Авантюристка в Академии Снегирева Ирина

Глава 13

С момента моего поступления прошло чуть больше месяца, а казалось, что все полгода. Я ужасно скучала по дому, по маме, отцу и оставшимся в Тасване братьям. Оливер и Элфи втянулись в учебу, и теперь мы виделись не так часто. Похоже, они нашли свое призвание, и я совершенно искренне радовалась за них.

А за себя… все оказалось гораздо хуже, чем могло показаться со стороны. Я скучала по Кристену, по его горячим объятиям и невероятным серым глазам, напоминавшим грозовое небо. Чтобы хоть как-то отвлечься, с головой ушла в учебу. Боевая магия теперь хотя бы не раздражала.

Утро первой недели октября ничем не отличалось от сентябрьского. Разве что на лужах после ночи появлялась тонкая корочка льда. И мы, зябко ежась, стремились поскорее добраться до своего факультета, не забывая коснуться носком туфли этого тонкого слоя льда. Настроение было неплохим, но чего-то не хватало.

Сельма была задумчива как никогда. Вот уже два дня о чем-то усиленно размышляла, а сегодня так и вовсе ушла в себя. Делиться проблемой подруга никак не хотела. Может, у нее трудности с финансами и приближающийся осенний бал навевает не предвкушение, а неприязнь?

А мне хотелось перемен и сказки. Чистой, настоящей, с добрыми волшебниками и непременно хорошим концом.

– Сель, смотри! – восторженно воскликнула я, увидев первые снежинки. Протянула руку и поймала маленькое кристальное чудо с махровыми лучиками.

Легкое белоснежное покрывало, раскинувшееся над академией, было настолько тонко, что в темноте можно не заметить эту красоту. Но сейчас, утром, первые вестники зимы медленно кружили, повышая градус настроения и заставляя забыть о том, что впереди два часа ненавистной физкультуры и они вновь пройдут на улице.

– Здорово, – очнулась подруга и повернула ко мне голову. Наконец-то она улыбалась. Я не успела обрадоваться, как неожиданно Сельма шумно выдохнула, глядя мне за спину: – Амели!

Я тут же обернулась, ожидая увидеть нашего старосту вервольфа Рея. Он обещал помочь мне с подготовкой. Но вместо старосты, сложив руки на широкой груди, стоял дракон. Мой? Нет. Сердце защемило от осознания того, что я соскучилась, а побежать и обнять Кристена просто не могу. Не позволяет гордость.

– Я тебя там подожду, – пообещала Сельма и потопала на занятия.

– Привет, – произнес Дальберг. Его четко очерченные губы дрогнули в неуверенной улыбке. А глаза продолжали смотреть напряженно, пытливо.

Мне до одури хотелось кинуться ему навстречу или хотя бы просто улыбнуться. Но нельзя.

– Привет. С возвращением. – Я постаралась придать своему лицу маску благодушия. Маску, за которой скрывался вулкан из неразделенных чувств и вспыхнувшей с новой силой обиды.

– В тот раз мы недоговорили.

Крис шагнул ко мне, и только я знаю, сколько стоило усилий не отпрыгнуть и не убежать. Близость дракона пугала и заставляла творить необдуманные поступки. Вот и сейчас я с трудом заставила себя отвести взгляд от его губ.

– Не вижу в этом смысла. – Пожала плечами, пытаясь отогнать наваждение. Кристен следил за мной пристально, реагируя на каждое движение, жест. – Извини, я тороплюсь.

Сделала шаг в сторону, намереваясь сбежать. Но дракон не дал. Оказался рядом, схватил меня сзади и прижал к себе. Даже в это морозное утро я почувствовала тепло, исходящее от тела Дальберга, и его ни с чем не сравнимый запах. Он дурманил, обволакивал, напоминая о том, что между нами было. Руки дракона оплели мою талию, а губы осторожно коснулись уха.

– Амели, я очень скучал по тебе, – вырвалось у Кристена.

И это резануло по ушам, прошлось по нервам словно наточенный нож по натянутым веревкам. Чувства бурлили, требуя выхода, а характер и природное упрямство не выпускали их. Желание ударить этого наследника непонятно чего было сильнее, чем принять все как есть. Я по-прежнему страдала, но не сдавалась.

А кому сейчас легко? Точно не мне.

Хотела обидеть, оттолкнуть, даже обозвать, но не стала. Собралась, гордо вскинула голову, ни на секунду не забывая, что я из семьи Илларис. Глядя в серые омуты, произнесла, выделяя каждое слово:

– Скажи, а ты по мне как-то особенно скучал? Так же, как по своей невесте? Или у нее привилегии?

Говорить было больно, но держать в себе эти слова не имело смысла. Пусть знает несносный дракон, отчего вдруг я переменилась, почему пропало желание продолжать наше общение.

– Отпусти, – дернула плечом. – Я опаздываю.

Но то ли мои слова не достигли ушей Кристена, то ли дракон попался особо упертый. Не отпустил. Более того, крутанул, заставив повернуться к нему лицом. Я поставила руки перед собой, чтобы возвести хоть такую броню.

– Откуда ты это взяла? Кто сказал?

Напряжение, возникшее между нами, все увеличивалось и грозило перерасти в столкновение двух огней. Народ, спешащий из столовой по своим делам, с любопытством оглядывался на нас.

– Неудачно вышло, правда?

– Крис! Ты вернулся! – раздался звонкий голос.

Я даже не посмотрела, кто из девиц рад встрече. Не скрывая злой иронии, уставилась в сузившиеся глаза дракона. Он даже не посмотрел, но адептка не отставала:

– Когда прибыл? Я так рада тебя видеть!

– Вот видишь, она рада. – Резким движением разорвала удерживающее меня кольцо мужских рук. – А я нет.

Отвернулась и зашагала прочь, совершенно не интересуясь, чем занят Дальберг и насколько тесны объятия девицы. Хватило и того, что между лопатками жгло, отчего очень хотелось почесать. И только на территории спортивного комплекса боль, разрывавшая сердце, уменьшилась.

Причина проста – Ньяр Ольсен самый злой из злых физкультурников!

Этот день мог длиться бесконечно. Особенно тянулись часы обеда и ужина, когда я была вынуждена смотреть на дракона, по-прежнему восседавшего со своей компанией и верными одалисками. Наверное, это правильно, что не смолчала и все высказала. Но как это, оказывается, больно, когда предмет твоего внимания поступает не как дракон, а как обычный бабник.

– Амели, забей на него, – прошептала Сельма, стоило нам усесться за стол. В попытке поужинать раньше дракона мы немного оплошали. Остались без своих однокурсников за столом, а Дальберг тоже пришел пораньше. Похоже, решил не смотреть на меня и спокойно поесть. Забавно.

– Уже, – отозвалась я, недовольно втыкая вилку в омлет с помидорами. Думала, Крис будет настойчив… Но не так-то он и скучал, как мне привиделось. Пять раз в мою сторону голову поворачивал. Мог бы и почаще!

– Вот и умница. Лучше посмотри на того белобрысенького.

– Моргана? Он что, тоже тут?

Столовая в академии была очень большой, так что можно было поесть и не встретиться даже с собственным соседом по парте. А тут такая удача. Снова вспомнила, зачем я здесь, и решила действовать.

Ради такого случая пришлось проявить инициативу.

– Сель, ты уже поела? – поинтересовалась я, глядя, как Морган поднимается.

– Нет, чай не допила. А что?

– Мне нужен блондин. Догоняй.

Я поднялась и с самым безмятежным видом, стараясь не смотреть в сторону дракона, направилась к выходу. И, словно нечаянно, в дверях столкнулась с Алексом.

– Амелия, привет! – первым поздоровался он, в то время как я упорно делала вид, что тороплюсь.

– Алекс, с прибытием! Когда вернулся? – Я сделала вежливо-заинтересованное лицо, словно это было единственной радостной новостью за весь день.

Морган, похоже, не сразу поверил в мою радость. А когда дошло, что я прониклась его исключительностью, расправил плечи и широко улыбнулся.

– Вернулся под утро. Хочешь, я провожу тебя? – Блондин подставил мне локоть, и я не отказалась. А то, что за спиной что-то загрохотало, так это случается. Адепты порой так неаккуратны.

Мы покинули помещение, оказавшись на улице. Можно было пройти длинными коридорами старого замка, но через улицу быстрее, и многие адепты предпочитали именно этот путь. Вечером здесь тоже красиво. Морозный воздух снова сковал тонкие лужицы, а вечерние фонари светили на темную землю, все еще лишенную снега.

– А у нас в Тасване сейчас тепло, – неожиданно заметил Алекс. Мы медленно брели вдоль высокой каменной стены, увитой засыхающим плющом.

Слова собеседника тронули мое сердце. Я снова осознала, что очень хочу увидеть своих родных. Неизвестность убивала.

– Да, – тихо бросила я, не желая бодриться и делать вид, что все чудесно. Могу я хоть раз не играть, а быть самой собой. Всего лишь минуту. Больше нельзя. – У нас в саду чудесные розы, а в парке, должно быть, до сих пор зеленый ковер из трав.

– А у нас на пруду очень много лебедей, – вставил свое слово Морган.

– Красиво, – согласилась я. У нас лебедей нет, зато в избытке утки разных расцветок. А еще деревянный домик на воде, удерживающийся за счет свай. И несколько лодок, как и дом, выкрашенных в белый цвет…

– Амелия, ты скучаешь.

– Да.

– Скоро осенний бал. Пойдешь?

– Конечно. Разве я могу пропустить такое событие?

Глупый вопрос, если честно. Мои подруги из Тасваны ждали балов как лучшее развлечение. Даже утомление от бесконечных примерок нарядов меркло в преддверии танцев и новых знакомств. Так с чего бы мне пропустить это событие в академии?

– Первый танец мой, не возражаешь? – обыденным тоном произнес Морган.

Что?

Должно быть, мой недоуменный вид потребовал повторения. Алекс выпрямил руку, моя ладонь соскользнула в его захват… Морган поднес ее к своему лицу и осторожно поцеловал. Его губы оказались теплыми и мягкими. В таких делах он точно не новичок. Но почему-то именно в этот момент мне вспомнился дракон.

– Ты подаришь мне первый танец? – переспросил Морган.

– Договорились.

Намерения относительно прокурорского сына поколебались. Я прикусила губу, а потом откинула все сомнения. Семья на первом месте, все прочее на втором. Удача сама плывет в руки, отказываться не стоит.

– Амели, вот ты где! – раздался запыхавшийся голос Сельмы. – Еле за тобой успела.

На лице Алекса промелькнула досада. Должно быть, он себе что-то придумал. И потом, не стоит сразу записываться в подруги. Нужно узнавать о его делах постепенно. Я опасалась неприятностей, которые по странному стечению обстоятельств плодились с каждым днем.

Я вежливая? Вежливая. Правила порядочной леди помню. Поэтому, несмотря на скрываемое недовольство мага, произнесла:

– Знакомьтесь. Это Алекс, а это Сельма.

– Весьма рад знакомству, – тут же ответил Морган.

– Взаимно, – подхватила Сель, спрятав улыбку. Реакция Алекса не укрылась от проницательной оборотницы.

Оставаться и разводить тоскливые беседы втроем не было желания. Поэтому я поспешила проститься. Но прежде чем успела произнести хоть слово, Морган сказал:

– Амелия, завтра нам разрешено взять выходной. Я хочу на день порталом пройти к родителям. Твоим что-то передать?

Ага, сейчас! Не хватало только прокурорскому сынку оказаться в нашем особняке. Хотя… это уже готовый компромат.

– Спасибо за предложение. Ничего не нужно.

Перед сном, когда мы сидели вдвоем на кухне, подруга задала вопрос:

– Амели, это не мое дело, но какой-то блондин скользкий.

– Не знаю, не трогала.

Хохот потряс нашу небольшую кухоньку.

Глава 14

В выходной случилось то, чего я никак не предполагала.

Мы с Сель проснулись рано, и грех было не воспользоваться моментом и не поваляться в постели. Затем прямо в пижамках отправились на кухню, чтобы позавтракать у себя, а не в столовой. А заодно обсудить планы на день. Я хотела навестить часовщика, а подруга ждала свою мать.

