Как влюбиться в дракона Ручей Наталья

Глава № 6. О коврах и каблуках

– Иванна, – Харди присел рядом со мной, обнял, и начал говорить что-то ласковое, успокаивающее, и это только подтвердило мои подозрения. Именно таким тоном говорят с буйно помешанными.

Вполне возможно, что не было никакого перемещения между мирами. А просто я успела вызвать для себя скорую, увидев зеленую галлюцинацию, и меня определили по назначению. Это все от переутомления, Славик прав: я загрузила себя работой, схватилась за крупный заказ, хотя понимала, что наше агентство слишком маленькое и незначительное, чтобы бороться с мэром, если ему в итоге не понравится организация свадьбы.

А, может, и свадьба уже была? Может, я перестала чувствовать время, покоясь в галлюцинации?

Жаль, а я-то думала, что у меня почти получилось взять под контроль страх высоты и почти получилось встретить мужчину, при взгляде на которого подгибаются ноги в коленках. Уже давно решила, что все это бред, что так не бывает, а сейчас я брежу… Да, наверное, брежу… И что самое грустное (я посмотрела на Харди) – мне это состояние нравится.

– Занятно, – послышался голос Аодха, – а где истерика?

– Одного истеричного ковра тебе мало?

– А что? А как это? – ковер под моей ладонью дернулся и на меня взглянули огромные глаза свекольного цвета.

– Ух ты! – восхитилась я. – А где рот?

– А тебе своего мало? Вон ты какая губастая.

– Спасибо за комплимент.

Ковер напрягся, глаза чуть приблизились к моей ладони, словно пытаясь лучше увидеть.

– А это что, комплимент?

– В моем мире многие платят большие деньги, чтобы увеличить губы.

– А тьфу ты! – возмутился ковер и сверкнул глазами в Аодха. – Да не смотри так, не мог удержаться, вот и заговорил!

– Не мог?

– А не мог или не захотел, это почти одно и то же, – отмахнулись глаза и вернули внимание мне. – А ты ничего, симпатичная, тебе бы прическу получше.

– Ну, извини, что есть, на то и смотри.

– А да ладно, может, оно так и правильно? Демонов, конечно, не напугаешь, – опять взгляд на Аодха, – но что-нибудь менее страшное…

– Демонов?

– А то ты не знаешь, что за твоей спиной демон!

Я обернулась, посмотрела на улыбающегося Харди.

– Левее, – подсказали глаза.

Попыталась увидеть что-то за спиной Аодха – ну, мало ли, вдруг где-то там, в углу, спряталась черная кошка или летучая мышь (в пещере ведь живут летучие мыши?), но кроме Аодха никого не увидела.

– А как тебе? – поторопил ковер с выводами. – Ты только если падать надумаешь, каблуками вверх постарайся.

– А если я останусь сидеть?

– А так скучно, – заканючил ковер. – Демона могла бы и испугаться, тем более что он не просто демон, а знатный колдун.

– Ты не слишком разговорился? – поинтересовался Аодх.

– Очень сильный колдун, – прошептал ковер и закрыл глаза.

Но если ковер мог позволить себе спрятаться, то мне оставалось или падать, как ожидалось, или лишить двух мужчин зрелища и сразу переварить информацию. Итак, Аодх – демон. Опустим тот факт, что в демонов я не верю, потому что мои взгляды на мир стоит пересмотреть: я раньше и в драконов не верила, и подумать не могла, что ковры могут выбалтывать тайны своих хозяев. Несмотря на демоническую составляющую и способности к колдовству, у Аодха доброе сердце. Это явно. Потому что я даже представлять не берусь, что бы Лиля сделала с ковром, если бы тот, к примеру, однажды вздумал озвучить гостям ее вес. Или поставил бы кому-то в претензию, что расходились здесь всякие, а только вчера стирали пыль от мужских ботинок.

– О моем характере представление ошибочное, – улыбнулся Аодх, не скрывая, что прогулялся в моих мыслях. – А вот твои размышления там, на плато, как должны выглядеть демоны, впечатлили. У тебя очень хорошая интуиция, хотя ты к ней и не прислушиваешься.

– А чутье у нее на нечисть, – закончив игру в прятки, встрял дух. – И у нечисти на нее. Вон, даже мне захотелось вылезти, посмотреть, да и за язык будто дернул кто. А у меня ведь выдержка, столько лет практики, и вообще я не люблю говорить. Эх, полезут теперь со всех щелей твари, конец тишине и покою.

– О чем ты?

Харди поднялся, потянул меня за собой, и обнял так сильно, словно боялся, что я убегу. И лицо у него было такое взволнованное, что я невольно насторожилась.

– Что он имел в виду?

Харди посмотрел на меня, открыл рот, но прежде чем успел хоть что-то сказать, вмешался Аодх.

– Вы же говорили с духом на русском, так что мой брат ни слова не понял, – пауза, переглядки с Харди и глазами в ковре. – Мне самому не терпится разобраться, что имелось в виду, но по тому, как он смотрит, – я оглянулась, вместо красных глаз мне уже подмигнули сиреневые, – в пять минут не уложишься. Поэтому мы сделаем так: ты и Харди пойдете в гостиную, там вас уже давно ждет Доди, а я поговорю с духом.

– С духом?

– Повторяю, вы с Харди идете в гостиную, не заставляя мою жену ждать. А если Харди по интонации меня сейчас не понял, я повторю ему на древнедраконьем, хотя он и знает, как сильно я не люблю повторяться.

Собственно, по тону Аодха даже не зная языка было легко понять, что нас серьезно послали, но Харди упрямился, поэтому пришлось взять его за руку и увести в неизвестном мне направлении. И вот здесь могла начаться романтика: мы одни, в пещере, мягкий ковер заглушал не только мои каблуки, но любые звуки, кроме стука сердец.

– Ну, наконец-то! – за одним из поворотов открылась дверь с шипами, и показалась улыбчивая темноволосая девушка месяце этак на третьем – на четвертом беременности, что совершенно не скрывало ее желтое платье, а наоборот, подчеркивало. – Я скоро умру от голода!

– Доди, – посмотрев на меня, Харди кивнул в сторону девушки.

– Привет, Иванна. Привет, Харди. А где вы потеряли Аодха?

– Обещал скоро быть, – ответила я.

– Ладно, пять минут я еще продержусь. Ну, что вы стоите в дверях? – удивилась девушка так искренне, будто не лично преграждала нам дорогу. – Проходите.

Доди отошла в сторону, и мы смогли зайти в гостиную.

– А откуда ты и Аодх знаете русский язык? – полюбопытствовала я.

– Аодх выучил, а для меня сделал браслет, – девушка покрутила на запястье тоненькое деревянное украшение с резными рунами. – Не спрашивай, как он устроен, я не вникаю, но благодаря его магическим свойствам легко переключаться с одного языка на другой.

– Удобно.

– Думаю, Харди достанет тебе такой же.

– У Аодха?

– Конечно. Некоторые маги тоже делают нечто подобное, но у моего мужа это получается лучше, – похвасталась Доди.

– Буду рада, если мне удастся опробовать на себе.

Девушка улыбнулась, довольная проявленному энтузиазму, а я начала осматриваться. Машинально отметила какое-то движение в правом углу, мельком увидела, что в комнате в наличии светлая мебель, но глаза мои буквально приклеились к живой стене напротив. Вот только что она показывала плато у входа в пещеру, а вот сменила картину на вид со скалы, а вот подбрасывала нам осенние лесные пейзажи, и при этом от картины шло и легкое дуновение ветра, и был слышен звук лесного ручья. А вот к картине приблизилась серая птица, клюнула, и часть клюва на секунду показалась в помещении, но птица быстро утратила интерес и улетела дальше, оставив нам громкое возмущение в виде «р-р-карт-т!»

– Красиво, правда? – услышала за спиной голос Доди. – Это Аодх для меня придумал. Мне в последнее время совсем не хочется выходить из пещеры, а так я почти на прогулке.

– А если потрогать?

– Потрогай.

Я подошла, вытянула руку и когда стена показала верхушку желтого дерева, схватилась за один из листков. Листочек оказался у меня в руке, а стена тут же приблизила дерево еще, словно позволяя выбрать очередной. Я отпустила лист, и проследила через стену, как плавно он опускается и ложится рядом с другими, на прохладную и чуть влажную после недавнего дождя землю.

– Красиво, – выдохнула я.

– Раньше это было просто зеркало.

– Такое большое?

– Да, во всю стену. Как Аодх, я колдовать не умею… – поймав мой взгляд, Доди поправила себя. – Вообще не умею. Прости, моя сущность дает о себе знать, и иногда хочется похвастаться хоть чем-нибудь. Даже придумать. А ты ничего не знаешь о нашем мире, так что это вообще большое искушение. Вот, смотри!

Доди хлопнула в ладоши, и стена обернулась зеркалом. Поначалу мой взгляд был расфокусирован, потом я заинтересованно рассматривала завитушки на боковой серебряной раме с рубинами, а потом посмотрела прямо и увидела самый настоящий кошмар. Что там коврик говорил о нечисти? Кажется, что я ее чувствую? И что нечисть чувствует меня и теперь свершится нашествие? По-моему, все немного трагичней: нашествие уже свершилось, а в мое тело кто-то вселился! Бред, но это было единственным разумным объяснением тому, что я видела в зеркале.

Лицо мое, но помятое и слишком бледное – это как раз нормально, перелеты даже в более комфортных условиях, чем на чешуйчатой спине животного и раньше действовали на меня подобно отбеливателю. Глаза лихорадочно сверкали и разве что не искрились, выдавая с потрохами мою наметившуюся нимфоманию. Это тоже без комментариев и притворства, что есть, то есть. А поразили меня волосы. Они выглядели так, словно я жестоко и беспощадно содрала шкуру с ежа и нацепила себе на голову!

Какой кошмар!

Теперь стали понятны попытки Харди прибить хотя бы слегка это безобразие. А я-то наивно приняла их за ласковые прикосновения восхищенного мною мужчины! Теперь стали понятны и слова типа «Ого-о-о-о» и «Фу-у-у-у-х», когда я заявила, что длинней мои волосы точно не станут. Слов он не понял, но общий смысл уловил и порадовался, потому что… Ну куда уж длиннее и хуже?!

И теперь стало понятно, что это мой идеальный мужчина, потому что не только не убежал, но смирился со столь ярким фрагментом моей внешности.

– Иванна? – вопросительно произнес Харди, шагнув ко мне.

Нет, я не буду бегать с криками и причитаниями: а что же теперь делать? Не буду хвататься за голову, потому что еж все равно не воскреснет, а первое впечатление – этап уже пройденный. Я сделала шаг к дракону, и хотя легко обещать тому, кто ни слова не понимает, сказала совершенно искренне:

– Обещаю, Харди, ты не пожалеешь о своей стойкости.

– О чем ты? – заинтересовалась Доди.

– О том, что этот мужчина только что, сам не зная, заработал себе жирный бонус.

– И что дает бонус?

Я посмотрела на Харди. Тот посмотрел на меня. И мы промолчали, как два заговорщика.

– Ладно, пока ты думаешь, познакомлю тебя со своей лучшей подругой, – решила Доди, а с белого кожаного дивана мне улыбнулась русоволосая крепкая девушка. – Это Сайв. Сайв, это Иванна.

– Привет, – сказала девушка на русском.

– Привет, – заметив у нее на запястье браслет с рунами, не стала уточнять по поводу знания языка.

– Познакомились? – зайдя в гостиную, спросил Аодх.

Не обращая на него внимания, он поцеловал жену, погладил ее по животику, с неохотой прервал оба занятия и обратился на своем языке к Харди. Тот нахмурился, сказал мне что-то успокоительное, но непонятное, и мужчины вышли.

– К чему бы это? – спросила я.

– К тому, что ужин задерживается, – вздохнула Доди.

Ни единого шанса услышать, о чем говорили мужчины не было из-за закрытой двери, но так как любопытство терзало не только меня, а беременным отказывать нельзя, вскоре Сайв отправилась на кухню за яблоком, а мы с Доди в ожидании сели на диван. Вернулась Сайв не с яблоком, а с фруктом, похожим на наш банан, но зато со свежими слухами, поэтому Доди на подмену не обратила внимания. Доди предлагала фрукт мне, но я беременных не объедаю.

– Я проходила мимо Аодха и Харди, – начала Сайв, поглядывая в мою сторону. – И случайно услышала…

– Молодец! А что именно? – поторопила подруга.

– Не знаю, как и сказать… В общем, Доди, когда ты беседовала с ковром, мне это казалось странным, но так как с ковром любил поговорить и Аодх, я понимала, что ну… это не из-за твоей беременности… Мало ли, он – колдун, и, может, это нормально. Но одно дело, когда с ковром говорили вы, это не так пугающе. А сегодня с Аодхом заговорил сам ковер!

Доди ахнула, Сайв, как вернулась, так и сидела с круглыми глазами, а я с разочарованным вздохом, что не узнала ни капли нового, спросила:

– И что? Это все? Ваш ковер и со мной разговаривал.

– И… – после долгой паузы к Доди вернулась речь. – Что он тебе сказал?

– Сначала повозмущался на мои каблуки, – две девушки уделили достойное внимание итальянской обуви, – потом сделал комплимент губам, – надеюсь, два пристальных взгляда оценили природные данные, а не французскую губную помаду, – а потом посоветовал внимательней присмотреться к Аодху.

– В каком смысле? – удивилась Сайв.

– С чего бы тебе ее рассматривать? – насторожилась Доди.

– Ковер сказал, что я чувствую нечисть, и предложил это проверить.

– И ты почувствовала?

– Нет. Но честно попыталась рассмотреть за спиной Аодха летучую мышь или хотя бы черного кота. – Девчонки рассмеялись. – Я же не знала, что ковер намекал на самого Аодха! Мне он нечистью не показался. А вот что с ним лучше не ссориться, и так понятно, причем с первого взгляда.

– Почему? – Доди перестала смеяться, в глазах мелькнула обида. Не на меня, здесь было что-то другое, более личное, и мне не хотелось ни копаться в этом, ни усугублять.

– А я вообще предпочитаю жить мирно.

– А если не всегда удается?

– В любом конфликте виноваты как минимум две стороны, – заподозрив, что меня пытаются втянуть в какую-то местную ссору, дипломатично выкрутилась.

И не стала добавлять, что лично я предпочитаю хорошую войну плохому миру, а то мало ли к чему это приведет? Вдруг я нехотя стану подстрекателем? Увольте, я подписывалась на релакс, а воевать буду, когда домой вернусь: за новый заказ, за увеличение оборотов, за качество и за скидки. Нет, отдых и еще раз отдых!

Устало вздохнув, я вытянула ноги, и разговор плавно свернул на модную дорожку. Обувь похвалили, меня пожалели, потому что для гор каблуки – это не очень удобно. Я отмахнулась, что и для некоторых ковров каблуки тоже не ахти какая благодать – вон как коврик в коридоре бухтел. Впрочем, я себе не враг и собиралась сориентироваться на месте. Каблуки я, конечно, любила, но себя – значительно больше. Да и Харди даже при такой прическе смотрел на меня как на божество, так что минус пятнадцать сантиметров в моем росте его не расстроят. Хотя, конечно, будет жаль, если две пары новых туфель так и останутся на дне чемодана.

Вспомнив о чемодане, местопребывание которого я мысленно могла отследить только до приземления на плато, поняла, что у меня появился повод выйти в коридор без подозрений. Доди и Сайв меня горячо поддержали, надеясь на новую порцию новостей, но по глазам было видно – они вообще не поверили, что я перенеслась не с пустыми руками! Странно – это недоверие магу или моей состоятельности?

Я вышла из гостиной, но мне не пришлось задумываться, с какой стороны коридора начинать поиски чемодана. Мужские голоса слышались слева – туда и пошла. Аодх и Харди говорили громко, очень эмоционально, на незнакомом языке, а еще один голос отвечал им спокойно и чуть насмешливо. Забавный этот дух, мне нравился. Вот кстати, на его болтливость и радость от новой встречи со мной я очень надеялась. Но, скорее всего, именно он и проболтался о моем приближении, потому что голоса стихли раньше, чем я вышла к двум мужчинам.

– Я ищу чемодан, – пояснила им, а после насмешливой улыбки Аодха призналась. – И да, мне бы хотелось знать, что еще сказал коврик, потому что это касается меня.

Харди что-то сказал Аодху, и пока тот раздумывал над подачей информации, подошел ко мне. Глаза в ковре тоже вопросительно посмотрели на Аодха, а потом подмигнули мне желтым.

– Слушай, – у меня внутри немного похолодело от подозрений. Так случается, когда я близка к разгадке: например, как украсить зал, если у невесты аллергия на цветы, а жених все красочное и яркое считает недостойным мужчины. Вот примерно такие же ощущения. – А у тебя случайно нет в родственниках одного вредного мага-оборотня?

Глаза полыхнули красным, потом свекольным, а потом ковер, на котором мы стояли, принял вместо синего желтый окрас.

– Один в один, – прокомментировала я цветовые манипуляции.

Ковер опять стал синим, глаза удивленно моргнули уже сиреневым и уставились на Аодха.

– Ну? – спросили они колдуна. – Сам теперь видишь?

– Не поняла: я что, угадала?

– А давайте вы ей расскажете, что я говорил, потому что все равно ей придется узнать. А так хоть будет в курсе, может, и крику будет поменьше?

– И не седьмая вода на киселе, а близкое родство, – услышав фразу, так похожую на ту, что говорил маг, уверилась я. – Маг тоже просил меня не слишком кричать в горах, потому что у него уши чувствительные, и он живет неподалеку.

– Иванна, дело в том, что Ариаусасмиусконсестон сказал… – начал Аодх.

– Кто-кто?

Усмехнувшись, Харди меня приобнял.

– Дух, – пояснил Аодх. – Извини, я забыл, что имя ты не все равно не запомнишь…

– Почему это?

– Потому что имя духа помнит лишь тот, кому он помогает. В данном случае это Доди и я. Видеть его раньше тоже могли только мы, но немного по другим причинам. Неважно. Раньше он и не разговаривал.

– Не умел?

– А не хотел, – с ковра послышался ленивый зевок. – Да и повода не было.

– И я так понимаю, поводом стало мое появление?

– А то вроде трудно догадаться? Аплодисментов не жди!

– Сам продолжишь или я? – поинтересовался Аодх, и коврик заморгал зеленым, как светофор, пропуская машины. – Так вот, Иванна, дух сказал и, судя по всему, так оно и есть, хотя еще остается шанс, что это неудачное предположение…

– Ты так тянешь, что я начинаю бояться, – призналась со вздохом. – Давай ты побыстрее подберешься к сути, и тогда я если и упаду в обморок, так хоть не без причины.

– А ты помнишь, что я просил вверх каблуками? – напомнили мне.

– Да. Итак?

– Итак, – Аодх развел руками, мол, вуаля, а Харди обнял меня сильнее, видимо, готовясь ловить. – Есть предположение, что ты из рода Кудельниц.

Пауза. Молчок. Обеспокоенный взгляд васильковых глаз, проверяющий: подхватывать меня сейчас или позже? А я стою, смотрю на все тихое представление, и понять не могу, к чему были тайны? К чему была конспирация? Зачем было выходить в коридор и шептаться о моей семье? Спросили бы у меня, и я бы с гордостью ответила, что да, наша семья издавна славилась рукодельем. Бабка благодаря этому спасла и детей, и мужа во время и после войны от голода, а мама даже в Нидерландах славилась коврами ручной работы. Да и я в молодости вязала шарфы, которыми папа не мог нахвалиться!

И тут до меня дошло, что «кудельница» и «рукодельница» – созвучные слова, но скорее всего, не одно и то же.

– А что такое Кудельница?

– Не что, а кто, – поправил Аодх. – В твоем мире считается, что Кудельница – это женский дух, который…

– Дух? – с опаской глянула вниз. – Предупреждаю: я не хочу жить в ковре!

Коврик противно захихикал, и я с трудом удержалась, чтобы не постучать по нему каблуками, чтобы замолчал. Сходство с магом становилось все более очевидным, а мне за многое хотелось ему отомстить.

– … Женский дух, который обитает во ржи, лесах и домах, – невозмутимо продолжил Аодх. – Так же говорится, что Кудельница опасна для детей, если они начнут проказничать на ее территории.

Вспомнив, как заставила соседского Ваську отмывать его надписи, полные презрения ко всему миру, со стен подъезда, подавилась возмущением. Молчу. Слушаю, мотаю на ус и молчу.

– Кудельницы связаны с пряжей, могут ее воровать…

– А вот этого у нас никогда не было!

– Могут прясть, вышивать, вязать, словом, создавать такие вещи, от которых у простого человека захватывает дух.

Опять молчу. Мои шарфы не все бесплатно доставались папе, некоторые я еще в школе вязала на продажу, начав копить на собственный бизнес.

– А также утверждается, что Кудельницы ведают человеческой судьбой, могут не только знать ее, но и изменять кое-какие детали. Люди к ним сильно тянутся.

Пока, кроме намеков на клептоманию, мне все нравилось. Пусть люди тянутся: новые клиенты нашему агентству нужны, если что, расширимся. А вот чужие судьбы… Если бы я могла изменить некие детали в судьбах, я бы в первую очередь отменила сделку Катерины с покупкой очков, во вторую выдала Лилю замуж за подходящего человека, она давно хотела, а в третью…

Я посмотрела на Харди и поняла, что, конечно, не забыла бы и о себе. Ведь это же несправедливо – забывать о хорошем человеке?..

– Если бы речь шла о твоем мире, все было бы проще, – сказал Аодх. – Как я понял, там твои способности проявлялись в малой степени.

Понял? А, конечно, он считал информацию о шарфиках, бабушке и моих подругах.

– Но, видишь ли, – кивнув, продолжил Аодх, – в этом мире все несколько отличается. Это касается и твоих предполагаемых способностей.

– Несколько?

– Сильно отличается.

– И поэтому?..

– И поэтому неизвестно, на что ты можешь повлиять. И вряд ли к тебе потянутся люди.

– Нет? – в общем-то, если вспомнить, я не очень люблю толпу.

– Нет, – успокоил Аодх, и тут же вероломно поверг меня в новый шок. – А вот нечисть… Эта, скорее всего, почувствует и начнет паломничество. Особенно бесцеремонна нечисть низшего уровня.

Что? Нет! Это без меня!