На метле двоим не место, или Ведьма для жреца Журавликова Наталия

ПРОЛОГ

Деревья, больше похожие на стоячие мертвые коряги, зловеще подсвечивались кострищами. Огня было так много, что кажется от искр весь этот инфернальный лес сейчас вспыхнет. Уж очень сухими выглядели стволы, хороводом окружавшие небольшую поляну. В центре нее горел костер, который в замысловатом порядке обрамляли суровые фигуры в длинных мантиях, с факелами в руках. Лица, как положено на тайных церемониях, скрываются под нависшими капюшонами.

– О, богиня Луны! Повелительница морских приливов. Создательница океанской волны!

Монотонный густой бас, казалось, поставил целью усыпить каждого из присутствующих, поскольку выглядели они не бодро. Головы их клонились все ниже. Надо сказать, мантии на собравшихся были самые разнообразные, словно они пришли не ради свершения древнего обряда, а заодно решили продемонстрировать вкус и стиль. Цвета одеяний варьировались от нежно-василькового до глубокого фиолетового. Талии благородных мужей подпоясаны красивыми плетеными ремнями, у некоторых даже с драгоценными каменьями. У нескольких по подолу шла изящная вышивка.

Исключение в этом парадно одетом обществе составлял Омерфор. Тот самый ведущий таинственной церемонии. Его скульптурное тело скрывал длинный балахон, настолько полинявший, что не сразу можно было понять его изначальный колор. Кто поверит, что этот блекло-голубой раньше был близок к индиго? И вместо пижонского пояса жрец повязал веревку. Аскетичный образ был, впрочем, необходимостью. Считалось, что эта древняя тряпка – мантия первого служителя Оделаморы, богини-покровительницы, в честь которой и совершался сейчас обряд. На мантии кое-где виднелись прорехи и даже заплатки, что только добавляло ей аутентичности. Существовало поверье, что если ритуал поведет жрец в какой-то другой одежде, Оделамора его не признает и не явит свое расположение. Обряд проводился не то чтобы часто. Праздник, посвященный богине, отмечался раз в три года. И обычно в этот день, точнее, ночь, ее и чествовали. Но иногда, когда в Рианурте возникала какая-то непредвиденная ситуация, служители культа собирались и просили помощи Оделаморы. Правда, никто не слышал, чтобы она хоть раз пришла на организованную в ее честь вечеринку или как-то еще продемонстрировала свою заинтересованность. Возможно, стоило все же поменять засаленную старинную мантию на что-то более приличное. Или постирать, как минимум. Все же Оделамора в первую очередь женщина, а потом уж богиня. Но с такими предложениями на верховный совет выходить никто не решался.

Сегодняшнюю церемонию заставила провести беда. Страшная засуха пришла в Рианурт, уничтожая все на своем пути. Растрескавшаяся земля, кажется, стонала и звук ее страданий отдавался в сердце каждого жителя долины. Трава сначала стала желтой, а потом и вовсе исчезла. Накормить скот стало уже невозможно, вот-вот начнется массовый падеж. Возить воду из Рианури, местной реки, было все проблематичнее, та слишком уже обмелела. Долина чахла, впереди намечалась катастрофа!

В Рианурт приезжали уже более полусотни заклинателей дождей и повелителей стихий. Они вытянули на предоплату своих услуг треть годового бюджета городка, но результата не было. Герцог, стоявший у власти в Рианурте, чтобы отсеять шарлатанов, объявил о введении смертной казни для тех, кто не сможет добиться результата. Поток чудотворцев резко сократился. До нуля. Тогда и решено было воспользоваться последней надеждой, воззвать к Оделаморе. В предыдущий раз обряд проводили лет семьдесят назад, никто не помнил, помогло ли это. Но легенды сложили красивые.

– Приди, всесильная, – продолжал увещевать великую богиню Омерфор, – спаси своих детей от палящих лучей дневной сестры! Или расскажи, чем прогневили мы ее?

Сформулировав просьбу более-менее простыми словами, Омерфор приступил к заклинательной части. Взяв в руки тяжелый посох, трижды обошел костер. Пламя символизировало Солнце, или его богиню, Иналуру. А жрец, выступал от имени ее более спокойной младшей сестры. Служители, стоявшие неподалеку, затянули красивую древнюю песню, смысла которой не понимали сами. Большинство из них, собственно, были студентами Академии, с факультета Хранителей Культа, где специально готовили служителей богини. И этими ребятами церемония воспринималась как возможность выпендриться в красивой мантии.

Довольно странно, что главными и самыми ревностными последователями женского культа были сплошь мужчины. У дам в Рианурте традиционно было незавидное положение. Парадокс, о котором мало кто задумывался.

Четырнадцать голосов затянули молебную песнь, звук голосов спугнул ворон, обессиленно дремавших на сухих ветвях.

– Волю свою яви, Оделамора! – финально взвыл Омерфор. – Пошли избавителя, что поможет вернуть дождь в нашу долину, о, великая!

На этом аккорде церемонию следовало завершить почтительным молчанием, а затем разойтись. Но кажется, божественная заступница Рианурта решила наконец-то ответить своим детям. Все же ситуация у них сложилась критическая, нельзя не отреагировать. Или просто с сестрой повздорила.

– Да что за чепушистика! Где я, к чертям собачьим?! – ясно раздалось в наступившей тишине. Кометой проламываясь сквозь ветви, на поляну вылетела метла. Седлала ее ведьма самого классического вида. Но сидела не как положено этому ненавидимому в Рианурте отродью, а задом наперед. Островерхая шляпа сползла на глаза, закрывая всаднице обзор. Подол длинного платья задрался, оголяя стройные ноги в охотничьих штанах. Ведьма бухнулась прямо в костер, но не загорелась, а погасила его!

– Да вы издеваетесь! – возмущенно взвился над лесом звонкий девичий голос, при других обстоятельствах наверняка очень мелодичный. – Горячо же! Нет, я понимаю, аутентичность и все такое! Но это уже офигенно странно выглядит!

Жрецы опешили, разглядывая вновь прибывшую. Такой странной посланницы от Оделаморы не ожидал никто!

– Что ж, мы все видели, это знак! – пораженно сказал Омерфор. – Ведьма погасила солнце. Наша богиня послала в помощь эту… особу…

Особа уже успела соскочить с горячих углей и сбивала искры с платья. Но отвлеклась от своего занятия, чтобы озадаченно оглядеть собравшихся.

– А вы, собственно, кто, уважаемые? – спросила она. – Меня в соседний павильон занесло? Надо же, какие декорации натуралистичные. Вы тут инквизицию косплеите? Извините, если помешала. Я к себе обратно пехом дойду.

Омерфор справился с первым изумлением, и решительно ответствовал:

– Речи ваши загадочны, как любое послание богини. Расшифруем мы их потом. А сейчас позвольте проводить вас в ваши чертоги.

– Черте… куда? – засомневалась ведьма.

Но двое мальцов в мантиях цвета фуксии уже подхватили гонца Омерфоры под руки, третий же почтительно, но не без некоторого отвращения, взял у нее метлу.

Ведьм в Рианурте ненавидели и истребляли. Как же прогневили они великих богинь, если в помощь им прислали эдакое непотребство!

– Не хочу пугать вас, Омерфор, – сказал пожилой жрец по имени Делан, – но вероятно вам, как нашему верховному, придется с ней еще и того…

И респектабельный муж задергал бровями, словно исполняя ими фривольный танец.

– Кого – того? – насторожился глава церемонии.

– Как же вы не понимаете? Соединиться в ритуале с посланницей великой богини.

Омерфора передернуло, словно ему предложили отведать лимон. На котором при этом сидела жирная гусеница.

– Ну уж нет, – отрезал он, Оделамора не может так жестоко поступить со своим преданным сыном.

– Уже. Уже поступила, друг мой.

Делан многозначительно покивал и удалился вслед за остальными жрецами, цепочкой покидавшими поляну.

ГЛАВА 1. Косплей

Пылесос – удобный инструмент, чтобы отсечь лишние разговоры. Евгения любит поговорить, и не только со мной, вообще со всеми. Поэтому она и стала психологом. А еще Женя – фотограф, правда любитель. Но любитель серьезный. С несколькими объективами, парочкой штативов, профессиональным освещением и отражателями. Которые я постоянно порываюсь использовать как зонтики. И за это Евгения меня осуждает.

– Ларка, ну неужели пылесос тебе дороже меня? – убедительно и напористо пыталась перекрыть своим хорошо поставленным голосом гудение бытового прибора Женя. – Этот павильон по льготной цене доступен только сегодня. И что важно, свободен! В моем портфолио не хватает только тебя!

Я сдалась и выдернула шнур из розетки. Сопротивление было бесполезно.

– Хочешь, я к тебе вместе с пылесосом явлюсь? – спросила я почти покорно.

– Я тебе другое средство для уборки выдам. Аутентичное.

Голос Евгении стал ко всему прочему, еще и загадочным. Что ж, назвалась подругой, полезай на фотосессию. От судьбы и от Женьки не уйдешь.

“Аутентичным средством” оказалась метла. Изрядно потасканная, словно артефакт, служивший верой и правдой десяти поколениям дворников. И те его усердно использовали по назначению.

– Она не заразная? – спросила я с опаской. – Или может там вообще блохи водятся?

– Вот ты брезгливая! – отмахнулась Женька. И высказала мне за мое опоздание. Да, приехала я на полчаса позже, чем меня позвали. Не сразу нашла нужный мне павильон потому что. Евгения объяснила дорогу обстоятельно, но у меня топографический кретинизм. Вот и прошла трижды мимо здания.

– И почему я должна ведьму изображать? – я критически разглядывала предложенные мне помимо метлы шляпу, плащ и отчего-то кожаные брюки. Необычная баба Яга этот прикид носила. Современная.

– В эти штанцы только ты и влезешь, – доходчиво объяснила Женя, – а на новогоднем календаре как раз не хватает ведьмы.

– Новогоднем? Сейчас июнь! – попыталась я воззвать к ее разуму. Но тщетно. Евгения из тех людей, кто летом готовит не только сани, но и рождественскую елку и даже подарки к 8 марта, как я подозреваю. Очень она обстоятельная. И даже реквизит ведьмацкий продумала. Помимо дикого наряда сунула мне в руки еще и колоду каких-то больших и потрепанных карточек.

– Что это? – испугалась я. – Оно же старое, ты музей ограбила?

– Это карты Таро моей двоюродной бабушки. Цени, ничего для тебя не жалко. Разложишь их перед собой и будет очень таинственно смотреться. Сунь пока в карман плаща, чтобы не потерять. Я за эту реликвию головой отвечаю. В данный момент, твоей.

В ответ я просто закатила глаза. Пока уж могу ими и всем остальным на своей голове распоряжаться.

– Переодевайся. Бери метелку, примерься, пока я свет выставляю! – скомандовала подруга.

Вздохнув, я взяла предложенную одежду и поплелась в гримерку. Влезть в чужую кожу оказалось проблематично. Хотелось брюки изнутри мылом натереть, чтобы лучше проскочить. Втянув воздух и живот, я все же втиснулась в хайповую вещичку. Наибольшие переживания вызывала шляпа. Сколько голов она украшала до меня? Принюхавшись, я уловила лишь запах порошка и, кажется, кондиционера для белья. У меня дома такой. Не все так плохо, скорее всего, чумовой прикид все же чистый. Оставалась метла. Я пожалела, что больше не ношу с собой повсюду санитайзер. Да и перчатки бы не помешали, уж очень потрескавшимся выглядело древко. Сколько ж я там занозок нацепляю, не говоря уже о микробах.

Взвесив в руках атрибут, я вдруг словила странное ощущение. Деревянная палка была теплой, а метла – приятно тяжелой. Да-да, именно так. Плохо соображая, что делаю, я перекинула ногу через древко, крепко охватив шероховатую поверхность обеими ладонями. И тут инструмент дворницкого клана… загудел. Оглянувшись в поисках источника шума, я увидела, как из спутанных веток вырывается голубое пламя, будто из сопла ракеты. Почувствовав, что поднимаюсь вверх, я поняла, что Женька меня разыграла. Интересно, как? Батарейки там какие-то? Невидимых веревок нет, я бы почувствовала, когда на метлу заскакивала. А мой неожиданный транспорт уже взмыл под потолок.

– Жека! – заорала я. – Выключи эту фиговину! Не буду я тебе позировать на таких условиях! И вообще в следующий раз райдер тебе выкачу.

Задергав ногами, я вызвала скачки у своего деревяного “рысака”. Метла прыгала вверх и вниз, а потом и вовсе закрутилась, развернув меня спиной к двери. Вот так, задним ходом, я и вылетела из гримерки, на бешеной скорости пролетев через всю студию и сбив пару осветительных приборов и зонтик-отражатель. А потом оказалась в длинном коридоре павильона. Все было настолько быстро, что стены и прочая обстановка сливались в мельтешашую серую пелену. Спина ощутила дуновение ветра, кажется, я лечу к открытому окну. Ужас-то какой! Вечер на дворе, народ с работы идет, и тут я, летаю. Неприлично как-то. Еще и задом.

Все так же, спиной, я почувствовала вначале сухой и горячий ветер, а затем – ветки. Тоже сухие, ломкие и очень колкие. Я проламывала себе путь. Метлой и собой. И весьма болезненно!

Впереди (или все же позади, если учесть, что неизвестность я встречаю вовсе не лицом) слышалось красивое мужское пение. Словно я попала в консерваторию на выступление хора… мальчиков-зайчиков. Ветки хлестали меня по лицу. Не помню, чтобы за студией находился хоть какой-нибудь сквер или парк. Да и почему сейчас, в июне, деревья голые, как в ноябре или марте? Лето у нас вполне комфортное, осадков выпадает достаточно. Тепло тоже наступило вовремя. Еще один странный факт – на съемки мы приехали ближе к вечеру, но никак не ночью. А сейчас над верхушками деревьев я видела ровный блинчик Луны. И она к тому же была огромной, словно меня перенесло в другую часть земного шара, где наш спутник таких вот угрожающих размеров.

Мои наблюдения прервались жестоким падением в костер. И подошвы сапог оказались тонковаты, потому что каждый уголек я почувствовала кожей ступней. Даже не помню, что я такое заорала, надеюсь только, что цензура бы это пропустила даже не телевидение с возрастным рейтингом 0+.

На меня обалдело смотрели полтора десятка мужиков в разноцветных балахонах. Особенно выделялся один из них. Высокий, с прекрасной фигурой, но вот одежка подкачала. Видимо к раздаче костюмов он пришел последним и ему вместо приличной мантии досталась тряпка, которой по вечерам мыли павильон. С моей метелкой очень гармонирует. Может, нам в тандеме сегодня уборку устроить?

До меня дошло, что у ребят тут тоже съемки, просто на пленэре, может быть даже кино или видеоклип. А я им помешала. Как же неудобно. Поэтому я попыталась извиниться и слинять по-тихому. Но у меня отчего-то это не вышло.

Красавчик в заношенной тряпке нес какую-то чепуху про послание великой богини, а потом меня куда-то потащили. В чертоги, как они сказали. Смутно себе представляю, что это такое. Они явно приняли меня за участницу своей постановки. Может, у них как раз явление ведьмы и планировалось? И тут я такая влетела, натурально, на метле.

Тогда все понятно. Предприимчивая Жека заняла реквизит у съемочной группы и не знала, что там есть механизм. Подъемный и летательный. Звучит фантастически, но все равно это реальнее, чем, скажем версия с настоящей церемонией жрецов не пойми какого культа.

– Ребята, – обратилась я к актерам, которые деловито вели меня под руки. Вежливо, но решительно, и хватка у них была серьезная, не вырваться. Я пробовала.

– Такое дело… у вас тут съемки, по ходу, а я в них случайно вписалась. У меня самой тут рядом фотосессия, моя подружка календарь делает, а я помогаю.

– Календарь? – мальчики вроде как опешили, переглянулись и даже шаг замедлили.

– Твоя подруга властна над годовым циклом? Кто же ты, ведьма? – со странной смесью благоговения и презрения спросил один из моих провожатых, темноволосый, с пробивающимся пушком над верхней губой.

– Ну, вот! Я с ними вежливо, а они ведьмой обзываться!

– Морестен, нам не стоит вести разговоров с нашей гостьей, – шикнул на своего товарища второй, чуть постарше. Полноватый блондин с васильковым цветом глаз.

– Как скажешь, Рейбель, – вздохнул брюнет, – но представь, если бы мы могли сообщить высшим интересную информацию, может, нас взяли бы в более интересные церемонии в следующий раз.

Васильки недобро сверкнули и Морестен заткнулся.

– Мы пришли, – вскоре сказал Рейбель.

Меня привели к зданию лачугообразного вида. Низенькое, сложенное из неровных камней, местами шатающихся, и кажется, с крышей из веток.

– Это и есть ваши чертоги? – присвистнула я.

– Не свисти, ведьма! – взвизгнул Морестен. Он вообще несдержанный какой-то. И раздражительный. Может, случилось у него что. Но я не его психотерапевт, нечего на мне стресс снимать тут. Женьку ему что ли посоветовать?

– Полегче, красавчик! – я оскорбилась, только познакомились, а он уже орет на меня.– И метлу мою верните! Это ценный реквизит.

– Простите моего друга, Посланница, – слишком смиренно сказал Рейбель, – вашу метлу скоро вам доставят. А вы пока можете обустраиваться в этом скромном жилище. К сожалению, это единственный свободный флигель гостиницы “У матушки Карелы”. Сегодня была церемония, которую вы почтили своим присутствием, и остальные чертоги заняты.

– То есть потом меня переселят в какие-нибудь приличные хоромы? – спросила я из интереса, хотя не собиралась тут оставаться. Зачем мне гостиница? Я живу в получасе езды от студии. А если на реактивной метле добираться, и того быстрее.

– Да, это только до завтра, – согласился со мной блондинчик, – утром все жрецы вернутся в Рианурт. И вы тоже проследуете за всеми. Там валл Омерфор распорядится, чтобы Посланнице Оделаморы подобрали жилье, приличное ее статусу.

– Погодите, – взмолилась я, – кто все эти люди? Омерфор, Посланница Оделаморы… И что такое – валл?

– Валл – это почтительное обращение к важной персоне мужского пола, – начал Рейбель с моего последнего вопроса. – Омерфор – это главный жрец, тот, в древней мантии. А Посланница Оделаморы – это вы, уважаемая.

Вот те раз!

– Кстати, могу ли я узнать ваше имя, чтобы мы не называли вас больше ведьмой? – так же вежливо поинтересовался блондин.

– Лара, – ответила я. А потом вспомнила их затейливые имена: Морестен, Рейбель. Омерфор, Оделамора… И поправила сама себя:

– Ларисоль.

Пусть меня тоже здесь будут звать красиво и необычно, пока эта странная реконструкция не закончится. Не в паспорте же у них все эти “морестены” записаны”!

– Пройдите в опочивальню, валимея Ларисоль, – пригласил меня Рейбель, и добавил, – валимея, это уважительное обращение к даме. Вы очень быстро всему научитесь.

– И сколько же мне нужно у вас пробыть? – спросила я, берясь за черную, словно закопченую ручку покосившейся двери.

– Пока не исполнится воля богини и вы не обеспечите нам полноценный дождь, способный спасти урожай.

Надо же, какие заявочки! Впрочем, играть так играть. Я кивнула деловито и пообещала:

– Да это для меня раз плюнуть!

И дернула ручку двери на себя.

ГЛАВА 2. Ролевики

Я будто попала в средневековье. Страдающее. И до Ренессанса там очень далеко. Эти ролевики со своей любовью к реконструкциям совсем уж увлеклись. Нет, я понимаю, полное погружение… Но не совсем же вот так-то! С, извините. ночной вазой под кроватью. И никакого санузла с душем и феном, разумеется, тоже не было. Комната просторная, и это единственное ее достоинство. Кровать, под которой горшок, мягкая и большая, рядом – сколоченная из массивных досок тумбочка. Нет – тумба!

И еще три предмета мебели – деревянный стеллаж с книгами, небольшой комод для одежды и стул. По виду – тоже тяжелый и грубо сработанный. Хорошо, я тут ненадолго… Стоп! Да я ведь и совсем ненадолго тут, собственно. Зачем я сюда заходить-то согласилась? Надо вернуться в студию, к Женьке. Забрать свой телефон, который в гримерке остался, переодеться и домой. Не могу я сейчас фотосессию. У меня стресс. Метлу вот только бы забрать, а то Евгения мне шляпу ведьминскую проест своими претензиями. Поклонившись из приличия своему несостоявшемуся жилью, я вышла обратно на улицу. Домик стоял на краю леса, на полянке. Неподалеку я увидела еще три таких же. Вокруг все так же была ночь, необоснованно быстро наступившая. И единственным источником света был огромный прожектор Луны. Выглядела она пугающе.

Куда идти? У меня классический случай топографического кретинизма, которым сегодня никого не удивишь. Навигатор всегда выручает, но он в мобиле. Мобила – в гримерке, гримерка – в студии, а студия… вот мы и вернулись к проблеме топографического кретинизма.

Но стоять на месте совсем не хотелось. Откуда меня привели? Когда мы сюда шли, было прямо. Но назад есть три тропинки. По какой идти? Чертыхнувшись, я выбрала ту что посередине. И пошла по ней, хрустя ветками, как лось. что пробирается через чащу. Почему тут все такое сухое? И растительность безжизненная. Какая-то аномальная зона на юге столицы.

Я шла и шла, надеясь что мне повезет и я выберусь к месту своего сюда попадания… Это слово показалось мне смешным. Вспомнились книжки о всяких попаданцах в разные интересные локации. Только я собиралась остановиться и поржать над иронией ситуации, как в соседних кустах послышался треск. На этот раз точно лось. Или медведь? Смеяться я передумала и ускорила шаг, пока не услышала голос Рейбеля:

– Валимея Ларисоль! Куда же вы? Я принес вашу… эм… метлу.

Оглянулась – и правда он с моим транспортом пожаловал. Из кустов.

– А я как раз ее искала, – радостно сообщила я парню, – вот, думаю, заберу свое помело и пойду обратно, откуда прибыла. А то меня там уже одна девушка потеряла.

Рейбель блошкой выпрыгнул из кустов и оказался рядом, размахивая метлой.

– Вы осторожнее, – предупредила я, – она у меня летучая!

Ролевик испуганно отбросил метелку от себя. И я умудрилась ее поймать в полете, чем сама себя восхитила. А Рейбель заломил руки, пафосно закатил глаза и начал причитать:

– Так и знал, что эта жалкая лачуга, недостойная принять посланницу великой богини, оскорбит ваши чувства! Вы решили вернуться к Оделаморе?

Ох, ну и имена тут у них! Собственно, почему бы не подыграть, раз уж я и сама Ларисолью назвалась? Пусть и Жека Оделаморой побудет. Ничего так прозвище.

– Ага, к ней, – кивнула я, – она там поди злющая уже, разнесет в пух и прах, мало не покажется. Так что за веничек спасибо, без него она меня обратно точно не пустит.

Рейбель, кажется, позеленел. Что его так напугало, интересно? Или отравился чем, тут немудрено. Развели полную антисанитарию.

– Пожалуйста, умоляю вас, – продолжил парень, – останьтесь, раз уж богиня вас сюда отправила, я скажу старшим жрецам, что вы недовольны. Вы же понимаете, у нас только на вас вся надежда. Вы должны нам помочь, иначе мы пропадем.

– Почему это?

– В Рианурте не было дождя с прошлого годового цикла. У нас даже зима была почти бесснежная. Это проклятие Иналуру. Мы просили Оделамору заступиться за нас перед палящей сестрой. И она прислала нам вас, валимея Ларисоль.

– Ладно, Рейбель, классная легенда, но мне уже поднадоело, – не выдержала я, – мне нужно возвращаться восвояси.

И тут мой собеседник повел себя не по-джентльменски. Он завизжал и крепко схватил меня за руку, с опаской поглядывая на метлу. А потом заорал на весь лес:

– На помощь! Посланница Оделаморы хочет сбежать!

– Да ну тебя! – разозлилась я, оттолкнула Рейбеля, запрыгнула на метлу, понятия не имея, как та заводится. Но моего понимания и не требовалось. Ноги мои оторвались от земли и я взлетела. Не удержалась и воскликнула:

– Йухууу!

Мое помело взмыло вверх, но не очень высоко. Что-то тяжелое тянуло меня обратно вниз. Оглянувшись, я увидела Рейбеля, он отчаянно вцепился в метелкину шевелюру и тормозил ногами, не давая разогнаться.

– Поехали! – скомандовала я, надеясь на чудо. И оно произошло. Мое транспортное средство рвануло вперед, Рейбель потерял равновесие и плюхнулся на колени. А я, продолжая на него оглядываться, пролетела вперед некоторое время. Пока не врезалась во что-то. Вернее, в кого-то. Мужчина в линялой тряпке, тот самый, приятной наружности, возник на моем пути, как я понимаю, преднамеренно. Одной рукой перехватил ручку метлы, а другой схватил меня за талию. Лицо его выражало гнев и обеспокоенность сразу. И еще, как мне кажется, отвращение.

– Нельзя убегать, пока не исполнена воля богини, – сказал он нравоучительно, – и уж точно невежливо покидать место церемонии без разрешения главного жреца. Даже если ты – Посланница Оделаморы, здесь ты должна слушать мои указания. Потому что я ее наместник в Рианурте.

– Тоже мне, властный пластилин! – фыркнула я. – Покажите мне, как из этого парка выбраться. Наигралась я, мне домой пора.

– Вот видите, – пискнул Рейбель, – плохо мы посланку встретили!

– В Рианурте уже двести лет встречают ведьминское отродье каленым железом! – гневно ответил “пластилин”.

Остальные на него зашикали. А я и не заметила, когда эти остальные к нам подтянулись. Пыталась выбраться из неласковых обьятий нахала. Мне этот спектакль наскучил, я бы уже и фотосессии обрадовалась.

– Прости нашего брата, юная дева, – уважительно обратился ко мне самый пожилой из этой шайки-лейки. – мы не привыкли общаться с такими, как ты!

– С такими как … с женщинами что ли?

Несколько парнишек смущенно захихикали. Кажется, я в точку попала. Этот вот, как его… Овертон? Обертон? Гейм овер, в общем, неважно. Вот у него точно давно девушки не было, вон как за меня ухватился. И в ухо дышит недобро.

– С ведьмами, – терпеливо объяснил мужчина. И как такого почтенного человека в эту компашку занесло? Взрослый ведь уже, чтобы по лесу в цветных тряпочках бегать, – мы истребили ваших собратьев, сосестер около двух веков тому назад. И теперь, кажется получаем за это гнев богов.

– Обратка спустя двести лет? Да тут у вас долгий фидбек! Представляете, сколько на молитвы о ниспослании дождя вам отвечать будут? Наверное, ваша небесная канцелярия сплошь погрязла в бюрократии.

– Я вот не пойму, ты ругаешься или заклятия накладываешь, ведьма? – спросил линялый пластилин, он же Гейм овер. – Говоришь сплошь непонятно, будто на другом языке.

– Это божественная речь такая, – хмуро ляпнула я, – притворяются жителями средневековой деревни, я подыграю, лишь бы отпустили скорей.

– Омерфор, будь уважительней с Посланницей, – попросил жреца все тот же пожилой, – видишь, гостья наша сама не в восторге от того, что ей предстоит нам помогать.

– Она сказала, что может вызвать дождь одним плевком! – подал голос Морестен. А я его и не заметила сразу, где-то среди прочих зевак прятался.

– Какой интересный магический ритуал, – заинтересовался пожилой, – и очень по-ведьмински. Возможно, сил света недостаточно и нам поможет вмешательство темных?

– Ребята, ну, скучно уже ваши истории слушать, одно по одному! Вы бы хоть ночью отвлекались.

– Да уж светать скоро начнет, – встрял Морестен.

– Сколько ж я летела на этой метле из соседнего здания? – поразилась я. И ведь правда, небо уже начинало подкрашиваться рассветом и Луна всем своим видом показывала, что собирается уходить.

– Валл Делан, – почтительно сказал Рейбель, обращаясь к самому адекватному человеку в группе, тому самому, пожилому, – Ларисоль, то есть валимея Ларисоль, осталась недовольна своим жильем и хочет его покинуть. Можем ли мы придумать другой вариант?

– Через три удара мы выдвинемся в Рианурт, – мрачно сообщил Омерфор, – если … гостья не может потерпеть это время, готов уступить ей собственные покои. У меня там есть бочка для умывания.

Бочка для умывания! Да это шесть звездочек просто. Хотя, если у них вода в городе закончилась, то все восемь. Тьфу. Я думаю уже так, словно поверила в эту байку с обезвоживанием. Ах, на главное я и внимания не обратила. Мне же само их светлейшее инквизиторство свои “покои” предлагает.

– Нет, благодарю покорно, – я постаралась смерить его как можно более высокомерным взглядом, – три часа я и без бочки потерплю. Мне тут кто-нибудь может показать окрестности? Жажду знать, куда же я попала со своих… небес.

– Скорее, из преисподней, – пробормотал Омерфор под нос, отвернувшись, но я все равно его услышала.

– Рейбель с удовольствием тебе все покажет, – пообещал Делан, – пусть я и не очень понимаю твоего желания гулять ночью. Но возможно, тебе нужно оценить масштабы нашего бедствия.

– Именно так, – важно кивнула я, ухватила метлу одной рукой, другой потянула за рукав мантии Рейбеля.

– Пошли, устроишь мне экскурсию.

А чего мелочиться? Дали мне роль Посланницы, пусть пресмыкаются. А то Омерфор тот же крайне плохо с этим справляется пока. Естественно, не прогулки под ручку с ряженым меня интересовали. Я решила осмотреться, чтобы понять, как выбраться к студии. Да и сбежать сразу от этих психов, которые слишком уж вжились в свою странную игру.

В голове у меня, конечно, полный сумбур был. Непонятно, когда наступившая ночь. Высохшая земля, сплошь в трещинах и без клочка травы. Деревья, совсем голые либо с пожухшими, чахлыми листочками, скрученными в трубочки. Как такое возможно? Такие правдоподобные декорации увлеченные на всю голову ролевики организовать вряд ли смогут. У них даже на нормальную мантию для Омерфора бюджета не хватило.

Между тем, мы с Рейбелем дошли до полянки, где виднелись следы свежего кострища.

– Тут вот была церемония? – спросила я.

– Верно, – кивнул Рейбель, – и вокруг один только лес. Все жилые постройки дальше, в той стороне, откуда мы пришли. Вон из тех деревьев появилась ты. Очень зрелищно было.

Надо же, осмелел как, на “ты” ко мне обращаться начал.

– Можем и туда пройти? – попросила я. По моим расчетам, оттуда должно быть видно павильон.

Рейбель пожал плечами и повел меня, куда заказала. Я видела обломанные ветви. На одной даже висел крохотный лоскут моего плаща. Еще и чужую вещь порвала! Но не это главное. Черт с ним, с плащом. Голые ветви обеспечивали прекрасную, полную видммость. Впереди была сплошная, бескрайная чаща. Ни о какой улице с дорожным движением, сонными пешеходами, что спешат к метро… да и о самом метро не могло быть и речи!

Следовало признать невероятный, безумный, но совершенно очевидный факт. Всё происходит по-настоящему.

ГЛАВА 3. Осознание

Я бежала по прекрасному пляжу. Белый песок, шум моря, теплые волны лижут ноги… нет, почему-то руки … одну, правую.

– Валимея Ларисоль! Вы вздремнуть решили, или вам плохо? – донесся до меня взволнованный, смутно знакомый голос.

– Не трогай ее, – сказал кто-то еще, – она наверняка вошла в транс, чтобы пообщаться с Оделаморой. Спросить, как ей поступить дальше. У посланников богов так принято.

Оделамора… посланики… Значит, проснуться у себя дома мне не удастся. А почему, собственно, я вообще сплю? И по какой причине волна до сих пор лижет мне кожу? Шершавым влажным языком, кстати.

Решив все это выяснить, я открыла глаза. По отдельности, из осторожности. Правый сначала. Надо мной – рама из сухих веток обрамляет рассветное небо. И еще лица троих мужчин. С выпученными глазами. Кажется, сейчас кто-то из них должен сказать, что они всё уронили. Совсем всё. Поерзав, я поняла, что подо мной трава, высушенная до состояния иголок. Посмотрела на правую рукой и увидела, что ко мне проникся огромной нежностью приблудный кот. Или кошка, отсюда не очень понятно. Я слабо пошевелила кистью и облизывания прекратились. Мало ли, может у них принято ведьм не только каленым железом прижигать, но и кошкам скармливать.

– Вам лучше? – спросил Рейбель.

– Уж определись, на “ты” мы или на “вы”, – посоветовала я ему, – и кто привел сюда кису?

– А это разве не твоя? – удивился Делан. Третья склонившаяся надо мной голова принадлежала Омерфору. И он считал выше своего достоинства комментировать мое позорное падение и пробуждение.

Я приняла сидячее положение, чуть не врезавшись лбом в зазнайку-жреца. Делан и Рейбель заботливо меня поддержали.

– Скажи, тебе в твоем видении сейчас явилась Оделамора? – поинтересовался Рейбель, затаив дыхание.

– Она самая, – буркнула я, поднимаясь с земли. Если уж я теперь ведьма, да еще засланная, то есть посланная, имидж создать стоит соответствующий. Это я как сотрудник пресс-службы медицинского центра говорю. Они тут двести лет с ведьмами не общались… да и вряд ли их контакты можно назвать полноценным общением. Так что откуда им знать, когда я немного домысливаю?

Меня снова проводили в мой сарай. Я и не сопротивлялась. Бежать, как понимаю, некуда пока. Надо разобраться, как я сюда попала и каким образом можно найти обратный путь. Может, на студии портал открылся ненароком, и я как раз мимо пролетала и не пролетела? Тогда почему в абсолютно неволшебном моем городе стала возможна такая вещь, как функционирующая ведьминская метла?

На все эти вопросы мне предстояло найти ответы. И, кажется, еще что-то было? Ах, да я пообещала этим милым людям обеспечить их Рианурт дождем. Сгоряча конечно, но что делать? Как со мной поступят, признайся я, что понятия не имею, как к ним меня занесло? Вряд ли скажут: “Конечно, девушка, мы все понимаем и постараемся вернуть вас домой”. Скорее всего возьмут горячими щипцами за ухо и посадят на костер. И даже если потом передумают, потушить будет нечем. Вода-то у них в дефиците!

Очутившись в своих, с позволения сказать, хоромах, я решила выработать стратегию и тактику пребывания в этом обделенном божественным вниманием месте. Понятно, что о такой вещи, как прогноз погоды тут вряд ли слышали. И метеоролога я тут не встречу. Придется как-то самой, на приметы полагаться. Интересно, куда я прибыла? В далекое прошлое? Что-то не помню я города под названием Рианурт, о котором они все тут говорят. Да и культа Оделаморы. А у меня по истории религии в универе был твердый зачет. Возможно, это иной мир? Нет, не загробный, надеюсь, альтернативный какой-нибудь. Может даже с магией. Люблю чудеса. Хотя, тут их ждут от меня, что не очень удобно.

Мои размышления прервали странные и жуткие звуки. Скрежет и заунывный вой. И все это доносилось от входной двери. Очень зловеще. Мне захотелось спрятаться под кровать, но я вспомнила, что там уже стоит ночная ваза. Пока я искала пути к отступлению, вой сменился обычным мяуканьем. Точно, за мной же вроде как котейка увязался. Это не страшно, можно впустить. Жаль, не черный, это более по-ведьмински. Обычный дворовый барсик. Но и такой пойдет, для создания образа.

Открыв дверь, я порадовалась, что моя догадка подтвердилась. Хмурый серый комок смотрел на меня грустными глазами, словно тоже вопрошал, когда я вызову им тут дождь.

– Чего пришел? – спросила я у животного. Оно не удостоило меня ответом и прошмыгнуло внутрь.

– Кыс-кыс! – подозвала я нового приятеля. Он с готовностью метнулся ко мне.

– Барсик, Барсик!

Я почесала пушистую голову за ухом, приглядываясь к предполагаемому сожителю. Через некоторое время все-таки сообразила:

– Да ты не Барсик, а Барселла!

Кошка согласно мявкнула. Ее устраивал любой вариант. Что ж, оставлю-ка я ее себе. Что там ведьме полагается? Фамильяр. Вот как раз будет за него. Те, вроде как, еще и в людей превращаться могут. Симпатичных мужчин, как в книжках пишут. От своей Барселлы я такого ожидать не могу, так что дружелюбным жителям Рианурта придется поверить, что кошка обращается в человека исключительно когда мы наедине.

Определившись в волшебным помощником, я принялась исследовать комнату. В первую очередь, меня интересовали книги. Много книг. Вдруг там что полезное пишут для начинающих ведьм.

Я подошла к стеллажу, разглядывая кирпичики разномастных томиков. Увы, тут облом. Все они написаны на незнакомом мне языке. И первые пять, что я пролистала, точно без картинок. Неизвестно, что там, может детективы или любовные романы.

Это еще больше уверило меня в том, что я не в своей реальности. Начертание букв было ни на что не похожим. И не знаю, как это описать. Я думала, что после иероглифов и клинописи человечество больше интересного сочинить не в состоянии, но в другом мире вполне с этим справились. Только мне от этого не легче.

С литературой не вышло, пойду, попытаю счастья с комодом. Вдруг там есть нечто интересное, что поможет понять, что за мир я для себя так нежданно открыла.

Догадываюсь, что здесь нет интернета, сотовой связи и канализации с водоснабжением (хотя, надеюсь, в последнем случае я ошибаюсь).

В комоде было всего три выдвижных полки. Я начала с верхней. Большое отделение, в котором ничего нет. Только старая пуговица в самый дальний угол закатилась. Взяла ее в руки, повертела. По размеру большая, сантиметра три в диаметре, четыре дырки, вполне обычные, только очень уж крупные, даже на подушечку мизинца моего легко встают. По ободку какие-то местные непонятные мне буквы. Сунула находку в карман. Вместо спиннера, для успокоения нервов сойдет. Во втором ящике – одежда. Нечто, напоминающее свитер, широкий, грубо связанный, в области груди – большой круглый значок, приколотый на булавку. Негусто. Значок я открепила, тоже себе забрала, в этом плаще карманы удобные, глубокие.

И, наконец, последнее отделение. Открыла его с замиранием сердца, в книжках и фильмах всегда там оказывается самое интересное. Ух… замерло не только сердце, но и дыхание. Мой нечистоплотный предшественник, прежний жилец, оставил тут какую-то еду. С первого взгляда и нюха даже не определишь, что это было.

Сплошное разочарование. Я поспешно захлопнула ящик. Слишком резко, потому что от моего судорожного толчка комод содрогнулся и выпала верхняя полка, красиво сбив с моей головы шляпу, поскольку я почти стояла на четвереньках и голова моя как раз была на нужном уровне.

От неожиданности я так и села на пол. И обратила внимание, что внизу что-то приклеено. Ну, конечно же! Во всех шпионских кино так делают же. Таинственные документы или компроментирующие снимки. Нет, фотографии тут вряд ли есть. А с документов мне толку никакого, я ж местной письменности не знаю. Странно, что устную речь понимаю. Ой, а может, я еще и в чужое тело угодила? В зеркало-то себя не видела.

Повертевшись в поисках зеркала, я разочарованно вздохнула. Нет тут зеркала никакого. Как сюда девушку можно заселять?

Спасло меня окно. Обычное, стеклянное. Там я и поймала свое отражение. Именно свое! В Риануртской области, значит, появилась во плоти и привычном мне обличье. И то хорошо. Не хотелось бы еще и к чужой физиономии привыкать, если все-таки у них зеркала где-то на большой земле имеются.

Так, я отвлеклась. У меня же тут важная шпионская находка. Изогнувшись дугой, или полумостиком, я отлепила тайное послание от ящика. Это оказалась картина. Удачный для меня вариант. Но совершенно непонятно, зачем такое скрывать от кого-то? Изображение было выполнено чем-то вроде масляных красок, судя по фактуре. И нанесено на плотный картон. Или похожий на него местный заменитель. Я вглядывалась в сам рисунок, пытаясь найти в нем скрытый смысл. Вообще не получилось.

Это могла быть картинка из сказки. Хотя, если этот мир магический, то вполне сойдет и за бытовую зарисовку.

Центром композиции являлась девушка в длинном розовом платье, перехваченном широким поясом. На голове – платочек, больше похожий на бандану, из-под него игриво торчат тоненькие косички, в большом количестве. По виду как африканские. Я вначале глазам не поверила, чуть ли не носом уткнулась, чтобы лучше посмотреть. Нет, точно косички. А может и вообще дреды?

Героиня картины держала вытянутые руки перед собой. Над правой ярко горело пламя, над левой была небольшая тучка, из которой шел дождь, прямо в ладошку девушки.

В качестве фона художник использовал деревья в большом количестве. Здоровые, высокие, с зеленой сочной листвой. Стало быть, в хороший год произведение создавалось, урожайный может быть.

Я рассматривала девичье лицо, словно в нем была разгадка тайны. Но опять нет. Лицо как лицо. Широко расставленные зеленые глаза, чуть вздернутый нос, пухлые губы. И тщательно прописанные веснушки. Их даже сосчитать можно при желании.

Кому понадобилось прятать картинку, в которой нет ничего серьезного? Мало мальски правдоподобная отгадка – если смыть верхний слой краски, обнаружится еще одно изображение, и вот там точно какая-то жесть будет! Надо только растворитель найти, чтобы догадку свою проверить. Высокотехнологичный сканер или специальный рентген для картин был бы еще лучше… но в этом мире, скорее, соскабливать краску придется. Пуговицей, которую я в комоде нашла.

Я решила тоже никому не показывать найденное произведение, тем более что и друзей у меня в этом городе пока не намечалось. Рейбель не в счет, он задание выполняет. Хоть и приятный молодой человек.

Присев на кровать, я обнаружила, что там уже занято. Барселла вытянулась всем своим пушистым телом так. что не задеть ее невозможно. Хоть она и не с ягуара размером. Кошка обиженно мявкнула, когда я придавила ей лапку. А вот скромнее надо быть! Впрочем, я сама ее до фамильяра повысила, так что придется теперь принимать в расчет и кошачьи интересы. Надо придумать, как ее в Рианурт с собой тащить. Вряд ли она команды понимает, а на руках долго не усидит. Непослушный фамильяр у здешней публики вызовет подозрения в моей некомпетентности. Надо из чего-то переноску соорудить. Но пока надо отдохнуть хоть чуточку.

Исследования и пережитый стресс меня подкосили. Я хоть и не собиралась спать, утомленно прилегла рядом с кошкой, кажется, заняв куда меньше места на кровати, чем она. Закрыла глаза “просто подумать” и почти сразу провалилась в сон.

ГЛАВА 4. Дорога в Рианурт

Второй раз я открывала глаза в этом странном мире, рассчитывая на другой результат. и снова разочаровалась, естественно. Надо мной был низкий потолок, по-моему, слегка закопченный. Костры они тут что ли жгли, в деревянном помещении? Или лучину? Почему нельзя было попасть в высокотехнологичную реальность, где прогресс шагнул далеко вперед, человечество изобрело лекарство от всех болезней и бесшумные дрели, а работать полагается лишь в свое удовольствие? Но что-то я размечталась. Тем более обстановка к этому не располагала – в дверь кто-то долбился. В окно врывался яркий солнечный свет, долго же я спала. Завалилась в кровать как была – в плаще, кожаных штанах и сапогах. Хорошо, шляпу хотя бы сняла. Комодом.

Ох, и жара тут у них. Без кондиционера выжить будет сложно. Надо найти возможность гардероб свой облегчить, иначе в этой всей амуниции я быстро спекусь, безо всякой инквизиторской помощи.

Отлепившись от кровати, я доползла до двери, отодвинула тяжелый засов. Внутрь ввалился Морестен. Мантия на нем была летняя, укороченная. Из-под нее выглядывали легкие льняные брюки. Я невольно позавидовала утреннему гостю.

– С чем пожаловал? – хмуро спросила я его.

– Мы готовы выйти в Рианурт, – отрапортовал младший жрец.