Танцы с волками Крынская Юлия

Глава 19

Назар

На сердце неприятный осадок после встречи с бывшей одноклассницей. Краем глаза я заметил, как прихвостень Черноголового скользнул после нас в её кабинет. Волчье чутьё не обмануло. Притормозил на лестнице и шагнул обратно в коридор. Узнал Марата со спины. Если он прикажет, Марина против него не сдюжит и будет тянуть лямку с документами до последнего. Деньги решают всё, но пока речь только о запросе в Москву. Потом ведь ещё и с паспортом надо будет порешать. Нас трое осталось из Вольшанских. Держать долго оборону против кланов Зоряна и Черноголового будет непросто. Но мы парни крепкие, настоящие волки против полукровок.

– Куда теперь, господин Казанова? – пристёгивается Варенька в машине. Её глаза смеются.

– Никакой я не Казанова, – изображаю смущение.

– Не скромничай, – Варя касается мой руки, и наши пальцы переплетаются. – Ты не по-детски кружишь женщинам головы.

– Ты меня уже ревнуешь? – касаюсь губами Вариного запястья.

– Нет, – её зелёные глаза сияют от счастья.

Как же сладка взаимная любовь! Все мысли в голове Вари читаю, как открытую книгу. Варенька моя истинная пара. Моя! Рядом с ней хочется быть белым и пушистым. Но моя волчья шерсть чёрная, как безлунная ночь. Душа тоже. Я обещал братьям делить Варю на троих. Люди так не поступают. И волки тоже. Но мы – оборотни, и для нас это гарантия оставить после себя потомство. Нас осталось совсем мало на земле.

– А я тебя ревную, милая, – завожу двигатель и еду в сторону питомника растений. – Не помню, чтобы меня хоть раз на ком-то так клинило, как на тебе. Ревнивцы вообще мне всегда виделись неуверенными в себе глупцами. Но сегодня я так и гляжу по сторонам, чтобы тебя никто не лапал сальным взглядом.

– Да на меня кроме Богдана с Аланом в родных краях никто и не смотрит больше. Марат не в счёт.

Как же ты, девонька, ошибаешься. Привычная злость просыпается во мне, стоит подумать о том, что этот мудак лапал Варю. Руки переломаю, ещё раз приблизится к малышке. Внутри печёт от дурных мыслей. Сделаю всё, чтобы защитить её. Даже если придётся перегрызть сотню глоток. Солнышко моё ясное. Такая милая, нежная. Моя от макушки до кончиков пальцев. Готовая без остатка отдать мне всю себя.

– Мои братья не причинят тебе зла. Не отталкивай их, – заставляю себя произнести эти слова.

Пожираю взглядом мою аппетитную волчицу. Вспоминаю, как отливала жемчужным блеском её атласная кожа в полумраке спальни. Как хотелось прикусить Варину изящную шею – оставить метку. Касаться губами впадинки у ключицы, обнимать за плечи, ощущать полную грудь в своих ладонях. Любоваться Вариным животом, стройными ногами с тонкими щиколотками. Слышать, как она шепчет в экстазе моё имя. Внизу живота заворачивает от дикого желания овладеть Варей немедленно. Да ну эти растения! Сворачиваю в сторону шоссе, ведущего домой. Мне нестерпимо хочется снова увидеть мою девочку без одежды. Мысленно спускаю с неё трусы, обнажая прелести и припадаю к ним губами. Целую каждую клеточку, тщательно, не спеша. Ласкаю грудки, поднимаюсь к губам. Шепчу какая Варенька красивая, какая сладкая. Богдан сказал, что только в момент оргазма в ней начнёт пробуждаться волчица. Я подарю ей их тысячу, миллион… Боюсь лишь, что я слишком большой для неё. Слишком крупный. Моя невинная малышка такая узенькая внутри. Палец едва поместился. Мне хочется завыть на луну, но на небе светит яркое солнце. Варя создана для меня. Её тело сможет принять мою плоть целиком. Растянется и сожмёт мышцами от удовольствия. А я буду вколачиваться в её податливое лоно. Врубаться до упора и наслаждаться стонами, дрожащими бёдрами и упругой грудью. Улыбаюсь себе в зеркале на лобовом стекле.

Весь романтичный настрой улетучивается мгновенно. «На хвосте висит» машина старшего сына Зоряна. Вряд ли он случайно тут оказался.

– Назар, красный свет! – крик Вари заставляет меня вдавить педаль газа в пол.

– Это тёмно-жёлтый, милая, – проглатываю смешок, оставив преследователей пыхтеть от злобы на перекрёстке. Пролетаю на огромной скорости несколько поворотов и выезжаю на шоссе.

– Мы уже домой? – в голосе Вари слышится разочарование.

– Не хочешь? – удивлённо приподнимаю бровь.

– А как же страусы и крокусы?

– Это единственная причина?

Варя краснеет и лепечет еле слышно:

– Просто я хочу побыть только с тобой.

– Умеешь водить машину? – сворачиваю на просёлочную дорогу, ведущую к Енисею. Вот так раз. Малышка уже боится домой возвращаться из-за братьев.

– Нет, – Варя вжимается в кресло.

Глушу мотор, остановившись у обочины и отстёгиваю пряжку Вариного ремня безопасности.

– Иди садись за руль.

– Я не смогу. Однажды пробовала, чуть не улетела в столб, – улыбается Варя, но в глазах её застыл страх.

– Только не рассказывай мне, чью тачку чуть не разгрохала. Я ревнивый, если ты забыла. Один намёк, и я уже на взводе, – рычу, как игрушечный тигр.

Варя смеётся и снова защёлкивает пряжку ремня.

– Давай не будем экспериментировать. У тебя такая машина классная.

– И надёжная, – соглашаюсь и отодвигаю своё кресло назад. – Иди ко мне, маленькая. Пальто сними и иди.

– Мы вместе, что ли, поедем? – Варя быстро расстёгивает пуговицы и стягивает с плеч пальто. – Тогда я ничего не боюсь.

Она забирается ко мне на водительское сиденье и вцепляется в руль.

– Педали здесь две: справа газ, слева тормоз. Жмёшь на них только этой ногой, – веду рукой по Вариному бедру. – Плавно жмёшь, как будто танцуешь. Считай про себя. Раз, два, три. И это всё будет жим на одну педаль. Поняла?

– Поняла, – Варя поудобнее устраивается у меня на коленях, задевая мой неуёмный стояк.

Беру её руку и кладу на рычаг коробки передач:

– Здесь просто нужно переключить на «D».

– Поняла.

– Ещё нужно помнить, что я рядом и всегда приду тебе на помощь.

Мысли уходят в другую сторону. Забираюсь ладонью к Варе под свитер и поглаживаю её мягкий живот. Дыхание сбивается. Вдыхаю аромат, которым живу последние дни и привлекаю Варю к себе. Утыкаюсь носом в её затылок и жадно тяну чашечки лифчика вниз.

– Мотор как завести? – Варя ещё сильнее елозит на моих коленях.

– Педаль тормоза выжми и поворачивай ключ, – покрываю поцелуями её шею. – Потом также удерживая педаль, включаешь передачу.

– Господин учитель, это скорее похоже на уроки экстрима. Вы хотя бы смотрите, что я делаю.

– Не могу, Варенька, любимая! Поцелуй меня, пожалуйста.

Уговаривать её не нужно. Варя в момент седлает мои бёдра и глядит на меня из-под длинных ресниц.

– Это такой хитрый ход заманить меня к себе на колени?

– А мне нужно хитрить, чтобы ты села ко мне на колени? – сцепляю руки на Вариной талии.

– Ты демон, Назар! – запрокидывает голову Варя. – Я тебе уже говорила об этом.

– Если бы ты знала, как близка к истине, – трусь затылком о подголовник. – Но ни с кем я не был больше человеком, чем с тобой.

Глава 20

Варя

Мимо нас по лесной дороге проносится, подпрыгивая на ухабах, чёрный внедорожник. Оборачиваюсь ему вслед. За рулём рыжеволосая женщина. Это всё, что я успела разглядеть.

– Джипы в этих краях популярны… – замолкаю на полуслове, взглянув на Назара.

Куда девалась его вальяжность? Верхняя губа дрожит, обнажая клыки. Мне кажется или они раньше не так выделялись среди других зубов. Вены на шее и лице Назара вздулись, на лбу выступили капли пота. Мой красивый возлюбленный в момент уподобился зверю и разве что не рычит.

– Вот тварь! – с его губ срываются хлёсткие ругательства.

– Кто это? Что случилось? – касаюсь плеча Назара. Мышцы под кожаной курткой словно окаменели.

– Никто, – рычит Назар, но поймав мой взгляд, добавляет уже спокойнее: – Дочь Зоряна. Ей, как и её милым родственникам, запрещено приезжать к нам домой.

– Почему? – глажу Назара по руке и вижу, каких трудов стоит ему унять гнев.

– Это долгая история. Как-нибудь потом расскажу.

Мы въезжаем во двор. Назар запирает ворота, оглядывается и тащит меня за локоть в дом.

– Мой заяц! – вырываю я руку.

– Какой заяц? Ах, да… – Назар, поморщившись, возвращается к багажнику и вручает мне пакет с Коськой.

Входим в холл. У Назара дрожат крылья носа. Он снова будто скалится. Понимаю, что Назар не причинит мне зла, но от страха мурашки бегут по спине. Внезапно мне становится очень жарко. Ощущаю посторонний запах в доме. Веду носом точь-в-точь как Вольшанские. Ещё немного и зарычу. Дурной пример заразителен.

– Варя? – Назар, тяжело дыша, смотрит на меня.

– Мне нужно… – не знаю, что сказать, меня тошнит. – Мне нужно срочно постирать Коську. – Снимаю пальто, расшнуровываю сапоги и хватаю пакет с зайцем. —Что за вонь?!

Назар, склонив голову набок, наблюдает за мной. В его пожелтевших глазах разгорается азарт. Но мне сейчас с собой бы разобраться. Спешу к лестнице, вопрос Назара звучит, как выстрел:

– Ты тоже чувствуешь её запах?

Взбегаю на второй этаж. Слышу сзади шаги Назара и быстро скрываюсь в своей комнате. О чьём запахе он говорил? Кроме дочери Зоряна, мы никого не встретили по дороге. Если от её семейки так прёт, то немудрено, что Вольшанские не пускают их в дом. Застываю у зеркала и разглядываю себя, точно вижу впервые. В моих глазах появились такие же крохи янтаря, как у братьев. Это что, заразная болезнь? Щёки раскраснелись, дыхание прерывистое, крутит все мышцы, как после долгого перерыва в тренировках. Сердце барабанит по рёбрам. Кажется, ещё немного и взорвусь, как банка с прокисшими огурцами. Мне страшно. Нужно спросить у Богдана, что со мной! Он врач, он поможет! Выхожу из комнаты и застываю от ужаса. Мимо меня вниз по лестнице вихрем проносятся две огромные собаки с оскаленными пастями. Первая, серая, как волк, толкает лапами входную дверь и с рычанием вылетает во двор. Следом за ней чёрный пёс. Проваливаюсь в темноту.

***

По ощущениям на мне нет одежды. Лежу под лёгким, но тёплым одеялом. Назар расположился поверх него и кружит пальцем по ямке около моей ключицы. Мне не нужно открывать глаз, чтобы узнать Вольшанского старшего. Определяю его по утончённому аромату парфюма. Но не только. Это странно, но я знаю, как пахнет тело Назара. Круче, чем парфюм. Хочется прижаться носом к его груди и дышать только моим возлюбленным.

– Варенька, как ты? – он сжимает мою руку.

Как мне хорошо с ним. Не открывая глаз, поворачиваю голову в его сторону. Мне хочется получить от Назара очередную порцию ласки. Похоже, мне теперь всегда его будет мало.

– Приходит в себя, – слышу над самым ухом, и кровать проминается под весом Богдана.

Задерживаю дыхание. Хорошо, не успела стянуть с себя одеяло.

– Чуть-чуть до оборота не дотянула, – Назар говорит это с такой гордостью, как если бы я переплыла Енисей.

До поворота? Но мы так и не тронулись с места, когда я села за руль. Вспоминаю про страшных псов и переплетаюсь пальцами с Назаром.

– Где они? – Не узнаю свой голос. Он охрипший и приглушённый. В затылке отдаётся тупая боль. Не иначе как шандарахнулась головой при падении. С трудом разлепляю веки. За окном уже непроглядная темень. Щурюсь на неяркий свет лампы в изголовье и стягиваю со лба мокрую тряпку, пахнущую полынью.

– Кто? – с недоумением смотрит на меня Богдан и забирает компресс.

– Собаки! Две здоровенные псины! У вас же не было их раньше.

Мороз по коже от одного только воспоминания.

– Псины, – хмыкает Назар, проглатывая улыбку. – Выдумаешь тоже.

– Но они были! Я точно видела, – хватаю Богдана за руку. – Или со мной что-то не так?

– С тобой всё хорошо, – на лице нашего доктора сияет довольная улыбка.

В дверь входит Алан, держа за уши Коську.

– О, наша лапа проснулась уже? – Алан забирается на постель и усаживается у меня в ногах. – Твой заяц почти высох. Только по шву разошёлся на спине. Не выдержал машинной стирки.

– Варя говорит, у её зайчика сердце есть, – потягивается Назар и просовывает руку мне под шею. – Док, лечение по твоей части.

– Давай гляну, – смеётся Богдан.

Только сейчас замечаю, что у него перевязано плечо, а у Назара на груди три небольшие, но глубокие царапины. Они не похожи на сегодняшние раны. Уже немного затянулись. Но прошлой ночью их точно не было.

Братья завалились ко мне как один с голыми торсами. От одной мысли, что наши тела разделяет только одеяло мне становится не по себе.

– Я принёс тебе пока своего мишку. У нас на чердаке сохранилось немного игрушек. – Назар достаёт из-за спины плюшевого чёрного медвежонка в синей жилетке. – Если тебе одной в постели тоскливо, он с удовольствием поспит с тобой.

– Спасибо! – Кладу игрушку поверх одеяла и поджимаю под себя ноги, позволяя Алану улечься поудобнее. – Но в последние дни мне грех жаловаться на одиночество в постели… Так собаки есть в доме или нет?

– Собак в доме точно нет, – заверяет Назар. Явно желает сменить тему и забирает у Богдана зайца и усаживает его рядом с медведем. – На чердаке ещё валяется хаски Богдана и лиса Алана. Деткам нашим будет что передать по наследству, кроме бабла.

Братья устремляют на меня плотоядные взгляды. Нехорошее подозрение вновь закрадывается душу. Натягиваю одеяло повыше. Назар смотрит укоризненно. Совсем забыла, что он читает мои мысли. Хватаю Коську и нащупываю, как в детстве твёрдое заячье сердечко. Помню, меня это успокаивало. Парни с умилением наблюдают. Смущаясь ещё больше, сосредоточенно рассматриваю прореху на спине Коськи. Всегда интересовало, как выглядит его сердце. Сейчас я готова распороть зайца по швам и сшить заново, лишь бы не смотреть на братьев Назара. Залезаю пальцами внутрь пушистого тела и достаю золотой волчий череп, с красными камушками вместо глаз.

– Вот тебе и зайчик! – присвистывает Алан. – Назар, это же кулон вожака верховного клана. Десять лет никто не знал, кому он передал его.

Назар резко садится забирает у меня кулон и вздыхает:

– Если не нам, то кому ещё, как не Велесам, Белозёр мог его отдать?

Богдан завороженно переводит взгляд с кулона на меня. Всё больше ощущаю себя сегодня героиней пьесы абсурда. Может я всё ещё сплю?

– Богдаш, дай иглу, – Назар разглядывает череп на свет.

Богдан тоже садится и отсоединяет от шприца использованную иглу. Он мне, значит, ещё и уколы делал.

– А ларчик просто открывался, – просовывает Назар иглу в отверстие. Из раскрывшейся черепушки на одеяло выпадает маленький ключ.

– Какая-то кощеева история про яйца, – поднимаю его и кладу на ладонь. – Интересно, что он, открывает? Сундук на дне Енисея?

– Всё гораздо проще, Варенька, – Назар берёт ключ двумя пальцами и внимательно рассматривает. – У меня есть похожий, и он открывает всего-навсего банковскую ячейку.

Глава 21

Назар

Я сегодня чуть не загрыз родного брата. Но запах крови, брызнувшей из его раны, тут же отрезвил меня. Как Богдан посмел пустить Милану в дом, да ещё и спариваться с ней? Слово «любовь» не для неё. Алчная самка, запавшая на меня. Все её слова – ложь. Как мог мой далеко не глупый брат поверить дочери Зоряна? Богдан очень изменился с тех пор, как Варя перешагнула порог нашего дома. Стал несдержанным и приналёг на алкоголь. Алан тоже дуется на меня. Мои братья – моя стая. Нам нужно держаться вместе, чтобы сохранить и преумножить род.

Варя тихо вздыхает во сне и утыкается носом мне в грудь. Тяжёлый вздох срывается с моих губ.

– Уснула, – Богдан придвигается ближе и ведёт языком по её плечу, оставляя влажный след.

Чтобы восстановить мир в стае, я позволил братьям опоить Варю травами до беспамятства. Алан поднимается с постели и стягивает с себя джинсы, поигрывая мышцами. Его глаза сияют от счастья:

– Мне кажется, одеяло здесь явно лишнее.

– Однозначно, – Богдан соскакивает с кровати и вмиг остаётся без одежды.

Лежу не в силах выпустить Варю из объятий. Уговариваю себя, что с малышкой ничего не случится, если мои братья её поласкают и оближут со всех сторон. Не хочу этого видеть, но и бросить мою любимую девочку не могу. Молча встаю и снимаю с Вари одеяло, как королевскую мантию.

Мы с братьями порой брали женщину на троих, и это здорово заводило. Поэтому решение взять одну жену на всех не кажется нам таким уж абсурдным. Но я так больше не считаю. А братья не изменили мнения. Я альфа, но никогда не возвышался над ними. Сделать это сейчас было бы низко.

Алан с Богданом ныряют к сладкой девочке под бочок. Обнюхивают её, как желанную добычу. В нос шибает запах их возбуждения. Всё человеческое, что есть во мне, тускнеет и вперёд вырывается волк. Забираюсь к братьям в постель и развожу Варины ноги в стороны. Не девочка, а воплощение всех мыслимых и немыслимых желаний. Алан втягивает в рот Варин сосок, а Богдан ведёт языком по её ладони, целует каждый пальчик. Я наклоняюсь и собираю языком проступивший сок с нежного Вариного бутона. Раздирает животное желание немедленно сорвать его, растерзать, насладиться. Варин аромат дразнит и сносит крышу. Ложусь между её бёдер и погружаю язык в жаркую глубину.

***

Варя

Мне снится странный сон. Я будто плыву под водой у самого дна. Густые водоросли ласкают моё обнажённое тело. Цепляют соски, задевают потаённые места между ног. Неожиданно, я понимаю, что это руки… Множество рук, хватающих меня жадными пальцами за грудь, живот, лоно. Мне удаётся оттолкнуться коленями от дна и выплыть на поверхность реки. Плыву по течению. Легко, без усилий. Ветер нежно обдувает лицо, ласкает кожу. Силюсь открыть глаза, но не получается. Ветер проникает между бёдер. Нет, это явно не он. Наконец, приподнимаю тяжёлые веки, и вижу две головы у своей груди. Богдан и Алан! Хочется позвать Назара, но тут же понимаю, что именно он сейчас орудует языком между моих ног. Страх и сумасшествие накрывают меня с головой. Тело против моей воли подаётся навстречу жадным ртам и рукам. Вцепившись руками в спинку кровати, я стону от наслаждения и от своей порочности. Как я могла поверить Назару? Ведь с самого начала было понятно, что все трое смотрят на меня, как на дичь. Что-то с этими парнями не так. А теперь и со мной тоже. Иначе почему я лежу перед ними раскинув ноги? Позволяю ласкать себя и люблю до безумия старшего из них. Подумаю об этом на свежую голову. Пока не стоит выдавать себя.

– Как же она сладко кончает! – Назар выпрямляется, и я едва успеваю сомкнуть веки. Наблюдаю за ним сквозь опущенные ресницы. Его губы, влажные от моих соков, изгибаются в довольной улыбке: – Кто следующий?

«Бежать нужно из этого бедлама», – закрываю глаза, не желая знать ответа на вопрос Назара. Равнодушие окутывает разум, но ровно до того момента, как чей-то язык устраивает очередную пляску между моих ног.

– Варенька, – голос Алана раздаётся совсем близко.

У него мягкие нежные губы, и он не атакует мой рот так властно, как любит делать Назар в пылу страсти. Его поцелуй, как глоток свежего воздуха, и я отвечаю ему, стараясь не думать о том, что ещё две пары губ, гуляют по моему телу.

Алан прерывает поцелуй и всматривается в моё лицо:

– Мне кажется, Варя не спит.

Два жадных рта оставляют меня, и я ощущаю над собой сбивчивое дыхание всех троих. Причмокиваю губами и, пользуясь случаем, поворачиваюсь на живот. Обнимаю подушку и тайно надеюсь, что меня оставят в покое до утра.

– Вид со спины просто огонь, – выдыхает Алан.

– Я больше не могу сдерживаться, – хрипит Богдан.

– Та же ерунда, – Назар проводит рукой по моим бёдрам. – Наша малышка просто чудо.

За моей спиной раздаётся пыхтение. Что там ещё удумали эти маньяки? Кожу на спине обжигает горячая жижа. От ужаса я забываю, как дышать.

– Уфф, полотенце срочно! – командует Назар.

– Лови.

Не знаю, кто из троих вытирает меня.

– Какое наслаждение будет брать её втроём, – шепчет Богдан, вытягиваясь возле меня.

От страха сжимаю руки в кулаки. Надеюсь, парни не сегодня это собираются сделать.

– Не знаю, как она примет трёх таких богатырей.

– Наша лапа совсем слабенькая, – Алан покрывает поцелуями мои ноги. – Откормлю её мясом как следует. А потом слопаем нашу кроху вместе с косточками.

О нет! Они ещё и людоеды… Темнота накрывает меня.

***

– Просыпайся, маленькая соня! – голос Алана проникает в сознание вместе с кофейным ароматом.

Сажусь на постели, натянув одеяло до подбородка и испуганно озираюсь. в комнате Ничего, кроме полотенца, не напоминает о ночной оргии. Но может, оно там и лежало?

– Доброе утро, Алан! – надеваю на лицо приветливую улыбку. – А где Назар?

– Уехал по работе. Богдан дрова колет во дворе.

– Я про него не спрашивала, – колкость срывается с моих губ.

Алан ставит поднос мне на колени и ложится рядом.

– Правда? – смотрит он на меня телёнком и тянет одеяло вниз.

– Что ты делаешь? – боюсь дёрнуть коленями, чтобы не перевернуть на себя горячий кофе.

– Целую тебя, – губы Алана захватывают в плен мой сосок.

Значит всё это не сон. От ласки Алана и воспоминаний о вчерашней ночи между ног становится влажно. Утро я провожу в его объятьях, изыскивая планы побега.

***

Алан

Назар запретил нам трогать Варю днём и уехал разведать про банковскую ячейку Велеса. Но без Вариных документов ему всё равно не получить к ней доступа, какими бы связями мой старший братец не обладал.

Мне вообще постыли все эти разборки. Хочу простого семейного счастья, с тех пор как принёс Варю в наш дом. Готовлю кофе для неё, и кровь кипит в венах от воспоминаний, как жарко Варя вчера отвечала на мои поцелуи. Притворялась, что спит. Однозначно притворялась. Похоже, Богдаша нарочно спецом послабее чаёк замутил. Рисковал, конечно, но шалость удалась. Назар лихо отбил у нас девочку, но мы вернули её быстро на боевые позиции. Почему он в одиночку должен дарить ей ласки? Варя далеко не дура. Уверен, она уже поняла, что семья у нас одна… И она у нас одна. Кофе с шипением вырывается из медной турки. Еле успеваю подхватить её с огня.

– Здорово, брателла, – вваливается на кухню Богдан, застёгивая кенгуруху. – Как спалось?

Лицо его сияет довольной улыбкой. Кладу брату на тарелку омлет и киваю на прокушенное Назаром плечо:

– Париж стоил мессы?

– Ух! Спрашиваешь! – возводит Богдан глаза к потолку. – Сказка, а не девочка. А как она вчера разозлилась, когда почуяла в доме Милану. Думаю, до оборота совсем недолго осталось. Как бы над Варей не ворожили и не блочили её психоэнергетические выходы, а волчица в ней сильная живёт. Я поработаю ещё сегодня с малышкой. Позавчера у меня руки жгло, когда я каналы её открыть пытался. Будто над костром руки держал. А, смотри, всё равно немного пошла энергия.

– Варя не спала, когда мы игрались с ней.

– Кому, как не мне, знать об этом? – Богдан довольно ухмыляется, открывает бутылку молока и залпом выпивает её.

– Ну ты химик! Думаешь, Назар не заметил? – взбиваю себе яичный коктейль.

– Конечно, заметил. Если ты ещё не в курсе, он считывает Варины мысли. Спустил ей на спину и сразу очухался. Думаешь, он нас просто так выпроводил сразу?

– Не вижу смысла и дальше скрывать от Вари нашу сущность и намерения. – Ощущаю всем нутром, что Богдан со мной заодно. – Быть может, нам и удалось её убедить, что никаких собак она не видела, но более чем глупо внушать ей, что она вчера не стонала на весь лес от удовольствия.

– Согласен. Враньё отпугнёт её от нас сильнее, чем наша истинная сущность, учитывая, что волчица в ней уже подняла голову, – поглядывает в окно Богдан. – Пойду вместо зарядки дрова поколю. Как Варя проснётся, свистни.

Дожидаюсь, пока Богдан выйдет на улицу. Стягиваю штаны и наматываю на бёдра полотенце. Поднимаюсь с подносом к Варе в комнату.

– Просыпайся, маленькая соня!

Варя садится на постели и испуганно смотрит на меня. Я даже не понимаю, о чём мы говорим, стоит мне почуять оттенки страха в богатой палитре Вариного аромата. Ставлю поднос малышке на колени, чтобы не сбежала, и, не удержавшись, стягиваю одеяло, оголяя её по пояс. Хочу эту девчонку до одури, и от предвкушения вкусных поцелуев мой рот наполняется слюной. Припадаю к налитой груди. Варя напрягается, но не от удовольствия. Мне до боли обидно, досадно. Не хочу, чтобы она принимала меня, как неизбежность. Я волк, я самый сильный в нашей семье, пусть и не альфа. Вскакиваю с постели, убираю поднос на тумбочку и подминаю Варю под себя.

Она обнимает меня. Не боится, но и не тает от счастья, как ночью. Но уже то, что Варины руки обвивают мою шею – прогресс. Дышать с ней один воздухом – наивысшее счастье. Варино дыхание обжигает. Веду языком по её губам. Не выдерживаю и припечатываю вкусную малышку жадным поцелуем. Этим утром Варенька принадлежит только мне. В ушах звенит, а кровь яростным потоком несётся по венам. Скидываю одеяло на пол и, стянув полотенце, прижимаюсь к Варе всем телом. Землетрясение и ядерный взрыв ничто по сравнению с первым соприкосновением наших тел там, внизу. Варя напряжена, но не сопротивляется. Скорее, она озадачена и не знает, как себя вести. Мышцы её окаменели, тело пылает огнём.

Шепчу по слогам ставшее любимым имя:

– Варя! Варенька, любимая.

Снова раздвигаю языком её губы. Она для меня непостижима, желанна. Скажи Варя сейчас, чтобы я умер, и сердце моё остановится. Но она говорит совсем другое:

– Слезь, Алан! Прошу! Оставь меня, пожалуйста.