Колыбельная для смерти Калинина Наталья

– Представь себе, ни разу. Ну, если не считать того, что на курсе одна девочка якобы умела гадать на картах. Но это все было несерьезно. Даже не сбылось ничего. А больше я ни к кому не обращалась.

– Жаль. Сейчас бы пригодился твой опыт. Хотя, если честно, я не собирался акцентироваться на деятельности жертв. Гадалки у меня в сюжете уже трупы. Меня больше интересует, как они убиты, где, чем.

– То, что они гадалки, надо как-то обозначить, раз оставляешь эту профессию!

– Ну, можно карту Таро на трупе оставить.

– Карту Таро тоже абы какую не подкинешь. Надо со значением.

– Это лишние детали, Дин, – поморщился Дэн.

– Ничего не лишние! Это зацепки.

Дина забежала вперед, развернулась к Весенину лицом и возбужденно зажестикулировала.

– Представь, на теле каждой жертвы маньяк оставляет карту. А вместе они складываются в какую-то комбинацию! Если прочитаешь правильно, то узнаешь какой-нибудь секрет. Или послание. Или предсказание. Может, указание на следующую жертву. Или, наоборот, намек на какое-то событие в прошлом маньяка, которое повлекло за собой все эти убийства. Дэн! Нам нужна гадалка! Которая бы нам помогла составить эту комбинацию.

– И где мы ее найдем? По объявлению? И кто к ней пойдет? Я? Даже не думай!

– Ну, давай я, если ты не хочешь.

– Дин, – засомневался Дэн. – Мы же сценарий детективного фильма пишем, а не мистического.

Дина тихонько отпустила локоть Дэна, порылась в сумочке и вытащила пачку сигарет. Ей долго не удавалось прикурить на ветру, который гнал по небу грязно-серые ватные тучи. Она нетерпеливо хмурилась и безуспешно чиркала колесиком до тех пор, пока Дэн не выхватил у нее зажигалку и не высек огонь с первого раза.

– Вот почему у тебя так, а у меня – никак?

– Бросай курить! Знак тебе.

– Слабоватый знак, – засомневалась Дина.

– Не будешь внимать слабым, получишь крупный. В виде серьезной болячки, не приведи Господь.

– Дэн, эта тема с ясновидящими на тебя как-то не так влияет. О знаках вон заговорил… – парировала Дина. – Но тему все же неплохо бы изучить. Хотя бы для создания характера главной героини. Кажется, договорились, что она тоже будет гадалкой?

– Я думал сделать ее полицейской, – качнул головой Дэн. – А героя – писателем, так уж и быть.

– Уже есть такой зарубежный сериал, – возразила Дина. – С героем-писателем и героиней-полицейской. Довольно популярный.

– Ну вот!

– Сделай ее, как говорю, ясновидящей или гадалкой! Это добавит драматизма, загадочности и экшена. Можно придумать, что героиня предвидит свою смерть, но изменить ничего не может.

– Или смерть видит не свою, а героя, а в него уже успевает влюбиться, – подхватил Дэн.

– Можно и так.

Нужный им дом прятался за «коробкой» – спортивной площадкой, заключенной по периметру в высокий сетчатый забор. Летом тут играли в дворовый футбол, зимой заливали каток. Сейчас же площадку затопило дождевое озеро, в темных водах которого тускло отражались окна серой пятиэтажки. Дина скользнула взглядом по маленьким выпуклым балконам здания, на многих из которых полоскалось на ветру выстиранное белье, и бросилась догонять уже нырнувшего в подъезд Дэна. Альфия Зуфилова, одна из четырех жертв, проживала до своей гибели на третьем этаже. Возможно, кто-то из родственников уже успел занять квартиру, но на почтовом ящике до сих пор значилось имя бывшей владелицы.

– Поговорить бы с кем-нибудь, узнать бы о ней, – тихо шепнул Дэн.

– Зачем? Ты волен сам придумать характер героини, незачем его списывать с реального человека.

– Ты сама себе противоречишь: то узнай подробнее о жизни гадалок, то…

– Я имела в виду общение с живой ясновидящей. А ходить расспрашивать жителей об их погибшей соседке из любопытства – это как-то бестактно. Мы же не из полиции.

Они еще немного поспорили и, может, Дина настояла бы на своем, если бы в этот момент не хлопнула дверь на площадке этажом выше и к почтовым ящикам не спустилась пожилая дама. Окинув сердитым и цепким взглядом чужаков, жительница не замедлила грозно спросить, кто они такие и зачем тут вертятся. Дина и рта не успела раскрыть, как Дэн уже очаровательно улыбнулся пожилой женщине и завел с ней разговор. Дине только в очередной раз оставалось дивиться умению Весенина очаровывать дам и заговаривать им зубы.

Они по инициативе Дэна довели женщину, которая представилась Марьей Васильевной, до ближайшего продуктового магазина, и за этот короткий путь жительница успела поведать им не только часть своей жизни, но и всласть посплетничать о погибшей Альфии. Так они узнали, что Зуфилова жила одна, без детей и мужа. За те пять лет, что проживала в этом доме, успела не только сыскать популярность у жительниц как гадалка, но и стать местной знаменитостью: однажды к ней приезжали с городского телевидения брать интервью, а потом пригласили на какую-то программу аж в столицу. Марья Васильевна, конечно, в ясновидение Альфии не верила и такой род деятельности не одобряла, но мирилась, потому что соседка не мусорила и не шумела, напротив, частенько сама мыла подъездную лестницу и площадку. К тому же, несмотря на звездный статус, была приветлива и пару раз выручила Марью Васильевну солью. А знаменитой Альфия стала после вызвавшего у многих жителей недовольство комментария о строительстве туристического комплекса на месте старого пансионата. Ясновидящая предсказала, что стройка не будет завершена в указанные сроки и, возможно, вообще не будет окончена, потому что бизнесмен, ее затеявший, разорится. И, значит, рабочие места, на которые так рассчитывало население, открыты не будут. Много тогда злых слов было сказано в адрес Альфии. Кто-то даже порезал ей обивку на двери. Марью Васильевну еще удивила и восхитила выдержка и спокойствие соседки. Альфия лишь вздохнула и вызвала мастера. Но комментариев по поводу стройки больше не давала. Впрочем, вскоре ее предсказание сбылось: бизнесмен разорился и стройку заморозили.

– Когда это случилось? – опередила Дэна вопросом Дина.

– Ну да уже год точно прошел! – ответила Марья Васильевна. – А может, и два. Альфия когда пропала? Больше года назад, точно! Кстати, это я тревогу забила! Долго не видела соседки, думала поначалу, что она на родину свою уехала, к родственникам погостить. Но когда узнала от ее клиентки, что она не отменила записи, забеспокоилась. Альфия ведь ответственной была. Если бы надумала уехать, то обязательно перенесла бы все визиты. Ну а потом ее и нашли. Как раз неподалеку от стройки. Проломили голову сзади. Я вот что вам скажу… Из-за того предсказания ее и убили!

– А какой резон? – засомневался Дэн. – Бизнесмен не из-за Альфии разорился.

– А отомстили! – блеснула воинственно глазами Марья Васильевна. – Ну, или хахаль мог ее убить. А что? У Альфии незадолго до смерти ухажер завелся. Я его ни разу не видела. Но знала, что у нее кто-то появился.

– Она сама вам об этом сказала? Может, имя его назвала? – спросила Дина.

– Да ну, станет она об этом рассказывать! Я догадалась! У меня на такие дела нюх. Когда у женщины, уже немолодой к тому же, появляется мужчина, это становится заметно.

– А его почему подозреваете?

– Так я слышала ссору! – нашлась старушка. – Я об этом и полиции рассказала, что вы думаете? Помню, вышла я поздно вечером мусор вынести, а из-за двери Альфии два голоса слышны: ее и мужской. И вроде как они на повышенных тонах разговаривали. А вскоре после этого она и пропала. Согласитесь, подозрительно?

Дэн молча кивнул, а Дина никак не выказала реакции. К магазину они дошли, но старушка не торопилась, к вящему недовольству Дины, с ними прощаться. Напротив, выждала паузу и, хитро блеснув блеклым глазом, с улыбкой вынула главный козырь:

– А недавно знаете что случилось? На той самой стройке? Подростков нашли! Мертвыми! И никто не знает, что с ними случилось!

– Даже вы? – недоверчиво ахнул Дэн и попал в яблочко. Марья Васильевна подбоченилась, горделиво поправила на выкрашенных хной волосах вязаный берет, а затем принялась обстоятельно выкладывать поддакивающему, угукающему и ахающему Дэну все свои версии. Дина отошла в сторонку, достала пачку сигарет и закурила, сделав вид, что не заметила неодобрительного взгляда старушки, который та бросила на зажженную сигарету. «Да, я курю. И мне наплевать на ваше мнение!» – раздраженно подумала Дина и демонстративно отвернулась. Про себя она решила, что, как докурит, возьмет Дэна под локоток и уведет его наконец-то от магазинного крыльца, даже если у Марьи Васильевны припасена целая колода козырей. Но Дэн успел попрощаться со словоохотливой старушкой еще раньше, схватил подругу за руку и торопливо потащил за собой.

– Куда это ты?

– На стройку!

Дина, едва поспевая за ним, закатила глаза. Хоть ее совершенно не удивило желание Весенина посмотреть на недостроенный туристический комплекс.

– Дэн, для сценария это уже лишнее!

– Так я и книгу напишу, ты что думала?

Она с тихим вздохом сдалась и мысленно поклялась, что никогда и ни за что больше не предложит себя Дэну в соавторы. Как писатель он гениален, но работать над сценариями с его «писательским» подходом невозможно!

До замороженной стройки они доехали за четверть часа, и за это время погода изменилась к худшему. Небо полностью обложили дождевые тучи, которые повисли так низко, что, казалось, цеплялись марлевыми краями за голые ветки. Ветер сильными порывами толкал в грудь, и Дина, собиравшаяся было сказать о лежавшем в багажнике зонте, промолчала: толку от зонта с выгнутыми спицами будет ноль. Оставалось уповать на то, что они успеют до дождя. Дина подняла воротник и спрятала в шарф нос. К счастью, Дэн припарковал машину прямо напротив закрытых ворот. Она еще успела понадеяться на то, что на территорию бывшего пансионата они попасть не смогут. Но следом увидела валяющийся неподалеку от забора замок со сломанной дужкой и тихо вздохнула. Весенин тем временем уже налег плечом на ворота, те с натужным скрипом поддались и приоткрылись ровно настолько, чтобы в образовавшуюся прореху смог протиснуться нормальной комплекции мужчина. Дине ничего не оставалось, как последовать за ним. На возражения не оставалось ни сил, ни желания. Проще позволить увлекшемуся Весенину сделать так необходимые ему снимки и наконец-то поехать в теплое и чистое кафе, чем вступать на пронизывающем ветру в бесполезные споры.

– Никогда, слышишь, никогда я больше не навяжусь тебе в соавторы! – прошипела она Весенину в спину и тем самым немного отвела душу. Дэн ее то ли не услышал, то ли сделал вид, что не расслышал, расчехлил камеру и наставил объектив на обшарпанное, все в темных пятнах то ли сырости, то ли облупившейся краски, здание.

– Дэн, давай я тебя на крыльце подожду, – предложила Дина, когда друг, вдоволь наснимав фасад и двор, попытался открыть входную дверь.

– Дин, не дури. Дождь начинается! И ветер сильный.

– Это ты не дури, – резко ответила она. – Давай уже вернемся! Погода и правда не шепчет.

– Я хочу заглянуть внутрь. Поснимать там.

– Поснимать что?! Кучи строительного мусора и крыс?

– Дин, пять минут. Только туда и обратно. – Весенин открыл дверь и сунулся в темный проем.

– Вот же неугомонный!

– Мне это нужно для книги. После разговора с Марьей Васильевной возникли кое-какие идеи. Закончу сценарий и сяду за детектив.

– Боюсь, что такими темпами ты сценарий и не начнешь! – проворчала Дина и все же отправилась за Дэном следом.

Внутри царил серый сумрак, отчего все предметы виделись черно-белыми и размытыми. Запах сырости, пыли и кошачьей мочи моментально забился в нос, к горлу подкатил ком липкой тошноты. Дина прикрыла рот и нос шарфом и подышала в пахнущую духами ткань. Что там рассказывала Дэну Марья Васильевна об этом пансионате, она так и не услышала – не прислушивалась, но отчего-то ей стало не по себе, словно в этой зловещей тишине обитали призраки. Даже не призраки, а эфемерные отпечатки силуэтов, едва уловимые не столько взглядом, сколько обонянием, как полуразвеявшийся шлейф духов. А Дэна, казалось, ничто не беспокоило, не пугало, он шел уверенно вперед, как кот, который видит ночью, и сумрак то и дело разрывала фотовспышка. Эти отблески неожиданно успокоили Дину: все идет как обычно. Она даже поняла своего увлекающегося друга: это полуразрушенное, обшарпанное и отсыревшее здание теперь увиделось ей прекрасным в своем безобразии. Отличным источником вдохновения. Казалось, те самые призраки, которые шуршали рядом, словно подолы бальных платьев, нашептывали истории. Им ничего более и не нужно было, только то, чтобы их выслушали, чтобы о них вспомнили, чтобы запечатлели их рассказы. Кто лучше писателя может это сделать?

Задумавшись, Дина упустила Дэна из виду. Очнулась она от дум тогда, когда темнота вдруг сгустилась. За окном будто наступила ночь, хоть время было обеденное, по жестяным подоконникам застучали капли, откуда-то повеяло холодом, словно внезапно распахнулось окно. Дина поежилась, торопливо вытащила из сумочки мобильник и включила фонарик.

– Дэн? – отчего-то шепотом позвала она. Голос прозвучал приглушенно, как через подушку. Она и сама едва себя услышала. Прокашлявшись, Дина позвала уже громче, но никто ей не ответил.

– Вот черт. Весенин! – заорала она уже что было мочи. – Ты куда провалился?

Рядом что-то сухо хрустнуло, словно некто наступил на сучок. Дина нервно дернулась и направила на источник шума луч света. Никого. Она постаралась успокоить себя, что это просто шмыгнула крыса: грызунов Дина не боялась, даже когда-то держала дома двух белых мышей. А темнота тем временем окутала ее плотным коконом, зашептала в ухо вкрадчиво и ласково: «Останься, останься…» Кто-то невидимый нежно провел невесомой ладонью по ее волосам, взъерошил их шаловливо, будто ребенку. Сердце подскочило вверх и заколотилось испуганной птицей у самого горла. «Не бойся, больно не будет. И страшно тоже», – продолжало ласкать слух чужое нашептывание – прохладное и неожиданно приятное. Дина поверила. И успокоилась. И даже улыбнулась тому, кто продолжал гладить ее по волосам в густой темноте. Ей вдруг стало легко-легко, словно тело внезапно уменьшилось и потеряло вес. Она даже слегка оторвалась от земли и, наверное, воспарила бы, если бы кто-то сердито не дернул ее за руку и не вернул на землю. В первый момент, почувствовав ногами пол, Дина разозлилась на того, кто так внезапно оборвал ее полет.

– Ты чего отстала?! – проорал ей в самое ухо Весенин. – Я тебя зову-зову, а ты не откликаешься?

– Дэн, – едва справившись с наваждением, пробормотала Дина. – Дэн, куда ты пропал?

– Никуда! Тут был! Собрался на второй этаж подняться, но тебя рядом не обнаружил!

– Я тебя звала, а ты молчал.

– Я не слышал. Как и ты меня.

– Дэн… Тут кто-то еще есть.

– Никого тут нет! – раздраженно бросил мужчина. – Сама смотри.

Дина только сейчас заметила, что в помещении снова стало светлее, настолько, что можно было разглядеть трещинки на стенах. За окном стучал дождь, и это несколько примирило ее со странным происшествием. По крайней мере шум дождя ей не послышался.

– И все равно тут кто-то есть! – упрямо гнула она свою линию. – Кто-то трогал мои волосы. Представляешь?

– Не представляю! Если кто-то тут и есть, то это мыши или крысы. Может, на тебя упала мышь?

– Издеваешься! – передернула Дина плечами и решила больше не спорить. Вместо этого тихо попросила:

– Дэн, пошли отсюда?

– Пошли, – неожиданно согласился он, хоть от Дины и не укрылся полный сожаления взгляд, который Весенин бросил на ведущую вверх лестницу.

Ей казалось, что они не слишком углубились в помещение, но на самом деле успели пересечь весь первый этаж. Дэн молча вел ее за руку, и по его виду сложно было понять, что на самом деле он думает, сердится ли на то, что на какой-то момент потерял Дину и не смог подняться на второй этаж, или, наоборот, успел увидеть все, что его интересовало, и в его вихрастой голове уже закручивается сюжет книги. Внезапно Дэн остановился так резко, словно наткнулся на препятствие.

– Там кто-то есть, – шепнул он. Но не успела Дина и рта раскрыть, чтобы напомнить, что это она и пыталась донести до него несколькими минутами раньше, как Весенин инстинктивно подтянул ее к себе и приобнял, словно желая защитить от неведомой опасности. Сумрак впереди ожил, сгустился, превращаясь в расплывчатые дымчатые тени. Заколыхались неясные силуэты, протягивая к ним длинные руки.

– Что это? Игра света?

Удивительно, но Дэн позабыл о своей камере, а Дина вдруг не к месту вспомнила. Хотя, наверное, это очень глупо – думать в такой момент о том, чтобы сделать снимок.

– Тут кто-то есть. Я же говорила об этом.

– Пойдем скорее на улицу, – спохватился Дэн и так, приобнимая Дину, решительно повел ее к выходу. Тени двинулись им навстречу, стремительно сокращая расстояние. Снова потянуло холодом, а звук шагов внезапно смолк, словно под ногами оказалась не бетонная крошка, а толстый ворсистый ковер. То, что они не выберутся отсюда, Дина поняла ясно, как и то, что над причиной их загадочной смерти потом будут ломать голову следователи, а местные старушки – сплетничать и выдвигать разнообразные версии. Чем или кем бы ни были эти странные существа, намерения у них были недружелюбные. Дэн, похоже, тоже понял, что им не уйти от уже тянувших к ним бестелесные руки теней, потому что вдруг оттолкнул Дину, а сам метнулся в сторону.

– Беги к выходу! Я их отвлеку!

– Дэн? – запротестовала она.

– У тебя дети! – рявкнул он. – И муж! И это я тебя втравил в историю!

Однако его хитрость не удалась: тени разделились, одни взяли в плотное кольцо Дэна, другие запутались невесомыми пальцами в волосах Дины. Только на этот раз их прикосновения не были ласковыми, напротив, Дина почувствовала, как что-то острое, словно птичьи когти, впилось ей в кожу головы. Другая тень, скользнув ужом по спине, обвилась вокруг ее шеи. Дина крикнула от ужаса, но из стиснутого горла вырвался лишь хрип. С Дэном тоже происходило что-то страшное и непоправимое.

Но внезапно тени развеялись дымом, выпуская их из плена. Дина, тяжело дыша, упала на четвереньки и закашлялась. Дэн бросился к ней, обнял и помог встать. Чувствуя слабость во всем теле и головокружение, Дина с благодарностью оперлась на плечо друга, но заметила, что он смотрит куда-то в сторону. Она перевела взгляд и увидела стоявшую чуть поодаль молодую девушку.

– Это она их на нас напустила? – выдавила Дина. Но Дэн качнул головой.

– Эй! – позвал он. – Ты кто?

Дождевые капли расплющивались об оконное стекло и моментально превращались в длинные водяные дорожки. Лиза не удержалась и украдкой поставила пальцем несколько точек, имитируя ноты. Осенняя музыка в душе, такие же осенние мысли – с дождевым привкусом и туманными перспективами. Осенние пейзажи: бесстыдно обнаженная природа, не прикрытая пожухлыми листьями. Скорей бы выпал снег и укутал обнищавшие догола деревья в меховые шубы. Лиза любила снег – почти так же, как солнце.

Парочка, которая подсадила ее к себе в машину, вполголоса переговаривалась. Лиза не прислушивалась к разговору, но по нескольким долетевшим до ее слуха фразам поняла, что разговаривают о ней и о происшествии в пансионате. До того, как предложить подвезти ее до столицы, молодой мужчина задал несколько вопросов, ответить на которые Лиза не смогла. Она так же, как и женщина с мужчиной, не знала, что произошло в пансионате, хоть женщина и пыталась отчего-то обвинить ее в случившемся. Да, Лиза видела тени, то, как они окружили пару, а потом вдруг отступили и растворились в сумраке. Но что это были за тени, откуда они взялись, что их спугнуло – понятия не имела. Женщина, кажется, ей не поверила – сощурила недоверчиво глаза и поджала губы с полустертой помадой. Не поверила она (и на этот раз уже небезосновательно) и в придуманную Лизой историю про экскурсию в старый пансионат. Что такого примечательного в заброшенной стройке? Женщина так и спросила в лоб. Лиза лишь пожала плечами и отвернулась. Она хотела поскорее закончить этот бесполезный разговор и уйти, но ее задержал мужчина – ухватил за локоть и развернул к себе. Лиза чуть было не вырвала сердито руку, но он вдруг улыбнулся ей ласково и тепло и сам выпустил ее локоть.

– Мы просто напуганы, – извинился за резкость своей спутницы. – И так же, как и вы, не можем дать объяснения случившемуся. Тут, говорят, подростки недавно погибли.

Он испытующе посмотрел Лизе в глаза поверх очков в тонкой оправе, будто подозревая, что ей что-то известно о трагедии. Она стойко выдержала взгляд серых глаз и вновь пожала плечами.

– Мне нужно на автобус. Боюсь опоздать, – сказала, воспользовавшись паузой. Но мужчина не торопился прощаться, хоть его спутница, супруга, судя по кольцу на ее безымянном пальце, от нетерпения и холода приплясывала на месте и метала сердитые взгляды. Хрупкая и невысокая, как Дюймовочка, она зябко куталась в модное, но не очень теплое пальто, дышала в узкие ладони и прятала покрасневший нос в ярко-бирюзовый шарф.

– Куда вас подвезти?

– Дэн, нам пора! До Москвы путь неблизкий! – торопливо вмешалась женщина. Ветер растрепал ее стильную стрижку, и она раздраженно поправила темную челку, упавшую на глаза.

– Вы местная или тоже из столицы? – спросил у Лизы мужчина по имени Дэн.

– Из столицы, – нехотя ответила она, понимая, что от их общества не отвертеться.

Слава богу, по дороге с ней не пытались разговаривать. Мужчина сосредоточенно вел машину и изредка отвечал на реплики своей спутницы. Неловкость и напряжение, которые поначалу испытывала Лиза, постепенно отступали, растворялись в мыслях. В дороге ей всегда хорошо думалось.

Вопросы мучили не только мужчину и женщину, но и ее. Только у нее они были свои. И если в вопросах спутника сквозил пережитый страх, то ее личные были с привкусом горечи с трудом сдерживаемых слез. Обман все… Обман.

Лиза вернулась мыслями к вчерашнему дню – к ощущению слежки и затем напугавшему ее звонку.

…Возможно, она поступила излишне опрометчиво, когда после двух настойчивых трелей решилась открыть дверь, пусть и через предварительно накинутую цепочку. Но на площадке никого не оказалось. Никого, кроме нагло прошмыгнувшего в образовавшуюся щель кота.

– Ты откуда взялся? – спросила Лиза непрошеного гостя.

Кот поднял на нее темно-шоколадную мордочку, голубые глаза его сверкнули, а затем он громко мяукнул – то ли «отвечая» на вопрос, то ли просто приветствуя.

– Ты ошибся дверью, знаешь?

Кот презрительно фыркнул и отправился обследовать квартиру.

Конечно, он не сам позвонил ей в дверь. Лиза предположила, что кот вышел из чьей-то квартиры и перепутал этаж, а кто-то из сердобольных соседей решил, что он живет здесь. Но животное, похоже, мало волновала путаница. Вытянув шею и принюхиваясь, он медленно прошелся по коридору и заглянул в кухню. Обошел ту по периметру, задержался возле холодильника, а затем отправился в комнату. Лиза, усмехаясь, следовала за «гостем», предполагая, что затем он попросится обратно. Но кот вновь вернулся на кухню и, задрав мордочку, требовательно мяукнул.

– Ты голодный?

Гость в подтверждение потерся о ее ногу.

Он не отказался ни от докторской колбасы, ни от сметаны. Съел угощение с жадностью, а затем, потеряв к хозяйке квартиры интерес, принялся неторопливо и сосредоточенно умываться. Лиза присела на корточки рядом и осторожно коснулась серо-бежевой спинки. Пальцы погрузились в густую шерсть, мягкую и плюшевую на ощупь. Это ощущение принесло ей успокоение, словно ее обнял близкий человек.

– Откуда ты такой пришел? – задумчиво произнесла она, разглядывая пушистого гостя, который не чувствовал себя потерянным, напротив, излучал довольство и безмятежность. Он был явно не уличный: сиамской породы, чистый и ухоженный. Лиза вздохнула, включила компьютер и составила текст.

– Ты подожди тут, – сказала она, когда закончила распечатывать объявления. – Найдем твоего настоящего хозяина!

Одно объявление Лиза повесила на входе в подъезд, два других – на автобусной остановке и возле дверей супермаркета. Потом купила кошачьего корма и лоток с наполнителем и поторопилась домой. Кот вышел встречать ее к дверям и приветственно мяукнул. Все то время, что Лиза выгружала покупки, он крутился возле ее ног и довольно урчал. Будто всегда тут жил, а она была его хозяйкой. Никто в тот день так и не позвонил, и Лизе ничего не оставалось, как оставить потерявшегося кота у себя на ночь. Она постелила в углу старое одеяло, но когда улеглась в постель, кот мягко вспрыгнул на кровать, прошелся пружинистым шагом по ее ногам, ткнулся усатой мордочкой ей в щеку, словно поцеловал, а затем свернулся калачиком под боком и заурчал. Он тарахтел и «хрумкал» так уютно и успокаивающе, что Лиза не смогла его прогнать. Так и уснула, согретая теплом шерстяного клубка и убаюканная кошачьей колыбельной. И может, потому, что в ту ночь она засыпала не одна, впервые за долгое время ей приснился Рон.

Она шла во сне по мокрой и пустынной аллее под сплетенными в купол голыми ветвями. Туман густо стелился по земле, путался среди черных стволов, повисал клочьями на деревьях. Впереди горели желтым светом два окна на здании с остроконечной крышей. Лизе было страшно, но желание повернуть назад победило предчувствие, что вот-вот случится что-то важное, то, к чему она шла долгой и мучительной дорогой через потери, безрезультатные поиски и отчаяние. Теперь это, так сильно желаемое и ожидаемое, случится, но только если она дойдет до конца аллеи. От предвкушения она чувствовала холод в затылке и легкий озноб. С каждым шагом нетерпение становилось все невыносимей, и Лиза еле сдерживалась, чтобы не броситься вперед бегом. Конец аллеи тонул в сгустившемся тумане, и девушка едва не споткнулась о неожиданно возникшую ступень – первую в бесконечно-длинной лестнице. Дымка шлейфом стелилась за ней, когда она поднималась к темной двери, и осталась позади. Возле входа Лиза чуть помедлила, борясь с последними сомнениями. Нет, она не боялась того, что, переступив порог, уже не сможет вернуться к своей обычной жизни, ее пугало то, что за дверью никого не окажется.

Ее ждали. Она поняла это по приглушенной музыке и льющемуся сверху яркому свету. Лиза пересекла небольшой зал, на каменные стены которого серебряной краской были нанесены причудливые орнаменты, и поднялась по винтовой лестнице. Рон – такой, каким она его помнила, – одетый в кожаные брюки, белую рубаху с пышными рукавами и черную жилетку, с его экстравагантной прической и серебряной серьгой в ухе, поджидал ее на верхней площадке. Лиза остановилась на несколько ступеней ниже, молча глядя на того, кого искала так долго. От волнения все невысказанные слова сбились в горле в колючий ком, а глаза защипало от слез.

– Ты жив, – наконец-то выдохнула она.

Рон усмехнулся – той знакомой усмешкой, которая лишала ее воли, и протянул ладонь. Лиза вложила в его руку свою, ощутив вместо ожидаемого тепла прохладу кожи, и поднялась к нему.

– Ты смогла, – сказал он.

Да, она смогла. Она нашла его, как и предсказывал Владлен. Пусть путь ее был долгим и непростым, выматывающим и страшным. Она нашла его. А вместе с ним – себя.

Но не успела Лиза радостно рассмеяться и заключить Рона в объятия, как он уже отстранился и высвободил свою ладонь.

– Нет. Еще рано.

– Рон! – закричала Лиза, видя, что он уходит. – Рон!

Она бросилась за ним, но к ногам будто привязали гири – каждый шаг давался с великим трудом. Тогда как мужчина удалялся легкой и быстрой походкой.

– Рон, – простонала Лиза, когда его спина растворилась в невесть откуда взявшемся тумане. – Не бросай меня снова…

И в тот же момент поняла, что стоит на улице перед знакомым ей фасадом разрушенного пансионата, который видела на снимках в Интернете.

– Пойдем, я покажу тебе, где он, – услышала Лиза рядом с собой мальчишеский голос. Резко оглянувшись, она увидела рыжего мальчишку, фотографию которого ей прислал Владлен.

– Ты покажешь мне, где Рон? – быстро спросила Лиза.

– Я не знаю, как его зовут. Но он там. – Мальчишка махнул рукой в сторону пансионата.

И на этом месте Лиза проснулась. Разбудил ее кот, который, вспрыгнув ей на грудь, громко зашипел в темноту. Девушка торопливо нашарила выключатель и зажмурилась от брызнувшего в глаза резкого света. Кот шипеть перестал, но издал утробное урчание и выпустил когти, от которых Лизу защитило толстое одеяло.

– Ты чего? – спросила недовольно она, не столько напуганная странным поведением животного, сколько раздосадованная тем, что он не дал ей досмотреть сон. Кот сверкнул пронзительно-голубыми глазами, покрутился на месте и снова улегся. Но не свернулся клубком, а принял позу сфинкса.

– Похоже, спать ты не собираешься, – огорчилась Лиза. – А я вот, представь себе, да. Мне завтра рано вставать.

Рано вставать, но только не в университет. Решение поехать с утра в Подмосковье на стройку, где нашли мертвых подростков, пришло спонтанно и показалось Лизе хоть и авантюрным, но верным. Инга бы расценила ее сон как знаковый. Сама Лиза в разгадывании снов сильна не была, но на этот раз сомнений в том, что сон не пустой, у нее не возникло…

Только, похоже, она все же ошиблась. В пансионате не оказалось никого, кроме забредшей туда парочки и… каких-то темных существ. Имели ли эти тени отношение к ее сну? И что бы случилось, не окажись в пансионате невесть откуда взявшаяся пара? Или что бы случилось, не появись она, Лиза? Девушка скользнула взглядом по затылку водителя, по топорщащемуся вихру русых волос. Внешностью он чем-то напомнил брата Инги Вадима: правильные черты лица, русые волосы и серые глаза. Только Вадим был старше, не носил очки и был коротко стрижен. Надо будет позвонить им. Лариса, жена Вадима, уже давно сетует, что Лиза перестала приходить к ним на воскресные обеды.

Ее высадили, как она и попросила, возле метро. Путь до дома Лиза прошла пешком, надеясь развеять во время прогулки полынный привкус разочарования. Думая о скором возвращении, она порадовалась тому, что ее ожидает кот. И пусть животное надолго у нее не задержится, потому что когда-нибудь объявится его настоящий владелец, мысль о том, что ее кто-то ожидает, согревала. За робкой мечтой о том, чтобы кот остался с ней, Лиза не сразу обратила внимание на сидевшего возле подъезда молодого парня. И только когда уже почти прошла мимо, случайно бросила на него взгляд и остановилась как вкопанная. Этот мальчишка приснился ей накануне, его фотография вместе со снимками его погибших товарищей хранилась где-то у нее в почте.

Парень, заметив, что она рассматривает его, поднялся с лавочки и, не произнеся ни слова, быстро направился прочь.

– Эй! – закричала ему в спину Лиза. – Подожди!

Но рыжий проигнорировал ее оклик, продолжая торопливо удаляться. Лиза бросилась следом, но споткнулась и упала. Боли от удара она не почувствовала, вскочила на ноги тут же, но этой заминки оказалось достаточно для того, чтобы потерять парня из виду. От остановки отошел автобус, и Лиза с огорчением поняла, что рыжий уехал на нем.