(Не)родной сын. Шанс на материнство Алексеева Дана

Глава 15

– Тупая шутка, – мрачнеет Слава, столкнувшись со Зверевым лицом к лицу. – Вас стучать не учили? Подождите за дверью.

– Слав… – я мотаю головой, предчувствуя катастрофу. Безруков же вообще не в теме.

– Я что похож на клоуна, чтобы разбрасываться шутками? – надменно приподнимает бровь Виктор и, вызывающе задев плечом Славу, подходит ко мне и обнимает одной рукой за талию. – Кто с тобой работает, дорогая? Они точно все проходят медосмотр?

Его сарказм вызывает спазм лицевых мышц. И не только у меня. Славу охватывает немое оцепенение, он смотрит на нашу пару и движение его головы отрицает услышанное. Он не верит – не могла я найти себе нового мужа через месяц после смерти Бори. Безруков смотрит мне в глаза, а мой взгляд в ответ стыдливо опускается вниз.

Убийственную тишину нарушает низкий голос Виктора:

– Зверев Виктор Рамазанович, – протягивает руку, но Слава с пренебрежением игнорирует его жест.

Безруков засовывает руки в карманы и с красными от злости глазами осуждающе стреляет ими в меня.

– Не скажу, что знакомство приятное, – цедит он. – Вера, можно тебя на минутку?

Вздувшиеся ноздри и напряженные кулаки моего друга сигналят о том, что лучше сделать то, о чем он просит, пока тут к чертям всех не разнесло. Виктор понимает необходимость удалиться без лишних слов и намеков.

– Ладно, Верунь, вы поболтайте пока, а я пройдусь по офису, с коллективом познакомлюсь. Что у вас тут да как, – с бодрым настроением и широченной улыбкой голосит Виктор, чем еще больше раздражает Славу, и вальяжно выходит в коридор.

Я провожаю спину Зверева недоуменным взглядом, пребывая в шоке от его своевольной выходки, последствий, а главное от того, как теперь мне объясниться перед Славой. Какие правильные слова подобрать, их же просто нет, еще и язык онемевает, молчу под его сверлящим взглядом.

– Значит нашла себе нового мужа, да? – с издёвкой фыркает Слава. Чтобы занять шалящие руки он хватается на графин и небрежно льет воду стакан.

– Как видишь, – выдавливаю из себя.

– М, мило, – он кривляется. Опрокидывает в себя стакан, словно в нем не вода, а водка. Морщится от презрения ко мне. – Говорила, что любила Бориса, плакалась на похоронах…

– Бориса больше нет.

– И женского достоинства тоже нет, да, Вера?

– Прекрати.

– Быстро нашла хахаля и в компанию его привела на место Бориса.

– Зорин мне изменял. И то, что писали журналисты, то не слухи.

– А я уже не знаю, кому верить, Верочка. Вот у меня правда – перед глазами. Ты и этот Зверев.

– Моя личная жизнь – моё дело. Тебя она не касается. И уж тем более не смей осуждать, Слава. Не надо на меня так смотреть. Жизнь продолжается.

– Как же я ошибался… – он тянет безнадежно.

Я прикрываю глаза и слышу, как он добавляет:

– …В тебе.

– Мы ошибаемся каждый день. Увы, – сухо заключаю.

Стиснув зубы, я прохожу мимо Безрукова, не в силах продолжать разговор.

Выхожу в рабочую зону и оглядываюсь, цепляя ищущим взглядом серую рубашку, в которой заявился, как снег на голову, Виктор. У меня к нему миллион вопросов и мешок возмущения. Какого он пришел в офис без предупреждения, огласил нашу с ним тайну про брак и вообще откуда такое дерзкое поведение.

Я нахожу Виктора, распивающего кофе с разговорчивой секретаршей Олечкой. Прерываю их смех своим мрачным присутствием.

– Зыкина за работу. Виктор, пойдем прогуляемся, – строго смотрю и указываю на дверь. – Кофе можешь взять с собой.

– С вашего разрешения, Вер Сергеевна, – он звучно отпивает кофе… или может эликсир бессмертия, что ведет себя так фривольно и успевает язвить.

Сохраняя самообладание, я вывожу Зверева на улицу на летнюю террасу, где установлена пара столиков. Оставшись наедине от лишних глаз и ушей, я шикаю:

– Ты что здесь делаешь?

– Осматриваюсь пока, хочу вникнуть в дела компании и постепенно вклинится в процесс, – по деловому объясняет Зверев.

– Подожди. Ты планируешь работать в Архоне?

– Ну да. Ты против?

Я испускаю воздух вместо тысячи слов и закрываю ладонями лицо. Краем уха слышу усмешку и стук кружки о блюдце.

– Уверен, я мог бы принести пользу компании.

– Ты смыслишь хоть что-то в архитектуре? – ладони экспрессивно разрезают воздух. – Подсказка, это про «создавать, творить, организовывать».

– Ты жёстко меня не до оцениваешь, дорогая…

– Не стоит меня так называть.

– Я закончил архитектурный.

– Что?

– Аттестат показать?

– Да. И две копии приложи, – злюсь я.

Он смеется, а я тру лоб и не припоминаю информации об его образовании в докладном конверте. Не внимательно читала или просто не пропустила?

– Неужели думаешь, что буду мешать?

– Я не знаю, что от тебя ожидать. Зачем сказал Славе, что ты мой муж, мы же договаривались!

– Мы договаривались оттягивать огласку до возможных пор, и судя по напору твоего коллеги или любовника, я не знаю… Время пришло. Тебе пришлось бы все объяснить.

– Слава – не любовник, он коллега и друг Бориса! – краснею от вопиюще наглом предположении.

– Пусть так. Мне все-равно. Главное, чтобы не лез в личную жизнь. Иначе по принципам любящего и ревнивого мужа я набью ему морду.

– Что, прости? Давай без драк, только этого не хватало.

– Поговори со своим другом. Пусть ведет себя сдержаннее и не треплет языком. Если он хочет и дальше работает в Архоне, то придется ему смириться с моим существованием, – лыбится Виктор и расслабленно облокачивается на плетенное кресло.

– Угу, – сдавленно мычу я. Кажется, не только Славе придется с этим смириться.

Глава 16

Клянусь, на днях я напишу письмо в Марвел с настойчивой просьбой нарисовать нового супергероя – работающую мать-декретницу. К слову, к этому выводу я пришла, когда осталась дома одна с Костей без няни и домработницы. Вика отпросилась у меня, Мариша – видимо, у Виктора, и обе в один день.

Сколько же суперспособностей приобретают женщины с рождением ребенка! Вместо двух рук появляются еще невидимые четыре, по-другому все успевать просто нереально. Ловкость, реакция, скорость улучшают в разы свои показатели. Памперс надеть, мой рекорд – 3 секунды. На ползунках нарабатываю еще технику. Спать одним глазом пробовали? Могу научить. Обостряются все органы чувств, особенно обоняние – почувствовать, что малыш наделал дела способна за пару километров. А понимать нечеловеческий язык или «новорожденный» и научится на нем говорить за пару дней, как будто всю жизнь на нем болтал? Еще у мамочек появляется функция сканирования плача: малыш описался, обкакался, хочет есть, колики или просто крик души? Надо вовремя сориентироваться и счет на секунды. А менять личину? Ха, умеем – практикуем. Из бизнес леди в клоуна с погремушкой? Легко! А потом в повариху, а потом в прачку, а после в клининг службу. И это все один человек, точнее супергерой, у которого заслуг перед человечеством не меньше чем у Бэтмена. Надо будет мир спасти, мамочка спасет, не сомневайтесь.

Но не надо забывать, что они все-таки живые существа и иногда им требуется отдых, чтобы подзарядиться, и своевременная помощь.

– Сейчас-сейчас, Костя, я домешаю смесь, она подстынет и будем кушать, – подкачиваю на одной руке ревущего карапуза.

После моей фразы мальчик пуще начинает реветь и никакие улюлюканья не помогают. Мы с ним пришли с прогулки, теперь он хочет есть, спать, возмущаться одновременно.

– Подожди-ка, – я принюхиваюсь и понимаю, что у меня комбо – Костя еще и покакал к случаю. – Так, спокойно…

Успокаиваю больше себя. Здесь главное не поддаться эмоциям, все под контролем. Быстрее мешаю смесь, что крайне неудобно делать одной рукой, когда под ухо еще кричат и ерзают.

– Кого здесь режут? – доносится голос Виктора из прихожей.

Боже, как же я рада его слышать. Вот кто поможет мне. Только мужчина заходит на кухню, как я сплавляю ребенка ему с облегченным выдохом:

– Ох, подержи, рука затекла, – трясу кистью, игнорируя озадаченное выражение лица Виктора. – Помой пожалуйста его, он обкакался.

– Что?

– Помой под раковиной. Полотенце в ванной есть… детское с утенком, увидишь.

– Я думаю, ты лучше справишься.

– Я пока занята, Виктор, – строго смотрю на мужчину. – Уверена, у тебя получится. Ничего сложного нет.

– Ну да… – он смотрит на живой кричащий объект с видимой брезгливостью. – А чего он так орет то?

– Он хочет, чтобы ему помыли попу, – теряю терпение я и сильнее чем нужно закручиваю бутылочку. – Посмотрела бы я на тебя, как бы ты орал, когда обделался в штаны.

– Ладно-ладно… – он быстро идет в ванную. – Мужики, не плачут, Костян, ты чего? Подбери сопли. Сейчас всё будет.

Из меня вырывается смешок. Честно говоря, я бы и сама могла помыть, ведь смесь уже готова, но… Хочу посмотреть, как с этим справиться Виктор. Он проводит с малышом крайне мало времени и никогда еще не мыл его. Пора бы пройти посвящение.

– Ай, зараза, – доносится ворчание Виктора. – Я заляпался в детском говне. Класс, просто класс… Вера!

Я прикрываю рот ладонью. Делаю вид, что не слышу.

– Такой маленький, а насрал… Господи, как тебя взять то…

Нет, я не бессердечная. Я просто уверена, что у Виктора все получится.

– Почему не отмывается? Ты что масло ел? Да блин… Не выскальзывай, ладно.

Я заглядываю внутрь, чтобы убедится что все идет нормально. Виктор моет, Костя послушно лежит на его руке и молча переносит водные процедуры. Но я знаю, что скоро ему надоест и он начнет ерзать.

– Поверни его кверху попой и капни детского мыла, – киваю я на нужную баночку.

– Так?

– Да-да, молодец.

– Все, споласкивай, – командую я и расправляю махровое полотенце.

Принимаю чистенького малыша и прижимаю к груди мягкий кулечек.

– Поменяй футболку, запачкался, – улыбаюсь, когда замечаю желтое пятно на белой ткани. – И не забудь выкинуть использованный памперс.

– Черт, – фыркает Виктор, снимает с себя футболку и уверенным броском с трех метров попадает в корзину. Отвернув голову и сморщив нос, он сворачивает памперс.

– Там есть липкая лента, посмотри… Чтобы зацепить.

– Увидел.

Только мужчина избавляется от памперса, как я вручаю ему малыша.

– Теперь пошли кормить. Это более приятное действо, не переживай.

– Уверена?

– Определенно, – подталкиваю его к выходу.

Иду вслед за его голым торсом и по пути разглядываю татуировки на прокаченных мышцах. Крохотный беззащитный малыш и сильная гора мужского тела резонируют внешне с одной стороны, но с другой… Выглядит это сногсшибательно. Мужчине это добавляет пущей брутальности, и даже сексуальности. Из под штанов виднеется резинка трусов и я даже не знаю, почему я смотрю на них и вообще откровенно пялюсь на Зверева, пока тот не видит.

– Кхм, поднеси ко рту, он сам ухватится, – передаю Виктору бутылочку и наблюдаю со стороны, как тот успешно справляется.

– У, какой голодный, – смеется он, когда малыш начинает усердно работать щеками. – Не спеши, маленький…

– Ага.

Я опускаюсь на кресло и устало улыбаюсь. На миг прикрываю глаза от накрывшей тишины. Монотонные звуки сосания убаюкивающе действуют на меня.

– Вер, он уснул, – шепчет Виктор, и я открываю глаза.

– Переложи в кроватку, – тихо сиплю я и растираю лицо. – Аккуратно только, чтоб не проснулся.

В этот раз Зверев сработал лучше сапера.

– Какой зайка, правда? – умиляюсь я на сопящего Костю.

– Ага. Когда спит.

Я легонько толкаю мужчину плечом и говорю:

– Ты молодец. Из тебя выйдет хороший папа.

– Кто знает.

– Точно говорю, – зеваю я. – Мне надо выпить кофе и еще поработать успеть, пока он спит.

Мы выходим из детской и продолжаем по привычке говорить вполголоса.

– Блин, уже остыл, – с жалостью выливаю напиток в раковину, который вроде бы недавно себе заваривала. Ставлю по новой чайник.

– Есть что покушать? – Зверев изучает холодильник.

– Только вчерашнее. Я готовила себе омлет на скорую руку, будешь?

Повариха из меня так себе, да и времени не было.

Виктор поджимает челюсть и захлопывает холодильник.

– Сам что-нибудь заварганю, – бурчит он под нос.

– Ладно, – отчего-то виновато опускаю глаза. – Выключишь чайник, когда закипит.

Он кивает, а я иду в детскую, где у меня установлен рабочий стол с ноутбуком. Чтобы не прозевать, когда малыш проснется, работаю сегодня здесь. Устраиваюсь в кресле и беру ноутбук на колени. Пока жду загрузки windows, прикрываю глаза… И не замечаю, как засыпаю.

Просыпаюсь от довольного голоса Кости, но не из кроватки, а из другой комнаты. Оказывается, он проснулся раньше меня и уже вовсю играется с Виктором. Протираю глаза, оглядываюсь: ноутбук покоится на столе, сама прикрыта пледом, а рядом на тумбочке остывший кофе…

Глава 17

– Доброе утро, Вера Сергеевна, – приветливо улыбается мне Мариша, когда спускаюсь на кухню.

– Я бы так не сказала… – торможу посреди комнаты.

Как всегда, в начале дня я пролистываю местные новости в телефоне и натыкаюсь на желтушную статью про меня и Виктора. На весь экран крупными буквами заголовок «Зорина вновь вышла замуж, спустя месяц после смерти мужа».

– Бог ты мой… – пробегаюсь по каверзным строчкам, у них что не слово, то провокация. Журналисты многое додумали для полноты грязной картины и для высоких рейтингов, конечно. – Ах, Безруков, неужели ты донес?

Кусаю губу и быстро клацаю пальцами, ища номер Славы.

– Сейчас же ответь… – приказываю монотонным гудкам пропасть и услышать столь желанный мужской голос.

Слава не отвечает.

В раздражении завершаю вызов и бросаю телефон на стол.

– Ваш завтрак, – Мариша ставит передо мной тарелку с яичницей.

– Спасибо, но у меня аппетит пропал.

У самой живот крутит от нервов. Итак, похудела на пять килограммов за последний месяц, кожа – да кости. Беру только кружку с кофе и направляюсь на веранду вдохнуть чистого воздуха и умиротворится. Природа и уединение всегда помогали.

По отсутствующей машине возле дома, понимаю, что Виктор уже уехал. Во сколько он встает? На часах восьми нет. Потянувшись, я подбираю ноги под себя, прикрываю глаза и вдыхаю кофейный аромат. Так-то лучше.

Сегодня у меня в планах доехать до офиса, а после обеда съездить с Костей в больницу на первый прием к педиатру. Удобно было бы использовать собственную машину, которая пылится в гараже старого дома, но я так давно не водила, что во мне поселился непонятный страх. Возможно, после ДТП Бориса. В общем от руля, как отрезало.

Допив кофе, я привожу себя в порядок, переодеваюсь как раз к тому моменту, когда просыпается Костя. На очереди его утренние процедуры. В этот раз мне помогает нянечка, что ускоряет процесс, время проходит весело и в приподнятом настроение. Сколько раз замечала, в каком бы я дурном духе не пребывала, все меняется, когда беру на руки малыша. Он мой лучший энерджайзер, а его беззубая улыбка заставляет улыбаться и меня и всех вокруг. Тут уже просто нереально сердиться или злиться – Костя, как лучик солнышка, дарит мне свет, тепло, хорошее настроение и все нависшие проблемы отходят в сторону.

Вдоволь нацеловавшись розовых пяточек и пухлых булочек, я собираюсь на работу. Когда к дому подъезжает машина, я прощаюсь с мелким и выбегаю на улицу. Как всегда всё в спешке, впопыхах. Я замедляю ход и удивленно осекаюсь, когда из машины выходит вовсе не таксист.

О нет…

А она что здесь делает?

Прихрамывая, со стервозным выражением лица, ворота дома переступает мать Бориса. Я замираю, застигнутая врасплох и не зная, чего ожидать от внезапно нагрянувшей бывшей свекрови. Она все прознала, и теперь с пренебрежением оглядывает раскинутый цветущий сад, большой дом, а после – меня.