Догнать невесту! Блинова Маргарита
К счастью, Адерли мыслей не читала. Она вздохнула, придирчивым взглядом оглядела приостановленный процесс перерождения теплицы в романтическую беседку и сухо констатировала:
– Бечевка и ткань не подойдут. Лучше использовать витую проволоку и гирлянду из живых цветов.
– Точно! – я со всей дури стукнула себя по лбу, сетуя на то, что такое простое решение не пришло в мою буйную голову самостоятельно, покачнулась и едва не свалилась с лестницы.
– Госпожа сваха, жду вас через час в моем кабинете. Обсудим кандидаток… – королева развернулась, чтобы уйти, затем повернула голову и хитро подмигнула: – И методы борьбы с ними.
Обожаю эту женщину! Вот честно, Максимельян не заслуживает такой матери.
Джамбо,
Безродный
Он с трудом выполз из своих покоев, и как был – в пижамных штанах, побрел, держась за стеночку, на кухню. Голова взрывалась от боли, жажда душила, тело, всегда такое послушное и сильное, отказывалось повиноваться. Джамбо ненавидел это состояние, но был просто не в силах остановиться.
– Так… Это что за алконавт? – раздался за его спиной насмешливый голосок. – Мужик, ты откуда выполз?
Джамбо прислонился плечом к стене и медленно обернулся.
В паре шагов, в окружении четырех солдат гарнизона стояла немолодая дама. Посеребренные временем волосы убраны в тугой пучок, на носу красовались очки в черной оправе. Впрочем, они не были способны скрыть ярких, живых глаз, взиравших на Джамбо с неприкрытым любопытством и легкой насмешкой. Странная дама не походила на других придворных, без дела слоняющихся по замку. Черное приталенное платье-рубашка, штаны, мягкие сапожки на ногах – такие не носят женщины Гиза. Опытный взгляд бойца легко вычислил небрежно заткнутый за обшлаг короткий кинжал. Хотя… Джамбо на секунду даже протрезвел от шока, так как, присмотревшись, понял, что в ножнах вместо холодного оружия спрятаны карандаш и тугой свиток бумаги.
– Ты кто? – спросила незнакомка, не дождалась от Джамбо ответа и повернула голову к ближайшему воину: – Он кто?
– Джамбо. Лучший друг короля Максимельяна, его правая рука, доверенное лицо…
– Забыл сказать – раб его величества, – с горечью выплюнул Джамбо, пошатнулся, словно это вспышка забрала остатки сил, сполз на пол и зашелся в приступе сухого кашля.
Джамбо привык к тому, что женщины сторонились его холодной, отталкивающей бесчувственности, а после откровенно кривились при виде его заросшего лица и пьяной улыбки, но незнакомка неожиданно смело подошла и присела на корточки рядом. Маленькая ручка с темной от загара кожей невесомо коснулась его спутанной бороды, затем откинула с лица отросшую прядь волос, заглянула в глаза, а затем странная незнакомка резко встала и выпрямилась.
– Все ясно… Этого, – кивок в сторону Джамбо, – в бочку с ледяной водой. Помыть, подстричь и вывести из алкогольной деградации. Станет упираться – дать пинка. Потянется к выпивке – дать по рукам. Начнет возмущаться – дать по ро… кхм, используйте кляп и другие подручные средства. Все ясно?
– Король Максимельян не велел… – заикнулся было один из воинов, но женщина на него так внимательно-внимательно посмотрела, с легким оценивающим прищуром, и уточнила:
– Женат?
– Холост, – почему-то испугался парень.
– Вот и не перечь госпоже свахе.
Все остальное Джамбо помнил смутно. Вроде бы его оттащили в казармы и сдали на руки довольно ухмыляющемуся Быку, а уж наемник оторвался по полной.
Безродный даже в самом кошмарном из своих снов не мог представить, что купание может превратиться в изощренную пытку. Его связали, кинули в бочку с омерзительно холодной водой и… начали топить. Апатия, усталость и хмель уступили место одному-единственному инстинкту – выжить. Выжить любой ценой. Вынырнуть, сделать глоток воздуха, зацепить взглядом небо, мысленно пообещать ухмыляющемуся наемнику расправу и снова погрузиться под воду.
Это длилось и длилось до тех пор, пока Быку не наскучило пресловутое макание головы Джамбо. Дальше безродному позволили одеться в новую, еще без опознавательных нашивок, форму и выпустили на спарринг с… тремя новобранцами. Троих дохляков, которых он уложил бы даже в жесточайшем похмелье, сменила более опытная четверка. Когда количество спарринг-партнеров увеличилось до семи человек, Джамбо без сил рухнул на землю и отрубился.
За то время, что он приходил в себя, его побрили, постригли ногти и отросшие патлы. Лицо все еще носило на себе неприятный отпечаток одутловатости, свидетельствующей о разгульном образе жизни, но теперь собственное отражение в зеркале больше не пугало.
– Вот! Говорил же Максу, будет как огурчик. – Бык не скрывал довольной улыбки. Он вообще был из тех, кто не стремится что-либо скрывать. – Ну ты как? Жив?
Джамбо сел и огляделся. Это была крохотная каптерка, где в суровые морозные ночи пили чай караульные. В центре комнаты узкий стол, выскобленный добела, вокруг стулья, перевернутые ящики и вообще все, на чем можно присесть. В углу был жесткий лежак, на котором сидел и хмурил брови Джамбо.
– Предположительно.
Безродный прикрыл глаза, наслаждаясь чувством приятной боли в разогретых мышцах.
– Начинаю уважать сваху, – продолжил наемник. – Жесткая, решительная, деловая. Не баба, а мужик! Так и слышу приятный перезвон ее стальных бубенцов.
Джамбо вспомнил лицо загадочной женщины, ее живые глаза, после чего поспешно схватил со стула форменную куртку, натянул сапоги, валявшиеся у изголовья импровизированного ложа, и покинул комнату.
Пройдя через черный ход, безродный заглянул к себе, переоделся и пошел на поиски лучшего друга, но Максимельян словно сквозь землю провалился, точнее, сослался на срочные дела и ушел в подземелье.
Причина тоже была очевидна – более сотни девушек в сопровождении родственниц, служанок и гувернанток сгрудились перед массивными дверями в тронный зал. Девушки шумели, толкались и гомонили, снисходительно оглядывая друг друга.
Безродному стоило больших усилий протиснуться к входу, чтобы заглянуть внутрь. Тронный зал было не узнать. Во-первых, трон вынесли, во-вторых, со стен исчезли картины и оружие, в-третьих, у возвышения, где еще недавно восседали коронованные Роки, теперь стояло несколько столов, заваленных папками и стопками бумаг.
За столами сидели распорядитель Ли, казначей, его старший брат – заведующий единственным в Гизе банком, пышнотелая хозяйка гостиницы и собственно сама сваха.
– Что здесь происходит?
– Короля женим, – не поднимая головы от заполнения какой-то бумаги, ответила женщина.
– Опять?
– Не опять, а снова! – поправил распорядитель Ли.
– Но я за то, чтобы повторить процесс еще четыре раза, – подмигнул до безобразия счастливый казначей.
Джамбо оглядел мешочки с золотом, что тащили за казначеем пятерка солдат, заглянул в бумаги, хмыкнул, сходил за стулом и устроился рядом со свахой. Та проследила за его маневром, кивнула и протянула руку:
– Добро пожаловать в члены приемной комиссии.
Безродный сжал крохотную ладошку, мысленно отметил крепость рукопожатия и зацепил из общей стопки белый лист.
– Кто следующий?
– Леди Габриэлла Картивэль, – объявил слуга, и в зал вплыла обворожительная нимфа в пышном платье нефритового цвета.
Мария Королек,
некогда студентка, ныне Светлая Богиня
– Еще одна влюбленная жаба, – тихо буркнула я.
По какой-то совершенно загадочной причине кандидатки решили, что грамотный подкат к королю начинается с платья. В том смысле, что женщину встречают по одежде, в кровать кидают без нее, а об уме вспоминают уже после свадьбы. И так как родовыми цветами семейства Роков считались темно-зеленый и черный, то практически все девушки решили продемонстрировать возможному супругу, как же им одет эта цветовая гамма.
Клянусь, в жизни не видела такого количества оттенков зеленого, сколько промелькнуло у меня перед глазами за сегодня!
Вот и вошедшая в тронный зал леди Габриэлла Картивэль не стала исключением из общей массы. Тонкая, словно молодая березка, и такая же плоская, как вышеупомянутое дерево, брюнетка со смешным личиком в форме сердечка и таким длинным-длинным шикарным грузинским носом. Около «тростиночки» толпились трое родственников, за спиной застыли каменными изваяниями вышколенные слуги.
– Доброе утро! – воскликнула я, лучась фальшивой улыбкой. – Как добрались? Хорошо? Вот и чудненько! Приберегите подробности для личной беседы с его величеством, он, знаете ли, большооой любитель послушать о происшествиях на дорогах. Температура, количество мошкары, вид транспорта, количество встреченных путников и количество остановок: чем подробнее рассказ, тем лучше!
И пока Габриэлла Картивэль хлопала густо накрашенными ресницами, пытаясь осмыслить, услышанное – это тонкий развод или чистая правда, я продолжила:
– Предлагаю сразу перейти к делу, чтобы не задерживать такую очаровательную особу и ее достопочтенных родственников! Мы безумно рады, что вы смогли отложить на время все свои дела и откликнуться на приглашение вдовствующей королевы Адерли. Кстати, само приглашение и документы, подтверждающие вашу личность, вы с собой захватили? Сами понимаете, что событие такого масштаба невольно привлекает аферистов и обманщиков. Впрочем, если бумаг нет, подойдет фамильный магический артефакт… У вас и то и другое? Ах, какая похвальная предусмотрительность! Ко мне вы можете обращаться «госпожа сваха», я возглавляю комиссию по отбору участниц! Что значит «каких участниц»? А вы думали, мы не подготовим программу отбора кандидаток? Думали, после прошлой помолвки с ветреной вертихвосткой, я сейчас про принцессу Мариэллу Витард, сбежавшую из-под венца ради какого-то там симпатичного кахара… – Я неодобрительно покачала головой и строго глянула на совершенно растерянную девицу на выданье из-под очков. – Король Максимельян сильно подавлен случившимся и не намерен дарить сердце, руку и казну еще одной коварной обольстительнице!
Вышло как-то чересчур театрально и слегка визгливо. Да нет, не слегка. Джамбо, сидевший рядом, болезненно поморщился и непроизвольно отодвинул стул. Однако казначей поддержал меня многозначительным «уху», видимо, тоже не желая отдавать казну еще кому-то.
– А сейчас я коротко расскажу вам условия, – продолжила я, игнорируя толстую тетушку, а может, и матушку, попытавшуюся вступить в разговор. – Участие в отборе сугубо добровольное. Вы можете покинуть Гиз в любую секунду и отказаться от участия. Ах, долго добирались? Пять суток в пути? Ничего себе! Тогда вот сумма вступительного взноса… Нет, ошибки в нулях там нет. Взнос доказывает состоятельность семьи кандидатки… Я искренне рада, что вы представитель старинного и могущественного рода Картивэль, но правила есть правила. Что? Вы не рассчитывали на дополнительные траты? В таком случае вы всегда можете занять недостающую сумму в нашем банке… – махнула я рукой на брата казначея.
Пока родня девушки оформляла бумаги на заем с грабительскими процентами, за дело взялся распорядитель Ли. Мужчина с дотошливостью старой бабки, пришедшей за пенсией, расспрашивал кандидатку. Я, пользуясь студенческими сокращениями и дополняя конспект визуальными образами собачек, рамок и забавными комментариями на полях, быстро фиксировала ответы. Джамбо уважительно глянул на мои творения, видимо, приняв их за искусный шифр, а после углубился в создание собственных записей.
После того как кандидатка была допрошена, тьфу ты, опрошена, а казначей получил бумагу, подтверждающую перевод, я еще разок мило оскалилась всей чете Картивэль и продолжила:
– Теперь, когда формальности улажены, и вы, леди Картивэль, заплатили взнос и стали нашей конкурсанткой, я расскажу о конкурсе… Борьба продлится десять дней, каждый день – новый конкурс, по итогу которого я буду выбирать победительницу, которая отправится на романтическое свидание с королем Максимельяном, где у нее будет реальный шанс проверить, существует ли любовь с первого взгляда, или это все вымысел. Проигравшая – поедет домой.
Родственники кандидатки, как-то разом подобрались и строго глянули на Габриэллу. Та гордо вскинула подбородок, демонстрируя здорово завышенную самооценку и уверенность в собственной победе.
Наивная, тут таких, знаешь, сколько было!
– Ах да! Еще одно правило. – Якобы запамятовала я. – Во избежание нечестной игры, подкупов, заговоров и закулисных интриг, слуги и родственники не допускаются до проживания в замке… А что вы смотрите на меня, как на врага народа? Вам, между прочим, будут выделены номера в гостинице. Гардероб конкурсанток также остается у родственников, в замок девушки могут взять с собой лишь небольшой ридикюль или сумку с самым необходимым… Нет, нет и еще раз нет! Свидания с родственниками строго по записи, не чаще одного раза в три дня. Переписка не возбраняется.
Естественно, она не возбранялась. Должны же мы знать, кто и что планирует в борьбе за теплое местечко на троне. Да, сама знаю, что читать чужую переписку некрасиво, но я ведь должна держать руку на пульсе закулисных интриг. А в том, что они будут, не сомневался никто.
И пока чета Картивэль еще не переварила услышанное и не вышла из шока, я решительно добила:
– Сейчас мы просим леди Картивэль попрощаться с родными, взять вещи и направиться в отведенные для конкурсанток покои.
– А если я не согласна на такие чудовищные условия? – взвилась леди березка.
Надо отдать ей должное, остальные срывались на близкий к поросячьему визг и впадали в истерики гораздо раньше, а это вон как долго продержалась. Рекорд!
– Повторюсь, – сдержанно улыбнулась я, – участие в отборе сугубо добровольное. Вы можете покинуть Гиз в любую секунду и отказаться от претензий на короля Максимельяна.
– Но мы заплатили вступительный взнос!
– А это уже вопрос приоритетов. Что для вас важнее – будущий супруг или комфортабельные условия проживания во дворце?
Судя по тяжелому коллективному взгляду семейства Картивэль, в приоритете были деньги. Ведь выплачивать заем они должны были в любом случае.
Да-да, не надо похвалы, сама знаю, какая я хитрожо… жутко хитрая!
Глава 3. Не злите сваху, или король в гневе
Мария Королек,
некогда студентка, ныне Светлая Богиня
Ближе к обеду слово «сваха» приобрело оттенок проклятия. Это просто девушки собрались все вместе и увидали двухэтажные кровати, расставленные полукругом в центре просторного зала. Управляющий, собственно и посоветовавший этот зал, тем временем демонстрировал мне семь потайных смотровых окошек и еще столько же слуховых. Куда так много, я не спрашивала, достаточно было вспомнить креативность архитектора, возводившего стены замка.
Потратив минут пятнадцать на коллекционирование гадостей в адрес собственной персоны, я поправила очки, вооружилась списком кандидаток, красным учительским карандашом и вошла в серпентарий. «Гадюки» синхронно подняли головы, повернули их в мою сторону и слаженно зашипели.
– Госпожа сваха! Это никуда не годится…
– Я потомок великого рода…
– Вы не можете…
– Я требую…
– Где такое видано…
Я обвела тяжелым взглядом присутствующих «влюбленных жаб» и кааак гаркну:
– А ну-ка ша!
В зале повисла мертвая тишина.
Думаю, доспехи демонтировали зря. Просто после моего угрожающего «ша!» те ушли бы отсюда добровольно, прихватив духов, привидений и пауков с собой, а смущенная пыль сгруппировалась бы в кучку и заползла под плинтус. Ибо да, в гневе я страшна! А они тут такого про меня за глаза наговорили, что можно целый справочник по проклятиям и словесным гадостям издать.
– Слушаем и не перебиваем, – вновь рявкнула я. – Это – ваши общие покои… Я сказала, тихо, или вылетите отсюда еще до официального ужина с королем Максимельяном! Повторюсь, это – ваша общая спальня, другой не будет. Если кто-то из конкурсанток за три дня конкурса набирает сто очков, она делает ручкой остальным неудачницам и отправляется жить в покои западного крыла. Шанс на собственную комнату есть у каждой, так что хватит гомонить, лучше потратьте эти три дня на изучение своих конкуренток, их сильные и слабые стороны, чтобы знать, как выгодно отличаться на общем фоне.
Девушки призадумались, затихли и начали приглядываться к соседкам-конкуренткам, тем временем я коротко кивнула слугам, и те очень сноровисто начали прибивать две прямоугольные пластины прямо к массивным дверям зала. Двери, кстати, были зачетными, в три моих роста высотой и в половину руки толщиной. Таким самое место в хранилище банка, или королевской сокровищнице, или в тюрьме…
– Это, – я подняла над головой свой свиток, – ведомость с вашими баллами. На правой табличке, – ткнула карандашом себе за спину, – ее точная копия. Все изменения, внесенные мной, будут моментально отражаться в списках, прикрепленных в вашей комнате. Правила поведения в замке и правила участия в конкурсе висят слева и остаются неизменными на протяжении всего конкурса. Вопросы есть?
– Когда мы увидим короля Максимельяна? – раздался дерзкий голос из толпы.
Я внимательно оглядела высокую, спортивную блондинку с причудливым каре, затем нашла ее в списках.
– Леди Фарай? – Блондинка кивнула. – Конкурсантки встретятся с королем Максимельяном сегодня вечером. У каждой из вас будет ровно три минуты личного общения с королем в парковой беседке, так что продумайте заранее, о чем вы будете говорить. После представления мы соберемся на торжественном ужине… Да, кстати, у вас всего два часа на приготовления. Советую поторопиться.
– А как же слуги? – потрясенно выкрикнула одна из конкурсанток.
– Сами, девочки! – я ехидно улыбнулась, уже представляя, как эти красавицы размалюют себя и друг друга. – С этого дня вы все делаете сами!
Покидать зал пришлось под истошный визг и крики кандидаток, кинувшихся наводить марафет. Я неспешно вышла, дождалась, пока двое слуг прикроют за нами массивные двери, и скомандовала:
– Следите, чтоб не подрались.
– Так они же леди! – оторопело произнес один из слуг, но под моим снисходительным взглядом тут же исправился: – А не позвать ли нам стражников? На всякий случай…
Я милостиво кивнула, соглашаясь с тем, что мускулистые, тренированные парни скорее разнимут дерущихся девиц, нежели вышколенные слуги, и пошла к управляющему.
За всеми этими делами я так забегалась и закрутилась, что напрочь забыла попросить для себя скромную комнату на этаже с прислугой.
Управляющий обнаружился на кухне в компании с поваром, последний возрадовался моему появлению, как любящий пес возвращению хозяина. Меня усадили за широкий деревянный стол, выставили пять тарелок со всякими вкусностями и огромной чашкой клубничного компота. Пока я, жмурясь от удовольствия, уничтожала еду с тарелок, управляющий отнес мои вещи в комнату. Экономка, также присутствующая на кухне, тихо скомандовала двум горничным прибраться и заправить для меня постель.
И вот сижу я, вся такая тихая, мирная и неразговорчивая, так как ем и, соответственно, рот занят, а тут в кухню влетает его величество собственной персоной.
Едва я его увидела, показалось, что меня оглушили. Огрели пыльным мешком. Максимельян был хорош, это я еще в первый раз поняла. Даже теперь, в пыльной одежде, с темным пятном грязи на щеке и шлейфом паутины, прицепившейся к его темным волосам.
Я смотрела в знакомое и незнакомое лицо мужчины, подмечала детали и старалась не фокусировать взгляд на соблазнительных губах, которые тем временем что-то говорили.
Стоп! Машка, соберись!
Очнувшись от легкого ступора, я энергично тряхнула головой, так что даже очки слегка съехали вниз, поправила их и более осмысленно посмотрела на недосупруга.
– М-м-м? – вопросительно приподняла брови.
– Вы уволены.
У меня ложка из рук выпала от его заявления, но я ничего, я собралась, прожевала то, что уже успела сунуть в рот до появления венценосной особи мужского пола, проглотила и даже салфеткой губы промокнула, а потом с самым наглым видом заявила:
– А вы не можете меня уволить!
– Это еще почему?
Я облизала столовый прибор и развела руками:
– А вы меня не нанимали!
А потом я вспомнила, что сваха еще не знакома с клиентом, поэтому нахмурилась и полюбопытствовала:
– Кстати, а вы кто такой наглый будете?
Макс чуть нахмурился, подошел, наклонился, уперев руки в столешницу, и козырнул своим положением:
– Король.
И взгляд такой выразительный, с намеком. Дескать, госпожа сваха, вы понимаете, с кем пререкаться вздумали? Но, во-первых, Макс никогда у меня в авторитетах не ходил, а во-вторых, я – Светлая Богиня, а это, согласитесь, куда значительнее, чем всякие там короли крохотных королевств. А потому подцепила с тарелки кусочек огурца, с аппетитом захрустела и выдала:
– Ну и?
Макс слегка офигел от степени моей непрошибаемости, нацепил на лицо физиономию из разряда: «я такой суровый, что сам себе в зеркало не улыбаюсь», а после пояснил:
– Одного моего приказа достаточно, чтобы вышвырнуть вас за ворота Гиза.
И такой он был весь из себя внушительный, большой, уверенный в собственном могуществе, но я, зараза этакая, почему-то не прониклась.
– Да пожалуйста, – отщипывая румяную корочку от куска хлеба, кивнула я. – Вот только про неустойку не забудьте.
Макс окончательно растерялся.
– Какую неустойку?
Я с самым невинным выражением на лице протянула королю магически защищенный свиток, что я, дура, что ли, давать взбешенному королю обычную бумагу, а потом взяла ложку, хлеб и продолжила прерванное пиршество. Прислуга, искусно притворяющаяся пустым пространством кухни, косила на меня большими глазами, полными такого уважения, что аж на душе приятно стало. Максимельян демонстрировал противоположную реакцию. Он пробежал документ по диагонали, на секунду замер, а затем начал перечитывать с начала. Челюсти сжаты, желваки ходят ходуном, во взглядах, бросаемых на обедающую сваху, неприкрытое пожелание подавиться. Но я продолжала с аппетитом вкушать яства, ничуть не смущаясь от всеобщего внимания.
В итоге Макс не выдержал, тихохонько ругнулся, порывисто развернулся и вышел вон. После его ухода в коридоре что-то громко бабахнуло, словно один злой и страшный король схватил пуфик за ножку и со всей дури жахнул им об стену.
Максимельян ушел, а мне вдруг так грустно стало. Когда Дизон помогал ставить на меня заклинание неузнаваемости, я страшно волновалась, что один не в меру догадливый король все же сможет догадаться, что перед ним не пожилая госпожа сваха, а быстроногая невеста. А теперь почему-то жутко разочарована тем, что меня не разглядели.
Вот и пойми после этого женскую натуру!
Я огорченно вздохнула и решила поскорее заесть, а после и заработать внезапное горе, но тут дверь на кухню снова скрипнула, являя короля Максимельяна. Он прошел к столу, сел с противоположной стороны и скомандовал:
– Оставьте нас. – И уставился на меня как удав на кролика.
А я что? Я – ем, так безопаснее и приятно.
– Леди… – начал он, едва кухня опустела.
– Госпожа сваха, – подсказала я с набитым ртом. – Просто, госпожа сваха.
– Откройте мне маленькую тайну, госпожа свата, – удивительно спокойным тоном начал Макс, хотя в глазах цвета горького шоколада плескался океан злости, – Как часто в вашей профессии происходят несчастные случаи с летальным исходом?
В этот раз я действительно подавилась.
Просто свиток с контрактом ведь Линка писала. Она еще очень долго колебалась – включать ли пункт «безвременная кончина госпожи свахи» или нет. В итоге сочла, что в таком деле перестраховка лишней не бывает. Королева Адерли, прочитавшая договор, тоже внесла парочку заковыристых предложений, после чего я расслабилась. Макс, конечно, хорош и подкован в таких делах, но куда ему против страшно умной полунаемницы и старой интриганки?
– А с чего вдруг такой интерес? – откашлявшись, выдавила я, делая пару глотков компота.
– Давно на похоронах не был, – заявил этот гад венценосный, криво ухмыльнулся и припечатал: – У вас не выйдет меня женить.
– Спорим?
Макс, видимо, заметил алчный блеск, зажегшийся в моих глазах, очень быстро сообразил, что при неудачном исходе может лишиться и казны, и холостяцкой жизни, поэтому прикинулся глухим.
– У вас ничего не выйдет, госпожа сваха. Я настроен категорически.
Ой, да знаешь, где мы с Адерли видели твою категоричность? Никуда вы, батенька, от нас не денетесь!
– Вы меня не услышали?! – неожиданно зло рявкнул Максимельян, оставшийся недовольным моей ответной улыбочкой. – Мне не нужна жена, спутница жизни или подружка. После разговора с вами Джамбо соберет всех приглашенных девушек в тронном зале и объявит о моем решении отправить их по домам.
– Это несправедливо! – возмутилась уже я. – Кандидатки пилили в ваш захудалый Гиз через половину Светлых земель! Вы не можете вот так вот запросто выставить их вон!
– Напомню, я король.
Ой, а пафоса! Пафоса-то сколько!
– А как же законы гостеприимства? Или вам глубоко безразлично, что о вас подумают члены самых знатных родов? Так, вижу по глазам, что плевать. Но сочувствие! Но хоть капля сострадания-то в вас есть? Девушки, между прочим, голодные с самого утра. Повара сбились с ног, готовя изысканные кушанья для праздничного пира!
Макс поднял брови и оглядел совершенно пустую кухню.
– О да, еще скажите, все вымерли от усталости.
Но я продолжала:
– Распорядитель Ли занят приготовлениями к празднику, актеры, музыканты, дополнительно нанятая прислуга! Вы хоть понимаете, какую неустойку придется выплатить этим людям! Да казначей грохнется в обморок. А что делать с вступительными взносами? Их же придется вернуть!
Вот последнему я искренне ужаснулась. Просто видела эту кучу мешочков с золотом, и во мне проснулся жадный дракон. Отдать полученное такими трудами? Ну уж нет! Вот вам, товарищ король, конструкция из пальцев, в народе именуемая «кукиш»!
– Вынужден вас разочаровать, госпожа сваха. – Макс даже не подозревал, как сильно встрял. – Сегодня вечером я очень занят. Дела, знаете ли. Дела…
Я так разозлилась, что чуть не треснула собеседника ложкой. Отодвинув от греха подальше все пять тарелок, я встала, оперлась на стол и прошипела:
– Зззаняты…
А дальше я улыбнулась. Хотя нет, это была не улыбка. Это был торжествующий оскал человека, замыслившего великую гадость!
– Если в оговоренное время я не увижу вас в беседке, то сперва отправлю к вам вашу матушку, после будет казначей, далее по списку расстроенный сорванным торжеством распорядитель Ли. А если стенания этой троицы не произведут должного эффекта, дам отмашку конкурсанткам штурмовать ваши покои…
– Госпожа сваха… – Макс тоже встал, отзеркалил мою позу, то есть тоже оперся руками о столешницу и наклонился вперед. – С троицей стенальщиков, в лице моей матери, казначея и распорядителя, я справлюсь. Точно так же, как справлялся много раз до этого. А леди, приехавшие по приглашению моей матери, никогда не опустятся до… как вы там выразились? Штурм моих покоев?
Наши лица оказались так близко, что я смогла уловить запах Макса, чуть заглушенный сыростью подземелья, пылью и запахом еды, поднимающимся от тарелок, отодвинутых мной ранее.
– Ваши угрозы смешны, – припечатал король, и на его губах заиграла насмешливая улыбка. – Впрочем, как и вы сами.
Клянусь, недосупруг был в секунде от макания королевской физиономии в блюдо с пирожками. Эффектнее, конечно же, было бы макнуть Макса в салат или супницу, но просто пирожки стояло четко по траектории. Я уже в деталях представляла, как схвачу этого несговорчивого гада за волосы, применив божественную силу, чтоб не вырвался из захвата, потяну вниз, и… Делай раз! Делай два! А теперь повозить туда-сюда, чтобы начинка равномерно размазалась!
Но тут в кухню влетел запыхавшийся слуга. Тот самый, что должен был следить за порядком в опочивальне кандидаток.
– Госпожа сваха! Госпо… – заметив короля, слуга немного стушевался, быстро пригладил растрепанные волосы и на полтона тише сообщил:
– Госпожа сваха, конкурсантки дерутся. Как вы и предсказывали.
Макс округлил глаза, я же, спокойная и непоколебимая, как мавзолей на Красной площади, повернулась к запыхавшемуся слуге и уточнила:
– Где стража?
– Так леди уже троих вырубили, – нервно теребя в руках осколок какой-то вазы, выпалил слуга и жалобно попросил: – Госпожа сваха, вы бы сходили… повлияли… Без вас ну никак!
Я была готова расцеловать молодого паренька за столь своевременное появление и за последнюю фразу в частности, однако сдержалась. Больно надо чужих мужиков целовать! Вместо этого я посмотрела на Макса и ехидно уточнила:
– Ну что, ваше величество, вам все еще кажутся мои обещания смешными? Впрочем, можете не отвечать. Начало конкурса знакомств на закате. И еще… – я окинула его недвусмысленным взглядом. – Оденьтесь поприличнее. Ну не знаю, парадно-выходную мантию из шкафа достаньте и корону нацепите. А то признать в вас короля можно только при наличии таблички с крупными буквами «ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО».
За сим я повернулась к разгневанному Максу спиной, расправила плечи и прошествовала к выходу. Правда, уже в коридоре сорвалась на бег. Просто массовая женская драка – это совсем не то, что я планировала на сегодня!
Максимельян Рок,
король города-королевства Гиз
Последний из Роков находился в состоянии холодной ярости. Максимельян вошел в свои покои, кивнул сидящему в кресле с книгой на коленях Джамбо, ушел к себе и надолго заперся в ванной. Горячая вода и смена одежды сделали свое дело – король слегка остыл, но в том-то и дело, что слегка.
Джамбо, заметив возвращение лучшего друга в гостиную, отложил книгу в сторону, прищурил глаза и уточнил:
– Сваха?
– Убил бы! – рявкнул Максимельян, падая на диван. – Если бы не эта лаэрдова компенсация… Рад, что ты очухался, друг. Не знаю, что бы я делал без тебя.
Безродный улыбнулся одними глазами и наклонился вперед:
– Знаешь, кого тебе следует благодарить за мое своевременное возвращение в ряды трезвости?
– Она и здесь успела! – Максимельян ругнулся, затем нахмурился. – Ты, кстати, не помнишь, где моя корона?
– Шутишь? Последний раз я видел ее лет в десять, когда мы играли ею в футбол прямо в тронном зале.
Джамбо тихо засмеялся. У него не всегда получалось делать это, но в те редкие моменты, когда эмоции пробивались сквозь панцирь пустоты, смех выходил именно таким – тихим, легким и очень светлым.
– Скажу честно, Макс, ты никогда не умел развлекаться.
– Не так воспитывали.
Они немного помолчали. Максимельян все пытался вспомнить, куда сунул малость помятую после игры корону, и есть ли у него вообще парадно-выходная мантия. Джамбо сосредоточенно изучал лицо лучшего друга.
– Что нового, помимо еще одной женщины, отравляющей твою жизнь? – полюбопытствовал безродный.
Король сел, стянул с шеи кожаный мешочек и осторожно извлек из него крохотный прямоугольник бумаги. Джамбо взял переданную записку, развернул, быстро прочел, и его лицо заледенело, вновь утратив чувства и краски эмоций.
– И давно ты это получил?
– Пару дней назад.
Безродный еще раз перечитал послание, затем вернул записку и поднялся из кресла.
– Пойду разбираться.
Мария Королек,
некогда студентка, ныне Светлая Богиня
К концу первого отборочного дня слово «сваха» потеряло оттенок проклятия и стало ругательным.
Мне крупно повезло, что к тому моменту, как я добежала в общую спальню конкурсанток, разошедшиеся девицы уже успели выпустить пар и притомиться. Появление «госпожи свахи» было встречено продолжительным ликованием, переходящим в экстаз, фанфарами и салютом… Да шучу я, шучу!
Никто моему приходу не возрадовался, а уж когда я, вооружившись красным карандашом, принялась карать зачинщиков и просто неугодных моему взору, недавние соперницы вдруг объединились и начали ну тааак выразительно поглядывать в сторону моей хрупкой фигуры…
К счастью, дальше взглядов дело не пошло, я ведь не самоуверенная идиотка, чтобы приходить на разборки одна! За моей спиной ехидно ухмылялись Бык, Линка и… еще около десятка бойцов гарнизона.
На моей стороне была сила и красный карандаш, поэтому семи девушкам, затеявшим драку с последствиями, пришлось прощаться с мечтой о коронованном супруге и топать с вещами на выход. Еще трех забрал примчавшийся лекарь, чтобы ликвидировать самые сложные травмы – сломанную руку, глубокий порез, который требовалось зашить, и сильное сотрясение мозга.
Все остальные участницы драки отделались ссадинами, ушибами, царапинами и глубоким потрясением. А тут еще и я добила:
– Напоминаю, до встречи с мужчиной вашей мечты остался час!
Конкурсантки издали коллективный вой, предшествующий массовой истерике, и начали метаться по комнате, как хомяки по клетке. Оставив Линку с охраной следить за процессом сборов, сама побежала проверять, все ли готово к празднику.
Лично для меня этот час пролетел за пару мгновений.
Читать бесплатно другие книги:
