Обет молчания Ильин Андрей

– Что?

– Я говорю, лавры Иосифа Виссарионыча тебе покоя не дают. Хочешь рейхстаг взять, свое знамя водрузить и всю Европу на новый лад перекроить. Скромно. Но со вкусом. А Джандаль? Какого хрена я на него столько сил убил?

– А ты не переживай. Джандаль в той кровавой бане уцелеет. И встанет на Регион. Вместо Галиба.

– Желаешь на спасшихся террористов узду накинуть? А вожжи в свои руки взять?

– И на тех, которые появятся, которые пока только на горшках сидят!

– И еще Новый Свет со Старым стравить?

– Стравить.

– И старушку Европу с ног на ушки переставить, перетряхнуть и перестроить?

– По возможности.

– Одним ударом?

– Одним.

– Так в чем дело?

– В Приказе, которого нет. И который мы должны получить. Как можно скорее.

Длинны коридоры власти. Извилисты. И непредсказуемы. Случается, входишь туда через парадное крыльцо – князем. А выводят тебя оттуда через запасной выход, в колодках, а то и – вперед ногами.

– Проходите, пожалуйста…

Знакомые лица. Знакомые фразы. Знакомые интерьеры.

Первый раз его отсюда отвезли копать могилу. Себе. Второй – обошлось. Что-то будет теперь…

– Подождите, пожалуйста.

Ждем.

– Проходите.

Проходим… Кабинет. Не тот. Поменьше. За столом человек. Другой, не тот, что нужен. Хотя из ближнего окружения. Самого ближнего. Из обоймы. Но не «Первый».

– Я слушаю вас.

Пауза. Внимательный, изучающий взгляд.

– Извините, но я не могу с вами разговаривать.

– Что? Что вы сказали?

– Я не могу с вами разговаривать.

Человек за столом расплылся в улыбке. Довольно идиотской, потому что немного растерянной.

– Вы, кажется, не поняли. Вы, наверное, не узнали меня. Я…

– Я узнал вас. Но я не могу разговаривать с вами, простите. Я имею право разговаривать только с Первым лицом. Не бывшим «Первым»…

Чиновник побагровел.

– Что вы себе позволяете?!

– Ничего. Я лишь исполняю пункты служебной инструкции. Я имею право докладывать и получать приказы от первого лица государства либо от назначенных им доверенных лиц.

– Значит, будем считать, что я его доверенное лицо.

– Мы не можем ничего считать. Существует соответствующее положение. «Первый» должен подтвердить ваши полномочия лично, либо письменно, собственноручной подписью. После чего ответственность за данное решение он примет на себя.

– Кто примет?!

– «Первый».

– Какую ответственность?! Вы с ума рехнулись! Он за всю страну ответствен! Вы кто, вообще, такой?

– Никто. Посредник.

– А ведете себя как… господь бог. Да если я сейчас распоряжусь, то вы… То вас…

– Извините. Мне можно идти?

– Куда? Я не отпускал тебя… вас. Я здесь не хрен с изюмом. Я допущен! Я в отсутвие Хозяина имею право подписывать любые бумаги…

– Извините. Но есть инструкции, которые я не вправе нарушать.

Человек за столом как-то скис. Он не привык… На этом месте другой посетитель давно бы уже винился, ползал по ковру на коленях и норовил облобызать ручку или даже ботинок. А этот как истукан. Как не знаю что! Никаких эмоций на лице, ни боязни, ни хотя бы уважения.

– Вы или идиот, или черт вас знает кто такой! Передайте вашему вышестоящему начальнику, что я распорядился уволить вас к чертовой матери без выходного пособия.

– Сожалею, но меня нельзя уволить. Я не состою на государственной службе. В привычном понимании.

– Тогда погоны… Погоны на стол!

– Я не имею званий. И, соответственно, не имею погон.

– А зарплата? Зарплата вам тоже не нужна?

– Я не получаю зарплату.

Хозяин кабинета опешил. А как тогда его? За какое место ухватить? И призвать? И припечатать!

– Кто вы, дьявол вас подери?!

– Я уже говорил – посредник.

Чиновник замер. Он что-то такое услышал. Сообразил.

– Если вы посредник, то между кем и кем?

– Между «Первым» и Учреждением, которое я представляю.

– Ага! Значит, есть Учреждение! Что же вы мне голову морочите! – уцепился за мысль, добавил в голос металла человек за столом. – Кто ваш начальник? Самый главный? Назовите его имя.

– Я его не знаю.

– То есть… А кто знает?

– Никто. Наш начальник работает под прикрытием, и любые контакты с ним исключены.

– Но он же должен подчиняться кому-нибудь?

– Да, «Первому».

– Ну так пусть он, а не вы… Если всякая мелкая шваль будет…

– Простите, это невозможно. Он не может встречаться ни с кем, включая «Первого». Все контакты осуществляются только через посредника либо обезличенно.

– Это не шутка? Вы серьезно?!

– Таков регламент, который должен исполнять я, должен исполнять начальник и должен исполнять «Первый».

– Хозяин никому ничего не должен! Он Хозяин!

– Простите, но правило не знает исключений. При контактах с нашей организацией «Первый» обязан придерживаться утвержденных инструкций.

– Но почему?!

– Сегодня «Первый» – глава государства, а завтра – пенсионер или преследуемый новой властью преступник. Наша организация не может рисковать.

– Дурдом!

– К сожалению, мне нужно идти. – Посетитель встал.

– Постойте…

Открылась дверь. Не та, не парадная. В кабинет вошел Главный Телохранитель. А за ним… «Первый».

– Спасибо, – поблагодарил он. – Дальше я сам.

Человек за столом встал. Поздоровался за ручку и вышел из кабинета. Прикрыл за собой дверь.

– Присаживайтесь.

Сели.

– Я слушаю вас.

– Я должен отчитаться по итогам работы. Боевики. Организации. Контакты. Кофликты. Оружие. Снабжение. Планируемые акции…

– Судя по всему, вы владеете значительным объемом информации по существующему положению дел в Регионе.

– До девяноста процентов.

– Девяноста?!

– Да. Десять процентов – это одиночки и мелкие группировки, которые никому не подчиняются и их почти невозможно отслеживать. Но все более-менее организованные группы находятся под контролем.

«Первый» удовлетворенно кивнул.

– Как вам это удалось?

– Путем создания «болвана».

– Простите, кого? – не понял «Первый». Потому что вокруг него было много болванов, но от этого управление страной никак не упрощалось.

– Это сленг. «Болван» – это фигура, созданная для решения тех или иных оперативных задач. В данном случае его функции исполняет так называемый Галиб. Благодаря различным мероприятиям он смог занять лидирующие позиции в Регионе, замкнув на себя всю полезную нам информацию по готовящимся акциям, составу террористов, персоналиям, снабжению. Ему докладывают о существующем положении дел, он утверждает предложенные сценарии акций и их участников…

– Ваш человек?!

– Да.

– То есть они сами приходят и все про себя выкладывают? – как-то по-детски удивился «Первый».

– Да, приходят и докладывают. Таковы условия достигнутых договоренностей.

– А если они не скажут? Или соврут?

– Вряд ли. Выработаны достаточно жесткие меры контроля и противодействия.

– Они там все стучат друг на друга. А отступникам он руки рубит и глаза вырывает, – напомнил Хранитель Главного Тела. – Всем. И чужим, и своим. Настоящий мясник.

– Да, помню. Варварство, конечно! Это придумали вы?

– Это вынужденная мера, которая сработала на имидж Галиба. В противном случае мне бы пришлось инициировать показательные теракты. Завоевать авторитет на Востоке без пролития крови затруднительно. Так пусть лучше страдают боевики, чем гражданское население.

– Что вы предполагаете делать дальше?

– Созданы предпосылки для одномоментной ликвидации большинства террористических группировок, с которыми до сих пор справиться не удавалось. Для этого предлагается собрать всех главарей боевиков и предложить участие в масштабной акции в Европе. Куда постараться вовлечь спецслужбы Америки.

– Зачем?

– Для дальнейшей их компроментации и вовлечения в конфликт с европейскими партнерами.

– У вас есть с ними контакт?

– Да. Галиб завербован спецслужбами США в качестве основной политической фигуры в Регионе. Его кандидатура одобрена всеми силовыми структурами, включая президента, открыт кредит, даны гарантии, налажена система взаимодействия и обмена информацией. В настоящий момент Галибу поручен ряд акций в Европе в качестве закрепляющего их союз шага.

«Хозяин» и его Хранитель переглянулись.

– Допустим, боевики согласились. Что дальше?

– Галиб возьмет на себя подготовку и координацию всех действий, отчего будет в курсе всех деталей акции. После чего информация будет слита спецслужбам европейских государств, которые предпримут соответствующие шаги, направленные на нейтрализацию террористов. По предварительным расчетам, данная операция позволит ликвидировать до семидесяти процентов боевого состава и практически всех главарей террористических группировок. То есть поставленная задача по нейтрализации террористической угрозы и стабилизации ситуации в Регионе будет достигнута малой кровью.

– Вами?

– Мной.

– Одним? Что-то не верится… А если всё это блеф?

– Что именно?

– Всё! Ваш Галиб, террористы, американцы. Если вы, допустим, хотите скомпроментировать не их, а нас. Можно такое допустить? Я бы поверил вам, если бы мог представить, что один человек способен решить задачу, непосильную силовикам целого государства. Вы, конечно, супермен, но не до такой же степени.

– Вы можете проверить информацию по своим источникам.

– Наши источники бравурно рапортуют об успехах… В том числе отчитываются по вашему Галибу, которого они «вычислили» в качестве… главной угрозы нашим интересам на Востоке. А вы утверждаете, что все наоборот, что он работает на нас! Кому мне верить?

– Фактам.

– Факты говорят против вас. – «Первый» повернулся к своему Главному Телохранителю.

– Всё не так просто, – сказал тот. – Ваш, как вы утверждаете, карманный Галиб провел ряд громких террористических операций, в том числе на территории России. Вы о них, конечно, знали?

– Да, я информировал о них.

– И снабдили террористов оружием и боеприпасами. Верно?

– Да, но…

– И участвовали в разработке планов нападения на объекты на территории Российской Федерации?

– Конечно.

– То есть в том числе благодаря вам боевики совершили бандитские нападения, в результате которых погибло несколько военнослужащих и полицейских. Почему вы не остановили их в самом начале, еще там, до границ России?

– Тогда бы я раскрыл Галиба. И вряд ли бы остановил террористов.

– А так остановили? Более того… – Главный Хранитель Главного Тела выдержал эффектную паузу. – Я имею достоверную информацию, что вы лично причастны к организации теракта на территории России. Конкретно, к подрыву моста, который повлек за собой многочисленные жертвы.

– Даже так? – удивился «Первый». Хотя вряд ли удивился.

– Пятьдесят две жертвы. Могло быть больше.

– Жертвы?

Главный Телохранитель напрягся, потому что его собеседник не испугался.

– Я думал человека убить нельзя. Второй раз.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду «многочисленные жертвы». Эти люди умерли своей смертью. Или насильственной, но не там! И не тогда! А неизвестно где. А потом мертвые сели в поезд и куда-то поехали. Наверное, в отпуск. Отдыхать.

– Откуда ты… Откуда вы… узнали?!

– Земля слухом полнится.

Хранитель Главного Тела растерялся.

– Зачем вам понадобились эти трупы? Ведь на их месте могли оказаться и живые люди. При взрыве моста.

– А кто вам сказал, что состав должен был пострадать? – пришел в себя Главный Охранник. – Взрыв да, должен был случиться, но до подхода поезда к мосту. В группе террористов был наш человек – проводник, который должен был обеспечить им отход. Ему было приказано привести в действие взрывное устройство до подхода состава. А вы убили его. Отчего упреждающего взрыва не случилось. Вы сорвали спецоперацию, чуть не угробив сотни пассажиров. По идее, я должен арестовать вас и отдать под суд как пособника бандитов. Как террориста.

– Так в чем дело? Если вы готовы перенести разбирательства в суд – я не против. Можете инкриминировать мне, помимо терроризма, причиненный государству материальный урон в виде разрушенного моста и разбитых вагонов. С удержанием из отсутствующей зарплаты. Это может пройти. Только на суде я озвучу встречные вопросы.

– Какие?

– Неудобные… Про поезд с мертвецами. Почему никто не перехватил боевиков на маршруте, о котором было известно заранее? Ведь у вас были для этого все возможности. Почему террористы так легко дошли до цели? Как по парку культуры и отдыха, не встретив на пути никаких препятствий!.. Про полицейский участок… И про мост тоже… Допустим, вы не хотели его подрывать. Хотели, чтобы состав затормозил на подходах. Я готов поверить вам. Но разве упреждающий взрыв мог гарантировать безопасность пассажиров?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду боевиков, которые остались бы живы и могли расстрелять вагоны и забросать их гранатами. Кто бы им помешал расправиться с безоружными людьми? Тогда в чем смысл холостого подрыва?

– В поезде не было случайных пассажиров.

Что? Не было? То есть тот, настоящий поезд был подставной? И изначально был набит трупами? Или там были зэки, которых не жаль? Или обычные пассажиры, которыми решили пожертвовать… Как пешками. Потому что в политических партиях пешки не в счет…

– Вы влезли в хорошо продуманную и подготовленную операцию. Как слон в посудную лавку.

– Но райотдел? И воинские склады? И поезд? Настоящий, или липовый? Набитый трупами или с живыми пассажирами? Объясните, как могло случиться…

– Хватит, – резко и громко прервал перебранку «Первый». – Я не хочу выяснять, кто из вас дурнее. Не хочу играть в кошки-мышки. Потому что я не кошка, а вы точно не мышка. Просто поверьте, что то, что произошло, должно было произойти, в ином формате. В каком – не суть важно. Просто поверьте и забудьте! И еще совет – не стоит лезть в дела, сути которых не понимаете. Если в этой стране что-то случается, то, значит, это выгодно этому государству. Вы сделали свое дело – спасибо. Дальше позвольте работать компетентным органам, которые знают больше вас. Всяк сверчок должен знать свой шесток! И не перебираться на чужой. Политика – это не подкидной дурак. И даже не покер.

– А что?

Главный Телохранитель хотел возмутиться, но Хозяин остановил его.

– Хитросплетение и противоборство множества интересов тысяч лиц, властных группировок, Регионов, стран, религиозных концессий, бизнеса. Муть, в которой всяк преследует свои интересы. И все это должно находиться в равновесии, пусть шатком – но равновесии. И здесь любые подпорки допустимы и хороши. Любые!

– А народ?

– Народ… Народ у нас хороший. Но он не способен разобраться во всех этих многоходовках. Не сможет оценить то, что делается для его же блага. Если идти на поводу у народа, то придется всё и сразу раздать всем и каждому и отсверкивать голым задом на весь мир! Потому что каждый человек в этом народонаселении озабочен лишь решением своих, личных проблем. Но никто – общих. Народ-богоносец – это миф. Сказка. Нет народа, есть государство, в котором проживает народ. Точнее, народы. И мы должны заботиться о целостности и процветании государства, а не населения. Пусть даже за счет населения. Иначе мы потеряем и страну, и своих людей. В последней большой войне в боях перемололи десятую часть населения, не обращая внимания на страдания одиночек. Но сохранили государство. И теперь мы считаем эту победу Великой! Надеюсь, я объяснил вам свою позицию. Государственную позицию. А если вы что-то не допонимаете, то вы действительно рискуете угодить под суд, за участие в террористической деятельности. За жертвы. И получите… Сколько он получит?

– Лет пятнадцать, минимум. Строгача.

– Много. А если вы меня услышали, то временно отойдете от дел. Просто – отойдете. И побудете нашим консультантом, потому что полным объемом информации по известному нам Региону располагаете только вы.

– Хотите выключить меня из операции? Зачем?

– Откровенно? Чтобы исключить саму операцию. Нам не нужно уничтожать всех террористов! Тем более разом. И смею вас уверить, никому не нужно. Это такая всеобщая игра в пятнашки, когда все догоняют, но никак догнать не могут. Потому что если догнать, то игра закончится. И всем станет скучно. – Президент встал. – Да, мы будем уничтожать террористов, ибо это наша приоритетная задача. Но не всех – выборочно. Например, не тронем Галиба, которого создали вы. Как Папа Карло Буратино. Из ничего. Вы его создали – вы молодец! Но теперь он вышел из-под вашей юрисдикции. Он стал фигурой, которая вылезла за рамки просто террориста. Он стал политиком. И может принести гораздо больше пользы, чем если приведет на заклание какое-то количество бандитов. Разбрасываться людьми, посредством которых можно влиять на политический расклад целых Регионов – непростительный грех.

– Значит, решения вопроса не будет?

– В той форме, которую предложили вы, нет. Галиб больше не принадлежит вам. С ним поработают специалисты, которые смогут подготовить его к предстоящей ему миссии.

– Боюсь, у вас ничего не получится. Галиб готовился совсем для других целей. И подбирался под них. С более сложными задачами он не справится. Кроме того, он не станет ни с кем взаимодействовать.

– В смысле?

– Галиб не будет работать ни с кем, кроме моих людей.

– Отчего такая уверенность?

– Если придет кто-то другой – он просто сбежит. Испугается.

– Галиб? Этот зверь, который руки рубит?!

– Да… Зверь. Он сбежит при первой же возможности и тем разрушит легенду. И станет бесполезен. И вся созданная и замкнутая на него конструкция рухнет. В один момент. Интрига плелась вокруг него. Он был ее центром, ее осью. И если ось выдернуть, то всё быстро вернется на круги своя – вы получите десятки разрозненных никому не подчиняющихся террористических, банд, прогнозировать действия которых будет затруднительно.

– Так отдайте нам ваших людей. Они будут работать с Галибом. Без вас.

– Исключено. Эти люди контактировали со мной и поэтому не могут работать ни с кем другим. Это цепочки, которые при моей эвакуации должны быть оборваны. Чтобы сохранить тайну.

«Первый» напрягся.

– Вы хотите сказать: все они…

– Это непреложное и не имеющее исключений правило моей организации. Даже если я пойду на это, меня поправят… старшие товарищи.

– Они вас видели?

– Только в маске. Но это ничего не значит. Они могли меня видеть. И могли видеть людей, которые могли видеть меня. Вначале я должен зачистить территорию и лишь потом допустить туда ваших людей.

– Но ведь я… Мои люди, охрана, референты видели вас. Что же теперь всех их… И меня…

– Вы исключение. Хотя я не должен был совмещать миссию посредника с работой в «поле». Это серьезное нарушение регламента. Но так получилось… Поэтому в случае угрозы утечки информации эту цепочку разомкнут на мне.

«Первый» нечаянно моргнул.

– То есть вас…

– Да.

– А если вы… Каким-то образом… Вдруг…

– Тогда будут выбивать следующие звенья. В ту или иную сторону. Или в обе. Таковы правила.

Сказано всё это было просто, без позерства, как нечто само собой разумеющееся.

– Тогда что вы… Предлагаете?

– Я должен разобраться на месте, расчистить поле, подготовить Галиба к передаче и к смене имиджа.

Главный Телохранитель еле заметно покачал головой.

– А если вы надумаете сбежать? – спросил «Первый».

– Если бы я хотел сбежать, я бы давно сбежал. От вас. Я уже бегал. Но я не смогу сбежать от своей организации, которая подчинена вам. Я – в цепи.

«Первый» и его Телохранитель быстро, не сговариваясь, переглянулись. Они помнили тот побег. И не только его. И понимали, что их собеседник не блефует. Этот может. Этот много чего может. И лучше его иметь в друзьях…

– Если вы не против… Нам надо посоветоваться.

– Как он смеет так вести себя при вас!

– Как раньше вел, так и сейчас. Ты, кажется, хотел припугнуть его? Судом и сроком. Ну-ну! Придумал бабу хреном стращать! Ты ему еще характеристику пригрози испортить! И трудовую…

– Но он действительно…

– Остынь. Он прав, кругом прав. Если он не может… не хочет сдать свои контакты, он их не сдаст. Если он надумает сбежать, то сбежит.

– Но…

– Помолчи, ты уже размахивал шашкой, которая оказалась картонной. Не хочу напоминать тебе про твоих кастратов и нашинкованных лопатой бойцов, которые пытались учинить ему разборки. Пятеро против одного! Где они теперь? Все?

Главный Телохранитель потупил взор. Всё правда, всё так и было. Умыл его этот… И не один раз.

– Вот и сопи в две дырочки! И слушай. Не знаю, как ты, а я не хочу его иметь во врагах. Да, не хочу. Вот конкретно его, который доказал свою эффектиность. Везде! И здесь и там. Ты можешь мне гарантировать защиту от него? Стопроцентную? Ну? Только не юли!

– Стопроцентную, нет. Разве только его ликвидировать, прямо теперь. Без промедления.

– Его ладно. А его организацию? О которой мы ни хрена… Что молчишь, словно дерьма в рот набрал? Мы имеем дело с явлением, о котором ничего не знаем. Кто они, откуда взялись, кому служат… Ну да – мне, но только боюсь, пока я не вышел за рамочки. А если выйду, то меня ни ты, ни сам господь бог не спасет. Такое у меня нехорошее ощущение. – Президент болезненно поморщился. – Я не понимаю их, не понимаю их мотивов, что ими движет. Не понимаю, как они умудряются выполнять то, что другие сделать не в состоянии. А того, чего я не понимаю, – я опасаюсь. Да что там врать – просто боюсь. Я уже имел печальный опыт, когда он в одиночку, несмотря на все твои старания, чуть не отправил меня туда, куда мне очень не хочется. Один! А если представить, что их много? И каждый – такой! И что они могут создавать таких вот Галибов пачками, как булки выпекать! Представил?

Хранитель Тела мрачно кивнул.

– Вот и я представил. И поэтому играть с ними в казаков-разбойников не стану. Несмотря на то что я гарант и верховный, а он хрен знает кто, который в кожаном пальто с горочки спустился! Потому что он ушатал целый Регион, о который мы зубки обламывали. В одиночку! Без поддержки авиации, военно-морского флота и крупных калибров! И решил задачу, которую нельзя было решить в принципе. И я не хочу быть его следующей задачей. Хочу спать спокойно.

– Что же делать?

– Ничего. Дружить с ними. И использовать их. Ведь они подчиняются мне. Вот и пусть подчиняются. Не знаю почему, не понимаю… Но это факт. Они имеют какие-то свои инструкции и регламенты, которым следуют неукоснительно. В этих регламентах я их главнокомандующий. Значит, я должен командовать. И буду командовать. Но… с оглядкой. А ты пока разбирайся, ищи, рой. Ищи и найди их. Потому что без этого мы как на пороховой бочке. С зажженным фитилем, который не в наших руках.