Танцы с волками Крынская Юлия
– И я к вам! – Алан вваливается вообще в одних шортах. Ложится у нас в ногах, и, ухватив Варю за пятку, водит по ней пальцами. – Чем ты мажешь пяточки? Они у тебя нежные, как у котёнка.
Варя смотрит на Назара, он улыбается ей:
– Реально, как у котёнка.
Назар садится и негласно даёт нам добро приручать малышку. Значит мы снова вместе.
Ещё ближе подвигаюсь к Варе, касаясь её плеча. Назар поглаживает розовую коленку, вновь предательски выглядывающую из-под халата. Варя поначалу напрягается, но потом с головой уходит в своё любимое кино. Вообще не соображаю, что происходит в телевизоре. Парни тоже. Мысленно мы ласкаем Варю, с нетерпением мечтая об её скором обороте.
Меня конкретно рубит, и я делаю следующий шаг к сближению.
– Ты не против, если я так лягу?
Отставляю поднос в сторону, сползаю с подушек и кладу голову Варе на ноги, ощущая под собой её мягкие бёдра. Как мне нравится, что она не изматывает себя диетами. Такая уютная, нежная девочка.
– Уже лёг, – она гладит меня по волосам. Прикосновения её ласковых рук, убаюкивают лучше колыбельной.
– Лапуль, закидывай на меня ноги, – Алан поворачивается лицом к телевизору, забираясь к Варе под коленки. – Погрею ещё твои пятки.
Нормально мы девочку обложили. Назар помалкивает, а Варе некуда деваться. Сейчас ни я, ни Алан не видим, чем заняты влюблённые голубки. Но по возне и так понятно.
– Назар, что ты делаешь? – еле слышно шепчет Варя.
– Ласкаю твои грудки, пока никто не видит, – тихо отвечает Назар. – Поцелуй меня.
– Нет. Не надо.
– Сиди тихо, милая.
Хочу превратиться в ладони старшего брата. Ласкать нежные ареолы Вариных розовых сосков. Ощущать жар и дрожь её невинного тела. Сладкое причмокивание над головой сводит с ума. Хорошо, что лежу под одеялом. Мне хочется приобщиться к ласкам, но я упорно продолжаю делать вид, что сплю. Алан тоже не подаёт признаков жизни. Привыкай, малышка. Мы всегда рядом. И скоро три пары рук будут тебя ласкать. Три жадных рта будут пить твой сок. Три брата будут наполнять тебя семенем. Нам всё равно, от кого из нас ты родишь. Ты наша женщина, жена. Скоро станешь ею.
Остатки вискаря в крови делают своё дело. Реальность превращается в жаркие фантазии. Мне видится, что я, рискуя всё испортить, кладу руку Варе на колено. Но она не возражает, увлечённая поцелуями с Назаром. Скольжу рукой между её бёдер и утыкаюсь пальцами в бархатное лоно. Там уже потоп и нужно что-то с этим делать…
– Назар, а мы поедем в город? – голос Вари вырывает меня из сна.
Моя рука и правда просунута между Вариных бёдер. Пусть и не так глубоко, как снилось. Открываю глаза, по экрану бегут титры.
– Да, милая, – голос старшего брата, похож на журчание лесного ручья. – Надо заняться твоими документами. Больше всего меня интересует твой паспорт.
– Хочешь отобрать его, пока не посажу крокусы и не построю инкубатор для страусов? – смеётся Варя и снова это сладкое чмоканье над головой.
– Хочу отобрать его у тебя насовсем. – Рука Назара случайно касается моего затылка. Ого, пока я спал он Вареньку уже во всех местах огладил. – Нравится, когда я делаю так?
Тихий Варин стон, и мой член сводит немыслимой болью.
– Да… Не надо, не могу больше сдерживаться.
– А ты не сдерживайся, – братец мой не волк, а змей-искуситель.
– Разбудим ребят… – Варя убирает от себя руку Назара. – А зачем тебе мой паспорт насовсем?
– А ты не понимаешь?
– Скорее хочу услышать.
– Быстро только кошки родятся, – смеётся Назар.
Глава 16
Милана
– Пошла отсюда, стервь! – голос отца срывается на рык, и из его кабинета выбегает в слезах моя младшая сестра.
Сюда без страха вхожу только я – правая рука отца.
– Наконец-то! Где была? – отец обнимает меня и ведёт носом. – Охотилась?
Выбираюсь из его объятий, подхожу к камину и протягиваю ладони к огню. Второй день знобит. Холод пробирает до костей даже в жарко натопленной комнате. Это началось после ухода Назара. Хотелось верить, что ошибаюсь, но молва в наших краях разносится быстро. Он бросил меня ради дочери Велеса.
– Да, утолила голод и размялась немного. Зачем звал?
Кабинет отца напоминает пещеру. Выложенные искусственным серым камнем стены, стеклянные стол и шкафы в металлическом профиле выглядят мрачно.
– Я видел вчера Назара в городе, – отец садится на угловой диван, обитый серой кожей, и хлопает ладонью по нему. – Вы с ним повздорили?
Сажусь рядом и смотрю перед собой невидящим взглядом. Как я могу с Назаром повздорить, если мне при нём даже дышать проблема. А без Назара вообще всё тлен. От одного воспоминания о старшем Вольшанском внизу живота скручивается тугой узел. В моей жизни были другие мужчины. В восемнадцать, после первого оборота, меня накрыл гормональный шторм. Не хотелось идти замуж по принуждению. Пока отец торговался с Черноголовым за мою девственность, я подставилась под заезжих парней, прикативших из Новосибирска отдохнуть на турбазу. Это был мой протест. Конечно, парень пришёл на свидание один. Но он крепко напоил меня и оторвался по полной с друзьями. Нашу свадьбу с Черноголовым назначили на апрель. За месяц до торжества отец отвёз меня к знахарке на аборт и гименопластику3.
На свадьбу ехала не юная, пышущая здоровьем волчица, а озлобившаяся на весь мир поруганная волколачка. Но солнце снова засияло для меня, когда на свадьбе я познакомилась с братьями Вольшанскими. Назару тогда было двадцать семь. Сорокалетний жених казался мне стариком. Я не сводила глаз с молодого красавца. Богдан тогда заканчивал медицинский и бывал в городе наездами. Слышала о Вольшанских от отца. Просила просватать меня за одного из них. Но отец вздыхал и качал головой. На свадьбе не решилась подойти к старшему из братьев, тем более что лицо среднего показалось мне знакомым.
– Милана, – представляюсь Богдану, улучив момент, когда Черноголовый с братьями и моим отцом выходят из дома. В этом мрачном особняке мне предстоит остаться навсегда. – Мне кажется, я вас где-то видела.
– Я ученик Озары, – в зелёных глазах Богдана усмешка. Он откусывает кусок яблока и подмигивает мне.
При имени знахарки, залатавшей мою девичью честь, вздрагиваю, как от пощёчины. Кровь приливает к щекам. В голове проносятся обрывки разговора отца с ней: «От дитя я её избавлю, но сшить аккуратно попрошу доверенного человека. Тут особое умение нужно». К нам подходит Назар, и сердце замедляет ход. Моя внутренняя волчица припадает перед ним на передние лапы. Переворачивается на спину. Впервые в жизни в трусах мокро от одного лишь взгляда мужчины. Вот он – настоящий альфа. Мышцы моего тела наливаются, грудь вздымается под лёгким шёлком туники, не обернуться бы при гостях. Здесь собрались не только волколаки.
– С удачным браком, красавица! – Назар скользит взглядом по моей фигуре и толкает плечом брата: – Я договорился. Едем?
Быть может, совпадение? И Богдан не в курсе моей тайны? Сейчас Назар уйдёт, и я больше его не увижу. Не хочу Черноголового, ненавижу его.
– Назар, нет! – срывается с моих губ.
– Что «нет»? – Назар приподнимает брови. Он красив, как принц из сказки. Чёрные волосы по плечи обрамляют его холёное лицо, прямой нос, широкие скулы, прорисованные губы – не парень, а находка для иллюстратора детских книг… И для отчаявшейся невесты.
– Мне нужно… Мне нужно с вами поговорить.
Назар оглядывается по сторонам и цепляет большими пальцами ремень своих брюк:
– Говорите, барышня, я превратился в слух.
– Не здесь… – Решение принято и отступать не хочу. Единственная комната, знакомая мне в этом доме та, где я переодевалась. – Пойдёмте со мной.
Назар улыбается одним уголком своих красивых губ и выходит за мной в коридор.
– У меня мало времени, – выдыхает Назар мне в спину.
Меня душат слёзы обиды. Только бы не разрыдаться. Лучше пусть молчит, а я сама додумаю сказку. Поворачиваю ручку в комнату и пропускаю Назара вперёд. К счастью, дверь можно закрыть на защёлку.
Назар рассматривает акварельную мазню над изголовьем кровати.
– Я не хотел бы ссориться ни с твоим отцом, ни с Черноголовым…
– Посмотри на меня, – перебиваю его, скинув с себя белоснежную свадебную тунику.
Назар закатывает глаза и решительно направляется к двери.
Хватаю с прикроватного стеклянного стола нож для фруктов и подношу к своему горлу.
– Если ты уйдёшь – я умру.
Назар замирает. Я подхожу к нему, и дрожащими пальцами расстёгиваю пуговицы на его рубашке.
– То, что тебе нужно, находится ниже, – рычит он, и его верхняя губа подрагивает.
Покорно опускаюсь перед ним на колени и тяну ремень за пряжку, расстёгиваю молнию брюк. Руки Назара зарываются в мои волосы, когда я прохожусь языком по головке его члена.
– Чего ты добиваешься этим? – Назар толкается в мой рот, и я с трудом принимаю его. – Насколько мне известно, ты уже опытная самка.
Замираю и смотрю на Назара глазами полными слёз. Он покидает мой рот и подхватывает меня на свои бёдра. Прижимает к стене.
– Так это Богдан меня… – не поворачивается язык сказать про себя такую постыдную вещь.
– Да, красавица.
Назар приподнимает меня ещё выше, и его член, обильно смоченный моей слюной, упирается мне вовсе не в лоно. Колечко между ягодиц пронзает острая боль. Дрожу всем телом. Назар останавливается, переносит меня на кровать.
– Согни ноги в коленях, – приказывает он. Плюёт на пальцы и один за одним вводит в меня. Всхлипываю. Стону, затыкая себе рот кулаком, когда другая его рука берётся дразнить мою плоть.
– Такая узкая попка. Постарайся расслабиться, – шепчет Назар и пристраивает головку члена ко входу вместо пальцев, – тогда удастся избежать и боли, и последствий.
Всё готова стерпеть от Назара. Всё, кроме его следующих слов:
– Поэтому мы самое вкусное оставим Черноголовому. Всё-таки уважаемый волколак. Да и потратился нехило на невесту и на свадьбу.
Сказка покатилась совсем по иному сценарию.
– Давай сбежим? – предлагаю я, вопреки здравому смыслу. Мне всё ещё кажется, что я в силах повернуть ситуацию в нужную мне сторону.
Головка члена вновь толкается в меня, но мой зад просто не в состоянии его принять.
– Я не женюсь на тебе, Милана, – Назар теребит мой набухший бугорок и улыбается. – У нас такого уговора не было. Могу уйти прямо сейчас.
Он убирает руку, но я возвращаю её на место.
– Тогда стань моим… Любовником.
Заставляю себя полностью расслабиться, и Назар входит в меня на всю длину. Замирает. Лежу, закрыв глаза. Толчок. Другой. Мои ноги дрожат, но я удерживаю их под колени.
– Ты классная, сладкая, – врезается Назар в меня, всё быстрее и быстрее. Боль отступает. Принимаю его с единой мыслью, чтобы он вошёл в раж, поднялся выше и порвал чёртову плеву. Чувства мои обостряются. Назар долбит меня уже напропалую, как порочную уличную девку. Грубо, не глядя в глаза. Развязно и недостойно. Своих самок альфы так не берут. Но если я и хочу, чтобы Назар вышел из меня, то только для того, чтобы накатил ещё. При каждом ударе его мощного члена, я всё яснее понимаю, что не останусь с Черноголовым.
– Кончи первая, – Назар шлёпает меня по лону, и низ живота пронизывает спазм.
– Пожалуйста, не оставляй меня, – шепчу, задыхаясь. Трясусь, как припадочная. Каждая клеточка пульсирует. Ноги становятся ватными и удерживать их у меня нет сил. Назар подхватывает их, и его движения становятся безжалостными. Бёдра мои подпрыгивают от его мощных толчков. За окном раздаётся свист. Назар оставляет мою истерзанную задницу и изливается мне на живот горячим вязким семенем.
– Я не сплю с замужними женщинами. Извини, – он заправляет разбухший до неимоверных размеров член в брюки и выпрыгивает в окно.
В коридоре слышатся шаги. Быстро утираюсь краем покрывала и влезаю в тунику.
– Милана, ты здесь? – грохот ударов по двери и голос мужа оглушают.
Открываю и безразлично смотрю на его побагровевшее от гнева лицо. Крылья его носа дёргаются. Муж хватает меня за горло и вталкивает в комнату.
– Пахнет сексом! – глаза его превращаются в узкие щёлочки и желтеют.
– До меня здесь забавлялась парочка, – выдавливаю из себя улыбку. – Скоро гости разойдутся? Мне что-то неможется. Прилегла ненадолго.
– Смотри мне! – рычит Черноголовый, больно сдавливая двумя пальцами мой подбородок. – В вашей стае большая смертность щенков из-за блуда и кровосмешения. Я взял тебя с условием, что ты до меня не тронута никем, и рождена от дальних родственников своего клана. Мне нужно крепкое потомство. Своих чахлых дармоедов целый выводок от помесных волчиц… Знакомый запах. Вольшанский тут развлекался? С кем? С белобрысой девицей?
– Кажется, отец так называл фамилию этого парня, – закрываю глаза и убираю руку мужа от лица. – Можно я немного побуду одна?
– Пойдём в спальню. И я дам тебе полчаса, – он хватает меня за руку и тащит прочь из комнаты. Ворчит по дороге: – Весь дом пропитался его запахом, что ли.
Муж вталкивает меня в спальню и закрывает дверь на ключ. Мне ничего не остаётся, как отправится в ванную. Прежде чем смыть с себя запах Назара, я силюсь запомнить его.
***
– Вы повздорили с Назаром? – вырывает меня из воспоминаний отец.
– Ты сам всё знаешь, – откидываюсь на спинку дивана. – Зачем ты вызвал сюда эту девку? От братьев всё равно не будет здоровых щенков. Предыдущие дети не доживали даже до года.
– Я сам буду крыть Варю, а ты мне её привезёшь.
– Как ты себе это представляешь? – оторопело смотрю на отца.
– Ну ты же нашла способ незаметно избавиться от жены среднего Вольшанского. Кстати, через него и зайди в семью.
День воспоминаний прямо. Я не смогла простить Богдану то, что он растрепал Назару мою тайну. Он лишил меня шанса захомутать настоящего альфу. Поэтому и ему нет права на счастье.
– Богдан меня терпеть не может.
– Терпеть не может, а лечить обязан. От бесплодия, например. После смерти Озары, Богдан самый толковый целитель в наших краях. А раскинешь свои стройные ноги перед ним, как перед врачом, так напрягись и пробуди желание в парне. Мне донесли, между братьями раздор назревает. Воспользуемся этим.
– Назар убьёт меня, если узнает…
– А ты обставь всё так, чтобы не узнал, – отец кладёт мне руку на колено. – Он почти каждый день выезжает в город по делам. Алан парень талантливый, но охранник из него никудышный. Так что остаётся Богдан. А его ты уже однажды обыграла. Так что всё получится. Двинешь Варе поленом по голове и в машину.
– Шутишь? У Назара наверняка камеры везде понатыканы.
– Значит отказываешься?
– Отказываюсь.
– Хорошо. И правда не женское это дело. Пойдёшь сегодня с сёстрами под налоговиков. Обслужишь по первому разряду…
– Ладно! – перебиваю отца. Умеет он поставить перед выбором. – В зубах тебе эту суку притащу. Если обещаешь на цепи её держать.
– А как иначе? – довольно хлопает отец меня по плечу. – Никто не должен узнать, что она у нас. Твой бывший муженек уже тоже член на неё надрачивает.
– Мне начинает нравится идея с похищением, – улыбаюсь своим мыслям. Не будет Вари – исчезнет проблема. И Назар снова будет моим. Пусть не мужем, но любовником. Что только я не делала ему назло. Но этот финт станет вишенкой на торте!
Встаю и машу отцу на прощание.
– Куда ты рванула? – поднимается он следом.
– От бесплодия лечиться, – улыбаюсь я.
– Удачи, дорогая! – отец шлёт мне воздушный поцелуй.
Танцую в своей комнате и мурлыкаю под нос: «Приходи к нему лечиться и корова, и волчица». Достаю лучшее бельё. Как я сама не догадалась ещё раньше обратиться к Богдану? Может, он и правда вылечит меня. Конечно, правильнее договориться с ним о визите по телефону. В другое время, Богдан бы принял меня без вопросов. Но сейчас проведём разведку боем. Надеюсь, и Назара увижу. Признаюсь себе, что это основная причина нагрянуть к Вольшанским без предупреждения. Никогда не была в их доме. Назар не приглашал к себе, предпочитая встречи на турбазе, в своём офисе или в гостинице. Я привыкла, что он пользовал меня исключительно на уровне низменных инстинктов. Мне даже нравилось быть его вещью. Настал мой черёд наступить ему на горло. Забудет, как дышать, когда его Варенька исчезнет в никуда.
Глава 17
Варя
Всё сгорело дотла. Только сейчас я поняла смысл этого выражения. Сажусь на уцелевшую после пожара скамейку во дворе. В глазах щиплет то ли от слёз, то ли от пепла. Назар гладит меня по голове и кладёт руку на плечо:
– Мой дом – твой дом, Варенька.
Поднимаю на него глаза, тону в зелёных озёрах Назара привычно. Но тут у меня ёкает. Какого лешего братья шлындали по лесу в тот день? Ни ружей, ни корзинок…
– Мы шли к тебе познакомиться. Но ты сама скатилась прямо нам под ноги.
Сердце замирает, горю от стыда до кончиков ушей.
– Я ничего сейчас не говорила вслух? – голос мой дрожит.
Назар улыбается одним уголком губ:
– Нет, милая, – он садится передо мной на корточки и гладит по щеке. – Не могу видеть боль в твоих глазах. Ещё и раскраснелась. Рановато я тебя на улицу вывел. Слабенькая совсем.
– Настолько слабенькая, что ты мысли мои читаешь?
– Не хочу тебе пугать, но у тебя всё написано на лице.
– Почему тогда только ты отвечаешь на мои вопросы, прежде чем я их задам?
– Например потому, что я первый, кто к тебе по-настоящему внимателен?
Пожимаю плечами и сую руки в карманы пальто. Всегда мечтала именно о таком: длинном – в пол, приталенном и с капюшоном. Если старший Вольшанский читает мысли, то младший пошёл ещё дальше – проник в мечты. Высокие сапоги на шнуровке и с глубоким протектором на подошве тоже по мне обувка.
– Давай лапки погрею, – Назар садится рядом со мной.
– Буду очень благодарна, – протягиваю озябшие руки и кладу голову ему на плечо. Он согревает дыханием мои ладони, а я смотрю на заброшенный сад. Краснобокие яблоки под раскидистыми деревьями добавляют томную нотку тоскливому запаху пепелища. Обгоревшие кусты смородины у дома беспомощно чернеют на солнце. Они мертвы. Коровник, сарай и вросшая основанием в землю баня смотрят разбитыми окнами. На покосившихся от времени столбах покачиваются на ветру мои верёвочные качели. Рядом в траве валяется разбухший от дождя и посеревший от грязи плюшевый заяц.
– Смотри, Назар, – бросаюсь к игрушке и поднимаю её за лапы. – Мой любимый заяц. Отец мне его подарил на Новый год. Мне тогда года четыре было. Я спала с этим зайцем до самого отъезда в Москву… Так плакала в самолёте. В спешке забыла дома Коську своего.
– Хочешь взять его с собой? – приподнимает брови Назар.
– Если можно… – Прижала бы родного Коську к груди, но он такой мокрый и грязный, что я сдерживаюсь.
– У меня в багажнике есть пакет. Положим туда твою добычу.
– Это не добыча, это друг, – выжимаю я зайца. – У него сердечко есть.
– Что за сердечко? – Назар берёт меня под локоть и увлекает к внедорожнику.
– Внутри. Мне папа говорил. У Коськи правда внутри будто сердце. Я нащупывала его в детстве. Размером с клубничину примерно.
– Посмотрим, – задумчиво говорит Назар.
– Что значит «посмотрим»? – возмущаюсь я. – Рассуждаешь, как патологоанатом.
– По этой части у нас Богдан спец. – Назар открывает багажник и протягивает мне раскрытый пакет. – Кидай сюда.
– Удивительно! Искала Коську дома и не нашла, а он в траве, оказывается, спрятался.
– Не иначе как выпрыгнул с чердака при пожаре. – Назар распахивает передо мной дверь. – Какой же ты ещё ребёнок.
– Есть салфетки руки вытереть? – растерянно смотрю на испачканные ладони.
– В бардачке возьми.
Назар садится за руль и внимательно наблюдает, как я вытираю руки.
– Хочу найти могилу матери. – убираю упаковку влажных салфеток на место и откидываюсь на сиденье.
Назар поворачивает ключ в замке зажигания. Панель приборов приветливо загорается огоньками изумрудного цвета, двигатель работает чуть слышно. Внедорожник надёжен и галантен, как и его владелец.
– Твой отец был скрытным человеком. – Назар выводит автомобиль с обочины. Дорога в деревне разбита, но тряска в гелике едва ощущается. – Когда ты уехала, он постарался внушить всем знакомым, что ты дочь Елены и её местного хахаля. Благо тот давно уехал в другой город со своим благородным семейством. А то раздул бы скандал. Мало осталось людей, кто помнил Ольгу…
– Ты знаешь, как зовут маму? – глаза мои округляются от удивления.
– Знаю, Варенька. Здесь все друг друга знают. Ольгу я видел, когда был ребёнком. Наши родители бывали в гостях у Велесов. Запомнил её, потому что красивая. И глаза у неё, как у русалки из книжки Андерсена.
– А у меня другие глаза? – Даже немного обидно. Мне таких комплиментов Назар не отвешивал.
– Твои глаза для меня самые прекрасные, Варенька, – Назар берёт мою руку и сжимает. – Мне сложно оценивать тебя по частям. Да и не нужно. Люблю тебя всю. До дрожи. До хрипоты… Не буди во мне зверя! А то зацелую тебя до смерти в ближайшем лесу. А у нас дел много.
– Паспорт в полиции восстанавливают, как бы на Марата не нарваться, – меняю я тему.
– С Маратом разберёмся, – крылья носа Назара подрагивают. – Даже не думай его бояться.
– Он хотел, чтобы я стала его любовницей. Поэтому и убежала…
Назар так резко входит в поворот, что меня швыряет в дверь.
– Не ушиблась? – Назар останавливает машину и осматривает меня, словно я с крыши упала. – Прости!
В глазах его вспыхивают знакомые осколки янтаря.
– Ты зачем так руль резко крутанул? – потираю ушибленное плечо.
Похоже, Назар в замешательстве. Редкий случай для моего самоуверенного парня.
– Заяц… заяц под колёса выскочил. Ты же любишь ушастых, расстроилась бы, – на лице Назара вновь застыло выражение безмятежности и лёгкая улыбка.
До отдела полиции доезжаем без приключений. Трясусь от страха, пока мы поднимаемся до кабинета паспортистки. Назар сжимает мою взмокшую ладонь.
– Варя, прекрати бояться! – склоняется Назар к моему уху и смеётся тихо: – У меня есть пистолет. Положу весь участок за тебя.
– Надеюсь, до этого не дойдёт, – мне неловко за свой страх.
Для восстановления документов паспортистка бальзаковского возраста со взглядом больной собаки делает запрос в Москву по моему заявлению. Дама монотонно, как робот, оповещает нас о сроках ответа. Есть ли в ней что-то от живого существа?
– Ждать Месяц? Шутите? Мы можем решить вопрос иначе? – обаятельно улыбается паспортистке Назар.
Она сканирует взглядом его с ног до головы и равнодушно заявляет:
– У нас одинаковые условия для всех, господин Вольшанский.
– О, вы знаете мою фамилию? У вас не память, а компьютерная база данных, – кривляется он.
– Назар, мы с вами учились в одном классе. Было бы странно, если бы я не помнила.
– А чего тогда разыгрываешь из себя бабу на чайнике, – меняет тон Назар. – Маринка-картинка! Помоги чисто по-человечески!
– Вы издеваетесь? – Марина взглядом указывает Назару на мигающий красным огоньком глазок на стене.
Назар подавляет смешок.
– Месяц, так месяц, – встряхивает мой возлюбленный роскошными чёрными волосами.
Марина пишет на копии моего заявления мелким почерком внизу номер телефона. Руки её дрожат.
– Бывает, что отвечают быстрее, – она смотрит на Назара с робкой надеждой и протягивает ему бумаги.
– Спасибо! – он убирает их в кожаную папку. – Рад встрече. Варенька, пойдём.
Глава 18
Богдан
Милана нудно канючит, терзая меня взглядом пронзительно-голубых глаз. Меня раздражает её голос не меньше, чем стук её красных длинных ногтей по металлическому бамперу чёрного внедорожника:
– Не прогоняй меня. Я же к тебе как к врачу приехала. Осмотри хотя бы. Оборотни должны помогать друг другу.
– Временно не принимаю на дому. – У меня нет никакого желания лечить дочку Зоряна, пусть она и любовница брата. Бывшая любовница. А тем более пускать её дальше ворот. – Хочешь, приходи на осмотр в клинику. Тем более я уже выпил.
Мы препираемся уже минут пять и пошли на второй круг. Поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Богдан, пожалуйста… Назар бросил меня! – Милана падает на колени и хватает меня за джинсы. Рыкаю на неё, вырывая брючину из рук. Глаза Миланы наполняются слезами.
– Так не он тебя и портил, чтобы я по второму разу зашивал!
Её рыжие волосы рассыпались по плечам, пышная грудь в глубоком вырезе вздымается при каждом вздохе. Восстановленная плева не спасла Милану. Шлюхой была, шлюхой осталась. Красивая зараза… Трахаться хочу, как медведь бороться. Но нет, от неё меня воротит. После отъезда Вари и Назара, я хлопнул стакан вискаря в качестве обезбола, и меня развезло на старых дрожжах.
– Не надо шить. За девочку уже не прокачу. Хочу уехать! Туда, где меня никто не знает. Найти себе волка-одиночку, хоть на севере, хоть в Канаде! Деток с ним завести… – Милана хватает мою руку и прижимается к ней губами. – Ты же лучший знахарь в наших краях.
Вспоминаю Ирину. Тоже мечтал сбежать с ней от всех и завести деток. И плевать, что полукровок. Зарываюсь пальцами в рыжие кудри Миланы. Она жмётся к моей ноге. Плачет. Хмель сильнее ударяет в голову.
– Пойдём! – киваю ей. – Посмотрю тебя. Но лечить дома не буду, если вдруг возьмусь.
Милана быстро поднимается и утирает слёзы. А косметикой-то девка водостойкой намазалась – ни одного потёка. Но не похоже, что играет.
– Проходи, – распахиваю перед ней калитку.
Милана, покорно опустив голову, проходит во двор. Невольница с восточного рынка ни дать ни взять. Нервно запираю замок и приказываю:
– Иди вперёд.
Ступени крыльца скрипят под нашими шагами, разжигая сильнее головную боль. Быстро осмотрю Милану и спать. Распахиваю дверь перед непрошенной гостьей. Она с интересом озирается и ведёт носом. Становится ещё хуже. Я будто грязь на ногах принёс в наш дом, ставшим по-семейному уютным с появлением Вари. Поднимаемся в кабинет. Надеваю халат и удивляюсь преображению Миланы. Смиренная овечка растаяла в голубой дали. Зрачки расширены, ноздри дрожат. Учуяла волчица запах Вареньки и Назара. Что-нибудь ляпнет – вышвырну за ворота. Включаю компьютер и указываю Милане на ширму:
– Раздевайся и ложись на кресло. Одноразовую пелёнку постели.
Завожу карточку на Милану Чонову, задавая новой пациентке вопросы по анкете. Поглядываю на часы, нервно постукивая ногой. Лишь бы Назар с Варей не заявились. По времени они ещё часа два точно не нарисуются. При одном воспоминании о нашем первом совместном дневном отдыхе нервный разряд пробивает всё тело. Назар-то уже нашу девочку лапает, где ему вздумается. А мы с Аланом поставлены в режим ожидания на неопределённый срок. Так и спиться недолго. Алкоголь сейчас единственное средство, чтобы снять напряжение. Вытравить из себя ревность и жажду обладания.
– Я готова, – воркующим голосом зовёт меня Милана.
Куда из него подевалась боль и безнадёга? И что это? Запах возбуждения Миланы просто сшибает. Бросаю взгляд на кресло, и открываю рот от изумления. Обычно пациентки по гинекологической части оголяют только низ и сидят на кресле, до последнего прикрываясь чем только можно. Милана же разделась донага. Закинула ноги на подколенники и ласкает свою грудь.