Обет молчания Ильин Андрей

— Сколько?

— Сто пятьдесят зелени.

Смотри-ка, не врет. Точно, есть долг. Сто долларов. Пятьдесят он накинул. Но не тысячу же. Очень честный сексот. По местным меркам.

— Хорошо, получишь двести, если продолжишь со мной работать.

— Смотря, что делать.

— То же самое, что раньше. Ты теперь под Исмаилом?

— Под ним. Но по нему информацию давать не буду.

— Почему?

— Он мой друг.

— А Юсуф? Где теперь он?

— В горах. Возле границы. Могу дать координаты. За отдельную плату.

— Сговоримся…

Ценный агент. Выдержанный, спокойный. Знает себе цену, которую не завышает. Своих не сдает, а вот чужих не боится. Прежде, чем говорить, — думает. С таким можно работать…

Следующий…

Теперь по персоналиям, которых не счесть. И каждый с каждым дружбу водит, роднится, ссорится, враждует, убивает кого-то из родственников, и те в отместку кого-нибудь, потом мирятся, играют свадьбы, дружат против других родов, воюют, занимаются разбоем и сельским хозяйством, строятся, взрывают, режут глотки неверным, ведут бизнес, объединяются в преступные сообщества… Такой кавардак, в котором без экспертов не разобраться.

— Вот этот род?

— Ну, он ведет начало от времен генерала Ермолова, памятного на Кавказе. Род большой, зажиточный, особенно в девятнадцатом веке. Воинственный. За кордон ходили стада отбивать. Государю-императору подарки посылали. Потом ослабли, потому что сцепились с другим уважаемым родом, и стали резать друг дружку пачками, так что извели почти всю мужскую половину. Мальчики вырастать не успевали, как им вручали кинжал или ружье и посылали убивать таких же мальчишек. Ну, потом война, революция, которые сильно прорядили народонаселение. Кто много имел — потерял всё. Кто был босяк — поднялся. Родовые отношения отошли на второй план, но не исчезли.

— А дальше?

— Дальше — как у всех. Начались райкомы, парткомы, профкомы, председатели, повышенные обязательства, пятилетки и ударный труд, потому что кто не работает — тот не ест. Ну или ест плохо и мало и не здесь, а в Заполярье, шатающимися от цинги зубами. Вот и работали… Обуздал их Лучший Друг Народов. Всех. Посадил на тракторы и вручил в руки серпы и отбойные молотки. Поубавил прыти. Как, впрочем, и всем. Потому что под одну гребенку. Которая мелко вычесывала.

— Потом война?

— Да, великие переселения и потрясения. Тут вражда пошла на убыль, так как не до этого стало. Быть бы живу… Затем возвращение и созидательный труд на благо общества. Социалистическое соревнование, интернациональное воспитание, дружба народов… Хотя вековые обычаи сломать не удалось. И кровная месть была, хотя поменьше и невест воровали. И даже комсомолок. И даже членов партии.

— Потом перестройка?

— Как у всей страны. Опять развал. Раззор. Война. И откат к межродовым отношениям. К тем самым. Теперь если кто-то кого-то обидел, то того, кого обидел, надо зарезать, а того, кто зарезал, по закону кровной мести нужно убить, чтобы смыть позор, а коли убил, то убийцу надо наказать. И это хорошо, потому что в родовых сообществах постоянно идет грызня. Всех со всеми. Борьба за власть. И выяснение: кто уважаемее и заслуженнее. Таким сговориться трудно. Если не появляется вожак. Какой-нибудь местной выпечки Чингисхан, Наполеон, Гитлер или Сталин. Тогда все выстраиваются в колонну и, забыв про междуусобные дрязги, дружно идут резать чужие народы. Под едиными знаменами. Но без участия извне это вряд ли возможно. Это, если вкратце.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Обращайтесь. История малых народов — это очень интересная тема. Моя тема…

Отсюда задачи.

Играя на национальных особенностях и сложившихся в веках традициях, нужно разобщать и разводить. Чтобы управлять.

Для чего стравливать всех со всеми. Но не позволять, чтобы кто-то взял верх. И не допускать вмешательства извне. И следить за настроениями. И…

Таковы главные задачи. А чтобы их решить, нужно…

Иметь полную и исчерпывающую информацию. По всему Региону. Без информации управлять ситуацией невозможно. Отсюда — необходимо прорабатывать открытые источники, в первую очередь местные СМИ. Заручиться поддержкой значимых в Регионе фигур. И иметь сексотов, которые остались от Предшественника. Но которых мало, потому что сексотов должно быть много. Лучше, чтобы каждый третий или пятый.

И значит…

— Антон Иванович?

— Сделаем, не вопрос. Для начала зацепимся за имеющуюся агентуру. Покопаемся в местных сплетнях — кто, с кем, как и чьи интересы задел. Тут ведь лишь копнуть поглубже — такое полезет. Из всех щелей. Потому что это только на поверхности тишина и благополучие, а внутри всё кипит и булькает, как в любом обществе. Все мы люди, все человеки. Все врагов имеют, которым насолить хочется. Потому что кто-то что-то купил, у кого-то занял да не отдал, или отдал, но не тем, чем обещал, и не столько, сколько хотелось бы, или что-то придержал и испортил, или подсунул некачественный товар и не в срок… И возникают коммерческие конфликты, которые провоцируют разборки покруче кровной мести.

Так что не беспокойтесь, потянем и… вытянем.

Не впервой!

А мы пока по большому кругу.

Политика…

Это поручим известным политологам, которые дружбу с местными водят с тех еще времен. Пусть разберутся, кто есть кто, на кого опирается и кем помыкает и куда ниточки тянутся.

— Сделаете?

— Сумма?

— Двадцать тысяч. Долларов. Если за месяц. И сорок, если уложитесь в неделю.

— Пятьдесят. И считайте, что всё уже сделано. Вчера.

И еще одним продублируем, дабы результаты сравнить. И другим. Чтобы не ошибиться. Потому что политика — эта такая тень на плетень…

— Сделаем, не вопрос. Вам по персоналиям разбросать? Или в целом?

— По персоналиям…

Анализ по экономическому положению дел в Регионе и перспективам. Потому что надо понимать, какие здесь куски самые сладкие, за которые война пойдет. Или уже идет. Это без проблем. Это закажем группе молодых горячих ученых-экономистов под выделенный европейский грант. Пусть трудятся, пусть пупы сообща рвут. И научного руководителя им, повъедливей подогнать, какого-нибудь профессора со старой закваской, чтобы они не халтурили. Чтобы как на дипломе…

— Да, срок месяц. Только нужен не просто анализ, а понимание реальной ситуации с движением капиталов и интересами главных игроков… Вот и прекрасно…

Криминальная справочка. С советских времен до дня вчерашнего. Это обязательно. Без этого — никуда! Кланы, банды, авторитеты, преступления. Привлечем местных, которые на пенсии, но всё равно в теме следователей. Из прежних, что бывшими не бывают. Из кагэбэшников, обэхээсников и прочей сыскной элиты. Эти все по полочкам разложат.

— Нам бы доклад по анализу криминальной обстановке в Регионе. Максимально подробный. Для Интерпола. Хорошо заплатим. В твердой валюте. Так, как умеете. Как раньше. Чтобы ничего не упустить. Ну вы помните…

Не помнят, так вспомнят. Потому что иначе не умеют — рефлексы у них как у служебных Бобиков с Мухтарами, только «фас» скажи и на след поставь. Соскучились они по работе, тем более за такие деньги. А информации в их головах побольше, чем в разоренных и перетасованных архивах. У этих все имена, все клички, все дела на слуху. Эти — вспомнят. Нароют. Вытащат. А подстрахуемся… ворами.

— Чего надо? О чем базар будет?

— О беспределе. Книгу я пишу про прошлый и нынешний криминал. Хочу правду сказать.

— Писатель? Я тоже когда-то «писателем» был — сумочки дамские резал. Чего узнать хочешь, писатель?

— Кто раньше в авторитете был, кто нынче остался, кто при власти, а кто беспредел творит, законы воровские не уважая.

— Хочешь, чтобы я своих сдал?

— «Своих» под тобой не осталось. Все пришлые, все без понятий.

— То так. А ты парень часом не мент?

— Менты не платят, сколько я. У них столько денег нет. Жадные они.

— А у тебя есть?

— У меня есть. Я твоих понятий не трогаю и больше, чем скажешь, — не прошу. Мне понять надо, кто под кем ходит, кто авторитет, а кто пузырь дутый. Дальше меня информация не пойдет.

— Сколько?

— Пятьдесят зелени.

— Я валютой не балуюсь. Я рубли уважаю.

— Тогда по курсу…

А теперь сравним политику, экономику и криминал. Разложим, как табличку, по датам, именам и организациям. Ах, как интересно получается! Потому что взаимосвязано. То — с этим. И все — со всеми. Политика — с экономикой и через то с криминалом. Или — наоборот — криминал с политикой, а отсюда общий экономический интерес возникает. А где-то напрямую. Где-то авторитет в Депутаты подался, а Депутат в авторитеты пошел. Или на Должность. Или на кормушку сел. Что уже экономика. Или все вместе, сложившись, у государства кусок жирный выкусили. Такие хитросплетения. В целом, всё ясно. Теперь нужны детали, которые есть — суть… Мясо, которое на костяк «науки» нарастить надо.

Что уже к собкорам, которые «важняки». И уже копают по направлениям, идя сверху, от ВИП-персонажей. И к Антону Ивановичу, который роет навстречу им, снизу! От «земли». И вот когда они сойдутся…

— Так кто, говоришь, ее? И она молчит? Боится. Никому ни полслова. И — не скажет… Ай, нехорошо. Нехорошо девушку портить! Ну, да ладно… Пусть сами разбираются. Нам это дело не интересно — бытовуха. Но, всё равно, спасибо.

И — премия. Небольшая, но чтобы — приятно.

И тут же виновника на «ковер».

— Ай-вай… зачем девушку спортил? Такая хорошая девушка, такого уважаемого рода! Разве можно так? А если о том ее братья узнают? Или отец? Что будет? Совсем плохо будет! Голову они тебе резать будут. Или то, чем ты позор сотворил… Откуда узнал? Сказали. Люди недобрые. А раз мне сказали, то и другим могут… Совсем — нехорошо… Но я могу помочь, чтобы никто не узнал. Могу договориться с теми нехорошими людьми, чтобы они языки проглотили… Наверное, послушаются. Только если я всё улажу, а у меня нужда случится, ты мне поможешь? Вижу, поможешь! А хорошо поможешь, я тебе денег подброшу. За что? За ерунду. За информацию. Про таких, как ты, недоумков, которых вовремя остеречь надо. И помочь. Как тебе… Соглашайся, потому что, если я тебе не помогу, тебя просто так зарежут. Бесплатно. А если вытащу, то никто никогда не узнает, а ты каждый месяц денежку получать будешь. Сколько? Смотря, про что расскажешь… Ну вот и порешили… Хороший ты парень, только слегка споткнулся. Но это ничего — выправишься. Денег заработаешь, дом построишь — завидный жених станешь! Вах, какой жених!

Дальше пошли…

— Слышал, знаю — в беду ты попал. Серьезных людей там в России обидел. По-взрослому. Обидел — и сбежал. А они тебя ищут. Уже почти нашли. А если еще узнают, что твоя сестра в институте в Москве учится…

— Брат твой под следствием, на нарах парится, потому, что вину на себя взял, а тебе взятку следователю дать нечем. А там урки, которые… Ну ты понимаешь. Какой же ты брат после этого! Нехорошо! Давай я тебе деньги дам, и ты его вытащишь. Вот прямо теперь дам! А взамен… Да ничего особенного, так, ерунда. Что узнаешь интересного, мне скажешь. Любопытный я…

— Твои теперь все в Европе. На социале сидят, денежки получают. Евро. Хорошо им. А если в Посольстве узнают, что они корреспондента их в яме держали, а после, когда выкуп не получили, голову отрезали. А ведь обидятся они. И вышлют их в двадцать четыре часа. И через то социала лишат… Взамен, что? А ты сам прикинь. Ты ведь со многими дружишь, много чего знаешь.

И каждому доброе слово и авансик, потому что деньги скрепляют отношения. И развращают. Очень хочется каждый месяц за просто так доллары получать. Привыкаешь к этому.

Хотя не за просто так. А за то, что знаешь. Или слышал от кого-то.

От кого?

И так каждый сексот, сдаивая информацию, пусть даже самую на первый взгляд невинную, наводит на своего соседа или приятеля, который попал в трудное положение. Через что его можно притянуть и вербануть. Ну, а там и до преступных сообществ рукой подать, потому что они тоже не в космосе живут. И свои проблемы имеют. И свои разборки. К каждому человечку свой ключик можно подобрать.

Если подбирать. И если умеючи.

А Антон Иванович умел. Лучше многих. Потому что, сидя на нарах, научился. Работа у него такая была — народ к себе располагать и через это информацию доить. Вот и пригодилось.

— Денег у тебя нет, долг отдавать нечем? Ай, плохо. А давай я тебе подмогну… Просто так. А потом как-нибудь сквитаемся.

Про запас человечек не мешает. Тем более полезный. А там попросим его о чем-нибудь. О ерунде. Потому что сразу агента за глотку брать нельзя — испугается, замкнется, а то и вовсе с крючка сорвется. Надо вначале спрашивать что попроще, что и секретом-то не является: кто у кого курицу со двора умыкнул или деньги занял и не отдает… Чтобы на простые вопросы легкие ответы получить. Главное — получить! А уж потом, когда он влипнет коготком, можно давануть и что посерьезнее из него потянуть. И он — скажет. И еще сильнее вляпается. Потому что деваться ему уже будет некуда. Такая тактика — немудреная, но беспроигрышная. Зацепить за больное, потому что у всех что-то да болит, у каждого враги имеются или обидчики или те, кому они завидуют. Таких сдают легко. Тем более за деньги. Ну, а потом уже и приятелей.

— Так где, говоришь, Мирза прячется? У родственников в горах? Это правильно. Родственники, они всегда помогут, всегда прикроют… Только зачем ты про Мирзу сказал? А ну как он узнает, что его сдали, и от обиды зарежет тебя, как барана? Теперь поздно сожалеть. Теперь твою шкуру спасать надо. А я помогу…

Растет штат сексотов не по дням, а по часам. Наматывает Антон Иванович информацию на ус. А ус у него безразмерный — всех вмещает.

Сдал агент человечка, а тот другого, и через то тоже сексотом стал. А другой — следующего. А тот… Накрывает территорию сеточка агентуры, невидимая, но плотная и липкая, как паутина. Не пролезешь через такую. Перекрещивается информация, перекрывает друг друга, отчего нетрудно липу выявить, когда кто-то, чтобы лишние денежки сорвать, приврет. Он приврет, а другой нет. А если двое или трое про одно и то же расскажут, не зная друг друга, то тут и сомневаться не приходится. И вот уже всё про всех известно. Про то, что было. Что есть. И что будет.

Потому что, как говорят французы: что знают двое, то знает и свинья… Пардон, пусть будет — ишак! Чтобы никого не обидеть. А если знают не двое, то уже, считай, каждый встречный-поперечный. Так как количество быстро перерастает в качество. И только успевай поступающую информацию сортировать, сопоставлять и выводы делать. Так что без секретных агентов настоящей работы не бывает, вся информация от них. И тут денег жалеть не приходится. Лучше лишнего за ерунду заплатить, чем что-то ценное от жадности упустить.

А тем, кто посмышленее, — вдвойне. И еще премиальные. И разговоры задушевные. И помочь, если что надо. Чтобы в активные агенты продвинуть, когда не просто что-то где-то услышал и пересказал, а специально узнал! Поговорил, с кем нужно, вопросики наводящие задал… Или к человечку нужному притерся, познакомился, в доверие вошел да послушал, о чем вокруг него болтают…

Так Агенты с большой буквы создаются, которые внедряются, продвигаются, лучшими друзьями «объектов интереса» становятся, а то и сами до командных должностей в уголовных бандах или террористических группах вырастают, начиная там верховодить. На самом деле — сдавая их. Такие на вес золота. Такие годами создаются! Таким не только платить, с ними дружить надо! Опекать. Помогать. О семьях заботиться.

И если агентурная работа поставлена правильно, то секретов не остается. Особенно здесь, на Кавказе, где все друг друга знают и всё друг про друга знают! Потому что это как фильтр — кто через один слой сексотов просочится, на втором непременно осядет. А если мимо второго проскочит — на третьем задержится. Или на четвертом в осадок выпадет.

Вот он, голубчик!

Доволен Антон Иванович — никогда у него еще такой работы не было. Потому что не было денег таких и свободы ими распоряжаться. А деньги — это сила. И через них кого угодно можно завербовать. Про что угодно узнать.

И доложить: про составы банд, которые еще даже не действуют, а только сколачиваются; преступные группировки, которые лишь собираются и планируют; подпольные заводики и нехорошие производства работающие и строящиеся; финансовые схемы; трафики; каналы снабжения; контрабандные пути через границу…

Целый Регион, тысячи людей просеиваются через ситечко сексотов, оставляя крупицы информации, которую довольно лишь соединить воедино, чтобы взглянуть, увидеть, понять и сделать выводы…

Но это уже не его ума дело, а того странного работодателя, который не обманул, который ему на самом краешке такую жизнь организовал, что теперь помирать жалко!

Ну, вот теперь всё более-менее ясно. Потому что от науки. От «важняков». И от Антона Ивановича. Сошлась информация, соединилась, слилась в единое целое. Разобралась по персоналиям. Кто есть кто и с кем дружбу водит, в том числе не бескорыстную, кто противоправными деяниями на жизнь зарабатывает, а таких чуть не половина населения. Кто по-крупному играет, кто им помогает, кто террором промышляет, кто контрабандой, кто через Большого Брата деньги делает, с ним делясь, а кто в политику играет с дальним прицелом.

Хорошо поработали «бывшие». И аспиранты. И «важняки». Но более всего Антон Иванович. Разобрались сообща. Разложили Регион как на анатомическом столе. Вскрыли, препарировали, провели анализ.

Молодцы.

Но… На своем шестке молодцы, потому что невысок шесток. Где все более-менее ясно. То есть ясно, что в Регионе происходит и что будет происходить. Не ясно, что с этим дальше делать?

Тут уже нужны агенты иного уровня — Агенты Влияния, которые могут в целом корректировать ситуацию. Нужны рычаги для управления Регионом через людей, которые к себе близко не подпускают. А этих так просто не заполучить. Не купить их. По крайней мере дешево. У них своих денег девать некуда.

— Вам необходимо взять интервью у Хозяина.

— У кого?

— У Главы Региона.

— Зачем? Что он мне может сказать нового? Я из пресс-бюро… Есть гораздо более интересные темы! Например…

Ну что за непонятливый? Наверное, потому что из Европы, где не понимают субординации. Не въезжает, что знакомство с Хозяином открывает многие двери. Кто попал к султану, тот будет вхож к визирю. И ко всем прочим придворным, которые вкруг трона трутся.

— Это такой местный обычай. Правило хорошего тона.

— Ну ладно, возьму…

Как будто это так легко.

— Мы серьезное издание. Европейское. У нас известный в мире журналист…

Ну и что? Кого это… волнует. Европа далеко.

— Хозяин приболел. И никаких журналистов принимать не будет.

— Но интервью… И фото на обложке…

— Это дело долгое и непростое.

— Мы будем благодарны.

Да? Так бы сразу и сказали.

— Я подумаю, что можно для вас сделать.

Написал на листке цифры. С ноликами… Хм… А если так, если приписать цифирку.

— Я постараюсь решить этот вопрос как можно скорее.

Решит. Теперь решит, потому что по повышенному тарифу.

Интервью состоялось. Никакое. С перечнем заслуг, подвигов, угроз и обещаний. С фотографиями дома, в кругу семьи, в кабинете, в роддоме, в борцовском зале… Но сама фигура была колоритная и запоминающаяся. Особенно для западного читателя.

Интервью опубликовали. На полжурнала. И портрет на обложке.

— А вот теперь вы организуете прием. И презентацию номера с фото и интервью Хозяина.

— Опять, как это говорят русские, пыль в глаза сыпать? Зачем? Зачем эти траты? Мы пришлем журнал в пресс-бюро… А я лучше возьму интервью у заслуженного врача…

Ну ни хрена же не понимает! Потому что менталитет. За каким интервью брать, если его не презентовать. Если пыль в глаза не сыпать…

— Разрешите показать вам номер журнала, где наш уважаемый…

Развернуть, показать.

— Опубликованное интервью вызвало большой резонанс…

И, хочется надеяться, приток инвестиций в Регион. Так как уже многие западные бизнесмены выразили свой интерес к совместным программам. Например… Ну, там туризм, охота на медведей, экспорт списанной медтехники и прочего технического хлама… Это всё понятно. Но есть один пункт…

— Разрешите представить вам господина Шнайдера, известного бизнесмена, благотворителя и попечителя многих детских учреждений.

Вообще-то безработного швейцарца, сидящего на социале. Но когда-то, до посадки в тюрьму с конфискацией, процветающего бизнесмена. Отсюда порода, умение держаться, говорить и убеждать.

Поклоны. Оценивающие взгляды. Пиджачок, ботиночки, галстучек за пять тысяч баксов. Но в большей степени манеры — как он ходит, как смотрит, как раскланивается. Порода, черт возьми!

Ну что, не поверили? Нет? Остались сомнения? Ну, так и должно быть. А если вбросить дополнительную информацию?

— Собираясь сюда, господин Шнайдер прочитал про школу номер семьдесят пять, где обучаются дети-сироты. Он понимает, как трудно детям без родителей, и хочет помочь им, для чего перевел на счет школы пятьдесят тысяч евро.

А вот это уже серьезная заявка. Потому что пятьдесят кусков! За просто так…

Все посмотрели на господина Шнайдера с большим интересом. Совсем другими глазами.

— Давайте поблагодарим господина Шнайдера за этот благородный поступок.

Откуда-то появился директор школы, который бодро отрапортовал, что точно, деньги поступили, до цента, и долго тряс господину Шнайдеру руку и лез к нему целоваться. И сообщил, что господин Шнайдер согласился стать попечителем школы номер семьдесят пять и помогать ей, в том числе материально. Например, вывезти детей летом в свой лагерь на берегу Средиземного моря для отдыха и обучения французскому языку и встречи с известными людьми Европы — актерами и политиками, которые приезжают к нему помогать бедным детям. Ну что, убедились? Прониклись? Потому что если человек разбрасывается деньгами на каких-то паршивых школьников, значит, их у него до черта! Ну просто девать некуда!

— Теперь разрешите предоставить слово господину Шнайдеру.

Аплодисменты.

— Мы, я, хотеть предложить айн проект…

— Можете не напрягаться. У нас есть переводчик.

— Хорошо. Тогда сказать на родной французский.

И что же хочет предложить господин Шнайдер?

Господин Шнайдер считает, что процветание любой страны начинается с образования. Только образованные люди способны поднять экономику на должный, на европейский уровень. Для этого он образовал пансион, где дети со всего мира обучаются основам экономики и права, готовясь поступать в лучшие вузы Старого и Нового Света. Он готов принять группу детей из Региона, чтобы научить их всему тому, что позволит им стать полноправными европейцами и в дальнейшем наладить взаимовыгодные контакты между Европой и своей Родиной. Кроме того он может помочь: открыть счета в швейцарских банках, в том числе на имя детей; купить недвижимость для них же; подобрать и оформить на отпрысков бизнес, который будет приносить хорошие дивиденды. В перспективе предложить детишкам швейцарское или другое европейское гражданство и воссоединить семьи где-нибудь в районе Цюриха…

— Мы ни есть какая-нибудь деревянная фирма…

— Вы хотели сказать «липовая»?

— Да. Оui. Не есть липовая, как теперь много. Мы имеем солидные гарантии. Мы застраховать наш бизнес одной известной страховой компании. И если мы будем гореть, то страховка будет возмещать все ваши расходы.

А вот это интересно! Считай — дети за границей, «бабки» там же, под охраной отпрысков, домик комнат на двадцать, потому что семья большая, гражданство и еще какой-нибудь бизнес. Конечно, не такой прибыльный, как здесь, но всё равно приятно. И всё это застраховано! То есть рисков нет…

Ну что, клюнем на такую наживку, которая специально для випов?

— Господин Шнайдер готов ответить на все ваши вопросы. Хочу сообщить, что в прошлом номере нашего журнала есть большое интервью господина Шнайдера, где он подробно описывает свой пансион…

Для чего пришлось арендовать на месяц небольшой отель, сменить вывеску и нагнать туда «учеников» из числа безродных эмигрантов, переодев их в чистенькие костюмчики и всучив в руки ноутбуки. Репортаж и особенно фото получились очень убедительными.

Ну что?

Потянулись випы… Подходят, интересуются лениво. Посматривают на известного журналиста, который улыбается в ответ, ни хрена же не понимая, что здесь происходит и как его используют.

— Если кто-то интересоваться, то можно ехать и смотреть самому. Я теперь уезжаю в Америку открывать филиал…

Ну, то есть возвращается в приют жрать благотворительную похлебку и валяться на казенных простынях.

— Но мой персонал будет иметь радость встретить и показать… Здесь мой интерес может представлять вот этот господин. Он знает все вопросы…

Он знает гораздо больше господина Шнайдера, потому что знает, что от него ждут. И именно это и предложит, и распишет во всех возможных красках.

Ну, всё. Хватит. Перебарщивать не стоит.

— А теперь я ехать аэропорт, лететь Швейцария. Я сильно радостный знакомиться с вами. До свидания.

— Машину господину Шнайдеру.

И адью!

И теперь все эти ВИПы станут достижимы, потому что подробности захотят узнать тет-а-тет, и можно будет с ними познакомиться и предложить особые условия и совместный бизнес, и кредиты, и паспорта, и много чего другого. Под интерес каждого. И подогнать к отпрыскам «учителей», которые станут вхожи в дом и обаяют домочадцев, и что-то услышат, и что-то предложат. Например, совместные предприятия. Или кредиты. И подтянут новых людей, которые станут обсуждать и общаться. А заодно поставят «жучки» и камеры здесь и в офисах.

И станут те випы… сексотами. Нештатными, потому что будут работать втемную. Бесплатно. Но будут работать очень продуктивно, так как знают очень много того, что не знают агенты «на земле». Так что в команду агентов прибыло! Да еще как!

А дальше случилось то, что должно было. Если жить не по средствам…

— У нас зарплата. Корреспонденты требуют денег.

Ну да, задолжали. Большой штат у корпункта. Раздувание щек требует раздутого кошелька, который так похудел, что слипся.

— Хорошо. На днях…

— Здравствуйте, Антон Иванович.

— Ну здравствовать не удастся, но протянуть подольше постараюсь. Вашими молитвами.

— В чем нужда?

— В деньгах.

Потому что масштабы. Это тебе не РОВД с их ограниченным бюджетом. И даже не ФСБ. Здесь игра по-крупному идет, потому что нужен быстрый результат. Чтобы в каждый населенный пункт свои ушки засунуть. Вербовать и прикармливать сотни агентов — это тебе не пустячок.

— У меня целый новый «куст» открылся. Информация пошла. Мне платить надо, а нечем.

— Будут деньги, Антон Иванович. Будут.

— Когда?

— В самое ближайшее время.

— Типография просит деньги за последний тираж…

И эти туда же. Ну, никто его не любит. Ни там, ни здесь. Всем от него только деньги нужны.

Деньги, деньги… Всякое дело требует денег. Большое дело — больших денег, которые в кармане не наскребешь. Даже в чужом. Потому что если для себя любимого — пошел к любому банку и вынул у десятка ротозеев кошельки. С наличными. Как их учили на предмете «Карманные кражи».

Но это сколько кошельков надо вынуть, чтобы образовавшуюся финансовую брешь закрыть? Это же несколько лет с утра до вечера, в поте лица. Пока не попадешься.

Нет — не вариант.

И инкассаторские машины брать как-то не хочется, потому что они рубли перевозят. И если посчитать… Нет, тут надо искать какое-то другое решение. Более изящное. И доходное.

Конец рабочего дня. Банк. Не самый крупный, но и не маленький. С вполне приличным оборотом. С филиалами по всей стране и даже за рубежом.

Офисный планктон выплывает на улицу. Старшие менеджеры выезжают из подземного гаража на «мерседесах» и «аудюшках» последних моделей. Потому что дресс-код. Не могут менеджеры процветающего банка передвигаться на «жигулях».

Выезд. Поворот. Машины вливаются в городской поток. Едут. Стоят в пробках. Как все. И это уравнивает «мерседесы» и «калины». Что толку, если даже у тебя под капотом табун лошадей? Ехать-то всё равно приходится со скоростью пешехода.

И тут, вдруг, гаишник.

Ну, этому-то чего надо при таких скоростях? За что он штрафовать собирается, когда все плетутся еле-еле, упираясь друг дружке в бамперы?

Махнул. Еще раз… Настырный.

Пришлось свернуть.

Подошел. Показал:

— Стекло опустите. Что это вы пешеходов на «зебре» не пропускаете?

— Я?!

— Вы! Пешеходы идут, а вы едете, в смысле — стоите на полосках.

— А куда я денусь, когда сзади машины подпирают? И вон та впереди стоит! Я же как в тисках!

— Не пререкайтесь, гражданин. Стояние на пешеходном переходе — серьезное нарушение. А с теми водителями разговор особый. Откройте, пожалуйста, дверцу. Мне протокол составить надо.

Дурдом!

Плюхнулся на переднее сиденье, придерживая фуражку.

— Можно права?

Забрал. Сунул, не глядя, в нагрудный карман. Что за чертовщина!

— Вас как зовут?

— Алексей.