Последние часы. Книга II. Железная цепь Клэр Кассандра
Томас судорожно вздохнул.
– Я все это понимаю, – прошептал он, – и я абсолютно уверен в том, что не причинял вреда Лилиан Хайсмит. Но Бриджсток и его прихвостни ведут себя так, будто верят в это – они почему-то сразу поверили. Я пытался их переубедить, но все было бесполезно. А ведь эти люди знают меня с рождения.
Джеймс принялся растирать онемевшие руки Томаса.
– Том, так что там случилось?
– Я… я переходил Голден-сквер, когда услышал крик. Я побежал в ту сторону и увидел на снегу тело; перевернул его, чтобы узнать, кто это, и… и это оказалась Лилиан. Она умирала. Убийцы нигде не было. Я попытался… – Томас вырвал у Джеймса руки и спрятал лицо. – Я попытался вернуть ее к жизни, но не смог; раны были смертельными. Вдруг откуда-то появились люди Инквизитора, окружили меня. Кровь Лилиан попала мне на руки, на одежду…
– Ты что-нибудь еще видел? – спросил Джеймс, выпрямляясь. – Например, убегавшего человека?
Томас отрицательно покачал головой.
– А Лилиан видела убийцу?
– Я спросил, кто напал на нее. – В карих глазах Томаса было отчаяние. – Она бормотала нечто вроде: «Он сделал это. Он умер во цвете лет. Жена оплакивала его». Это бессмыслица какая-то.
– Ты считаешь, что она узнала в убийце человека, который, по ее мнению, давно мертв? – пробормотал озадаченный Мэтью.
– Я считаю, что она бредила, – сказал Томас. – И еще одна странная вещь. Когда я приподнял тело, откуда-то из кармана или из ее пальцев выпало стило. Я машинально сунул его в карман. – Он извлек из кармана брюк какой-то предмет, поблескивавший в свете канделябров. – Точнее, я тогда подумал, что это ее стило. Но сейчас ясно, что это не так, верно?
Он протянул предмет Джеймсу, и тот повертел странную штуку в руках. Это был брусок какого-то серебристо-белого металла, сплошь покрытый рунами.
– Определенно адамас, – подтвердил Джеймс. – Но ты прав, это не стило. Скорее напоминает коробочку.
– И руны какие-то незнакомые, – заметил Мэтью. – Как ты считаешь, это… ну, наши руны? То есть, я имею в виду, добрые?
– Ах да, – усмехнулся Джеймс. – Давным-давно Ангел даровал Сумеречным охотникам Книгу Добрых Рун.
Томас фыркнул.
– Рад слышать, что несправедливое обвинение, выдвинутое против меня, не лишило вас чувства юмора.
– Мы знаем, что это кошмарно и несправедливо, – нахмурился Джеймс. – Но это ненадолго, уверяю тебя. Никто не верит в то, что ты убийца, и если уж на то пошло, Меч Смерти это докажет.
– Но если они задумают испытать меня при помощи Меча Смерти, они узнают и обо всем, чем мы в последнее время занимались, – напомнил ему Томас. – Я могу выдать им тайну твоего происхождения от Велиала. В конце концов, я предам вас всех, но больше всего тебя, Джейми.
Джеймс снова опустился на пол перед Томасом и положил голову ему на колени. Он слышал тяжелое дыхание Кристофера и Томаса, знал, что они встревожены, расстроены. Он почувствовал прикосновение руки Томаса – бедняга, он сам попал в такую переделку, и все же пытается утешить друга, понял Джеймс. «Это мои братья, – подумал он, – я готов ради них на все».
– Говори им все, что считаешь нужным, – произнес он, поднимая голову. – Забудь обо мне, думай сейчас только о себе, Томас. Ничего страшного, все обойдется…
Снаружи, за дверями, раздались шаги и голоса, потом Евгения очень громко произнесла:
– ДОБРОЕ УТРО, ИНКВИЗИТОР БРИДЖСТОК, МАДАМ КОНСУЛ. РАДА ВАС ВИДЕТЬ.
– Они уже здесь. – Джеймс поднялся и сунул коробочку из адамаса в карман. Мэтью обернулся к дверям. В этот момент в комнату вошла Шарлотта, за которой следовали Инквизитор Бриджсток и Гидеон Лайтвуд. Мужчины о чем-то яростно спорили.
– Это нелепо, неужели вы не видите? – сердито повторял Гидеон. – Вы должны немедленно освободить Томаса. У вас нет против него никаких улик…
– Что здесь происходит? – взревел Бриджсток при виде «Веселых Разбойников». – Как вы сюда попали?
– Я здесь живу, – сухо ответил Джеймс. – У меня есть ключи от всех дверей в доме.
– Ну, вообще-то, ты живешь на Керзон-стрит… ничего, неважно, – пробормотал Кристофер. – Это было сказано очень остроумно.
– Томас задержан по подозрению в убийстве, – заговорила Шарлотта и сурово взглянула на Мэтью, который отвернулся и втянул голову в плечи. Джеймс его прекрасно понимал. Ему самому всегда казалось, что существуют две Шарлотты Фэйрчайлд; одна была его любимой тетей, а вторая – Консулом. И эта вторая Шарлотта была холодной, лишенной эмоций; ничто на свете не могло заставить ее отступить от своего долга, она олицетворяла собой правосудие и закон, перед которым все были равны.
– Ему не запрещается принимать посетителей. С другой стороны, – добавила она, бросив быстрый взгляд на Гидеона, – мы не можем отпустить его и снять с него все обвинения без тщательного расследования. Ты знаешь, что скажут в Анклаве – что мы пристрастны, что мы освободили подозреваемого только потому, что он член нашей семьи.
– С тобой иногда бывает очень тяжело, Шарлотта, – злобно бросил Гидеон. – Ну хорошо. Давай, Томас, расскажи им, что произошло.
Томас повторил свою историю, не упомянув, однако, о загадочном предмете из адамаса. Гидеон стоял, скрестив руки на груди, и гневно смотрел на Инквизитора. Бриджсток сверлил своего пленника ненавидящим взглядом и даже покраснел, как свекла, таких усилий ему стоило сдержаться и не перебивать. Едва Томас смолк и безвольно откинулся на спинку стула, как Бриджсток зашипел:
– Все это выдумки! Ты хочешь, чтобы мы поверили в чудесное совпадение, а сам признаешься, что каждую ночь нарушал правила? Патрулировал в одиночку, значит? А у тебя есть какое-нибудь алиби на время убийства Бэзила? Или этой итальянки?
– Ее звали Филомена, – тихо сказал Томас.
– Это не имеет никакого значения, – огрызнулся Бриджсток.
– Для самой Филомены это, скорее всего, имело значение, – вмешался Джеймс.
– Не отвлекайте меня! – рявкнул Бриджсток. – Лайтвуд, твоего имени нет в списке патрульных, у тебя не было никакой причины находиться на Голден-сквер.
– Томас уже объяснил, что он там делал, – произнес бледный от ярости Гидеон. – И погибшие интересуют его больше, чем тебя, Морис, потому что тебе безразличны убийства и убитые, тебя интересует только выгода, которую ты можешь из всего этого извлечь. Ты думаешь, что если тебе удастся убедить Конклав в том, что ты поймал убийцу, тебя осыплют наградами и почестями. Но ты будешь выглядеть полным идиотом, если бросишь Томаса в тюрьму, а убийства продолжатся.
– Не таким уж идиотом, как ты, чей сын оказался убийцей…
– Существует вполне очевидное решение, – перебил Инквизитора Джеймс. – Уверен, вы прекрасно понимаете, о чем я. Мне хотелось бы знать лишь одно: что мешает вам предложить его?
Бриджсток взглянул на него с неприкрытой злобой, и Джеймс даже отшатнулся. Да, Джеймсу не раз приходилось вступать в конфликт с Инквизитором, но он понятия не имел, что этот человек так сильно ненавидит его.
– Меч Смерти, – продолжал Джеймс. – Томас его не боится. Почему же боитесь вы?
– Довольно, – прорычал Бриджсток, и Джеймсу на миг показалось, что Инквизитор сейчас ударит его. Встревоженная Шарлотта поймала Бриджстока за рукав, и в этот момент двери Святилища снова распахнулись.
Все ошеломленно уставились на вошедшего. Алистер Карстерс шагал по залу с таким видом, будто Институт принадлежал ему. На лице его застыла обычная высокомерная гримаса. Черный пиджак был расстегнут, виднелся пояс с блестящими ножами. Джеймс заметил на пороге Евгению; она задумчиво смотрела Алистеру вслед.
«Почему она впустила его?»
– Господи, – простонал Мэтью. – А я думал, что хуже уже быть не может. Какого черта ты здесь делаешь, Карстерс?
– Алистер, – вмешалась Шарлотта, – боюсь, мне придется попросить тебя уйти. Мы обсуждаем конфиденциальные вопросы. – Она недовольно взглянула на Гидеона. – Мне казалось, что двери Института заперты.
Алистер с прежним надменным видом задрал подбородок. На лице Томаса промелькнуло выражение, близкое к панике. У Джеймса сжалось сердце от нехорошего предчувствия. После смерти Элиаса Джеймс решил, что Алистер изменился – по крайней мере, ясно было, что он любит сестру, – но, видимо, это впечатление оказалось ошибочным. Зачем он пришел сюда, если не для того, чтобы полюбоваться их несчастьем?
– Не беспокойтесь, – заговорил Алистер. – Двери по-прежнему заперты, по крайней мере, так было, когда я пришел. Но речь не о том. Понимаете ли, сегодня ночью я следовал за Томасом, видел Инквизитора и его патруль. Я видел, как погибла мисс Хайсмит.
Мэтью вскочил на ноги.
– Алистер, если ты лжешь, клянусь Ангелом, я…
– Молчать! – Шарлотта подняла руку. – Алистер, продолжай.
Он скривил рот, глядя на всех сверху вниз. Сейчас он казался Джеймсу таким же высокомерным ублюдком, как тогда, в Академии.
– Как я только что сказал, – процедил Алистер, – я находился на Голден-сквер в тот момент, когда мимо прошел Томас. Я также слышал крик Лилиан Хайсмит. Я видел, как Томас бросился к ней на помощь. Когда он подбежал к ней, она умирала. Он не причинил ей вреда. Я могу подтвердить это под присягой.
Мэтью с глухим стуком шлепнулся на стул. Томас уставился на Алистера круглыми глазами. Гидеон выглядел довольным, хотя, возможно, его не в последнюю очередь забавляло глуповатое выражение лиц присутствующих.
– Э… что? – наконец, пролепетал Кристофер.
Бриджсток гадко ухмыльнулся.
– Итак, перед нами очередное невероятное совпадение. Скажите мне, Карстерс, что могло привести вас на Голден-сквер в тот момент, когда там находился Томас Лайтвуд?
– Я следил за ним, – ответил Алистер, окидывая Инквизитора пренебрежительным взглядом. – Я следую за Томасом уже довольно давно. Мне известно, что он каждую ночь совершает свои безумные вылазки в одиночку, и мне хотелось убедиться в том, что с ним ничего не случится. Корделия его обожает.
– Так это ты за мной наблюдал? – выпалил Томас, не веря своим ушам.
– Ты что, заметил слежку? – заорал Мэтью. – И никому ничего не сказал? Томас!
– Замолчите, – приказала Шарлотта. Она не повышала голоса, но что-то в ее тоне напомнило присутствующим о том, почему ее избрали Консулом.
У Томаса по-прежнему был такой вид, будто он вот-вот упадет в обморок. Алистер со скучающим лицом разглядывал свои ногти. Молчание нарушил Бриджсток.
– Это возмутительно, Шарлотта. Карстерс лжет, покрывает своего друга.
– Они вовсе не друзья, – вмешался Джеймс. – Один из нас еще мог бы солгать ради Томаса. Но только не Алистер.
– Значит, он свихнулся от горя после смерти отца. В любом случае ему нельзя верить, – упорствовал Бриджсток.
– И тем не менее мы выслушаем показания обоих, потому что таковы возложенные на нас обязанности, – ледяным тоном объявила Шарлотта. – Томас и Алистер будут сидеть здесь, в Святилище, до тех пор, пока не пройдут испытание Мечом Смерти.
– Вы не можете принимать такое решение без моего согласия, – возразил Бриджсток. – Я бы допросил их прямо сейчас, но Меч Смерти находится в Париже. – Слово «Париж» он почему-то произнес с отвращением.
– К счастью, Уилл и Тесса возвращаются завтра утром и привезут с собой Меч, – произнесла Шарлотта, обменявшись быстрым взглядом с Гидеоном. – Боюсь, Морис, ваше желание похвастаться поимкой преступника лишь усилило панику. Вы должны сейчас выйти со мной во двор и объявить, что ситуация полностью под контролем. Имя обвиняемого останется в тайне до завтра, до тех пор пока не будет проведено испытание Мечом Смерти.
Бриджсток бросил на Шарлотту долгий уничтожающий взгляд, однако выбора у него не оставалось. Она была Консулом. Он выругался и вышел из зала. Джеймс подумал, что он хлопнул бы дверью, если бы в этот момент на пороге не возникла Корделия. Она протиснулась мимо Инквизитора, не обратив на него внимания, бросилась к Алистеру и повисла у него на шее.
– Я все слышала, – сказала она, уткнувшись в плечо брата. – Я стояла за дверью с Евгенией. Я все слышала.
– Ghoseh nakhor, hamechi dorost mishe, – ответил Алистер и погладил сестру по волосам.
Джеймс, к собственному удивлению, понял смысл фразы. «Все будет хорошо».
– Выслушай меня, Лейли, – Алистер понизил голос. – Я не хотел тебя волновать и ничего не говорил… Вчера Безмолвные Братья запретили Mmn вставать с постели, они опасаются за ее здоровье и за здоровье ребенка. Думаю, не стоит тревожить ее сейчас. Скажи ей, что я остался на ночь в Институте, чтобы составить компанию Кристоферу.
Корделия поморгала, стряхивая с ресниц слезы.
– Да… я отправлю к ней курьера с сообщением, но… ты думаешь, она поверит в это? Вы же едва знакомы с Кристофером.
Алистер поцеловал лоб Корделии. При этом он закрыл глаза, и Джеймсу показалось, что сейчас, в этот миг, Алистер впервые стал самим собой, выдал свои истинные чувства.
– Об этом не тревожься. Она просто будет рада тому, что у меня появился хотя бы один друг.
– Алистер…
– Здесь слишком много народу, – перебила Корделию Шарлотта и озабоченно взглянула в сторону двери, за которой скрылся Инквизитор. – Вам всем, за исключением Алистера и Томаса, следует уйти – и тебе тоже, Гидеон. Люди должны видеть, что мы беспристрастны, и я уверена, что ты это понимаешь.
– Действительно, – фыркнул Гидеон, и было ясно, что он придерживается иного мнения. Он улыбнулся Томасу, который по-прежнему не мог прийти в себя от потрясения. – Но нельзя просто бросить их здесь – им нужны одеяла, еда, мы же не собираемся подвергать их пыткам, Шарлотта.
– Ни в коем случае! – с негодованием воскликнула Шарлотта. – У них будет все необходимое. А теперь, Гидеон, Кристофер, Мэтью, Джеймс – и ты тоже, Корделия, – вы должны уйти.
«Веселые Разбойники» неохотно направились к дверям, но по дороге каждый из них остановился рядом с Томасом, чтобы потрепать его по плечу и пробормотать несколько ободряющих слов. Корделия с трудом заставила себя оторваться от брата и последовала за друзьями, пробормотав вполголоса:
– Если завтра утром здесь не будет Меча Смерти, я пробьюсь сюда с Кортаной и освобожу вас.
– Я все слышала! – упрекнула ее Шарлотта. Она держалась очень прямо, как подобает Консулу, но Джеймс мог бы поклясться, что она едва заметно улыбалась, закрывая железные двери Святилища, за которыми остались Томас и Алистер Карстерс.
18
Базар гоблинов
«Стали и косятся
Друг на друга братцы,
Чешут затылки
С хитрой ухмылкой,
Корзины опускают,
Блюда поднимают.
“А ну, налетай, а ну, покупай!”
Пока один готовит ей венок,
Вплетая то орехи, то вьюнок,
Другой уже сверкающий поднос
С плодами золотистыми поднес —
Сладкоежка Лора
С них не сводит взора»[57].
Кристина Россетти,«Базар гоблинов»
– Итак, что же это за штуковина? – вслух размышлял Кристофер, осторожно тыча пальцем в неизвестный предмет из адамаса, который Томас обнаружил рядом с убитой женщиной на Голден-сквер. Предмет лежал в центре круглого стола в комнате на втором этаже кабака «Дьявол»; вокруг стола собрались Джеймс, Мэтью, Кристофер, Люси и Корделия. Анна сидела на некотором расстоянии от остальных в кресле с подголовниками, из которого торчала набивка. На подоконнике стояло несколько початых бутылок виски.
Анна появилась в «Дьяволе» во второй половине дня, отказалась от предложенных чая и шерри, а на вопросы друзей, узнала ли она что-нибудь новое, лишь махнула рукой.
– Я его предупреждала, – вздохнула она и рухнула в кресло. – Вчера ночью я поняла, что Томас собирается идти в город один, и сказала ему, что этого делать не следует. Должно быть, мои слова прозвучали недостаточно убедительно.
Анна крайне редко сомневалась в себе и никогда не выражала свои сомнения вслух, поэтому остальные, в том числе Корделия, уставились на нее круглыми от изумления глазами. Молчание нарушил Мэтью.
– Мы все его предупреждали, Анна, но Томас чертовски упрям, ты же знаешь. Хотя в ранней юности он был таким маленьким и… довольно милым, как морская свинка или ручная крыса.
Джеймс в шутку щелкнул Мэтью по затылку.
– Мне кажется, наш дорогой Мэтью хотел сказать, что даже друзья не могут отговорить человека поступить так, как он считает правильным, – заметил он. – Тем не менее, друзья должны оказывать человеку помощь, когда в результате таких действий он попадает в беду.
Люси зааплодировала и восторженно воскликнула:
– Вот именно! Превосходно сказано!
Анна, рассеянно улыбаясь, похлопала Люси по руке. Вид у нее был усталый, но выглядела она безупречно: ни один волосок не выбивался из прически, сверкали начищенные сапоги.
– Ну хорошо, – заговорила она. – Кое-что я все же узнала, хотя и меньше, чем мне хотелось бы. Однако один факт показался мне любопытным: на теле Лилиан Хайсмит отсутствует руна Точности.
– Теперь все понятно, – объявил Мэтью. – Кто-то убивает Смеречных охотников, чтобы заполучить их руны. И мы совершенно точно знаем, что это не Джеймс. И не Томас, – добавил он.
– Допустим, – согласился Джеймс, – но я все равно считаю, что Велиал здесь каким-то образом замешан. Вспомните эмблему у меня на подоконнике – скорее всего, я изобразил ее сам, не сознавая, что делаю, и окно в спальне открыл тоже я. Наверное, какая-то часть моего мозга знает, что происходит, и пытается меня предупредить. Предупредить о том, что именно Велиал насылает мне эти… вещие сны. Но, убей бог, не могу понять зачем.
– Ты думаешь, он хотел, чтобы Томаса арестовали? – удивился Кристофер.
– Нет, – медленно произнес Джеймс. – Я, конечно, не могу сказать наверняка, но мне кажется… что это… слишком мелко для Велиала. Смертные для него вроде мошек, и он снисходит до них только в тех случаях, когда они чем-то ему мешают. Не понимаю, каким образом ему мог помешать Томас.
«Возможно, демон сделал это лишь для того, чтобы причинить тебе боль», – подумала Корделия, но вслух ничего не сказала. Мысль о том, что он в какой-то степени виновен в аресте Томаса, отнюдь не утешит Джеймса. Будет только хуже, решила она.
– А если демон хотел отвлечь внимание Анклава? – предположила она. – Отвести подозрения от того, кто действительно совершает преступления, и тем самым от себя самого.
– Кстати, об Анклаве. Могу сказать, что новости насчет Томаса уже распространились по всему Лондону, – криво усмехнулась Анна. – Примерно половина людей считает, что он убийца, а остальные все еще верят, что виновен чародей – возможно, нанятый каким-то существом Нижнего Мира.
– Мы должны выяснить, что это за вещь и для чего она нужна, – вмешался Кристофер, кивая на предмет из адамаса. – Тогда мы поймем, принадлежала ли она мисс Хайсмит, убийце или какому-то третьему лицу. О, кстати, я решил назвать это «пифос». Это такой большой древнегреческий сосуд для хранения продуктов.
– Почему ты решил, будто внутри что-то хранится, Кит? – улыбнулся Мэтью. – А вдруг это всего-навсего пресс-папье мисс Хайсмит? Допустим, она коллекционировала пресс-папье.
– Не думаю, что это принадлежало ей. Скорее, убийца его выронил. Этот предмет изготовлен не Сумеречными охотниками – это не наши руны. – Кристофер вздохнул. Взгляд его лиловых глаз был печален. – Мне просто очень не нравится, когда я не знаю предназначение того или иного предмета.
– А мне очень не нравится, что Бриджсток ополчился на Томаса! – рявкнул Мэтью. – По какой-то неведомой причине ему отчаянно хочется засадить Томаса за решетку.
– У меня всегда было чувство, – заговорил Джеймс, – что Бриджсток недолюбливает нас всех – особенно наших родителей. Не знаю почему. Он старше и, возможно, считает их безответственными. А может, он думает, что, если поймает убийцу, ему дадут какой-нибудь новый высокий пост, или повысят жалованье, или выберут Консулом.
– Вместо Чарльза? – ехидно усмехнулся Мэтью. – С удовольствием полюбуюсь на эти выборы.
– Довольно болтать о политике, – перебила его Корделия. – Наш друг томится в тюрьме – пусть он сидит не в сырой и темной камере, а в Святилище, это все равно тюрьма. И мой брат тоже. Я понимаю, что вам нет дела до Алистера, зато мне есть. – Это прозвучало более воинственно, чем ей хотелось бы.
Джеймс произнес, тщательно подбирая слова:
– Маргаритка, Алистер поступил очень самоотверженно. В значительной степени потому, что заступился за человека, который терпеть его не может.
– Джеймс верно говорит, это был самоотверженный поступок, – согласилась Люси. – И ты не права, нам есть дело до Алистера.
– Да? – Кристофер наморщил лоб. – Похоже, я опять что-то пропустил. Зачем он следил за Томасом, кто-нибудь может мне сказать?
– Ради меня, – твердо ответила Корделия. – Чтобы я не волновалась.
У Кристофера, похоже, был наготове еще какой-то вопрос, но Анна быстро вмешалась:
– Мы забываем об одном обстоятельстве: все убийства произошли на рассвете или незадолго до рассвета. Словно убийца по какой-то причине дожидается наступления утра.
– Может быть, потому, что в это время патрулей меньше, – предположил Джеймс. – Сумеречные охотники расходятся по домам.
– Да уж, наш демон с клинками на морде – хитроумная тварь, – сказал Кристофер, и Мэтью с тоской заглянул в свою флягу.
Джеймс задумчиво разглядывал «пифос».
– Один из этих символов напоминает мне руну, означающую «рассвет», – заметил он.
Корделия взяла коробочку и повертела ее. Как и все предметы, вырезанные из адамаса, она была гладкой и прохладной на ощупь; прикоснувшись к ней, можно было ощутить энергию, исходившую от магического материала. На первый взгляд узоры, покрывавшие поверхность, напоминали спутанную пряжу; среди множества беспорядочно нанесенных царапин невозможно было вычленить отдельные руны. Однако, приглядевшись внимательнее, Корделия начала различать какие-то угловатые, разветвленные символы – как будто кто-то изменил обычные руны, добавил к ним штрихи. Она никогда прежде такого не видела.
– Должен существовать человек, который расскажет нам, что это такое, – наконец произнесла она. – Я согласна с Кристофером. Чувствуется, что этот предмет не принадлежал Сумеречному охотнику.
– Тогда очень странно, что предмет изготовлен из адамаса, – пробормотал Мэтью. – Только Железные Сестры добывают и обрабатывают этот минерал, и только Сумеречные охотники могут его использовать.
– Это ты так считаешь, а на самом деле подпольная торговля адамасом процветает, – возразила Анна. – Старые стило и тому подобное пользуются большим спросом на Сумеречном базаре. Немногие способны обрабатывать этот материал, но он обладает определенным могуществом и высоко ценится чародеями.
– Все понятно, – подвел итог Джеймс. – Надо идти на Сумеречный базар. Он находится в Саутуорке, я правильно помню? Где-то рядом с англиканским собором?
Люси подмигнула подруге. Корделия всегда мечтала посетить Сумеречный базар – временный рынок, где существа Нижнего Мира торговали магическими предметами, вели свои таинственные дела и обменивались последними сплетнями. Во многих городах имелись Сумеречные базары, но ей до сих пор не перепадала возможность увидеть один из них.
Мэтью одним махом осушил флягу.
– Терпеть не могу Сумеречные базары.
Джеймс озадаченно нахмурился. Корделия, естественно, невольно вздрогнула. Тот ядовитый «эликсир правды», который Мэтью подлил матери – ведь его подсунули наивному юноше именно на Сумеречном базаре. Но Джеймс этого не знал. Никто не знал, кроме нее, Корделии.
– Конечно, – продолжал Мэтью, – если мы придем и начнем расспрашивать всех подряд, не торгует ли кто демоническим адамасом, это не привлечет к нам никакого внимания.
– Будем действовать осторожно, – сказал Джеймс. – Адамас – ценный материал, а где кроме Базаров покупаются и продаются ценные магические вещи? Где еще можно найти нужные нам сведения, тем более прямо сейчас? Мне ничего больше не приходит в голову.
Кристофер просиял – его очень привлекла перспектива посещения Базара.
– Превосходная идея. Солнце почти село; можно выезжать.
– Увы, я не смогу к вам присоединиться, – сообщила Анна, грациозно поднимаясь с кресла. – Мне сегодня предстоит патрулировать город.
Пока остальные надевали пальто и шарфы, Корделия заметила, что Люси бросила на Анну многозначительный взгляд. Неужели у них появились какие-то свои секреты? Корделия подумала, что нужно спросить, но в этот момент ее внимание привлек Мэтью – он наполнял флягу из бутылки, стоявшей на подоконнике.
Руки у него слегка дрожали. Корделии захотелось подойти к нему, утешить, сказать несколько ласковых слов, но это означало бы выдать его тайну. Она должна была продолжать притворяться, будто ничего особенного не происходит. На душе у нее было неспокойно, когда она спускалась по лестнице и вместе со всеми покидала трактир.
Когда карета, в которой ехали девушки, пересекла Лондонский мост, Люси высунулась из окна. Уже отсюда чувствовались ароматы базара: запахи благовоний, специй, глинтвейна и чего-то горелого, похожего на паленую кость. Солнце только что село, облака на западном горизонте были кроваво-красными. Любуясь живописным закатом, Люси подумала, что сегодня один из таких вечеров, когда мир кажется огромным и полным безграничных возможностей.
Карета остановилась, и Люси с Корделией, не теряя времени, спрыгнули на землю. Бесконечные ряды лотков, ларьков и тележек тянулись под сводчатым стеклянным потолком, который поддерживали металлические арки и столбы. Рынок занимал пространство между Саутуоркским собором и Саутуорк-стрит. Днем простые люди продавали на рынке фрукты, овощи и цветы, а вечером торговцы из Нижнего Мира превращали это место в разноцветный шумный базар. Прилавки были увешаны мигающими гирляндами и задрапированы яркими шелковыми полотнищами.
Люси глубоко вдохнула холодный воздух, насыщенный ароматами ладана и мирры. Подъехала вторая карета, показались Джеймс, Кристофер и Мэтью; Джеймс принялся отряхивать пальто Кристофера, который умудрился перепачкаться в каком-то порошке. Со стороны базара доносился гул, напоминавший раскаты грома; это сотни голосов на разные лады зазывали клиентов: «Покупайте! Покупайте!»
– Одна ты по Сумеречному базару бегать не будешь, дорогая, – сказал Джеймс, подойдя к Люси. Его черное пальто было наглухо застегнуто, чтобы скрыть руны. Все понимали, что их рано или поздно узнают, но привлекать к себе внимание не стоило. Сумеречных охотников не жаловали на Базаре, впрочем как и в других местах, где собирались обитатели Нижнего Мира.
– Со стороны может показаться, что это безобидная ярмарка, но среди живописных ларьков скрывается немало опасностей.
Джеймс обернулся к Корделии, возможно, желая убедиться в том, что она его тоже слышит, но она как раз в этот момент отвернулась и надевала перчатки. Волосы цвета красного дерева, выбивавшиеся из-под бархатного капюшона, обрамляли ее лицо. Люси показалось, что подруга о чем-то задумалась. Когда Мэтью и Кристофер подошли, Корделия поспешила навстречу Мэтью и обратилась к нему с какими-то словами, которых Люси не расслышала. «Как странно», – подумала она.
Джеймс подал Люси руку.
– Жестокий Принц Джеймс к вашим услугам, госпожа.
Люси хихикнула; в эту минуту она вспомнила счастливое детство, когда они с Джеймсом были лучшими друзьями, постоянно дразнили друг друга, помогали друг другу с разными детскими проблемами. Опершись о его руку, Люси вошла под стеклянную крышу Сумеречного базара. Неподалеку располагался железнодорожный мост, но шум рынка заглушал даже стук колес. Почти из каждого ларька доносилась волшебная музыка, и множество мелодий создавали настоящую какофонию. По рядам расхаживали существа Нижнего Мира, занятые поисками скидок и контрабандных товаров. Над головами покупателей шуршали шелковые флаги с рекламами и плавали какие-то мерцающие штуковины, похожие на болотные огни.
Люси поймала одну такую штуку, когда они проходили мимо ларька аптекаря. Деревянные полки за прилавком были уставлены жестянками и кувшинами, а чародей, украшенный двумя парами витых рогов, зазывал клиентов, во весь голос расхваливая свои снадобья. Светящийся предмет походил на детский мячик из тонкого стекла, внутри сиял фиолетовый огонек. Когда Люси разжала пальцы, шар взмыл в воздух – казалось, он рад был освободиться.
Мэтью сказал что-то, Корделия и Кристофер рассмеялись. Но Люси была поглощена окружающими чудесами и не стала спрашивать, в чем дело. Она разглядывала тележки, раскрашенные в алый, золотой и зеленый цвета. Усатый тролль, стоя на помосте, пространно описывал свойства и сомнительные преимущества своих лекарственных снадобий. В центре Базара, где находились большие лавки, портные продавали одежду для фэйри и оборотней со специальными отверстиями для крыльев и хвостов. Какая-то вампирша торговала косметикой: пудрой для сокрытия недостатков кожи и помадами, призванными придать губам «кроваво-красный оттенок, популярный в европейских столицах».
Наконец, Сумеречные охотники собрались на центральной площади. Люси выпустила руку Джеймса, и он отошел, чтобы изучить набросанный от руки план Базара, прибитый к столбу. Мэтью заинтересованно слушал вампира, который рекламировал «особое» имбирное пиво, а Корделия, стоя у прилавка оружейника, перебирала кожаные ножны и латные рукавицы ручной работы. Кристофер достал из кармана большой лист бумаги, сложенный в несколько раз.
– Что это у тебя? – полюбопытствовала Люси, заглядывая Кристоферу через плечо. Лист был исписан какими-то непонятными каракулями.
– Ах, это! Список покупок, – объяснил Кристофер. – Все из-за этого дурацкого комендантского часа. Я уже давно не бывал на Базаре, а у меня закончились кое-какие ингредиенты.
Он энергично зашагал куда-то в недра Базара. Люси, улыбаясь, последовала за ним. Торговцы с энтузиазмом приветствовали Кристофера:
– Мистер Лайтвуд! Прибыла новая партия конской мяты. Не желаете приобрести?
– Кристофер Лайтвуд! Вас-то я и ждал! У меня есть материалы, о которых мы говорили в прошлый раз, – высочайшее качество, очень редкие.
Кристофер остановился у прилавка, заваленного сушеными кореньями и грибами, и принялся торговаться с оборотнем, но в конце концов ушел прочь с пустыми руками. Однако он не успел отойти далеко: торговец окликнул его и сказал, что готов снизить цену.
– Кристофер торгуется как заправский лавочник! – воскликнула Корделия, подавая Люси бутылочку с пенистой розовой жидкостью. – Он не упустил бы свою выгоду даже на базарах Марракеша. Вот, возьми, попробуй – мне сказали, что это снадобье придает щекам очаровательный румянец.
– Ни в коем случае, – вмешался Джеймс и отнял у нее обе бутылочки. – Маргаритка, Люси, нельзя ни есть, ни пить ничего из того, чем здесь торгуют. В лучшем случае вы получите несварение желудка, в худшем – на следующее утро превратитесь в парочку выдр.
– Выдры – симпатичные животные, – заметила Корделия. В глазах ее зажглись озорные огоньки.
– У вас обеих и без того румяные щеки, – твердо сказал Джеймс и выбросил бутылки в урну. Потом присоединился к Мэтью, который разглядывал мечи со сверкающими эфесами, похожие на елочные игрушки, украшенные сомнительными драгоценными камнями.
– Вот они, братья, – вздохнула Люси. – Я хотела тебе сказать, Маргаритка… меня очень расстроил арест Алистера. Я думаю, что он поступил очень благородно.
Корделия, казалось, удивилась.
– Я знала, что ты поймешь, – ответила она и положила руку на локоть Люси. – И вот еще что, Люси…
Люси огляделась. У Корделии был вид человека, собирающегося обсуждать какие-то секреты. Джеймс и Мэтью были заняты разговором с седовласой женщиной-оборотнем, на шее у которой побрякивало ожерелье из зубов. Оборотень сидела за витриной, заставленной разноцветными хрустальными флаконами. В воздухе вокруг ларька витали пьянящие восточные ароматы, а над головой продавщицы была укреплена самодельная вывеска с надписью, сделанной от руки: «МАСКИРУЕТ ЗАПАХ СЫРОЙ ШЕРСТИ».
– Я знаю, что ты занята каким-то делом… каким-то секретным делом. Только не подумай, что я на тебя обижена, – быстро добавила Корделия. – Просто мне хотелось бы, чтобы ты поделилась своей тайной со мной.
Люси постаралась скрыть изумление. Она-то думала, что Корделия поглощена своей новой жизнью, ролью молодой жены и хозяйки дома, что у нее не остается времени на подругу.
– Мне очень жаль, поверь мне, – медленно произнесла она. – А что, если бы я сказала тебе… что я пытаюсь помочь одному человеку, который крайне нуждается в помощи, но ради его собственной безопасности я не могу сейчас раскрыть подробностей?
Корделия нахмурилась. Видно было, что она все-таки обиделась.
– Но… я же твоя названая сестра, лучшая подруга, парабатай. Точнее, буду очень скоро. Мы должны со всеми трудностями справляться вместе. Уверяю тебя, я помогу чем смогу, только расскажи, что случилось.
«О, Маргаритка», – грустно подумала Люси. Если бы все было так просто. Она вспомнила Грейс, ее упрямство, неприятные, почти грубые манеры, таинственность и скрытность. Она знала, что Корделия не поймет ее, не поймет, почему она, Люси, согласилась иметь дело с Грейс.
– Не могу, – наконец, ответила она. – Это не моя тайна.
Корделия убрала руку.
– Я понимаю, – сказала она, но Люси ее тон показался холодным. – Я понимаю, что ты хочешь защитить этого человека… Не буду настаивать. Надеюсь, рано или поздно ты сможешь мне все рассказать. А теперь пойдем к остальным, хорошо?
«Да, неловко получилось», – думала Люси, когда они возвращались к своим спутникам. Джеймс и Мэтью разговаривали с каким-то щеголем-фэйри в лохматой русской шапке-ушанке. Он отрицательно качал головой: нет, он не знал никого, кто бы покупал или продавал адамас. В этот момент крохотный пикси, пролетавший мимо Люси, пропищал ей в ухо: «Малкольм Фейд желает вас видеть. Он ждет в синей палатке».
Люси вздрогнула от неожиданности, застыла посередине прохода, и на нее тут же налетела какая-то шелки, нагруженная покупками.
– Смотрите, куда идете, Сумеречные охотники! – прошипело существо и сделало некий жест конечностью, похожей на ласт. Естественно, жест был неприличным, но Люси заметила, что при этом шелки указала на палатку, задрапированную дешевым синим бархатом.
– Люси, ты в порядке? – спросила Корделия.
– Да… я просто кое-что вспомнила. Мне нужно сказать Кристоферу одну вещь. Я сейчас найду его и сразу же вернусь.
– Люси! Подожди!
Но Люси бросилась прочь прежде, чем Корделия сумела ее остановить, и прежде, чем Джеймс успел заметить, что происходит. Она хорошо помнила, что он говорил насчет хождения по Базару в одиночку. Расталкивая покупателей, Люси решительно шагала вперед. На сердце у нее легла тяжесть. Она лгала Джеймсу, утаивала свои занятия от Маргаритки и ненавидела себя за это. Но Малкольм Фейд был, возможно, последней надеждой Джесса. Еще раз оглянувшись, чтобы убедиться в том, что друзья и брат не видят ее, она отодвинула полог и шагнула в синюю палатку.
– Опять зря потратили время, – буркнул Мэтью и злобно пнул стену ларька, из которого они только что вышли.
– Ничего подобного, – возразил Джеймс. – Время, проведенное за игрой в вист с гоблинами из валлийских сланцевых рудников, нельзя назвать потраченным напрасно. Кроме того, теперь я точно знаю, где купить коврик из шерсти оборотня, если таковой мне понадобится.
На самом деле настроение у него было не лучше, чем у Мэтью. Они успели поговорить с тремя дюжинами торговцев и до сих пор не выяснили ничего ценного, но, поскольку парабатай сегодня был каким-то встревоженным и нервным, Джеймс старался обходиться с ним деликатно. Полчаса назад Джеймс на минуту оставил друга одного, заглядевшись на вывеску, обещавшую посетителям «Невиданные диковинки и чудеса природы». Обернувшись, он успел заметить, как Мэтью стащил бутылку вина с прилавка торговца, который как раз демонстрировал фэйри флакон с жидкостью для полировки рогов. Когда Джеймс догнал Мэтью, тот успел спрятать бутылку во внутренний карман пальто.
Мэтью явно хотелось убраться отсюда поскорее. Он смеялся, громко болтал, но потом наступали зловещие паузы, и Джеймс понимал, что настроение у друга хуже некуда. Он был довольно сильно пьян – давно опустошил флягу, а теперь взялся за украденную бутылку вина. Все это было очень странно. Джеймс уже не в первый раз задавал себе вопрос, почему Мэтью испытывает такое отвращение к Сумеречному базару. Конечно, посетители Базара представляли собой разношерстную и весьма сомнительную компанию, но ведь Мэтью обожал общество сомнительных личностей – по крайней мере, так казалось Джеймсу. Может быть, он просто волнуется за Томаса? Наверняка так оно и есть, думал он, особенно потому, что Томас заперт в одном помещении с Алистером Карстерсом. Джеймс, со своей стороны, считал, что Томас может за себя постоять, и не испытывал к Алистеру такой сильной неприязни, как Мэтью.
Джеймс снова остановился, чтобы свериться с планом Базара. Начался снегопад; с серого неба, кружась, падали крупные пушистые хлопья. Его друг задержался у прилавка со снадобьями, якобы привлекавшими единорогов вне зависимости от того, «девственник» ты или нет. Пока Мэтью с рассеянным видом разглядывал разноцветные бутылочки, к нему подошла Корделия. В ее багровых волосах, подобно крошечным белым цветам, поблескивали снежинки.
Джеймс вдруг вспомнил свадьбу. Он прислонился к столбу со схемой Базара, не обращая внимания на снег, который сыпался ему за воротник. Он все это время старался не думать о вчерашней ночи; иногда происшедшее казалось ему далеким и нереальным, но бывали минуты, когда он вспоминал эту сцену с необыкновенной четкостью. Он побывал в аду, ожидая появления Велиала, но среди всех тревог были эти несколько минут с Корделией, несколько минут страсти, которые почему-то дали ему покой. Он вспомнил сладкий аромат жасмина и мирры, и кровь прилила к его щекам. Он поднял лицо к небу, радуясь тому, что идет снег.
Читать бесплатно другие книги:
