Танцующая для дракона. Звезды падают в небо Эльденберт Марина
— Люблю твои комплименты.
— Он же реально может войти в любой момент!
— И тебе это нравится.
Я хотела послать Гроу в пустоши, но поняла, что он нрав. Мне нравится вот так лежать на диване, чувствуя его в себе, дрожать от возбуждения и понимать, что в любой момент нам придется в срочном порядке застегивать брюки и делать вид, что мы смотрим визор.
Я извращенка.
Диагноз окончательный и обжалованию не подлежит.
— Так что, Зажигалка? Скажешь, что ты моя? — Запястья погладили подушечками пальцев.
— А что мне за это будет?
— Как минимум я позволю тебе…
— Заткнись! — прошипела я, понимая, что он говорит в полный голос, а потом быстро-быстро прошептала: — Твоя, десять раз твоя. Доволен?
— Десять раз? — Зрачки Гроу расширились, чтобы вытянуться в вертикальные.
И это меня тоже заводит.
Дико.
— Ловлю на слове, Танни, — последнее прошептали мне в губы, скользнув телом по телу так, что я почувствовала наше слияние еще ярче.
— Ты хоть один раз закончи-и-и. — На последнем слове сорвалась на стон, потому что он рывком подался наверх, а потом эта мужская полудраконья особь скользнула рукой между наших тел: по обнаженному под задравшейся футболкой животу и ниже, добавляя чувственных ощущений.
От прикосновения пальцев вздрогнула, хватая ртом воздух.
Отзываясь, подаваясь к нему, раскрываясь.
Вцепилась зубами в свою же ладонь, чтобы не кричать от нарастающего внутри наслаждения, рождающегося в ритме общих движений.
В сумасшедшем взгляде глаза в глаза.
В отражающихся на его лице чувствах и полном молчании.
Особенно остром в момент, когда я содрогнулась, и вспышка внутри оборвалась хриплым стоном в жесткие губы. Гроу впился в них поцелуем, выпивая меня, все мои крики, которые я так хотела сдержать, всю дрожь моего тела, и возвращая свою.
Резко, яростно, сильно.
Так, что на последнем движении я содрогнулась снова, падая в этот поцелуй, в эти глаза и в небо вместе со звездами.
Молча.
В звенящей тишине.
Впитывая близость всей кожей, каждое прикосновение.
Каждый приглушенный хриплый вздох-рычание, прорывающийся между поцелуями.
— Ребят, у нас там пицца еще осталась?
Хлопнувшая дверь и шаги заставили Гроу резко податься назад, срывая с губ последний полупроглоченный стон. Я мгновенно подскочила на диване, натягивая джинсы. Пригладила волосы и включила визор, сунув пульт между подушек, облизнула припухшие губы.
— Да, что-то было, — отозвался Гроу, когда Ленард появился на лестнице.
Спокойно, но я уловила хриплые «песочные» нотки в этом сумасшедшем недорычании. Сама промолчала, потому что боялась, что голос у меня будет такой же, как у него.
— Может, поедим? — поинтересовался Ленард, спускаясь.
— Я с вами двумя скоро перейду на режим пиццы и бургеров, — хмыкнул режиссер.
— Ой-ой-ой, сам-то ты чем, кроме сэндвичей, питаешься? — поинтересовался Ленард. — В твоем холодильнике вообще нет ничего толкового.
— Холодильник у меня для гостей, — хмыкнул Гроу. — А питаюсь я в ресторанах.
— Ну да, как же я мог забыть.
— Рано тебе еще забывать, в таком возрасте с памятью все должно быть отлично. — Гроу развернул мальчишку в сторону кухни. — Топай. Заодно и разогреешь на всех.
— Пойдем, Бэрри. — Ленард протянул виари руку, и та с радостью подскочила.
Сочетание слов «пойдем, Бэрри» и упоминание кухни всегда вызывало у моей виари энтузиазм.
За спиной Ленарда Гроу показал мне два пальца, приподнял брови и прошептал одними губами:
— Два раза.
Я показала ему кулак и направилась на кухню.
С бешено бьющимся сердцем и одной-единственной мыслью: кажется, я серьезно попала.
Хайрмарг, Ферверн
Новости — как драконы: достаточно щелкнуть пальцами, и ураган прокатывается над городом, оставляя после себя только обугленные руины. Зверей пришлось здорово раззадорить, но оно того стоило. Пока все суетились по поводу налета на Зингсприд, в прессу просочилось нечто гораздо более важное, чем падение Танны Ладэ. Глупость местрель Ярлис, изначально вызвавшая в нем исключительно раздражение, пришлась как нельзя кстати.
Из любого поступка можно извлечь выгоду, и промашку дуры, решившей сбросить сестру первой леди Аронгары с балкона, он обратил в преимущество. Сейчас, когда репутация иртханов в Аронгаре здорово пошатнулась (признаться честно, только наполовину благодаря его усилиям, это же надо было додуматься предложить отключить щиты!), информация о том, почему именно свалилась Ладэ, взбудоражила еще сильнее. Но даже это не главное.
Главное — Мирис Хайм.
Халлорану придется увеличить срок наказания, и Джерман Гроу выйдет из игры, даже не успев начать. Таэрран — клеймо, которое стоило нацепить этому выродку очень, очень давно. С самого рождения, потому что такие, как он, не ценят даже преимущество крови.
Такие, как он, вообще ничего не ценят, но рано или поздно им за все приходится платить.
Единственное, что могло его спасти — помощь Ладэ, когда он успел подхватить ее во время падения. Но это ему тоже уже не поможет, потому что…
Иртхан расплел сцепленные за спиной пальцы, а потом снова сцепил их, на сей раз на уровне груди. Иней побежал по подушечкам, холодом огня растекаясь в груди, узором ложась на стекло, не пропускающее морозное весеннее солнце в кабинет. Нижнюю часть его лица в отражении срезал матовый лед, в глазах полыхало ледяное пламя. Пламя, которое с каждым днем становилось все сильнее благодаря крови драконов.
Медленно обернувшись, он приблизился к столу, опустился в кресло и пробежался пальцами по клавиатуре.
Аронгара сейчас спит, но после раскрытия информации, после его финального аккорда она проснется уже другой. Последняя новость навсегда разрушит мир: такой, каким он был до этого дня. Не только в Аронгаре, но и в Ферверне.
Везде.
Этому давно пора было положить конец: люди слишком заигрались, считая, что иртханы для них всего лишь средство. В современном мире, в своих уютных квартирках они рассуждают о том, нужна ли им защита, совершенно позабыв, что их предки прозябали под землей, лишь изредка выбираясь на поверхность. Пока шаманы Пустынь рисковали своими жизнями, вливая себе кровь драконов и сгорая заживо.
Ничего, скоро этому придет конец.
Когда эти недалекие потребленцы взбунтуются, настанет время поставить их на место и вернуть в те условия, какими они были во времена Даармархского. Возможно, тогда они научатся ценить то, что имеют.
Иртхан поморщился, запуская программу, соединявшую ключевые информационные центры. Определенно сведения о привязке за счет пламени сейчас придутся очень и очень в тему. Та часть архивов Ильеррской, где говорится об Ибри, — секретное оружие, которое пошатнет все основы, разрушит привычный мир и окончательно уничтожит Гроу.
Если до этого слова Ладэ о спасении могли ему помочь, то теперь, после всего, что случилось, после того, что между ними произошло, это будут слова девицы, помешавшейся на драконе.
Подсаженной на дракона.
На его пламя.
Зависимой.
Тот факт, что он действительно ее спас — это тоже не показатель, особенно учитывая его маниакальное желание заполучить Ладэ на главную роль. Репутация знаменитого режиссера его же и добьет.
Сама же Танна Ладэ из жертвы превратится в еще один раздражитель (если, разумеется, будет упорствовать в своем желании его защитить). Для общества людей она станет кем-то вроде не желающей лечиться алкоголички, если не сказать хуже.
Управлять общественным мнением так легко и приятно.
Иртхан на мгновение замер: от того, чтобы узнать о привязке, мир отделяло одно движение руки. Такие моменты он чувствовал особенно остро, как ярость бушующего внутри огня, усиливающегося под затихающее сердцебиение дракона, отдающего ему свою силу и жизнь. Так же как взгляд в глаза разъяренному зверю, не желающему подчиняться, но все равно склоняющемуся перед ним.
Очень скоро… ладно, относительно скоро, такие дела быстро не делаются, но в ближайшее десятилетие перед ним склонится весь мир.
— Ферн Гранхарсен. — Голос секретаря прозвучал очень не вовремя.
Он вскинул голову, скользнув по девушке безразличным взглядом: интерес к ней он потерял быстрее, чем рассчитывал. Слишком ледяная, слишком обычная.
— Я же сказал: не беспокоить, — произнес, с трудом сдерживая изморозь раздражения.
Даже коммуникатор отключил, он всегда отключал его в такие моменты.
Своеобразный ритуал.
— Знаю, но ферн Ландерстерг приглашает вас к себе. Срочно.
Ландерстерг.
Ноздри дракона едва уловимо шевельнулись. Раздражение перешло в ярость, но он не позволил ей прорваться даже легким инеем на пальцах.
— Свободна, — произнес резко.
Секретарь слегка побледнела.
— Что мне передать ферну Ландерстергу?
Ландерстерг, Ландерстерг, Ландерстерг!
Была бы его воля, он бы выставил этого зазнавшегося из-за древней крови недоделка из его же собственного кабинета. Желательно через окно и вниз головой, как Ярлис поступила с Ладэ.
К сожалению, он один из немногих, кто не уступает ему по силе.
Даже сейчас, но со временем… все изменится. Когда он доберется до подводных, все станет иначе: имя Гранхарсена уже будет греметь на весь мир, а династия Ландерстергов будет уничтожена. С ним же он разберется один на один.
В поединке.
— Скажи, что буду через десять минут, — резко произнес он.
— Хорошо, ферн Гранхарсен.
Хорошо.
Ничего хорошего!
Стоило двери за ней закрыться, как с пальцев сорвались ледяные иглы, рассыпаясь крошевом на лету. Ноздри снова шевельнулись, в отражении монитора зрачки вытянулись нитями, в глазах билось яростное снежное пламя.
Будь его сила обрушена на архивы Ильеррской, от них не осталось бы ни бита.
— Прощай, Джерман, — процедил он.
И нажал клавишу.
ГЛАВА 6
— Эсса Ладэ, что вы можете сказать о привязке?
— Без комментариев.
За сегодняшнее утро я эту фразу повторила, наверное, раз десять.
— И все-таки ваши отношения с Джерманом Гроу…
Журналиста от меня оттеснил Единичка с напарником, и я села во флайс. С явным облегчением, потому что моей выдержке вот-вот настанет конец. Когда я просыпалась утром от очередного звонка Леоны, я даже не представляла, что услышу. В общем, если день мог стать дерьмовым, в ту минуту он им явно стал.
Телефон я сразу поставила на беззвучку, договорившись, что если Гроу понадобится со мной связаться, он позвонит Местерхарду. Было велико искушение выключить его с концами, но с концами было нельзя (ибо Леона), поэтому приходилось то и дело слушать вибрацию в сумке. Наверное, никогда в своей жизни я не была такой популярной и востребованной, как сегодня.
Флайс взмыл ввысь, и я напоследок оглянулась на мемориальный комплекс. С виду ничем не отличающийся от какого-нибудь госпиталя, он не далее как полчаса назад принял родителей Ленарда.
Я стояла рядом с ним во время прощания. С ним и с его теткой, сестрой матери: невысокая, худая, с поджатыми губами женщина при встрече окинула меня оценивающим взглядом и процедила слова благодарности за то, что «согласилась приютить племянника на время». Теперь она собиралась оформлять опекунство и переезжать в Зингсприд, а мне оставалось только крепко обнять Ленарда на прощание.
— Спасибо, — хрипло сказал он, когда я отстранилась.
Глаза его были абсолютно сухими, но иногда это страшнее, чем льющиеся слезы. Сейчас я чувствовала это особенно остро, но помня об утреннем разговоре с Гроу (когда я в панике сообщила ему, что не знаю, что говорить и что делать, а он посоветовал доверять своим чувствам), просто ответила:
— Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Я знаю, — ответил он.
Потом они с теткой ушли в одну сторону (разумеется, от съемок Ленард на сегодня был освобожден), а мы с вальцгардами в другую. Вальцгарды ей тоже не понравились, но, учитывая обстоятельства, странно было бы, если бы было иначе. Я изо всех сил старалась не думать о том, каково Ленарду будет с ней, но не получалось. Не могла не думать и о том, что в ее глазах я не нашла сочувствия, одно только раздражение.
Или мне так показалось.
Хочу надеяться, что мне показалось.
Все по-разному справляются с горем и прячут свои эмоции.
— Эсса Ладэ. — Голос Единички вернул меня в реальность.
Я взглянула на него: вальцгард выглядел уже значительно лучше, чем в нашу недавнюю встречу, но в глубине глаз все равно скрывалась усталость.
— Вы отлично держитесь, — произнес он.
— Зовите меня Танни, — сказала я и добавила: — Да, знаю, это звучит очень непоследовательно, но я подумала, что вы знали… в общем, о том, что Гроу нашелся. Мне очень жаль, и я прошу прощения. Я тогда вообще была на взводе.
Если Единичка и удивился, то вида не подал. Вот кто мастер маскировки собственных чувств, но ему, наверное, по должности положено.
— Все мы тогда были на взводе.
— У вашей девушки сейчас полно работы.
Учитывая, что его девушка — пресс-секретарь Рэйнара, «полно» — это еще было мягко сказано.
— Она справится. — Рон неожиданно улыбнулся.
— Не сомневаюсь.
Я замолчала, потому что стремно лезть в чужую личную жизнь и расспрашивать о том, как теперь будут строиться их отношения. Отношения обычной женщины (то, что она пресс-секретарь Председателя, не отменяет того, что она не иртханесса) и капитана вальцгардов, иртхана с сильной кровью — после того, как вылезла вся эта чешуйня о привязке. Да, если честно, меня и раньше этот вопрос волновал, а теперь особенно.
Рэйнар и его пресс-служба явно переживали не лучшие времена. На вечер была назначена очередная пресс-конференция, но, судя по всему, СМИ такое положение дел не устраивало. Несмотря на день траура по случившемуся в Зингсприде, люди как с цепи сорвались: журналисты сходили с ума, в соцсетях творилась какая-то наблова задница.
Оставалось надеяться, что на съемочной площадке все будет относительно спокойно, хотя и верилось в это уже с трудом. Стоило Вайшеррским холмам и зданию «Гранд Пикчерз» показаться еще вдалеке, как меня бросило в холодный пот. Честно говоря, я сама не знала, чего боюсь больше: взглядов коллег, перетекающих с меня на Гроу, встречи с Паршеррдом, или набл знает чего еще.
Чего еще ждать, оставалось только догадываться, но прежде чем я успела себя накрутить, перед глазами отчетливо встали ехидные лица одноклассников из числа поклонников Лодингера.
Шепотки за спиной.
Усмешки.
Магнитные неоновые стикеры с надписью «давалка» на дверце моего ящика.
Даже после того как Леона запустила Мика побегать с голым задом, это не прекратилось, более того, начались комментарии в адрес сестры вроде: «Когда в любовниках правящий, можно все», — и все в том же духе.
Справилась же я тогда?
Справилась.
Переживу и теперь.
С этой мыслью я стряхнула остатки страха с холодеющих рук и вышла из флайса. До павильона номер девятнадцать мы добирались в молчании, пока летели на каре, я смотрела на мельтешащие декорации, вспоминая, как впервые оказалась здесь. Съемочный городок не изменился, да и времени прошло всего ничего, у меня же возникло такое чувство, что целая жизнь или даже больше.
Все будет хорошо.
Леона с Рэйнаром дадут комментарии, и все будет хорошо.
Я шагнула за двери, привычно вынимая пропуск, вальцгарды прошли за мной, обменявшись взглядами с секьюрити «Гранд Пикчерз». Несмотря на все случившееся, сейчас я почему-то испытала странное облегчение. Так бывает, когда возвращаешься домой.
При мысли о том, что сейчас я попаду в гримерную, а потом снова шагну под камеры, снова увижусь с коллегами и услышу: «Стоп. Снято», — сказанное Гроу, меня охватил какой-то детский восторг. Который спустя мгновение сменился осознанием того, что при учете всех переменных, обретающихся на съемочной площадке, я забыла только Z — задница.
Гайерврозовомтрико, чтобы ему раз десять провалиться сквозь землю, стоял с Гроу лицом к лицу. Исходя из того, что Хеллирия, тьфу, Сибриллия с Рихтом застыли в декорациях, прибыло это существо мужского пола с говорящей фамилией на букву «г» совсем недавно. А судя по тому, как он скривился, заметив меня с вальцгардами, выглядели Единичка с напарником гораздо более внушительно, чем два шкафообразных амбала за его спиной.
— Здравствуйте, — сказала я, перехватив взгляд Гроу.
Улыбнулась, но он не улыбнулся в ответ.
— Эсса Ладэ, — зато улыбнулся Гайер. Учитывая его перекошенную физиономию, вышло как оскал самца прицки, крайне мерзкого помойного грызуна. — Рад, что вы все-таки соизволили явиться, потому что режиссер проекта вряд ли одобрит ваши постоянные отлучки и — прежде чем вы откроете свой рот, — вызывающее поведение.
Прежде чем я успела «открыть свой рот», до меня дошло, что только что сказал Гайер.
Но даже если бы не дошло, воцарившаяся на съемочной площадке тишина была весьма говорящей, чтобы навести на мысли. А его исполняющее обязанности генеральное говножуйство уже сделал жест стоявшему в стороне мужчине, при этом продолжая улыбаться.
— Как я уже сказал, руководство «Гранд Пикчерз» приняло непростое решение отказаться от услуг эсстерда Гроу и передать проект Ранкарду Джельзу. Встречайте, наш новый режиссер.
Что за…
Наверное, именно выражение лица Гроу помогло мне удержаться от того, чтобы озвучить свои чувства. Или тишина на съемочной площадке. Или морда Гайера, которая так и просилась, я бы сказала, напрашивалась на то, чтобы познакомиться со стеной. В свое время Леона мне объясняла, что людей бить нельзя, но как же временами хочется!
— У тебя есть пять минут, Джерман, — Гайер выделил его имя, — чтобы сказать что-то коллегам. Если, разумеется, у тебя есть что сказать.
Я проглотила собственное сердце. По ощущениям.
Наверное.
Потому что смотреть на то, как твой мужчина лишается смысла жизни гораздо больнее, чем испытывать то же самое самой. Это я поняла, когда Гроу обернулся к остальным.
— Ребят, с вами было очень классно работать.
Что?!
— Без преувеличения классно. В силу специфики профессии… — последнее его слово было отмечено нервным смешком гаффера, — …сменил бесчисленное множество коллективов, но ни в одном не чувствовал себя настолько круто, как с вами.
Он что, реально прощается?!
Ладно, я понимаю, что бить людей так часто нельзя, но кое-что в стиле: «Чтоб тебя дракон всосал через зад», — можно было бы от души пожелать.
— Сделайте крутой фильм. Я знаю, вы это можете.
А?
Когда Гроу вскинул руку с большим пальцем вверх, по площадке пронесся вздох, а во мне, наоборот, закончился воздух. Я моргнула, когда он прошел мимо меня (просто прошел, не сказав ни слова!). Несколько мгновений смотрела, как он идет к выходу, а потом бросилась за ним.
Не остановил меня ни Единичка, попытавшийся перехватить за запястье, ни окрик Гайера за спиной:
— Эсса Ладэ!
Поскольку Гроу ходил быстро, догнала я его уже чуть ли не на выходе из павильона. К счастью, потому что мне жизненно необходимо было заглянуть ему в глаза и увидеть в них… Увидеть в них что?
— Возвращайся на площадку, Танни. — Сейчас в его взгляде не было ничего, кроме холодной сосредоточенности.
— Нет. — Я покачала головой, с трудом сдерживая смешок. — Нет. Ты с ума сошел?!
Коснулась его руки.
— Возвращайся на площадку. — Гроу чуть повысил голос, зрачки дернулись в вертикаль. — Если не хочешь устроить Гайеру двойной праздник. Ты — Ильеррская, и это должно так и остаться.
— Я твоя Ильеррская! — выдохнула я.
— Ильеррская никогда не была чьей-то.
— Джерман…
— Танни. Поговорим дома.
Он отцепил мои пальцы от своего рукава и… просто вышел за дверь. Я смотрела на эту самую дверь, не в силах поверить в случившееся. Когда меня вышибли из «Хайлайн» (по милости Гайера, к слову), я пребывала в состоянии среднестатистического очешуения. Сейчас же я готова была вцепиться Гайеру в глотку, и он очень не вовремя о себе напомнил.
— Эсса Ладэ, вам напомнить условия контракта?
Я сжала кулаки и широким шагом направилась к нему, но меня перехватил Единичка. Рванулась, но Рон не отпустил, напротив, жестко посмотрел мне в глаза.
— Танни. Если ты сейчас устроишь скандал, из этого вытряхнут все возможное и невозможное, чтобы его окончательно уничтожить.
Ну, конечно.
Привязка.
— Рэйнар скажет, что это невозможно. Сегодня. В прямом эфире.
— И ты думаешь, в это так просто поверят? После налета? После всего?
Я глубоко вздохнула.
— Поняла.
— Поняла?
— Да, Рон. Поняла. Отпусти.
Единичка разжал пальцы, и я шагнула вперед.
Все ближе и ближе к съемочной площадке, ближе и ближе к реальности Ильеррской, которая казалась мне такой долгожданной, а теперь… превратилась непонятно во что.
Не глядя на Гайера, потому что руки все еще чесались, но я обещала. Дело было не только в обещании, я прекрасно понимала, что вальцгард прав. В сложившихся обстоятельствах меня не просто заклеймят невменяемостью, но еще и добавят Гроу за то, что «подсадил» меня на себя настолько, что готова бросить роль, нарваться на неустойку, да еще и вцепилась генеральному менеджеру в генеральную лысину и сняла с него скальп.
— Мы и так здорово отстаем, — выступивший вперед мужчина, полностью седой, но тем не менее стильный, шагнул вперед. — Поэтому сейчас закончим то, что намечено на сегодня, а после завершения съемочного дня я представлю новый график, в который нам придется вливаться в ритме. Прошу всех с пониманием отнестись к тому, что работать придется жестко и быстро. Все. Теперь продолжаем.
Он взглянул на меня.
— Эсса Ладэ, у вас, насколько я знаю, есть телефон Ленарда Харинсена.
— Есть, — отозвалась я.
На всякий случай сунув пальцы в карманы.
— Будьте любезны мне его сообщить.
— Зачем?
Брови режиссера приподнялись.
— Затем, что мне нужно сообщить ему, что каникулы закончились.
— У него не каникулы, — сказала я, с трудом сдерживая рвущееся из груди рычание. — У него родители погибли.
— И это очень грустно. Но, к моему величайшему сожалению, я не могу позволить себе срывать съемки даже по такой страшной причине.
— Вы всегда можете найти его телефон в документах, — хмыкнула я и направилась в сторону гримерных.
Подальше от Гайера, подальше от этого идиота, потому что внутри все клокотало. Ногти до боли вонзились в ладони, но я почувствовала это, только когда врезалась плечом в угол на повороте. Меня качнуло назад, Рон подхватил, но я вырвалась и зашагала еще быстрее.
Пытаясь понять, что я могу сделать.
Прямо сейчас.
Позвонить Леоне? Гроу мне потом голову оторвет. Он никогда не примет от нее помощь, да и что она может сделать? Надавить на Гайера? О да, это будет незабываемая тема для журналистов.
Я влетела в гримерную, когда Гелла с кем-то говорила по телефону.
Заметив меня, резко обернулась, ассистентки повскакивали со своих мест, как виары, заметившие еду.
Гелла тут же нажала отбой и сунула мобильный в карман джинсовых брюк.
Читать бесплатно другие книги:
