Алтарный маг. Сила воли Степанов Николай
– Стараниями старосты эту деревеньку многие купцы стороной обходят. В трактире такие цены, что лучше лишних десять верст отмотать к соседям – там и постой, и обед вдвое дешевле.
– Трактирщик себе враг? Он же всю прибыль другим отдает. – Еремеев покачал головой.
– Раньше здесь токмо люди Тадеуша и останавливались, зато им никто не мешал.
– А сейчас чьи?
– Вот меня сюда и направили это выяснить. – Евсей, похоже, продолжал активно работать на особый отдел.
– Буду премного благодарен, ежели поделишься мыслями по поводу нынешних посетителей заведения.
– Мы же на одних людей работаем. – Карпов разлил квас по чаркам и продолжил: – Нынешние сюда заглянули явно под надуманным предлогом. Телегу сами раскурочили, да и лошаденку разули не без инструмента, у меня на это глаз наметан. А потом, когда я все выправил, сказали, что их старшой занемог. Улавливаешь?
– Нечто подобное я и подозревал. Встреча у меня нынче в трактире, на которую нельзя не ходить. И выйти оттуда хотелось бы на своих ногах.
– Зачем тогда один прибыл?
– От сего зависит жизнь дорогого мне человека, – пояснил Александр, а про себя подумал: «Не сознаваться же в собственной глупости?»
– Он у них?
– Скорее у того, кто за ними стоит, – у шведского лазутчика. – Александр сделал несколько глотков из чарки.
– И эти до тебя добрались?! Видать, прознали про твои подвиги в Крашене. Говорят, ты с чудовищем совладал?
– Было дело. – Еремеев закашлялся и быстро достал флягу с бодрящим снадобьем. Сделал глоток и продолжил: – Теперь пожинаю плоды той баталии.
– Здоровьем ослаб?
– Увы. – Боярин пожал плечами.
– Думаешь магией с ними совладать?
– Не получится. Мне еще два дня даже вспоминать о чарах не стоит. Да и толку от моей магии…
– Ну ты даешь! – Карпов покачал головой. – Так они тебя сразу повяжут!
– На глазах у местных?
– Какие местные, Данила? – махнул рукой кузнец. – Я малость понаблюдал, с людьми пообщался. Что могу сказать… Староста, трактирщик, хозяин торговой лавки – все прихвостни Тадеуша. У каждого по два помощника, считай, телохранители. Нынче они притихли малость, но ежели шведы знают об их прошлом, без труда заставят на себя работать.
– Понял тебя. А на нашей стороне кто?
– Мужичков у ворот видел?
– Стражники? Видел. Один из них к тебе проводил, он рядом проживает.
– Это он так сказал? – улыбнулся кузнец. – Видать, не глянулся ты ему. Решил посмотреть, куда на самом деле двинешь. Мужик правильный, и приятель его из того же теста, оба раньше в дружине Рачинского состояли.
Боярин Рачинский был хорошо известен Еремееву. Село этого человека, Троицкое, Александр взял внаем, еще будучи купцом, тем самым перейдя дорогу прежнему хозяину Крашена. Опять же, Буян, возглавлявший бойцов нового боярина Крашена, в былые годы также служил Рачинскому.
– Их всего двое? – спросил Еремеев.
– Там еще с десяток молодых ребят имеется, токмо с оружием у нас беда. Один пистоль – мой, пара мечей, копье да рогатины. С таким арсеналом в трактир не пойдешь.
– Может, у врага позаимствуем? – предложил Александр.
– Рисковый ты мужик, Данила. А ну как не получится у нас без шума? Врагов почти два десятка, и наверняка у половины имеется, из чего пулять.
– Так мы не станем их всех скопом валить. К кому лучше сперва заглянуть – к старосте или торгашу?
– Решил навести здесь порядок? Не боишься, что твоего человечка пристукнут, пока мы тут воевать будем?
– Стану играть по их правилам – точно пристукнут. Надо свои установить, да так, чтобы комар носа не подточил. Подсобишь?
Кузнец задумался. И было от чего: планы Данилы шли вразрез с заданием руководства. Однако молодой человек однажды спас его, а потому Карпов считал себя обязанным. Имелась и другая причина: утром пришло сообщение о падении Дорогобужа. Швед двигался к Смоленску уже по землям республики, задание руководства теряло смысл.
– Как тебе здешний квас? – задал вопрос Евсей.
– В Крашене ядренее будет.
– Ну что ж, тогда давай устроим в Корытне то же, что и в Крашене. План имеется?
Творимиру несказанно повезло под конец того злосчастного дня, когда помощник, оказавшийся агентом шведов, упек его в тюрьму и поставил перед выбором: либо смерть, либо предательство. Особисту не только удалось совершить побег вместе с девицей из Московии, не только увезти ее из Смоленска и самому избежать гибели, когда подручные Бивоя обвинили сбежавшего в подлом убийстве охранника и организовали его поиски, но и вовремя наткнуться на дружину боярина Тирского из Рославля.
Знакомый воевода по приказу вече вел две сотни бойцов, с помощью которых особист без труда пробрался в центр города. Он поднял по тревоге весь особый отряд и смоленскую дружину, захватил около дюжины лазутчиков, и не без помощи духовенства утихомирил горожан, поддавшихся на провокации шведских шпионов.
За сутки в Смоленске был наведен полный порядок. Творимир не спал ночь, стараясь успеть повсюду, однако без оплошностей не обошлось: предатель Бивой сбежал.
Потом пришла еще одна тяжелая новость: пал Дорогобуж. Его защитники во главе с воеводой республики и командиром особого отряда теперь возвращались к Смоленску – война со Швецией началась с разгрома смоленских полков у северо-восточной границы.
«А ведь нынче утром в сторону Дорогобужа были отправлены три полка. Видимо, их сил не хватило, чтобы задержать шведа. Наверняка Карл о них вызнал заранее и нанес упреждающий удар. Опять предатели? А ведь могут и в войсках затесаться», – размышлял Творимир, склонившись над картой республики.
Он занял комнату в здании городской управы, где обычно проводили заседания первые люди Смоленска. Двое из них сейчас отводили уцелевшие войска из Дорогобужа к деревне Кардымово. Воевода, которому с началом военных действий вече обязано передать всю полноту власти, должен был попасть в столицу как можно быстрее.
«Плохо, когда в стране нет единого правителя. Пока эти господа соберутся на совет, война закончится. И не в нашу пользу. А без решения совета любой указ воеводы имеет силу токмо для смоленской дружины. И как воевать с такими полномочиями? Вон у шведов король. Его слово – закон. И попробуй хоть кто-то поперек слово вставить. А у нас всегда словоблуды найдутся…»
Творимира еще вчера вечером посетил кое-кто из «уважаемых» господ, входящих в совет вече, и попрекал излишней жестокостью. Дескать, его решения не были утверждены вече, а потому подлежат суду. Хорошо рядом оказался отец Серафим и поддержал особиста словом божьим, «советчики» сразу побледнели и поспешили убраться восвояси.
После падения Дорогобужа Карл Семнадцатый мог направить войска либо на юг, в сторону Ельни, либо на запад, к Смоленску. Южное направление было слабо защищено, и захват Ельни, а потом и Рославля не представлял особых трудностей. Однако поход вдоль границ Московии мог обернуться фланговым ударом со стороны восточного соседа, ведь после сражения под Псковом, где шведы получили мощную оплеуху, никаких договоренностей с Пожарским заключено так и не было.
«Нет, Карл наверняка пойдет на Смоленск. Захватив столицу, он заставит вече подписать любую бумагу, и республика станет шведской провинцией. Опять же, ему лучше разбить нашу армию в том же Кардымове. Полагаю, воевода ее не оставит ради бумажки о полномочиях. Жаль, Огнедара убили. Его можно было во главе обороны поставить, народ боярина почитал». Творимир еще раз посмотрел на карту.
Вместе с тремя полками на подмогу в сторону Кардымова отправилась дюжина особистов. Творимир поставил им задачу: предупредить руководство войска о готовящемся покушении и предпринять самые строгие меры по его предотвращению.
В дверь постучали.
– Входи, – разрешил Творимир, полагая, что за дверью – его новый помощник.
– Командир, к зданию управы подбросили записку для тебя. Проведена полная проверка, бумага опасности не представляет.
– Кто проверял?
– Сержант Лютобор.
С некоторых пор вся корреспонденция подвергалась тщательному анализу, которым занималась специальная группа при особом отряде.
– Хорошо, оставь записку на столе.
Когда дверь за помощником закрылась, Творимир взял свернутый в трубочку лист. Ничего хорошего от послания он не ожидал – время не то. Однако, ознакомившись, все же не сдержался от бранного слова:
– Все равно мне нагадил!
Записка была от Кочебора. В ней сообщалось, что Зарина попала-таки к нему в руки и теперь лазутчик знает, как использовать ее на благо шведского короля. В тексте был явный намек на привлечение девицы к вербовке одного молодого боярина.
– Да, не всех продавшихся удалось вчера выловить! Очень жаль. Теперь еще гадать, чего Данила отчебучит? Этот дров наломать горазд. И ведь не образумишь, пробовал уже. – Творимир рассуждал вслух. – Надо гонца в Крашен отправить. Токмо что написать эдакого, дабы задиру проняло?
Слухи о подвигах Данилы уже дошли до Смоленска, и сей молодой боярин нынче стал самой обсуждаемой персоной. Простые люди говорили о нем с восторгом, постоянно сравнивая с нынешним руководством города. И это сравнение было явно не в пользу вече. Именно поэтому в совете вече большинство скрежетало зубами при одном упоминании крашенского наместника.
«Зарину он врагу без боя не отдаст, – продолжал размышлять Творимир. – Но эти сволочи могут запросто одурачить парня. Сумеет ли он разгадать их козни? Вряд ли. Раз уж даже я попался…»
Несколько секунд особист стоял, изучая развернутый лист. Он пытался составить послание, способное охладить пыл молодого человека, однако ничего толкового в голову не приходило, слишком непредсказуем был Данила.
Неожиданно мысли Творимира потекли в ином русле.
«А зачем Кочебору рисковать своими людьми, доставляя это послание? Чтобы насолить мне? Непохоже. Этот тип даже в смоленскую тюрьму попал по четко выстроенному плану. Явно не первый год работает. Значит, имеется и здесь иной смысл! Какой?»
Творимир опустился на стул и уставился в одну точку. Он пытался поставить себя на место шведского шпиона, который провалил весьма ответственное задание. И оно заключалось не в вербовке того или иного человека, а в устранении военной верхушки республики.
«Записку к зданию управы могли подкинуть токмо те, кто нынче имеет сюда доступ. Господа из совета вече – раз, мои особисты – два, дружинники – три. Кто из них станет помогать Кочебору в организации убийства воеводы? Первых исключаем сразу, давеча я их сильно напугал. По мелочи отомстить они горазды, но на серьезное дело не пойдут – кишка тонка. Среди особистов лазутчики тоже могут быть, но кого хотел, я уже отправил в Кардымово, в них уверен всецело. Других не собираюсь, и они сие знают. Дружинники? Этим отдан строгий приказ патрулировать окраины Смоленска, чтоб в дневное время никто из города не вышел. Кто еще остается?»
Творимир чувствовал, что разгадка очень близко. Враг, отправив послание, сделал ошибку, но вот воспользоваться ее плодами у особиста пока не получалось.
«Меня явно подталкивают к определенным действиям, чтобы добиться совсем иного результата. Я знаю – какого, но разум все никак не докопается, каким способом враг…»
Стук вновь отвлек Творимира от размышлений.
– Что там еще стряслось?! – раздраженно произнес он.
– Гонец прибыл с западных окраин города, – доложил помощник.
– Что-то срочное? – Особист не хотел прерывать свои изыскания, опасаясь потерять нить. – Кто, говоришь, прибыл? – Творимир от возникшей догадки даже подскочил.
– Гонец… – начал было помощник, но был остановлен жестом начальника.
– Через пять минут пусть зайдет, – сказал Творимир.
«Как же я про них забыл? Гонцы – они ведь по всему городу шастают, и в здание управы им путь открыт. Выходит, любой может незаметно обронить бумажку у входа. А ведь я к Даниле как раз и собирался послать гонца с секретным донесением. Окромя как по моему личному распоряжению ни один посыльный город не покинет. Умно, очень умно. Ежели гонец отправится не к Даниле, а к воеводе…»
Творимир вызвал помощника и спросил:
– Гонцы у нас в чьем ведении?
– Имеется служба посыльных. Послания поступают ее командиру, тот отдает приказ незанятому. Ежели дело тайное, выбирает из самых лучших.
– Можешь вызнать, кто из гонцов входит в состав избранных? Токмо без огласки, дело чрезвычайной важности. И не было ли кого из них подле управы до того, как появились сведения о записке?
– Сколько у меня времени? – спросил помощник.
– Четверть часа, не более.
– Будет сделано. – Подчиненный развернулся и быстро покинул комнату.
Глава 5
Тяжелый день
– Добрый день, уважаемый. Мне сказали, старостой ты здесь поставлен? – Еремеев вошел в избу как к себе домой и тут же принялся «наезжать» на хозяина. – Ну и почему в деревне развел непотребства?
Староста сразу приметил, что гость к нему пожаловал не из простых людей, а потому дал знак телохранителям, чтобы те пока не вмешивались.
– Прошу прощения, господин, что не знаю, как тебя величать…
– Я Данила Ревин, боярин из Крашена. Надеюсь, слыхал о таком?
– Как не слыхать, господин наш! Мы правда не чаяли, что найдешь времечко заглянуть к никчемным слугам твоим, иначе бы достойную встречу приготовили.
– Потому и не сообщил ничего, дабы выведать истинную суть вещей, а не показуху позорную увидеть!
– И чем же мы не угодили господину нашему? – продолжал лебезить староста.
– Кузнец твой не оказывает должного почтения усталым путникам. Дерзит не по делу, да и работу свою не спешит выполнять. Почто народ распустил? Тут война на пороге, а у тебя бардак?
Евсей рассказал, что у него сразу не сложились отношения со старостой, так что тот будет рад любому навету на кузнеца, а из уст боярина – и подавно.
– Согласен с тобой боярин, кузнецу давно пора дать укорот. Сам он у нас недавно, из пришлых, с погорельцами прибыл. Токмо и делает, что воду мутит.
– И ты сие терпишь? Вы его приютили, кров дали, а он тут свои порядки устанавливает?! – Еремеев почесал за ухом и заметил, что это движение не ускользнуло от взгляда старосты.
– Так другого кузнеца в деревне нет, вот он, сволочь, и пользуется тем.
– Сейчас пойдешь за мной. Возьми хотя бы этих ребятишек. – Александр кивнул в сторону помощников старосты – двоих крепко сбитых парней. – На людях мы кузнеца наказывать не станем, но в доме, который ему по доброте душевной дан в пользование, он за свое хамство ответит.
– А вдруг взбрыкивать вздумает? – поделился опасениями староста.
– Пусть токмо попробует! – Еремеев положил ладонь на рукоять пистоля. – Хотя… Давай сделаем так: я сейчас возвернусь и продолжу с ним неоконченный разговор, а ты подтягивайся минут через десять. Скажешь потом: дескать, шел мимо, услыхал шум из дома, заглянул, а там кузнец на боярина наседает.
– Выполню твою волю в лучшем виде, боярин, – с трудом сдерживая ухмылку, произнес староста. – Прибудем втроем и повяжем бузотера, давно пора было, да все случая удобного не представлялось.
Александр вел себя нахраписто, однако во время разговора не выпускал из вида помощников старосты. Те поначалу пытались зайти со спины гостя, но потом остановились, похоже, получили отбой.
Когда Еремеев обсуждал этот план с кузнецом, они не исключали возможность попытки захвата боярина прямо в доме старосты. Однако Евсей был уверен – врагам куда выгоднее представить деревенским, будто кузнец напал на Данилу, нанес увечье, и теперь срочно требуется отвезти пострадавшего к целителю. В итоге они выставят себя в выгодном свете и перед местными, и перед шведскими лазутчиками. И сие явно зачтется после оккупации республики Карлом Семнадцатым.
Александр вскоре вернулся в дом кузнеца.
– Как тебе здешний староста? – спросил тот.
– Скользкий тип. На лице написано – гнида.
– Главное, он клюнул. Ребятки сообщили – сразу после твоего ухода его помощник в лавку побежал. Так что гостей пожалует шестеро.
Карпов привлек к операции все воинство деревни: двух ветеранов и десяток их подопечных.
– А в трактир староста никого не отправил?
– Зачем? Могут приезжих всполошить, и те всю славу себе припишут.
– Знаешь, я тут подумал немного. Может, упростим задачку? Они зайдут в дом, а здесь ты оглушенный и связанный валяешься. Шестеро на одного – против такого удачного расклада точно никто не устоит.
– Согласен.
Староста прибыл с небольшим опозданием.
– Тебя только за смертью посылать, – ворчливо встретил его Еремеев, засунув пистоль за пояс. – Пришлось самому негодяя утихомирить. Думаю, теперь не скоро в чувства придет, рука у меня тяжелая.
Перевернутый стол, опрокинутые стулья и скамья…
– А нам спешить некуда, – произнес староста. По его знаку четверо вошедших направили стволы в сторону Данилы. – Токмо не следует дергаться боярин, целее будешь.
– Ты на кого руку поднял?!
– Стоять, пся крев! – выругался один из помощников. – А то враз дырок понаделаем!
Александр убрал руки от пояса, но поднимать их не стал.
– Продолжаешь работать на Тадеуша? Так ведь кончился твой бывший хозяин. – Еремеев не спешил подавать знак притаившимся в засаде, стараясь вызнать подробности, чтоб уж потом этим гадам не отвертеться от правосудия.
– Один хозяин уходит, другой приходит, а мы выполняем ту работу, за которую платят, – со вздохом пояснил староста, словно одолжение великое делал.
– Думаешь, у меня денег мало? Могли бы договориться.
– А что толку? Завтра придет швед, вызнает, что я не помог его людям… Хорошо, ежели в живых оставит.
– Значит, ты нос по ветру держишь? А не боишься, что ветер сменится?
– Когда сменится, тогда и думать станем. Оприходуйте боярина, ребятки, токмо со всем вежеством – чай не простой мужик перед вами.
– Вот тут ты прав, староста. Очень непростой. – Александр кашлянул.
Ветераны действовали стремительно. Один выскочил из-за опрокинутого стола и сбил с ног первого изменника, второй, появившись из сеней, ткнул еще одного палкой промеж лопаток, третьего завалил «очнувшийся» Евсей. Досталось и тем двоим, кто остался караулить снаружи.
Сам Еремеев подскочил к старосте, приставив револьвер к виску:
– Знаешь, как я поступаю с предателями?
– Разве ж я предал кого? – затараторил мужик. – Углядел, что чужак подозрительный в гости пожаловал, дай, думаю, проверю, тот ли он, за кого себя выдает, вот и сочинил байку. Слава богу, я ошибся.
– Ну да, а насколько ты ошибся, мы проверим сначала в лавке, а затем и в трактире.
– Лихие людишки из зависти чего токмо не наговорят о порядочных селянах.
– Выходит, ты с собой на проверку ненадежного человека взял? А мне говорили, что сын лавочника к тебе в зятья метит.
– Кто первый под руку подвернулся, того и пригласил, заодно решил и его проверить, вдруг труса пригрел. – Староста продолжал выкручиваться до последнего.
– Я тебя услышал, «порядочный селянин». И знаешь, как мы решим? У народа спросим, стоит ли тебе верить али нет. Не может же вся деревня оказаться непорядочной.
– Простой люд завсегда о начальстве дурного мнения. Я требую справедливого суда.
– Евсей, он меня своей болтовней утомил. Свяжите их покрепче, рот кляпом заткните, и пусть порознь ждут справедливого суда, а у нас еще дела важные имеются.
В это время в комнату заскочил один из парней, привлеченных к операции, и что-то прошептал ветерану на ухо. Тот отозвал боярина в сторонку и тихо доложил:
– Беда, командир. Староста, видать, не просто так болтал – время тянул, сволочь. Ребятки заметили косынку на крыше его дома. Ту крышу хорошо из трактира видать.
– Значит, времени совсем нет. Евсей, заканчивай здесь и приходи с ребятками к заведению. Надеюсь, они не успеют там запереться. Вы двое, со мной, – приказал он ветеранам. – Пистолем владеть обучены?
– А как же, – ответил один из них, пряча оружие за пазуху.
Ветераны зашли на порог заведения, когда трактирщик собирался закрывать двери.
– Ступайте домой, уважаемые, я закрываюсь.
– С ума все посходили нынче! – начали возмущаться служивые. – Лавочник отправился старосте морду бить, лавку прикрыл, ты вон тоже замок собрался вешать, а где честному человеку доброй медовухи выпить?
Новость трактирщика заинтриговала:
– С чего это вдруг они повздорили? Вроде породниться собирались.
– На том и повздорили: жених невесту дурой обозвал, она ему чуть все причиндалы не отбила, да еще несостоявшемуся свекру в глаз плюнула, тот и озверел. Сейчас мимо дома старосты проходили, там такой гвалт поднялся! Народ собирается.
– Почему разнимать не стали? – недоумевал хозяин трактира.
– Дурных нет. Они поссорятся, потом помирятся, а виноваты будут те, кто в свару влез. Мы лучше у тебя медовухи выпьем.
– Хорошо, присаживайтесь, токмо к постояльцам с расспросами не приставайте.
– Да нужны они нам больно!
Трактирщик тем временем отправил к дому старосты своего пятнадцатилетнего сына разузнать подробности и доложить.
Только ветераны расселись, как дверь вновь отворилась, и на пороге показался тот, кого здесь ждали. Хозяин заведения поспешил к нему.
– Здравствуй, уважаемый. Не желаешь ли отдохнуть с дороги? – шепотом он добавил: – Тебя ждут наверху.
– Ты мне сначала кваску холодного организуй, а тому, кто ждет, передай – я внизу. Имеется надобность – пусть спускается, чай не князь.
– Меня настоятельно просили… – начал было трактирщик.
– А я приказываю: поди и доложи – прибыл боярин! – сказал и направился к столику возле окна рядом с приезжими постояльцами.
Те старались делать вид, что не обращают внимания на вошедшего.
Трактирщик тут же подбежал к ветеранам и сообщил:
– Мужики, медовуху вам вынесут на улицу за мой счет. По жбану каждому. А сейчас прошу освободить зал. Видите, какой гость пожаловал.
– Сначала обещанное, потом уходим. А то знаем мы вашего брата.
Владелец заведения скривился, но шуметь не стал, подозвал полового, отдал ему приказ, а сам поспешил на второй этаж.
Из восьмерых приезжих в зале находилось пятеро. Они сидели за одним столом и сейчас оказались между Александром и его помощниками.
Стоило трактирщику скрыться из виду, Еремеев подал сигнал.
– Гости дорогие, коль не желаете сгинуть, руки на стол, – негромко произнес один из ветеранов. Оба стояли подле заезжих, взяв их на прицел.
– Медлить не стоит, уважаемые, – поддержал своих Александр, оказавшись с другой стороны. В руках он держал пистоль и револьвер.
– Это какая-то ошибка… – начал было один из окруженных, но тут же получил тяжелой рукояткой по голове.
Непонятливый рухнул на пол, и больше никто не изъявил желания поговорить.
В этот момент в зал вошел кузнец, а с ним – пятеро бойцов. Еремеев кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж. Когда заскрипела дверь, грянул выстрел, Карпов пальнул в ответ.
– Не стрелять! – раздался властный голос. – Мы сдаемся.
«Ох, не нравится мне такое благоразумие», – отметил про себя Еремеев.
Вскоре его догадки подтвердились – одного заезжего среди пленных недосчитались. Тот, кто значился у них купцом, нагло заявил:
– Теперь токмо от меня зависит, будет жить твоя краля или нет.
– Ты как мою девушку назвал? – Александр с прищуром посмотрел на стоявшего перед ним наглеца.
– Пока еще она краля, но, что с ней сотворят, ежели ты сейчас будешь глупить, сие ни словом сказать ни пером описать.
Зря он это озвучил, тем более – с такой похабной ухмылкой.
Еремеев только на миг представил, что кто-то причиняет боль его Зарине, и… В мгновение ока он оказался рядом с самоуверенным типом. Захват, бросок… Противник падает спиной на стол. Вместе с обломками оказывается на полу. Пытается подняться, и ему в этом помогают очень резким рывком. Купец теперь врезается в стенку, его подхватывают и прижимают удушающим. Лазутчик хрипит от нехватки воздуха, а боярин с каким-то отрешенным видом продолжает давить…
– Данила, Данила! Хватит, задушишь гада. Вдруг он чего-нибудь знает о твоей девушке?
Слова с трудом, будто сквозь вязкую пелену проникают в сознание Александра. Он приходит в себя и отпускает обмякшее тело.
«Что это было, приступ бешенства? Или моя хвороба так сказывается? Прямо трясет всего. Еще бы чуть-чуть – и я бы его убил. – Еремеев едва удержался, чтобы не пнуть ногой купца. – Черт, а ведь я сейчас готов этих подонков на лоскуты порезать самым живодерским способом. Неужели именно так нормальный человек становится садистом?»
Мелкую дрожь Александр ощущал не только в руках, тряслись даже колени. Он поискал глазами стул и грузно опустился на ближайший. В который раз почувствовал головокружение и приложился к фляжке.
«Я еще с Кочебором не встретился, а полфляги как не бывало. Если сдохну раньше, чем Зарину снова увижу, никогда себе этого не прощу. А потому надо действовать быстрее и не поддаваться эмоциям».
– Приведи его в чувства, – попросил Еремеев кузнеца. – Думаю, он созрел для беседы и наглеть больше не будет.
– Я бы на его месте точно не рискнул, – хмыкнул Евсей.
Очнулся «купец» через минуту.
– Поблагодари кузнеца, – спокойным тоном произнес Александр, – он тебе сейчас жизнь спас. И больше мне не груби. Денек нынче выдался скверный, нервы ни к черту, эмоции через край, а дай им волю, я тут каждого из твоих на куски рвать начну. И ведь потом целого из них не сошьешь, точно?
«По-моему, я начинаю сам верить в то, о чем говорю. Ну да, как представлю, что эти сволочи могут сделать с Зариной… Так, спокойнее, не стоит себя накручивать, а то и вправду не сдержусь».
Блеск тупой ярости столь ярко промелькнул во взгляде Еремеева, что «купец» прочитал в нем свою долгую мучительную смерть. Слова застряли в глотке, пленник закашлялся. А затем заговорил совершенно иным тоном.
– Меня заставили, богом клянусь, я не мог отказаться, вот те крест. – Мужик перекрестился трижды. – Те люди приказали тебя связать и доставить в укромное место. Они же велели, ежели что-то пойдет не так, отправить гонца и выпустить голубя. Я просто был вынужден…
– Ты тут проронил, что лишь от тебя зависит жизнь моей девушки. Это правда?
– Не совсем, но шанс имеется. Надо срочно отправить второго гонца, ежели он успеет…
– Говори, куда ехать?
В этот момент в трактир вбежал молодой человек. Выглядел он испуганным.
– Чего всполошился? – задал вопрос один из ветеранов.
– Там всадники к воротам скачут.
– Много?
– Не меньше дюжины.
– Господи, что же за день такой?! – Боярин устало поднялся с табурета, затем взглянул на пленника и добавил: – С тобой мы еще не закончили, не уходи пока никуда.
«Похоже, сегодня я точно кого-нибудь убью. А нечего было будить во мне зверя! Приходишь вроде как поговорить, а тебя норовят упаковать и доставить к месту назначения как посылку. При этом никому в голову не приходит, что подобный способ доставки меня может не устроить. Ну что ж, придется объяснить некоторым, насколько они не правы. Всадники, говорите, прибыли? Надеюсь, частокол они на своих лошадках не перепрыгнут?»
Еремеев поднялся на площадку, чтобы из-за ограды видеть нападающих.
– Рад видеть тебя, командир. Как твой здоровье? – раздался знакомый голос.
Читать бесплатно другие книги:
