Безопасник Кистяева Марина
Егору захотелось хорошенько встряхнуть жену. И словами припечатать, поставить на место. Но устраивать прилюдно скандал, причем в присутствии Вероники, он не планировал.
Жаль, что всё так получилось.
– Подожди в машине. Я буду через пять минут.
Саша кивнула и направилась к его внедорожнику.
Егор с златовлаской остались наедине.
Она тоже узнала его. Потому что смотрела на него исподлобья, а щеки залил такой сексуальный румянец, придающий ей ещё большего очарования.
Она прелестна. Хороша. И сегодня будет его. По полной.
Девочка чувствует вину. Правильно, пусть и продолжает чувствовать. Вон, как дышит прерывисто, отчего её – или уже его? – «четверочка» призывно колышется. Так бы и потрогал прямо сейчас.
– Ты в порядке?
Он заговорил первый. Если ещё чуть-чуть помолчат, у него снова встанет, и возникнет огромный соблазн прямо сейчас начать приводить в жизнь задуманное.
Вероника медленно кивнула.
– Да. Извините, я виновата. Наверное, стоит вызвать ДПС? Оформить аварию?
Егор подошёл ближе к девочке. Та дернулась, точно хотела сделать шаг назад. Куда тебе бежать-то, милая? Если он отпустил её в прошлый раз, не значит, что отпустил навсегда. Дал небольшую передышку и ей, и себе. А то прошлая встреча едва не закончилась изнасилованием. Не то, чтобы потом Беркут сожалел. Просто неправильно насиловать девственниц. Без их согласия.
– Никого вызывать не надо. Всё сделаю сам.
Его слова удивили её. Она открыла свой алый ротик, чтобы что-то сказать, но шум рванувшей с места машины, заставил Егора резко обернуться.
– Вот же ж, сучка! – смачно выругался он, смотря, как его внедорожник стартует и выезжает на проезжую часть.
Естественно, Сашка и не думала его ждать. На кой? Кто он такой для неё, чтобы прислушиваться к тому, что говорит?
Придушит гадину собственными руками! На этот раз без разговора не останется! Вот только доберется до неё!
Егор, злясь на жену, что в очередной раз показала своё наплевательское отношение ко всем и всему, уже собирался повернуться к Веронике и продолжить разговор, когда краем глаза заметил, как его «Гелендваген» понесло в сторону обочины, где находились отбойники.
И остановка.
– Млять!
Егор понимал – не успеет.
И всё же рванул с места в отчаянной попытке остановить невозможное.
«Гелендваген» плавно въехал в отбойник, издав неприятный скрежет.
За те секунды, за которые Егор преодолел расстояние до машины, в голове мелькнули самые ужасные подозрения.
Кровь на губе Сашки…
Дура!
И он дурак!
Знал же! Чувствовал!
И всё же…
Рванул дверь по-прежнему работающей машины.
Она не была пристегнута. Не успела? Или…
Голова Саши упиралась в руль. Изо рта капала кровь.
Чувствуя, как сбивается дыхание, как в груди заканчивается воздух, как звериное чутье прорезается наружу, Егор осторожно дотронулся до шеи жены. Там, где должен биться пульс.
Должен.
Но его не было.
– Мать вашу, – выругался Егор и провел рукой по лицу.
Когда Беркут остановился напротив неё, у Ники возникло лишь одно желание – бежать.
Плюнуть на все обстоятельства, на последствия, сесть в машину и уехать. Куда глаза глядят. Лишь бы снова не сталкиваться с этим мужчиной. Вся её интуиция обострилась и кричала – беги!
Но ноги, как назло, налились неподъемной тяжестью, да и логику никто не отменял. Чего Ника испугалась? Обычного мужчину? Да, при виде него неприятные воспоминания всколыхнулись в душе, да и сердце испуганно ёкнуло. Пришлось себя одернуть. Во-первых, сейчас день. Во-вторых, она не в клубе, и так называемая власть Беркута на неё больше не распространялась. Он её ничего не мог заставить сделать. Абсолютно.
Поэтому стоит выдохнуть и… решать насущные проблемы.
А именно вызывать ДПС, оформлять протоколы и ждать, что скажут страховые компании. Может, всё-таки пронесет? Посмотрев на жесткое лицо Беркута, поняла – нет, не пронесет.
Что-то было в этом мужчине такого, отчего вся её самостоятельность, здравомыслие и логика терялись, тушевали, пытались позорно ретироваться.
Дальше – только хуже.
Жена Беркута, что нетвердой походкой прошла к его автомобилю, её резкий старт и авария.
Ника, когда увидела, что «Гелендваген» врезался в отбойник – даже глазам своим не поверила. Нет, такого не может быть… Это розыгрыш? Злая шутка? В минуты отчаяния какие только мысли не придут в голову.
А потом Беркут сорвался с места и побежал.
И вот тут у Ники остановилось сердце.
То, что она врезалась в красную машину показалось ей пустяковым, незначащим событием перед той драмой, что разворачивалась на её глазах.
Она всё поняла по лицу Беркута. По тому, как он устало провел по нему рукой, как на несколько мгновений замер, видимо, осмысливая произошедшее.
Ника зажала рот рукой, чтобы не закричать.
Та женщина… шатенка… она умерла?
Но как…
Господи, как?
Да, у неё шла кровь изо рта. Но столкновение их автомобилей было слабым! Любой эксперт скажет! Даже если шатенка ударилась грудью о руль, она не могла получить травмы, повлекшие в дальнейшем смерть!
Да она чувствовала себя превосходно, даже закурить спрашивала.
Мысли наскакивали одна на другую. Перед глазами Ники замелькали мушки, и она приказала себе глубоко вздохнуть. Нет, милая, в обморок падать – не лучший вариант.
Ей ещё предстояли объяснения с мужчиной, что стал вдовцом.
На её глазах.
Когда Беркут повернулся в её сторону, Ника поразилась выражению его лица. Оно было нечитаемым. Ни одной эмоции. Маска, отлитая из воска.
И Ника испугалась. По-настоящему. Холодные мурашки побежали по спине, вызывая неприятные ощущения, предвестники чего-то ужасного, фатального, что навсегда изменит её жизнь.
Она смотрела, как возвращается Беркут. Шаг за шагом.
Он шёл прямиком к ней. Как ледокол, что расчищает всё на своем пути к цели.
Ника приготовилась к обвинениям. Даже к угрозам.
К чему она была абсолютно не готова, и что её окончательно «добило» так то, что Беркут остановился в полушаге от неё, заставив вжаться спиной в дверцу автомобиля.
Мужчина несколько секунд смотрел на Нику, у которой сердце отстукивало сумасшедшее стаккато. Потом он медленно поднял руки и сжал ими лицо Ники, захватив в своеобразный плен.
Девушка стояла, боясь шелохнуться.
– Слушай меня внимательно, Ника. Посмотри на меня. Да, вот так. А теперь слушай. Сейчас ты поедешь домой и запрешься. Отключишь телефон, и никому не будешь открывать дверь. Никому. Ни полиции, ни курьерам. Ни черту, если тот появится у тебя на пороге. Даже не подходи к двери. Про телефон ты меня тоже поняла, верно?
Ника ничего не понимала. Абсолютно.
– Но… я…
– Ты меня поняла? – его слова падали камнями на душу Ники. Они давили, подчиняли, не давали выбора. Да и сам мужчина, приблизившись, производил такое же впечатление. Он оказался выше Ники больше, чем на голову. Высокий.
А его слова, они и вовсе вводили в ступор.
Зачем ехать домой? Почему запереться и никому не открывать?
И, черт возьми, откуда он знает её имя?
Ника часто задышала, и хотела вырваться, но её держали крепко.
– Ника.
Он вроде и голос не повысил, но всё её тело завибрировало от нестерпимого внутреннего напряжения.
Бежать, уехать…
– Я… поняла.
– Что ты поняла?
Он смотрел на неё, не моргая. Глаза в глаза.
Это было ужасно и волнительно одновременно. Когда вот так мужчина берет твоё лицо в свои большие ладони, властно и нежно, подавляя и… защищая?
– Что мне надо… – сглотнула, – ехать домой. Запереться и никому не открывать. Ещё… отключить телефон.
– Молодец. Если к кому-то ехала – позвони и скажи, что планы изменились. Я приеду, как только освобожусь. А сейчас давай, вперед, – и он, освободив её лицо, потянул на себя. Распахнув дверь и подтолкнул девушку внутрь салона. – Твоя машина пострадала не сильно. Доедешь. И будь осторожна.
Ника плохо помнила, как снова завела двигатель и тронулась. В памяти отложилась картина, что она увидела в зеркале заднего вида – мужчина, разговаривающий по телефону. И несколько останавливающихся машин. Даже странно. Пока они с шатенкой стояли, мимо них проезжали машины, но никто даже не затормозил. А тут…
Ника оборвала себя. Не о том думает, не о том.
А о чем ей думать?
Об аварии? О смерти той девушки? О Беркуте? О его странном распоряжении?
Господи, во что она вляпалась… во что она ввязалась…
Лорка позвонила за время пути дважды. Ника скидывала звонки дрожащими руками. Не отвлекаться от дороги, не отвлекаться…
Как добралась до дома, где находилась её квартира – тоже не помнила. Рефлекторно поставила машину на сигнализацию, вошла в подъезд, потом в лифт.
Вот и её дверь. Вошла и заперлась.
И что дальше?
Вероника ничего не понимала, и это пугало.
Она, разувшись, быстро набрала сообщение Ларисы: «Планы изменились. Я немного буду занята вечером. Не звони. Буду недоступна. Завтра всё расскажу. Люблю. Целую. Позвони Дашке. Она вернулась с гастролей, если нужно – отработает за тебя. Ипотека, ей нужны деньги. Ленчику привет». После чего отправила и, не дожидаясь ответа, выключила телефон.
Почему она в точности исполняла все указания Беркута? Вероника не знала. Но его тон, его голос, его движения звучали в голове и в ушах. Постоянно. Раз за разом.
А ещё… Он знал её имя. Хорошо, допустим, спросил в клубе.
А её адрес? Узнает или уже узнал?
Черт.
Что-то не складывалось. Пазлы не вставали на свои места, полная картинка не получалась.
Ника ходила по квартире, не находя себе места.
Сварила кофе. Выпила его. Потом ещё раз. И ещё.
Два часа прошло. Три…четыре…
За окном стемнело. Ника задернула шторы и зажгла ночник. Она знала, что с улицы его не видно, поэтому не опасалась.
Она опасалась другого. Того, чего ей не сказал Беркут, но что заставило его отдать ей очень странные распоряжения.
И почему-то Ника совсем не удивилась, когда дверь её квартиры почти бесшумно открылась и на пороге кухни появился Беркут собственной персоной.
Глава 7
Вероника
– Как… как вы вошли?
Это единственное, что она смогла спросить.
Глупо. Нелепо.
Но ничего другое в голову не пришло.
Перед тем, как она услышала, что дверь с легким скрипом открывается, она прошла на кухню, да, за очередной кружкой кофе. Нику уже тошнило от кофе, но в квартире не было вина, которое она с удовольствием бы выпила, поэтому приходилось обходиться горьким напитком. Жаль, что сначала не заехала в магазин, а уж потом бы отправилась к Лоре. Может быть, всё иначе бы и сложилось.
За прошедшие часы чего она только не передумала! Какие мысли не приходили в голову! В конечном итоге, она приказала себе остановиться. И ничего не придумывать, не додумывать.
Всё равно, правда и реальность окажутся иными.
Более фантасмагорическими.
Беркут на несколько секунд остановился в дверном проеме и окинул небольшую кухоньку спокойным, оценивающим взглядом. Он замечал всё. Гарнитур простой, чистый, многофункциональный, сделанный из дешевого, но достаточно надежного материала. Минимум техники. Стол, способный вместить максимум четырех обедающих. Два деревянных стула на резных ножках. Коврик, накрытый на линолеум. Типичная кухня в малогабаритной квартире.
Мужской взгляд остановился на девушке. Та как раз сидела на одном из стульев, накрыв ноги шерстяным палантином, и сжимала двумя руками небольшую кружку с забавными гномиками. Ника лишь усилием воли заставила себя остаться на месте и не вскочить. Она напомнила себе, что перед ней не друг.
Кто?
Сложный вопрос.
На который она надеялась скоро узнать ответ.
Полноватые губы мужчины изогнулись в легкой усмешке.
– Угостишь? – и он кивнул на чашку в её руке.
Ника, и так находящаяся на грани истерики, едва не выронила ту самую пресловутую чашку из рук. Вцепилась в неё намертво, сама опасаясь оторвать взгляд от мужчины, что свободной походкой, чувствуя себя, видимо, абсолютно комфортно, прошел вглубь кухни и опустился на второй стул.
Теперь Беркут находился в опасной близости от неё.
И снова в голове промелькнула мысль – почему всё, что касается этого мужчины, у неё ассоциируется с опасностью?
– Кто вы такой, черт вас подери?
Ника осознавала, что задает не совсем правильный и актуальный вопрос, но он сорвался с её губ прежде, чем она успела прикусить язычок.
Беркут, продолжая иронично усмехаться и вытянув ноги вперед, лениво, практически нехотя, ответил:
– Рано ты меня к чертям отправляешь, детка. Да и бывал я там не раз. Ничего нового для себя не открою. Так что там насчет кофе?
Ника, протяжно выдохнув, поставила чашку на стол. После чего, перекинув палантин с ног на спину, поднялась.
Кофе так кофе.
Она встала к нему спиной и не заметила, как мужские брови сошлись на переносице, когда Беркут увидел, как она в защитном жесте закуталась в палантин.
На Нике была домашняя одежда – легкие хлопковые штаны, видавшие лучшие времена, и свободная футболка. Волосы она заплела в привычную косу. На ногах – ничего. Ника любила ходить босиком, благо, в квартире было тепло.
Ника любила свою квартиру, любила маленькую кухоньку, которую она постаралась сделать максимально комфортной и уютной. Андрей в неё вписывался идеально, Беркут выглядел чужим.
При мысли об Андрее, сердце сжалось. Ника, погоди… не смей снова про него думать… У тебя проблемы посерьезнее, чем расставание с молодым человеком.
Кстати, интересно, он больше ей сегодня не звонил?
Порой мы не в состоянии контролировать ход наших мыслей, и они сами мельтешат в голове.
Напрягало, что Беркут, кажется, не спешил с какими-либо объяснениями. Отчего очень сильно хотелось от него этих объяснений потребовать. Но Ника заняла правильную позицию – выжидательную. Рано или поздно он заговорит.
Руки дрожали, пока она наливала воду в кофеварку и доставала зерна. Приготовление напитка не отвлекло от происходящего, напротив, Ника чувствовала, как карие глаза неотрывно за ней наблюдают. Прожигают насквозь. Заставляют нервничать ещё сильнее. Ника несколько раз останавливалась на пару секунд, чтобы перевести дыхание и собраться.
Перед глазами то и дело вставали картинки… Вот она танцует перед ним… лежит под ним… чувствует его дыхание на своей коже… а вот он выпрыгивает из машины… идет на неё…
…Держит её лицо в своих ладонях…
– Сахар? Молоко? Сливки? – она даже на мгновение загордилась собой – голос не дрогнул.
Но оборачиваться и смотреть на Беркута, не хотелось.
Так же, как и не хотелось начинать с ним разговор. Малодушно, да, она не отрицала. Ей страшно! Безумно страшно.
– На маленькую чашку половину чайной ложки сахара.
Почти ничего – автоматически отобразилось в голове. Значит, любит крепкий. Что, впрочем, неудивительно.
Ника сделала, как он сказал, громко звякнув ложкой о край чашки.
Черт.
Кофе был готов – пришлось оборачиваться.
Она не ошиблась в своем предположении – Беркут, не отрываясь, следил за ней.
Прежде чем подойти к столику, Ника выдержала паузу.
Раз мужчина пришёл к ней в квартиру – проник незаконно!! – значит, ему от неё что-то надо.
Она сглотнула.
Сейчас она всё узнает…
Стоять у гарнитура бесконечно долго с чашкой кофе, Ника не могла. Выбора не было, пришлось вернуться к столу и поставить перед мужчиной чашку. Она старалась максимально увеличить их расстояние, не подходить к нему близко.
Разговор начинать он не спешил. Сделал первый глоток и прокомментировал:
– Не плохо.
И это всё?!
Хорошо, она примет правила его игры.
– Рада, что вам понравилось.
Ника прошла и опустилась на свой стул. Она не смотрела на мужчину – сил не было.
Беркут сделал ещё несколько глотков и лишь тогда удосужился сказать:
– Поговорим?
Снизошёл.
Ника, спрятав руки под палантином и подтянув колени к груди, кивнула.
– Хотелось бы.
– Итак, с чего начнем?
Кажется, ему весело.
Ему, мать вашу, весело!
– С вашего представления. Я даже не знаю, как вас зовут. А вот вы про меня… – тут Ника сделала демонстративную паузу. Как удалось сохранять спокойствие, непонятно, у ней внутри всю потряхивало, – знаете достаточно. Если не всё.
Мужчина даже бровью не повел. Ни один мускул не дрогнул на его породистом лице.
– Егор Беркутов.
Ника пожалела, что не приготовила и себе кофе. Хотелось чем-то занять руки, что-то делать, чтобы не позволить собственным эмоциям отразиться на лице.
– Не скажу, что мне приятно с вами познакомиться. Да и знакомство наше… – девушка снова оборвала себя и чуть прищурила глаза. – Цветы присылали вы?
Беркут улыбнулся, только от его улыбки не веяло теплотой. Напротив. Хищник показал оскал. Подготавливал жертву.
– Я. Надеюсь, понравились.
Он не спрашивал. Он – констатировал, и его «надеюсь» так же прозвучало не без сарказма.
Ника могла бы ответить ему в тон, но обострившаяся интуиция опередила её, завопив, что не время и не место показывать характер. Особенно перед этем человеком.
– Букеты шикарные. Красиво, – и всё же небольшая червоточинка вылезла наружу. – Правда, я думала, что цветы присылает другой человек.
Беркут откинулся на деревянную спинку и с наигранным интересом посмотрел на девушку.
– Даже так?
– Ну, да.
Господи, о чем они говорят?! О цветах!
– Любопытно.
Он подался корпусом вперед, положив руки на стол. Теперь их разделало меньше метра. При желании он мог достать её.
– Мне тоже было любопытно, – Ника всеми правдами и неправдами пыталась сохранить остатки самообладания, элементарно не опуститься до истерики.
– Что я могу сказать, – он, играя, растягивал слова. – Сейчас твоё любопытство удовлетворено?
– Нет.
Беркутов хмыкнул.
– Ладно, девочка, пошутили и будет, – он резко сменил тон, в мгновение ока превратившись из вальяжного мужчины, что соблазнял её глазами, в жесткого дельца, с которым ей уже доводилось сегодня сталкиваться. – Рад, что цветы тебе понравились. Подарю ещё. За кофе – спасибо. Немного взбодрился. Теперь о главном, – он посмотрел на часы-скелетоны. – У тебя есть пять минут, чтобы переодеться.
Ника облизнула внезапно пересохшие губы и сглотнула.
– Я… не буду переодеваться. И я никуда с вами не поеду.
– Поедешь, Вероника. Поедешь… – его глаза стали необычайно серьезными, едва ли не черными. – Не со мной так с другими. Пока у тебя есть выбор.
Ника сидела, боясь пошелохнуться. Всё происходящее напоминало какой-то боевик из девяностых прошлого столетия.
– Я… нет… Пока вы не объясните, что происходит.
Беркут вздохнул и спокойно, как маленькой, ответил:
– Объясню по дороге. Время идет, Ника. Собирайся. Или поедешь в домашних штанах.
А вот теперь в его тоне проскользнула скрытая угроза. Давление. Пока слабое. Но вполне ощутимое.
Разложить бы её прямо у стола.
Читать бесплатно другие книги:
