Могила девы Дивер Джеффри

11:02

Длинноухий калифорнийский чернохвостик — это не кролик, а заяц, и бойцовских качеств в нем меньше, чем в ком-либо в мире.

Это животное приспособлено к защите: камуфляжная шкурка (серая с темно-желтым в летние месяцы и белая зимой), уши, вращающиеся словно антенны, нацелены на звуки, представляющие опасность, глаза охватывают триста шестьдесят градусов окружающего пространства. Его челюсти пригодны для пережевывания травы, а у самцов еще для того, чтобы покусывать за плечо самку, когда они производят потомство длинноухих чернохвостиков.

Но если его загнать в угол и лишить шансов убежать, он нападает с потрясающей яростью. Охотники находят трупы лисиц и диких кошек, ослепленных, с распоротыми животами, потому что те неправильно оценили этого зверька и, настигнув в пещере, напали с наглой самонадеянностью хищников.

«Ограничение свободы — худший из наших страхов, — говорил в своих лекциях Артур Поттер. — И те, кто захватывает заложников, их самые беспощадные и решительные враги».

На командном пункте у Вороньей Гряды он обошелся без предисловий, а просто сказал собравшимся:

— Вы должны осознать, что люди, засевшие на скотобойне, очень опасны.

Поттер окинул взглядом аудиторию. Хендерсон, Лебоу и Тоби были сотрудниками ФБР. От штата присутствовали Бадд и его заместитель Филипп Молто — невысокий неразговорчивый парень, на вид не старше школьника, но командир одного из взводов. Остальные — двое мужчин и женщина в полной боевой экипировке — держались сугубо официально, без тени юмора и были преисполнены желания немедленно кинуться в драку.

Шериф Вороньей Гряды Дин Стиллуэл казался самым настоящим деревенским увальнем. Руки торчали из слишком коротких рукавов пиджака, прическа — как у ранних «Битлов».

Когда все собрались, Чарли Бадд представил переговорщика:

— Прошу любить и жаловать: Артур Поттер из ФБР. Это известный специалист по разрешению кризисов с заложниками, и нам повезло, что он сегодня с нами.

— Спасибо, капитан, — быстро сказал Поттер, опасаясь, как бы Бадд не вздумал приветствовать его аплодисментами.

— Вот еще что, — продолжил молодой капитан. — Забыл упомянуть. Я связался с Генеральным прокурором штата. Он собирает группу по освобождению заложников. Таким образом, это наша работа…

Поттер сделал шаг вперед.

— Если не возражаете, Чарли… — Он кивнул в сторону собравшихся. — Здесь не будет никаких групп штата. Сейчас формируется федеральная команда спасения заложников, которая прибудет днем, самое позднее — к вечеру.

— Но я считал, — начал Бадд, — что Генеральный прокурор…

Поттер твердо посмотрел на него и улыбнулся.

— Я уже переговорил с ним. Сейчас сюда летит губернатор.

Специалист по переговорам продолжил совещание.

Он рассказал, что утром трое заключенных Калланской федеральной тюрьмы строгого режима, расположенной в городе Уинфилд, на границе Канзаса и Оклахомы, убили охранника и вырвались на свободу. Их имена: Луис Иеремия Хэнди, Шепард Уилкокс и Рэй Сонни Боннер. Когда они ехали на север, их машина столкнулась с «кадиллаком». Бандиты убили находившихся в нем мужа и жену и заперлись на скотобойне. Полицейский не успел догнать их.

— Хэнди, тридцати пяти лет, отбывал пожизненное заключение за грабеж, поджог и убийство. Семь месяцев назад он, его подружка, Уилкокс и еще один преступник ограбили ссудо-сберегательный банк «Фармерз энд мерчантс» в Уичито. Хэнди закрыл двух служащих в помещении кассы и поджег здание; оно сгорело дотла, а сотрудники погибли. Во время бегства четвертый преступник был убит, подружка Хэнди скрылась, а Хэнди и Уилкокса арестовали. Генри, будь добр, дай нам их изображения.

При помощи оптического сканера Лебоу отцифровал полученные из полицейского архива фотографии троих преступников, захвативших заложников. Снимки анфас и три четверти, на которых видны шрамы и другие отличительные особенности, он разместил на одном листе. Лазерный принтер только что сделал распечатку, и аналитик передал листы собравшимся в фургоне.

— Оставьте один экземпляр себе, а остальные раздайте вашим людям, — проинструктировал Поттер. — Необходимо, чтобы каждый имел копию и запомнил лица. Если дело дойдет до того, что преступники решат сдаться, нельзя ошибиться и спутать их с другими людьми в штатском, которых здесь предостаточно. Пусть каждый твердо усвоит, как выглядят бандиты.

— Этот наверху — Хэнди. Ниже Шеп Уилкокс, самый близкий ему человек. В трех из четырех случаев они работали вместе. Последний, вот этот толстый, с бородой, Боннер. С Хэнди они какое-то время были, очевидно, знакомы, но вместе ни разу не работали. В послужном списке Боннера есть вооруженное ограбление, но в Каллану он попал за то, что совершил в другом штате, где его подозревали в серии изнасилований, но взяли только на последнем. Распалившись, он несколько раз ударил жертву ножом, однако она выжила. Семнадцатилетняя девушка, перенесшая одиннадцать пластических операций, все-таки свидетельствовала против него. Генри, что мы имеем по заложникам?

Слово взял Лебоу:

— Пока все очень отрывочно. Их десять человек; восемь учениц и две учительницы из школы Клерка Лорена для глухих в Хевроне. Это примерно в пятнадцати милях отсюда. Ехали на представление в театре для глухих в Топику. Ученицы от семи до семнадцати лет. Вскоре получу больше сведений. Доподлинно известно, что ни одна из них не слышит, кроме старшей учительницы, которая и слышит, и нормально говорит.

Поттер запросил переводчика с языка глухонемых, но, несмотря на это, предвидел трудности. Ему много раз приходилось вести переговоры за рубежом и с иностранцами в США, и он понимал всю опасность — и подстерегающие неудачи, — когда от скорости и точности перевода зависит поставленная на карту жизнь людей.

— Мы образуем группу чрезвычайного реагирования, — продолжил он. — Генри Лебоу — мой аналитик и хронограф. Тоби Геллер отвечает за связь. Капитан Бадд будет посредником между мной и местной полицией, а также моей правой рукой. Старший в этом деле — я. Еще мне нужен помощник, чтобы командовал силами оцепления. Такого пока нет.

Во время кризисов с заложниками предусматривается два направления работы. Первое и основное — убедить преступников сдаться и отпустить захваченных людей. Второе — принимать участие в вооруженном решении вопроса, если захват будет признан необходимым. Это требует сбора разведданных, отвлечения преступников, манипулирования ими всеми возможными способами, чтобы снизить потери до приемлемого уровня.

В случаях с захватом заложников все хотят проявить себя героями и заставить преступников выйти с поднятыми руками. Но даже самый миролюбивый переговорщик должен помнить, что иногда единственное решение — открыть огонь. На занятиях в ФБР по тактике переговоров с преступниками, захватившими заложников, Поттер первым делом говорил слушателям: «Любой такой кризис, по существу, растянутое во времени убийство».

Глядя на выражение глаз собравшихся в фургоне, переговорщик вспомнил, что одно из самых ласковых его прозвищ — «толстокожий».

— Любой факт, который вы узнаете о преступниках, заложниках, месте их нахождения или о чем-либо другом, необходимо сразу же сообщить агенту Лебоу. Если требуется, даже прежде, чем мне. Я имею в виду, что вы обязаны делиться любой информацией. Если кому-то станет известно, что у одного из преступников насморк, пусть он не считает это маловажной деталью. — Поттер посмотрел на двух молодых полицейских — вполне современных парней, — и они многозначительно переглянулись. И, не сводя с них глаз, продолжил: — Это, например, может означать, что у нас появился шанс подмешать капли для отключки в средство от простуды. Или говорит о пристрастии человека к кокаину, что мы можем использовать в своих целях.

Парни ничуть не раскаялись, но гонора у них поубавилось.

— Мне необходим помощник по командованию силами оцепления. Капитан Бадд считает, что кое-кто из вас умеет вести себя во время кризисов с заложниками. — Поттер посмотрел на группу задиристой молодежи. — Это так?

— Так точно, сэр, — быстро ответила женщина-полицейский. — Я умею. Прошла специальный курс при Национальной ассоциации сотрудников правоохранительных органов, где нас учили действиям во время кризисов с заложниками. И тактике переговоров с преступниками.

— Применяли свои знания на практике?

— Нет. Но несколько месяцев назад оказывала помощь переговорщику во время ограбления магазина ночной торговли.

— Это так, — кивнул Бадд. — Сэлли возглавляла боевую группу. Тоже отлично поработала.

— Мы поместили снайпера в самом магазине, — продолжила девушка. — Наверху, за звукоизолирующей плиткой. Все преступники были у него на прицеле. Но они сдались, прежде чем мы завалили хотя бы одного из них.

— У меня тоже есть кое-какой опыт, — сказал полицейский лет тридцати пяти. Его ладонь лежала на рукоятке служебного автоматического пистолета. — Я входил в группу, которая спасала служащего Средне-Западного ссудо-сберегательного банка в Топике. Мы расщелкали преступников, уложили всех, а заложники не получили ни одной раны.

Еще один полицейский во время службы в армии участвовал в двух успешных операциях по спасению заложников.

— Освободили всех без единого выстрела.

Питер Хендерсон слушал несколько обеспокоенно и наконец не выдержал:

— Может, Арт, эту роль лучше сыграть мне? Я все-таки прошел обычный курс и переподготовку. — Он усмехнулся. — И прочел вашу книгу. Дважды. Бестселлер не хуже, чем у Тома Клэнси.[10] — Его лицо потемнело, и он тихо добавил: — Думаю, это работа для меня. Я же из ФБР.

Дин Стиллуэл поднял голову и обвел глазами полицейских в бронежилетах и темно-серые патронташи и ремни. Тряхнул своей гривой, и это дало повод Поттеру потянуть с ответом Хендерсону.

— Вы что-то хотели сказать, шериф?

— Да нет, ничего.

— Смелее, — подбодрил его Поттер.

— Я не проходил никаких курсов и не отстреливал… террористов? Но у нас, в Вороньей Гряде, была парочка ситуаций.

Двое из полицейских улыбнулись.

— Расскажите, — попросил Поттер.

— Я об оказии два месяца назад с Эйбом Уитмэном и его женой. Тех, что с Залатанного проулка. Ну, что за Барсучьей падью.

Улыбки сменились хохотом.

Стиллуэл тоже добродушно рассмеялся.

— Звучит забавно. Не то что ваши рассказы о террористах.

Бадд строго взглянул на своих подчиненных, и те стали серьезными.

— Что произошло? — спросил Поттер.

— А то, что Эйб — прирожденный фермер, от Бога. Выращивает свиней. Лучше его никого нет.

Теперь и Хендерсон, хоть и был здешним начальником от ФБР, едва сдерживал улыбку. Бадд молчал. Поттер знаком показал шерифу, чтобы продолжал. А Генри Лебоу, как всегда, внимательно слушал.

— Ему крупно не повезло, когда прошлой весной рынок свинятины отправился ко всем чертям и развалился.

— Рынок свинятины? — Женщина-полицейский сделала большие глаза.

— Рухнул, — продолжал Стиллуэл, не заметив или не обратив внимания на ее иронию. — А банк требует: отдавай заем. Ну у него и поехала крыша. Всегда был маленько со сдвигом, а тут вообще слетел с катушек и спрятался в сарае с ружьем и ножом, которым свежевал свинок на собственный стол.

— Готовил себе свинятину на бекон, — пошутил один из полицейских.

— Верно, — с готовностью подтвердил шериф. — Хотя в этом животном есть что покушать, не только бекон. Знаете выражение: «В свинье все идет в дело, кроме визга».

Полицейские грохнули. Поттер ободряюще улыбнулся шерифу.

— Мне позвонили и сообщили, что у него на ферме что-то неладное. Ну мы выехали и нашли Эмму — они были в браке десять лет — перед сараем, порезанную от горла до груди, а руки, так те и вовсе отрублены. С Эйбом были еще два сына, и он грозил, что то же сделает и с ними. Брайан восьми лет и Стюарт — четырех, хорошие мальчишки.

Улыбки исчезли с лиц полицейских.

— Когда я приехал, Эйб хотел отрезать Стью пальцы, один за другим.

— Господи… — пробормотала женщина-полицейский.

— Как вы поступили, шериф?

Долговязый парень пожал плечами.

— Ничего особенного не придумал. Если честно, я не знал, что делать. Просто стал говорить. Подошел поближе, но не вплотную — бывал с ним на охоте и знал: стрелок он что надо. Присел на корточки за лоханью с кормом и начал. Видел Эйба в сарае не дальше пятидесяти футов. Он держал нож и сына.

— Сколько времени вы с ним говорили?

— Долго.

— Долго — это как?

— Что-то около восемнадцати-двадцати часов. Оба охрипли от крика, и я сказал ребятам, чтобы принесли пару этих самых мобильных телефонов. — Шериф рассмеялся. — Мне, прежде чем пользоваться, еще пришлось прочитать инструкцию. Понимаете, я не хотел подгонять к сараю патрульный автомобиль и говорить по радио или через мегафон. Решил: чем меньше он будет видеть копов, тем лучше.

— И оставались с ним все это время?

— Конечно. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Пару раз отходил, ну, понимаете, по естественной нужде. И еще раз — выпить чашечку кофе. И при этом ужасно боялся.

— Чем кончилось дело?

Шериф снова пожал плечами.

— Он вышел. Сдался.

— А сыновья? — поинтересовался Поттер.

— С ними все обошлось. Если, конечно, не считать, что на их глазах зарезали мать. Но с этим мы уж ничего не могли поделать.

— Позвольте, шериф, задать вам один вопрос. Вам не приходило в голову предложить себя вместо мальчиков?

— Нет. Ничего подобного, — смутился Стиллуэл.

— Почему?

— Мне казалось, что это только усилит его внимание к малышам. А я хотел, чтобы он забыл о них и думал только о нас двоих.

— И застрелить его вы не пытались. Разве он не представлял собой хорошую мишень?

— Думал об этом сто раз. Но мне казалось, что это самое последнее дело — не хотелось, чтобы кто-то пострадал: я, он, мальчики…

— Верный ответ, шериф. Вы будете моим помощником по оцеплению. Согласны?

— Хорошо, сэр. Сделаю все, что смогу. И буду гордиться, если сумею помочь.

Поттер посмотрел на недовольных офицеров полиции.

— Вы и ваши люди будете подчиняться шерифу.

— Постойте, сэр, — начал Бадд, толком не зная, как продолжить. — Шериф отличный парень. Мы друзья и все такое. Вместе ходим на охоту. Но… это технический вопрос. Понимаете, он выбран от города, работает от муниципалитета, а мы — полиция штата. Нельзя ставить нас под его начало. Требуется чья-то санкция или нечто подобное.

— Я даю такую санкцию, — ответил Поттер. — Считайте, что шериф Стиллуэл служит на федеральном уровне. Назначен мною.

Лебоу недоуменно посмотрел на коллегу, но Поттер только пожал плечами. Ни один из них понятия не имел о какой-либо процедуре, которая позволяла бы производить представителей местных правоохранительных органов в ранг федеральных агентов.

Теперь улыбался только Питер Хендерсон. Поттер повернулся к нему.

— Кстати, Пит, вас это тоже касается. Все агенты, не занятые в сборе информации, мероприятиях судебной экспертизы, не связанные с группой спасения, подчиняются шерифу Стиллуэлу.

Хендерсон кивнул.

— Можно переговорить с вами, Арт?

— У нас мало времени.

— Всего минуту.

Поттер, зная, какой разговор предстоит, и понимая, что он не должен произойти на глазах у остальных начальников, кивнул:

— Хорошо, отойдем. Что скажете?

В тени фургона Хендерсон прошептал:

— Прошу прощения, Артур. Мне известна ваша репутация, но я не отдам своих людей под командование деревенщины.

— Моя репутация, Пит, ни при чем. Важно то, что я обладаю властью.

Хендерсон снова рассудительно кивнул. Его безукоризненно накрахмаленная рубашка и серый костюм открыли бы ему вход в любой ресторан на милю в округе Капитолийского холма.

— Артур, я должен играть в этом деле более активную роль. Ведь я знаю этого Хэнди.

— Откуда? — удивился Поттер.

— Мои агенты присутствовали при его аресте в ссудо-сберегательном банке. Я допрашивал его после задержания. Помогал Генеральному прокурору собирать доказательства по делу. Мои люди занимались экспертизой, и благодаря этому удалось упрятать его за решетку.

Хэнди взяли на месте преступления, свидетели дали показания, поэтому экспертиза была формальностью. В самолете Поттер читал протокол допроса, который, судя по всему, вел сам Хендерсон. Арестованный на все вопросы отвечал одно: «Да пошел ты…»

— Все, что вы нам о нем расскажете, будет очень ценно, — проговорил Поттер. — Но у вас нет опыта, который нужен для изоляции преступников.

— А у Стиллуэла есть?

— У него подходящий для этого характер. И рассудительность. Он отнюдь не ковбой.

«И не бюрократ, — подумал Поттер, — что так же плохо, если не хуже».

Хендерсон потупился и проворчал:

— Черт бы все побрал, Поттер! Я торчу в этой дыре неизвестно сколько времени. Здесь ничего не происходит, кроме мелкого воровства и краж диктофонов с авиабазы. Да еще индейцы, будь они неладны, писают в ракетные шахты «минитменов». Я хочу заняться делом.

— У вас нет опыта действий во время кризисов с заложниками, Пит. По дороге сюда я читал ваше досье.

— У меня гораздо больше опыта работы в правоохранительных органах, чем у этого Гомера Пайла,[11] которому вы отдали предпочтение. Господи, да у меня же диплом юриста Джорджтаунского университета!

— Назначаю вас отвечать за тыл. Будете координировать все, что касается медицины, связи с прессой, обеспечения родственников заложников, боевой группы и группы спасения заложников, когда она прибудет сюда.

Хендерсон молчал и смотрел на коллегу из ФБР, лишь несколькими годами старше его, сначала с немым изумлением, затем с презрением. Овладев собой, он холодно улыбнулся.

— Черт вас возьми, Поттер! Мне известно о вас и другое. Вы ведь показушник. Работаете на публику.

— Тыл — очень важный аспект, — продолжил Поттер, словно не слыша его. — На этом месте вы будете особенно полезны.

— Святоша вы наш… А ведь лицемерите, не можете без лучей славы. Боитесь, как бы кто-нибудь не оказался ярче и не сыграл лучше вас перед камерой?

— Вы прекрасно знаете, что я руководствуюсь другими мотивами.

— Знаю? Ничего я не знаю, кроме того, что вы по высочайшему благословению ворвались в этот город и отставили нас от дела, приказав заваривать вам кофе. А после перестрелки, в которой могут погибнуть дюжина полицейских и заложников, соберете пресс-конференцию, все лавры присвоите себе, а во всех просчетах обвините нас. Потом слиняете. А кому расхлебывать здешнее дерьмо? Мне!

— Если вам больше нечего сказать…

Хендерсон застегнул пиджак.

— Не беспокойтесь, найдется. — Он пошел прочь, игнорируя рекомендацию Поттера не становиться мишенью для стрелков из здания бойни.

11:31

Войдя в фургон, Артур Поттер почувствовал, как настороженно следят за ним глаза собравшихся, и подумал, уж не подслушивали ли люди его разговор с Хендерсоном.

— Ну вот, — начал он, — переходим к правилам операции.

Он вынул из кармана факс. Во время полета из Гленвью Поттер проговорил по конференц-связи с директором ФБР, его заместителем по уголовному розыску и Фрэнком Данжело, командиром группы ФБР по спасению заложников, и записал правила операции в Вороньей Гряде. Этот процесс занял большую часть полета, и его результатом стал документ на двух страничках в один интервал, который предусматривал любую вероятность и давал Поттеру конкретные указания, как действовать в сложившейся ситуации. Текст был составлен с большой осмотрительностью. Бюро по контролю за соблюдением законов об алкогольных напитках, табачных изделиях, огнестрельном оружии и взрывчатых веществах, а также ФБР учли критику своих действий во время кризиса с сектой Д. Кореша «Ветвь Давидова» в Уэйко и порицания за операцию девяносто второго года с Рэндэлом Уивером,[12] когда ее правила были прописаны настолько широко, что снайперы решили, будто имеют право стрелять в любого совершеннолетнего с оружием, если он окажется хорошей мишенью. В результате стрелок ФБР убил по ошибке жену Уивера.

Начиная свою речь, Поттер смотрел в основном на шерифа Стиллуэла.

— Ваша задача — изолировать преступников. Это боевая функция, но совершенно пассивная. Мы не собираемся предпринимать какую бы то ни было попытку захвата.

— Есть, сэр.

— Вы будете держать преступников внутри того периметра, который я вам укажу. Это может быть сама бойня или линия в ста ярдах от здания. Где бы ни проходила граница, они не должны пересечь ее живыми. Если это случится — не важно, будут с ними заложники или нет, — вашим людям дается зеленый свет. Вы понимаете, что это значит?

— Они получают разрешение стрелять.

— Правильно. И стреляют на поражение. Не пытаются ранить или только напугать. Не делают предупредительных выстрелов. Либо убивают, либо не открывают огня.

— Есть, сэр.

— Никакой стрельбы в окна и двери без приказа одного из членов группы чрезвычайного реагирования, даже если вы увидите, что заложнику угрожает опасность.

Поттер заметил, что при этих словах у Бадда потемнело лицо.

— Ясно, — ответил Стиллуэл.

Другие командиры нехотя кивнули.

— Если обстреляют вас, вы занимаете укрытие и ждете разрешения на ответный огонь. Но если вам или другому полицейскому угрожает опасное для жизни насилие, вы вправе, защищая себя или другого человека, ответить таким же насилием. Однако лишь в том случае, если действительно уверены, что имеет место реально существующая опасность.

— Реально существующая опасность, — насмешливо повторил один из полицейских.

«Они воображают, что пришли пострелять, как на охоте», — подумал Поттер и, взглянув на часы на компьютере Лебоу, сказал:

— Примерно через пять минут мы установим с ними контакт. Я объявлю преступникам о периметре и дам вам, шериф, знать, что они предупреждены. И с этого момента вы будете держать их внутри, как я объяснил.

— Есть, сэр, — спокойно ответил Стиллуэл и пригладил пятерней копну волос, отчего те встали дыбом.

— На данный момент зона поражения будет соответствовать любому месту вне здания. После того как кто-нибудь из них появится, чтобы взять телефон, следующий выход возможен только под белым флагом.

Шериф кивнул. Поттер продолжил инструктаж:

— Генри будет снабжать вас важной для проведения операции информацией. О типах оружия, местонахождении преступников и заложников, путях их предполагаемых отходов и так далее. И никаких контактов между вами и бандитами. Не прислушивайтесь к тому, о чем я говорю с Хэнди.

— Понятно. А почему?

— Потому что я намерен установить с ним взаимопонимание и постараюсь быть убедительным. Вы не должны проникнуться к нему сочувствием, поскольку в следующий момент можете получить разрешение на стрельбу.

— Ясно.

— И без неожиданностей. Капитан Бадд уже объявил о том, чтобы все разрядили патронники. Так? И снайперы в том числе.

Бадд кивнул и недовольно поджал губы. Поттер понял, что злится, и подумал: до того как все закончится, он еще не раз выйдет из себя.

— У моих людей, — сухо заметил один из полицейских, — пальцы на спусковых крючках не зудят.

— Сейчас не зудят, а потом начнут. Через десять часов станете коситься на собственную тень. И вот еще что, Дин: возможно, заметив в здании вспышки отражения света, вы решите, что это оптические прицелы, а это просто зеркала. Те, кто отбывал срок, научились этой уловке в тюрьме. Так что скажите людям, чтобы не паниковали.

— Есть, сэр, — ответил медленно, как всегда, шериф.

— Несколько слов в заключение. — Поттер обвел глазами собравшихся. — Как правило, легче договориться с теми, у кого есть криминальное прошлое. Они не то что террористы — не ставят перед собой цели кого-то убить. У них одно намерение — скрыться. И если дать им достаточно времени, они начинают понимать, что заложники — большая обуза. А мертвые заложники — это одни неприятности. Но психология момента такова, что в данное время они здраво не рассуждают. Возбуждены выбросом адреналина. Напуганы и сбиты с толку.

Необходимо разрядить ситуацию — убедить Хэнди, что он останется в живых, если будет вести себя разумно. Время работает на нас. Мы не устанавливаем временных лимитов. Пусть все длится столько, сколько мы способны выдержать. А затем еще. И еще. Когда сюда прибудет группа спасения заложников, мы подготовимся к боевому решению вопроса, но это наш крайний выход. И пока Хэнди соглашается на переговоры с нами, попытки захвата не будет. Мы называем такой подход к освобождению заложников «тянуть жилы из свиньи». — Поттер улыбнулся шерифу Стиллуэлу. — Суть игры в проволочках. Преступники изматываются, им все надоедает, они сближаются с заложниками.

— Стокгольмский синдром, — заметил кто-то из полицейских.

— Именно.

— Что это такое? — спросил другой.

Поттер кивнул Лебоу.

— Психологический процесс, в результате которого возникает симпатия между жертвой и агрессором, — начал объяснять тот. — Термин возник примерно двадцать лет назад после ограбления банка в Стокгольме. Преступник вынудил четырех служащих банка спуститься в хранилище. Позже к нему присоединился его сокамерник. Они провели вместе с захваченными служащими банка больше пяти дней, а когда наконец сдались, оказалось, что некоторые заложники испытывают к ним симпатию и считают, будто зло не они, а полиция. Бандиты, в свою очередь, тоже привязались к заложникам и не помышляли причинить им вред.

— Пора браться за дело, — объявил Поттер. — Шериф, приступайте к мероприятиям по изоляции. А я установлю первый контакт с преступниками.

Дин Стиллуэл смущенно обратился к полицейским:

— Ребята, может, выйдем и там распределим ваших людей вокруг здания? Если не возражаете. Ну как?

— Бекон. — Это был единственный ответ, но прозвучал он очень тихо, и Поттер надеялся, что шериф не услышал.

Вода лилась сверху, как из душа, серебряные потоки падали из дыр в высоком потолке — наверное, просачивались из луж на крыше, оставшихся после дождей.

Капли стекали по ржавым крюкам для мяса, резиновой ленте конвейера и разобранным механизмам снаружи зала забоя, где сидела Мелани Черрол и присматривала за девочками. К ней жались семилетние близняшки Анна и Сузи. Беверли Клемпер откидывала длинные светлые волосы с лица, еще по-детски пухлого, хотя ей было уже четырнадцать, и судорожно втягивала воздух. Остальные собрались в дальнем конце зала забоя. Десятилетняя Эмили Стоддард яростно терла ржавое пятно на белых колготках, и слезы катились по ее щекам.

Мелани посмотрела на миссис Харстрон и Сьюзан Филлипс — они сидели рядом, вжавшись в пол, и переговаривались отрывистыми знаками. Обрамленное жесткими волосами бледное лицо девочки пылало яростью. И Мелани внезапно поняла, что у нее темные глаза настоящего бойца. Они говорили об ученицах.

— Боюсь, как бы они не ударились в панику, — предостерегла Сьюзан учительницу. — Надо держать их вместе. Не дай Бог, кто-нибудь побежит, эти гады ведь застрелят.

— Надо бежать! — заявила с отвагой восьмилетнего ребенка Киэл Стоун. — Нас больше, чем их. Мы вырвемся.