Кровь Олимпа Риордан Рик
— Ничего подобного я не знаю. Как ты могла сюда вернуться? Зачем?
— Чтобы найти ответы! — Хилла перешла на крик. — Разве тебе не интересно узнать, как это с ним произошло?
— Нет! Призраки — тебе не помощники, Хилла. Ты лучше всех должна это понимать...
— Я ухожу, — сказала Хилла. — Твои друзья находятся в нескольких кварталах отсюда. Ты идешь со мной? Или я должна сказать им, что ты погибла, забывшись в прошлом?
— Кто бы говорил! Не я владею этим местом!
Хилла развернулась на своих каблуках и вышла через парадную дверь.
Рейна в который раз огляделась. Ей было десять, когда она покинула этот дом. Она почти что слышала сердитый рев отца, разносящийся эхом по главной комнате… и хор плачущих призраков на балконах.
Она побежала к выходу, ворвалась в теплоту полуденного солнца и обнаружила, что улица не изменилась — осыпающиеся пастельные дома, синие булыжники, десятки кошек, спящих под авто или в тени банановых деревьев.
Еще чуть-чуть, и в Рейне могла проснуться ностальгия... если бы не Орион, стоявший лицом к лицу с ее сестрой.
— Что ж, вот это и случилось, — улыбнулся гигант. — Дочери Беллоны собственной персоной. Превосходно!
Рейна была несколько оскорблена. Она воображала себе Ориона огромным уродливым демоном — даже уродливее Полибота, гиганта, атаковавшего Лагерь Юпитера.
Вместо этого, Орион вполне мог сойти за человека — высокого, мускулистого, красивого мужчину. Его кожа была цвета пшеничного тоста. Волосы были коротко подстрижены и стояли торчком, словно шипы. Черные штаны, короткий жакет, охотничий нож, лук и колчан со стрелами делали его похожим на брата Робин Гуда, правда, выглядел он чуть лучше.
Весь его этакий распрекрасный образ рушили его глаза. Сначала Рейна показалось, что он носит очки ночного видения. Затем она осознала, что ошиблась. Это была работа Гефеста — бронзовые механические глаза, вставленные в глазницы гиганта. Фокусировочные кольца повернулись и замерли на Рейне. Прицеливающие лазеры изменили цвет с красного на зелёный. У Рейны появилось неприятное ощущение, что он видел гораздо больше, чем просто её силуэт — её тепловую сигнатуру, пульс, уровень страха.
Его черный составной лук были не менее странным, чем его глаза: через ряд шкивов, похожих на миниатюрные колесики паровоза, бежали многочисленные струны. Рукоять, изготовленная из полированной бронзы, была усыпана множеством кнопок и циферблатов.
Орион не делал угрожающих движений, а просто стоял там и улыбался — да настолько ослепительно, что трудно было вспомнить, что он был врагом — тем, кто по дороге сюда убил по меньшей мере полдюжины охотниц и амазонок.
Хилла выудила свой нож.
— Рейна, уходи. Я беру монстра на себя.
Орион усмехнулся.
— Хилла Дважды Победительница, а ты храбра. Как и твои лейтенанты. Ах, да, они все мертвы.
Хилла шагнула вперёд.
Рейна схватила её за руку.
— Орион! — крикнула она. — На твоих руках уже достаточно крови амазонок. Возможно, пришло время тебе потягаться с римлянкой.
Глаза гиганта щёлкнули и широко раскрылись. По нагруднику Рейны поползли красные лазерные точки.
— Ах, мой юный претор. Признаюсь, мне любопытно. Однако, прежде чем я убью тебя, быть может, ты сможешь ответить мне на один вопрос: зачем дитя Рима отправилось в такую даль помогать грекам? Ты потеряла своё звание, покинула легион, стала изгнанником — и ради кого? Джейсон Грейс пренебрег тобой. Перси Джексон тебя отверг. Разве тебя, как бы это сказать, недостаточно бросали?
У Рейны загудело в ушах. Она вспомнила двухлетнее предупреждение Афродиты в Чарльстоне: «Любовь не настигнет тебя там, где ты хочешь или надеешься ее найти. Ни один полубог не излечит твое сердце».
Она взглянула гиганту в глаза.
— Я не завишу от чувств, которые ко мне испытывают или не испытывают юноши.
— Храбрые слова, — улыбка гиганта приводила в бешенство. — Но ты ничем не отличаешься от амазонок, охотниц, или от той же Артемиды. Ты говорила о силе и независимости. Сталкиваясь с настоящей угрозой, твоя уверенность обращается в прах. Сейчас ты чувствуешь угрозу от моего преимущества и от того, как оно тебя притягивает. Таким образом, ты сбежишь, сдашься или умрешь.
Хилла сбросила руку Рейны.
— Я убью тебя, гигант. Разрублю тебя на кусочки настолько мелкие...
— Хилла, — прервала ее Рейна. Будь что будет, а смотреть, как умирает ее сестра, она не собиралась. Рейна продолжала отвлекать гиганта на себя.
— Орион, вот сейчас ты расхваливаешь свою силу. Хотя сам не смог сдержать обет охотника. Ты умер отверженным, а теперь воскрес и бегаешь на побегушках у своей мамочки. И ты еще смеешь зарекаться о своем преимуществе?
Орион сжал челюсти. Его улыбка стала тоньше и холоднее.
— Хорошая попытка, — признал он. — Ты пытаешься отвлечь меня. Думаешь, что наш разговор даст тебе время дождаться подкрепления. Увы, претор, подкрепления не будет. Я сжег подземное убежище твоей сестры ее же запасами греческого огня. Никто не выжил.
Хилла взревела и атаковала его. Орион ударил ее древком своего лука, и она отлетела в сторону.
Гигант вытащил стрелу из колчана.
— Стой! — прокричала Рейна.
Сердце колотилось у нее в грудной клетке. Она должна была найти слабое место гиганта.
Ресторан «Баррачина» находился всего в нескольких кварталах отсюда. Доберись они до него, Нико смог бы перенести их по теням. К тому же, не все охотницы погибли. Некоторые из них патрулировали по всему периметру старого города. Кто-то должен был выжить.
— Орион, ты спрашивал, чего ради я взялась за этот поиск, — Рейна старалась говорить ровным голосом. — Ты еще хочешь узнать ответ? Тебя, наверное, бесит то, что женщины упорно отказывают такому статному и красивому мужчине, как ты.
Гигант зарядил лук.
— Ты путаешь меня с Нарциссом. Не стоит мне льстить.
— Даже и не собиралась, — ответила Рейна. Хилла подняла на неё убийственный взгляд, но Рейна проигнорировала её чувства, стараясь продемонстрировать самый трудный вид силы — сдержанность.
— Тем не менее, это, должно быть, приводит тебя в бешенство. Сначала тебя бросила смертная принцесса...
— Меропа, — усмехнулся Орион. — Красивая девочка, но глупая. Будь у нее хоть немного здравого смысла, она поняла бы, что я с ней заигрывал.
— Дай-ка угадаю, — сказала Рейна. — Вместо этого она закричала и позвала стражу.
— Тогда я был безоружным. Лук и нож были лишними, когда дело касалось ухаживаний за принцессой. Охранники легко меня взяли. Ее отец, король, ослепил меня и сослал.
Чуть выше головы Рейны, с черепичной крыши соскользнула галька. Быть может, это был всего лишь плод её воображения, однако внезапно ее посетило одно интересное воспоминание: с таким же звуком Хилла ползла на четвереньках по крыше, крадясь из своей запертой комнаты, чтобы проведать Рейну.
Ей пришлось пустить в ход всю свою силу воли, чтобы не взглянуть наверх.
— Но ты получил новые глаза, — сказала она гиганту. — Гефест тебя пожалел.
— Да... — взгляд Ориона расфокусировался: лазерный прицел исчез с груди Рейны. — Я очутился на Делосе, где повстречал Артемиду. Знаешь, насколько это странно — встретить своего заклятого врага и увлечься им? — он рассмеялся. — Претор, о чем это я? Разумеется, тебе это знакомо. Возможно, твои чувства к грекам схожи с моими к Артемиде — восхищение, окутанное чувством вины и переросшее в любовь. Однако избыток любви отравляет, особенно, когда она безответна. Если ты до сих пор этого не поняла, Рейна Рамирес-Ареллано, то вскоре поймешь.
Хилла похромала вперед, все еще сжимая кинжалы в руках.
— Сестра, почему ты позволяешь этому монстру открывать рот? Давай прикончим его.
— А сможешь ли? — спросил Орион. — Многие пытались. Даже брат Артемиды, Аполлон, не смог убить меня в древние времена. Ему пришлось воспользоваться хитростью, чтобы избавиться от меня.
— Ему не нравилось, что ты ошивался рядом с его сестрой? — Рейна вновь прислушалась к звукам с крыши, но ничего не услышала.
— Он ревновал, — пальцы гиганта свернулись вокруг тетивы. Он натянул ее, вызвав вращение колес и шкивов лука. —Боялся, что я, возможно, очарую Артемиду в упущение ее клятв девичества. И кто знает? Если бы не его вмешательство, Артемида, быть может, была бы моей. И она была бы очень счастлива.
— В роли твоей служанки? — прорычала Хилла. — Маленькой смиренной домохозяйки?
— Сейчас это едва ли имеет значение, — ответил Орион. — В любом случае, Аполлон посеял во мне безумие — жажду убивать всех земных тварей. Я изничтожил тысячи, пока моя мать, Гея, не положила конец моему буйству: она призвала гигантского скорпиона, который ужалил меня в спину; его яд сразил меня. За это я в долгу перед ней.
— Ты обязан ей, — протянула Рейна. — За то, что она убила тебя?
Механические зрачки Ориона сузились в крохотные пылающие точки.
— Мать открыла мне истину. Я боролся против своей природы, и это принесло мне лишь страдания. Гиганты не созданы для того, чтобы любить смертных или богов. Гея помогла мне принять мою сущность. В конце концов, все мы должны вернуться домой, претор. Мы должны принять свое прошлое, каким бы горьким и мрачным оно ни было, — он кивнул подбородком в сторону виллы, стоящей позади нее. — Как это сделала ты. Тебя ведь тоже беспокоят призраки прошлого?
Рейна обнажила свой меч.
«Ты ничему не научишься от призраков», — говорила она своей сестре. Возможно, от гигантов учиться тоже было нечему.
— Это не мой дом, — сказала она. — И мы с тобой не похожи.
— Я видел истину, — слова гиганта звучали по-настоящему жалостливо. — Ты ухватилась за фантазию, будто сможешь заставить своих врагов полюбить тебя. Это не так, Рейна. Для тебя в Лагере Полукровок нет любви.
Слова Афродиты раздались у нее в голове: «Ни один полубог не излечит твое сердце».
Рейна изучала красивое, жестокое лицо гиганта, его пылающие механические глаза. В этот страшный момент она поняла, каким образом даже богиня, даже такая вечная дева, как Артемида, могла бы влюбиться в его сладкие слова.
— Будь моя воля, ты была бы уже мертва, — сказал гигант. — Ты ведь это понимаешь, не так ли? Позволь мне пощадить тебя. Мне нужно лишь небольшое проявление верности. Скажи мне, где находится статуя.
Рейна едва не уронила меч. Где находится статуя...
Орион не обнаружил Афину Парфенос. Маскировка охотниц сработала. Все это время гигант отслеживал Рейну, и это значило, что даже в случае ее смерти, Нико и тренер Хедж были в безопасности. Поиск не был обречен.
Ей казалось, что с нее спала сотня фунтов брони. Она рассмеялась. Звук эхом отразился от булыжной мостовой.
— Фиби тебя перехитрила, — сказала она. — Выследив меня, ты потерял статую. А мои друзья теперь могут свободно продолжать свою миссию.
Орион вздернул губу.
— Ох, я найду их, претор. Как только разберусь с вами.
— Тогда, полагаю, — сказала Рейна. — Нам придется разобраться с тобой первыми.
— Вот это моя сестренка, — гордо сказала Хилла.
Они атаковали вместе.
Первый же выстрел гиганта пронзил бы Рейну, если бы не молниеносность Хиллы. Она сбила стрелу с траектории и бросилась на Ориона. Рейна уколола его в грудь. Гигант отвел обе атаки своим луком.
Он оттолкнул Хиллу назад, на капот старого Шевроле. Из-под него тут же разбежались врассыпную полдюжины котов. Внезапно гигант развернулся с кинжалом в руке, и Рейна едва успела увернуться от лезвия.
Она нанесла удар снова, разорвав его кожаный жакет, но сумела задеть только его грудь.
—Ты хорошо борешься, претор, — признал он. — Но недостаточно хорошо для того, чтобы выжить.
Рейна силой воли превратила клинок в пилум.
— Моя смерть не имеет значения.
Если ее друзья смогут мирно продолжить поиск, то она с готовностью погибнет в бою. Но сначала она намеревалась причинить гиганту как можно больше боли, чтобы он навсегда запомнил ее имя.
— Что насчет смерти твоей сестры? — спросил Орион. — Это тоже не имело бы значения?
Рейна моргнуть не успела, как он послал стрелу в сторону Хиллы. Из груди Рейны вырвался крик, но Хилла каким-то образом смогла перехватить ее.
Хилла соскользнула с капота автомобиля и сломала стрелу одной рукой.
— Я королева амазонок, идиот. И ношу королевский пояс, который дает мне силу. Я буду мстить за амазонок, павших от твоей руки.
Хилла схватилась за передний бампер Шевроле и подкинула автомобиль в сторону Ориона — причем с такой легкостью, будто она обрызгала его водой из бассейна.
Шевроле прижало Ориона к стене рядом стоящего дома. Штукатурка треснула. Банановое дерево свалилось. Большинство кошек сбежало.
Рейна рванула к обломкам; гигант взревел и отбросил машину в сторону.
— Вы умрете! — пообещал он. Тут же в его луке оказались две стрелы, тетива была натянута до предела.
Внезапно крыши загремели от шума.
— УМРИ! — на Ориона свалился не кто иной, как Глисон Хедж, чмокнув его бейсбольной битой по голове; гигант с трудом отбивался.
В это время Нико ди Анджело оказался спереди. Он полоснул своим стигийским мечом по тетиве лука гиганта, расколов тем самым тамошние шкивы и шестерёнки. Тетива рикошетом ударила Ориона в нос с силой в несколько сотен фунтов, словно гидравлический кнут.
— А-А-А! — Орион попятился назад, опуская лук.
На крыше появились охотницы Артемиды, обстреливавшие Ориона серебряными стрелами до тех пор, пока он не стал похож на светящегося ежа. Он слепо пошатнулся, зажав нос рукой; его лицо обтекало золотым ихором.
Кто-то схватил Рейну за руку.
— Пошли! — это была Талия Грейс.
— Иди с ней! — приказала Хилла.
Сердце Рейны словно разбивалось на осколки.
— Сестра...
— Ты должна уходить! СЕЙЧАС ЖЕ! — та самая фраза, прозвучавшая шесть лет назад, когда они бежали из дома своего отца. — Я задержу Ориона.
Хилла схватила гиганта за ногу. Она вывела его из равновесия и отбросила на несколько кварталов дальше по улице Сан-Хосе, к ужасу нескольких десятков кошек. Охотницы побежали за ним по крышам, заходясь стрелами, которые взрывались греческим огнем, заставляя гиганта пылать.
— Твоя сестра права, — сказала Талия. — Ты должна идти.
Рядом с ней появились Нико и тренер Хедж, оба выглядели весьма довольными собой. Они, по-видимому, зашли в сувенирный магазинчик «Баррачины», где заменили свои грязные рваные футболки на яркие тропические.
— Нико, — сказала Рейна. — Ты выглядишь...
— Ни слова о рубашке, — предупредил он. — Ни единого слова.
— Зачем вы вернулись за мной? — спросила она. — Вы бы могли спокойно уйти. Все это время гигант отслеживал меня. Если бы вы ушли...
— Не за что, пирожочек, — проворчал тренер. — Мы бы не ушли без тебя. А теперь давайте убираться отсю...
Он посмотрел через плечо Рейны, и его голос дрогнул. Рейна обернулась.
Балконы на втором этаже ее особняка были переполнены горящими фигурами: человек с раздвоенной бородой и в ржавой броне конкистадора; другой бородатый мужчина из восемнадцатого века в пиратской одежде, усыпанной огнестрельными отверстиями; дама в кровавой ночной рубашке; капитан ВМС США в белом костюме; и еще с десяток людей, которых Рейна знала с детства — и все они глядели на нее с упреком, их голоса шептали ей на ум: «Предатель. Убийца».
— Нет...
Рейна вновь почувствовала себя десятилетней. Она хотела свернуться калачиком в углу своей комнаты и закрыть уши руками, чтобы остановить этот шёпот.
Нико взял ее за руку.
— Рейна, кто они? Что они…?
— Я не могу, — умоляла она. — Пожалуйста.
На протяжении многих лет она выстраивала плотину внутри себя, которая сдерживала ее страхи. Теперь она сломалась. Силы покинули ее.
— Всё хорошо.
Нико вперился взглядом в балконы. Призраки исчезли, но Рейна знала, что они не ушли. Они никогда не уйдут.
— Мы вытащим тебя отсюда, — пообещал Нико. — Нужно уходить.
Талия взяла Рейну за другую руку. Четвёрка побежала к ресторану, где находилась Афина Парфенос.
Позади послышался взрыв греческого огня и вопль Ориона.
А голоса в ее голове продолжали шептать: «Убийца. Предатель. Тебе никогда не искупить своего преступления».
ГЛАВА 25. ДЖЕЙСОН
Джейсон поднялся со своего смертного одра — только чтобы утонуть с остальными членами экипажа.
Из-за неистовой тряски корабля, ему пришлось буквально карабкаться по лестнице, чтобы покинуть лазарет. Корпус трещал. Двигатель ревел, словно умирающий буйвол. Заглушая порывы ветра, из конюшен кричала богиня Ника: «ТЫ СПОСОБЕН НА БОЛЬШЕЕ, ШТОРМ! ВЫЛОЖИСЬ НА ВСЕ СТО ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ!»
Джейсон долез до средней палубы. Ноги у него дрожали, голова кружилась. Корабль накренился влево, отшвырнув сына Юпитера в противоположную стену.
Из другой каюты, держась за живот, вытащилась Хейзел.
— Ненавижу океан!
Когда она увидела Джейсона, ее глаза распахнулись от удивления.
— Ты должен быть в постели!
— Я иду наверх! — настоял он. — Я могу помочь!
Казалось, Хейзел хотела ему возразить. Но тут корабль занесло на правый борт, и она бросилась к ванной, прикрывая рот рукой.
Джейсон пробился к лестнице. В постели он пролежал дня полтора, с тех самых пор, как девочки вернулись из Спарты, а сам он неожиданно отключился. Мышцы протестовали любому труду. Живот ужасно мутило, словно Майкл Варус стоял позади, непрерывно колол его мечом и вопил: «Умри римлянином! Умри римлянином!».
Джейсон постарался приглушить боль силой воли. Он устал от чужой заботы, от перешептываний членов экипажа о том, как сильно они за него переживали. Устал он и от снов, в которых превращался в шашлык. Хватит, достаточно выхаживать эту рану. Она либо его убьет, либо нет. Джейсон не собирался сидеть сложа руки и ждать, когда рана примет решение. Ему нужно было помочь своим друзьям.
Каким-то образом он добрался до верхней палубы.
Увидев состояние дел, ему вдруг стало практически так же дурно, как и Хейзел. Волна высотой с небоскреб обрушилась на переднюю палубу, смывая арбалеты и половину перильного ограждения в море. Паруса порвало в клочья. Повсюду мелькали молнии, ударяя по воде, словно прожекторы. Горизонтальный дождь шлепал Джейсона по лицу. Тучи были настолько темными, что он действительно не мог определить, день стоял или ночь.
Экипаж делал все возможное, чтобы спасти корабль… однако у ребят, кажется, не очень хорошо получалось.
Лео привязал себя к консоли с помощью веревки для прыжков с тарзанкой. Может, сама идея и казалась неплохой, но при каждом подходе волны его смывало, а потом ударом возвращало назад к консоли, словно мяч для пэдлбола.
Пайпер с Аннабет пытались спасти такелаж. После приключений в Спарте они стали отличной командой — могли совместно работать, понимать друг друга без слов, что было весьма полезно, ведь из-за шторма они практически ничего не слышали.
Фрэнк — по крайней мере, Джейсон предполагал, что это был Фрэнк — превратился в гориллу. Он свисал вниз головой с перил правого борта, полагаясь на свою огромную силу и подвижные ноги, а руками распутывал сломанные весла.
Судя по всему, экипаж хотел оторвать корабль от поверхности воды и двигаться по воздуху. Но даже при таком раскладе Джейсон сомневался, что в небе им будет безопаснее.
Даже Фестус пытался помочь: он опалял дождь пламенем, вот только, похоже, шторм это нисколько не беспокоило.
Перси пруспел намного лучше. Он стоял у центральной мачты с распростертыми в стороны руками, словно канатоходец. Каждый раз, когда корабль наклонялся, он двигался в противоположном направлении, и корпус выравнивался. Он призывал из океана гигантские кулаки воды, чтобы сбивать большие волны прежде, чем они достигали палубы — смотрелось это забавно, словно океан своим же руками бил себя по лицу.
Джейсон понял, что при таком жутком шторме корабль уже давно бы опрокинулся или разбился на кусочки, если бы не Перси.
Сын Юпитера с трудом пробрался к мачте. Лео что-то ему крикнул — возможно: «Иди вниз!», — но Джейсон лишь отмахнулся. Он добрался до Перси и схватил его за плечо.
Перси кивнул, словно спрашивая: «Как поживаешь?». Джейсону было по душе, что сын Посейдона не выглядел удивленным и не требовал от него вернуться в лазарет.
Перси мог оставаться сухим, если сосредотачивался, но сейчас у него явно были проблемы посерьезнее. Его темные волосы прилипли к лицу. Одежда у него была насквозь мокрая и рваная.
Он что-то прокричал Джейсону в ухо, но тот разобрал только пару слов: «ШТУКА… ВНИЗУ… ОСТАНОВИ ЕЕ!».
Перси указал за борт.
— Что-то вызывает этот шторм? — спросил Джейсон.
Перси ухмыльнулся и хлопнул себя по ушам. Очевидно, он вообще ничего не расслышал. Рукой он воспроизвел жест, похожий на ныряние под воду. Затем хлопнул Джейсона по груди.
— Ты хочешь, чтобы я пошел? — Джейсону словно оказали честь. Все остальные относились к нему, как к хрустальной вазе, а Перси, похоже, догадался, что раз Джейсон на палубе, то он готов действовать.
— Я б с радостью! — крикнул Джейсон. — Но я не могу дышать под водой!
Перси пожал плечами: «Извини, я тебя не слышу».
Потом он подбежал к правому борту, оттолкнул от корабля еще одну гигантскую волну и прыгнул в океан.
Джейсон оглянулся на Пайпер и Аннабет. Они обе прижались к такелажу, в шоке уставившись на него. Выражение лица Пайпер говорило: «Вы совсем с ума сошли?».
Он показал ей знак «окей», частично заверяя ее, что с ним все будет в порядке (в чем он вовсе не был уверен), частично соглашаясь, что он действительно был сумасшедшим (что он знал уже наверняка).
Джейсон пробрался к перилам и посмотрел на грозу.
Свирепствовал ветер, вихрились тучи. Джейсон ощутил над собой целую армию вентусов, слишком злобную, чтобы принять физическую форму, но изголодавшуюся по разрушениям.
Он поднял руку и призвал ветряное лассо. Джейсон уже давно зарубил себе на носу, что наилучший способ справиться с шайкой хулиганов — это поймать самого проблематичного, крупного подлеца и заставить его повиноваться. Тогда и остальные утихомирятся. Он замахнулся ветряной веревкой, выискивая самого сильного и самого омерзительного вентуса из всей грозы.
Он заарканил жуткий клочок штормового облака и притянул его к себе.
— Сегодня ты служишь мне.
Протестующе взвыв, вентус охватил собою Джейсона, окружив его воздушной оболочкой. Казалось, гроза над кораблем чуть-чуть поутихла, словно остальные вентусы подумали: «Вот зараза, а этот парень тут не шутки шутит».
Джейсон взлетел с палубы, окруженный собственным миниатюрным торнадо. Вращаясь, словно штопор, он погрузился в воду.
Джейсон полагал, что под водой будет спокойнее.
Ничего подобного.
Разумеется, причиной этому мог быть его способ передвижения: поездка на циклоне ко дну океана явно одарила его неожиданной турбулентностью. Его трясло и поворачивало безо всяких на то причин, в ушах звенело, а желудок словно прижало к ребрам.
Наконец, он доплыл до стоящего на утесе Перси; за ним располагалась еще более глубокая бездна.
— Ку-ку, — сказал Перси.
Непонятно как, но на этот раз Джейсон расслышал его идеально.
— Что происходит?
В этом коконе из вентуса его голос прозвучал так, будто он говорил через пылесос.
Перси указал на впадину.
— Подожди здесь.
Спустя три секунды, во тьме пронёсся луч зеленого света, который так же молниеносно исчез.
— Что-то там, на глубине, — начал Перси, — вызывает этот шторм, — он повернулся и оценил торнадо Джейсона. — Хороший костюмчик. Продержишься, если мы опустимся глубже?
— Понятия не имею, — сказал Джейсон.
— Ладно, — ответил Перси. — В общем, просто не потеряй сознание.
— Заткнись, Джексон.
Перси усмехнулся.
— Давай посмотрим, что там затеяли внизу.
Они заплыли настолько глубоко, что Джейсон не видел ничего, кроме плывущего рядом Перси; от их золотого и бронзового клинков исходил тусклый свет.
Время от времени к поверхности устремлялся зеленый луч. Перси плыл прямо к нему. Вентус Джейсона потрескивал и ревел, пытаясь освободиться. Запах озона мешал ему мыслить прямо, но он поддерживал воздушную оболочку нетронутой.
Наконец, тьма под ними рассеялась. Перед глазами Джейсона дрейфовали светящиеся мягким светом клочки белой материи, похожие на косяки медуз. Приблизившись к морскому дну, он понял, что это были поля светящихся водорослей, окружавших руины дворца. По пустым дворикам с полами, выложенными моллюсками, вихрился ил. Покрытые различными ракообразными животными колонны исчезали во мраке. Посреди строений возвышалась цитадель, превосходившая по размеру центральный вокзал Нью-Йорка; стены ее были инкрустированы жемчужинами, а куполообразная золотая крыша раскололась как яйцо.
— Атлантида? — спросил Джейсон.
— Это миф, — ответил Перси.
— Э-э… а разве мы не имеем дело с мифами?
— Нет, я имею в виду, что это выдуманный миф. А не настоящий.
— Так вот почему Аннабет — мозговой центр операций, верно?
— Заткнись, Грейс.
Они отыскали трещину в крыше и заплыли внутрь, погрузившись в тени.
— Это место кажется мне знакомым, — голос Перси стал более отрывистым. — Словно я уже здесь бывал…
Зеленый огонек вспыхнул прямо перед ними, ослепляя Джейсона.
Сын Юпитера рухнул на гладкий мраморный пол, словно мешок камней. Когда его взор прояснился, он увидел, что они были не одни.
Перед ними стояла женщина ростом в двадцать футов в порхающем зеленом платье и в поясе из моллюсков, называемых морскими ушками. Кожа ее светилась так же, как те поля с водорослями. Ее покачивающиеся в воде волосы блестели, словно щупальца медузы.
Лицо у нее было красивое, но неземное — глаза слишком яркие, черты лица слишком тонкие, а улыбка слишком холодная, будто она изучала человеческие улыбки, но так и не смогла ими овладеть.
Ее ладонь лежала на диске — отполированный зеленый металл примерно шести футов в диаметре, располагавшийся на бронзовой треноге. Это напомнило Джейсону стальной барабан, который он однажды видел в действии под руководством уличного музыканта на портовой набережной Эмбаркадеро в Сан-Франциско.
Женщина повернула металлический диск, как руль. Вперед вырвался клочок зеленого света, заставив воду забурлить, а стены старого дворца — зашататься. От потолка отломилось несколько кусков камня, медленно падающего вниз.
Читать бесплатно другие книги:
