Сентрал-парк Мюссо Гийом

– Не выпендривайтесь, слушайте внимательно. Мы подходим к парню, вы толкаете меня на него, я выхватываю у него телефон, и мы делаем ноги.

Гэбриэл облегченно закивал.

– Это я запросто!

– Запросто? Сейчас вы увидите, каково это – бегать в наручниках.

Дальше все случилось четко по плану: воспользовавшись неожиданностью момента, она вырвала из рук паренька телефон.

– Бежим! – Она дернула Гэбриэла за цепь.

Очень кстати загорелся зеленый сигнал на пешеходном переходе. Они перебежали через улицу и на первом перекрестке шмыгнули направо. Алиса не ошиблась: бежать вдвоем в наручниках оказалось даже неудобнее, чем она предостерегала. Главная трудность состояла в том, чтобы подстроиться к длине шага партнера, а тут еще разница в росте и острая боль от железного браслета, врезавшегося в кожу при каждом рывке…

– За нами гонятся! – крикнул Гэбриэл, оглянувшись.

Алиса тоже оглянулась и убедилась, что их преследует группа испанской молодежи.

Не повезло…

По ее сигналу они ускорили бег. 71-я стрит была типичной для Верхнего Вест-сайда спокойной улицей, застроенной элегантными жилыми домами из бурого песчаника. Туристы сюда не забредали, широкие тротуары были в полном распоряжении беглецов, которые быстро преодолели квартал до следующего перекрестка. Но их уже настигали, преследователи криками призывали в свидетели и в сторонники редких прохожих.

Пересечение 71-й стрит с Колумбус-авеню, снова смена декораций: роскошные витрины бутиков, быстро заполняющиеся кафе, студенты, высыпающие из соседней станции подземки.

– Налево! – крикнул Гэбриэл, бросаясь в сторону.

Смена направления застала Алису врасплох. Она чуть не потеряла равновесие, железный браслет разрезал ей кожу на запястье, и она не удержалась от крика.

Они метнулись по авеню на юг, расталкивая прохожих, опрокидывая рекламные стойки, чуть не раздавив крохотного йоркшира на длинном поводке.

Какая толчея!

Чувство головокружения, потери ориентировки, угодивший под дых чужой локоть. Чтобы не увязнуть в толпе, беглецы выскочили на проезжую часть.

Неудачный маневр…

Их тут же едва не переехало такси. Водитель ударил по тормозам, надсадно загудел, обложил их площадной бранью. Алиса, желая запрыгнуть обратно на тротуар, зацепилась за край бордюра, браслет от рывка еще глубже впился ей в руку, и она упала, увлекая за собой Гэбриэла и роняя злосчастный мобильник, принесший пока одни неприятности.

Проклятье!

Габриэл успел поймать телефон на лету.

Встаем!

Они дружно вскочили, дружно оглянулись на преследователей. От прежней кучи подростков осталось только двое самых упорных, устроивших погоню через Манхэттен в надежде одержать победу и вернуться триумфаторами к отставшим подружкам.

– Они бегают быстрее нас! – предупредил Гэбриэл. – Я не в том возрасте, чтобы с ними тягаться.

Каждый новый рывок был для обоих пыткой, но других вариантов не оставалось. Рука в руке, они преодолели еще десять метров, еще полсотни и еще сотню. Они бежали мимо окутанных паром канализационных люков, мимо чугунных лестниц, карабкающихся вверх по фасадам, мимо длинных школьных автобусов с прилипшими к стеклам любопытными детскими мордашками. Снова Бродвей, пересекающий Коламбус-авеню. Здесь, в месте смыкания трех четырехполосных городских артерий, раскинулся неохватный перекресток. Беглецы переглянулись и поняли друг друга без слов.

– Вперед!

Рискуя жизнью, они побежали через перекресток по диагонали, жмурясь на бегу от визга шин и от гудков, в которых слышались страшные проклятия.

Всю западную сторону Бродвея между 65-й и 62-й стрит занимал культурный комплекс Линкольн-центра, выросший вокруг здания «Метрополитен-опера». Алиса задрала голову, чтобы лучше сориентироваться. Над серединой авеню навис своим заостренным носом многоэтажный лайнер из стекла и стальной арматуры.

Она узнала зал консерватории «Джулиард Скул», мимо которого проходила в свое время в обществе Сеймура. За прозрачной стеной разучивали пируэты балерины, беззвучно репетировали пианисты и скрипачи.

– Подземный паркинг оперы! – крикнула она, указывая на уходящий вниз бетонированный проезд.

Гэбриэл кивнул на бегу, и они нырнули в асфальтовые внутренности комплекса, шарахаясь от едущих вверх машин. На первом подземном уровне, уже совсем выбиваясь из сил, они пробежали через всю парковку, кинулись вверх по лестнице и выскочили наружу в трех кварталах дальше, в скверике Дэмрош-Парк.

Там, пьяные от свежего воздуха, они с облегчением убедились, что погони больше нет.

Привалившись к невысокой стенке над лестницей, Алиса и Гэбриэл пытались восстановить дыхание. Оба взмокли, у обоих отваливались ноги и ломило в спине.

– Дайте телефон… – прохрипела она.

– Вот растяпа! Где-то выронил… – пролепетал он, шаря себя по карманам.

– Да как вы могли?..

– Шучу! – Он с победным видом протянул ей смартфон.

Алиса пронзила его взглядом убийцы и уже открыла рот, чтобы высказать все, что о нем думает, но во рту вдруг появился металлический привкус, голова пошла кругом, к горлу подступила тошнота, и она перевесилась через ограждение. Изо рта потекла струйка желчи.

– Вам бы водички.

– Мне бы что-нибудь съесть…

– Я предлагал стащить хот-дог!

Испуганно оглядываясь, они подкрались к питьевому фонтанчику и утолили жажду. Сквер между Нью-йоркским городским балетом и стеклянными арками колоссальной «Метрополитен-опера» был достаточно людным. Неподалеку копошились рабочие, устанавливавшие киоски и трибуны: ожидался митинг.

Нахлебавшись воды, Алиса схватила телефон, с облегчением убедилась, что он не защищен кодом, и набрала сотовый номер Сеймура.

Пока устанавливалась связь, она, прижав сотовый подбородком к плечу, растирала себе затылок. Сердце так колотилось, что впору было оглохнуть.

Ответь, Сеймур…

Сеймур Ломбар был заместителем Алисы Шефер, возглавлявшей группу из пятерых сыщиков, которая трудилась в четырех кабинетах на третьем этаже знаменитого дома номер 36 на набережной Орфевр.

Алиса посмотрела на часы. В Париже было уже 14:20.

Полицейский ответил после трех гудков, но рядом с ним так громко разговаривали, что понять друг друга было нелегко. То ли он уже был на задании, то ли еще обедал.

– Сеймур?

– Алиса! Ты куда запропастилась, черт возьми? Я замаялся слать тебе сообщения.

– Я на Манхэттене.

– