Обет молчания Ильин Андрей

Никак не взять.

Только если…

А потом…

И таким образом остаться в стороне.

Ну что, рискнуть? Тем более что другого выхода все равно нет. Добровольно телефон они не отдадут.

Ну и, значит… Полночи охранники играли в карты, пили пиво и били пленника. Не по злобе. Так, развлечения ради. Вторую половину спали. Там же, где пили и играли.

Плохо они несли караульную службу. Видно, в армии не служили, не изучали Уставы, где прописано, что можно, а что нельзя делать, находясь на посту. Отвертелись. За что и должны поплатиться…

Не теперь. Чуть позже. Когда разоспятся…

Бандиты храпели, уронив головы на стол. Ну потому что куда он денется, избитый, сломленный, повязанный по рукам и ногам…

Вот теперь пора.

Перекатиться, переползти к столу. Привстать, ухватить бутылку за горлышко зубами. Отнести, положить в дальнем углу на пол. Потом, точно так же зажимая во рту, перетаскать в одно место грязные, промасленные тряпки. Накидать на бутылку. Слой за слоем. Как можно больше. Найти, ухватить, зажать зубами ржавый болт. Лечь на пол. Примериться и что есть силы ударить им по куче тряпья.

Нет, слабо.

Тогда еще раз!

Тихий, приглушенный звон. Бутылка лопнула и рассыпалась на осколки.

Прикрыть собою кучу тряпья. Замереть.

Никто не услышал?

Нет, все спят. Как младенцы.

Теперь сбросить тряпье, найти самый большой осколок, развернувшись спиной, ухватить его пальцами, отойти к стене, сунуть в заранее замеченную в кирпичной кладке узкую щель.

Нет, не получается. Надо еще раз.

И еще.

Еще…

Есть! Стекло наполовину протолкнулось в щель. Зафиксировалось.

Пленник отступил и снова придвинулся к стене. Уперся стягивающей запястья веревкой в острый осколок бутылочного стекла и стал водить ею вверх-вниз, вверх-вниз… Натянутые нити перерезались, расползались, расходились в стороны. Веревка ослабевала…

Все. Руки свободны.

Размял затекшие кисти. Подошел к столу.

Спят. Ну пусть спят…

Приблизил левую руку к лицу крайнего бандита. Правой не сильно, но точно ударил в основание затылка. Голова дернулась и упала в ладонь. Ртом упала. Поэтому негромкий всхрип был почти не слышен.

Придержал сползшее со стула тело, положил на пол.

Первый — есть.

Подошел ко второму. Точно так же, ударом в затылок, уронил лицом в ладонь.

И этот тоже…

С третьим гладко не прошло. Третий успел проснуться. Он увидел приближающегося к нему пленника и, вскочив, сунулся рукой под мышку. Теперь надо было действовать очень быстро и не по плану.

Двумя быстрыми шагами пленник приблизился к противнику и ударил его костяшками пальцев в висок. Тот закатил глаза и упал. Без вскрика упал. Потому что уже почти мертвым.

Неудачно получилось. Грязно. Если он умрет, то все пойдет наперекосяк. Но теперь об этом думать некогда. Потом. Все потом…

Сейчас главное — телефон.

Сунул руку в один карман. В другой.

Есть.

Только куда звонить? В 02 нельзя. Там все звонки фиксируются. Надо туда, где нет магнитофонов. Какому-нибудь рядовому следователю.

Тогда через 09.

— Справочная? Будьте добры, подскажите телефон участкового милиционера, обслуживающего улицу Второго Интернационала.

— Откуда я могу знать, кто обслуживает улицу Второго Интернационала.

— Тогда дайте всех участковых Заводского района. Я вас очень прошу. У меня ребенок пропал. Дочь. Любимая. Вы же понимаете.

— Хорошо. Я посмотрю. По номерам… Правда, мы больше двух справок не должны. Но раз такой случай…

Теперь важно убедить того крепко спящего участкового.

— Але? Кто? — нервно закричал в трубку участковый, наверняка косясь на часы. — Что надо?

— Это Невзрачный говорит.

— Кто?!

— Ну Невзрачный. Секретный агент. Со мной следователь Петров работает. Из вашего райотдела. Но его сейчас на месте нет. А дело срочное.

Следователь Петров в райотделе действительно был. Потому что почти в каждом райотделе был. По теории вероятности!

— А я здесь при чем?

— Он сказал, что, когда я его найти не могу, действовав через участковых. Которые свяжутся с райотделом.

— А ты чего сам не можешь?

— Не могу.

«Не могу» прозвучало многозначительно и загадочно. На столько загадочно, что в это дело сразу расхотелось соваться.

— Слушай, может быть, ты завтра этого Петрова сам найдешь. У меня своих дел…

— Я бы нашел, но дело не терпит отлагательств. Вот вы сейчас меня отфутболите, а потом выяснится, что я вам сообщал…

А черт его знает. Может, и действительно.

— Ладно, что у тебя?

— Есть информация, что в гаражном кооперативе «Металлургический» в боксе 2194, 2195 или 2196 хранятся ворованные вещи. Которые проходят по двум делам.

— Ладно, передам.

Как-то без энтузиазма.

— И, возможно, наркотики.

— Наркотики?

— Да. Партия героина.

От партии героина отмахнуться было нельзя. Наркотики — это серьезно.

— Кто принял сообщение?..

Мобильный телефон, предварительно разбив на куски, пленник забросил куда-то за крыши гаражей.

Теперь надо было ждать. Много милиции они ночью не пришлют. Максимум две машины…

Бандиты зашевелились. Видно, «наркоз» стал проходить.

Пленник подошел к заворочавшимся на полу телам. Снова ударил. Обшарил карманы. Нашел, проверил три пистолета. Один был бесполезен, потому что был переделан из газового. Его можно было смело отдать «калеке» с проломленным виском.

Только бы он был жив.

Наклонился, нащупал пульс. Бьется, хоть и еле-еле.

В сознание он, скорее всего, уже не придет, но несколько часов протянет. В крайнем случае можно будет додержать его, делая искусственное дыхание…

А пока надо отнести его на место.

Поднять под руки безвольное тело. Подтащить, забросить грудью на капот машины, вытянуть вперед руку. Отвернуть голову чуть в сторону. Разогнуть слабые, мелко подергивающиеся пальцы, сунуть в ладонь пистолет, ткнуть указательный палец в скобу спускового крючка.

Вроде ничего. Убедительно.

Теперь надо ждать. Когда очухаются бандиты. И когда приедет милиция.

Бандиты очухались довольно быстро. Открыли глаза. Увидели пленника, в руках у которого были стволы, зачем-то обернутые тряпками. Увидели своего приятеля, который взгромоздился на капот машины. Сказали:

— Ты че, мужик? А ну давай сюда шпалеры! Пока мы тебя…

— Стоять! — коротко крикнул освободившийся пленник. — Или я убью вас! Как вашего дружка…

Кивнул на машину.

Дружок был готов. Точно готов. Теперь это было совершенно ясно.

— Ты чего, мужик… — уже совсем другим тоном сказали живые бандиты. — Мы же не знали, что ты того… Что ты такой горячий. Мы к тебе без претензий…

— А кто с претензиями? Кто вас послал?

— Ты че, мужик! Никто нас не посылал. Мы сами по себе.

— Кто у вас главный?

Бандиты молчали.

— Ну?!

— Мы все главные.

— Тогда вставайте к стене.

— Зачем?

— Вставайте, сказал!

Бандиты, оглядываясь, прошли к стене.

— Лицом. Лицом к стене!

— Ты чего… Ты чего задумал?..

— В тир поиграть.

Клацнул передергиваемый затвор.

Это очень страшно — слышать лязг взводимого оружия когда стоишь к нему спиной. И когда стоишь лицом в стену.

— Ну что, никто ничего не вспомнил? Как хотите…

Почему-то бандиты поняли, что он выстрелит. Что он способен выстрелить.

— Эй, погоди, не надо! Не стреляй! Я скажу!

— Говори!

— Лешка Хват у нас главный.

— Точно?

— Ну точно, он! Век свободы не видать!

— Он, он, — закивал второй бандит.

— И где он теперь?

— Как где? В Москву полетел. За чемоданами. Слышь, мужик, давай разойдемся по-тихому.

— Может, и разойдемся, — загадочно сказал «мужик», — если вы шевелиться не будете. А то вон тот шевелился.

Бандиты замерли у стены, соображая, как они могли так лопухнуться, как он мог освободиться и грохнуть Сивого.

Ну и сколько так можно стоять?

На улице послышался шум мотора. Похоже, приехали…

Милиционеры вылезли из «уазика» и поглядели на номера гаражей.

— Нам какие нужны?

— С 94-го по 96-й.

— С какого начнем?

Из «собачника» какой-то мужик в спецовке вытягивал шланги автогена.

— Давай с 95-го. У него, видишь, засов на двери откинут. И замка нет.

— Смотри-ка — точно. Может, там кто внутри сидит?

— Может, и сидит.

— Где резать-то? — спросил мужчина в спецовке, помахивая резаком.

— Да убери ты свои шланги! И сам уберись. К…

Милиционеры перекинули удобней автоматы.

— А говорили, там только вещи…

Приблизились вплотную к воротам. Прислушались.

Тихо.

— Давай посмотрим.

Толкнули сбоку ногой дверь. Она открылась. В гараже было темно. Крикнули:

— А ну, руки вверх! Милиция!

Тихо.

— Давай разом.

С разбегу нырнули в прямоугольник двери, раскатились в стороны.

Опять тихо…

Неожиданно вспыхнул свет. Милиционеры увидели две стоящие у стены фигуры. Без оружия. С задранными вверх руками. И увидели лежащего животом на капоте машины мужика направившего в их сторону пистолет.

— Вон он! Справа!

— Брось оружие!

Никакой реакции.

Полоснули из автоматов, выбивая пулями воронки в обшивке машины. И… И больше ничего не успели.

Откуда-то сбоку раздались выстрелы. Один и сразу же второй. Милиционеры ткнулись лицами в пол. Выронили автоматы. Пули попали им в головы.

— Спасите! Я здесь! — дико заорал пленник, быстро перебегая к воротам и на ходу, с двух рук, стреляя в сторону лежащих милиционеров и в полуоткрытую, чтобы отбить охотку в нее заглядывать, дверь.

Подбежал, бросил пистолеты, поднял с бетонного пола автомат. И практически без паузы из нижнего положения открыл стрельбу.

Автоматная очередь полоснула по фигурам замерших у стены бандитов. Они, получив по пуле в грудь, упали.

Из второго автомата пленник прицельно выстрелил в лежащее на капоте тело. В голову выстрелил. В висок. Чтобы пуля, пройдя насквозь, раздробила место, куда он ударил костяшками пальцев и где мог остаться синяк.

Положив автомат туда же, откуда его секунду назад поднял, пленник перебежал к агонизирующим телам бандитов и сунул им в ладони еще дымящиеся пистолеты. Произвел по выстрелу, чтобы на руках остался пороховой нагар. Разбросал веером стрелянные гильзы…

С улицы доносились крики и топот ног. В полуоткрытую дверь никто не совался. Дураков нет.

Теперь, кажется, все.

Зашел за машину, быстро обмотал ноги веревкой и затянул узел. Затем прислонился к стене, всунул кисти в заранее заготовленную и подвешенную к случайному гвоздю веревочную петлю. Резко дернул вниз. Свободный конец веревки слетел с гвоздя, но петля успела затянуться. Заорал:

— Сюда! Ко мне! Спасите меня!..

Но милиционеры в гараж не вошли. Только когда прибыло подкрепление, они решились на штурм. Ворвавшиеся внутрь бойцы СОБРа увидели два милицейских и три гражданских трупа. А когда осматривали помещение, в углу, за машиной нашли связанного, в совершенной истерике заложника.

— Они меня пытали! Они хотели меня убить! Вы спасли меня. Вы спасли!.. Спасибо! Спасибо!! Если бы не вы!.. — орал плакал, пытался целовать развязывавшие его руки пленник.

Он так бушевал в приступе благодарности, что собровцам пришлось дать ему по морде, чтобы привести в чувство.

— Кто ты? Кто ты такой? — спрашивали они.

Но заложник ничего не понимал. Он кричал, что его похитили, что его пытали, а потом была страшная стрельба и больше он ничего не знает. Спасибо, что его спасли, иначе бы он…

Когда пленник увидел трупы бандитов и трупы милиционеров, он чуть не потерял сознание…

Картина происшедшего была очевидна. Когда милиционеры проникли в гараж, бандиты открыли стрельбу. Неприцельную, но настолько плотную, что больше половины пуль попало в цель. Почти все — в бронежилеты. Но две — выше бронежилетов.

Милиционеры не отдали жизнь задешево. Прежде чем погибнуть, они успели разрядить в бандитов рожки автоматов. Возможно, успели, уже когда были смертельно ранены. Они выполнили свой долг до конца…