– Доставай припасы! – скомандовала Сельма, сама же наполнила наши чашки водой и поставила на самонагревную плитку.

Мне дважды повторять не нужно. Из холодильного шкафа тут же был извлечен бумажный пакет с бутербродами, что мы прихватили с кухни еще вечером. Разложив их на тарелке, подогрели на все той же плитке. И уселись завтракать.

– Амели, я хочу познакомить тебя с моей мамой. Ты не против? Посидим в кафе или ресторанчике. Я думаю, в кабачок идти не стоит.

– Отличная идея. Ресторан или кафе точно лучше кабачка, – согласилась я. Сама игнорировала это заведение вот уже несколько дней. Боялась, что дракон снова пристанет со своими разговорами. А лишний раз терзать душу не хотелось.

Я откусила бутерброд с мясом и зеленью и потянулась за чашкой, чтобы запить. Неожиданно под потолком раздалось:

– Амелия Илларис, пройдите к парадному входу. Вас ожидают. – Громкий, усиленный магически голос стража. Объявление, сделанное в аудитории, дело привычное. Но чтобы дома? Такого еще не было.

Мы с недоумением уставились на потолок.

Шмяк!

Кусочек аппетитного мяса свалился с бутерброда прямо на пол.

– Я пойду с тобой! – взвилась Сельма и бросилась в комнату.

– Зачем?

– Вдруг это Мариэль со своими прихвостнями? Или кто-то из их родственников?

– Не переживай. Фердинанд сказал, что не посмеют. Ректор чем-то качественным пригрозил.

– Это ты так думаешь.

– Сель, спасибо тебе. Но не стоит. Сейчас утро, и народ через парадный вход то и дело ходит. Вряд ли они посмеют в такое время напасть. И потом, ты тоже под прицелом.

– Я оборотень, – отмахнулась волчица.

– А у меня амулетов куча. К тому же есть магия. – Я взмахнула руками, и на нас осыпался звездный дождь. Мелкий, с изредка жалящими каплями. Но он был.

– Почти вулкан, – восхищенно присвистнула Сельма. – Бесподобно!

– Ага, – подтвердила я, скрыв, что всего лишь хотела красоты. А кипяточек вместо холодных звезд, так это от неумения.

– Илларис, для вас пять раз повторять? – раздалось с потолка. И я сорвалась одеваться.

На ум пришел часовщик Гилмор, и это заставило нахмуриться. Что еще могло произойти у родных? Может, зря я отказалась от предложения Моргана? И тут же отмахнулась от этой мысли.

– Амели! – окрик Элфи настиг меня перед проходной. Я обернулась, с радостью (все же волновалась) заметив обоих адептов Илларисов.

– Ой! – Улыбка сама собой расплылась на моем лице. Догадалась. И, не дожидаясь братьев, я рванула навстречу тому, кто хотел видеть нас всех. – Мама!

Увидев детей, графиня Эмма словно помолодела лицом. Чуть заметные морщинки разгладились. И кто мог подумать, что еще десять минут назад лицо этой леди было строгим, а сама она могла стать образцом для ледяных скульптур.

– Дети мои, как же я соскучилась!

И я, адептка-первокурсница, будущий боевой маг, мечтающий стать иллюзионистом, не выдержала и хлюпнула носом. И никто меня не одернул. Все предпочли сделать вид, что ничего не заметили.

Спустя короткое время мы сидели в уютном кафе и довольно мило беседовали. Оказалось, папенька добился разрешения на выезд маменьки к нам. Чем она и воспользовалась, решив сделать сюрприз.

Графиня цвела и не сводила с нас глаз. А мы старались ее не расстраивать.

– Оливер, как успехи?

– Все замечательно, мам!

– Элфи, не было ли нареканий?

– Нет, что ты?

– Амелия, удалось с кем-нибудь подружиться?

Фу! В отличие от братцев, пытающихся честными глазами смотреть на мамочку, мне врать не пришлось:

– Да, мам. Я живу в комнате с волчицей. Она… очень милая.

– Милая? – удивилась графиня. – А мне казалось, эти дамы очень воинственны.

– Она наполовину эльфийка, – заступилась я за Сельму, и вопрос был исчерпан.

– Надеюсь, никто из вас не влип в неприятности? Дети, оказавшиеся вдалеке от родителей, порой такие нездравомыслящие, – заметила маменька с неизменной улыбкой. При этом поднесла чашечку кофе к губам и сделала небольшой глоток.

У-у-у… Три пары глаз Илларисов уставились на свою обожаемую мамочку, которой не составило труда раскусить любимых чад.

– Все понятно. Хорошо, что отца рядом нет.

– Как он? – тут же вступил в разговор Оливер, решив поработать громоотводом.

– В порядке. Дела нашей компании все еще на проверке. И мне порой кажется, что следователи заучивают их наизусть, а не читают.

– А говорили, что все продлится максимум месяц, – вспомнила я разговоры родителей, которые услышала еще перед отъездом.

– Ничего, дети, выдержим. И всех переживем! – пообещала мама. Все еще интересная женщина сорока трех лет, которую граф Фрэнк Илларис обожал до умопомрачения. Оттого и дети рожались часто, не давая красавице Эмме передохнуть. После появления на свет долгожданной дочери молодая женщина показала мужу кукиш (она все-таки леди, а не кобыла-производительница) и отказала в интимной радости. Драгоценный супруг был вынужден согласиться и воспользоваться магическим амулетом для предохранения.

Появление маменьки было как нельзя кстати. И не потому, что она привезла мне наряды. Нам требовалось срочно поговорить с глазу на глаз. Я старалась не ерзать от нетерпения, а хранящийся в сумке сапфир упорно не давал покоя. Заодно хотелось рассказать о Моргане, с которым удалось подружиться.

Выход нашелся. После вкусного завтрака в узком кругу семьи мы вдвоем отправились мыть руки в дамскую комнату.

– Амели, ты уверена, что мальчики ни о чем не догадались? Удалось хоть что-то разузнать?

– Мам, тут такое дело… Все получается не совсем так, как мы представляли. – Я глубоко вздохнула и принялась каяться: – Морган за мной ухаживает, и таким образом я пытаюсь нам помочь…

– Не тушуйся, дочь! – отмахнулась графиня, чем меня удивила и приободрила: – На войне все средства хороши. Главное, не забывай, кто ты, и не теряй себя.

– Ни в коем случае, маменька! – Я вспыхнула, осознав, о чем речь. – Я держу его на расстоянии.

– Вот и умница. Но помни, Морган не главная цель. Я вижу, тебе нравится учиться. Вот уж не подумала бы, что моя девочка поступит на факультет боевиков. Мальчики – да, но точно не ты.

– Так вышло. У меня еще кое-что есть. Вот.

Я быстро извлекла из сумочки помаду и вручила родительнице. Увидев недоумение на лице мамочки, спохватилась, провела по ней рукой. Иллюзия немедленно спала.

– Это… то, о чем я подумала? – Затаив дыхание, графиня рассматривала камень, эквивалентный по стоимости хорошему особняку в столице. – Но откуда? Только не говори, что нашла на улице.

– Нет. Э… его обронила Роуз Филис. Бабушка Моргана. Я не вернула.

Мамочка у меня женщина сообразительная. Что подумала о моем поступке, лучше не спрашивать, а сам факт наличия украденной драгоценности у прокурорской родни повергал в шок.

– Занятно. Все это странно. Я все поняла, милая. Передам отцу. Вещь опасная, но полезная. Надеюсь, еще больших неприятностей она нам не принесет.

В целях безопасности я снова провела рукой по сияющему гранями сапфиру, и тот стал обычной помадой, причем пользованной. Для длительного поддержания иллюзий нужна особая магия, которая у меня точно была. Жаль, что управлять ею в полной мере, а также создавать живые объекты у меня не выходило.

После этого у меня словно гора свалилась с плеч, а глаза мамы заблестели. Она что-то обдумывала, и мысли, приходящие в голову, явно вызывали восторг. Мое настроение улучшилось.

До поступления сюда я даже не предполагала, что буду ужасно скучать по своим. Расставаться не хотелось. Братья ушли, а мы решили заказать еще по чашечке кофе и испробовать местные сладости. За этим занятием нас и застали Сельма со своей мамой.

Знакомство прошло в самой теплой атмосфере. Мамы радовались за нас, а мы за себя и возможности с ними общаться.

– Леди Эмма, будем рады видеть вас у себя, – первой пригласила оборотница, и это стало неожиданностью.

– Двери нашего дома для вас всегда открыты, – в свою очередь подхватила мама. В ту же секунду лицо матери Сельмы вытянулось. Графиня Эмма обеспокоилась. – Что-то не так, леди Клементина?

Мы с подругой переглянулись. Обмен любезностями обычный, так в чем дело? Не сговариваясь, повернулись…

Разочарование и недовольство я сдержала. Физкультурник Ньяр Ольсен не желал давать своей подопечной ни дня покоя. Может, его волнует, что именно ест адептка? Отбор на соревнования строгий, и использование магии и специальных пищевых добавок недопустимо. От этого у бегунов увеличивается скорость и понижается чувствительность к боли.

Эльф с каменным лицом двинулся к нам, но неожиданно раздался предупреждающий рык. Мы с маменькой вздрогнули – ах, как была права она насчет непредсказуемости оборотней! – но остались сидеть на месте.

– Мама?! – удивленно прошептала Сельма, накрывая своей ладонью руку матери. – Ты что? Это наш преподаватель Ньяр Ольсен!

– Клементина Лопес?! – выкрикнул эльф, но остановился. – Это ты?

Посетители кафе с интересом поглядывали на наш столик, ожидая представления. Учитель явно был личностью известной, и народу хотелось подробностей.

Ответ леди Клементины потряс нас с мамой и даже заставил замереть в ожидании развития ситуации.

– Я! Трусливый остроухий! – Оборотница поднялась, не сводя с мужчины презрительного взгляда. Кулаки ее сжались, а на белокожих запястьях пробилась шерсть.

– Мамочка, – недоуменно прошептала Сельма. Похоже, даже зная характер своей родительницы, девушка была в шоке.

– А ты все такая же, – усмехнулся Ньяр и сделал шаг в нашу сторону. Смелый.

– Сели, детка, посмотри на это дерьмо и запомни: никогда не связывайся с остроухими. Лучше оборотень твоей стаи или человек, чем эти отмороженные красавцы. Стреляют не холостыми, но пустые как дерево.

Стреляют? Это она про что?

– Ньяр Ольсен – мой отец? – потрясенно произнесла догадавшаяся Сель. – Он?

На секунду тишина воцарилась во всем кафе. Потрясенные посетители смотрели на нас, а решительная леди Клементина на свою дочь.

Я видела, как по лицу мамы пробежала тень. Да, не все речевые обороты других рас хороши, но менталитет есть менталитет. Наша культура тоже не всем по вкусу. А естественность нынче в моде.

– Он, детка. И я смотрю, такая же сволочь, как раньше.

Шок и занавес.

– Леди Эмма, прошу меня извинить, – спохватилась оборотница, осознав, что они с эльфом не одни. – Это отец моей девочки. Сбежал, узнав, что я забеременела.

Настала очередь графини Эммы с возмущением и презрением взглянуть на Ньяра Ольсена. Мамочка всегда умела без слов заставить собеседника почувствовать себя полным ничтожеством.

Глаз физкультурника задергался. Но он товарищ упорный. Прежде чем исчезнуть, нагло заявил:

– Не говоря лишних слов, Клео, ты всегда была резка и порывиста. Не хочешь общаться – не надо. Но что бы ты сейчас ни сказала, я вижусь с нашей дочерью каждый день. И это мне нравится.

Эльф развернулся и ушел, насмешливо сверкнув зелеными глазами.

– Он не выглядит проигравшим, – заметила леди Клементина, усаживаясь на место. Руки женщины вернули свою гладкость и белизну, но сама она по-прежнему злилась. Это было заметно по чуть подрагивающим пальчикам.

– Официант, бутылку тасванского. Есть такое? – потребовала мамочка, а оборотница кивнула.

У матерей нашлась своя тема для разговора, и нам следовало уйти. Я попрощалась и увела с собой шокированную Сельму. Но от родительниц мы решили не отставать. Купили в ближайшей лавке клюквенный морс, выпили его, а в опустевшую бутылку залили красное сухое вино, приобретенное там же. Вместе с коробкой пирожных в бумажном пакете покупка выглядела вполне невинно. На входе в академию проблем не возникло. Мы девушки не буйные, сумели употребить только половину. Вторую приберегли на другой случай.

– Сель, как ты? – поинтересовалась я, когда мы улеглись по кроватям.

– Знаешь… нормально. Я ведь чувствовала интерес Ньяра и то, что он не совсем мужской. Думала, дело в моих успехах.

– Ты хорошо бегаешь. Лучше всей нашей группы.

– Это так… Только как теперь ходить к нему на занятия? Я же буду думать, что этот самый остроухий – мой папандр? Дерьмо, как сказала мамочка.

Я зажала рот, чтобы не хихикнуть.

– Ну… ты же из-за этого не бросишь академию?

– Нет, конечно! Амели, я же не рухнула с дуба.

– Тогда без вариантов. Ходишь на физкультуру и занимаешься, как раньше.

– Умеешь ты успокоить, – проворчала волчица, и спустя какое-то время я услышала ее ровное дыхание.

Сама же еще долго лежала и пялилась в окно, рассматривая тонкую пелену облаков, попадающих на лунный диск. Причудливые формы серой субстанции отчаянно напоминали то крылья дракона, то хвост. Странное видение, если учесть, что я никогда не видела, в кого превращается Дальберг. И надо такому случиться, что после нашего разговора Кристен не сделал ни одной попытки помириться. Хотя я часто его видела в окружении все той же компании.

Это не задевало, а лишь подтверждало прежний вывод – не так-то и дорожит этим знакомством дракон. Скорее, ему было просто любопытно. Достаточно вспомнить день нашей первой встречи, и все вставало на свои места. Странно, что в тот момент Дальберг показался мне обычным и не особо привлекательным. Теперь многое изменилось. Но это не могло повлиять на мое решение держаться от него подальше.

Так бывает.

Глава 15

– Сель, помоги, – попросила я подругу и повернулась к ней спиной. Самой было неудобно застегивать жемчужное ожерелье, привезенное по случаю бала.

Мама много чего захватила в тот день, в том числе и два платья на выбор. И как бы я ни хотела прийти в белых кожаных штанишках и блузке в тон, решила настолько не отходить от привычных нарядов. И потом, я всегда любила красивые вещи, так почему бы ими не воспользоваться. Бал все-таки, а не учебный день.

– Амелия Илларис, боюсь, мне не с кем будет танцевать, – рассмеялась подружка, намекая на серебристый оттенок моего платья. – Все сбегутся к тебе.

– Скажешь тоже, – отмахнулась я, сомневаясь в этом и, главное, нисколечко не желая подобного исхода. Ужас, когда к тебе очередь, а вокруг ненавидящие лица девиц. Страшный сон! – Я в курсе, что ты дала согласие Рею Норману, а потому не рисуйся. И потом, ты в ослепительно-красном платье, а это многое значит.

– Да. Мой отчим вождь клана, поэтому я имею право носить красный цвет. Разве у вас в Тасване не так?

– Не совсем. Правители предпочитают золотой.

– А, это понятно! Власть и золото. Естественно, – прощебетала оборотница.

Сельма Лопес не видела мой второй наряд. Черного цвета, расшитый алыми и золотыми нитями, он мог привлечь поклонников и завистников, что только помешало бы учебе. Нежеланный эффект для того, кому не нужно пристальное внимание. Цвет – дань далекому темному предку, родство с которым ни мама, ни я, ни даже бабушка или братья с отцом предпочитали не демонстрировать открыто. Зачем сейчас родительница решилась на это, непонятно.

– Амели, ты уверена, что хочешь танцевать первый танец с Морганом? – неожиданно поинтересовалась подруга. Мы посмотрели друг на друга через зеркало, и я понадеялась, что Сель не заметит тени, пробежавшей по моему лицу.

– Уверена. Я обещала. А если ты о Дальберге, так он позабыл про меня. Разве это не очевидно? – пожала плечами, вспомнив, как вчера вечером дракон прошел мимо в столовой и даже не взглянул на меня. Это ли не доказательство.