Рик Саттор. Мальчик из другой эпохи Цыпленкова Юлия

Второе звено истребителей врезалась в «веер» клином, снося шквальным огнем ближайшие траорские корабли и окончательно тесня их в два капкана.

– «Пантеры», «Феникс», ваш выход.

– Есть, коммандер.

Руки Саттора продолжали метаться по экрану, приближая отдельные участки изображения и вновь отдаляя их. Рик широко распахнул глаза, вглядываясь в завораживающий и страшный танец смертоносных боевых машин. Траорцы пытались вырваться из западни. Один из их кораблей рванул вертикально вверх, и вслед ему устремился истребитель подразделения К-1, полыхнул огнем, словно огромная свеча, и траорец вспыхнул, так и не сумев вырваться. Саттор на мгновение оторвал руки от экрана, потер ладони и вернулся к прерванному занятию.

Неожиданно на левом краю несколько машин траорцев слаженно ушли вниз, развернули орудия, и сверкающий во тьме залп ударил по истребителям. Яркий взрыв на мгновение ослепил людей, сидевших в рубке линкора.

– Робот, – отстраненно произнес Саттор, констатируя потерю, и гаркнул: – «Пантеры», вашу мать, у вас дыры в обороне – враги просачиваются через вас, как вода сквозь чертовы пальцы!

Через поредевшую оборонительную линию, откуда спешно разлетались истребители, прорывались еще пятеро вражеских кораблей.

– Мы их держим, коммандер!

«Пантеры» рванули на перехват, осыпая траорцев градом выстрелов.

– Ты так свой член держать будешь, когда на очередную подружку полезешь, Роджерс. Замкнуть контур!

От мельтешения и вспышек на экране у Рика зарябило в глазах, а когда он вновь их открыл, картинка боя стала далекой. Теперь они смотрели на два звена, мчавшихся в сторону кипевшего боя.

– Штурмовики, приготовиться. Начинаем движение, ускорение максимальное, отрыв от линкора по команде «Атака». В бой истребителей не ввязываться, наша цель – носитель.

– Есть, не ввязываться.

Саттор еще мгновение смотрел на кипевший бой, болезненно поморщился, отмечая несколько попаданий по своим машинам, но больше никаких эмоций не прорвалось наружу. В бою полковник не привык паниковать и оглашать потери. Всё потом. Потом будет водка в одиночестве, но на Гее. В космосе голова Саттора оставалась незамутненной. Экипажу дозволялось отмечать победу – тем, кто не стоял на вахте и не должен был сменять дежурившую смену. Шумные гульбища будут дома… и поминки тоже. Коммандер в них не участвовал. Он закрывался у себя на пару дней и пил один, поминая погибших. Даже Андреаса Ли в такие моменты Георг не звал к себе. Но это всё будет потом. Сейчас Саттор был собран, слегка возбужден предстоящим сражением, и единственное, что тревожило его, – это мальчик, сидевший в кресле за его спиной. Но… это тоже потом. Сейчас на полковнике лежала ответственность за жизнь его экипажа.

Георг обернулся к Рику, беззаботно подмигнул ему и скомандовал:

– Вперед, раздолбаи!

– За Гею! – весело ответил ведущий «Теней».

– За полковника Саттора! – подхватил ведущий «Самураев».

– Удавлю, щенки, – беззлобно огрызнулся коммандер.

– Он нас любит! – восторженно взвыл ведущий «Теней».

– Капитан Сидоренко! Не выполните задачу – на собственном опыте узнаете, насколько я могу быть нежен. – Задушевным тоном пообещал Саттор.

– Вы, коммандер, всё обещаете да обещаете, а заканчивается всегда одиночным карцером…

– Трое суток карцера, – не стал разочаровывать пилота полковник.

– Есть трое суток карцера! – бодро ответил Сидоренко.

– Скоро свободных карцеров не останется, – невозмутимо заметил майор Ли. – А ребята только вылетели.

Георг хмыкнул, бросил на первого помощника взгляд через плечо и подвел итог пустой болтовне:

– Закрыли рты и служим Родине.

– Есть служить Родине, коммандер.

Саттор усмехнулся и покачал головой. Правая рука скользнула в верхний правый угол, и там появилось схематичное изображение линкора, под днищем которого летели два звена штурмовиков. Полковник, удовлетворенный увиденным, вновь перевел взгляд на панораму боя. Они стремительно приближались к мешанине сражающихся машин. Траорский носитель бездействовал, как и линкор: помогать бортовыми орудиями смысла не было – можно было зацепить своих в той каше, которую создал Саттор.

Линкор шел к проходу, созданному К-2, штурмовики летели под ним, как приклеенные, но полковник знал, что они сейчас зорко следили за товарищами на мониторах своих машин.

– Не отвлекаться, – жестко произнес Саттор. – Как поняли?

– Вас поняла, коммандер, не отвлекаться.

– Вас понял, коммандер, – эхом понеслись голоса пилотов.

– Сержант Златкова, не слышу, – в голосе полковника проскользнул металл. – Сержант Златкова!

– Вас поняла, коммандер… не отвлекаться, – ответила сержант, и Георг понял, что она на грани. Еще немного, и рванет в бой, ослушавшись приказа. Внесет сумятицу. Обязательно найдется баран, который рванет следом.

– Полина, наизнанку выверну! – рявкнул он. – Ты меня знаешь. Сержант Златкова, еще раз, как поняли?

– Вас поняла, коммандер! – четко отрапортовала сержант. – Не отвлекаться!

– Доклад принят, – оповестил ее полковник и произнес уже для тех, кто сейчас дрался по обе стороны от образованного прохода, к которому приближался «Свирепый»: – Всем звеньям истребителей убраться с дороги.

– Есть убраться, – новая перекличка немного успокоила коммандера.

Саттор понимал, что пилоты, участвующие в сваре, сейчас далеки от адекватного состояния и поглощены охотой на траорцев. Долгое пребывание в космосе без возможности покинуть борт линкора на какой-нибудь планете подорвало нервную систему членов его экипажа. Они быстро выходили из себя, всё чаще вспыхивали мелкие склоки, и сейчас эмоциональный фон в команде линкора оставлял желать лучшего. Отсюда возможность неподчинения сержанта Златковой, игнорирование команд из рубки линкора, которое едва не привело к гибели звено истребителей «Феникс». Люди устали, но сейчас, когда им приходилось биться с траорцами, отчаянная злость была даже на пользу. Главное, чтобы не подставлялись, поддавшись эмоциональной нестабильности и возможной эйфории.

– Ребята, я хочу видеть вас живыми на борту линкора, – сказал полковник без всякого пафоса. Этого было достаточно, чтобы напомнить им об осторожности.

Руки коммандера снова закружили по экрану – он проверял, сколько истребителей еще будет находиться в возможной зоне поражения, когда «Свирепый» ворвется в освобожденное от траорских кораблей пространство. Почти все успели убраться с пути. Полковник выдохнул, и линкор вломился в проход, сметая мощным корпусом ближайшие корабли противника.

– Артиллерия, по ходу движения залп!

Оставшиеся впереди по курсу вражеские машины полыхнули, снесенные стеной залпового огня. Из-под днища последовал одиночный выстрел, затем еще и еще.

– Вашу мать, кто меня не понял?! – гаркнул Саттор, и Рик на кресле вздрогнул. – Отставить огонь!

– Есть отставить огонь, – послушно отозвались штурмовики.

– Вые… – с угрозой начал коммандер, но осекся, закашлялся и закончил ворчливо: – Уши надеру.

Чей-то смешок все-таки прилетел в рубку. Коммандер остался невозмутим. Он бросил взгляд назад и тихо чертыхнулся. Рик сидел, сжавшись, испуганно следя за своим Гроргом. Полковник натянул на лицо веселую улыбку:

– Рик, хочешь прогуляться с Андреасом? Он покажет тебе релаксатор, и вы сможете посмотреть лес, какой ты видел у Алекса, или постоите на вершине горы.

Мальчик замотал головой и вцепился в подлокотники кресла – уходить из рубки он не хотел.

– Может, за конфетами сбегаешь? У тебя, наверное, уже закончились?

Рик оторвал одну руку от подлокотника, и коммандер увидел шоколад, размазанный по ладони ребенка и по подлокотнику.

– А знаешь что, малыш, – Георг бросил взгляд на экран и снова посмотрел на приемного сына, – у меня жутко пересохло в горле. Принесешь мне воды? Заодно прихватишь себе еще конфет. Хорошо? Сделаешь это для меня?

Мальчик засопел, но кивнул. Андреас Ли снял его с высокого кресла, но на ноги так и не поставил. Рик задергался, и майор приподнял брови:

– Воин чего-то боится?

– Воин ничего не боится, – насупился Рик. – Воин ходит ногами.

– Но так мы быстрей вернемся, – возразил первый помощник, вынося упрямца за дверь рубки.

Саттор с облегчение выдохнул. Ему не хотелось, чтобы Рик смотрел на то, что будет дальше. Он повернулся к экрану и вновь накрыл его ладонями. До цели оставалось уже немного.

– Активировать все щиты. Штурмовым звеньям приготовиться.

– Есть активировать щиты.

– Есть приготовиться, – понеслось в ответ на его команды.

– Всего-то один паршивый траорский громила – и побольше взрывали, – пренебрежительно фыркнул полковник, рассматривая очертания гиганта. – Боги с нами, господа. Атака!

Штурмовики вырвались из-под днища «Свирепого» и помчались к кораблю-носителю. С траорской махины встретили приближение имперского линкора выстрелами, но щиты выдержали натиск. Саттор дождался, когда штурмовики уйдут из зоны поражения, и скомандовал:

– Артиллерия, – линкор продолжил движение вдоль носителя. – По левому борту ударной волной, огонь!

Новые яркие вспышки замелькали на экране. «Свирепый» пробивал защиту траорского корабля. Вокруг носителя, словно назойливые мухи, носились штурмовики, ведя обстрел цели.

– Шквальным!

Слепящая лавина залила борт вражеского корабля, и система отреагировала, приглушив яркость изображения. Саттор вернул на экран сражающиеся истребители и снова болезненно поморщился. Данные на экране показали наличие нескольких спасательных капсул, отдалившихся от места сражения. Машины уничтожены, пилоты живы – это уже неплохо, лишь бы не обстреляли…

– Коммандер, мы зацепили корпус носителя, – оповестил командир подразделения артиллеристов.

– Принял, – ответил полковник и на несколько секунд вызвал на экран изображение своих стрелков, сидевших за пультом управления бортовых орудий. Их окружала визуализированная тьма космоса и корпус траорского корабля. – Продолжать обстрел, они еще закрыты.

– Есть продолжать обстрел.

– Коммандер, одна из пушек противника выведена из строя, – доложил Сидоренко.

– Отлично, – ответил Саттор. А затем, приняв решение, снова вышел на связь: – Штурмовым звеньям. Всем вернуться к истребителям. Здесь добьем сами.

– Есть вернуться к истребителям, – откликнулись звенья и помчались назад.

– Коммандер, один из щитов пробит.

– Отправьте данные техникам, пусть работают.

– Есть отправить данные.

– Курс на пробоину носителя, будем добивать, – приказал полковник. – И отправьте спасательные катера за капсулами: как бы не зацепили ребят во время боя…

Воды в каюте не оказалось. И стакана тоже не было. На подносе с завтраком стояла кружка с чаем, но поднос уже куда-то исчез, и Рик растерянно посмотрел на майора Ли. Андреас закрыл собой систему подачи питьевой воды и развел руками:

– Коммандер велел принести воды, мы должны выполнить приказание.

– Но я хочу вернуться…

– Приказы не обсуждаются, Рик, – строго сказал первый помощник. – Разве тебе хочется, чтобы Георг мучился от жажды? Ты ведь ему как сын, неужели не принесешь отцу воды?

Мальчик помотал головой. Он не хотел, чтобы Гроргу было плохо. Если он хочет пить, значит, Рик должен принести.

– Идем, я знаю, где можно взять, – улыбнулся Андреас, протягивая ребенку руку. Рик послушно сжал ладонь майора, и они отправились на поиски воды для коммандера. Про конфеты мальчик даже не вспомнил…

Саттор смотрел на экран, разделенный на три секции. В первой по-прежнему просматривался траорский носитель, во второй все еще кипел бой. Штурмовики значительно усилили истребители, и они с новой яростью бросились в атаку. В третьей части экрана мчались на помощь к пилотам, покинувшим свои машины в спасательных капсулах катера медицинской службы. Один из катеров так и не успел отлететь далеко от линкора, когда его срезал выстрел с траорского носителя. Это добавило жгучей злости.

– Импульсные пушки к бою, – скомандовал полковник.

– Коммандер, можем пока не пробить, – осторожно предупредил капитан Климов – командир артиллеристского подразделения.

– Пробный залп. В худшем случае, ничего не произойдет, в лучшем – снесем остатки защиты и подберемся к носителю вплотную.

– Слушаюсь, коммандер, – отчеканил капитан.

– Залп!

Выстрел был беззвучным, незаметным и безрезультатным.

– К чертям! – выругался Саттор и взял себя в руки. – Продолжаем выжигать защиту. Долби в одно место. Через две минуты новый пробный залп импульсом.

– Есть.

– Коммандер, повредили еще один щит. Нужно убираться отсюда – они нашли наше слабое место, – доложил первый пилот.

– Усиль защиту, максимально, – ответил Саттор, не оборачиваясь.

– Мощность…

– Усилить защиту! – рявкнул полковник.

– Есть усилить защиту! – голос пилота зазвенел.

У них у всех сдавали нервы. Это чувствовалось. Напряженность витала в воздухе. Ощущалась в безумном мельтешении вспышек выстрелов штурмовиков и истребителей. Была заметна по хаотичным выстрелам с бортов катеров, когда они промчались мимо сражавшихся машин. Нервы сдавали, но люди продолжали держаться. Выжимали себя, но дрались, не выпуская из капкана вражеские корабли. Одну из спасательных капсул все-таки достали, и она вспыхнула вместе с пилотом, ждавшим помощи внутри.

– Твари! – взревел Саттор. – Импульс!

– Есть!

Новый залп импульсной пушки смешался с огнем других орудий.

Кажется, замер весь линкор.

– Не вышло, – с какой-то тихой безысходностью произнес Климов. – Не пробить. – Он замолчал, в рубке тоже молчали. Еще немного, и сам линкор превратится в подбитое корыто… – Есть!

Вопль капитана заставил вздрогнуть всех, кто его услышал.

– Коммандер, мы режем их корпус к чертовой матери! Защита уничтожена!

– Поимей их, Патрик, – осклабился Саттор. – В самое яблочко! Импульс на полную мощность.

– Есть, поиметь! – весело отозвался капитан.

– Залп!

Удар был мощным. Он отозвался мертвой тишиной траорского корабля-носителя. Погас свет в иллюминаторах, заглохли пушки. Груда бесполезного железа сейчас плыла в холодной пустоте космоса.

– Времени мало, – отчеканил полковник. – Залп из всех орудий. Шквальным огнем по врагам Альянса и императора, давай!

Линкор разразился очередной вспышкой, ударившей в борт замершего корабля Траора. Мгновение казалось, что ничего не произошло, а потом… Цепь взрывов пронеслась по корпусу махины, полыхнуло где-то внутри, и Саттор заревел:

– Ходу, вашу мать!

Носитель разорвало. Ударная волна все-таки зацепила линкор, и его снесло в сторону, лишив всех щитов разом. Завыла сирена, сообщая о повреждении внутренних систем. Где-то по трапам «Свирепого» уже грохотали ботинки техников, спешивших исправить повреждения. По подразделениям, не задействованным в боевых действиях, прокатился испуганный шепоток, и только в рубке застыла тишина.

– Соедините с Романовым, – ровно произнес полковник, и люди слаженно выдохнули.

– Подполковник Романов на связи, коммандер.

Саттор отошел от экрана визуализации. Он взглянул на усталое лицо Алекса, смотревшего на него сквозь экран переговорника.

– Траорский носитель уничтожен, – доложил полковник. – Мои ребята добивают его атакующие силы. Есть погибшие и раненые. Линкор лишился своей защиты, но техники уже работают. Как только устраним неисправности на шестьдесят процентов, готовы снова вступить в бой.

– Строннские корабли на подходе, – ответил Романов. – Вы отлично потрудились, коммандер. Вы и ваш экипаж. Восстанавливайте повреждения, мы справимся без вас. – Он чуть помолчал. – Как Рик?

– Еле выпроводил из рубки, – усмехнулся Георг. – Парень упрям до жути.

– Хороший мальчишка, – улыбнулся Алекс. Он потер подбородок. – Садитесь на Талею, экипажу будет не лишним почувствовать под ногами земную твердь. Там и закончите ремонт. Панги дадут вам допуск, я сейчас отправлю оповещение.

– Если мы нужны…

– Отличные воины всегда нужны, но мы без вас справляемся, – усмехнулся подполковник. – До встречи на Талее, Георг. Благодарю за помощь.

– Служу моей планете и императору, – машинально ответил Саттор, и связь была разорвана. Но уже через пару минут, когда линкор спешил на помощь выжившим пилотам и катерам медицинской службы, пришло оповещение о разрешении на посадку. Полковник устало потер лицо ладонями: – Это лучшая награда. Идем к Талее.

Майор Ли привел мальчика на камбуз. Здесь сейчас было пусто, только один из роботов-официантов сидел за столом, повернувшись спиной к двери. Сзади он был похож на человека, который задумался о чем-то невеселом. Впрочем, можно было подумать, что он просто дремлет или читает: голова машины была опущена вниз. Андреас, уже зная, что мальчик боится роботов, досадливо поморщился: он не ожидал, что кто-то из персонала будет находиться на камбузе.

Во время боевых действий люди уходили ближе к ангару, в котором находились спасательные шлюпы и катера. Роботы могли остаться в подсобном помещении, но чаще кок и его помощники забирали их с собой. Люди оставались людьми, и со временем машины превращались для человеческого разума в подобие семьи, кем-то воспринимались домашними питомцами, но оставлять их на рабочем месте, зная, что не каждый бой можно выиграть, мало кто решался. Тем удивительней было обнаружить одного из роботов брошенным на произвол судьбы.

Ли не подошел к нему, вопросов не задавал. Во-первых, роботу было всё равно, где находиться и какую работу выполнять. В отличие от людей, чувств человекоподобные машины не имели. А во-вторых, услышав равнодушный голос, Рик мог испугаться. Пока же мальчик озирался по сторонам, и в глазах его не было страха, только одно любопытство: сюда они с Гроргом никогда не спускались. И робота, похоже, ребенок принял за человека. Он настороженно посмотрел на официанта, но тот никак не отреагировал на появление людей, и Рик тоже перестал обращать на него внимание.

– Сейчас возьмем воду и отнесем Георгу, – сказал Андреас, приближаясь к раздаточной панели.

К Рику он вернулся уже с полным стаканом. Тот смотрел на майора, чуть прищурив глаза. Затем перевел взгляд на панель, снова на Ли, на панель, на Ли и произнес:

– В каюте Грорга есть такая же штука.

– Тебе показалось, – ответил Андреас. Глаза его были честными, и усомниться в правдивости майора Космического флота Его Величества было невозможно, но маленький мальчик с синими глазами не поверил.

– Ты – врун, – уверенно сказал Рик. – Там такая же штука.

– Я – не врун, – в этот раз возмущение мужчины было неподдельным.

– А зачем соврал?

Андреас вдруг растерялся. Он неопределенно хмыкнул, открыл рот, чтобы возразить, но так и не нашел, что сказать. Мужчина вдруг понял, что не может снова соврать, глядя в чистые глаза ребенка. Он присел на один из стульев, поставил на стол стакан с водой и указал взглядом на стул напротив себя. Рик уселся и накрыл ладошками поверхность стола. «Хороший мальчик», – пронеслось в голове майора. Темно-каштановые волосы зачесаны набок, челка не закрывает полностью лоб, еще не знавший подростковых прыщей. Личико круглое, черты мягкие, щеки румяные, глаза большие, синие. Еще совсем малыш, но взгляд… взгляд взрослый. Серьезный взгляд. Наверное, такой бывает у всех детей, переживших страшную трагедию: им приходится быстро взрослеть под гнетом обстоятельств.

– Черт, – произнес майор Ли, вдруг осознав, что ему хочется обнять мальчишку, взъерошить ему волосы и сказать, что всё у него теперь будет хорошо. И впервые он принял решение полковника, как верное. Они нужны друг другу, эти две израненные души. На одной лежали тяготы и заботы об экипаже. А еще память о тех, кого коммандер не вернул их семьям. На второй – одна-единственная утрата, но столь великая и страшная, что по мгновенному обретению жизненного опыта малыш мог дать фору любому взрослому балбесу, прожигавшему жизнь за счет именитых и богатых родителей. И еще Андреас понял, что сделает всё от него зависящее, чтобы Георга и Рика не смогли разлучить после возвращения на Землю. Да, Вселенная мудра, выбирая пути для каждого из нас. Эти две дороги должны были встретиться и переплестись. Коммандер с Земли и мальчик с Танора смогут исцелить друг друга.

– Ты прав, Рик, – наконец, заговорил майор. – Я обманул тебя. Такая панель есть в каюте коммандера, она исправна, мы могли взять воду там и уже вернуться в рубку, но Георг не хотел, чтобы ты смотрел на то, как живые существа убивают друг друга. Ты уже увидел достаточно за свои семь лет и, несомненно, увидишь еще немало, если пойдешь в Космический Флот после академии, но детям не нужны картины смерти, им нужны яркие краски, смех и развлечения. Война – не развлечение. Чему бы тебя ни учили раньше, но, забирая чью-то жизнь, ты теряешь частичку себя. Ты еще поймешь, о чем я говорю, но потом, а пока ты всего лишь маленький мальчик.

Убрав из рубки, мы с Георгом защищаем тебя от войны. Всё, что ты мог там увидеть и услышать, – это необходимость, вызванная происходящими событиями. Не в наших силах изменить эти события, но в наших силах уберечь тебя от новых кошмаров и страхов. Понимаешь?

Мальчик некоторое время смотрел на мужчину, обдумывая его слова, затем кивнул, оставаясь всё таким же серьезным. Слез со стула и взял в руки стакан с водой.

– Мы будем идти медленно, чтобы не разлить воду, да? – спросил он, глядя на первого помощника.

– Да, Рик, мы будем идти медленно, чтобы принести Георгу полный стакан, – ответил Андреас Ли и улыбнулся, все-таки встрепав мальчику волосы.

Мужчина накрыл плечико Рика ладонью и указал взглядом на выход с камбуза, тот согласно кивнул, и они неспешно направились к дверям. Мальчик нес стакан, сжав его обеими руками, майор поглядывал на него сверху вниз, но мысли первого помощника уже унеслись к рубке. Хотелось поскорей вернуться на свое место, но, конечно, изменять своим собственным словам Ли не собирался. Они с Риком, по-прежнему не спеша, дошли до двери, Андреас открыл ее, пропуская мальчика вперед, и… Рик закричал, падая на пол. Стакан из его рук выскользнул, и вода растеклась лужицей по палубе, когда корабль сильно тряхнуло.

Андреас отлетел к переборке, с силой приложился головой и сполз на пол, оглушенный ударом. Он помотал головой, пытаясь прийти в себя. Стремительное движение он уловил с запозданием. Взгляд майора устремился к тому месту, где сидел робот, но того на прежнем месте уже не было. Тут же вспомнился «Кодекс защиты», заложенный в программах роботов и биокибернетических организмов, служивших людям. «Спасению в первую очередь подлежат: дети, старики, женщины, инвалиды и люди, лишившиеся сознания». Дети…

– Рик! – позвал Андреас, поднимаясь на ноги.

Визг мальчика стал ему ответом. Майор, всё еще пошатываясь, поспешил на выход из камбуза, который он так и не успел покинуть. Робот и ребенок застыли друг напротив друга. Робот считывал параметры состояния мальчика, Рик смотрел на неподвижное мертвое лицо огромными испуганными глазами. Он открывал и закрывал рот, судорожно вздыхая, и Андреасу показалось, что мальчик сейчас потеряет сознание. Лицо его покрывала пепельная бледность. Мужчина поспешил на помощь.

– Рик, – произнес он резко, привлекая внимание ребенка.

Тот перевел взгляд на майора Ли, икнул и все-таки упал. Робот успел склониться к ребенку раньше, чем Андреас открыл рот, чтобы приказать отойти. Пальцы робота сомкнулись на плечах Рика, рот мальчика искривился в беззвучном крике, он задергался, пытаясь освободиться, забился, замахал руками, задел лицо робота, и глаза его закатились. Маленький воин отправился в спасительный обморок.