Правая рука князя Тьмы Куно Ольга
Поднявшись, она поманила нас за собой и шагнула в сторону танцующего пламени. Я направилась следом.
– Будешь рисковать? – тихо спросил Эйтан, тронув меня за плечо. – Сама ведь только что говорила – это небезопасно.
– Не для меня, – хмыкнула я в ответ. – Поверь, у меня надежный иммунитет.
– И ты веришь, что она не солжет?
– Вот и посмотрим!
Я в предвкушении потерла руки.
– Все сомневаются, – улыбнулась гадалка, обладавшая, как видно, чутким слухом, раз негромкие слова Эйтана достигли ее ушей в общем гомоне голосов. – Но, как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Вот ты готова попытать судьбу?
– Всегда! – заверила я и в подтверждение своих слов протянула ей раскрытую левую ладонь.
Девушка пригляделась, и вскоре улыбка слетела с ее лица. Она подняла на меня полные смятения глаза, потом снова уставилась на руку, щурясь и поднося ее к лицу, словно вчитывалась в древние строки, написанные мелким неразборчивым почерком.
Наконец, она медленно опустила мою ладонь.
– Пожалуй, твой спутник прав в своих сомнениях. – Не сказать, чтобы признание далось ей тяжело: гордость гадалки задета не была, скорее, она пребывала в растерянности. – Должно быть, искусство предсказания изменило мне сегодня. Ешьте и пейте, а грядущее узнается, когда наступит.
Она собиралась уйти, но я вовремя ухватила ее за руку.
– Э нет, так не пойдет. Ты ведь что-то увидела. Почему не хочешь сказать?
– Увидела. Но это лишено смысла.
– Ну, это уже мне решать, – возразила я. – Выкладывай.
Девушка пожала плечами и взяла в руки вновь протянутую мною ладонь. Поглядела на нее, подняла глаза на меня, затем на Эйтана, словно искала поддержки, ждала, что мы разделим ее чувства. Но мы-то даже не подозревали, о чем пойдет речь, поэтому нам оставалось лишь вопросительно поднимать брови. И, вздохнув, она заговорила:
– Я вижу два рождения и две смерти. Дорогу в будущее, которая приведет к истоку истоков. Клятву, которая будет исполнена и все же нарушена. Семь незажженных свечей, которые ярко горят. Врага, который окажется другом, и противостояние, которое лишено сути.
В очередной раз подняв глаза от ладони, она посмотрела на меня со смесью прежней неуверенности и грусти. Но лошадиное ржание и громкие человеческие возгласы прервали гадание.
Из лесу на поляну выехал вооруженный отряд. В неверном свете костров да за древесными стволами особо не разглядеть, но их точно было не менее дюжины. Кольчуги из плотно подогнанных колец, остро наточенные мечи, у некоторых – наколенники из кожи и даже металла. В общем, все то, что помогает уязвимым человеческим особям почувствовать себя неуязвимыми. Мне не нравилась исходившая от них энергия. Волны, человеческому восприятию едва доступные, но для меня столь же очевидные, как яркий свет или душащий запах гари.
Предводитель выехал вперед, обвел поляну тяжелым взглядом, задержался ненадолго на нас с Эйтаном, но затем, казалось, утратил интерес и заговорил с остальными.
– Джипси! Его сиятельство Энтони Вильям Блейд, граф Торнфолкский, объявляет ваше присутствие на вверенной ему территории незаконным!
– Мы – кочевой народ, господин капитан, – твердо, но вежливо ответил тот самый мужчина, что первым поприветствовал нас этим вечером. – Мы – не подданные графа и не претендуем на его землю. Он не может запретить нам просто пройти через Торнфолк.
– Ошибаешься. Он уже запретил.
Капитан требовательно вытянул руку. Один из сопровождающих тронул коня и, приблизившись, вручил ему свиток. Командир развернул документ, бегло мазнул по нему взглядом.
– Желаешь ознакомиться? – брезгливо поморщившись, обратился он к джипси.
– Нет, – чуть помешкав, ответил тот. – Я верю тебе. Что ж, передай графу: утром мы снимемся с места и двинемся к границе Торнфолка.
– Э нет, так не пойдет, – злорадно возразил капитан. – Вы здесь и уже нарушили запрет. Мы и без того терпели вас слишком долго. Джипси – пятно на чистой карте графства. Вы не знаете законов, не соблюдаете традиций, не платите налогов. Вы поклоняетесь князю Тьмы.
– Надо же, это как-то прошло мимо меня! – воскликнула я воодушевленно. – Неужели правда?
– Мы возносим молитвы обоим братьям, – тихо, так, чтобы не услышал никто из солдат, ответила гадалка. – По нашим убеждениям, миру необходимо равновесие.
Воодушевление сошло на нет, и я ответила кислой кривой улыбкой: нравоучения о равновесии, как, впрочем, и любые другие, меня раздражали. Моим вниманием снова завладел военачальник, весьма закономерно заключивший:
– Чаша терпения переполнена, и кара постигнет вас в полной мере.
– Я протестую! – Все с изрядной долей изумления уставились на Эйтана. – Господин капитан, мне понятна природа обвинений, но я считаю, что дело такого рода следует рассмотреть досконально. – Мой спутник говорил уверенно, жестко, но ни на дюйм не отошел от рамок этикета. Принц Света разберет, как ему это удавалось. – Так вышло, что мы случайно встретили этих людей, когда солнце клонилось к закату. Это позволило нам получить определенное впечатление об их повадках. Они дружелюбны и гостеприимны. Они готовы были разделить с нами еду и ночлег. Не проявили ни единого признака враждебности, не попытались обокрасть или как бы то ни было нам навредить. И я не видел, чтобы они молились князю Тьмы, хотя, конечно, мне мало известно об этой стороне их жизни.
Джипси слушали молча, затаив дыхание. В чьих-то сердцах появилась надежда, что солдаты прислушаются к словам незнакомца. Кто-то на поблажки не рассчитывал, но был благодарен случайному попутчику за слова поддержки. Мысли иных были заняты исключительно графским отрядом. Интерес солдат был несколько другого рода – они скорее любопытствовали, откуда этот парень взялся (учитывая, что он явно не принадлежал к народу джипси) и что ему здесь понадобилось.
– Кто это такой? – тихо спросил капитан у своего помощника.
Вопрос не должен был достичь посторонних ушей, но слух у меня более тонкий, чем у людей.
– Похоже, дворянин, – еще тише ответил тот. – Личность мне неизвестна. Я никогда прежде не видел ни этого человека, ни его портретов. Но он, конечно, не джипси, скорее местный. И не из простого народа. Может, аристократ какой обедневший…
– Ясно, – довольно грубо прервал ход его умозаключений капитан. – Послушайте, господин! – обратился он к Эйтану. – Мы выслушали ваши рекомендации. Но у нас имеется недвусмысленный приказ, отданный лично графом Торнфолкским. Мы не можем пойти против него. Поэтому очень прошу вас – и вас, леди, – отойти подальше. Вы еще сможете найти более приятное место для ночлега. А у нас здесь свои дела.
– Было бы интересно узнать какие. – Мой спутник по-прежнему вел себя спокойно, но уходить даже не думал, это я видела четко. – Не собираетесь же вы, право слово, забрать в тюрьму всех этих людей с женщинами и детьми.
– О нет! – Я потянулась и встала рядом, пристально разглядывая лицо капитана. – Они никого не собираются бросать в темницу. Не так ли, господин военачальник?
Тот ничего не сказал, но в этом не было нужды. Его мимика, молчание, рука, красноречиво коснувшаяся рукояти меча, – все это не оставляло сомнений касательно цели посланного графом отряда.
– Вы ведь собираетесь перерезать всех этих людей, – констатировала я спокойным, размеренным, почти будничным тоном.
Ничего нового я не осознала, так что и шокировать информация меня не могла. Похоже, Эйтан тоже не слишком удивился. Думаю, он, как и я, ожидал чего-то подобного. Его рука уже непроизвольно тянулась к ножнам, в которых, правда, прятался всего лишь кинжал. Фамильный меч, увы, остался в Вилле.
– Не хотите уходить, дело ваше! – рявкнул капитан, не собиравшийся больше с нами возиться.
В его представлении все было просто: дал людям шанс уйти без потерь, а если они этим шансом не воспользовались, кто ж виноват? Глупцы страдают всегда. – По приказу графа Торнфолкского еретики должны быть уничтожены, – объявил он, чеканя слова, но в то же время стараясь говорить быстро, чтобы не оставить людям времени что-то предпринять. – Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. К бою!
И хором заскрежетали вынимаемые из ножен мечи.
Я не провидица и не гадалка, но там, откуда я родом, время воспринимается иначе. И при желании я могу увидеть воочию – нет, не будущее (и сроки не играют здесь никакой роли), а наиболее вероятное развитие событий. На короткое мгновение я позволила себе это сделать. В ушах зазвучали крики раненых и предсмертные стоны, смешавшиеся с реальными воплями перепуганных людей в корежащей сознание какофонии. Мощные кони, буквально затаптывающие мужчин и женщин. Клинки, которыми орудуют всадники, нагоняя пеших. Короткие кинжалы, которыми добивают раненых. Доживающий последние секунды мужчина, тянущий руки к раздробленной грудной клетке. Женщина, лежащая лицом в траве совершенно неподвижно, и только длинные каштановые волосы ее все гуще окрашиваются алым. С визгом мечущиеся по поляне дети, которых раньше или позже находят и заставляют замолчать двумя-тремя ударами кинжала. Быстро свертывается кровь. Неестественно рыжеет ковер сосновых иголок. Обрывки ярких шатров мечутся на ветру бессмысленными и бесформенными лоскутами. Зачинщики отправятся в трактир и быстро позабудут обо всем, что случилось на поляне. Это не первый их рейд, уж больно хорошо каждый из них знает свое дело. Но память останется: об этом позаботится лес. Сотни лет пройдут, но корни и кроны, мох и трава навсегда запомнят каждый стон и каждый взмах палаша. И лес никогда не станет прежним.
Я мотнула головой, возвращаясь в реальность, в которой все пока были живы. Первые доли секунд. Конники начали выдвигаться на поляну. Джипси, не ожидавшие такого поворота, чуть замешкались, но теперь бросились врассыпную. Я глубоко вдохнула, втягивая носом запах хвои, ощущая тепло не успевшей застыть смолы. Несколько подходящих деревьев нашлось быстро. Слабое движение рукой – и высокая сухая сосна повалилась на поляну, с треском ломая ветки, задевая кусты и деревья пониже, поднимая кучу пыли, от которой закашлялись все, имевшие неосторожность оказаться слишком близко к месту падения. Конникам пришлось отступить, и ствол надежно перегородил поляну, отделяя воинов от джипси.
Вторая сосна тоже была почти сухая, лишь на паре веток еще зеленели редкие иголки. На этот раз кого-то задело: предостерегающие возгласы и испуганные крики смешались со стонами. Третье дерево упало поверх второго, сделав заслон более внушительным. Четвертое, пятое… Довольно.
Джипси сообразили, что нужно пользоваться моментом, и разбежались кто куда. Спрятаться в лесу не составит им труда. Но и нам не стоило мешкать. Придраться конникам вроде бы и не к чему, но ведь захотят же они отыграться на ком-то за свою неудачу. Я потянула Эйтана за рукав, и он отреагировал быстро, а там и раштанг подоспел. Странновато, конечно, когда колесница мчится без дороги через чащу, но кто заметит в темноте да неразберихе?
– Ты хоть понимаешь, что твое горячее выступление перед стражей было заранее обречено на провал? – полюбопытствовала я час спустя, растянувшись на траве и заложив руки за голову.
Эйтан привычно сидел у костра, обхватив руками колени.
– Я похож на идиота? – удивился он.
Я приподнялась на локте, рассматривая его, лениво пожала плечами и снова улеглась поудобнее.
– Не знаю. Давненько их не видала.
Эйтан раздраженно возвел глаза к небесам. Но никто не смотрел оттуда сочувственным взглядом. Между набежавшими тучами пугливо моргали редкие крошечные звездочки.
– Я отлично понимал, что их мало интересует мое мнение, – снизошел до ответа он.
– И почему же тогда не придержал его при себе?
– Считаю, что в некоторых случаях надо поступать правильно, даже если это ничего не изменит.
– Зачем? – Я задумалась, побарабанила пальцами по сырой земле. – Чтобы ночами кошмары не мучили? Чтобы чувствовать себя хорошим человеком? Чтобы окружающие уважали?
– Воспитали меня так, – огрызнулся Эйтан, но все-таки счел нужным уточнить: – Если один, второй, третий, четвертый знают, что не могут ничего изменить, но все равно поступают правильно, рано или поздно что-нибудь да изменится. Даже гора может сдвинуться с места.
– Пожалуй. – Он покосился на меня удивленно, видимо, ожидал насмешек, а не легкого согласия. Не желая никого разочаровывать, добавила свою ложку дегтя: – Только понятие «правильно» для каждого из них будет разным, поэтому гора не сдвинется. Если, конечно, ее не подтолкнет кто-нибудь посильнее.
– Например?
– Да мало ли, – туманно ответила я, глядя в темное небо.
– Кто ты такая, Арафель?
Вопрос застал меня врасплох. Я снова приподнялась на локте, чтобы встретить чересчур внимательный взгляд.
– Просто девушка.
Эйтан рассмеялся.
Я села, хмурясь, пригладила растрепавшиеся волосы и обхватила руками колени, выжидая, когда закончится этот неуместный приступ веселья.
– Ни одна «просто девушка» так бы не ответила, – высказался он наконец.
– А как? – навострила уши я.
– Ну, например, «Марта из деревни Гнилые Пеньки». Или «дочь кузнеца». Но никак не «девушка». Ты бы еще сказала «человек»!
Я досадливо прикусила губу, поскольку изначально именно это и собиралась сказать.
– По-твоему, я слепой? Ты сняла с меня заклятие, даже не приближаясь. Допустим, ты просто ведьма. Сильная ведьма. Но дальше становится интереснее. Ты изо всех сил упираешься, чтобы не заходить в храм. А когда все-таки вошла – думаешь, я не заметил, что там произошло? Ты не отражалась в зеркальной поверхности, и этим до смерти напугала старушку.
– Она сама испугалась! – огрызнулась я. – Было бы чего бояться! Кому она нужна?
– Потом монахини посходили с ума, когда ты пришла в монастырь, – продолжал он с настойчивостью вошедшего в раж прокурора.
– Они по тебе сходили с ума, так что тут еще можно поспорить, кто виноват! – парировала я.
– И деревья на той поляне повалил тоже я?
– Землетрясение, случайное стечение обстоятельств. Природное явление. Может, это принц Света вмешался, – предположила я едко.
– Интересное землетрясение. Локальное такое. Одну поляну тряхнуло, а в остальном лесу – как не бывало.
– Я за ваши здешние леса не в ответе.
– А твой конь? Это и вовсе отдельная песня. Скачет без дороги, едва касаясь земли, и с такой скоростью, что любая верховая лошадь позавидует.
Я сложила руки на груди и осуждающе поглядела на Эйтана. Ну и что теперь с ним делать? Испепелить на месте?
– Ладно, допустим, ты меня поймал. Не человек я. А он – не конь. Дальше-то что? Предупреждаю сразу: чеснок не поможет. Запах терпеть не могу, но прахом не развеюсь. И знак Принца не поможет: та старушенция уже пробовала. Разозлюсь только. Осиновый кол получше. Дерево, конечно, значения не имеет, но, если заденешь жизненно важные органы, я умру. Да только сумеешь ли ты до меня добраться?
От такого напора Эйтан смутился.
– Да не собираюсь я ничего делать. Я просто спросить хотел. Кто ты такая на самом деле?
Я издала нечленораздельный возглас, призванный выразить раздражение.
– Да не знаю я, как сказать! Нет у вас такого слова. Чтобы появилось слово, нужно понятие. А вы не имеете представления о том, что происходит в моем мире. Ну, если угодно, можешь называть меня демоном, – смилостивилась я, хоть и поморщилась от такой формулировки. – В вашем языке это, наверное, самое близкое.
Эйтана все-таки проняло, судя по тому, как судорожно он сглотнул.
– Не думал, что демоны… так выглядят.
– Демоны никак не выглядят, – отрезала я. – Мы бесплотны и можем принимать разную форму. И попрошу не путать меня со всякими примитивными сущностями, которых ничего, кроме как энергетически пожрать, не интересует.
Эйтан не слишком понял, о чем я говорила, но, кажется, ему в голову пришла новая мысль, поскольку он прикрыл глаза и принялся с силой массировать пальцами виски.
– Выходит, я спал с демоном, – констатировал он наконец. – Я попаду в ад?
Я недоумевающе похлопала ресницами, а потом расхохоталась так, что упала обратно на траву и обеими руками схватилась за живот.
– Знаешь, – с трудом выговорила я затем, утирая слезы, – мне доводилось видеть неисчислимое количество людей, которые попали, как ты выразился, в ад. Среди них нет ни одного с такой причиной. Ой, не могу, ну и фантазия у тебя! Такие подробности твоей личной жизни не интересуют ни князя Тьмы, ни принца Света. Извини, но чтобы попасть в ад, придется совершить что-нибудь посерьезнее.
– Это успокаивает.
– А ты не успокаивайся слишком сильно, – мстительно посоветовала я. – Может, я лгу? Я же демон! Что, если я для того и пришла на землю, чтобы совратить тебя и навсегда лишить райских кущ?
– Сомневаюсь. Не думаю, что такой… демон, как ты, прибыл бы ради подобной мелочи.
– Одно очко в твою пользу. Не прибыл бы. Наша с тобой встреча – стопроцентная случайность.
– Какая случайность?
Снова прокол. Подобные словечки не следовало использовать.
– Абсолютная. Полная.
– Ладно. И все-таки. Что привело тебя на землю? Существует же какая-то цель.
– Разумеется. Скажем так: я пришла на землю с некой миссией.
– И… какого рода эта миссия? – спросил Эйтан с нескрываемой опаской.
– А вот этого я раскрывать не стану.
Он помолчал, не то набираясь смелости, не то хватая за хвост ускользающую мысль, затем спросил:
– Ты собираешься уничтожить землю?
– Минус пять очков. Чтобы уничтожить землю, необязательно на нее спускаться.
– Спускаться? – ухватился за слово он. – Я думал, ад – внизу.
– Верх, низ… – отмахнулась я. – За пределами вашей реальности эти понятия полностью теряют смысл. Но факт остается фактом: для того чтобы уничтожить мир, братья должны прийти к согласию.
Я не уточняла, но Эйтан, конечно, и без пояснений понял, что братья – это князь Тьмы и принц Света.
– А они могут? Прийти к согласию?
– Ну, у них сложные отношения… В принципе могут. Но землю уничтожать не станут.
– Это успокаивает.
– После смерти успокоишься, – огрызнулась я, вновь укладываясь поудобнее и устремляя взгляд вверх.
За время нашего разговора облака успели переместиться, и картина звездного неба изменилась.
– Почему ты такая вредная?! – пожаловался Эйтан и тут же хлопнул себя по лбу, сообразив, что ответ очевиден.
– Ха-ха-ха! – нарочито посмеялась я. – Положено мне так. А уж с каким удовольствием я пью кровь праведников! М-м-м… вкуснотища!
– Не верю.
– И правильно. Кровь невкусная. Слишком соленая.
Казалось, разговор удалось увести в сторону от скользких моментов, но мой спутник оказался крепким орешком.
– Ты пришла, чтобы нести разрушение? – спросил он в лоб, подавшись вперед.
Я покосилась на него с неодобрением.
– Естественно. А ты как думал? Без разрушений, знаешь ли, места для новой жизни не останется. Да и потом, любите вы, люди, искать виноватых. Сначала наворотите такого, что даже самой кропотливой работой не исправить. А потом удивляетесь: «Как всемирный потоп? За что?» Да ни за что! Глобальное потепление не надо было устраивать.
– Какое потепление?
– Забудь. Это я увлеклась. Суть в том, что без разрушений порой не обойтись, и переложить всю вину на князя Тьмы вам не удастся. Так что же ты теперь будешь делать, праведник с невкусной кровью? Домой сбежишь поутру? Невеста небось не так страшна, как демон? Или все-таки остановимся на варианте с осиновым колом?
Что-то, неуловимо похожее на сожаление, царапнуло душу. Ветер успокаивающе пробежался по лицу и ладоням.
– Я же сам себе не враг, – резонно возразил Эйтан.
Прикрыл глаза. И сделал вид, что засыпает.
Все понятно. Сбежит. Может, этой же ночью, может, чуть позже. Да и немудрено. Любой смертный испугается, поняв, с кем столкнулся. Все равно, что божьей коровке подружиться со слоном, который наступит – и не заметит. И долго еще будет удивляться: куда же подевался новый приятель? Отползти потихонечку, потом расправить крылышки и улететь – самый разумный поступок в такой ситуации. А мне по большому счету должно быть все равно.
Но сожаление продолжало царапаться откуда-то изнутри. И это было неправильно.
Глава 6
Ночью Эйтан все-таки не сбежал. Однако провел ее без сна, это было ясно по покрасневшим глазам, которые он то и дело принимался тереть, когда думал, что я смотрю в другую сторону. Исчезновение спутника – вопрос времени. Скорее всего, он просто боялся, что я сочту такой поступок предательством, нагоню его и как-нибудь покараю. Смешная мысль, на самом-то деле: неужто мне нечем больше заняться, кроме как бегать за… божьими коровками? Я даже хотела сперва так ему прямо об этом и сказать, но передумала. Ведение бесед с божьими коровками тоже выходило за рамки моих служебных обязанностей.
Очередной городок, до которого мы добрались в скором времени, Ир, отличался от прочих особенно узкими улочками. Зачастую, вытянув руки в стороны, можно было с легкостью коснуться обеих стен. Ездить здесь было проблематично, так что колесницу пришлось оставить на окраине, благо расстояния были смешными – до центра мы добрались всего за полчаса. Прошли, склонив головы и подняв воротники, под бельевыми веревками, протянутыми между окнами (с плохо отжатой одежды вечно капало), полюбовались на заброшенную, покосившуюся от времени церквушку и спустились по ступенькам в один из трактиров.
Здешний повар звезд с неба не хватал, но еда была вполне сносной. Посетители охотно подчищали тарелки, вымачивая куски свежевыпеченного хлеба в соусе из-под жаркого. Даже Эйтан слегка повеселел, хотя продолжал украдкой бросать на меня неоднозначные взгляды. Это раздражало, даже угнетало. Сбежал бы, что ли, поскорее. Впрочем, вскоре мне стало не до него.
