Космический принц и его заложница Пашнина Ольга
– Ладно, – в голосе похитителя явственно прозвучала угроза. – Не хочешь по-хорошему, оставлю тебя тут подумать. Сама к вечеру прибежишь.
Послышались торопливые шаги, и когда я высунула нос из-под одеяла, в комнате уже никого не было. Так и не рассмотрела этого психа толком, только силуэт, и то издалека.
Что он имел в виду и куда я должна прибежать к вечеру?
Сон не шел, пульсирующая боль в руке напоминала о том, что это все не глюк, сгенерированный сознанием из обрывков воспоминаний о фантастических книгах и фильмах. Я прокручивала в голове все услышанное и раз за разом приходила к неутешительным выводам.
По всему выходило, что прав был именно Александр.
Во-первых, я никогда не знала маму и папа отказывался о ней говорить. Я думала, виной тому болезненный развод или ее ранняя смерть, но что, если она была так далеко, что у меня не было ни одного шанса с ней встретиться?
Во-вторых, я и папу-то, строго говоря, не видела толком. Он уехал работать, когда мне был всего год, и с тех пор высылал деньги на жизнь и подарки к праздникам. Мы довольно тепло общались по скайпу, но никогда не обсуждали его работу или прошлое. Он уклонялся от всех прямых вопросов и только отмахивался, говоря, что завод – скучное и грязное место.
Я часто думала, что раз уж он так тепло ко мне относится, дает деньги и живо интересуется моей жизнью, мог бы приехать на один из дней рождения. Да хоть просто погулять! Он выглядел искренне расстроенным, когда я звала его в гости, неизменно отвечал, что работает в закрытом городе и не скоро получит возможность путешествовать.
Что ж, если он работал на другой планете, это бы все объяснило. Кроме космического скайпа и звездно-голубиной почты, которая приносила чеки. Как он их высылать-то умудрялся?
Но на самом деле я имела серьезные подозрения, что, несмотря на теплые отношения, папа не пожертвует работой ради меня. Поэтому когда через некоторое время всю комнату вдруг залил яркий свет, я инстинктивно спрятала голову под одеяло, глаза от такого успели отвыкнуть.
Все пространство тут же наполнилось гулом, я ощутила легкую вибрацию. Экран, который я открыла уже знакомым касанием стены, продемонстрировал, как стремительно удаляется матушка-Земля. Мы сматывались.
Потом о себе напомнила татуировка, и я стрелой метнулась в ванную, к зеркалу. Без колебаний отодрала повязку и выругалась, очень громко и грязно. Захотелось, чтобы Александр услышал и непременно отнес на свой счет.
Касаться припухшей красной кожи я побоялась, но черные узоры, похожие на клубок змей, оценила в полной мере. Радовало лишь то (если в этой ситуации вообще что-то могло радовать), что татуировка не занимала половину руки. Если не удастся свести, буду носить рукава или перекрою какой-нибудь приличной картинкой.
Но если в наличии татуировки сомневаться не приходилось, то сказки про зависимость и прочий бред скорее всего были только сказками. Ничего особенного я не чувствовала. А несколько шариков с освежающим гелем успокоили раздраженную кожу вокруг «украшения». Саму татуировку мазать не рискнула.
Безделье растягивало минуты на часы, и вскоре я совсем потеряла чувство времени. Сидела на постели и смотрела на экран, где кроме черного бархата, усыпанного мигающими белыми точками, не было ровным счетом ничего. Мне снится это? Снится, как я лечу сквозь звезды? Если бы снилось, не болела бы так рука.
Что чувствует человек, на голову которого свалились такие новости? Растерянность, панику, недоверие, злость. Наверное, нормальный человек сейчас бился бы в истерике, требовал вернуться домой, а я словно попала в один из снов, где тяжело двигаться и даже с трудом получается открыть глаза. Какая-то полудрема.
«Наверное, упало давление», – подумала я, когда почувствовала легкую тошноту. Конечно, до этого момента я не испытывала проблем с давлением, но все когда-то бывает в первый раз, а кто вообще знает, как организм отреагирует на полет в космос? Люди ведь тренируются годами! А меня вытащили из уютной… э-э-э… ну, на самом деле оторвали от не очень уютного столба, но тем не менее.
Или, может, стоило плотнее поесть? Впрочем, вскоре я потеряла способность связно формулировать вопросы к судьбе.
Мне никак не удавалось выбраться из этого состояния полусна. Я отчаянно хотела провалиться в глубокое забытье, но не могла. Но и проснуться не выходило, тело налилось тяжестью. Плотная ткань одеяла неприятно царапала кожу. Ни разу не замечала, что хлопок такой отвратительно грубый. Долго ворочалась, но прохладные простыни только на пару мгновений облегчали состояние.
«Температура», – догадалась я и как-то обреченно вздохнула.
Температуры мне еще не хватало! Я застонала, свернувшись под одеялом калачиком. Жар усиливался, ноги на ощупь были ледяные, а морозило так, что в один момент я по-настоящему перепугалась.
Что Александр будет делать, если я серьезно заболею? Он вряд ли врач. Есть ли врач на корабле? А лекарства? А если у космической цивилизации нет лекарства от ветрянки? Я ведь вообще ничем не болела! Ни ветрянкой, ни краснухой, ни даже завалящим ОРВИ. Ни разу! Сильный организм, спорт, южный морской климат – папа всегда радовался, что я в отличие от сверстниц не болею. Но что, если ресурсы организма истощены?
Невыносимый болезненный спазм скрутил все тело. Я не могла понять характер боли, она напоминала неприятную ломоту после слишком интенсивной тренировки, но усиленную в десятки раз, смешанную с жаром и щедро приправленную жуткой чувствительностью, из-за которой казалось, что я лежу не на мягкой постели, а на раскаленных углях, перемешанных с иглами.
– Мне плохо, – простонала я без особой надежды.
Но вскоре в комнате послышались шаги.
Одеяло куда-то исчезло, но прикосновение прохлады совсем не принесло облегчения, я только сильнее задрожала. Щеки и лоб были уже просто раскаленными, а когда я в попытке унять слабую тошноту глубоко дышала ртом, казалось, что я нахожусь в очень сухой сауне.
Сердце скакало туда-сюда, пропускало удары, билось вообще непонятно как, и его совсем не волновало состояние хозяйки.
– Ну вот, – раздался чей-то голос, – упрямство до добра не доводит.
Сквозь пелену из слез я увидела, как ко мне тянется рука, и из последних сил попыталась отстраниться. Страшно было представить, какую боль может причинить касание, если обычная ткань, по ощущениям, оставляла кровавые ссадины.
Но когда прикосновение все же состоялось, я удивленно замерла. Там, где прохладные пальцы погладили плечо, боль ушла. Странное, незнакомое удовольствие прокатилось по телу, и жар будто стал слабее. Я удивленно приподняла голову.
– Что… что со мной?
– Не волнуйся. Я тебе помогу.
Разум кричал: нельзя! Но разве может разум противостоять инстинктивному желанию избавиться от боли? Меня подняли с постели, поставили на холодный пол, и каждое, даже сильное, прикосновение приносило облегчение. Казалось, даже просто стоять рядом, дышать одним воздухом стало проще, чем медленно умирать в одиночестве.
– Что вы со мной сделали?!
А он только бесстыдно меня рассматривал! Похоже, сознание ко мне возвращалось, потому что я вдруг поняла, что практически голая, охнула и отвернулась от него.
– С ума сошли! Уходите!
Ага, сейчас. В мгновение ока я оказалась спиной прижата к широкой и твердой мужской груди, а руки нахала сомкнулись у меня на животе.
– Не сопротивляйся, глупая, – прошептали мне на ухо.
Ну, я и сделала ровно наоборот. Брыкалась, как пациентка психушки. Рычала даже, кажется. Точно не уверена, от пережитого толком не отошла, но всю ярость, всю досаду и неуверенность выплеснула в этой схватке. Разомкнуть объятия не получилось ни на миг, но по комнате мы помотались знатно и я наверняка доставила много неприятных минут похитителю. Так много, что в один момент он просто не выдержал:
– Ну все, все! Хорошо повоевала. А в этот момент нужно перестать сопротивляться и с готовностью броситься в объятия властного героя!
Этот тон, с издевочкой, с усмешкой и нарочитой небрежностью, выбесил куда сильнее болезненных спазмов и жара. Сама не знаю, откуда взялись силы, да и как вообще такая мысль пришла в голову, но я дернула затылком и, судя по хрусту, хорошо так приложила Александра по лицу.
Меня тут же выпустили, и раздалась ругань. Но смотреть, по какому месту я там попала, не стала, а юркнула быстро под одеяло и там съежилась в надежде согреться.
– Тебе самой-то не больно?! – рявкнул мужчина, прижимая руку к лицу. – Ты мне нос разбила!
– А ты что пытался сделать? – хриплым голосом спросила я.
– Да я помочь тебе хотел! Это последствия татуировки. Твой организм ищет дозу, а доза – это я.
– Ты?
– Я!
– Тебя надо сожрать?
Мне показалось, или он опасливо на меня покосился и чуть было не отступил на шажок назад?
– Нет. Со мной надо заняться сексом.
– Ну вот кому надо, пусть тот и займется.
– Хорошо, страдай дальше, моя совесть чиста. Захочешь пообщаться, подай знак.
– Средний палец покажу.
– Невоспитанная девчонка!
– Маньяк! Наркоман!
– Я? Позволь тебе напомнить, что это ты теперь зависима, а вот мне ничего не помешает выкинуть тебя в ближайшем космопорте. Только, милая моя, без моей помощи ты недолго сможешь выдерживать связь.
– Значит, помру всем назло. Папа узнает и напустит на тебя свою боевую кофеварку!
Мы, очевидно, зашли в тупик. Сложно поддерживать долгий разговор в таком ключе, не скатываясь в прямые оскорбления. Поэтому Александр настойчиво пытался испепелить меня взглядом, а я, пользуясь временной передышкой и немного спавшим жаром, рассматривала похитителя.
Ничего особенного в общем-то. То есть, конечно, экземпляр, несмотря на отвратный характер и совершенно явный сволочизм, обладал незаурядной внешностью и крайне внушительным сложением, но даже грустно сделалось: впервые вижу инопланетянина, а у него ни рогов, ни хвоста, ни даже третьей груди, как в фильме. Только светлые, коротко остриженные волосы, правильные, хоть и немного грубоватые, черты лица и шрам на левой щеке. Может, со мной злую шутку сыграли накопленные впечатления, но внешность Александра излучала какую-то… не агрессию, а жесткость. Или жестокость. Если бы он был актером, ему непременно давали бы роли самых отпетых злодеев.
– Что? – спросил он и прищурился.
– Ищу признаки внеземных цивилизаций, – призналась я.
Вместо очередной колкости мужчина вдруг начал расстегивать куртку.
– Э, не-не, внушительным признаком хвастаться не надо!
Мне подарили очередной недовольный взгляд.
Потом он снял куртку, и я малость обалдела. Хотя нет… не малость, я просто лишилась дара речи, потому что на руках у него были (Росли? Торчали?) длинные, черные и крайне острые шипы.
Я инстинктивно потянулась пощупать, проверить, не разыгрывает ли он меня, но Александр остановил коротким жестом.
– Они ядовитые. Не трогай.
Я снова вспомнила, что не совсем одета, и благоразумно осталась под одеялом. Меж тем похититель кивнул на столик, где я только сейчас заметила две кучки вещей:
– Это одежда. Домашняя и на улицу.
Кивнула, но с места не сдвинулась. Потом посмотрю, без любопытных и наглых глаз.
– А это, – Александр поставил рядом с одеждой бумажный пакет, – на случай, если тебе захочется есть посреди ночи. Я не буду бегать по первому твоему зову, у меня есть дела. И еще кое-что.
Он протянул мне небольшую, размером со спичечный коробок, пластиковую баночку.
– Это чтобы засыпать. Татуировка не даст тебе толком спать, поэтому можешь принимать их. Но это очень сильное средство, и постарайся пить его не чаще раза в сутки.
– Какая забота, – язвительно прокомментировала я.
– Бриллиана, – с тяжелым вздохом Александр опустился на краешек кровати, – давай начистоту. Единственное, что для меня важно, единственное, что имеет смысл, – выполнить задание и заставить твоего отца сотрудничать. И мне абсолютно не важно, как это задание кончится для тебя. Как не важно то, какие мучения ты будешь испытывать, не имея возможности справиться с зависимостью. У тебя три варианта развития событий. Или ты продолжаешь вести себя как капризная маленькая девочка, и тебе будет очень плохо. Или ты сотрудничаешь, и я постараюсь максимально избавить тебя от неприятных ощущений.
– А третий?
– От третьего ты уже отказалась. Хотя у тебя всегда есть возможность стать моей любовницей, и проблем не будет вообще.
– Ну да, как будто быть чьей-то любовницей не проблема само по себе.
– Как знаешь. Я не гувернантка, чтобы тебя уговаривать. Делай свой выбор сама.
С этими словами он направился к выходу. Я не удержалась и бросила ему в спину вопрос:
– Куда мы летим?
Думала, не ответит, но в этот раз судьба оказалась щедра на информацию.
– Нам надо сбить хвост, поэтому до конечной точки будем добираться через дикие миры. Долетим до какой-нибудь планеты, сядем там и переждем пару дней, потом еще один такой же бросок.
– Дикие миры? – не поняла я.
Но Александр уже ушел, оставив меня наедине с вопросами.
Один-один. Кноринг использовал разработки, чтобы перехватить управление кораблем и спасти дочь, а он, Александр, использовал его дочь, чтобы вернуть корабль себе. Пока счет равный, но вскоре им на хвост упадет парочка охотников за головами. До расчетного времени встречи оставалось не так уж много. Сутки, может. Как раз достаточно, чтобы связаться с Канопусом и прыгнуть в ближайший дикий мир, запутывая следы.
Александр задумчиво смотрел на экран, где в режиме ожидания вызова сиял герб Канопуса.
– Слава богу! – на экране вдруг появилась светловолосая женщина. – Я думала, что-то случилось!
– Ваше Величество. – Он наклонил голову.
Императрица улыбнулась и с облегчением покачала головой. Воспользовавшись случаем, массивная тиара тут же свалилась на пол.
– А, плевать, – отмахнулась женщина. – Что там у тебя? Скоро ты вернешься?
– Мм… возникли некоторые проблемы, придется лететь вкруговую через пару систем.
– Что за проблемы? – спросила императрица.
– Я работаю над их решением.
– Эти проблемы умеют разговаривать?
– Пока что они только матерятся.
– Но ты над ними работаешь?
– В поте лица.
– Это катастрофа. Галактике приходит конец.
Александр усмехнулся:
– Все шутите.
– Хватит. Рассказывай, что там у тебя случилось и к чему мне готовить отца.
«К тому, что или он скоро станет дедушкой, или не станет дедушкой никогда, если только не доживет до сестричкиных детей», – подумалось ему.
– Ты интересуешься как мать или как императрица?
Она задумалась. Или сделала вид, что задумалась.
– А что расстроит меня меньше?
Тут он лукавить не стал:
– Если я промолчу.
– Так. Давай по порядку обе версии.
– Я нашел девчонку, забрал ее, но Кноринг каким-то образом узнал раньше, чем мы надеялись. Он перехватил управление кораблем.
– Как? – удивилась Паулина.
– Понятия не имею. Вероятно, одна из разработок. Питания не было, управления не было, к нам наверняка летели охотники из внешних границ.
– И ты…
– Я решил пригрозить Брайану, что помучаю его дочурку, если он не вернет мне корабль и не встретится с императором.
– Он согласился? Ты же не тронул Бриллиану?
– Ну… технически – нет.
– Александр! – Женщина тряхнула головой. – Да говори уже как есть!
– Я сделал ей татуировку.
Совсем не по-императорски мать открыла рот. Ее лицо выражало крайнюю степень недоверия.
– Ты сделал ей татуировку?
– Ну да, а что еще было делать? Брайан хорошо знает, чем эта татуировка грозит его дочери, поэтому он вернул мне корабль. И я надеюсь, выйдет с вами на связь.
Он замолчал, и Паулина тоже не торопилась нарушать эту тишину. Она пыталась справиться с новостью, а еще, похоже, никак не могла решить, какой вопрос задавать вперед. Мать в ней боролась с императрицей.
– Что с девушкой?
– Спит. Я дал ей снотворное. Ругается, дерется, разбила мне нос.
– О звезды… На нее подействовала татуировка?
– Физически – да, она связана со мной. А вот психологически… ну, в общем, сама видишь.
– Я не знаю, что сказать. Ты мой сын, конечно, но сейчас я очень сочувствую бедной девочке. В таком случае ты должен вернуться на Канопус.
– Я думал, Бриллиану Кноринг нужно спрятать, – нахмурился Александр.
Ему не нравились изменения планов. Не нравилась идея везти Бриллиану в столицу.
– Ты принц, Александр! – воскликнула Паулина. – Не забывай об этом. Пока еще ты принц.
– До того, как Адриана повзрослеет, – напомнил он.
– Это случится не скоро. Пока что ты – наследник, а раз девушка фактически твоя жена, я хочу ее увидеть. Прилетайте на Канопус как можно скорее. Разумеется, безопасным маршрутом. И… желательно пока без детей!
– Это приказ императрицы или просьба матери?
– Это угроза жены твоего отца! Он нас обоих закопает в дворцовом саду.
– Ладно, ждите сообщений Кноринга. Я уверен, что он согласится сотрудничать. Мы долетим до Канопуса в три прыжка, через дикие миры. Туда охотники не сунутся, по крайней мере быстро. Успеем улизнуть.
– Дикие миры? – Паулина покачала головой. – Это опасно!
– Нет, если ты передашь мне все, что вам о них известно. Я построю маршрут, назову координаты планет, а ты достанешь из базы концепции информацию.
Некоторое время они молчали. Императрица внимательно рассматривала сына, Александр мрачно думал, что успокаивать мать было куда проще, чем реализовывать этот план в реальности. Дикие миры не просто так получили свое название.
– Хорошо, я жду координаты, – наконец вздохнула Паулина. – Постарайся выжить. И еще… Александр, будь человечнее. Я знаю, что на это ты еще способен.
Способен? Он долго всматривался в темный безжизненный экран. Способен ли он проникнуться сочувствием? Способен ли защитить Бриллиану Кноринг не по приказу императора, а по собственному, внутреннему, побуждению?
Он в это не верил. Александр не желал ей зла, но теперь невольно думал: почему она? По какой причине именно Бриллиана выдержала татуировку и теперь оказалась способна родить его ребенка?
Вселенная как следует поиздевалась над дгнарнами, сначала уничтожив их мир, оставив крохи от некогда великой цивилизации, а теперь еще и чинила препятствия, не давая возможности обзавестись наследником. Только татуировка могла дать избраннице возможность выносить и родить ребенка, но с куда большей вероятностью эта татуировка могла убить.
Долгое время он думал, что никогда не решится больше рискнуть, даже не задумается о том, чтобы вновь вывести узоры на нежной девичьей коже. И теперь оказался совершенно не готов к тому, как все повернулось с дочерью Брайана.
Повинуясь мимолетному желанию, Александр включил трансляцию из ее каюты. Очевидно, Бриллиана приняла таблетку, потому что спала спокойно и глубоко. Медицинская система не видела отклонений в жизненно важных показателях. Абсолютно здоровая девушка. Готовая стать матерью парочки принцев или принцесс, но совершенно этого не желающая.
«Что ж, – подумал он. – Вполне справедливо».
Глава третья
О дикий новый мир
Таблетки, что дал Александр, оказались каким-то очень ядреным снотворным. Потому что едва я выпила одну и прилегла, меня сразу же отрубило на всю ночь, и лишь под утро, когда комната озарилась слабым искусственным светом, я смогла проснуться.
Как и дома, на Земле, я долго лежала, размышляя обо всем подряд. Но дома я обычно думала о будущем, планах или заботах, а сейчас в очередной раз прокручивала в голове произошедшее.
Рука болела чуть меньше, но все равно жжение не давало покоя. Помимо него, пожалуй, была небольшая температура, а кожа в особенно чувствительных местах – на шее, например, – словно совсем недавно была обожжена. Прикосновения к ней доставляли легкий дискомфорт.
– Завтрак на столе, – сообщили сверху. – Через шесть часов мы снижаемся.
– Куда? – без особой надежды поинтересовалась я.
– На планету в системе звезды 6940.
– Обалденно точная информация. Сейчас гляну, что там по погоде, а то, может, зонтик придется взять.
– Вижу, у тебя отличное настроение. Как самочувствие? Вместо завтрака могу предложить здоровый утренний секс.
– Ну, во-первых, не здоровый, а здоровенный, и не секс, а облом. И не мне, а тебе. Доступно?
– Вполне. Тогда мучайся в неведении.
Я обиженно фыркнула, но больше для порядка. Александр только издевался, вряд ли он всерьез планировал посвящать меня в детали своего плана. Умываться, переодеваться и завтракать пришлось в гордом одиночестве.
Самое мерзкое, что я всегда считала: жертвы похищений живут планами побега. Когда ты связана в каком-нибудь подвале, в лапах у злобного маньяка, единственное, что остается: мечтать о спасении. Продумывать планы, пусть самые безумные и нереальные.
А что оставалось мне? Даже безумный план не предполагает побега на другой планете. А смириться, покорно следовать за Александром и надеяться, что папа будет благоразумен… ох, проще все-таки попытаться сбежать.
Когда я закончила с завтраком, сверху снова раздался голос мужчины:
– Пока есть время, сделай одолжение, запиши для папы пару слов, чтобы он думал быстрее.
– А если я откажусь?
– Отберу снотворное.
– Пока не слишком-то страшно.
– Вот именно что «пока».
– Ладно, – легко согласилась я.
– Сейчас включу запись.
– Отбирай, – уточнила.
Ответом мне стала очень многозначительная тишина. Я живо представила, как Александр бесится, сжимая кулаки.
– Бриллиана… Ты играешь в опасную игру. Я не против пошутить, если тебе так хочется обмениваться колкостями, но не забывайся.
– Не забываться? Да кем ты себя возомнил? Господином?
– Вообще-то я принц.
– Британский? – зачем-то спросила я.
– Что?
– Ничего. А если ты принц, то я – жена принца?
Похоже, я попала в яблочко. «Прынц» надолго умолк, и я уж было подумала, что пропал насовсем, как вдруг решил уточнить:
– Ты мне не жена.
– А кто? Если ты мне татуировочку нанес, два раза в день интересуешься, не изволит ли мое высочество в кровать. По-моему, ты просто отрицаешь очевидное.
– Почему ты меня не боишься? – неожиданно с совершенно искренним интересом поинтересовался Александр.
Я и впрямь попыталась отыскать в себе ответ на этот вопрос. Ничего путного не нашла и лишь пожала плечами.
– Может, все самое страшное уже случилось? А может, это способ справиться со стрессом? Или гордость не позволяет признаться в страхе?
– А может, ты просто вредная невоспитанная девица?
– Тоже вариант, – согласилась я.
Поежилась – кажется, снова поднималась температура.
– Когда мы приземлимся? Что будем делать на планете?
Александр то ли скучал без компании, то ли просто счел мое неведение опасным для жизни и успеха всей операции. Но на этот раз его ответ был куда более развернутый, нежели обычно:
– Симпатичная зеленая планета, мы сядем чуть южнее средней полосы, в лесу, чтобы не наткнуться ненароком на местных. Открыта не так давно, всего пять лет назад, поэтому экспедиция на ней сейчас одна-единственная. Браконьеров нет, техники нет, в общем, девственно чистая планета, на которой мы затеряемся. Переждем время, потом прыгнем снова, до следующей планеты. Потом еще раз, и на третий прыжок выйдем к Канопусу.
– Зачем такие сложности?
– Затем, что за нами хвост. Те, на кого работает твой отец, не собираются мириться с текущим положением вещей. Нас попытаются остановить.
Но я все еще не понимала, какое дело работодателям отца до меня. Эти сомнения и озвучила, а услышав вздох Александра, вдруг отчетливо представила, как он закатывает глаза.
– Можешь стенать сколько угодно, – хмыкнула я. – Но все равно мне непонятно. Мое похищение и… мм… разукрашивание имеет значение исключительно для папы. Если он не станет предавать свое начальство, то проблемы нет и лететь за нами не нужно.
– А если станет? Пристрелить тебя куда проще, чем разгребать кашу, которую мы тут заварили. Это во-первых. Во-вторых, у внешних границ есть ко мне и моей семье личные счеты, так что они будут рады встрече. В-третьих, как я полагаю, Брайан скрывал тебя не только от альянса. И для внешних границ ты тоже отличная заложница. Чтобы папочка был послушнее и работал усерднее.
– А что сделает со мной… альянс или как там его? Твои работодатели, в общем.
– Отвезут в безопасное место, выделят домик в какой-нибудь глуши, где с двух сторон море, а с третьей – обрыв, и организуют ежедневную доставку еды. Это если не брать в расчет татуировку. А если брать… ну как-нибудь уж поживешь. Есть много вариантов, пусть и не самых приятных.
Я напряженно обдумывала услышанное. Честно сказать, в голове все укладывалось очень плохо, но кое-какими выводами я поспешила поделиться:
– Выходит, мне выгоднее лететь с тобой?
– О звезды! – Он так громко это воскликнул, что я подскочила на месте. – Наконец-то дошло! Да! Да! Тебе вы-год-но лететь и не рыпаться, понимаешь? А если изобразишь скромную невинность перед моей матерью, получишь столько денег в качестве компенсации, что внукам хватит! Теперь до тебя дошло? И ты будешь меня слушаться?
– Нет. Я сделала этот вывод, но еще не осознала. А ты подозрительно сильно обрадовался.
Принц издал тяжелый вздох.