно последствие.

– Разрушенные течения могут открываться снова, – пояснила Ройнольд. – Иногда. На короткое время.

– Но этого времени хватит, чтобы послать корабли, – сказал Марс.

– Возможно, – кивнула Ройнольд. – Зависит от обстоятельств.

– И вернуть их назад, – продолжал Марс.

– Опять-таки зависит от обстоятельств, – повторила Ройнольд.

– И тут мы переходим к следующему обстоятельству. – Марс наклонился вперед. – Весьма важному.

– Очень важному, – сказала Ройнольд.

– К какому? – спросила Кардения, переводя взгляд с одного на другую. – Вы о чем?

– Хатида предсказала, что в ближайшее время откроется одно из исчезнувших течений Потока. После того как закрылось течение до Тератума, я послал наш дрон туда, где до этого была та самая отмель.

– И? – спросила Кардения.

– Он прошел, – ответила Ройнольд. – Течение Потока снова открылось. И обратное тоже. Оба снова работают.

– Это ненадолго, – предупредил Марс.

– Да, – согласилась Ройнольд. – Оба они разрушатся: исходящее – примерно через год, входящее – намного раньше: скорее всего, месяца через три.

– Почему такая разница? – поинтересовалась Кардения.

– Я вам уже говорил при нашей первой встрече, – сказал Марс. – Входящие и исходящие течения никак не связаны друг с другом. И еще одно. – Он кивнул Ройнольд.

– Входящее течение было открыто уже почти пять лет назад, – сказала Ройнольд.

– Как такое может быть? – удивленно моргнула Кардения.

– Поток не работает по заданному нами расписанию, – пояснила Ройнольд. – Нынешнее смещение длится уже несколько десятилетий, может, даже столетий.

– Нет, – слегка раздраженно бросила Кардения. – Я имела в виду, как мы могли не заметить открытую отмель Потока возле Ядра?

– Вы ее просто не искали, – пожала плечами Ройнольд. – Оттуда ничего не появлялось, а исходящее течение Потока перестало существовать так давно, что никто не вспоминал о нем несколько веков.

– Может, хватит говорить загадками? – рассерженно бросила Кардения. – Просто скажите, что это за течение и куда оно ведет?

– К Даласисле, – ответил Марс. – Потерянной звездной системе Взаимозависимости. Именно из-за нее убили вашу тезку.

Кардения ошеломленно молчала.

– Спросите ее, – обратилась Ройнольд к Марсу.

– О чем? – сказала Кардения и тоже посмотрела на Марса.

– Мы думаем, что нам надо полететь туда, – сказал Марс. – К Даласисле.

– Зачем?

– Это система, которую мы потеряли, – ответил Марс. – То, что случилось там, может случиться с любой другой системой Взаимозависимости. Нужно полететь туда и постараться узнать как можно больше о тамошних событиях, чтобы избежать их ошибок.

– И как можно скорее, – добавила Ройнольд. – Пока не закрылось входящее течение.

– Хатида права. Нам нужен корабль. И чем раньше, тем лучше.

– И конечно же, вы сами хотите полететь на этом корабле? – спросила Кардения.

– Конечно, – улыбнулся Марс. – Это будет самая важная научная экспедиция за сотни лет. Не хотелось бы упустить такой шанс. – Он посмотрел на Ройнольд. – Ни мне, ни ей.

Ближе к полуночи Кардения наконец подумала: «А пошло оно все на хрен!» – и послала за Марсом Клермонтом.

– Какого рода ученые нужны вам для этой экспедиции? – спросила она, когда Марс поспешно появился в ее покоях. Его собственные апартаменты находились на некотором отдалении, в крыле дворца, отведенном для персонала. Кардения знала, что у Марса есть деньги – отец отправил сына на Ядро с немалой долей семейного состояния на личной флешке, – но его, похоже, вполне устраивало жилье, являвшееся, по сути, квартирой-студией с туалетом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы дойти до покоев Кардении, преодолев несколько уровней охраны, и теперь они оба неловко стояли друг напротив друга в гостиной имперо.

– Думаю, самые разные, – осторожно ответил Марс. Кардения догадывалась, что он не знал, зачем его позвали, а теперь, услышав вопрос, не вполне понимает, почему на него нужно отвечать за пять минут до полуночи. – Естественно, физики Потока, но, как мне кажется, нам нужны биологи, химики, астрофизики, обычные физики, антропологи и археологи…

– Археологи?

– Даласисла мертва уже несколько веков, – сказал Марс. – Нам нужны люди, умеющие работать с историческими находками. Нам нужны эксперты-патологоанатомы, нужны историки, особенно те, кто знает о Даласисле и ранних годах Взаимозависимости. Нам также нужны инженеры и те, кто знаком с компьютерными системами той эпохи. Пока это все, что пришло мне в голову. Если хотите, могу составить более длинный список.

– А если мне хочется, чтобы он был коротким? – спросила Кардения. – И строго конфиденциальным?

– Почему? – удивился Марс.

– Чем меньше народа знает о вашей идее и об эфемерных течениях, которые открыли вы с Ройнольд, тем меньше у меня будет головной боли из-за того, что придется все это объяснять в ваше отсутствие. – Кардения заметила взгляд Марса. – Я вовсе не говорю, что хочу навеки все засекретить. Мне нужно будет знать, что выяснила ваша экспедиция насчет Даласислы, прежде чем выступать с заявлениями.

– Другие физики Потока тоже работают над данными, которые мы им дали, – заметил Марс. – Кто-то из них, возможно, выяснит это сам.

– Они ведь работают над вашими данными и данными вашего отца?

– Да.

– Но не данными Ройнольд?

– Нет.

– Тогда стоит рискнуть.

– Если вы так считаете…

– Да, считаю. Вернемся к моему вопросу. Если речь идет о коротком и секретном списке, сколько ученых вам понадобится?

– Можно сократить их число вдвое, – сказал Марс. – При наличии двоих физиков Потока можно обойтись без остальных – нас учили общей и классической физике, и мы можем вести наблюдения, результатами которых смогут воспользоваться другие. Эксперт-патологоанатом должен иметь познания в биологии. Многие археологи занимаются антропологией, и наоборот. Но нам все равно потребуется специалист по компьютерным системам того времени и специалист по космическим поселениям той эпохи. Возможно, это будет один человек.

– Значит, пятеро или шестеро?

– Пожалуй, да. Плюс сама команда корабля.

– Сколько времени вы намерены провести на Даласисле?

– Столько, сколько вы нам дадите.

– Назовите приблизительный срок, Марс.

– Думаю, две недели минимум.

– Сколько займет полет туда и обратно?

– По нашим оценкам, около восьми дней, исходя из имеющихся у нас сведений и архивных данных о системе. Мы уверены, что это заново открывшееся течение Потока, а не новое течение, имитирующее прежнее. Плюс-минус три дня.

– Значит, максимум одиннадцать дней туда, две недели в системе Даласислы, одиннадцать дней обратно. Получается больше месяца.

– Теперь понимаете, почему мы хотим отправить экспедицию как можно раньше? – спросил Марс.

– Зачем вам двое физиков Потока? – спросила Кардения. – Ведь все остальные будут иметь по две специальности?

Марс слегка поколебался.

– Пожалуй, это не вопрос необходимости, – сказал он.

– Тогда что?

– Это наше открытие, – ответил Марс. – Мое и Хатиды. Мы оба хотим участвовать в экспедиции, и, думаю, каждый из нас заслужил это. Я не хотел бы просить ее остаться, а сам решительно намерен лететь. Возможно, это некоторая роскошь, но, думаю, мы можем позволить ее себе.

– А если я попрошу вас остаться? – спросила Кардения.

– Попросите? – едва заметно улыбнулся Марс.

– Попрошу, – кивнула Кардения. – Не прикажу.

– Ваше величество, если имперо просит о чем-то подобном, глупо воспринимать ее просьбу иначе как приказ.

Кардения на мгновение вспомнила свой разговор с призраком отца прошлой ночью – о том, чем отличается приказ имперо лечь с ним (или с ней) в постель от предложения.

– Ладно, не важно, – пробормотала она и направилась к бару налить себе чего-нибудь.

– Чувствую себя сбитым с толку, – помолчав, сказал Марс.

– Аналогично. – Кардения положила лед в бокал.

– Такое ощущение, будто мне чего-то не хватает. Но чего?

Кардения наполнила бокал, опрокинула большую часть его содержимого в себя и поставила его на место.

– Похоже, я в самом деле… не умею, – сказала она.

– Не умеете чего?

– Послушайте… у вас с Ройнольд что-то есть? – спросила Кардения.

– Что?

– Ну, в общем… между вами и Ройнольд… – Кардения помахала рукой с бокалом, расплескивая жидкость, – есть что-то такое? Романтическое?

Кардения увидела, как до Марса – благослови Господь его глупую, непонятливую, занудную душу! – наконец начинает доходить.

– Нет, – ответил он. – Нет, между нами ничего нет. Никаких романтических отношений.

– Вы уверены? – настаивала Кардения. – Я видела, как вы вдвоем беседовали сегодня днем. Вы вели себя весьма… оживленно.

– Лишь потому, что мы единственные во всей системе способны понять друг друга, – сказал Марс. – По крайней мере, в том, что касается Потока. Как будто ты нашел единственного человека в мире, говорящего на твоем языке.