Воздух вдруг словно сгустился вокруг меня. Звуки и зрительные образы с трудом достигали моего внимания, будто прорывались через каменные стены. В сущности, я почти не реагировала на окружающий мир, внезапно полностью сосредоточившись на внутренних ощущениях. Внутренних, но навязываемых извне. И я никак не могла понять, что за сила хватает меня и тянет, когда я сама не знаю куда. Сперва я думала, что имеет смысл разобраться, проверить, откуда взялось столь странное состояние. Но вскоре просто встала и двинулась прочь. Оттолкнула стол, вышла из трактира, полностью сконцентрированная на цели, совершенно не заботясь о том, что там, в трактире, остался мой, пусть и недолгий, попутчик, равно как и о том, что за еду в таких заведениях принято платить.
Меня влекло вперед, отчаянно, стремительно, требуя поскорее преодолеть все преграды. Прочее не имело значение. Только успеть на зов. Оказаться там, куда необходимо попасть. А о последующем можно подумать потом.
Ситуация не нравится мне категорически. Я – сама себе хозяйка. Я подчиняюсь только князю Тьмы, но к происходящему со мной сейчас он никакого отношения точно не имеет. Слишком хорошо мы с ним знакомы. Слишком долго по любым летоисчислениям. Что-то непонятное, чужое, несущее угрозу тянет меня за собой, будто я внезапно превратилась в марионетку. И такое сравнение нравится мне еще меньше.
Я спешу. Передвигаюсь стремительно, много быстрее, чем ходят обычные люди, почти не касаясь ногами земли. Краем глаза видя собственные руки и ноги, понимаю, что мои очертания стали размытыми. Я не утратила своего тела, но еще немного – и приму совсем иной образ, темный, расплывчатый, по человеческим меркам – огромный. Начинаю недовольно скалить зубы. Ничего не имею против этого образа, но я желаю контролировать все, что со мной происходит. К тому же сдавать себя вот так с потрохами совершенно не входит в мои планы.
Вот и он, старый покосившийся храм. Именно сюда влечет меня неведомая сила. Даже не захожу – проникаю – внутрь. Неожиданно просторно. Снаружи здание казалось маленьким, но нет, размеры вполне традиционные. Чего не скажешь про обстановку. На полу мелом нарисован замысловатый многоугольник. По его сторонам разложены предметы, казалось бы, не имеющие друг к другу никакого отношения, но все мощные, источающие недюжинную силу. Древний кривой кинжал, давно заржавевший, совершенно бесполезный на сегодняшний день, но познавший много самой разнообразной крови. Пучок выдранной с корнем травы, свежей, хранящей жизнь. Человеческий череп, скорее всего, вырытый на каком-то древнем кладбище. И многое другое.
И какой-то мужчина в темном плаще, застыв в противоположном конце храма, пожирает меня жадным, испуганным, но одновременно восторженным взглядом.
Вот теперь я поняла. Тенью скользнув внутрь многоугольника, заперев саму себя во власти его ребер, я наконец осознала правду. Этот идиот решил призвать демона! Вычитал правила – и где только их раздобыл?.. Собрал необходимые артефакты. Нарисовал и разложил все как надо. И должен был бы притянуть таким образом низшее существо из мира Тьмы, из тех, что кружат недалеко от поверхности, привлекаемые запахом крови, реагирующие на жизнь, как голодный пес – на манящую кость… Но я оказалась ближе! Я уже была в этом мире, более того, всего в двух кварталах от злополучного храма. И потому призыв зацепил меня. Меня, которую в иных обстоятельствах ни один смертный не смог бы поймать на такую ерунду!
Я разозлилась не на шутку. Зарычала, оскалила клыки. Вряд ли это сильно испортило мою внешность: сейчас я в любом случае мало походила на симпатичную сельскую девушку. Я хотела лишь одного – до смерти напугать наглеца, посягнувшего на то, о чем он не имел ни малейшего представления. Да еще, может быть, вырвать его печень. Вот только, увы, на последнее пока не было ни единого шанса: многоугольник надежно удерживал меня в своих уродливых рамках.
Смертник – хоть он пока и не считал себя таковым – испугался, но это не помешало ему испытывать граничащий с безумием восторг.
– Получилось, – одними губами прошептал он. И, уже в полный голос, прокричал: – Получилось! Не может быть… Этого просто не может быть.
Ну точно сумасшедший. Разговаривает сам с собой. Впрочем, нормальный изначально не станет ввязываться в подобные эксперименты. Инстинкт самосохранения не позволит. Говорят, у людей он очень силен.
– Так… как там дальше… Я – Тобиас Чаллис, твой повелитель!
Видимо, в книге было написано, что говорить с демоном следует отчетливо и звонко, и он старался, как прилежный ученик. На последнем слове я в очередной раз оскалилась.
– Повинуешься ли ты мне, исчадие тьмы?
– Повинуюсь.
Звуки крайне неохотно слетают с губ. И такая улыбка играет на них, что безумец сбежал бы за тридевять земель, понимай он хоть что-то в демонической мимике.
– Хорошо. Тогда повелеваю доставить сюда Изабеллу Чаллис, мою невестку, и ее отпрыска, которого она нагуляла на стороне. Доставь живыми или мертвыми, мне все равно.
– Повинуюсь.
Выхожу за грань многоугольника, но это не имеет значения. Заклинание подчинения продолжает действовать, меня не выпустили, всего лишь удлинили ниточки, надежно привязывающие к храму. Но это временно. Раньше или позже мерзавец допустит ошибку – и захлебнется собственной кровью. Демоны не прощают посягательства на их свободу.
Все чувства отошли на второй план, моим разумом владеет лишь ненависть. Клокочет в груди, пульсирует в висках, темной пеленой застилает глаза. Воля скована, но я точно знаю, кто в этом виновен и кому придется заплатить по счетам.
Отыскать людей в крошечном городке несложно. С легкостью сокрушаю дверь, одной рукой хватаю молодую женщину, другой – четырехлетнего ребенка мужского пола. Кстати, Тобиас заблуждался на этот счет: в мальчике совершенно точно течет та же кровь, что и в его собственных жилах. Но мне не приказано об этом сообщать, а я не так глупа, чтобы делать больше необходимого…
Эти двое перепуганы и пытаются сопротивляться, но мне, обладающей сейчас нечеловеческими размерами и недюжинной силой, несложно их удержать. Сочувствия я не испытываю, скорее досаду. Они для меня – помеха, на которую приходится отвлекаться вместо того, чтобы заняться своим настоящим делом. Мы передвигаемся стремительно, невнятной тенью, почти незаметной случайным прохожим. Те лишь ежатся, ощутив холод, который вскользь коснулся их душ. Порой человеческие инстинкты кричат об опасности там, где молчит разум.
Я возвращаюсь в храм, швыряю добычу в угол и снова становлюсь в центр многоугольника.
– Твое задание исполнено.
Тобиас аж пританцовывает, потирая руки.
– Думала, я ничего не сумею сделать? – восклицает он, поворачиваясь к невестке. – Ты украла у меня сына! Из-за тебя он ушел из дома. Из-за тебя перестал разговаривать с родным отцом. Ты обманом рассорила его с семьей и заставила растить чужого ребенка. Но, как видишь, меня трудно перехитрить. И я силен, сильнее всех в этом городе! Сильнее, чем все вы могли вообразить. Об этом многие сегодня узнают, но ты отняла у меня самое ценное – сына, и ты будешь первой. – И, не давая перепуганной женщине шанса ответить, обращается ко мне: – Убей их!
Безумец – он безумец и есть.
Я делаю шаг к жертвам, но замираю, неожиданно услышав знакомый голос:
– Арафель, нет!
Медленно поворачиваю голову. Эйтан, по какой-то непостижимой причине не сбежавший, едва я покинула таверну, и еще более невероятным образом оказавшийся здесь – следил за мной, что ли? – кидается к многоугольнику.
Еще один безумец. Здесь все сплошь безумцы.
– Кто это такой? – нервно восклицает Тобиас. – Убери его немедленно, чтобы не мешал!
Я наношу удар – и недавний спутник отлетает к стене, да так и остается лежать возле нее, а мои ноздри щекочет запах свежепролитой крови. Вновь поворачиваюсь к женщине с мальчиком. Понимая, что терять уже нечего, она вскакивает на ноги и восклицает:
– Вы говорите неправду, мэтр Тобиас! Я никогда не пыталась поссорить вас с Дэнни. Я даже уговаривала его не рвать отношения, все-таки вы его отец. Он сам так решил, и вы отлично знаете, что это ваша вина. А Габи – сын Дэнни и ваш внук. Пожалейте хотя бы его!
И тут я понимаю, что судьба предоставляет мне лазейку. Похоже, теперь имеет смысл высказаться.
– Она, возможно, права, повелитель. Не исключено, что мальчик – ваш внук.
– Что? – Впервые Тобиас выглядит по-настоящему неуверенно. Мне удалось посеять в его разуме зерно сомнения. – Мой… но… Она гулящая, я же знаю! И этот ребенок совсем не похож ни на Дэнни, ни на меня… Ты говоришь, «не исключено»? Что это значит? Ты можешь выяснить наверняка?
– Да, повелитель. Для этого мне понадобится испить вашу кровь.
Я не могу не насладиться произведенным эффектом. Тобиас буквально побелел от страха. Женщина тоже перепугалась, прижала ребенка к себе. Глупая. Мне нет до тебя никакого дела. Спектакль предназначен для другого зрителя.
Вдоволь наглядевшись на реакцию безумного негодяя, вздумавшего мной повелевать, уточняю:
– Достаточно двух капель. Вашей и мальчика.
Он успокаивается. Вытирает пот со лба.
– Мальчика и моей…
Все-таки нервное это занятие – призывать демона. Мужчине уже трудно концентрироваться, мысли начинают путаться, а мне это на руку. – Ладно. Если он действительно может оказаться моим внуком…
И я уже готова восторжествовать, но тут он восклицает, отскакивая подальше от многоугольника: – Стой! Я понял! Ты хочешь перехитрить меня. Я где-то читал… Выпьешь моей крови – и я утрачу над тобой власть. Не-е-е-т, у тебя ничего не выйдет, демон! Убей ее! Немедленно, слышишь?
От досады я снова рычу, обнажая зубы в оскале. И оглядываюсь, внезапно ощутив некий сбой. Колебание в потоках силы.
Эйтан, с рассеченным лбом, до сих пор никем не замеченный, подползает к многоугольнику. Движения даются ему с трудом, но упорство приносит плоды. Он вытягивает руку, касается пальцами ржавого кинжала и отбрасывает оружие в сторону.
– Нет! – отчаянно вопит Тобиас.
Слишком поздно. В идеально воздвигнутой стене возникает брешь. Фигура, проработанная с таким тщанием, безнадежно испорчена. Казалось бы, такая маленькая деталь, но без нее ограничительное колдовство уже не действует. И я вырываюсь на свободу.
Когти – а моя рука напоминает сейчас лапу хищника – разрывают грудную клетку обидчика. Тобиас падает на пол, и я собираюсь как следует насладиться его страданием, наиграться с тем, кто посмел возомнить, будто может отдавать мне приказы. И вдруг ощущаю незначительную помеху. Кто-то схватился за мое предплечье.
– Не надо, Арафель! Хватит!
Я нависаю над Эйтаном, готовая разорвать его на части.
– Никогда! – рычу, дыша ему в лицо. – Никогда не вставай между демоном и его добычей!
Последние слова произношу уже человеческим голосом. И, лишь услышав саму себя, понимаю, что вновь обрела людской облик. Отхожу к стене, подальше от остальных, и устало сажусь на пол.
Видимо, на какое-то время я отключилась. Не уснула, не потеряла сознание, а именно отключилась от реальности, застыв на месте, глядя в одну точку, ничего не слыша и не видя. Когда очнулась, первым делом начала различать приглушенные голоса.
– Я даже не уверена, что муж мне поверит, – тихо говорила женщина. Судя по всему, она успела немного прийти в себя, но эмоционально по-прежнему оставалась на взводе. – Я бы сама в подобное не поверила, расскажи мне кто-нибудь!
Она провела рукой по волосам спящего ребенка, детский организм которого нашел, как видно, наилучший выход из сложившейся ситуации: едва угроза миновала, крепко уснуть в маминых объятиях и отстраниться таким образом от недавнего испуга.
– И если поверит, тоже непонятно, как быть. Захочет он заниматься похоронами отца после всего, что здесь произошло? Принц Света, я и представить себе эти похороны не могу!
– Вам сейчас надо просто вернуться домой и успокоиться, хоть немного. Посидите в уютной обстановке. Выпейте чего-нибудь покрепче, чем обычно. Отоспитесь. И мальчика держите при себе, ему так будет спокойнее. А дальше все вопросы сами собой решатся. Вам помочь?
– Нет-нет, спасибо! Спасибо вам за все!
– Сможете сами добраться до дома? – с некоторым сомнением спросил Эйтан.
– Да, конечно. Я уже в порядке, а здесь недалеко.
Я услышала шаги, увидела боковым зрением приближающихся людей. Невестка Тобиаса и Эйтан, несущий на руках спящего мальчика. Женщина внезапно остановилась.
– Вы не должны ее бояться, – тихо принялся объяснять Эйтан. – Она не желает вам зла. И никогда не желала. Она была вынуждена подчиняться этому человеку, но теперь его нет.
Прерывистый вдох. Воспоминание о последних секундах жизни Тобиаса не способствовало росту доверия к сидящему неподалеку от дверей существу. Я бросила на людей равнодушный взгляд и отвернулась, своей позой и мимикой показывая, что не собираюсь никого останавливать и вообще как-либо вмешиваться в их поступки. Но вместо того чтобы добраться до выхода, женщина, наоборот, отступила в глубь храма. Кажется, лишь окровавленное тело недавнего свекра не позволило ей уйти слишком далеко.
Читать бесплатно другие книги:
