Последние часы. Книга II. Железная цепь Клэр Кассандра

Она из последних сил сопротивлялась приказу Лилит, но посторонняя воля понуждала ее двигаться, заставляла ее пальцы крепче стиснуть эфес.

– Люси! – крикнул Джеймс и бросился к сестре. – Люси, уйди оттуда!

Люси яростно тряхнула головой. Она выглядела очень маленькой и хрупкой, но расставила руки в стороны и загораживала Велиала.

– Я знаю, почему ты хочешь его убить, – торопливо говорила она. – Но этого нельзя делать… я вызвала призрак Эммануила Гаста, и он мне все рассказал… Джесс ни в чем не виноват…

– Это не Джесс, – перебил ее Джеймс. – Это всего лишь тело. В него вселился дух Велиала. Джесс Блэкторн мертв, Люси.

– Нет, – лихорадочно возражала Люси. – Он не мертв, то есть не до конца мертв. Его еще можно спасти, можно вернуть…

Велиал хмыкнул.

– Однако это забавно.

Люси бросила на Корделию умоляющий взгляд.

– Маргаритка, выслушай меня…

– Нет, – раздался низкий, гортанный голос Лилит. Это же слово прозвучало в сознании Корделии. – Слушай меня, паладин. Иди к Велиалу и прикончи его. Если Люси Эрондейл станет у тебя на пути, убей и ее тоже.

Корделия резко дернулась вперед и сделала шаг. С подбородка ее капала кровь. Она сильно прикусила губу, но боль почти не чувствовалась. Боль, вызванная сопротивлением Лилит, была намного сильнее. Ей казалось, что по жилам ее течет огонь, казалось, что сейчас она умрет.

– Люси, – прохрипела она. – Ты должна отойти…

– Не уйду, – вызывающе ответила Люси. – Маргаритка, я знаю, что ты не тронешь меня.

Чужая воля заставила Корделию сжимать в руках меч, пыталась вынудить ее поднять руки. Мышцы ее болели от усилий; она знала, что если хоть на миг ослабит контроль, то пронзит Люси насквозь.

– Люси, прошу тебя, во имя Ангела, уйди с дороги…

Велиал прорычал что-то на незнакомом Корделии языке; левая рука его метнулась к поясу, и он вытащил «кольт». Зловеще ухмыляясь, прицелился в Лилит и нажал на спуск.

Раздался сухой щелчок.

Лилит рассмеялась.

– Огнестрельное оружие? – с иронией в голосе произнесла она. – Белияал, да у тебя, никак, старческое слабоумие? Ты поглупел. Ты, который подчинял себе народы и царства? Неужели я, наконец, с полным основанием смогу объявить обитателям Ада, что ты свихнулся?

– Дед! – закричал Джеймс и выбросил вперед руку.

Велиал, который все это время сверлил Лилит ненавидящим взглядом, изумленно оглянулся. Джеймс высоко поднял голову и провозгласил:

– «Огонь пришел Я низвести на землю!»

– Убей их! – взвизгнула Лилит. Черные волосы развевались на несуществующем ветру, застилали ее лицо. Змеи возбужденно шипели. – Паладин, не медли! Убей их обоих!

Корделия почувствовала, как ее дернули за руку, словно она была подвешена на невидимой проволоке. Она подняла меч. По лицу ее текли слезы, смешиваясь с кровью. Она пробормотала:

– Люси, Люси, пожалуйста…

Велиал сделал шаг назад, а потом бросил револьвер Джеймсу. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джеймс поймал оружие; целую вечность Корделия сопротивлялась, боролась, подавляя желание закричать от страшной боли, сражаясь с собственным телом, которое стремилось опустить меч на шею Люси. Она не сводила взгляда с золотого медальона. Целую вечность серебристый револьвер летел, переворачиваясь в воздухе, пока, наконец, не очутился в ладони Джеймса.

В тот же миг Джеймс, держа оружие в вытянутой руке, прицелился в Лилит и выстрелил.

В полной тишине выстрел прозвучал оглушительно. Лилит отбросило назад. Она взвыла, потом распалась на куски. Эти «куски» превратились в дюжину черных сов, которые с пронзительными криками взмыли в воздух.

Корделия почувствовала, что железная хватка Лилит ослабла и исчезла; она упала на колени, сжимая Кортану. Она тяжело дышала, все тело по-прежнему болело, перед глазами плясали черные точки. «Люси. Я едва не убила Люси».

Совы взлетели к верхушкам деревьев, и их жуткие вопли превратились в слова, которые отпечатались в памяти Корделии.

«Не забывай обо мне, паладин. Только я могу тебе приказывать».

Вскоре птичьи крики смолкли. Пахло порохом и кровью. Кто-то смеялся, и Корделия, медленно подняв голову, увидела, что это Велиал. Казалось, он был необыкновенно доволен собой. Он небрежно взмахнул мечом Блэкторнов.

– Джеймс, Джеймс, – заговорил он наконец. – Теперь ты видишь, что вместе мы могли бы многого достичь? Ты пристрелил Мать Демонов!

– Она не мертва, – ровным голосом возразил Джеймс.

– Нет, но она стала слабее и ушла из этого мира, – весело ответил Велиал. – Ты готова снова сразиться со мной, девчонка? Думаю, ты вряд ли сможешь так долго продержаться без помощи и защиты Лилит.

Джеймс, покачав головой, направил дуло револьвера на Велиала.

– Оставь ее в покое, – усталым голосом произнес он. – Уходи в свое царство. Я не буду преследовать тебя.

Велиал презрительно фыркнул.

– Тебе прекрасно известно, что эта штука не причинит мне вреда. В отличие от Лилит, которая бежит от Трех Ангелов. Кроме того, – нагло добавил он, – твоя сестра не хочет, чтобы меня убили.

– Моя сестра не понимает, что ты такое. – Джеймс сделал нетерпеливый жест. – Люси, отойди.

– Нет, – Люси упрямо выставила вперед подбородок. – Джеймс, Джесс еще в этом мире, он связан с этим телом. Он там, внутри. Джеймс, он спас тебе жизнь. На Хайгейтском кладбище. Ты умирал, и он дал мне этот медальон, – она прикоснулась к золотому кружочку на груди, – в нем заключался его последний вздох. Он отдал мне свой последний глоток воздуха, чтобы спасти тебя.

На Хайгейтском кладбище. Корделия хорошо помнила ту ночь. Темнота, боль в сломанной ноге, страх за Джеймса. Она была почти уверена, что он умрет. Потом в руке Люси блеснуло что-то желтое. Она неоднократно спрашивала у Люси, как она ухитрилась исцелить Джеймса, но Люси всякий раз качала головой и отвечала, что не знает. Что им просто повезло.

Оказывается, не только у Корделии есть секреты от подруги. Все это время они лгали друг другу…

– Его последний вздох, – повторил Джеймс. Он продолжал целиться в Велиала, рука его не дрогнула, но он произнес эти слова озадаченным тоном. Он явно не понимал, в чем дело. – Я его видел…

– Довольно. Вы тупые, непослушные дети, – оборвал его Велиал. – Стреляй в меня, если тебе угодно, Джеймс; ты знаешь, что твои пули даже не заденут меня. Паладин тоже не сможет тебя защитить. – Он без труда поднял меч Блэкторнов; видно было, что поединок ничуть не утомил его. – Я оборву жизни твоей сестры и твоей жены так же легко, как жнец срезает колосья.

– Нет, – прохрипел Джеймс.

– Ты знаешь, какой выбор должен сделать. – Велиал шагнул к Джеймсу, оттолкнув Люси с такой силой, что она споткнулась и едва не упала. – Ты знаешь, что должен сдаться. Жизни членов твоей семьи и существование Института сейчас зависят только от тебя.

– Джеймс! О чем он говорит? – изумленно воскликнула Люси. Потом обернулась к Велиалу. – Джесс, – умоляюще обратилась она к демону. – Не делай этого… я знаю, что ты здесь, я знаю, что ты не хочешь никого убивать…

– Замолчи, девчонка! – рявкнул Велиал. – Ты полное ничтожество. Твое жалкое умение разговаривать с мертвыми для меня бесполезно. Когда я услышал о твоем появлении на свет, я плакал горючими слезами, потому что ты – женщина и не способна путешествовать между мирами. Ты бесполезна, понятно? От тебя нет никакой пользы ни для меня, ни для остального мира.

Но Люси, маленькая, тоненькая, безоружная, уверенно взглянула в лицо Велиалу.

– Можешь говорить что хочешь, – сказала она. – Но полное ничтожество – это ты. Именно от тебя никому нет пользы. Ты никому не нужен. А вот Джесс нужен. – Она протянула руки к оживленному телу, обратилась к тому, кого никто не видел. – Джесс. Будь собой. Не позволяй Велиалу контролировать твое тело, вышвырни его прочь.

Демон разразился издевательским хохотом.

– О, внучка моя, это была восхитительная речь. Но от меня так просто не отделаться.

– Джесс, – прошептала Люси.

В ее голосе прозвучали какие-то новые, незнакомые Корделии нотки. «Она его любит, – внезапно догадалась потрясенная Корделия. – Она его любит, а я до сегодняшнего дня даже не подозревала о его существовании».

– Джесс, я помню, что ты однажды говорил мне: нельзя приказывать призраку, если он не попросил тебя об этом. Но сейчас другое дело. Мы в отчаянном положении. С тобой сотворили нечто ужасное. – Голос Люси дрогнул. – У тебя не было выбора, но сейчас ты можешь выбирать. Ты можешь мне довериться. Ты можешь прийти ко мне. Прошу тебя, Джесс.

– Тьфу. – Велиал с отвращением скривился. – Хватит с меня этих бабских глупостей.

– Джесс Блэкторн, я приказываю тебе, – повысила голос Люси. – Приказываю изгнать Велиала из этого тела. Будь собой.

– Я сказал, хватит! – взревел Велиал, а в следующее мгновение его тело дернулось, меч вылетел у него из рук, и он согнулся пополам. Потом упал на одно колено, откинул голову назад. Глаза распахнулись, разинутый рот превратился в черную дыру.

Корделия, пошатываясь, поднялась на ноги и приготовила Кортану. Меч был тяжелым, тяжелее, чем прежде, но он был знакомым. Он слушался ее, и она чувствовала его могущество. Она занесла его для удара.

– Не надо! – закричала Люси. – Маргаритка, подожди…

Тело, в котором обитал Велиал, содрогнулось в конвульсиях. Из его глаз и рта вырвались лучи черного света, потоки тьмы, походившие на столбы дыма. Он вертелся и извивался, подобно жуку, наколотому на булавку. Тело его изогнулось назад под немыслимым углом, так что плечи почти касались земли. У обычного человека на его месте сломался бы позвоночник. Он молотил руками, как будто пытался ухватиться за что-то.

– Deus meus! – пронзительно вскрикнул Велиал, и Корделия поняла, что он взывает к Создателю, которого отверг тысячи лет назад. – Deus meus respice me quare me dereliquisti longe a salute mea verba delictorum meorum…[76]

Послышался звук, похожий на треск рвущейся ткани. Тени, хлынувшие из глаз Велиала, начали сливаться в одну и образовали черный смерч, который покачивался и гудел. Тело Джесса обмякло – дух Велиала покинул его.

Люси опустилась на колени рядом с телом Джесса, прижала ладонь к его груди и жалко, горестно всхлипнула. Больше всего на свете Корделии хотелось подойти к ней, утешить ее, но она не трогалась с места и крепче сжала эфес Кортаны, зная, что сражение еще не закончено.

Над телом Джесса, не касаясь ногами земли, парил Велиал.

Только это был не совсем Велиал. Он обрел форму, но оставался бесплотным, полупрозрачным. Сквозь его тело были видны деревья и здания. На нем была античная одежда из белого шелка, расшитая по краям черными рунами; руны были грубыми, примитивными, как молнии на детском рисунке. За спиной у демона Корделия разглядела очертания огромных, лохматых черных крыльев.

Темная субстанция сочилась из дыры в одежде на груди у Велиала: это кровоточила рана, которую она нанесла ему в сером царстве. Полный ненависти и отвращения взгляд остановился на фигуре Люси.

– О, – заговорил он своим настоящим голосом, грозным, мрачным, мстительным, – ты понятия не имеешь о том, что ты сейчас сделала.

– Оставь нас, – приказал Джеймс. Он приблизился к Люси и Корделии. Глаза у него горели, в руке он по-прежнему сжимал револьвер. – Все кончено.

– Это еще не конец, – возразил Велиал, – это только начало, и ты даже представить не можешь, что тебя ждет. – Он повысил голос, и Корделии показалось, что она слышит треск и гудение пламени, охватившего огромный дом. – «Обращу лице Мое на вас, и падете пред врагами вашими, и будут господствовать над вами неприятели ваши, и побежите, когда никто не гонится за вами. Если и при всем том не послушаете Меня, то Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши, и сломлю гордое упорство ваше, и небо ваше сделаю, как железо, и землю вашу, как медь…»[77]

Корделия почувствовала, что терпение у нее кончилось, и бросилась к Велиалу; Кортана описала в воздухе золотую дугу и с силой обрушилась на демона – но меч прошел сквозь призрачное тело, не встретив сопротивления.

Она потеряла равновесие, пошатнулась, и ее охватило отчаяние. Если Кортана больше не может причинить ему вреда, если у него нет тела, которое она могла бы ранить…

– Маргаритка! – воскликнула Люси. – Осторожно!

– Действительно, тебе следует быть осторожнее, – ехидно произнес Велиал, подплывая к ней. В воздухе вокруг него распространился мерзкий запах, напоминавший вонь горящего мусора. – Невежественная самовлюбленная девчонка, беспомощное смертное создание. Теперь ты знаешь, откуда у тебя сила – от Лилит. Не от доброго существа, как ты считала, но от демоницы. Сейчас она прячется и зализывает раны, но рано или поздно она вернется. Ты принадлежишь ей, ты – ее служанка, ее рабыня. Всякий раз, когда ты будешь вытаскивать из ножен меч, ты тем самым будешь призывать ее. Тебе некуда бежать. Так будет всегда.

У Корделии вырвался гневный крик. Она снова подняла Кортану, зная, что это бесполезно, бессмысленно…

Внезапно Джеймс очутился рядом с ней, обнял ее за талию и, не обращая внимания на меч, привлек к себе. А потом прошептал ей на ухо:

– «Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни демоны, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не смогут разлучить нас». Ты понимаешь? Держись за меня, Маргаритка. Держись за меня и не отпускай моей руки.

До нее донесся приглушенный вскрик Люси. Опустив взгляд, Корделия увидела, что рука, обнимавшая ее, начала превращаться в тень. Кончики пальцев Джеймса стали черными, тьма распространялась выше, к плечу, захватывала его тело. Он уходил в царство демона.

Но она заметила и еще кое-что. Тьма «перекинулась» с Джеймса на ее кожу в том месте, где руки их соприкасались. У нее на глазах запястье, за которое ее держал Джеймс, стало темным и полупрозрачным, как дым. Незнакомое ощущение охватило ее – она стояла на месте и в то же время куда-то перемещалась, превращалась в кого-то другого; это новое существо отличалось от нее, но тем не менее представляло собой ее истинное «я».

Неужели Джеймс чувствовал себя точно так же всякий раз во время «падений» в призрачное царство? Мир погрузился во тьму, серые силуэты деревьев четко выделялись на черном небе, их ветви походили на руки скелетов, пытавшиеся разогнать мглу. Солнце сделалось совсем тусклым и напоминало медную монету, лежащую на дне грязной лужи. Люси обратилась в тень, а Велиал – в могучую и грозную фигуру со сверкающими глазами.

Тень захватила всю руку Корделии, заползла на эфес Кортаны. Только клинок оставался золотым и продолжал сиять в этой серой полутьме.

Прежде чем Велиал успел как-то отреагировать, Корделия немного подалась вперед и, не высвобождаясь из объятий Джеймса, вонзила меч в грудь демону, чуть ниже первой раны.

Велиал начал извиваться, словно червь, и из раны хлынуло что-то темное – кровь? жизненная сила? Демон откинул голову назад и беззвучно закричал, обращаясь к небу.

И небо ответило. Облака разошлись, и на мгновение Корделии показалось, что в ткани Вселенной образовалась дыра; в этой «дыре» она увидела бесконечную пустоту, черное пространство без звезд. Там, во тьме, блуждали жуткие создания, те, кого изгнали из миров вселенной; там побежденное зло снова набирало силу, там царствовали Принцы Ада, холодные и безжалостные.

Велиал воздел руки к небу, и его «тело» вытянулось навстречу пустоте. Корделия выдернула Кортану из раны, и в этот миг Велиал обратил на нее взгляд, выражавший безграничную ненависть. А потом невидимая сила подхватила его и увлекла в беззвездную ночь. Перед глазами у Корделии мелькнуло что-то белое, послышалось хлопанье гигантских крыльев – и демон исчез.

Джеймс очень медленно разжал пальцы и убрал руку. Когда он отпустил Корделию, цвета и звуки мгновенно вернулись: она услышала чириканье воробьев, шелест ветвей, далекие голоса прохожих. Она услышала, как Люси шепчет Джессу слова прощания.

Корделия выпустила из пальцев Кортану, и меч беззвучно упал в снег. Она попятилась от него – это оружие больше не принадлежало ей, несмотря на то, что она только что поразила Велиала. Человек, который добровольно согласился стать рабом царицы демонов и дал ей клятву верности, не имел права владеть таким мечом, как Кортана.

– Маргаритка! С тобой все в порядке? – Джеймс взял ее за плечи и развернул лицом к себе. На лице его была написана тревога. Он быстро оглядел ее с ног до головы в поисках ран или царапин. – Ты не ранена?

Корделия опустила голову. Меч Велиала слегка оцарапал ее, но это было мелочью по сравнению с душевной болью. Сознание того, что теперь она – паладин Лилит, терзало ее. Она не могла смотреть на Джеймса и взглянула ему за спину, на Люси, сидевшую на снегу у тела Джесса. Он лежал в той же позе, не шевелился, не дышал. Если до этого еще можно было надеяться на то, что он жив, то теперь эта надежда умерла. Душа его окончательно покинула тело. Люси выглядела опустошенной, раздавленной.

Корделия закрыла глаза, и по ее лицу покатились жгучие слезы.

– Маргаритка, – услышала она голос Джеймса. Почувствовала, как его стило прикасается к шее, болезненный укол, потом онемение. – Маргаритка, любовь моя, мне так жаль…

– Джеймс! – крикнул кто-то, и Корделия, открыв глаза, увидела, что это Мэтью машет им. Он находился на прежнем месте, около бронзовой статуи лошади, и вид у него был ошеломленный. Рядом с ним на снегу сидел Чарльз, привалившись спиной к бортику фонтана. Чарльз был бледен, он прижимал руку к груди, но, самое главное, он был жив и пришел в сознание.

– Джеймс! – снова заорал Мэтью, сложив руки рупором. – Да что у вас там происходит, черт побери?

Люси, Джеймс и Корделия побежали через сквер к братьям. Джеймс опустился на колени около Мэтью, который по-прежнему сжимал в пальцах стило и левой рукой поддерживал Чарльза за плечи.

Через минуту стало ясно, что для Чарльза и Мэтью время остановилось в тот момент, когда в парке появился Велиал. Мэтью закончил изображать на теле брата исцеляющую руну, потом поднял голову и увидел в противоположном конце сквера Джеймса и Корделию в компании Люси, которая, как ему показалось, возникла словно из-под земли.

– Чарльз? Что случилось? – ахнула Люси; она была бледна как смерть, и при виде Чарльза, сидевшего в луже крови, побледнела еще сильнее. – Я ничего не понимаю…

– Я тоже, – хмуро заметил Мэтью, снова прикладывая стило к руке брата. Чарльз, судя по всему, был близок к обмороку: веки его опускались, кровотечение не останавливалось, лицо приобрело сероватый оттенок.

– Необходимо срочно доставить его в Институт, они вызовут Безмолвных Братьев…

Джеймс покачал головой.

– Только не в Институт. Там слишком опасно.

Мэтью взглянул на него в растерянности.

– Но почему?

Корделия присела на бортик фонтана, пока Джеймс пытался в нескольких словах объяснить, что произошло. Ему казалось, что с момента встречи с Велиалом прошла целая вечность, хотя на самом деле эти события заняли не больше пятнадцати-двадцати минут; в памяти у него все смешалось, перед глазами мелькали жуткие картины. Глаза демона, звон мечей, боль, кровь.

Добравшись до появления Лилит, он невольно смолк и опустил голову. Чарльз тяжело повалился набок; дыхание его было слабым и поверхностным, но все же он дышал. Судя по всему, он не слышал их разговор. Люси повторила:

– Я ничего не понимаю. С какой стати Лилит, мать демонов, вдруг решила, что Корделия – ее паладин?

– Потому что так оно и есть, – сказала Корделия.

Она все так же сидела на краю фонтана; меч она убрала в ножны. Она держалась прямо, напряженно, как человек, получивший страшную рану и приготовившийся к последнему, смертельному удару.

– Я поклялась служить существу, которое приняла за кузнеца Велунда.

Джеймс заметил, что выражение лица Мэтью изменилось; он внезапно нахмурился и уставился на свои ботинки.

– Но оказалось, что это была Лилит, она умеет менять внешность. С моей стороны было ужасной глупостью поверить, будто кузнец Велунд захочет посвятить меня в рыцари. Это был трюк, обман.

– Нас всех обманули, Маргаритка, – вздохнула Люси. – Мы все поверили в то, что на Сумеречном базаре с нами заговорил Магнус Бейн. Не называй себя глупой.

– Все из-за моей гордыни и самонадеянности, – горько произнесла Корделия. Джеймсу в этот миг больше всего на свете хотелось подойти к ней, обнять ее, но он приказал себе стоять на месте. – Если бы не Джеймс – и не ты, Люси, – столкновение с демонами могло бы кончиться полной катастрофой.

– Ничего подобного! – горячо воскликнул Джеймс. – Ведь именно ты нанесла вторую рану Велиалу, без тебя я бы никогда…

– Не уходи… – раздался хриплый шепот.

Джеймс замер: это был Чарльз. Ресницы его дрогнули, хотя он по-прежнему не до конца пришел в себя. Он беспокойно помотал головой, пальцы его судорожно хватали снег. Мэтью прижал к себе раненого брата, лицо у него было встревоженное и виноватое. Потом Чарльз произнес очень четко:

– Алистер. Не покидай меня.

Все в изумлении переглянулись – все, кроме Корделии, отметил Джеймс. Она была огорчена, но нисколько не удивилась.

Мэтью поморгал.

– У него галлюцинации, – хрипло произнес он. – Нужна еще руна для восполнения потери крови…

– Я это сделаю, – вмешался Джеймс и склонился над раненым. В этот момент Люси ахнула и вскочила на ноги, указывая куда-то в сторону. В воротах сквера показалась гнедая лошадь с белой звездой во лбу, а на лошади сидел не кто иной, как Малкольм Фейд, Верховный Маг Лондона.

Заметив Сумеречных охотников, он спешился и направился к ним. Джеймс, чувствуя, что уже утратил способность удивляться чему бы то ни было, закончил свою руну и поднялся на ноги.

– Мистер Фейд, доброе утро, – обратился он к Малкольму. – Что вы здесь делаете?

– Да так, просто проезжал мимо, – небрежно бросил Малкольм, присел рядом с Чарльзом и пристально взглянул ему в лицо. Потом рукой в перчатке взял Чарльза за подбородок, приподнял его голову и негромко произнес несколько слов на непонятном языке. На снег посыпались пурпурные искры, Чарльз дернулся, открыл глаза и заморгал с таким видом, как будто только что проснулся.

Мэтью в тревоге наблюдал за ним.

– Теперь он… он вне опасности?

– Его нужно показать вашим Безмолвным Братьям, – посоветовал Малкольм. – Но ему лучше, это точно. Правда, не знаю, кто это. – Он прищурился. – Неужели сын Консула?

– Чародеи никогда не «проезжают мимо» просто так, – с сомнением произнес Джеймс. – Конечно, мы очень благодарны вам за помощь…

Малкольм, не слушая его, бросил пронизывающий взгляд на Люси. Она смотрела на мага в упор, но Джеймс не мог разгадать выражение ее лица. Наконец, Малкольм выпрямился.

– Портал в Ад закрыт, – хрипло произнес он. – Левиафан покинул этот мир.

Джеймс вскочил на ноги.

– Значит, нападение на Институт… закончилось?

Малкольм подтвердил, что Институт действительно атаковали, причем атаковал один-единственный монстр, Принц Ада, Левиафан, которому удалось протиснуться в «щель» между измерениями.

– Есть несколько раненых, здание основательно повреждено, но вообще-то, должен сказать, что вашим Сумеречным охотникам повезло. Портал, который привел Левиафана на Землю, был крайне узок, примерно с двор Института.

– Мне кажется, это не такая уж узкая дыра, – заметила Корделия.

Малкольм холодно улыбнулся.

– Вы просто не имеете представления о размерах Левиафана; для него это было все равно что для вас – попытаться войти в ваш дом через мышиную нору. Он сумел просунуть во двор лишь несколько самых маленьких щупалец.

– И это были его самые маленькие щупальца? – удивился Джеймс. Он убрал волосы с лица и заметил на руках кровавые пятна. – Все потому, что эмблема не была закончена. Потому что Чарльз не умер.

– Мне уже намного лучше, – прошептал Чарльз, хотя Джеймс не мог бы сказать, что он выглядит намного лучше. Он был очень бледен, губы имели синеватый оттенок. Заклинания чародея и руны иратце оказывали лишь временный эффект. Он поднял голову и посмотрел на Малкольма. – Вы Верховный Маг? Очень приятно, наконец, с вами познакомиться. Меня зовут Чарльз Фэйрчайлд – возможно, вы знакомы с моей матерью, Консулом.

– Чарльз, – прошипел Мэтью сквозь стиснутые зубы. – Тебя чуть не убили.

Но Чарльз не обращал на него внимания.

– Разумеется, я весьма сожалею о том, что наша встреча произошла при таких неблагоприятных обстоятельствах…

– Поберегите силы, – довольно сухо ответил Малкольм. – Ваша политическая карьера закончится, не успев начаться, если вы сегодня умрете от потери крови. – Он обернулся к Джеймсу. – Все эти разговоры о демонических эмблемах – это очень интересно, но я не могу долго удерживать простых людей за пределами сквера. Возможно, вы заметили, что здесь находятся школа и церковь; солнце взошло, и скоро начнется настоящее столпотворение. Предлагаю вернуться в Институт.

– Я никуда не пойду без Джесса, – объявила Люси. – Он тоже сражался, он одолел демона… – Она смолкла, глядя в глаза Малкольму. – Он заслуживает достойных похорон, которых лишился по милости матери. – Она обернулась к Мэтью. – Ты не одолжишь нам свое смешное пальто, чтобы завернуть Джесса?

Мэтью, как показалось Джеймсу, был несколько раздосадован, хотя видно было, что он сочувствует Люси.

– Конечно, – сказал он, – только оно не смешное.

– Это даже не самое нелепое твое пальто, – улыбнулся Джеймс. – Но и не самое скучное.

Мэтью проворчал что-то, встал с земли и подал Люси пресловутый предмет одежды. Потом они с Джеймсом кое-как подняли Чарльза на ноги, закинули его руку на плечо Мэтью, и братья не без труда направились к воротам. Люси бросилась к тому месту, где лежало тело Джесса. Неподалеку на газоне поблескивал меч Блэкторнов.

Люси опустилась на колени и осторожно прикрыла умершему глаза. Потом она подобрала фамильный меч и положила его Джессу на грудь, как на погребальном костре.

– Ave atque vale, Джесс Блэкторн, – произнес Джеймс, глядя на бледного юношу, пришедшего к нему на помощь в ту ночь на Хайгейтском кладбище. Теперь он понял, что обязан Джессу жизнью. «Привет тебе и прощай, брат мой. Мне очень жаль, что мы так и не познакомились».

Ладони Малкольма охватило пламя, и он начал открывать Портал, ведущий в Институт. Джеймс завернул тело Джесса в «умеренно нелепое» пальто Мэтью, и Малкольм поднял этот сверток, словно пушинку. Медленно подошли Мэтью и Чарльз; Чарльз ковылял самостоятельно, хотя Мэтью вынужден был поддерживать его. Корделия взяла руку Люси и крепко сжала ее, когда Малкольм, не оглядываясь, переступил порог Портала с телом в руках.

Остальные последовали за чародеем.