Звонок после полуночи Герритсен Тесс
– Давайте начнем с того, о чем вы знаете.
В растерянности Сара тряхнула головой:
– Мы были женаты, а я даже его настоящего имени не знаю!
– Сара, даже лучшие шпионы иногда делают промахи. Наверняка были моменты, когда Джеффри ослаблял бдительность. Может, он разговаривал во сне? Или говорил вам что-то, чего вы не понимали? Подумайте.
Но Сара вдруг подумала не о Джеффри, а о Нике и закусила губу. Он назвал ее по имени. Сара.
– Даже если и было что-то такое, – сказала она, – то совсем незначительное… Или я просто не придавала этому значения.
– Например?
– Ну, Джеффри мог, например… мог раз или два назвать меня Иви. Но он всегда тут же извинялся. Он сказал, что это его бывшая девушка.
– А что насчет его семьи? Друзей? Джеффри рассказывал о них?
– Он говорил, что родился в Вермонте, а вырос в Лондоне, что его родители работали в театре и что оба они уже умерли. Джеффри никогда ничего не рассказывал о других своих родственниках. Он всегда казался мне таким… самодостаточным. У него не было близких друзей, даже на работе. По крайней мере, меня он ни с кем не знакомил.
– Ах да. Насчет его работы. Я все проверил. Похоже, ваш муж числился в платежной ведомости одного из лондонских банков. У него было место в операционном отделе. Но никто из работников точно не помнит, чем именно он занимался.
– Выходит, что место работы тоже ненастоящее.
– Похоже на то.
Сара устроилась в кресле поудобнее. Каждая деталь, которую сообщал Ник, потихоньку разрушала такой привычный для нее мир. Представления о ее замужестве рассыпались перед Сарой прахом, ведь ее свадьба не имела ничего общего с реальностью. Все было ненастоящим. Дождь, машина, работающие «дворники» на переднем стекле – вот ее действительность. Но самой главной частью этой действительности являлся человек, который молча вел машину. Он не был иллюзией. Сара едва его знала, но он уже успел стать для нее единственной реальностью, за которую она могла ухватиться.
Сара задумалась о Нике О’Харе. Скорее всего, он не женат. Несмотря на его замкнутость, Сара находила его привлекательным. Любая женщина согласилась бы с ней. Но Сару привлекла не только его внешность. Она чувствовала, что Ник нуждается в близком ему человеке. Он производил впечатление одинокого человека. Под его глазами залегли тени, которые выдавали его тревожность. Он выглядел так, будто у него нет дома. Возможно, у Ника его и не было. В конце концов, работа во внешнеполитическом ведомстве не для домоседов и не для тех, кто мечтает об уютном загородном домике. А Ник О’Хара был явно городским человеком.
Дрожа от холода, Сара мечтала поскорее вернуться в свою квартиру и выпить чашечку чаю с Эбби.
«Уже скоро», – подумала она, глядя, как за окном мелькают знакомые улицы. Блестела мокрая дорога Коннектикут-авеню. Из-за ливня вишневые деревья потеряли почти все лепестки. Первый вздох весны был очень коротким.
Наконец Ник остановил машину у дома Сары и вышел, чтобы открыть ей дверцу. Это было очень мило. Джеффри тоже так делал. Этот галантный, но совершенно непрактичный жест. Времени на путь от машины до подъезда хватило, чтобы насквозь промокнуть. Темные волосы Ника немного завились, мокрые пряди прилипли ко лбу.
– Полагаю, у вас есть еще вопросы, – вздохнула Сара, поднимаясь по лестнице.
– Если вы предлагаете мне зайти к вам, то я согласен.
– Выпить чаю или провести допрос?
Ник улыбнулся и вытер мокрое лицо.
– Того и другого понемногу. Вас было так трудно найти, так что, пожалуй, я задам все свои вопросы сейчас.
Они как раз дошли до конца лестничного марша, и Сара уже собиралась ответить, но то, что она увидела, заставило ее застыть на месте.
Дверь ее квартиры была открыта. Кто-то взломал замок.
Опасаясь, что преступник еще внутри, Сара бессознательно кинулась назад к Нику и вцепилась в его руку. Ник настороженно посмотрел на открытую дверь. Сара не слышала ничего, кроме бешеного стука своего сердца. В квартире стояла абсолютная тишина.
Через открытую дверь на площадку падал свет. Ник сделал Саре знак оставаться на месте, а сам подошел к двери. Сара хотела было пойти за ним, но Ник посмотрел на нее таким тяжелым взглядом, что она тут же отпрянула.
Ник слегка толкнул дверь. Полоска света на полу стала шире. На несколько секунд Ник задержался на пороге квартиры, потом вошел.
Сара стояла у лестницы, испуганная этой давящей тишиной. Что происходит внутри? Потом на фоне света на полу возникла тень, и у Сары начался приступ паники. К ее облегчению, из-за двери выглянул Ник.
– Все в порядке, Сара, – сказал он. – Здесь никого нет.
Сара прошла мимо Ника и остановилась в гостиной, пораженная увиденной картиной. Она ожидала обнаружить пропажу каких-то вещей – телевизора или стереосистемы. Но все было на месте, даже антикварные часы все так же тикали на своей полке. Сара бросилась в спальню, за ней следом прошел Ник. Стоя на пороге, он наблюдал, как Сара подошла к туалетному столику и открыла шкатулку с драгоценностями. В ней на красном бархате лежало ожерелье из жемчуга. Захлопнув шкатулку, Сара повернулась и обвела взглядом всю комнату: огромная кровать, ночной столик с фарфоровой лампой на нем, шкаф. В замешательстве она посмотрела на Ника.
– Что-то пропало? – спросил он.
– Ничего. – Сара помотала головой. – Может, я просто забыла запереть дверь?
Ник вернулся в прихожую и склонился над порогом.
– Взгляните, – сказал Ник, указывая на деревянные щепки и осколки белой краски на сером ковре. – Замок, несомненно, взломали.
– Но это же абсурд! Зачем врываться в чью-то квартиру, если не собираешься ничего красть?
– Может, у вора было мало времени. Возможно, его спугнули… – Ник распрямился и посмотрел на Сару. – У вас встревоженный вид. С вами все в порядке?
– Я просто… я в растерянности.
Ник взял ее за руку. По сравнению с пальцами Сары его пальцы казались горячими.
– А еще вы замерзли, – сказал Ник. – Вам нужно переодеться в сухую одежду.
– Со мной все в порядке, мистер О’Хара. Правда.
– Ну же. Снимите плащ, – настаивал Ник. – И присядьте, а я пока сделаю пару звонков.
Что-то в голосе Ника было такое, отчего Сара поняла, что у нее просто нет выбора. Нужно подчиниться. Она позволила Нику помочь ей снять плащ, а потом села на диван. И вдруг Сара почувствовала, что, похоже, теряет контроль над своими действиями. Как будто, войдя в ее квартиру, Ник О’Хара стал распоряжаться ее жизнью. В знак протеста Сара отправилась на кухню.
– Сара? – окликнул ее Ник.
– Я хочу заварить чай.
– Не стоит себя утруждать…
– Это нетрудно. К тому же мы оба хотим чаю.
Из кухни Сара увидела, как Ник набрал чей-то номер. Она включила чайник и услышала, как он говорит по телефону:
– Алло? Пригласите, пожалуйста, Тима Гринстейна. Это Ник О’Хара… Да, я подожду.
Ждать пришлось долго. Ник уже начал расхаживать взад-вперед, словно зверь в клетке. Сначала он снял пальто, потом ослабил галстук. Казалось, в волнении он погрузился в свои мысли и был где-то далеко, за пределами маленькой уютной гостиной Сары.
– Может, вызвать полицию? – спросила Сара.
– Это будет моим следующим звонком. Для начала я хочу переговорить с одним человеком из бюро. Если меня, конечно, наконец соединят с ним.
– Бюро? Вы имеете в виду ФБР? Но почему?
– Кое-что меня беспокоит…
Засвистевший чайник не дал Нику договорить. Сара заварила чай и принесла на подносе в гостиную. Ник все еще прижимал к уху телефонную трубку.
– Черт, – пробормотал он. – Гринстейн, где тебя носит?
– Чаю, мистер О’Хара?
Ник повернулся к Саре:
– Ах да. Спасибо.
Сара присела на диван и поставила на колени чашечку и блюдце.
– Мистер Гринстейн работает на ФБР? – спросила она.
– Нет, но у него есть друг, который… Алло? Тим? Давно пора! Ты решил не отвечать на телефонные звонки?
Последовала пауза. По выражению лица Ника, по тому, как он вдруг застыл, Сара поняла, что что-то случилось. Ник побледнел и со стуком опустил свою чашку на блюдце.
– Черт подери, как об этом узнал Эмброуз?! – яростно рявкнул Ник, повернувшись к Саре спиной.
Еще пауза. Сара смотрела на Ника, гадая, что же могло привести его в такое бешенство. До этого момента она считала его человеком, который прекрасно владеет собой. Теперь же Сара изменила свое мнение. Эта вспышка гнева удивила ее, но и порадовала, словно являясь подтверждением того, что Ник О’Хара – живой человек.
– Хорошо, – произнес Ник. – Я буду там через полчаса. Слушай, Тим, тут тоже кое-что произошло. Кто-то взломал квартиру Сары. Нет, все на месте. Можешь дать мне номер твоего друга из ФБР? Я хочу… Да, прости, что втягиваю тебя во все это, но… – Ник повернулся к Саре, и та заметила его тревожный взгляд. – Хорошо! Через полчаса. Получу нагоняй. Встретимся у Эмброуза.
Ник нажал кнопку отбоя и нахмурился.
– Что случилось? – спросила Сара.
– Итак, восемь лет государственной службы закончились, – ядовито пробормотал Ник, надел пальто и направился к двери. – Я должен идти. Послушайте, у вас на двери есть цепочка. Закройте дверь с ее помощью. Ночуйте лучше сегодня со своей подругой. И вызовите полицию. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.
Сара вышла за Ником на лестничную площадку.
– Но, мистер О’Хара… – окликнула она его.
– Потом! – бросил Ник.
Сара слышала, как он спускается по лестнице. Потом внизу хлопнула входная дверь.
Сара закрыла дверь на цепочку и медленно обвела взглядом комнату. На кофейном столике лежала стопка журналов «Прогресс в микробиологии». В вазе стояли пионы. Их лепестки осыпались на полку с книгами. Все на своем месте.
Нет, не совсем. Что-то изменилось. Если бы только ей удалось понять что…
Сара вышла на середину комнаты и вдруг… На полке было пустое место. Пропала их с Джеффри свадебная фотография.
Яростный крик подступил к ее горлу. Впервые с того момента, как она вернулась в квартиру, Сара почувствовала, что ее действительно обокрали, и впала в ярость. Ведь это всего лишь фотография! Пара лиц, улыбающихся в камеру. И эта фотография представляла для нее бульшую ценность, чем все остальное в ее квартире. Фотография – единственное, что осталось от Джеффри. Даже если их свадьба была обманом, Сара не хотела забывать, как она его любила. Из всех вещей в квартире почему вор забрал именно фотографию?
Зазвонил телефон, и Сара вздрогнула. Наверное, это звонит Эбби, она ведь обещала. Сара сняла трубку.
Первое, что она услышала, – это шипение междугороднего соединения. Сара замерла и уставилась на то место, где раньше стояла пропавшая фотография.
– Алло? – произнесла она.
– Приди ко мне, Сара. Я люблю тебя.
Крик застрял у нее в горле. Комната закружилась перед глазами, и Сара оперлась на что-то, чтобы не упасть. Телефонная трубка выскользнула из ее пальцев и с глухим стуком упала на ковер.
«Это невозможно! – пронеслось у нее в голове. – Джеффри мертв…»
Она опустилась на пол и снова взяла в руки трубку, взяла, чтобы услышать того, кто мог быть только привидением.
– Алло? Алло? Джеффри! – кричала Сара.
Шипение в трубке прекратилось. Лишь тишина, а через несколько мгновений – длинный гудок зуммера.
Но того, что Сара слышала, было достаточно. Все произошедшее за последние две недели исчезло, как страшный сон под натиском солнечных лучей. Все это было чем-то нереальным. Реальностью был голос, который она только что слышала, который она так хорошо знала.
Джеффри жив.
Глава 4
– Ну наконец-то, О’Хара! – Чарлз Эмброуз стоял у закрытой двери в свой кабинет. Увидев Ника, он выразительно посмотрел на часы: – Кстати, ты опоздал на двадцать минут!
Ник повесил пальто на вешалку и невозмутимо ответил:
– Я извиняюсь. Это не от меня зависело. Из-за дождя…
– Да ты хоть знаешь, кто сейчас ждет в моем кабинете? Ты хоть представляешь? – Нет. Кто же?
– Сын одного… – Эмброуз вдруг понизил голос: – ЦРУ – вот кто! Парень по имени Ван Дам. Сегодня утром он мне звонит и спрашивает: «Ну, как там дело Фонтейна?» А я в ответ спрашиваю его: «Какое еще дело Фонтейна?» И ему пришлось поведать мне, что творится в моем собственном отделе! Господи, О’Хара! Какого черта ты тут вытворяешь? – Вообще-то свою работу, – спокойно ответил Ник.
– Твоей работой было выразить соболезнования вдове и проследить, чтобы ей доставили тело. Это все, что от тебя требовалось. Вместо этого Ван Дам мне говорит, что ты играешь в Джеймса Бонда с Сарой Фонтейн.
– Что ж, я был на похоронах, и да, я подвозил миссис Фонтейн домой. Разве это можно назвать игрой в Джеймса Бонда? В ответ Эмброуз распахнул дверь кабинета и рявкнул: – Заходи, О’Хара!
Ник спокойно вошел внутрь. Жалюзи на окне были открыты, и свет угасающего дня падал на плечи человеку, который сидел за столом Эмброуза. Около сорока пяти лет, высокий, молчаливый и какой-то бесцветный, как день за окном. Он сидел, положив на стол сцепленные руки. Тима Гринстейна в кабинете не было. Эмброуз закрыл дверь, прошел мимо Ника и сел на стул возле стены. То, что незнакомец выжил Эмброуза с законного места, говорило о его высоком положении.
«Наверное, этот парень – один из начальников ЦРУ», – подумал Ник.
– Пожалуйста, присаживайтесь, мистер О’Хара, – сказал незнакомец. – Меня зовут Джонатан Ван Дам.
Больше он не сказал о себе ничего. Только имя.
Ник сел на стул. Но не потому, что боялся ослушаться. Он не хотел еще больше злить начальство, ведь его и так сейчас ждет выволочка.
Некоторое время Ван Дам просто смотрел на Ника бесцветными глазами. Потом взял со стола то, что оказалось личным делом.
– Надеюсь, вы не волнуетесь. – Ван Дам принялся его листать. – Так, посмотрим. Вы работаете на правительство уже восемь лет.
– Восемь лет и два месяца, – уточнил Ник.
– Два года в Гондурасе, два в Каире и четыре года в Лондоне. И все на службе в консульстве. Никаких нареканий, кроме двух докладных. Здесь сказано, что в Гондурасе вы… э… уделяли слишком много внимания проблемам местного населения.
– Потому что политика нашей страны в том регионе просто омерзительна.
– Поверьте мне, вы не первый, кто говорит это.
Видя, что Ван Дам улыбается, Ник расслабился. Он бросил взгляд на Эмброуза. Тот, очевидно, ожидал стать свидетелем расправы над Ником и теперь был крайне разочарован.
Ван Дам откинулся на спинку кресла:
– Мистер О’Хара, это страна, где у людей различные взгляды на те или иные вещи. Я уважаю таких, как вы, людей, способных думать своей головой. К сожалению, наличие независимого мнения не поощряется на государственной службе. Я так понимаю, причиной второй докладной стало именно это?
– Вы говорите о том инциденте в Лондоне?
– Да. Не могли бы вы рассказать о нем подробнее?
– Уверен, что Рой Поттер обо всем доложил ЦРУ. По крайней мере, он рассказал свою версию событий.
– Расскажите вашу.
Ник откинулся на стуле, чувствуя, как в нем закипает злоба при воспоминании об этом инциденте.
– Это случилось, когда нашего начальника Дэна Либермана не было в городе. Я замещал его. В один из вечеров ко мне обратился один человек по имени Владимир Соколов. Он просил о конфиденциальном разговоре. Соколов был атташе российского посольства в Лондоне. О, вы знаете, я встречался с ним и до этого, во время обычных приемов. Он всегда казался мне каким-то нервозным. Обеспокоенным. Итак, на одном из мероприятий посольства – точно не помню, кажется, это была встреча с послом – он отвел меня в сторону и сказал, что хочет поговорить со мной наедине. У него была информация, которую он хотел продать, хорошая информация, на мой взгляд. Я немедленно доложил обо всем Рою Поттеру. – Ник перевел взгляд на Эмброуза. – Поттер являлся главным по сбору сведений в нашей лондонской делегации. – Он снова посмотрел на Ван Дама. – Поттер отнесся к моему сообщению весьма скептически. Он хотел вначале попробовать использовать Соколова в качестве двойного агента. Возможно, чтобы получить какие-то важные сведения о Советском Союзе. Я пытался убедить его, что Соколов находится в реальной опасности. В Лондоне у него была семья: жена и двое детей. Но Поттер решил подождать какое-то время, прежде чем принять Соколова.
– И я его понимаю. Соколов был связан с КГБ. На месте Поттера я бы тоже сначала проверил мотивы Соколова.
– Да? Если он был подсадной уткой, то почему тогда через два дня дети Соколова нашли его мертвым? Даже Советский Союз не избавляется от своих сотрудников без причины. Ваши люди скормили его волкам.
– Разведка – это опасная работа, мистер О’Хара. Такие вещи случаются.
– Уверен, что случаются. Но в этом случае я чувствую личную ответственность. И я не хотел, чтобы Рою Поттеру все сошло с рук.
– Здесь говорится, что вы двое устроили скандал на лестнице в посольстве. – Ван Дам покачал головой, читая доклад, и рассмеялся. – Вы назвали мистера Поттера большим количеством… э-э… красочных слов. Бог мой, тут есть одно, которое я вообще никогда до этого не слышал. И ваши сотрудники все слышали.
– Насчет этого я признаю свою вину.
– Мистер Поттер также заявляет, что вы были… дайте я процитирую: «…в ярости, не контролировал себя и был близок к совершению насильственных действий» – конец цитаты.
– Я не был близок к совершению насильственных действий.
Ван Дам закрыл протокол и сочувственно улыбнулся:
– Я понимаю, мистер О’Хара, каково это, быть окруженным некомпетентными людьми. Господи, да я чуть ли не каждый день удивляюсь, как наша страна еще держится. Я говорю не только о разведке, а вообще. Обо всем. Я вдовец, и моя жена оставила мне огромный дом. Я даже не могу найти приличную домработницу или садовника, которые хорошо следили бы за моими азалиями. На работе мне иногда хочется воздеть руки и воскликнуть: «Да забудь ты про это! Я делаю свою работу по-своему, и к черту все правила!» Наверное, вы тоже так чувствуете? Конечно же. Я же вижу, что вы, как и я, бунтарь.
Ник почувствовал, что разговор ушел куда-то не в ту сторону. Домработницы? Азалии? К чему ведет этот человек?
– Здесь написано, что до департамента вы работали в Американском университете. – Ван Дам снова обратился к личному делу Ника.
– Я был одним из профессоров. Специальность – лингвистика.
– О, прошу прощения. На самом деле к вам нужно обращаться профессор О’Хара, не так ли?
– Не важно.
– Даже в университете вы отличались наличием собственных взглядов. Такую черту характера уже не изменить. Мистер Эмброуз утверждает, что вы не подходите для данной работы. Вы – как белая ворона. Думаю, вы сами чувствуете себя одиноко здесь.
– К чему вы ведете, мистер Ван Дам?
– К тому, что одинокий человек может найти… привлекательным, так сказать, сотрудничество с другими бунтарями. К тому, что со злости вы можете начать работать согласно чужим интересам.
Ник замер.
– Я не изменник, если вы намекаете на это.
– Нет-нет! Я ведь этого не говорил. Мне не нравится слово «изменник». Оно такое неточное. В конце концов, определение этого слова варьируется в зависимости от политической ориентации человека.
– Я знаю, кто такой изменник, мистер Ван Дам! Так получилось, что я не согласен с политикой нашей страны, но это еще не делает меня предателем!
– Что ж, тогда, возможно, вы объясните свою вовлеченность в дело Фонтейна.
Ник заставил себя глубоко вдохнуть. Итак, наконец они подобрались к самому главному.
– Я делал свою работу. Две недели назад в Германии погиб Джеффри Фонтейн. Я получил обычное задание: позвонить вдове с соболезнованиями. Кое-что из сказанного ею насторожило меня. Я просмотрел компьютерные данные о Фонтейне – обычная проверка – и обнаружил, что некоторых сведений не хватает. Поэтому я позвонил своему другу…
– Мистеру Гринстейну, – уточнил Ван Дам.
– Послушайте, не впутывайте его в это дело. Он всего лишь оказал мне услугу. У него есть знакомый в ФБР, который поискал информацию по Фонтейну. Ее нашлось не так уж много. Я получил больше вопросов, чем ответов. И я решил поговорить с вдовой Фонтейн.
– Почему вы не обратились к нам?
– Я не был уверен, что такие случаи находятся в вашей компетенции. Я имею в виду юридически.
Читать бесплатно другие книги:
