Три свидетеля Стаут Рекс
Мне показалось, она слегка задыхается.
– Виктор попросил меня кое-что передать вам на словах, но, разумеется, сначала я должен убедиться, что разговариваю с тем, с кем нужно. Я назвал часть вашего имени и часть его, теперь ваша очередь.
– Кто вы такой?
Я покачал головой:
– Сначала вы, иначе никакого сообщения не услышите.
– Где он?
– Нет. Считаю до десяти и ухожу. Раз, два, три, четыре…
– Меня зовут Джуэл Джонс. Его зовут Виктор Таленто.
– Значит, вы и есть та самая девушка. Тогда рассказываю.
Так я и сделал. Поскольку ей полезно было прочувствовать ситуацию, я начал с того, как встал у пожарного гидранта напротив дома под номером 29 по Арбор-стрит, а затем изложил все в деталях, включая, разумеется, свое имя и род занятий. Под конец она стояла нахмурясь, и это было правильно.
– Черт возьми! – только и произнесла она с чувством, подошла и взяла меня под руку. – Идемте, посадите меня в такси.
Я остался стоять на месте.
– Буду только рад и сам сяду. Мы едем к Ниро Вулфу.
– Мы? – Она убрала руку. – Вы спятили!
– Неужели? Сами подумайте. Вы с Таленто назначили встречу ночью на улице. Значит, у вас есть веская причина желать, чтобы вас не увидели вместе. Причина, разумеется, срочная. Согласен, срочность не обязательно имеет отношение к убийству Филипа Кампфа, но ведь может иметь, а это уже требует обсуждения. Не хочу давить на вас. Могу отвезти вас в отдел по расследованию убийств к сержанту Стеббинсу – обсудите все с ним, или могу отвезти к мистеру Вулфу. На мой взгляд, лучше к мистеру Вулфу, но как хотите.
Шестеренки у нее были хорошо смазанные. В какую-то секунду во время моей речи глаза у нее сверкнули кинжальным блеском, потом взгляд стал мягче, затем умоляющим. Она снова взяла меня под локоть, на этот раз обеими руками.
– Давайте поговорим с вами, – сказала она голосом, которым дома, наверное, размораживала холодильник. – Я не против. Только сначала куда-нибудь пойдем.
Я сказал «давайте», и мы двинулись в направлении Седьмой авеню. Джуэл Джонс шла рядом, уютно просунув руку под мой локоть. Мы прошли немного, когда появилось такси, я его тормознул, и мы сели.
– Западная Тридцать пятая, дом девятьсот восемнадцать, – сказал я водителю, и машина тронулась с места.
– Что там такое? – спросила мисс Джонс.
Я сказал, что там дом Ниро Вулфа. Бедняжка не знала, что делать. Если обозвать меня крысой, это ничем не поможет. Если кричать и брыкаться, я просто дам таксисту другой адрес. Лучше всего было бы меня растрогать, и если бы у нее было время, скажем часа четыре или пять, чтобы развернуться по-настоящему, она, возможно, чего-нибудь бы и добилась, потому что у нее явно был талант. Она не стала меня уговаривать или спорить, а просто сказала, что сразу поняла, какой я человек, что мне можно рассказать все, и я поверю ей и пойму ее, и лучше она все мне и расскажет, а после поедет со мной куда угодно и поступит так, как я посоветую, и выразила уверенность, что я не воспользуюсь ее…
Ей просто не хватило времени. Такси остановилось, и я отдал водителю приготовленную купюру. Я вышел, подал ей руку и подвел к нашим семи ступенькам, мысленно аплодируя экономности ее метода, не предполагавшего расход сил на протесты. Я отпер замок своим ключом, но дверь оказалась на цепочке. Я позвонил, и через мгновение на крыльце зажегся свет, а через другое – открылась дверь. Я жестом пригласил ее войти и шагнул в дом за ней следом. Нас встретил Фриц.
– Мистер Вулф наверху? – спросил я.
– В кабинете.
Он одарил мисс Джонс взглядом, каким смотрит на всех незнакомых женщин, которые входят в этот дом. Фриц всегда держит в уме вероятность, пусть и отдаленную, что вдруг эта околдует Вулфа и он превратится в маньяка. Я попросил отвести ее в гостиную, а сам повесил шляпу и плащ на вешалку и прошел в кабинет.
Вулф сидел за письменным столом с книгой в руках, а посреди комнаты на лучшем в доме ковре, много лет назад подаренном Вулфу в знак благодарности армянским торговцем, попавшим в беду, лежал Джет. Когда я вошел, он поднял голову и застучал хвостом по ковру, а Вулф оторвал взгляд от книги и хмыкнул.
– Привел вам компанию скоротать вечерок, – сказал я. – Но прежде чем ее представить, я хотел бы…
– Ее? В этом доме живут одни мужчины! Впрочем, следовало догадаться, что ты где-нибудь обязательно найдешь женщину!
– Могу прогнать, если она вам ни к чему. А нашел я ее… – Я изложил только факты и закончил так: – Я, конечно, мог бы отвезти ее в одно хорошее местечко и там вытянуть из нее все, что можно, но это рискованно. Сюда мы ехали всего шесть минут, и за это время она смогла вызвать во мне… э-э-э… братские чувства. Так нужна она вам или нет?
– Проклятье! – Он перевел взгляд на страницу и задержался на ней достаточно долго, чтобы дочитать абзац, дочитал, отложил книгу в сторону. – Хорошо, пригласи ее.
Я подошел к смежной двери в гостиную, открыл и позвал:
– Мисс Джонс, пройдите сюда, пожалуйста.
Она вошла в кабинет, по пути одарив меня печальной улыбкой, которой наверняка пронзила бы мне сердце, если бы я в этот момент не отвлекся. Отвлекся же я потому, что пес вдруг вскочил, развернулся на месте и бросился к ней, явно радуясь посетительнице. Встал перед ней, поднял голову – мисс Джонс не пришлось далеко тянуться, чтобы ее погладить, – и завилял хвостом с такой скоростью, что я видел одно лишь размытое пятно.
– Вот как, – произнес Вулф. – Здравствуйте, мисс Джонс. Меня зовут Ниро Вулф. Как зовут собаку?
Я свидетель, она была на высоте. Собаку здесь она никак не ожидала увидеть. Но недрогнувшей рукой, без малейшего колебания, ласково погладила, потом оглядела кабинет, подошла и села в красное кожаное кресло.
– Очень странный вопрос, – сказала она, не изображая негодования. – Спрашиваете, как зовут вашу собаку.
– Пф! – неприятно удивился Вулф. – Не знаю, какую позицию вы решили занять, но, насколько я понял со слов мистера Гудвина, вы намеревались сказать, что договорились о встрече с мистером Таленто исключительно по личному делу, не имеющему отношения к мистеру Кампфу или к его смерти, что вы не были с ним знакомы или знакомство это было поверхностным. Теперь этот пес разрушил ваши построения. Он прекрасно вас знает, а его хозяином был мистер Кампф. Следовательно, вы были неплохо знакомы с мистером Кампфом. Если вы попытаетесь отрицать этот факт, то и мистер Гудвин, и другие вполне опытные в своем деле люди начнут рыться и в вашем прошлом, и в настоящем, и это будет крайне неприятно, независимо от того, причастны вы или не причастны к убийству и к другим противоправным вещам. Вам не понравится. Так как зовут собаку?
Она посмотрела на меня, и я выдержал ее взгляд. При хорошем освещении она и в самом деле выглядела, как выразился Таленто, очень интересной. Не то чтобы она была невзрачна, но привлекала глаз скорее не красотой, а манерой. Это не то, что включалось в ней по мере необходимости; это было ее свойство, заметное даже в тот момент, когда она наверняка ломала голову над тем, как теперь быть.
На принятие решения ей потребовалось всего несколько секунд.
– Его зовут Бутси, – сказала она.
Пес, стоявший рядом с ней, поднял голову и завилял хвостом.
– Господи! – пробормотал Вулф. – Другого имени нет?
– Насколько я знаю, нет.
– Вас зовут Джуэл Джонс?
– Да. Я певица в ночном клубе «Фламинго», хотя в настоящий момент не работаю. – Она сделала жест – легкий, но в нем чувствовалась искренняя мольба, и хорошо, что теперь ей противостоял не я, а Вулф. – Поверьте, мистер Вулф, я ничего не знаю про убийство. Если бы я хоть что-то знала, могла хоть чем-то помочь, то, конечно, сразу же все рассказала бы, потому что знаю, вы из тех людей, кто все понимает, и вы не стали бы меня мучить без причины.
Она почти повторила то, что она говорила мне. Но не слово в слово.
– Я пытаюсь понять, – сухо сказал Вулф, – были ли вы близко знакомы с мистером Кампфом?
– Да, думаю, да. – Она улыбнулась, как улыбается один понимающий человек другому. – Какое-то время близко. Но не в последнее время, а больше чем два месяца назад.
– Вы видели эту собаку в его квартире на Перри-стрит?
– Да. Почти целый год я бывала там довольно часто.
– Вы поссорились с мистером Кампфом?
– О нет, мы не ссорились. Просто мы больше не встречались. У меня было… Я была очень занята.
– Когда вы встречались с ним в последний раз?
– Вы имеете в виду личную встречу?
– Нет. Просто встречу.
– Примерно две недели назад в клубе. Он приходил туда раза два, и мы поболтали.
– Но не ссорились?
– Нет, нам не из-за чего было ссориться.
– Вы не знаете, кто его убил и почему?
– Конечно нет.
Вулф откинулся на спинку кресла:
– Близко ли вы знакомы с мистером Таленто?
– Нет, если вы имеете в виду… Но мы, конечно, друзья. Раньше я там жила.
– С мистером Таленто?
– Не с ним. – Она была немного шокирована. – Я не живу с мужчинами. Я там снимала квартиру на втором этаже.
– В доме номер двадцать девять по Арбор-стрит?
– Да.
– Как долго? Когда?
– Почти целый год. Я съехала… примерно три месяца назад. У меня теперь своя крохотная квартирка на Восточной Сорок девятой.
– В таком случае вы их всех знаете? Мистера Мигана, мистера Чаффи и мистера Эланда?
– Росса Чаффи и Джерри Эланда знаю, а Мигана – нет. Кто это?
– Жилец со второго этажа в доме номер двадцать девять по Арбор-стрит.
– Ну конечно, в этой квартире я и жила, – кивнула она и улыбнулась. – Надеюсь, ему починили этот чертов стол. Это была одна из причин, почему я съехала. Терпеть не могу меблирашки. А вы?
– В принципе, да, – скривился Вулф. – Насколько я понимаю, теперь у вас своя мебель. Вам помог мистер Кампф.
Она хохотнула, и глаза у нее лукаво блеснули.
– Вижу, вы не были знакомы с мистером Кампфом.
– Значит, он вам не помогал?
– Большое, огромное нет.
– А мистер Чаффи? Или мистер Эланд?
– Нет и нет. – Она говорила искренне. – Послушайте, мистер Вулф, купить мебель мне помог мой близкий друг, и давайте на этом закончим. Арчи сказал, что вас интересует убийство, а не моя личная жизнь, и у вас нет цели меня оскорбить, потому забудем про мебель.
Вулф настаивать не стал и сменил тему:
– Вы назначили встречу мистеру Таленто на улице – чего ради?
– Я думала об этом… – кивнула она, – то есть я думала, что скажу вам, когда вы об этом спросите, потому что было бы неприятно выглядеть в ваших глазах этакой пиявкой, а со стороны, возможно, все так и выглядит. Я позвонила ему, когда по радио передали, что Фил убит и где убит, а я знаю, что Вик по-прежнему живет в том же доме. Я просто хотела узнать подробности.
– Это можно было сказать по телефону.
– Вероятно, он не захотел говорить об этом по телефону.
– Но почему на улице?
На этот раз она рассмеялась по-настоящему:
– Мистер Вулф, теперь вы похожи на пиявку. Вы поинтересовались моей мебелью, да? Ну так вот: девушка, у которой есть своя мебель, не должна попадаться на глаза с человеком вроде Вика Таленто.
– Что он за человек?
Она отмахнулась:
– О, он всегда пытается стать поближе.
Вулф проговорил с ней до второго часа ночи, и я мог бы пересказать весь их разговор дословно, но вам это ничего не даст, как ничего не дало Вулфу. Он не смог ни поймать ее на чем-то, ни загнать в угол. Она не заглядывала на Арбор-стрит два с лишним месяца. Не виделась все это время ни с Чаффи, ни с Эландом, ни с Таленто, ни, разумеется, с Миганом, которого никогда не видела. Она не бралась даже предположить, кто мог убить Кампфа. Единственным слабым утешением для Вулфа за потраченный на нее час, был тот факт, что она также не знала ни единого человека, который имел бы права на Бутси. Если у Кампфа и были наследники, она понятия не имела, кто это. Когда она поднялась, чтобы уходить, пес тоже встал, и она погладила его, а он проводил нас до двери. Я вместе с ней дошел до Десятой авеню, усадил в такси и вернулся.
Я налил в кухне себе молока и со стаканом пришел в кабинет. Вулф пил пиво и потому не ворчал на меня. Он редко ворчит, когда пьет пиво.
– Где Бутси? – поинтересовался я.
– Ну нет! – сказал он с чувством.
– Ладно, – сдался я. – Где Джет?
– У Фрица. Будет спать там. Тебе он не нравится.
– Неправда, но дело ваше. Значит, вы больше не будете меня из-за него пилить, это главное. – Я сделал глоток молока. – Так или иначе, завтра явится Кремер с ордером, и его заберут.
– Не явится.
– Ставлю двадцать против одного. До полудня.
– Я оценил вероятность примерно так же, – кивнул он, – а потому, пока ты провожал мисс Джонс, позвонил мистеру Кремеру. Я предложил ему заключить соглашение и думаю, он решил, что если откажется, то собаки ему не видать, хотя я этого не сказал. Но, вероятно, создал впечатление.
– Ну да. Вам лучше бы быть с ним поосторожнее.
– Соглашение мы заключили. Так что завтра в девять утра ты вместе с собакой должен быть на Арбор-стрит, двадцать девять. Примешь участие в дурацком спектакле, который они задумали, и глаз не спускай с собаки. Пес будет в их распоряжении до полудня, после чего привезешь его сюда. В течение следующих двадцати четырех часов полиция не станет на него претендовать. Пока будешь в доме, поищи что-нибудь более полезное, чем эта сомнительная дамочка. Если хочешь, перед уходом зайди ко мне, возможно, что-нибудь присоветую.
– Я отказываюсь, – заявил я храбро, – говорить о ней в таком тоне. Надеюсь, вы пошутили.
Глава 4
Было прекрасное солнечное утро. Плащ Мигана я с собой не взял, поскольку на этот раз не нуждался в предлоге и, учитывая сегодняшнюю программу, сомневался, что для обмена плащами найдется время.
Представитель закона стоял перед домом и ждал меня. Знаток собак был коренастый, средних лет полицейский, в очках без оправы. Перед тем как протянуть руку к Джету, он спросил, как его зовут, и я сказал:
– Бутси.
– Классное имя, – оценил он. – И поводок у тебя какой классный.
– Согласен. Старый поводок остался у трупа, так что сейчас, наверное, в лаборатории. – Я подал ему конец крепкой веревки. – Если укусит, я не виноват.
– Меня не укусит. Да, Бутси?
Он сел на корточки перед псом и заговорил с ним. Сержант Пэрли Стеббинс рявкнул почти над моим ухом:
– Тебя он должен был укусить, когда ты его увел.
Я оглянулся. Пэрли был выше меня на полдюйма и на два дюйма шире в плечах.
– Все у тебя смешалось, – сказал я ему. – Это женщины норовят меня укусить. А я иногда думаю, вот кто бы тебя укусил.
Мы обменивались любезностями, пока собачник, которого звали Лофтус, знакомился с Бутси. Вскоре он выпрямился и объявил, что готов приступить к работе, после чего нахмурился:
– Вообще-то, лучше завести его туда на поводке, как, наверное, завел Кампф. Или не завел? Рассказал бы мне немного побольше, Пэрли. Что нам известно?
– Ей-богу, мало, – ответил Пэрли, – черт побери! Но если собрать все, что мы нарыли, то картина выходит примерно такая. Когда Кампф с собакой пришел сюда, шел дождь и пес был мокрый. Потому Кампф оставил его в холле на первом этаже. Отстегнул поводок и так, с поводком в руке, поднялся к чьей-то квартире. Ему открыли, Кампф вошел, завязался разговор. Вероятно, тот, к кому пришел Кампф, напал сзади и задушил поводком. После чего сунул поводок в карман плаща. Тут нужны крепкие нервы и сила, чтобы перенести тело на первый этаж и положить у лестницы, но – черт возьми! – не мог же он оставить его в своей квартире и должен был постараться оттащить подальше. Среди этих четверых каждый мог бы это сделать при крайней необходимости, а уж случай требовал, что верно, то верно. Собака в момент убийства была, конечно, уже на улице. Пока Кампф находился в квартире своего убийцы, вышел Таленто, увидел собаку и прогнал.
– В таком случае, – возразил Лофтус, – Таленто чист.
– Нет. Тут никто не чист. Если убийца – Таленто, то он мог убить, потом выйти из квартиры, выгнать собаку, вернуться к себе, вынести тело и оставить у лестницы, после чего выйти на улицу и попытаться отогнать собаку от дома. Ты же специалист по собакам. Что я тут неверно описал?
– Может быть, все верно. Зависит от собаки и от того, насколько они были дружны с хозяином. Крови-то не было.
– Тогда вот так я себе все и представляю. Если хочешь, чтобы это было на бумаге, можешь хоть весь день читать отчеты экспертов и показания жильцов.
– Как-нибудь в другой раз. Сейчас и этого хватит. Войдешь первым?
– Ага. Гудвин, пошли!
Пэрли шагнул к двери, но я возразил:
– Я буду рядом с собакой.
– Да ради бога! Пойдешь за Лофтусом.
Но тут я передумал. Мне было любопытно понаблюдать за экспериментом, а спина Лофтуса закрывала бы обзор. Так что я вошел в подъезд вместе с Пэрли. Дверь в подъезде нам открыл коллега Пэрли из отдела убийств, и мы прошли в небольшой холл, довольно чистый, но без изысков. Коллега закрыл за нами дверь, через пару минут снова открыл, и в холл вошли Лофтус с собакой. Лофтус, сделав два шага, остановился, собака тоже. Все происходило молча. Лофтус ослабил поводок. Бутси на него оглянулся. Лофтус наклонился, отвязал от ошейника веревку и поднял, показывая Бутси, что тот свободен. Тогда Бутси подошел ко мне и завилял хвостом.
– Черт! – с отвращением воскликнул Пэрли.
– Ты же знаешь, я другого не ждал, – сказал Лофтус. – Я не верил, что он приведет нас туда, куда он вчера пришел с Кампфом, хотя все же считал, что он подойдет к месту, где лежало тело, а потом возьмет след и приведет к двери, из которой его вынесли, – к Таленто или вверх по лестнице. Гудвин, возьмите его за ошейник и подведите к лестнице.
Я выполнил, что велели. Пес пошел со мной без понуканий, но ничем не показал, что место это представляет для него какой-то интерес. Мы стояли там и смотрели на него. Он разинул пасть и зевнул.
– Отлично, – проворчал Пэрли. – Просто отлично. Тогда пошли дальше.
Лофтус подошел, снова взял Бутси на поводок, пересек холл и постучал в дверь. Дверь почти сразу открылась, и на пороге появился Виктор Таленто в жаккардовом халате радужных цветов.
– Привет, Бутси, – произнес он и наклонился погладить пса.
– Черт возьми! – разозлился Пэрли. – Я же просил: молча!
Таленто выпрямился.
– Да, действительно. – Вид у Таленто был виноватый. – Прошу прощения, забыл. Хотите попробовать еще раз?
– Нет. Это все.
Таленто задом вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.
– Нужно понимать, – сказал Лофтус Пэрли, – лабрадор не вцепится в горло, и ждать от него этого бессмысленно. Не такие это собаки. Самое большее, на что он способен, это выразить неприязнь или, может быть, зарычать.
Зарычал Пэрли:
– Оставь себе свои лекции! Так есть ли смысл продолжать?
– Само собой. Ты иди лучше первый.
Пэрли двинулся на меня. Я пропустил его и сам пошел следом. Площадка на втором этаже была узкая, темноватая, с двумя выходившими на нее дверями, ближе к лестнице и в конце. Мы с Пэрли встали спиной к стене напротив первой двери, пропуская вперед Лофтуса с Бутси. Они прошли мимо нас, и Лофтус постучал. Прошло секунд десять, послышались шаги, и в двери появился тип, который днем раньше выскочил от Вулфа как ошпаренный и унес мой плащ. Он был не причесан и без пиджака.
– Мистер Миган, это сержант Лофтус, – сказал Пэрли. – Взгляните на собаку. Вы когда-нибудь видели ее раньше? Погладьте ее.
– Сами гладьте, – фыркнул Миган. – Идите к черту!
– Вы когда-нибудь видели ее?
– Нет.
– Хорошо. Спасибо. Пошли, Лофтус.
Мы начали подниматься выше, и дверь у нас за спиной закрылась с громким стуком.
– Ну как? – спросил Пэрли, не оглядываясь.
– Он ему не нравится, – ответил Лофтус за нашей спиной, – но собакам много кто не нравится.
Площадка третьего этажа в точности повторяла нижнюю. Мы с Пэрли снова встали перед дверью, Лофтус подвел Бутси и постучал. Никто не ответил. Он постучал еще раз, погромче, и тогда дверь приоткрылась на два дюйма, и раздался скрипучий голос:
– Вы с собакой.
– Перед вашей дверью, – сообщил Лофтус.
– Сержант, вы здесь?
– Здесь, – ответил Пэрли.
– Я же сказал вам, что эта собака меня не любит. На вечеринке у Фила Кампфа… Я ведь говорил. Я не нарочно сделал ему больно, но ему показалось, что нарочно. Вы чего добиваетесь, хотите меня подставить?
– Откройте дверь! Собака на поводке.
– Не открою! Я вас предупреждал!
Пэрли зашевелился. Его твердая рука протянулась вперед, минуя плечо Лофтуса, и, упершись в дверь, продолжила движение. Дверь немного посопротивлялась и наконец открылась. У порога, цепляясь за край двери, стоял тощий человек в красно-зеленой полосатой пижаме. Пес зарычал на него и слегка попятился.
– Мы делаем общий обход, мистер Эланд, – сказал Пэрли, – и не могли к вам не зайти. Теперь можете снова лечь спать. Что касается нашего якобы желания вас подставить… – Он замолчал, потому что дверь снова захлопнулась.
– Ты меня не предупредил, – проворчал Лофтус, – что они знакомы.
– Не предупредил. Я хотел посмотреть, как они встретятся. Осталась еще одна квартира.
Он пошел к ступенькам.
Площадкой верхнего этажа кто-то явно занимался. По размерам она была такой же, как и внизу, но на полу лежала красивая чистая дорожка бежевого цвета, стены были выкрашены в тот же оттенок, и на них висели несколько небольших картин. Пэрли встал у задней двери, а не у передней, а я прижался к стене, давая место для Лофтуса и Бутси. На стук Лофтуса в ответ сразу послышались шаги, и дверь широко распахнулась. Открыл ее художник Росс Чаффи, в рабочей старой коричневой блузе. Он был намного красивее трех других жильцов, высокий, стройный, с артистично уложенными темными волнистыми волосами и таким лицом, что ему, наверное, приятно было смотреть на себя в зеркало.
У меня тоже было время им полюбоваться, пока он стоял, улыбаясь нам совершенно непринужденно, но молча, как и велел Пэрли. Бутси тоже повел себя совершенно непринужденно. Когда все поняли, что тут кровь не прольется, Пэрли спросил:
– Вы знакомы с этой собакой, не так ли, мистер Чаффи?
– Конечно. Это прекрасный пес.
– Погладьте его.
– С радостью. – Он красиво наклонился. – Бутси, знаешь ли ты, что твой хозяин ушел? – Почесал пса за ушами. – Ушел навсегда, Бутси, и это очень печально. – Он выпрямился. – Что-нибудь еще? Я работаю. Люблю утренний свет.
– Это все, спасибо.
Пэрли повернулся, чтобы уйти, а я пропустил вперед Лофтуса с Бутси и пошел следом. Пока спускались по лестнице, ни у кого не возникло желания что-то сказать.
Когда мы оказались в холле первого этажа, Виктор Таленто открыл дверь и вышел:
– Звонили из окружной прокуратуры. Вы со мной закончили? Они хотят меня видеть.
– Закончили, – пророкотал Пэрли. – Можем вас подвезти.
Таленто сказал, что это замечательно и что он будет готов через минуту. Пэрли велел Лофтусу вернуть мне Бутси, и тот отдал мне поводок.
– Я мог бы, – сказал я с целью помочь, – подготовить для вас детальный анализ поведения собаки. Займет примерно неделю.
– Иди к черту и забери эту чертову псину! – рявкнул Пэрли.
Я отбыл. На улице все еще было прекрасное утро. Присутствие двух полицейских машин возле дома, где произошло убийство, собрало небольшую толпу, и мы с Бутси, выйдя из двери, тоже стали объектами интереса. Мы проигнорировали любопытные взгляды и пошли медленно, не спеша, время от времени останавливаясь, когда Бутси находил что-то достойное его внимания. Остановившись в четвертый или пятый раз примерно в квартале от дома номер 29, мы увидели отъезжавший квартет. Стеббинс и Таленто сели в одну машину, Лофтус с коллегой – в другую, и обе уехали.
Я немного укоротил поводок, и мы прошлись немного в западном направлении, пока не увидели пустое такси. Я остановил его, сел в машину, достал из бумажника пятидолларовую бумажку и протянул водителю.
– Спасибо, – сказал тот с чувством. – Это что, первый взнос за поездку?
– Ты это заработаешь, брат, – заверил я его. – Есть ли где-нибудь место примерно в квартале от Арбор-стрит и Корт-стрит, где ты мог бы постоять от тридцати минут до трех часов?
– Ну не три часа за пятерку.
– Конечно нет. – Я достал еще пятерку и отдал ему. – Вообще-то, вряд ли придется ждать долго.
– Тут есть парковка неподалеку. Только на улице без пассажира будут приставать.
– Пассажир будет – этот пес. Я предпочитаю на улице. Пес отличный. Когда вернусь, уточним стоимость. Ну, едем, посмотрим, где это.
Таксист включил передачу, и машина тронулась. В это время дня на Манхэттене остановиться негде, и мы покрутились, прежде чем нашли свободное место на Корт-стрит, всего в двух кварталах от Арбор-стрит. Таксист припарковался задом, и я вышел, опустив на три дюйма стекла. Я пообещал вернуться, как только смогу побыстрее, пошел в южном направлении и на втором перекрестке свернул направо.
На Арбор-стрит возле дома 29 не было ни толпы, ни полицейской машины. Я остался доволен. Войдя в подъезд, я позвонил в звонок под табличкой «Миган» и положил ладонь на ручку. Тишина. Позвонил еще дважды, снова не получил ответа и тогда позвонил Эланду. Сработало. После недолгой паузы раздался щелчок, я толкнул дверь, вошел, поднялся на два этажа, подошел к двери и властно постучал.
Из-за двери спросили:
– Кто там?
– Гудвин. Я только что был тут вместе со всеми. Я без собаки. Откройте.
Он посмотрел на меня в щелку, и дверь открылась. Джером Эланд все еще был в своей дурацкой пижаме.
– Ради бога, – простонал он, – что вам еще нужно? Я должен хоть немного поспать!
Я не стал извиняться.
– Мне нужно было сразу задать вам несколько вопросов, – сказал я, – но собака все усложнила. Не займу у вас много времени.
Поскольку он не был достаточно вежлив и не пропустил меня, пришлось войти, отодвинув в сторону его тощую фигуру.
– Куда идти?
Он скользнул мимо меня и повел к креслам в гостиную. Вот за такие кресла Джуэл Джонс и ненавидит меблированные квартиры, и остальная мебель была не лучше. Эланд сел на край кресла и спросил:
– Ну так в чем дело?
Читать бесплатно другие книги:
