Зеркала Лазарчук Андрей

Reflexio

У каждого человека утро начинается с определенного ритуала.

Джек Эберсон просыпался около шести утра, выключал будильник, который еще не успевал зазвенеть, включал кофеварку и направлялся в ванную комнату, где долгое время рассматривал себя в зеркале. Наклонялся к нему ближе, оттягивал нижнее веко правого глаза, затем левого, проводил рукой по щекам и подбородку, проверяя наличие щетины. Поворачивал голову налево, как-то грустно смотрел на душевую кабину и поворачивал до упора вентиль холодной воды.

За этим действом следовала пятисекундная пауза и очередной оценивающий взгляд в зеркало. Теперь наставала очередь провести рукой по волосам, подвигать нижней челюстью и, запрокинув голову назад, выставить напоказ шею, словно в попытке убедиться, что всё на месте, что за ночь ничего не поменялось и не пропало.

Только после этого мужчина облегченно выдыхал, поворачивал до конца вентиль горячей воды и заходил в кабину.

Старенькая кофеварка шумела на всю квартиру, поэтому ровно в тот момент, когда она отключалась, Джек выходил из душа, оборачивался полотенцем и босиком шлепал на кухню.

Ровно десять минут, чтобы выпить кофе и посмотреть новости, три – чтобы одеться. Один косой взгляд на старую фотографию, стоящую в рамке на микроволновке; один долгий, встревоженный – на запертую комнату, которая раньше была залом. И закрыть дверь.

Его путь на работу лежал через узкую улочку, по бокам которой расположились маленькие магазинчики со всякой всячиной. Они стояли так плотно друг к дружке, что напоминали единое одноэтажное строение, и Джек удивлялся, как их до сих пор еще не снесли. Городок был маленький, туристы посещали его редко, а местные жители закупались в супермаркетах.

Эта улица уже давно стала пережитком прошлого и, как всё давно забытое, имела свою ценность – атмосферу. Джек не раз видел, как менялись лица людей, стоило им ступить на каменистую дорогу. Чувство безграничного удивления сменялось в них умиротворенностью и счастьем. Проходя мимо магазинчика мистера Эвола, они замедляли шаг, вдыхая чудесные ароматы эфирных масел, продававшихся там, немного нервно потирали руки, увидев фигурное домашнее мыло миссис Уни, восторженно рассматривали деревянных марионеток молодого мастера Эндрю, и с примесью удивления и гордости останавливались около книжной лавки Джека. Они редко что-то покупали, и большинство здешних продавцов кое-как сводило концы с концами, но никто и не думал о том, чтоб закрыть лавочку.

Однако сегодня эту атмосферу, кажется, решили нарушить. В конце улицы, стояла полицейская машина с включенными мигалками, но без сирены. Удивившись этому явлению, Джек постучал в дверь своего магазина и зашел внутрь, когда ассистентка открыла ему.

– Вы видели их, Джек? – суетясь, произнесла девушка. – В жизни не видела столько полицейских. Там человек десять, не меньше, – она попыталась посмотреть сквозь витрину на другой конец улицы, но в результате просто прижалась щекой к стеклу, кажется, так ничего и не увидев.

– Холли, не дыши на витрину, – Джек спокойно подошел к прилавку и открыл кассу, проверяя выручку. – Ты вчера продала что-нибудь?

– Вечером? – она посмотрела на него, наконец, оторвавшись от стекла. – Да, пожилая пара приобрела подарочное издание «Кругосветного путешествия», которое было со скидкой. Да миссис Уни купила пару романов, уже перед закрытием.

Джек усмехнулся. Когда за прилавком стояла девушка, продажи автоматически повышались. Хотя тот факт, что продавцы покупали друг у друга товар, чтобы хоть как-то держаться на плаву, сильно огорчал Джека.

– Как думаете, они зайдут к нам? – Холли, казалось, даже подпрыгивала на месте от любопытства.

– Что им тут делать? – Джек подошел к высоким полкам и осмотрел оставшийся ассортимент. – Холли, принеси то, что осталось на складе.

Девушка кивнула и нехотя отправилась выполнять просьбу.

Когда год назад студентка постучалась в магазин в поисках подработки, Джек ни секунды не сомневался, что стоит согласиться. Холли была наивна, любопытна и энергична. Она хорошо разбиралась в литературе, не требовала официального трудоустройства и порой вместо зарплаты, просила помощи с дипломной работой. Джек помогал, и совесть не мучила его за то, что он в очередной раз оставил ее без денег. Он уходил с работы около пяти, оставляя магазин на Холли, которая должна была его закрыть в девять и пойти домой.

Холли всегда носит мешковатые кофты с длинными рукавами и джинсы. Скоро будет полгода, как она старательно старается скрыть от хозяина, что на самом деле остается ночевать в магазине. Джек же делает вид, что не замечает этого.

Когда над дверью звенит колокольчик, Джек возвращается за прилавок и старается выдавить из себя улыбку. Высокий мужчина в пиджаке медленно заходит и осматривается. Делает шаг сначала к одну книжному стеллажу, к другому, у противоположной стены, затем смотрит в упор на Джека и на зеркало, висящее за его спиной, у невысокой двери, в которую зашла Холли…

– Здравствуйте, – жизнерадостно начал Джек, – ищете что-то конкретное?

– Здравствуйте, – мужчина достал из внутреннего кармана пиджака значок и предъявляет его продавцу, – детектив Джон Маркус. Можно задать вам несколько вопросов?

– Да, конечно.

– Как вас зовут? – он убрал обратно значок и достал блокнот.

– Джек Эберсон.

– Как давно владеете магазином?

– Два года. До этого читал лекции в университете.

Детектив удивленно посмотрел на собеседника, затем записал информацию.

– Что же побудило вас сменить работу?

– А это как-то касается дела? – Джек усмехнулся: этим вопросом он заставил детектива напряженно замолчать.

– Мисс Элен Форте, владелицу магазина цветов, знали?

Джек пожал плечами.

– Видел несколько раз, но не разговаривали. А что случилось? Ее ограбили?

– Нет, – мужчина вздохнул, не отрываясь от записей в блокноте, – убили.

– Что? – Джек отпрянул он прилавку и облокотился о стену, удивленно смотря на детектива. Сам факт убийства казался ему до ужаса неестественным. Элен было уже за семьдесят, ее магазин открывался позже всех, потому что старушке было сложно добраться до него, ничего особо ценного она не продавала. Да и кому понадобиться убивать здесь? Это не центр города, где у магазинов выручка превосходила здешнюю в три раза. – Вы уверены, что это убийство?

– А вы уверены, что нет? – детектив прищурился, в его глазах явно читался укор и некая доля подозрения.

– Я о том, что ей было далеко за семьдесят, она с трудом передвигалась. Это мог быть и несчастный случай, – Джек попытался оправдаться, но понял, что тем самым только навлек на себя еще больше подозрений.

Детектив прищурился.

– Пройдемте со мной, – мужчина направился к выходу. Он остановился около двери и вопросительно посмотрел на продавца.

– Да, конечно, – Джек вышел из-за прилавка и пошел следом. Он подумал, что следовало предупредить Холли о том, что он уходит, но что-то подсказывало, что ненадолго.

Они пошли вверх по улице. Магазинчик Элен был третьим с конца, и украшала его старая вывеска с громогласной надписью: «Цветы». Написана она была розовой краской на деревянной доске, которая, казалось, готова была вот-вот рухнуть на землю.

Двое в форме пропустили их внутрь. Джек полной грудью вдохнул чудесный цветочный аромат, замедлил шаг. Заметив, что подозреваемый отстал, детектив обернулся и строго посмотрел на него.

Джек невинно улыбнулся и пошел быстрее. Они вышли через черный ход, который вел в тупик, между магазином и высотным домом, стоявшим почти впритык. Здесь располагались мусорные баки, с которых уже успели снять крышки. Часть мусора лежала на земле, хаотично разбросанная.

Маркус повернул направо и, сделав три шага, остановился. Джек интуитивно замедлил шаг, наблюдая за тем, как поникли плечи детектива, а из широкой груди вырвался разочарованный вздох. Он подошел и нерешительно заглянул ему через плечо. На земле в неестественной позе лежала Элен. Женщина, раскинув руки в стороны, смотрела в небо остекленевшими глазами, в которых застыл вечный ужас. Голова была откинута назад, прижималась макушкой к земле, а из шеи торчал залитый кровью осколок зеркала.

– Могу я взять зеркало из вашего магазина на исследование? – спокойно произнес детектив.

– Да, конечно, – не задумываясь, на автомате ответил Джек.

– Мистер Эберсон, что вы преподавали в университете?

– Историю и философию.

– Мы с вами свяжемся, мистер Эберсон. Не покидайте город.

Сегодня Джек ушел домой раньше обычного. Весь день его преследовал образ Элен, лежащей на земле в луже собственной крови в том переулке.

Детектив, как и обещал, забрал зеркало из магазина и записалтелефон. Теперь только оставалось надеяться, что всерьез Джека никто не подозревает. Ведь алиби у него не было.

Каждый вечер квартира встречала его пугающей до ужаса тишиной и духотой. Мужчина тут же открывал в квартире все окна, несмотря на время года, включал электрический чайник, снимал с шеи ключ, отпирал им ту самую дверь зала, заходил туда и не выходил до утра.

Сегодня было непривычно видеть эту комнату днем. Нет, в ней не было окон, да и вообще малейшего признака чего-либо, что определяло, бы какое сейчас время суток. Здесь были только зеркала. Стены, пол, потолок – всё было устлано зеркальной поверхностью разных мастей. Большие, маленькие, прямоугольные и круглые, зеркала стык в стык соприкасались друг с другом, без малейшего зазора или пустого пробела.

Джек глубоко вдохнул. Тут всегда пахло клеем, с помощью которого он составлял эту «мозаику», и свечами. Еще два глубоких вдоха для собственного успокоения, и Джек закрыл дверь.

Нет, еще не время. Солнышко все еще упрямо светило в кухонное окно, хоть уже и начало скрываться за горизонтом, а это значило лишь то, что ужин сегодня будет на несколько часов раньше.

Детектив Маркус устало зевнул и посмотрел на труп, лежащий на столе. Словно бабочка у цветка, около него кружил Демон Грей, патологоанатом, заканчивая вскрытие.

Это был тучный человек уже преклонного возраста, давно полысевший, с маленькими толстыми пальчиками, которые все же уверенно держали скальпель.

– Смерть произошла мгновенно. Убийца перерезал сонную артерию одним ударом, – произнес он, почти не глядя на собеседника.

Джон посмотрел на его халат, пуговицы которого опасно торчали, и, казалось, вот-вот были готовы оторваться, отрикошетить от металлического стола, стены, а затем угодить прямо в затылок детективу.

– Отпечатки? – прокашлявшись, спросил он. Сухой воздух, исходящий от холодильных камер, сушил ему горло, и ежеминутно желание приложиться к фляжке, лежащей во внутреннем кармане, возрастало всё сильнее.

– На зеркале? Нет, только ее. На одежде тоже ничего не нашли, – Демон снова не удосужился посмотреть на него: он медленно зашивал Y-образный надрез, увлеченный этим настолько, что, казалось, вокруг не было ни души, а Маркус представал внутренним голосом, с которым не хотелось вести диалога.

– Не сама же она воткнула его себе в горло, – детектив посмотрел на неровный осколок, перепачканный кровью. В металлическом лотке он смотрелся куда лучше, чем в чьей-то шее. – Ладно, – он вздохнул, – появится что-то, звоните.

Мужчина вышел из дверей морга и направился к лифтам, находящимся в конце коридора. Он тяжело дышал и старался шагать быстрее. До конца рабочего дня оставалась всего лишь пара часов. Задерживаться сегодня не хотелось. Хоть дома никто и не ждал, но очередная ночь, проведенная в участке, сулила ему лишь еще один выговор от начальства.

Оказавшись в лифте, Джон закрыл глаза, стараясь, нормализовать дыхание. К счастью, в кабине он оказался один.

Полицейское управление находилось в одном здании с моргом, только двумя этажами выше. Заходя в прокуренное помещение, где сидели коллеги, он невольно поморщился и примостился за свой стол. Грустно посмотрел на почти засохший цветок, который стоял почти на краю стола, заваленного бумагами, и на дело Джека Эберсона, лежавшее рядом. Джон нехотя раскрыл его.

Не то чтобы подозрения о причастности книгопродавца так закрались в душу детектива, просто он оказался очередным вариантом, который грех не проверить. Не зря же ноги в поисках свидетелей привели Джона именно к книжному магазину. И вот теперь с маленькой фотокарточки в левом верхнем углу на него смотрел серьезный, изрядно вымотанный Джек Эберсон.

«К уголовной ответственности не привлекался. Два года назад потерял жену, – Маркус невольно усмехнулся, будто бы был доволен тем, что раскрыл великую тайну продавца. – Вот почему ты сменил место работы». Джон вздрогнул и одернул себя: он уже размышлял о подозреваемом как о потенциальном убийце. Уже многие годы он пытался бросить эту вредную привычку.

На следующей странице с очередной фотографии на него смотрела совсем молодая девушка. Она лучезарно улыбалась в объектив камеры. Внизу от руки было подписано: «Мэгги Эберсон».

У Мэгги были темно-русые волосы мелкими кудряшками, которые обрамляли ее лицо, делая его чуть полнее, и выразительные глаза цвета шоколада.

«Смерть наступила в результате дорожно-транспортного происшествия, – Джон закрыл папку и отложил ее в сторону. – Аварию признали несчастным случаем, – констатировал он про себя. – Профессор литературы и философии, ныне продавец книжного магазина. Что-то тут не так». Детектив посмотрел на настенные часы, отсчитывая, сколько ему осталось здесь сидеть до конца рабочего дня.

Как только стемнело, Джек снова вернулся в зеркальную комнату. Он тихо закрыл за собой дверь и сел на пол, ровно посередине. Напротив него, в ряд от одной стены до противоположной, стояли наполовину сгоревшие свечи. Джек зажег их, и тусклый свет окружил его со всех сторон. Мужчина закрыл глаза и глубоко вдохнул, понимая, что даже тут не сможет насладиться тишиной, – свечи изредка потрескивали, воск капал на зеркальный пол, и в абсолютном единении все эти звуки становились громче в два раза.

Всё раздражало. Причем не столько звуки, сколько тот факт, что даже в собственной квартире он не мог побыть в полном одиночестве.

Джек открыл глаза. Напротив него в дыме от свечей возникло женское лицо. Бесформенное, тусклое, расплывчатое, оно расходилось волнами, вытесняя его отражение. Джек, словно зачарованный, протянул вперед руку, которую тут же обожгло нагретым свечами воздухом. Отдернул ее. Лицо приобретало четкие контуры, и вскоре девушка показала себя во всей красе. Она помассировала руками голову, покрутила ей в разные стороны, распушив, распластав мелкие кудряшки по плечам, и улыбнулась.

Джек сглотнул комок, застрявший в горле, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, и снова не смог вымолвить ни слова. Дым пробирался через ноздри внутрь, обжигал горло и, казалось, наполнил собой всю комнату.

Комнату, которая не была частью этого дома, этой квартиры. В данный момент времени она находилась за пределами всего. Это был отдельный организм, живущий своей жизнью. Организм, который воспринимал Джека, как инородное тело. По всем мыслимым законам его следовало вытеснить. Изгнать из себя. И комната изгоняла. Старательно, день за днем, ни капли не разочаровываясь в отрицательном результате. Ведь мужчина всё равно не поддавался. Он исправно приходил каждую ночь – и встречался со своей болью, со своим страхом. Страхом, который волшебно улыбался и не давал ему покоя на протяжении двух лет.

Джек лег на пол и закрыл глаза, стараясь игнорировать девичий шепот.

Ночи для него всегда были особенно долгими.

***

У каждого человека утро начинается с определенного ритуала.

Джон Маркус просыпался в семь после третьего будильника, чтобы успеть приехать на работу к восьми. Он наспех умывался, одевался и выбегал из дома, чтобы успеть застать того уличного продавца кофе. Возможно, если повезет, у него останется и пара пончиков, а безлюдный в столь раннее время офис позволит подлить в кофе джину из фляжки. Этот стакан надо было выпить ровно до первого звонка пейджера. Это был первый вызов, первое утреннее убийство, на которое детектив уже не мог выехать, зная, что в крови нет ни капли алкоголя.

Однако сегодня день обещал быть «неофисным». Джон забрал свою машину со стоянки и направился к магазину убитой. Было стыдно признаваться, но подозреваемых у него не было. Старушка жила одна, дети погибли, не оставив внуков. Общалась Форте лишь с «товарищами по бизнесу». С этого и стоило начать.

Маркус остановил машину, отпил из стакана кофе и, вздохнув, осмотрел улицу. Магазинчиков было порядка десяти с одной стороны и столько же – с другой. Открывались они все практически в одно и то же время, и построены были одинаково. Джон сделал еще глоток из стакана и покосился на бардачок, где зеркало из книжного магазина. Криминалистам удалось выяснить лишь то, что оно было изготовлено на том же заводе, что и осколок, изъятый из тела Элен. К сожалению, это мало о чем говорило, – партия составляла порядка трех тысяч, и встретить такое зеркало было можно практически в каждом доме.

Выходя из машины, Джон думал о том, что дело в итоге попадет в папку нераскрытых. Начать он решил с магазинов, стоящих по соседству с цветочным. На том, что стоял по правую руку, красовалась яркач вывеска, обрамленная горящей гирляндой.

«Свет!» – звучало через чур грандиозно для магазина безделушек.

Джон открыл дверь и вошел, тревожа своим визитом связку колокольчиков, висящих над дверью. На их звон тут же, как из ниоткуда, появился продавец, – мужчина средних лет с внушительным животом, который буквально свисал поверх ремня его брюк и ни капли не уменьшался в размерах от того, что его хозяин надел рубашку в вертикальную полоску. Он нервно провел рукой по редеющим, черным, без намека на седину волосам и улыбнулся гостю во все тридцать два зуба.

– Здравствуйте! Вам что-нибудь подсказать? – энергично начал он, становясь за прилавок.

Джон отрицательно мотнул головой и осмотрелся. Стены с обоих сторон были до отказа забиты широкими полками, на которых стояли сувениры. Стеклянные зверюшки разных размеров стояли впритык друг к дружке. Внутри каждого было заключено по нескольку лампочек гирлянды, которая загоралась по нажатию кнопки на спинке.

– Ищете что-то конкретное? – продавец нервно потирал руки, очевидно, думая, что сегодня-то он точно что-нибудь продаст.

Джон подошел ближе к нему и запустил руку во внутренний карман плаща.

– Здравствуйте, я детектив Джон Маркус, – он предъявил значок, и улыбка тут же сошла с лица продавца.

– Дрейк Мор, – хозяин протянул руку в знак приветствия.

– Я могу задать вам несколько вопросов? – Джон достал блокнот и ручку.

– Да, – мужчина осекся, внимательно и немного испуганно смотря на детектива, – это по поводу Элен?

Маркус кивнул.

– Знали ли вы Элен Форте?

– Да, всё-таки соседи, – он нервно усмехнулся.

– Она когда-нибудь говорила вам, что ее кто-нибудь преследует, угрожает?

– Нет. Кому? В ее возрасте с мальчиками не встречаются, а если бы это было связано с магазином, она бы рассказала. Мы все тут на птичьих правах, того гляди закроемся.

– Что, клиентов совсем нет? – Маркус не смотрел на лавочника, строча в блокноте. Было понятно – этот вопрос задан скорее для приличия.

– Вчера я продал пять сувениров, позавчера три, в прошлом месяце еле вышел в ноль, – Дрейк тяжко вздохнул и, похоже, расслабившись, оперся руками о прилавок. – Вы подозреваете кого-то из продавцов?

Джон поднял взгляд и грозно посмотрел на собеседника. Казалось, он был готов прямо сейчас защитить честь людей, с которыми работал.

– Если у меня появятся вопросы, мистер Мор, я зайду к вам, – мужчина выдавил из себя улыбку, развернулся и направился к выходу.

– Мистер Маркус!

Уже у самой двери Джон обернулся.

– Вам стоит искать убийцу в любом захудалом местечке этого города, но только не здесь. Мы давно работаем вместе, ежедневно открываем и закрываем магазины, переглядываясь и кивая друг другу. Некоторые дружат семьями и покупают друг у друга товар, чтоб никто не закрылся. Тут никто не мог желать зла Элен, – Дрейк говорил спокойно, размеренно, словно читал нравоучения нашкодившему сыночку.

– То, что кто-то с кем-то переглянулся, не значит, что они закадычные друзья, – Джон отвернулся. В нескольких сантиметрах от его лица висела связка мелких металлических колокольчиков. Его лицо отражалось в них, чудовищно расплываясь и становясь шире. – Мистер Мор, – снова обратился он к продавцу, – в вашем магазине есть зеркала?

Мужчина осмотрелся по сторонам, будто бы вспоминая.

– Нет.

Джон кивнул и, наконец, вышел. Интуиция подсказывала ему, что сосредоточиться следует именно на этом: на зеркалах.

Владелица магазина деревянных игрушек, мисс Хинсон, оказалась весьма разговорчивой женщиной, и Джон был рад, что зашел к ней в последнюю очередь. У него ушел весь день, чтобы обойти всю улицу и побеседовать с каждым продавцом. Блокнот был наполовину исписан именами, фамилиями людей, там же обозначался их товар и наличие зеркал. Точнее, их отсутствие. Никто более не стал вешать сей предмет обихода в своем магазине. Лишь несколько продавщиц предъявили ему маленькие карманные зеркальца из сумочек, которые, естественно, интереса не представляли.

– На самом деле очень жалко, безумно жалко, – Хинсон не замолкала, продолжая трещать и тем самым всё больше нервируя Джона. – Она была такой хорошей женщиной…

– Мне пора, мисс Хинсон, – Джон быстро спрятал блокнот в карман и направился к выходу.

Наручные часы показывали шесть вечера. Детектив отошел от магазина на несколько шагов, опасаясь, что энергичная хозяйка выскочит за ним и продолжит свой жалостливый монолог, и снова достал блокнот, просматривая исписанные страницы. На душе было тяжко от того, что день проведен впустую. Зацепок нет. Вероятнее всего, он пошел по ложному следу и зеркала тут не играют никакой роли. Возможно, убийцей был просто какой-нибудь отчаявшийся наркоман. Увидел за прилавком старушку, посчитал, что не составит труда с ней справиться, но, обнаружив пустую кассу не нашел лучшего выхода, чем убить Форте тем, что нашел на помойке.

Джон разочарованно вздохнул и посмотрел в сторону книжного магазина. Именно в этот момент из него вышел Джек. Закрыл дверь на ключ и двинулся вверх по улице, туда, где Маркус оставил свою машину.

– Мистер Эберсон! – крикнул Джон, наспех убирая блокнот в карман.

Джек остановился и обернулся, ожидая, пока детектив подойдет. Джон передвигался быстро, но выглядело это неуклюже. Толстым или полным он себя не считал, соглашаясь с определением «в меру упитанный», однако в глубине души понимал, что порой ему следует съедать на один гамбургер меньше и завтракать не пончиками, а полноценной порцией глазуньи, которую предлагало посетителям то кафе через дорогу.

– У вас снова появились ко мне какие-то вопросы, детектив? – Джек улыбнулся и протянул ему руку в знак приветствия. Джон пожал ее, не стыдясь своей потной ладони.

– Нет, мистер Эберсон…

– Можно просто Джек, – мужчина развернулся и медленно продолжил движение.

Джон кивнул, идя следом.

– Я хотел принести вам свои извинения, Джек, – он прокашлялся, – подозрения были напрасны. И я готов вернуть вам ваше зеркало.

Мужчина удивленно посмотрел на детектива, но учтиво промолчал, удостоив того лишь кивком.

– Понимаю, работа.

Путь до машины Джона они проделали молча. Лишь когда тот уже начал рыться в кармане в поисках ключей, Джек решился прервать неловкую паузу.

– А что вы хотели найти на нем, если не секрет, Джон?

Маркус отключил сигнализацию и полез в бардачок.

– Не знаю, на самом деле я думал, что зеркала играют важную роль в этом деле, но ошибался.

Джек горько усмехнулся, наблюдая за тем, как старательно, пыхтя, детектив ищет зеркало.

– Вы всегда добираетесь до дома пешком? – наконец Маркус вылез из машины и протянул ему зеркало, упакованное в пакет для улик.

– Да, я недалеко живу, – книготорговец взял зеркало в руки и с особой нежностью посмотрел на него.

– Могу подвезти в качестве извинения.

Джек внимательно осмотрел детектива, размышляя, с чего вдруг в нем проснулась такая щедрость. Но всё-таки согласился и сел на пассажирское сиденье. Машина у Джона была не новая и очень маленькая, явно не для семейных поездок.

– Знаете, где находится десятая улица?

Детектив кивнул и повернул ключ в замке зажигания, стараясь не коситься на Джека. Мужчина не отрывал взгляда от зеркала, держал его обеими руками, аккуратно очерчивая края рамки кончиками пальцев.

– Оно вам так дорого?

Джек вздрогнул, будто бы забыл, что он не один в машине, и растерянно посмотрел на Джона взглядом, который не выражал никаких эмоций.

– Да, оно принадлежало моей жене, – хозяин книжной лавки снова перевел взгляд на зеркало.

– Дорожные происшествия – чума нашего времени, – горько усмехнулся Маркус.

Джек засмеялся.

– Конечно, вы проштудировали мое личное дело.

– Это моя работа, – детектив пожал плечами. – Не воспринимайте это как личное оскорбление.

Мужчина отрицательно покачал головой и наконец посмотрел вперед, на дорогу.

– Джон, а с чего вы взяли, что зеркала играют важную роль в этом деле?

Он пожал плечами.

– Ну, не каждый день людям перерезают горло именно осколком зеркала. Сначала это показалось мне чем-то основным, важным, но теперь, думается, что сценарий преступления до банальности прост, – детектив поймал себя на мысли, что рановато начал открывать этому человеку свои мысли и тайны. Что неосознанно сбавил скорость, чтобы ехать до его дома дольше.

– А что вы знаете о зеркалах, Джон? – он по-прежнему смотрел перед собой на дорогу, вцепившись в зеркало.

Мужчина задумался.

– Если в доме висит старинное зеркало, оно может оказывать химическое воздействие на организм парами ртути. И лет через десять, возможно, начнутся проблемы со здоровьем.

– Вы реалист, Джон, – попутчик усмехнулся.

– Ну, если вы хотели спросить, верю ли я в призраков, бродящих по зеркалам, то нет, – детектив засмеялся и тут же, резко, стал серьезным. Ему показалось, что смех здесь неуместен, а несдержанность наказуема.

Джек таинственно улыбнулся, чуть опуская голову.

– Нет, – он пожал плечами и посмотрел в упор на Маркуса. – Например, испанцы верят, что, подвесив зеркальца на плечи маленьким детям, они избавят их от злобных взглядов, – Джек произнес это четко поставленным голосом лектора, чуть вздернув вверх подбородок.

– Подобные знания в деле мне не помогут, к сожалению.

– У индийцев «знакомство» жениха и невесты происходит через зеркальных двойников, – вторая фраза прозвучала механически, будто бы Джек и не собирался ее произносить, но она сама вырвалась.

– Джек, – Маркус снова засмеялся, отрицательно качая головой, показывая, что и этого не надо.

– Во всех культурах есть поверье, что следует завесить зеркало, если в доме умер человек, – третью фразу он произнес быстро, уже не замечая удивленного взгляда детектива и того, что снова навлекает на себя подозрения этой одержимостью.

– Джек… – Маркус остановил машину в начале улицы, не отрывая взгляда от собеседника.

Эберсон три раза глубоко вдохнул, пару раз моргнул, усиленно зажмуриваясь и снова улыбнулся.

– Простите, прошлое лектора дает о себе знать, – он засмеялся. – Давно не хвастался ни перед кем своими знаниями.

Джек вышел из машины, нагнулся и снова посмотрел на детектива.

– Спасибо, что подвезли, – он уже было хотел закрыть дверь, но Маркус не позволил ему этого сделать.

– Не думал, что вы такой интересный собеседник, Джек. Может, завтра выпьем по стаканчику, побеседуем. Вдруг вы всё-таки расскажете мне что-нибудь, что поможет в деле.

На принятие решения у Джека ушло порядка трех минут, на протяжении которых мужчины молча, напряженно смотрели друг на друга. Они все еще воспринимали друг друга как соперников, врагов, людей, находящихся по разные стороны следствия. Один боялся, что нечаянно оброненная фраза станет его обвинением, другой – что дело действительно свернет в мистическое русло. И что ему потом писать в отчете?

– Почему бы и нет, – Джек пожал плечами, решаясь первым, – во сколько я закрываюсь, вы знаете, детектив, – он закрыл дверцу машины и направился к соседнему трехэтажному многоквартирному дому.

«Что же ты скрываешь?».

Заходя в квартиру, Джек думал о том, как чудно всё устроено в этом мире. За последние три дня в его жизни произошло больше изменений, чем за последние два года.

Холли, наконец, уговорила его попробовать ее вегетарианский обед, что было весьма серьезным шагом в понимании Джека.

Женщину, с которой он был не так хорошо знаком, убили, а какой-то детектив либо подбирался к нему ближе как к потенциальному убийце, либо набивался в друзья, что еще хуже.

По чьему-то щелчку пальцев его окружили перемены. Мелкие, незначительные, но воспринимал Джек их иначе. Когда тебе что-то не нравится, наличие этого под боком выбивает из колеи. Джек чувствовал, как отклоняется от заданного курса.

Он снял куртку, прижал к себе зеркало, вынутое из пакета еще в подъезде, и прошел в зеркальную комнату. Он уже не помнил, когда это случилось впервые.

Просто в одну из бессонных ночей он увидел в зеркале на кухне лицо погибшей жены. Сначала это вызвало страх и панику. Она преследовала его везде, в каждом зеркале, встречающемся на пути. Она наблюдала.

Джек начал пропадать по ночам в библиотеках, оставался ночевать в своем магазине. С тех пор началась его одержимость зеркалами. А в один прекрасный день он понял, что хочет видеть Мэгги. Мужчина отделал комнату зеркалами и посмотрел своему страху в глаза. Каждую ночь она приходила к нему, он засыпал под ласковый шепот, и становилось легче. А наутро он просыпался в своей комнате, в кровати, не помня, как туда добрался и когда. Зеркальная комната была заперта на замок, а ключ, как всегда, висел на шее.

На данный момент его волшебные перемещения были единственной тайной. О чем-то другом он уже давно не задумывался и не искал причин.

***