Кровь Олимпа Риордан Рик
— Слушай, — сказал Фрэнк. — Утром мы покидаем лагерь. Я просто хотел поблагодарить тебя.
Нико присел.
— Ты и сам отлично поработал, Фрэнк. Для меня было честью сражаться с тобой.
Фрэнк улыбнулся.
— Честно говоря, я удивлен, что вообще выжил. Вся эта какофония с волшебной деревяшкой…
Нико кивнул. Хейзел как-то рассказывала, что жизнь Фрэнка зависела от маленького кусочка дерева. Хорошо, что теперь сын Марса мог свободно говорить на эту тему.
— Будущее я не предсказываю, — ответил Нико. — Но чувствую, когда те или иные люди близки к смерти. Ты к ним не относишься. Я точно не знаю, когда сгорит твоя деревяшка. В конце концов, все мы однажды выгорим. Но с тобой это случится нескоро, претор Чжан. У вас с Хейзел впереди еще множество приключений. Ваша история только начинается. Так что береги мою сестру, ладно?
Хейзел подошла к Фрэнку сзади и взяла его за руку.
— Нико, ты ведь не угрожаешь моему парню?
Эти двое были отличной парой; Нико искренне радовался за них. Однако в то же время в его сердце отдавалась странная, призрачная боль, словно от старой военной раны, которая давала о себе знать в плохую погоду.
— Зачем мне ему угрожать? — спросил Нико. — Фрэнк — хороший парень. Или медведь. Или бульдог. Ну или…
— Ох, да ладно тебе, — рассмеялась Хейзел и поцеловала Фрэнка. — Увидимся утром.
— Ага, — подтвердил Чжан. — Нико… ты уверен, что не хочешь отправиться с нами? В Новом Риме тебе всегда рады.
— Спасибо, претор. Рейна предложила мне то же самое, и мой ответ неизменен: нет, не хочу.
— Тогда, надеюсь, мы еще увидимся?
— А как же, — пообещал Нико, — я ведь буду мальчишкой с корзинкой цветов у вас на свадьбе, верно?
— Э-э… — Фрэнк смутился, прочистил горло и пошаркал на выход, врезавшись по пути в дверной косяк.
Хейзел скрестила руки на груди.
— Обязательно было дразнить его по этому поводу?
Она присела на койку Нико. Какое-то время они просто сидели молча, наслаждаясь уютной тишиной… брат и сестра, дети прошлого, дети Подземного мира.
— Я буду скучать по тебе, — наконец сказал Нико.
Хейзел села поближе и положила голову ему на плечо.
— Я тоже, старший братец. Буду ждать тебя в гости.
Сын Аида постучал по новому офицерскому значку, блестевшему у нее на куртке.
— Теперь ты центурион Пятой когорты. Поздравляю. А у вас там случайно нет правил, запрещающих центурионам встречаться с преторами?
— Ш-ш-ш, — произнесла Хейзел, — возвращать все в легионе на круги своя и так будет непросто… нужно исправить все, что напортачил Октавиан. Тонкости правил относительно свиданий меня волнуют в последнюю очередь.
— Ты так изменилась… и уже не та девочка, которую я привел в Лагерь Юпитера. Ты освоила Туман, обрела в себе уверенность…
— И все это благодаря тебе.
— Нет, — возразил Нико. — Получить вторую жизнь — это одно, а вот сделать ее лучше — уже совсем другое.
Внезапно Нико осознал, что данные слова могли относиться и к нему самому. Он решил не упоминать об этом.
Хейзел вздохнула.
— Вторая жизнь. Мне просто хотелось бы…
Сын Аида понял ее с полуслова. Исчезновение Лео коснулось абсолютно всех жителей лагеря, словно нависшая над ними грозовая туча. До этого момента они с Хейзел пытались не поднимать тему по поводу произошедшего с ним.
— Ты ведь почувствовал его смерть, не так ли? — глаза у Хейзел были на мокром месте, говорила она очень тихо.
— Да, — признал Нико. — Но я не знаю, Хейзел. Что-то в ней было… не так.
— Он не мог принять сыворотку жизни. Да и взрыв был слишком мощным. Я думала, что помогаю Лео... На деле я все испортила.
— Не говори так. Это не твоя вина.
Хейзел была не единственной, кого мучила совесть. Последние сорок восемь часов Нико то и делал, что переигрывал в мыслях ту сцену с Октавианом возле катапульты. Правильно ли он поступил? Не исключено, что та огненная комета помогла уничтожить Гею… и не исключено, что она лишила Лео Вальдеса жизни без веской на то причины.
— Я просто не могу смириться с тем, что он умер в одиночестве, — пробормотала Хейзел. — Рядом с ним не было никого, кто мог бы дать ему сыворотку. Нет даже тела, которое можно было бы похоронить…
Голос Хейзел надорвался, и Нико приобнял ее одной рукой.
Он так и сидел рядом с ней, пока она плакала. После того, как Хейзел уснула от усталости, Нико уложил ее в свою кровать и поцеловал в лоб. Затем он подошел к святилищу Аида, стоявшему в углу — небольшому столику, украшенному костями и драгоценностями.
— Полагаю, — произнес Нико, — все однажды случается впервые.
С этими словами он встал на колени и молча помолился, прося наставления у своего отца.
ГЛАВА 56. НИКО
На рассвете в домик Аида пожаловал гость.
Нико обернулся на стук, всматриваясь в копну светлых волос. На долю секунды ему показалось, что перед ним стоит Уилл Солас. Затем он осознал, что это всего лишь Джейсон. Его захлестнула волна разочарования. И злость на самого себя за это.
Их последний разговор с Уиллом состоялся на поле боя. Сейчас дети Аполлона занимались ранеными. К тому же, Уилл, вероятно, винил Нико в смерти Октавиана. А почему бы и нет? Ведь он практически позволил ему совершить… что бы это ни было — убийство по согласию, жуткий суицид. Должно быть, сын Аполлона осознал всю его чудовищность и отвратительность. В любом случае, плевать Нико хотел на его мнение. И все же…
— Как ты? — поинтересовался Джейсон. — Выглядишь…
— Нормально, — отрезал Нико; затем немного смягчил свой тон. — Хейзел спит.
Джейсон произнес беззвучное «а» и жестом пригласил Нико выйти наружу.
Солнечные лучи немного слепили и дезориентировали. Уф… все-таки правы были дизайнеры домика Аида. Его дети действительно чем-то напоминали вампиров. Нико явно не был утренним человеком.
Джейсон также не выглядел отдохнувшим: стоящие торчком волосы с левой стороны, криво сидящие очки на носу, которые Нико подавил желание поправить.
Сын Юпитера кивнул на клубничные поля, где римляне сворачивали лагерь.
— Поначалу было непривычно видеть их там. Теперь будет непривычно не видеть их вовсе.
— Жалеешь, что остаешься? — спросил Нико.
Джейсон криво улыбнулся.
— Немного. В любом случае, я буду часто мотаться из одного лагеря в другой. Нужно построить множество храмов.
— Слышал об этом. Сенат планирует назначить тебя Понтификом.
Джейсон пожал плечами.
— Звание меня не заботит. Главное — отдать должное каждому богу. Я не хочу, чтобы они собачились между собой из-за зависти, а потом изливали свой гнев на полубогов.
— Они ведь боги, — ответил Нико. — Такова их природа.
— Быть может, я помогу им стать чуточку добрее. Лео бы сказал, что я веду себя как механик… учреждаю планово-предусмотрительный ремонт.
Нико почувствовал горе Джейсона, словно надвигающуюся бурю.
— Ты ведь знаешь, что это не твоя вина. Ты бы никак не повлиял на произошедшее. Лео понимал, на что шел.
— Н-наверное. Полагаю, ты не можешь сказать, если он все еще…
— Он мертв, — произнес Нико. — Мне очень жаль. Хотел бы я сказать обратное, но я ощутил его смерть.
Джейсон смотрел в пустоту.
Нико почувствовал себя виноватым за его разбитые надежды. Он даже пожелал высказать свои сомнения… Да, Лео погиб, но что-то в его смерти было не так… словно его душа — при помощи груды шестерней, рычагов и поршней паровой машины — самолично пробила себе путь в Подземный мир.
Как бы там ни было, а смерть есть смерть. Было бы нечестно вселять в Джейсона ложные ожидания.
Где-то вдали, римляне собирали свои приспособления и перемещали их по ту сторону холма. Там, как слышал Нико, их поджидала целая флотилия черных внедорожников, которая собиралась доставить легион обратно в Калифорнию. Интересная выдастся поездка. Будет забавно, если Двенадцатый Легион в полном составе заедет подкрепиться в «Бургер Кинг». Нико представил себе попавшегося им по дороге монстра-одиночку, терроризирующего полукровку. Ох и перепадет же бедняге от армады вооруженных римлян.
— Гарпия Элла решила поехать с ними, — сообщил Джейсон. — А также Тайсон и Рейчел Дэр. Все они собираются работать над возобновлением Книг Сивиллы.
— Весело, — произнес Нико.
— И, возможно, долго, — ответил Джейсон. — Так как голос Дельф погас…
— Рейчел все еще не может видеть будущее?
Джейсон отрицательно покачал головой.
— Хотел бы я знать, что случилось с Аполлоном в Афинах. Быть может, Артемиде удастся разрешить конфликт между ним и Зевсом. Тогда и сила пророчества вернется. Однако сейчас нашим единственным источником пророчеств являются Книги Сивиллы.
— Лично я, — сказал Нико, — предпочёл бы некоторое время обойтись без пророчеств и заданий.
— Резонно, — Джейсон наконец-то поправил свои очки. — Слушай, Нико, я знаю, что ты не желаешь оставаться в Лагере Полукровок. Я также слышал, что ты отказался возвращаться обратно в Лагерь Юпитера, но…
— Я остаюсь.
Джейсон моргнул.
— Что?
— Я остаюсь в Лагере Полукровок. Домику Аида нужен глава. Видел здешнюю обстановку? Это просто отвратительно. Нужно все обновить. К тому же, пора бы научить вас правильно совершать погребальные обряды, ведь вы, полубоги, желаете умирать героической смертью.
— Это... это потрясающе, чувак! — Джейсон хотел было обнять его, но замер на месте с распростертыми руками. — Точно. Никаких прикосновений. Прости.
— Думаю, сегодня мы можем сделать исключение, — проворчал Нико.
Джейсон сплющил его с такой силой, что еще чуть-чуть и прощайте ребрышки.
— Дружище, — сказал сын Юпитера. — Пойду расскажу Пайпер. Кстати, я ведь тоже живу один… давай обедать вместе? Также мы можем объединиться для «захвата флага» и пения, а еще…
— Ты что, пытаешь выжить меня из лагеря?
— Ладно, прости. Как скажешь. Я просто очень рад.
Забавно, но Нико ему поверил.
Сын Аида мельком оглядел все домики и заметил фигуру, машущую ему рукой. Там, в дверях домика Аполлона, стоял Уилл Солас собственной персоной. Взгляд у него был строгим. Парень указал на землю у своих ног, слово говоря: «Ты. Здесь. Сейчас».
— Джейсон, — сказал Нико. — Ничего, если я ненадолго отойду?
— И где тебя носило? — потребовал ответа Уилл, одетый в зеленую медицинскую футболку, джинсы и шлепанцы (явно нестандартная униформа для медика).
— Ты вообще о чем? — удивился Нико.
— Последние два дня я не вылазил из лазарета. Мог бы и заглянуть разок. Помощь предложить.
— Я… что? Зачем сыну Аида находиться в одной комнате с людьми, которых ты пытаешься вылечить? Каков смысл?
— Тебе что… тяжело выручить друга? Не знаю там, бинты разрезать? Принести мне содовую или что-нибудь перекусить? Поинтересоваться, как у меня дела? Думаешь, мне было бы неприятно увидеть хоть одно дружелюбное лицо?
— Что… мое лицо?
Нико никак не мог связать словосочетание «дружелюбное лицо» со своим именем.
— Ну ты и тугодум, — заметил Уилл. — Надеюсь, ты передумал покидать Лагерь Полукровок.
— Я… да. В смысле, я остаюсь.
— Вот и хорошо. Ты тугодум, но головушка еще на месте.
— Как у тебя вообще хватает смелости разговаривать со мной таким тоном? Разве ты не знаешь, что я могу призвать армию зомби, скелетов и…
— Прямо сейчас ты не в состоянии и собачью косточку призвать. Иначе обратишься в лужицу тени, ди Анжело, — проинформировал его Уилл. — Я же сказал тебе, никаких больше фокусов из Подземного мира. Настояние врача. И вообще, ты задолжал мне трехдневный отдых в лазарете. Собирай вещички.
В животе у Нико закружили внезапно воскресшие бабочки-скелеты.
— Три дня? Я-я думаю, три дня мне хватит.
— Вот и славненько. Теперь…
Неподалеку послышались чьи-то счастливые возгласы.
За очагом, в центре полянки, сидели Перси и Аннабет. Сын Посейдона лыбился во все тридцать два после услышанного от дочери Афины, которая, в свою очередь, засмеялась и легонько ударила его по руке.
— Я скоро вернусь, — сказал Нико Уиллу. — Клянусь на реке Стикс и все такое.
С этими словами он направился в сторону широко улыбающейся парочки.
— О, привет! — произнес Перси. — Аннабет меня только что жутко обрадовала. Прости, если помешал.
— Мы проведем выпускной год вместе, — поделилась Аннабет. — Здесь, в Нью-Йорке. А после выпуска…
— Мы пойдем в колледж в Новом Риме! — Перси ликующе сжал кулак. — Четыре года без монстров, сражений и глупых пророчеств. Только я и Аннабет… получаем дипломы, зависаем в кафе, наслаждаемся Калифорнией…
— А после этого… — Аннабет поцеловала Перси в щеку. — В общем, Рейна и Фрэнк сказали, что мы можем надо-о-лго обосноваться в Новом Риме.
— Это замечательно, — сказал Нико, слегка удивленный своей искренностью. — А я остаюсь здесь, в Лагере Полукровок.
— Потрясно! — воскликнул Перси.
Нико изучил его лицо — эти зеленые, как море, глаза… эту улыбку, неряшливые черные волосы. Сейчас Перси казался ему обычным пареньком. Не идолом, не сказочным героем, не парнем, в которого можно было бы влюбиться…
— В общем, — начал Нико, — так как нам придется провести этот год вместе, пришло время расставить все точки над «i».
Улыбка Перси погасла.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты мне очень нравился. Долго. Я просто хотел, чтобы ты знал.
Перси заторможено уставился на Нико, затем перевел взгляд на Аннабет, будто проверяя, все ли у него в порядке с ушами. После снова посмотрел на сына Аида.
— Ты…
— Да, — ответил Нико. — Ты хороший парень. Но я уже переболел. Счастья вам.
— Так, ты имеешь в виду…
— Верно.
Серые глаза Аннабет заискрились. Она одарила Нико едва заметной улыбкой.
— Подожди, — никак не мог успокоиться Перси. — Так, ты говоришь...
— Верно, — повторил Нико. — Теперь все в порядке. Мы в порядке. В смысле… ты милый и все такое, но ты не в моем вкусе.
— Я не в твоем вкусе…. Подожди. Так…
— Ну, еще увидимся, — произнёс Нико. — Пока, Аннабет.
Дочь Афины подняла руку и дала ему пять.
После этого Нико пошел назад по заросшей растительностью поляне, туда, где его ожидал Уилл Солас.
ГЛАВА 57. ПАЙПЕР
Хотелось бы Пайпер приказать себе уснуть.
На Гее дар убеждения сработал отменно, а вот сама она едва ли сомкнула глаза за последние две ночи.
Жизнь наладилась. Пайпер наконец-то увиделась со своими друзьями из домика Афродиты, Лейси и Митчелом. Даже Дрю Танака, отличавшаяся своей дерзостью, в этот раз отнеслась к ней поспокойнее: видимо, девушка была рада переложить на Пайпер все бразды правления и удалиться немного посплетничать или хорошенько провести время в домашнем салоне красоты.
В эти дни Пайпер помогала Рейне и Аннабет разрешать греко-римские конфликты. К своему же удивлению она обнаружила, что девочки ценили ее посреднические навыки, которые требовались то при возвращении римлянам шлемов, мистическим образом попавших в магазинчик Лагеря Полукровок, то при предотвращении стычек между детьми Марса и Ареса, которые все никак не могли решить, каким же способом лучше прикончить гидру.
В день отбытия римлян Пайпер сидела на пирсе у озера с каноэ, пытаясь умиротворить наяд. Некоторым озерным духам настолько пришлись по душе римляне, что они пожелали отправиться в Лагерь Юпитера вместе с ними. Красавицы требовали предоставить им гигантский портативный аквариум, в котором они и собирались совершить свое большое путешествие. Пайпер только-только закончила переговоры, когда к ней присоединилась Рейна.
— Работенка не из легких?
Пайпер сдула прядь волос с лица.
— Наяды умеют выносить мозг. Кажется, мы договорились. Если под конец лета у них все еще будет желание отправиться в Лагерь Юпитера, мы обсудим детали. В любом случае, обычно у наяд плохая память — пять минут и все забыто.
Рейна коснулась пальцами воды.
— Иногда я им в этом завидую.
Пайпер изучила ее лицо. Рейна казалась единственным полубогом, который никак не изменился после войны с гигантами… по крайней мере, внешне: тот же напористый, излучающий силу взгляд, то же царственно красивое лицо. Ей не составляло труда изо дня в день надевать доспех поверх фиолетовой накидки, ведь для нее это было так же естественно, как для других — носить шорты и футболку.
В голове не укладывалось, как она могла терпеть такую давящую боль, держать на своих плечах огромную ответственность и при этом ни разу не проявить слабости. Были ли у Рейны друзья, которым она могла довериться?
— Ты столько всего сделала… — произнесла Пайпер, — …для всех нас. Без тебя все это было бы невозможно.
— Все мы приложили усилия.
— Да, но ты… мне кажется, ты заслуживаешь большего.
Рейна мягко рассмеялась.
— Спасибо, Пайпер. По правде говоря, я не люблю лишнее внимание. Ты ведь меня понимаешь, не так ли?
Конечно, понимала. Пайпер из личного опыта знала, как излишнее внимание могло повлиять на чью-то жизнь. Слава ее отца как магнит притягивала к себе надоедливых папарацци, фотографии и скандальные истории в прессе. Многие грезили однажды проснуться знаменитыми, но они понятия не имели — каково это на самом деле. Ее отец достаточно настрадался, поэтому она не хотела иметь со славой ничего общего.
Пайпер понимала тактику римлян — смешаться с толпой, стать одной командой, быть частью хорошо слаженного механизма. Но даже так Рейне удалось пробиться наверх. Ей было не свойственно долго оставаться в тени.
— Дар твоей матери… — сказала Пайпер. — Ты можешь делиться своей силой с другими?
Рейна поджала губы.
— Нико проболтался?
— Нет, я почувствовала это на поле боя, когда ты вела легион. Должно быть, ты очень устаешь. А можешь ли ты, ну знаешь, получить свою энергию обратно?
— Если подобное произойдет, я дам тебе знать.
Рейна хотела пошутить, но Пайпер все равно услышала грусть в ее голосе.
— Здесь ты всегда желанный гость, — произнесла она. — Если захочешь передохнуть, взять таймаут… ну, теперь-то у тебя есть Фрэнк. Так что… время от времени можешь смело возлагать на него чуть больше ответственности. Тебе это не помешает; найдешь время для себя, ненадолго избавишься от преторского бремя.
Рейна встретилась с ней взглядом, словно пытаясь выведать, насколько серьезным было это предложение.
— А мне придется петь ту странную песню про старушку, пытавшуюся напялить на себя доспех?
— На твое усмотрение. Быть может, будешь отстранена от «захвата флага». Почему-то у меня такое чувство, что поставь тебя одну против всего лагеря — и победа в любом случае будет за тобой.
Рейна ухмыльнулась.
— Спасибо за предложение.
Дочь Беллоны поправила кинжал и на минуту Пайпер задумалась о своем собственном лезвии — Катоптрисе, — которое теперь покоилось в ее сундуке. После того, как она заколола им гиганта Энкелада, Катоптрис начисто прекратил показывать какие бы то ни было видения.
— Я тут подумала, — начала Рейна. — Ты ведь дитя Венеры… Афродиты. Однажды в Чарльстоне у нас с ней состоялся разговор. Возможно… возможно, ты сможешь объяснить мне смысл ее слов.
— Приму за честь и попытаюсь объяснить наилучшим образом. Только должна сразу предупредить: в большинстве случаев ее речи даже мне кажутся бессмысленными.
— Она сказала мне, что «любовь не настигнет тебя там, где ты хочешь или надеешься ее найти. Ни один полубог не излечит твое сердце». Я пыталась понять, но… — ее голос надломился.
Пайпер ощутила сильное желание отыскать Афродиту и дать ей леща. Вот как ей удавалось своими высказываниями портить людям жизнь?
— Рейна, — сказала Пайпер. — Я понятия не имею, что взбрело ей в голову. Одно я знаю точно: ты потрясающий человек. И ты обязательно встретишь свою вторую половинку. Возможно, это будет не полубог, а смертный… неважно. Придет время — и ты его встретишь. А пока у тебя есть друзья. Греческие и римские. Ты особенная, потому что буквально являешься источником энергии… и иногда забываешь, что эта энергия нужна тебе так же, как она нужна нам. Знай, что я всегда рядом.
Рейна уставилась по ту сторону озера.
— Умеешь же ты подбирать слова, Пайпер МакЛин.
— Я не заговариваю тебя, клянусь.
— А оно и не нужно, — Рейна протянула ей руку. — Думаю, мы еще встретимся.
После рукопожатия Рейна ушла. Верно, они еще встретятся… ведь теперь Рейна была ей не соперницей, не незнакомкой и не потенциальным врагом. Она была ей другом. Членом семьи.
После отбытия римлян в лагере стало как-то пусто. Пайпер скучала по Хейзел. Ей не хватало поскрипывающих балок Арго II… созвездий, которые на потолке проектировала ее лампа на борту корабля.
На койке в десятом домике ей было тревожно, она не могла уснуть. Дочь Афродиты продолжала думать о Лео, снова и снова проигрывая в мыслях то сражение с Геей. Как она могла подвести его...?
На часах было два часа ночи. Сон так и не пришел. Пайпер присела на кровати и выглянула в окно. Лунный свет окрашивал леса серебряным цветом. Бриз доносил до нее запах моря и клубники. Трудно было поверить, что всего несколько дней назад Мать-Земля собиралась уничтожить все, чем она дорожила. Сегодняшняя ночь казалась такой мирной… такой нормальной.
Тук-тук-тук.
От неожиданности Пайпер едва не ударилась головой о верхушку койки. За окном показался Джейсон, стучащий по раме.
Он улыбнулся и сказал:
— Вылезай.
— Ты что здесь делаешь? — прошептала она. — Сейчас комендантский час. Патрульные гарпии разорвут тебя на кусочки!
— Вылезай, кому говорю.
Пайпер взяла его за руку и вылезла из окна; сердце бешено грохотало в груди. Джейсон повел ее в первый домик, где в тусклом свете ламп хмурилась статуя Хиппи Зевса.
— Эм, Джейсон, что именно…
— Смотри сюда, — он указал на одну из мраморных колонн в небольшом круглом помещении. Позади колонны, из стены торчали едва заметные железные кольца, формировавшие лестницу. — Поверить не могу, что не замечал ее раньше. Сейчас я тебе кое-что покажу!
Джейсон начал взбираться вверх. Не понять от чего руки Пайпер тряслись; она нервничала, но все же последовала за ним. Сын Юпитера отворил опускную дверь.
Они очутились сбоку куполовидной крыши, на ровном выступе с выходом на Север. Перед ними распростерся лонг-айлендский пролив. Снизу их вряд ли могли увидеть: угол не позволял, да и находились ребята довольно высоко, поэтому патрульных гарпий можно было не бояться.
— Гляди, — Джейсон указал на звезды, рассыпанные по небу, словно бриллианты — даже Хейзел Левеск было не под силу призвать такую красоту.
— Красиво, — Пайпер прижалась к Джейсону, и он обнял ее рукой. — Нам за это ничего не будет?
— Какая разница? — спросил Джейсон, на что Пайпер тихонько рассмеялась.
— Кто ты такой? И куда дел моего парня?
Сын Юпитера посмотрел на нее сквозь свои тускло-бронзовые в свете звезд очки.
— Джейсон Грейс. Рад встрече.
С этими словами он поцеловал ее и… ладно, они и раньше целовались. Но в этот раз все было по-другому. Пайпер ощутила себя тостером. Все ее нагревательные спирали накалились до предела. Чуть больше тепла, и она превратится в вонючий подгорелый тост.
Джейсон медленно отпрянул и посмотрел ей в глаза.
— В ту ночь в Школе Джунглей… наш первый поцелуй под звездным небом…
— Иллюзия, — сказала Пайпер. — На самом деле этого никогда не было.
Читать бесплатно другие книги:
