Ну здравствуй, муж! Абалова Татьяна

– А то, сынок. Намедни прибежала одна…

– Тело зудело так, точно ее на муравейник посадили…

– Если бы только этим ограничилось…

– Ау! Люди! Я здесь! – Саша похлопала ладонью по груди. Она уже устала находиться в центре хоровода и прислушиваться к чужому разговору. Не очень приятно чувствовать себя каменной кариатидой, которой никто не собирается давать слово.

– Ох, леди, простите нашу невежливость, – седовласый согнулся в учтивом поклоне. – Я ректор академии лорд Вардбрук, это мой отец Вардбрук-старший и моя тетушка леди Зира.

Старик удостоил гостью движением густых бровей.

– Очень приятно. Я Алекс Дафой, – Саша присела в низком реверансе.

– Пожалуйста, не обижайтесь на моих помощников. Они как могут разнообразят свою жизнь, но все в пределах традиций. Вы только что прошли стандартную проверку на наличие магии.

– Двойка из десяти, – добавила Зира. – А потому ее не следует помещать даже к молодняку. Лучше к безмагийникам.

– Тетушка Зира хочет сказать, что уровень вашей магии весьма слаб, а потому вам проще будет ужиться со студентами, которые вовсе не обладают магией, чем с теми, в ком она открылась на четверку-пятерку.

– Я так плоха? – Саша еще не начала учиться, а уже попала в когорту «двоечников». Кого такое известие не опечалит?

– Видите ли, леди, – лорд Вардбрук предложил Саше свой локоть и повел ее к лестнице, по которой совсем недавно спустился. – Я слышал, вы сирота и прибыли к нам издалека, а потому еще не знакомы с агридской градацией магии. Живущие в семьях магов впитывают опыт с годами. Проще только тем, на ком с рождения строн. Он сразу переводит своих обладателей на ступень выше, остальным же – детям-бастардам или вторым-третьим отпрыскам в семье, кому не суждено носить родовые амулеты, приходится познавать магию шаг за шагом. И поверьте, многие так и не могут продвинуться выше среднего уровня. Не всем дано. Наше заведение помогает освоиться, научиться обходиться теми способностями, что даны небесами. Но можете себе представить, каково в нашем мире тем, кто вовсе обделен магией?

– Они нас вообще не видят, – вздохнула Тень старика.

– И не слышат, – добавила карлица.

– А я вижу и слышу, – успокоила сама себя Саша. – Ну, хоть что-то…

– И это два балла из десяти. Начало положено.

***

Длинный коридор вновь привел к лестнице.

– Тебе на второй этаж, – ректор резво поднимался вверх. Тень старика не присоединилась к остальным, оставшись блуждать в зале, где, видимо, было ее основное место службы. – Первый используется в служебных целях. Здесь ты найдешь кладовые, в которых есть все необходимое для учебы. Что-то выдается бесплатно: как правило, это учебники и кое-какая одежда. Не всем по карману обучение в нашей академии. Питание бесплатно.

– Не так уж оно бесплатно, – Зира не поспевала за быстрым шагом ректора, поэтому просто повисла на его руке. – Во времена, когда я училась, нас не баловали такими разносолами.

– Дотация короля. Сто лет назад в числе студентов не было его дочери. Элькассару Третьему важно, чтобы магический фон в королевстве был стабилен. Как в городах, так и в деревнях. Зависть не лучший способ сплотить подрастающее поколение.

– Ну-ну, поэтому ты пытаешься одеть всех в одинаковые хламиды.

– Безликость первое правило для равноправия. Хотя бы здесь, в стенах академии.

– Деточка, мой тебе совет: не вздумай нацепить ту синюю тряпку, что тебе выдаст ключник Ежель, – чтобы видеть Сашу, карлице приходилось или сильно наклоняться вперед, или выгибаться назад – мантия ректора мешала хорошему обзору. Контакт глазами для Зиры был важен. – Тем ты сразу подчеркнешь свою провинциальность.

– У нас разве мало тех, кто предпочитает носить нечто похожее на мантию ректора? – лорд Вардбрук осуждающе покачал головой. – Бывает, что для студента-немагийника деньги собирают целой деревней. Для них важно, чтобы их посланец вернулся обладателем определенных знаний…

– И связей, которые даже в глухомани могут пригодиться. Поэтому каждый студент сто раз подумает, прежде чем рискнет напялить мантию, могущую вызвать пренебрежительное к нему отношение со стороны лордов. Я тебе многократно говорила об этом, Петэр. Пустая затея.

– Тетя…

– А для чего немагийникам получать академическое образование? Разве у вас не развита торговля амулетами? Я слышала, что для хорошего урожая достаточно выйти в поле с амулетом, сделанным магом из рода Говорящих с травами.

– Все так, деточка, – Зира перехватила инициативу, поэтому лорду Вардбруку только и осталось, что сжать губы. – Но любая вещь требует правильного с ней обращения. Это поначалу кажется, что все просто – взмахнул рукой и ты уже на другом конце королевства…

– Это она лорда Изегера Ханнора из рода Рвущих пространство вспомнила, – сделал ремарку ректор.

– Да, Петэр, вспомни, сколько ему пришлось помучиться, чтобы сделать все правильно. А ведь он покинул академию в шестнадцать лет, набрав девять из десяти баллов.

– Если бы не Тень его матери, отдавшая ему последнюю магию, то он и к двадцати годам не смог бы открывать порталы.

– Если бы не леди Витро, – поправила племянника тетушка Зира. И добавила, уже обращаясь к Саше, засмотревшийся на вид из окна – на лужайке сидела группа девушек в платьях всех цветов радуги: – Из-за ее маниакального стремления выйти замуж непременно за Изегера, ему пришлось чуть ли не полвека провести на чужбине. Да и потом она его не оставила, мерзавка.

– Тише, она теперь сноха короля…

– А мне-то что? Зерна саара Теням ни к чему, поэтому я могу всю правду в лицо самой Дэйте выплюнуть. Убийца…

– Не обращай внимания на ворчание леди Зиры. Если уж она кого невзлюбила, то это навсегда.

Саша запомнила, что с Тенью леди Зиры лучше дружить.

– А вот и твоя комната. Осваивайся. Вещи, надеюсь, уже доставили.

Глава 11. Деревенская девушка Мара Качира

– Как мне узнать расписание занятий? – этот вопрос Александру волновал в последнюю очередь, но она не решалась спросить, когда и где состоится ужин. Организм уже вовсю сигналил, что пора бы перекусить: в доме леди Дафой завтрак подавался слишком рано, а обед Саша наверняка пропустила. Еще немного и требования желудка услышат все присутствующие.

Кроме боязни оконфузиться перед ректором и его тетушкой, новоявленную студентку занимали мысли, какую одежду выбрать, чтобы не выглядеть белой вороной – попроще или понарядней? И найдет ли она понимание среди студентов, избалованных деньгами и властью? И как она вживется в коллектив, где все были примерно одних лет, а она пребывала в возрасте «старушки».

Одним словом, Саша трусила.

После всего рассказанного, а также нечаянно подсмотренного в окно, где кучка девушек блистала юностью и красотой, она жуть как переживала. Лорды, дочь короля, немагийники, облаченные доверием целой деревни, и она, сумевшая окончить лишь школу, а остальное время потратившая на сопротивление Хаюрбу и соблазнение мятежных хаюрдагов, выбалтывающих свои тайны под действием амулетов.

Благодаря половинке зерна саара она вновь стала восемнадцатилетней, но разве магическое зерно способно стереть память рабыни? Шесть лет жизни под принуждением – немалый срок.

– Расписание тебе принесут. А твоя соседка объяснит, как пройти к ключнику и получить все необходимое, – ректор толкнул дверь, и перед троицей предстала та самая «соседка». Она сидела на плохо заправленной кровати и лузгала семечки. Заметив стоявших на пороге гостей, светловолосая круглолицая девушка заторопилась подняться, отчего шелуха разлетелась по всей комнате.

– Божечки! Никак смилостивились, подселили! – произнесла «нескладеха» – так дедушка Саши называл торопыг, у которых все валилось из рук. Манеры хозяйки комнаты подтверждали простоту происхождения – она наскоро вытерла рот подолом собственной юбки. Сделав неловкий реверанс, девушка растянула губы в широкой улыбке, превратив глаза в щелочки.

– Знакомьтесь, наша новенькая студентка леди Алекс Дафой, а это немагичка-лечебница Мара Качира, – ректор старательно хмурил брови, но его глаза светились весельем, настолько непосредственной оказалась девушка.

– А вот и вещички прибыли! – воскликнула та и бесхитростно помахала рукой, указывая ректору на место, куда следовало потесниться, чтобы два крепких парня, занося кофры и сто одну картонку, собранные леди Дафой, не задели его. – Ох, и богато! Ох, и богато!

– Ну, вы тут как-нибудь сами, – попятился к двери лорд Вардбрук, одергивая Тень леди Зиры, которая застыла с открытым ртом. – Молчи, – шепнул племянник тетушке, медленно поднимающей указательный палец, нацеленный на суетящуюся Мару, – я потом тебе все объясню.

Помогая распаковывать сумки и картонки, Мара то восторженно ахала, то кривила лицо, выражая тем отношение к открывшейся вещи. Вкус у девушки из деревни Далекие Холмы был своеобразным: ей нравилось тончайшее нижнее белье и совсем не воодушевляли тяжелые наряды из бархата и камней.

– И как в этом ходить? Оно же до пят! К земле гнет и между ногами путается! То ли дело недлинное шерстяное платье – тепло и уютно, – соседка встала и покружилась, демонстрируя наряд свободного покроя. – Мягонько.

– А летом как? В жару в любой одежде взопреть можно, – Саша невольно перешла на просторечный язык соседки.

– А лен на что? И ситчик завозной. Прохладно и пот легко впитывается.

– А на ноги лапти?

– К чему какие-то тяпти, если из того же льна дед Сахай туфли пошьет? Или сандалии из кожи смастерит на загляденье. Во, глянь, какие на мне обутки! Сама катала, он только советами поправлял! – Мара вытянула ногу, на которую было надето что-то серое, бесформенное, похожее на обрезанные валенки. – Легко и удобно.

– Мягонько, – согласилась Александра и опустила глаза на свои красивые, сделанные из добротной кожи неведомой зверюги сапожки. Гардероб леди Дафой был безграничен.

– И мягонько тоже.

– Ну ладно, убедила, – Саша принялась расстегивать дорожную одежду, чтобы умыться – в углу комнаты она заметила таз с кувшином. Привыкшая ходить в песках чуть ли не нагишом, она совсем не подумала о девушке из деревни Далекие Холмы. Та, увидев брошенную на кровать нижнюю рубашку, раскраснелась так, что веснушки на лице поблекли.

– Ой, прости, я тебя смущаю…

– Да и пусть, – Мара примирительно махнула рукой, хотя продолжала смотреть на новую подругу через опущенные ресницы – такие же светлые, будто выгоревшие на местном солнце, как и волосы. В целом внешность Мары была отмечена неброской красотой и отменным здоровьем – крепким телом, в котором по определению должен жить крепкий дух. Приглядевшись, можно было заметить и необычную светло-зеленую радужку глаз, и ямочки на щеках, появляющиеся при широкой улыбке, и не портящий миловидности нос картошкой.

«Картошечкой», – поправила себя Саша.

– Отчего бы не посмотреть на ладную фигуру, – Мара скользнула взглядом вниз – до резинки просторных панталон. Как заверила Сашу леди Дафой, в дорогу не стоит надевать ничего обтягивающего и неудобного. – И пупок у тебя красиво прячется, а у меня как бугорок наружу торчит. И ничего с ним, поганцем, не делается. Один стыд и срам.

– Дай гляну? – Александре хотелось утешить подругу заверениями, что все с ее пупком нормально, но та возмутилась.

– Еще чего?! – Мара на всякий случай прикрыла ладонью то место на платье, под которым скрывалась неотъемлемая деталь любого тела. – Не принято в Холмах пупками сверкать.

– А в некоторых, к-хм, королевствах пупки наоборот наружу выставляют. Еще и украшают драгоценными каменьями, – Саша вспомнила свой «концертный костюм». Увидев такой крестьянка Качира умерла бы на месте.

– Бесстыдники! – дала свою оценку Мара. Она отвела глаза, когда Саша склонилась над тазом. А когда та скинула на пол панталоны, которые намокли от неумеренного плескания в воде, так и вовсе вылетела из комнаты и крикнула уже из-за закрытой двери: – Я тебя на первом этаже подожду. Одевайся попроще, иначе ключник Ежель втридорога за всякую безделицу возьмет.

– Попроще так попроще…

На свет появилось серое платье из тонкой шерсти – такой выбор Мара точно одобрила бы. «Мягонькое и удобное». Атласная лента, активно подчеркивающая талию, была немедленно снята. Правильная соседка досталась Саше – хаюрбатская танцовщица давно забыла бы, что она прибыла в академию прятаться, а не красоваться в великолепных нарядах, которые с избытком затолкала в дорожный кофр леди Дафой. А ведь ей ни к чему лишние пересуды!

Полосатый палантин надежно скрыл волосы и плечи, сделав Алекс Дафой безликой.

– Новенькая?! – строгости в голосе крепкого бородатого мужчины с закатанными по локоть рукавами было немерено. Такому бы лес валить, а не рыться на полках с тряпками. – Ежели новенькая, то мантийку выдам, а коли старенькая – сначала верни поношенную хламиду да объясни, что такого с ней сотворила. Небось на уроках артефакторики пожгла? А может, тварь из иного мира вызывала, и та кислотой отрыгнула? Ежели такое с твоей старой мантийкой сотворилось, то предупреждать надо. Неровен час сам вляпаюсь. У меня только-только язвы от никодимусовой слюны зажили.

– Никоди… А это что за зверь такой? – прошептала Саша, обращаясь к Маре, думая что та так и стоит за ее спиной. В мыслях рисовалось чудовище, брызжущее ядом. Но соседка в ожидании «отоваривания» подруги уже бродила вдоль длинных рядов полок, поэтому откликнулась не сразу. А посмотреть в огромной кладовой ключника Ежеля (теперь понятно по каким причинам получившего прижившееся имя) было на что: такого количества причудливых колб, книг и прочего снаряжения для магических дел Александра никогда не видела. Сейчас комната Сесилии, в которой та создавала амулеты иллюзии, казалась чуть ли не кустарной мастерской.

– Новенькая она, дядька Ежель. А Никодимус – это наш профессор риторики, – Мара крутила в руках спиралевидную стеклянную трубку. – Для активации любого артефакта нужно чисто произносить слова, иначе он не откликнется. А в бою промедление может грозить смертью.

– Положи перегонку назад! – рявкнул ключник и, убедившись, что студентка торопливо отошла от полки со стеклом, изволил порассуждать о профессоре. – Ежели студент не проявляет старания, лорд Никодимус впадает в дикую ярость.

– И его слюна становится ядовитой? – такого представить Саша не могла – профессор, плюющийся ядом!

– А то! – Ежель встряхнул очередную «мантийку», прикидывая, подойдет ли та по размеру миниатюрной ученице. – Он же из рода Отравителей, поэтому его злить не след… Не зря он похоронил девять жен.

– А-а-а разве профессор не должен быть осторожным? Мало ли куда его яд попадет? – Саша даже начала заикаться. Женитьба – дело согласованное, а вот куда податься бедным студентам?

«И как вообще такого допустили до юных магов? А если возненавидит кого?» – на ум пришло воспоминание, как ее, школьницу, «топила» математичка, невзлюбив за отстаивание собственного мнения. Сашка всегда допытывалась, почему ей была поставлена незаслуженно низкая оценка. Чувство справедливости не давало покоя. Училась она хорошо, а потому не понимала и не принимала учительские игры в «любимчиков», которым многое прощалось. Дай Ольге Николаевне природа ядовитую слюну, первой в неравной битве пала бы именно она, Александра.

– Зато студенты стараются и с первого раза произносят слова заклинания правильно, – наставительно изрек Ежель. – Бывалоча, на занятия по риторике до года уходило, а как поставили лорда Никодимуса в месяц укладываются. Вспомни, Мара, сколько наша принцесска с рябым лицом проходила? – вокруг глаз бородача морщинки сложились в веселые лучики.

«Ох, и не любят здесь королевскую дочь!»

– Да, почитай, недели две вуалью прикрывалась.

– То-то же! Бери, новенькая, на заметку.

– Дайте мне, пожалуйста, вуаль поплотнее. Береженого бог бережет, – тут же откликнулась Саша. Ежель и Мара громким смехом оценили ее предусмотрительность. Правда, одновременно со смехом закралось чувство, что только что ее вновь разыграли.

«Поживем, увидим», – решила Александра. На этом и успокоилась.

Выданные учебники несли в четыре руки. «История королевства Агридского», «Миры и твари», «Иерархия родов и власть» – каждая книга весила столько, что впору было искать тележку. Если бы не крепкая Мара, Александре пришлось бы раз пять сбегать в кладовую, чтобы вынести все то, что она взяла по совету соседки.

– А, кстати, почему ты не на занятиях? – поинтересовалась Саша, устраивая учебники на одном из двух столов. – Насколько я знаю, они заканчиваются далеко за полдень.

На соседнем столе лежала книга «Лечебное дело для немагийников», открытая на странице с рисунком человека, широко раскинувшего руки. От всякого его органа шла стрелка, заканчивающаяся за границей рисунка круглой впадиной, куда легко могла бы поместиться мелкая монета.

– Пока не выучу, какие амулеты куда прикладывать в случае болезни, меня на занятия не пустят, – соседка тряхнула коробкой, в которой лежали миниатюрные металлические кругляши с непонятными символами. – Наказали за бестолковость…

– Так ты, что ли, двоечница?

Лицо Мары опять вспыхнуло.

– Не даются мне эти закорючки. Сколько не зубрю, только глаза от учебника оторву и уже не могу вспомнить, что обозначает символ «луста», а что «вирика».

Александра взяла из рук Мары коробку. Стоило достать первый кругляш, как непонятные символы на нем сложились в слово «печень».

– Ты это видела? – воскликнула Саша и поднесла кругляш к глазам Мары. – Чудо чудесное! Только что ничего не понимала, а теперь легко читаю!

– Что?! Читаешь?! – соседка чуть не плакала. – Ничего такого чудесного я не вижу. Закорючки и только. И никак мне не разобрать, то ли это «гага», то ли «секи».

– Это фиста. Печень, – проследив за стрелкой, ведущей к правому подреберью нарисованного мужчины, Саша вложила кругляш в нужное углубление. Символы на мини-амулете засветились зеленым.

– Ну вот! Даже ты, видящая все эти закорючки впервые, и то понимаешь, что написано. Я же настоящая бестолочь! Бестолочь! Бестолочь! – Мара билась головой о подушку, и Сашу, как ни стыдно признаться, порадовал ее выбор. Учеба учебой, а биться о стену совсем плохая затея. Можно последние мозги растрясти.

– Ты вовсе не бестолочь. Просто я из рода Читающих письмена. Мне любой язык дается легко. Стоит услышать пару фраз, как я уже могу сносно изъясняться.

– Везет же вам, магам, – Мара вытерла слезы о ту же подушку. – А мне ничего, кроме зубрежки, не остается.

– Я тебе помогу. Вместе всегда учить веселее.

– И я тебе пригожусь, вот увидишь! – глаза соседки уже сияли. А Александра улыбалась, вспоминая детские сказки, которые читала ей бабушка. «Не убивай меня, добрый молодец! Я тебе еще пригожусь!» Мара, по-своему поняв улыбку Алекс, приободрилась. – Кто, как не я, подскажет, с кем стоит водиться, а к кому лучше не подходить. Я хоть и учусь на лечебном-немагическом, всех ваших магов как свои пять пальцев знаю.

– А мы разве не будем вместе ходить на занятия?

– Нет, – Мара вздохнула. – Наш корпус налево, а ваш направо. Только здесь и будем встречаться. Даже обедать-ужинать будем врозь…

Мысль, что немагийники отлучены от «барского стола», покоробила.

– Тогда давай не терять время. Смотри, вот этот символ называется «луста». Таким амулетом лечится голова.

– Нет, мне не запомнить.

– Приглядись, на что похож этот символ? Видишь, он весь такой круглый, словно капуста.

– Ой, и правда похоже. Луста-капуста!

– А еще капусту называют кочаном.

– И голову так зовут!

– Ну вот, один символ уже освоили. Сколько еще осталось?

Мара опять тяжко вздохнула.

– Больше тысячи. Для каждого органа и каждой косточки свой. Глянь, весь учебник в рисунках.

– Значит, осталось всего-ничего освоить. Какие-то жалкие девятьсот девяносто девять.

Соседка в порыве благодарности обняла свою учительницу и тут же вновь покраснела.

– Ты чего?

– Ты даже пахнешь вкусно.

– Мыло леди Дафой. Это моя бабушка. Она уже стала Тенью, поэтому не сможет меня навещать.

– Везет тебе. Бабушка-Тень. А я сирота.

– Уже нет. У тебя появилась сестра. Привет, родная!

– Привет! Будем держаться вместе?

– Будем!

Глава 12. Неудавшийся ужин

Пока перебирали мини-амулеты со всеми этими «сати», «мули» и «агедамусами» (последний символ, звучащий так солидно, обозначал желудок), здание ожило. Послышались возбужденные голоса, смех, топот – будто кто-то убегал, а остальные мчались за ним, нестройное пение мужских голосов, закончившееся хохотом.

– Ой, божечки! Чуть ужин не прозевали! – соскочила со стула Мара. Резво захлопнула учебник, сгребла металлические кругляши в коробку, вырвала последний из пальцев Саши, нисколько не смущаясь, что та не закончила речь о важности чистки полости рта и зубов до завтрака – сказывалось влияние родителей-врачей. Александра и не думала, что так много запомнила, хотя папа с мамой дома появлялись от силы раз в году, а потом вновь уезжали то в Африку, то в Южную Америку, то еще в какие-то дальние края. Вот и пригодились ненавязчивые наставления. Конечно, если бы не природное любопытство, заставившее сунуть нос в их институтские учебники, многого за месячный отпуск родителей в голове не отложилось бы, но Александра с детства предпочитала завороженно листать атлас по анатомии, а не прекрасно иллюстрированный сборник сказок. В пору созревания, когда появилась нужда разобраться с собственным телом, а заодно узнать, как там все устроено у мальчишек, она читала медицинские книги по ночам, стесняясь выказывать вспыхнувший интерес к гендерным различиям. Бабушка не осудила бы, но тут же выложила бы деду, а его взгляд поверх очков и кривую улыбку, венчающую слова «созрела девка», Сашка не перенесла бы. Дед – директор завода металлоконструкций, выражения не выбирал. Приходилось краснеть перед подружками, когда они слышали, как Антон Петрович кроет начальника цеха по телефону.

Александра тряхнула головой. Совсем не вовремя она окунулась в воспоминания. Саша запретила себе думать, что произошло с родными после ее исчезновения. Она лишь спустя год отправила им весточку через одного из спасенных ею «рабов». Тот подбросил записку под дверь.

«Жива, здорова, путешествую».

Пусть лучше ругают на все лады свою непутевую Сашку, чем думают, что она погибла.

– Ну, ты идешь? – Мара притоптывала от нетерпения. Она переодеваться не стала, хотя юбка была сильно измята, а на вязаной кофте застряло перо от подушки, в которую хозяйка рыдала, называя себя бестолочью.

Мысли о родителях, навалившиеся как-то враз, отодвинули проблему «что надеть» на второй план. «А не все ли равно?» – махнула рукой Саша и, собрав волосы в тугой узел, облачилась в выданную «мантийку». К черту напутствие Тени карлицы. Алекс Дафой вовсе не нужно, чтобы ее приняли в круг избранных, заметив дорогие наряды, и она против того, чтобы ее имя упоминали вне стен университета. У кого есть уши, тот услышит о внезапно объявившемся бастарде Краста и совсем некстати заинтересуется им. Чем меньше общения, тем меньше разговоров. Кто-кто, а танцовщица Шаша хорошо знает, как прислушивается песчаный король ко всем новостям, идущим из ненавистного Агрида – более богатого и успешного, а потому особенно желанного для завоевания государства.

Оглянувшись на дверь, чтобы запомнить, как та выглядит и найти после ужина, Александра заметила прикрепленный к ее поверхности листок с расписанием занятий студентки Дафой. Сорвала его и, сложив в несколько раз, сунула в боковой карман, обнаружившийся в мантии.

Саша поймала на себе заинтересованные взгляды студентов, выходящих из соседних комнат. Вопреки ожиданиям, Мара не стала представлять новую подругу, шествовала мимо шепчущихся девушек и криво усмехающихся парней с таким видом, будто находилась со всем миром в ссоре. Высоко вздернутый подбородок и непроницаемое выражение лица.

– Тебе не надо с ними знакомиться, – произнесла она, слегка повернув голову. – Вы нигде, кроме этого коридора, не столкнетесь. Ни на занятиях, ни в обеденной зале, ни на пирушках…

– Бывают и такие увеселения? – а она-то радовалась, что рядом нет кабаков. Оказывается, и здесь студенты неплохо проводят время. Не одной учебой живы.

– Бывают. У магов они называются балами.

Саша еще раз оглянулась на свою дверь – точную копию тех, мимо которых они шли.

– Не бойся, не заблудишься, – Мара почувствовала волнение подруги. Взяла ее под руку и потащила, как на буксире, вперед. Перед широкой лестницей, разделяющейся этажом выше на две узкие части, произнесла, указывая пальцем вверх: – Запомни, туда тебе не надо. На третьем и четвертом этаже, судя по всему, живут только те маги, чья оценка далека от двойки. Все немагийники…

– И бастарды-двоечники, – добавила Саша.

– И бастарды-двоечники, – согласилась Мара, – живут на втором этаже. Надеюсь, комнатой ты уже не ошибешься.

– Она пятнадцатая от этой лестницы, я считала.

– Правильно. Если бы смотрела под ноги, то давно заметила бы номер, выбитый прямо перед нашим порогом.

– Почему внизу? – Александра напольную мозаику помнила, а цифры – нет. Не до того ей было. Сначала волновалась, к кому подселят, потом – как встретят сокурсники.

– Наверное, чтобы сильно нос не задирали, – Мара хихикнула.

– Или чтобы после пирушки не маялись, – придумала свою версию Саша. – Пьют ведь? От этого молодняк трудно удержать, – она помнила, как мальчишки в восьмом классе тайком протащили на школьную дискотеку дешевое вино. – А так ползком до нужной двери и без ошибки.

– Ну, да. Наши лечебники всегда выпивку найдут, хоть до ближайшей лавки путь неблизкий. А не получится, так в лазарете спиртовую настойку позаимствуют. Мастера… Лорд Фортсник для острастки принялся в нее полынь горькую добавлять, так все равно умыкают. Эх…

– Что-то я совсем запуталась. Где мы? Вроде этот зал ведет к выходу на площадь? – атланты и кариатиды опять вперили в Сашу неодобрительные взгляды.

– Дай сюда свой родовой перстень, я на нем объясню, – Мара заставила снять массивное украшение. Провела пальцем по ободу, очерчивая пустое пространство в его центре. – Смотри, эта дырка – выложенная белым мрамором площадь. Тут, – она постучала по верхушке с оправой – темному драгоценному камню, утопающему в вязи символов, – главное здание, которое задней стеной вросло в скалу. Его крылья как раз и обнимают площадь. Наша комната где-то здесь, – Мара ткнула ногтем в точку на ободе, которая, как говорят военные, располагалась на «девять часов». – На каждом этаже академии, кроме комнат для студентов, есть свой зал, где зачастую и случаются те самые балы, куда нам, немагийникам, входа нет.

– Как-то обидно за вас, немагийников…

– Даже вздумай ректор объединить нас, чем бы мы могли «блистать» на танцах отпрысков высшего света? Самодельными башмаками? Или купленными в лавке нарядами из ситца?

– Я могла бы тебе одолжить одно из своих платьев.

– Спасибо, но нет. Непривычные мы по балам ходить. Мы тихо, своим кружком.

– Ага. С настоечкой.

– Подруга, мне сейчас не до пирушек. Еще чуть-чуть и «здравствуй, родная деревня». Я лучше с пользой время проведу, например, вызубрю остальные девятьсот девяносто символов, – Мара замялась, прежде чем продолжить: – Не хочу обижать, но, как мне кажется, для тебя тоже на бал вход закрыт. Не зря же поселили на нашем этаже.

– Боюсь, что и мне будет не до балов. Я слишком сильно отстала от учебной программы, а потому придется поднапрячься. Просто не представляю, как я догоню своих сокурсников. Скажи, как двоечница двоечнице, а вылететь из академии за неуспеваемость легко?

– Для немагийников раз плюнуть, а вот для магов все зависит от значимости рода и денег. Не пожалеет бабушка звонких монет, тебя будут тянуть за уши до самого выпуска.

– Как-то я сильно сомневаюсь, что она возьмет на себя большие расходы, – самой себе лгать Саша не хотела. Леди Дафой хоть и оказалась приятной женщиной и щедро поделилась гардеробом, которым пользоваться не могла, но… Саша для нее чужая. Всего лишь попавшая в беду незнакомка, которой просила помочь Сесилия. И так уже ее свекровь истратила на Александру ползерна саара, который, как выяснилось, баснословно дорогой. Ей теперь вовек не рассчитаться…

– Ладно, не будем о безрадостном. Нас ждет ужин, – Мара, чувствуя Сашино настроение, подтолкнула ее плечом.

Не помогло. Александра, увидев разодетых студентов, впала в ступор, остановившись на самой середине лестницы.

– Что застыли, коровы? – хотя места для прохода было предостаточно, Сашу ощутимо толкнули в спину. Она удержалась на ногах лишь благодаря соседке, которая вовремя вцепилась в нее. Обидчик даже не оглянулся.

– Вот они, благородные! – прошипела Мара. – А была бы ты без мантии, этот гад еще подумал бы, стоит наскакивать или нет.

Даже по внешнему виду можно было различить, кто из спешащих на ужин являлся магом, а кого природа даром обделила. Первые сворачивали за левые колонны, вторые торопились к дверям направо.

– А можно, я пойду с тобой? – Саша сжала ладонь подруги. – Кто станет проверять, есть во мне магия или нет? Посмотри, сколько студентов, одетых точно так же, как я. Даже там, – она показала пальцем на дверь для «господ», куда как раз входил человек в мантии.

– Ох, подруга. Это преподаватель. Цвет его мантии черный.

– Я же просила тебя не надевать эту хламиду! – рядом выросла Тень тетушки Зары. Она больно ущипнула Александру и сурово сдвинула брови. Мара с удивлением посмотрела на вскрикнувшую подругу, но и только: она действительно не видела и не слышала карлицу.

– На мне простое платье… Я даже не переоделась, – зашептала Саша. Тень недовольно фыркнула, а Мара приняла лепет за очередное проявление волнения и удрученно покачала головой.

– Все равно снимай! – произнесла тетушка ректора и поспешила вниз, где, словно глыба полупрозрачного льда, разделяла толпу на два рукава Тень лорда Вардбрука-старшего. Немагийники, хоть и не видели старика, боязливо оглядывались и старались держаться ближе к «своим» колоннам.

Стоило приблизиться к месту «водораздела», старик грозно мотнул головой, без слов приказывая леди Алекс Дафой двигаться в нужную сторону. Вот тот страж, что не допустит своеволия студентов. «Во всем должен быть порядок», – читалось в его выцветших глазах.

– Давай, ступай. Потом расскажешь, как тебя встретили, – Мара чуть ли не насильно вырвала свою руку из Сашиных тисков.

Подходя к двери, за которой слышался стук посуды и доносились запахи хорошей еды, Саша торопливо развязала ленту, обхватывающую шею, и стянула с себя «мантийку». Перекинула ее через локоть и, выдохнув, вступила в ярко освещенный зал. Немного приободрилась, когда поняла, что маги были всецело заняты разговорами и лишь отчасти многоярусным «шведским столом», стоявшим ровно посередине помещения.

Саша поискала глазами подносы, но таковых не оказалось. Еда раскладывалась по тарелкам и уносилась на круглые столы, где студенты усаживались привычными компаниями. За ближними сидели преподаватели – их выдавали черные мантии.

Выбор блюд оказался самым простым делом: Саша быстро заполнила тарелки. Она не стеснялась и не кокетничала. В пору, когда Шаша танцевала перед хаюрдагами, она никогда не жаловалась на плохой аппетит. Все лишние калории сжигал адреналин. Он и сейчас бушевал в ней, заставляя то краснеть, то бледнеть: найти свободный стол – вот задача, которая заставила Сашу, будто гусыню, вытягивать шею и нерешительно топтаться на месте.

«Черт!» – запаниковала Александра. Видели бы ее сейчас друзья из Хаюрбата – Пашка, Сашок или Кирилл. Они сильно удивились бы, а король песков не преминул бы применить силу, выбивая из головы рабыни непонятно откуда взявшуюся робость.

Уже решившись идти напропалую, даже сделав пару шагов к ближайшему столу, Саша опять засомневалась. Дело в том, что студенты довольно сильно разнились по возрасту: тут были и подростки лет тринадцати-четырнадцати, и мужи, чьи лица давно познали бритву.

«Выпускники? – Саша проводила глазами флиртующую парочку, усаживающуюся за тот самый стол, который заприметила она. – Нет, лучше к детям».

– Разрешите, я вам помогу?

Алекс Дафой даже не успела ответить, как тарелки из ее рук были перехвачены. Ей ничего не оставалось делать, как идти следом за мужчиной. Все, что она могла рассмотреть в похитителе тарелок – это его крепкая спина, расправленные плечи и коротко стриженый затылок. Не в пример тем студентам, что ходили с ухоженными и заплетенными на эльфийский манер косами или подвязанными шелковыми лентами хвостами.

Мода Агрида была чрезвычайно разнообразна: сказывались свободные перемещения в иные миры, а потому на просторах королевства можно было встретить наряд, сшитый по «средневековым» лекалам, и премиленькое платье, словно сошедшее с земных журналов начала двадцатого века – матросский воротник и серебряные или медные, нарочито небрежно пробитые, пуговицы-монеты. Один раз на пути в столицу Александре даже встретился крестьянин в джинсах. Тогда тоска по родной Земле заставила ее всплакнуть. Саше хотелось остановить повозку и расспросить мужчину, но она побоялась, что милостиво согласившаяся подвезти ее семья проявит недовольство.

Но стриженные люди встречались довольно редко. Даже простолюдины отпускали вихры до плеч.

Между тем незнакомец поставил Сашины тарелки на стол, соседствующий с преподавательским. Отодвинул стул, дождался, когда красная как помидор леди Дафой усядется, потом сам сел рядом, и продолжил прерванный ужин.

«Он поднялся из-за меня? А я даже не поблагодарила. Сказать сейчас или промолчать? А, может, надо было для начала представиться? Черт! И почему я не спросила у леди Дафой, принято ли первой называть свое имя!»

– Спасибо, вы очень любезны… – голос подвел. Дрогнул.

Сосед лишь кивнул.

Саша скосила глаза, но лица его так и не разглядела. А поворачивать голову и пялиться на жующего человека было неловко. Да и кому понравилось бы?

Его длинные пальцы ловко орудовали ножом. Незнакомец ел неторопливо, аккуратно нарезая мясо, и не проявлял абсолютно никакого интереса к спасенной им студентке.

Саша выдохнула и взяла вилку. Та предательски громыхнула о тарелку – руки почему-то дрожали.

«Спокойно, Шаша, спокойно! Считай!» – привычка со времен беспокойной юности не подвела. Дыхание выровнялось на счет десять.

За столом сидела как минимум дюжина студентов. Кто-то тихо переговаривался, кто-то был увлечен едой, один из юношей, непрестанно вытирая руку платком, листал толстую тетрадь с непонятными чертежами. Шевелил губами, то ли жуя, то ли повторяя прочитанное. И никто, совершенно никто не смотрел на Сашу.

«Какая же я трусиха! Совсем одичала в своих песках. Правильно решил ректор – на втором этаже мне самое место. Поближе к народу, потому что сама далеко не ушла от сохи».

Нож ладно лег в правую руку. Вилка уткнулась в хорошо прожаренный бекон, но… подвел живот. Он, наконец, потребовал свое, заурчал.

– Черт, черт, черт…

Сосед повернул голову. Вздернутая бровь, смешинки в темных глазах.

Аккуратно вытерев губы салфеткой, он покинул стол.

«Боже, где Маркина подушка? – от стыда впору было хлопаться лбом об столешницу. Александра тоскливо посмотрела на свою полную тарелку. – Утопиться в салате разве что? Да что за день такой?!»

Желудок или, как теперь правильно назвала бы его Мара – агидамус, повторил позорное урчание. Ничего не оставалось, как бесславно покинуть «поле боя». Саша буквально бежала к выходу.

«Трепетная лань?! Леди?! Ага! Дикарка, которую можно пускать только в неприличное общество!»

Гораздо позже, когда с ужина вернулась Мара, Александра, наконец, оторвала заплаканное лицо от подушки. Она никак не могла избавиться от навязчивого видения: незнакомец смотрел на нее, вопросительно изогнув бровь. Предатель-агидамус больше не подавал никаких знаков. «Опозорил и заткнулся».

– Смотри! Кто-то оставил на нашем пороге корзинку с едой! Божечки! Как вкусно пахнет! О, тут и кувшин с чем-то тепленьким! Все, Алекс, жируем!

Глава 13. Не пара

Зареванная, нечесаная, несчастная Саша сидела на кровати и обнимала подушку. И никак не могла понять, откуда эти стыд и слезы. Убежала? Зачем? Повела себя как ребенок. Ведь по сути, ей было безразлично, что подумают сидящие за столом снобы, но вот поди ж ты…

– Ы-ы-ы-ы! – вырвалось из груди, стоило вспомнить темные глаза мужчины. Вот на него как раз не было наплевать. Но почему? Чем он отличался от остальных? Тем, что пришел на помощь провинциальной дурочке, не знающей, куда приткнуться? Привел к столу и забыл, а она, вот, мается. Ну, ушел, услышав урчание, и что? Можно подумать, с ним никогда такого не случалось… Но почему поступок незнакомца причинил так много боли?

Ответов Александра не находила, а тоска наваливалась все с новой и новой силой. Как же хотелось вернуться к исходной точке и все исправить!

«Эх, почему я не из рода Переводящих часовые стрелки?»

Страницы: «« 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

Начало 80-х годов. Советский разведчик Алексей Разин работает в Нью-Йорке под прикрытием хозяина ант...
Когда-то в этом мире жили титаны, божественно прекрасные и почти бессмертные. Люди тоже жили, но о н...
– Вы не можете забрать у меня малыша!В защитной стойке закрываю собой дверь детской комнаты.– Еще ка...
Пациентка: Арина ЛасточкинаВозраст: 29Жалобы: сочный румянец, учащённое сердцебиение, хриплое дыхани...
Город, во главе которого стоят супергерои, поглотило сопротивление Анархистов и Отступников.Нова и А...
Никогда не предлагайте наследной царевне вести хозяйство в доме на семерых холостяков! Вам же хуже б...