Устремленная в небо Сандерсон Брендон
– Все так, кадет. Сегодня утром, еще до твоего прихода, медики приказали заменить твой шлем. Это сенсоры для наблюдения за твоими биологическими показателями.
– А!.. – успокаиваясь, выдохнула я. – Ну, пожалуй, это имеет смысл. Только надо сказать и всем остальным. А то кто-нибудь может отвлечься во время полета…
– Они заменили только твой шлем, кадет.
Я нахмурилась. «Только мой?»
– А… а какие мои показатели им нужны?
– Понятия не имею. Тебя это смущает?
– Н-наверное, нет, – сказала я, хотя мне стало как-то не по себе.
Мои попытки прочитать что-нибудь по его лицу ни к чему не привели – Кобб стойко выдержал мой взгляд. В чем бы там ни было дело, он явно не собирался ничего мне объяснять. Но я не могла отделаться от ощущения, что это как-то связано с моим отцом и с тем, что адмирал меня невзлюбила.
Я надела шлем, включила связь, а затем и голограмму.
– Бим! – сказал Кобб чуть ли не мне в ухо – он держался так, словно ничего не случилось. – Ты свитер вяжешь, что ли? А ну вернись на место!
– Если придется, – сказал Бим.
– Придется? Парень, ты предпочитаешь мести полы, вместо того чтобы стать военным пилотом? Я видал камни, которые летали, примерно как ты, и мог бы бросить один такой на твое место, выкрасил бы ему макушку синим, и он, по крайней мере, мне бы не дерзил!
– Простите, Кобб, – сказал Бим. – Я не хотел дерзить, но… в смысле, я сегодня утром поговорил с кадетами из звена «Буря». Они все это время отрабатывают ближний маневренный бой.
– Я рад за них! Когда их всех поубивают, ты сможешь занять их комнату. – Кобб громко и раздраженно вздохнул. – Давайте попробуем вот так.
На поле боя возникло несколько светящихся золотистых колец. Они были больше корабля, и некоторые из них располагались в опасной близости от парящих обломков.
– Выстроиться и провести перекличку, – приказал Кобб.
– Все слышали команду? – рявкнул Зараза. – По порядку становись!
Мы подлетели к кораблю Заразы и построились, потом отрапортовали.
– Звено готово, инструктор! – доложил Зараза.
– Слушайте правила, – сказал Кобб. – Каждое пройденное кольцо дает очко. Как только вы начнете движение, вы должны будете придерживаться скорости не меньше одного Мага. Если вы промахнетесь мимо кольца, идти на второй заход нельзя. Здесь пять колец. У каждого из вас три попытки на то, чтобы пройти через них. Тот, кто наберет больше всех очков, получит сегодня вечером два десерта. Но предупреждаю: кто разобьется, выходит из игры с теми очками, какие успел набрать до гибели.
Я оживилась и постаралась выбросить из головы мысль о том, что этот приз для меня бесполезен. По крайней мере, хоть отвлекусь от неудобного шлема.
– Игра! – воскликнула Бита. – Ух ты, вы правда разрешите нам повеселиться?
– Я умею веселиться, – сказал Кобб. – Я знаю о веселье все. И главная его составляющая – сидеть и грезить о том дне, когда вы перестанете задавать мне дурацкие вопросы!
Нед хихикнул.
– Это была не шутка! – рявкнул Кобб. – Марш!
Бита радостно завопила, врубила форсаж и понеслась к поясу обломков. Я отреагировала почти так же быстро, нарастила скорость до трех Магов и почти вогнала ее в первое кольцо. Потом пролетела сквозь него сразу за Битой и посмотрела на радар. Бим, ФМ и Утро шли за мной по пятам. Артуро и Нед летели парой – они вообще часто это делали. Я думала, что Киммалин будет последней, но оказалось, что она летит перед Заразой, который почему-то решил задержаться.
Я сосредоточилась на курсе и проскочила сквозь следующее кольцо. Третье висело практически вплотную к большому обломку. Пройти его на скорости можно было лишь одним способом – воспользоваться энергокопьем и выполнить очень крутой поворот.
Бита снова издала радостный вопль и почти безупречно пронырнула через кольцо. Я приняла тактическое решение – пропустить это кольцо. Это оказалось разумно: Бим попытался пройти его разворотом и врезался прямехонько в тот обломок.
– Тьма! – успел еще выкрикнуть он, и его корабль взорвался.
Зараза, как я отметила про себя, так еще и не начал движение.
Я одолела четвертое кольцо, висевшее между двумя глыбами обломков, но пропустила последнее, которое парило за большим металлическим ящиком, и, чтобы обогнуть его, требовалось энергокопье. Этот заход я закончила с тремя очками, Бита получила четыре. Что там было у остальных, я не считала. Бедняжка Киммалин разбилась при попытке пройти через четвертое кольцо.
Все уже обогнули поле обломков для следующего захода, и тут Зараза наконец-то вышел на первый. Только тогда я сообразила, что он наблюдал, как мы проходим маршрут. Изучал поле боя.
Умно. Действительно, он получил четыре очка, как и Бита.
Бита немедленно ринулась во второй заход, и я поняла, что мы от нетерпения идем на скорости в несколько раз выше, чем установленный Коббом минимум. Отчего вдруг мне захотелось лететь быстрее? Просто для того, чтобы прийти первой? За скорость Кобб очков не обещал.
«Глупость какая, – подумала я. – Это же не гонка. Это тест на четкость». Я сбросила скорость до одного Мага, и в этот самый момент Бита – она попыталась зацепиться за обломок, чтобы пройти третье кольцо в резком повороте, – не справилась с управлением и врезалась в ближайшую глыбу.
– Ха! – воскликнула она. Похоже, Бите было наплевать на проигрыш. Она, кажется, была счастлива от самого процесса игры.
Я сосредоточилась на третьем кольце. Снова и снова я прокручивала в голове все, чему учил нас Кобб. Проносясь мимо, я выпустила энергокопье в астероид и не только зацепилась за него, но и, к своему удивлению, развернулась на этом силовом канате, да так, что пролетела точно сквозь кольцо.
– Круто, Юла! – присвистнул Бим.
Я отцепила энергокопье и ушла вверх.
– Артуро, хочешь попробовать? – спросил Нед, когда они подлетали к третьему кольцу.
– Думаю, наши шансы на победу увеличатся, если мы пропустим это кольцо во всех заходах.
– Какая жалость! – сказал Нед, потом подцепил Артуро своим энергокопьем и нырнул к кольцу, потащив напарника за собой.
Конечно же, они оба разбились. Я легко прошла четвертое кольцо, проскочив между двумя летящими обломками. Но пятое пропустила – лишь пронзила копьем воздух.
– Нед, ну ты идиот! – раздался у меня в наушниках голос Артуро. – На фига ты это сделал?
– Хотел посмотреть, что будет, – ответил Нед.
– Посмотреть?! Нед, да ведь и так было очевидно, что будет! Ты лишь добился того, что мы оба убились!
– Лучше тут, чем в реальности.
– Лучше нигде! Теперь нам не выиграть.
– Да я все равно и один-то десерт не съедаю, – сказал Нед. – Это вредно для фигуры, дружище.
Они так и продолжали собачиться по рации. ФМ, как я заметила, даже не пыталась проходить ни через одно из трудных колец. Она держалась тех трех, которые были полегче.
Скрипнув зубами, я сосредоточилась на состязании. Я должна была одолеть Заразу! Это было делом чести.
Он закончил второй раунд, снова получив четыре очка – третье кольцо он одолел, но последнее, самое сложное, пропустил. Это дало ему восемь очков, а у меня набралось только семь. ФМ, которая предпочитала действовать наверняка, таким образом зарабатывала шесть. Насчет Утра я не была уверена, но она пыталась одолеть последнее кольцо и потерпела неудачу, так что я, возможно, ее опережала.
Четверо оставшихся обогнули поле обломков и приготовились к завершающему заходу. И снова Зараза завис на месте, ожидая, пока остальные пойдут вперед. «Ладно», – подумала я, включила форсаж и проскочила через первое кольцо. На этот раз мне нужно было пройти их все, чтобы добиться своего. ФМ, что примечательно, не попыталась пролететь даже через первое кольцо. Она просто взмыла вверх.
– ФМ, что ты делаешь? – поинтересовался Кобб.
– Я решила, что эти клоуны все равно поубиваются, сэр. Так что я, возможно, стану первой вообще без очков.
«Не-а, – подумала я, проносясь через второе кольцо. – Он сказал, что мы сохраним очки, если разобьемся. Просто набрать больше уже не получится». Так что она не выиграет, как бы ни осторожничала. Кобб это учел.
Я приблизилась к третьему кольцу. Руки вспотели. «Ну, давай же! Вперед!» Луч энергокопья ударил точно в обломок, но я неправильно разогналась и в результате развернулась вокруг него, но в кольцо не попала.
Стиснув зубы, я отцепила энергокопье и сумела выйти из виража и ни во что не врезаться. Утро попыталась проскочить через кольцо и почти преуспела в этом, но в конечном итоге все-таки разбилась. Зараза продолжал наблюдать снаружи – смотрел, сколько именно очков ему будет нужно, чтобы выиграть. И снова умно.
Тьма, как же я ненавидела этого типа!
Я так на него отвлеклась, что пропустила четвертое, самое легкое кольцо. Разъярившись так, что лицо заледенело, я вогнала энергокопье в большой квадратный обломок, потом довернула вниз – и пролетела точно в пятое кольцо, которое, насколько я видела, пока еще никто не одолел.
В результате у меня набралось десять очков, а у Заразы уже было восемь. Он мог легко наверстать этот разрыв. Он наконец-то двинулся вперед, и во мне закипал гнев. Да кем он себя возомнил? Угнездился позади, словно какой-нибудь древний король, и наблюдает, как плебеи корячатся! Вот ведь наглая тварь! Но хуже всего было то, что он выбрал верную тактику. Он оказался умнее меня и получил преимущество. Теперь наверняка выиграет.
Если только не…
В голове у меня возникла ужасная идея. Я развернулась, прибавила скорость, разогнавшись до пяти Магов и рванула обратно к началу дистанции. Надо мной Зараза лениво, на минимальной скорости, прошел первое кольцо.
– Эй, Юла! – позвал меня Нед. – Ты чего творишь?
Я проигнорировала его и довернула вверх, петляя между обломками. Впереди Зараза приближался ко второму кольцу, тоже легкому, и оно должно было принести ему десятое очко.
«Ну, вперед!» – подумала я, продолжая разгоняться. Отметка о перегрузке ползла к красной черте. Если бы я перешла ее в таком вираже, то рисковала потерять сознание.
– Юла! – позвал Бим.
Я ухмыльнулась. А потом врезалась в корабль Заразы, проломив оба щита и взорвав наши корабли. Мы исчезли во вспышке света.
И снова возникли на краю поля боя.
– Ты что, сдурела?! – заорал Зараза. – Ты что себе думаешь?!
– Я думаю, как победить, – сообщила я и удовлетворенно откинулась на спинку кресла. – Таков путь воина, Зараза.
– Мы же одна команда! – бушевал он. – Ах ты, наглая, эгоистичная, мерзкая…
– Йорген, довольно! – одернул его Кобб.
Зараза замолчал, хотя и не ответил обычным своим «Есть, сэр».
Голограмма исчезла, и Кобб подошел к моей кабине:
– Ты мертва.
– Но я все равно выиграла, – ответила я.
– Эта тактика будет бесполезна в реальном бою, – сказал Кобб. – Ты не вернешься домой с набранными очками, если погибнешь.
Я пожала плечами:
– Кобб, вы сами установили правила. У меня десять очков, у Заразы девять. Я не виновата, что он не попытался добыть последние несколько очков.
– Нет, виновата! – выкрикнул Зараза, вставая в кабине. – Это целиком и полностью твоя вина!
– Довольно, сынок, – сказал Кобб. – Не стоит поднимать шум из-за этого. Ты проиграл. Бывает. – Он взглянул на меня. – Хотя впредь я, пожалуй, поменяю правила.
Я с ухмылкой встала.
– Пятиминутный перерыв, – объявил Кобб. – Всем остыть, и чтоб друг друга не прибили. А то я замаюсь бумажки писать.
Он прохромал к двери и вышел – возможно, за своей дневной порцией кофе.
Киммалин подбежала к моей кабине, ее темные кудряшки весело подпрыгивали.
– Юла, это было потрясающе!
– А что Святая говорит про игры? – спросила я.
– Кто не играет, тот не выигрывает, – ответила она.
– Разумеется.
– Разумеется! – Она снова заулыбалась.
Бим прошел мимо и показал мне поднятый вверх большой палец. У него за спиной Зараза сверкал глазами с неослабевающей враждебностью, а Артуро с Недом пытались его успокоить.
– Не переживай, Йорг, – сказал Нед. – Артуро ты все-таки обошел.
– Ну спасибочки, Нед! – обиделся Артуро.
Киммалин вышла из класса попить, а я устроилась поудобнее и достала из рюкзака одну из своих фляжек. Каждые три дня я их наполняла в уборной.
– Значит, – спросил Бим, прислонившись к моему голопроектору, – ты действительно увлекаешься воинами и всем таким?
– Они меня вдохновляют, – ответила я. – Бабушка рассказывала мне истории о героях древности.
– А любимые герои у тебя есть?
– Пожалуй, Беовульф, – сказала я и глотнула воды из фляжки. – Он прикончил дракона и оторвал лапу чудовищу – голыми руками, потому что его меч эту тварь не брал. Потом еще Ташенамани – она убила великого воина Кастера – и Конан Киммериец, сражавшийся в древние времена, когда еще не изобрели письменность.
– Да, они были великими, – сказал Бим и подмигнул мне. – Ну, то есть… я сейчас о них первый раз услышал. Но я уверен, что они были великими. Ну… Что-то пить хочется.
Он покраснел и отошел.
«Он… да он же флиртует со мной!» – дошло до меня. Я была ошеломлена. Ну, точнее, пытался флиртовать.
Неужели такое возможно? Ну, в смысле – он ведь вправду симпатичный, так зачем бы ему…
Я снова посмотрела на Бима. Так и есть – покраснел. Вот тьма! Это было самым странным из всего, что со мной случилось с начала учебы в летной школе, а я ведь каждое утро беседовала со слизнем.
Вообще-то, я думала о парнях, но мой образ жизни не оставлял времени на такие вещи. Последний раз какие-то романтические порывы в моей жизни случились, когда мне было восемь лет и я подарила Тору исключительно клевый топорик из камня на палке – а на следующей неделе решила, что он гадина. Ну, просто потому, что мне было восемь лет.
Я вскочила:
– Эй, Бим!
Он снова посмотрел на меня:
– А ты когда-нибудь слышал об Одиссее?
– Нет, – сказал он.
– Это был древний герой. Он сражался в величайшей из войн, случившихся на Земле, – Троянской. Говорят, у него был такой мощный лук, что только великан мог натянуть его тетиву и сам Одиссей. И у него… были синие волосы, представляешь?
– Да ну? – удивился Бим.
– Очень клево, – сказала я, тут же уселась на место и припала к фляжке.
«Ловко получилось? Ведь правда же ловко?» – твердила я себе.
Я не знала, что сказали бы Сунь Цзы или Беовульф насчет флирта с симпатичными парнями. Может, предложили бы поделиться с ними вражескими черепами в качестве знака внимания?
На душе у меня вдруг стало тепло и как-то… сладко – в хорошем смысле, пока я не заметила, что Зараза пялится на меня с другого конца класса. Я окинула его холодным взглядом.
Он демонстративно повернулся к Неду и Артуро и сказал:
– Хотя какой чести можно ожидать от дочери Зена Найтшейда?
Меня как током ударило.
– Кого? – переспросил Нед. – Погоди-погоди, как ты ее назвал?
– Ну помнишь, – сказал Зараза достаточно громко, чтобы его услышали все в комнате, – позывной: Ловец. Трус с Альты.
В классе воцарилась тишина. Я прямо физически почувствовала, как все взгляды устремились на меня. Откуда он узнал? Кто ему рассказал?
Я встала. Тьма, похоже, даже Киммалин знала, кто такой Ловец. Фляжка выпала из ее пальцев и отскочила от пола, разбрызгивая воду, а Киммалин этого даже не заметила.
– Кто? – спросила Утро. – Что случилось?
Мне хотелось убежать. Спрятаться. Скрыться от всех. Но я не должна была бежать!
– Мой отец не был трусом! – заявила я.
– Прошу прощения, – сказал Зараза. – Я всего лишь цитирую официальную информацию.
Он смотрел на меня с таким заносчивым видом, что так и хотелось подойти и вмазать ему по физиономии. Я поймала себя на том, что краснею от смущения – а потом и от гнева.
Мне не стоило смущаться. Почти всю свою жизнь я жила с этим. Я привыкла к подобным взглядам, подобным шепоткам вокруг. И я не стыдилась своего отца, верно ведь? Так почему меня должно было волновать, что другие об этом узнали? Отлично. Я гордилась тем, что я дочь Ловца.
Просто… это было приятно. Приятно идти своим путем, а не стоять в тени другого.
От этой мысли у меня возникло ощущение, будто я предаю отца, и я разозлилась еще сильнее.
– Представляешь, она живет в пещере, – сообщил Артуро Зараза. – Уходит туда каждый вечер. Лифтеры рассказали мне, что видят, как она уходит в глушь, потому что ей не…
Он замолчал, не договорив, когда в кабинет вошел Кобб с дымящимся стаканчиком кофе в руке. Кобб тут же внимательно посмотрел на меня, потом на Заразу.
– А ну, все по местам! – прикрикнул он. – Мы еще не закончили на сегодня. Жучик, это ты уронила фляжку?
Киммалин очнулась, быстро подобрала фляжку, и все молча забрались в кабины. Вскоре после того, как мы вернулись к тренировке с энергокопьями, я заметила, что Кобб смотрит на меня, и лицо у него было мрачное, а взгляд словно бы говорил: «Это должно было когда-то произойти, кадет. Ты собираешься сдаться?»
Никогда.
Но это не мешало мне до конца тренировки чувствовать себя погано.
Несколько часов спустя я вышла из женской умывалки с наполненными фляжками. Новая пара полицейских довела меня до дверей и убедилась, что я переступила порог, а потом, как и обычно, оставила меня в покое.
Я устало брела по территории базы. Меня переполняли злость на собственное бессилие, гнев и ощущение одиночества. Пора было уходить отсюда, в мою пещеру. Но вместо этого я выбрала дорожку, идущую вокруг здания школы, – по ней можно было пройти мимо столовой.
Я заглянула в окно и увидела, как все они сидят за металлическим столом – болтают, смеются, спорят. Они даже поддразнивали Заразу за то, что он наконец-то присоединился к ним за ужином, – надо же, какая честь для плебеев! Обычно он спускался вниз на особом лифте, который, по словам Неда, добирался до нижних пещер всего за пятнадцать минут.
Так что он сидел там, наслаждаясь всем, в чем мне было отказано, – и это после того, как он швырнул им мою тайну, словно пригоршню просроченных пайков. Я ненавидела его. В ту минуту я практически ненавидела их всех. Я почти что ненавидела отца.
Выйдя с территории базы через главные ворота, я побрела в ночь. Сразу за воротами я свернула влево, чтобы срезать дорогу через сад. Тропа привела меня прямиком к тем маленьким ангарам, где Зараза держал свой аэрокар.
Я остановилась в темноте и уставилась на его отсек. Главная дверь на этот раз была заперта, но боковая оставалась открытой, и я видела, что машина стоит там. Мне понадобилось всего полсекунды, чтобы меня осенила очередная кошмарная идея.
Оглядевшись по сторонам, я никого не увидела. В тот день стемнело рано, небесные светильники сместились, и работники, трудившиеся в саду, уже ушли по домам. Ангары находились достаточно далеко от главных ворот базы, и стоящие там охранники не могли меня разглядеть.
Я проскользнула в маленький ангар и прикрыла дверь, потом включила энергошнур вместо подсветки. Отыскав на стене разводной ключ, я подняла капот голубого аэрокара.
Сегодня Зараза может пройтись домой пешком. Это будет только справедливо. В конце концов, мне же доводилось ходить пешком – и сегодня я проделаю этот путь с большим энергогенератором от аэрокара, привязанным к рюкзаку.
16
На следующее утро я проснулась больная и разбитая, с лицом, отдавленным об игрушечного медвежонка. Я повернулась – и застонала. Все мышцы ныли. Почему мне так плохо? Что я…
Я с трудом села, щелкнула переключателем энергошнура и оглядела кабину, служившую мне постелью. Браслет осветил импровизированную кухню, кучу грибов, ожидающих чистки, камни, разложенные на сиденьях, и…
Генератор аэрокара размером с прикроватную тумбочку.
Он валялся там же, где я его бросила после того, как дотащила на своем горбу до пещеры. Я так вымоталась, что даже не стала его подключать, а сразу рухнула в постель.
Застонав, я свалилась обратно и с силой вдавила основания ладоней в глаза. Вчера вечером я так взбесилась, что… ну да, надо признать, что перестала соображать. Тогда стащить энергогенератор показалось мне отличной идеей, но наутро в этом прекрасном плане зияли огромные дыры.
«Надо же, кто бы это мог разгромить твою машину, Зараза? Наверное, единственный человек, которого не было за ужином, и единственный, у кого была веская причина, чтобы тебе отомстить?»
Когда станет известно, что это я разнесла собственность другого кадета, меня выставят из летной школы со скоростью звука. Я снова застонала, и Мегаслизня, которая уютно устроилась на приборном щитке, поддержала меня своим стоном.
Почему? Ну почему я не способна собраться? Почему я позволяю себя доставать? Беовульф и Сюнь Гуань никогда бы не допустили, чтобы их спровоцировали на подобную глупость!
Тем утром по пути в Альту я чувствовала себя совершенно больной. У меня не хватило духу даже попытаться запустить энергогенератор. Как будто это могло что-то изменить. Ну почему «Спенса здравомыслящая» и «Спенса целеустремленная» не могли хотя бы иногда действовать сообща перед тем, как я лезла куда-то, очертя голову?
Я была абсолютно уверена, что полицейские уже поджидают меня на входе, но охрана на воротах даже не глянула в мою сторону. Никто не остановил меня по дороге в класс. Через некоторое время после того, как я уселась на свое место, вошел Зараза, но и он не обратил на меня особого внимания. Наконец приковылял Кобб, и урок начался, как обычно.
В какой-то момент во время перерыва я ухитрилась взглянуть Заразе в лицо. Он не отвел взгляда. В его глазах однозначно читался вызов. Но как это можно было понять? Он ждал какой-то особой оказии, чтобы меня заложить?
День шел своим чередом. Мы учились стрелять энергокопьями по движущимся мишеням, и я уже начала надеяться, что, быть может, Зараза решил не впутывать меня в неприятности. Может быть… может быть, он будет действовать, как достойный противник. Вместо того чтобы бежать за помощью к адмиралу, попытается отомстить самостоятельно.
Если так, то, черт возьми, этот парень заслуживал уважения.
Впрочем, не слишком. Он все равно продолжал обзывать меня трусихой, со злобой и вызовом в голосе, на глазах у всех остальных. Артуро, Нед, ФМ и даже Бим обходили меня стороной, поглядывая краем глаза. На учебу это никак не влияло, но в перерывах все шушукались. Если кто-нибудь меня о чем-то и спрашивал, то, получив ответ, быстро отходил. Единственным человеком, который вел себя как обычно, была Киммалин. Конечно же, это не значило, что она ничего не заметила.
– Выходит, – сказала она, нависнув над моим стулом, когда я присела отхлебнуть воды из своей фляжки – ты поэтому такая воинственная?
– Воинственная? – переспросила я, не до конца понимая, о чем она.
– Словно хочешь сорвать с неба все звезды одной рукой и запихнуть в карман, – продолжила Киммалин, немного запнувшись, будто боялась ляпнуть какую-нибудь двусмысленность. – Такая… разгоряченная, что ли.
– Разгоряченная.
– Даже… ну, иногда… сердитая.
– Думаешь, это из-за отца я такая злая, дерзкая и раздражительная? Из-за того, что его называют трусом, я хожу с мечом в руках и кричу, что поотшибаю всем бошки и взберусь на пирамиду из черепов, чтобы добраться до тех, кто слишком высок, чтобы я могла дотянуться?
Киммалин с нежностью улыбнулась.
– Что, благослови меня звезды? – спросила я.
– Все до единой, Спенса. Каждая беспокойная звезда.
Я вздохнула и снова глотнула из фляжки.
– Не знаю. Я любила Бабулины сказки еще до того, как отца сбили, но случившееся точно не пошло мне на пользу. Когда каждый смотрит на тебя как на дочь труса – не просто на дочь труса, а на дочь Того Самого Труса, – у любого испортится характер.
– Ну, спасибо за прямоту, – сказала Киммалин и подняла вверх сжатые кулаки. – Гордость – добродетель тех, кто делает ее таковой.
– Сказала Святая.
– Она была очень мудрая женщина.
– Понимаешь, ведь никто из нас не в курсе, о какой такой Святой ты говоришь.
Киммалин погладила меня по голове:
– Все в порядке, дорогая. Не твоя вина, что ты еретичка. Святая все равно дарует тебе прощение.
Любого другого я бы за такое убила на месте, особенно за этот жест. Однако поглаживание Киммалин было даже приятно.
К концу дня я почувствовала себя гораздо лучше. Настолько, что меня всего лишь слегка затошнило, когда все отправились на ужин. Так что все было даже неплохо. Выйдя наружу, я заметила, как Зараза садится в длинный черный аэрокар. За рулем сидел водитель в белых перчатках. Бедняжка. Похоже, теперь золотого мальчика придется подвозить домой.
Пружинистой походкой я зашагала в сторону своей пещеры, жуя на ходу кусок копченой крысятины. Возможно, когда-нибудь, когда Йорген решится мне отомстить, я расплачусь за это, но пока как-нибудь переживу. Пусть будет так. Судя по всему, мне удалось уйти безнаказанной, совершив серьезное преступление. И теперь у меня был энергогенератор для звездного истребителя, одна штука.
Подойдя к своей расщелине, я в предвкушении улыбнулась, затем прицепила энергошнур и спустилась в пещеру. Конечно, глупо было рисковать ради этого всего своим будущим. Корабль был слишком старым – даже если мне и удастся его завести, это, скорее всего, ничего толком не даст. Но это была моя тайна, мое открытие. Мой корабль. Разбитый, изношенный, с погнутым крылом… все равно он был только мой.
Я подтащила генератор к входному люку. Разъемы были одинаковыми, так что насчет подключения можно было не беспокоиться. Глянула на Мегаслизню, медленно ползущую ко мне по крылу, затем улыбнулась до ушей и подключила кабель. Панель диагностики засветилась и ожила, а также, судя по свечению на носу, включился и приборный щиток. Снова раздалось низкое гудение, которое все усиливалось и становилось более высоким, пока… пока не превратилось в слова. «Ааааааварийная загрузка запущена», – донесся из кабины автоматический голос. Он говорил с очень странным, старинным акцентом вроде тех, что я слышала на записях знаменитых передач, которые были сделаны еще до основания Альты. «Обнаружены серьезные по вреждения структурной конструкции, а так же базы данных».
Неужели запись? Я начала забираться в кабину.
– Приветствую! – поздоровался со мной голос, став менее… механическим. – Судя по поведению и одежде, вы являетесь местным обитателем. Не могли бы вы идентифицировать себя, свою национальную принадлежность и назвать имена своих предков, чтобы я мог внести вас в базу данных?
– Что… – Я почесала в затылке. – Во имя звезд, что за ерунда?
– О, – ответил голос. – Превосходно. Минимальные лингвистические отклонения от стандартного земного английского. Прошу прощения за низкую скорость обработки данных, которая не соответствует установленным стандартам, но вы являетесь человеком, не так ли? Не могли бы вы сообщить мне… где я нахожусь?
Я временно потеряла дар речи и просто села там же, где стояла, – на крыло рядом с кабиной, пытаясь собрать происходящее воедино.
Мой корабль заговорил со мной.
17
– Мое обозначение МВ1021, встроенная искусственная личность звездолета, – сказал корабль.
Он не просто разговаривал – он, похоже, замолчать не мог.
– Но поскольку люди предпочитают обозначениям «имена», обычно меня называют М-Бот. Я сверхдальний разведывательный звездолет спасательно-поискового класса, разработан для скрытных одиночных заданий без прикрытия в глубоком космосе. И… – Внезапно корабль умолк.
– И? – поинтересовалась я, умостившись в рубке и пытаясь понять, во имя всех звезд, что все это значит.
– И мои базы данных повреждены, – отозвался М-Бот. – Я не могу восстановить остальную информацию. Даже данные о последнем задании недоступны. Единственная сохранившаяся запись – приказ моего хозяина: «Заляг на дно, М-Бот. Копи ресурсы, избегай любых столкновений и дожидайся меня».
– Хозяин – это твой пилот, да? – спросила я.
– Так точно. Капитан Спирс.
Он воспроизвел для меня размытый силуэт на дисплее сканера своей приборной панели, который вскоре сменился четким изображением. Этот капитан Спирс оказался приятным моложавым мужчиной со смуглой кожей, в безукоризненно сидящей на нем незнакомой форме.
– Никогда о таком не слышала, – сказала я. – Хотя знаю всех знаменитых пилотов, которые служили во флоте еще со времен Бабули. А где были креллы, когда ты сюда прилетел? Они уже напали на нашу галактику?
– Воспоминания о данной группе существ мне недоступны, термин «креллы» отсутствует в моей базе данных. – Корабль замолчал. – Судя по распаду изотопов в ячейках памяти, со времени моей деактивации прошло… сто семьдесят два года.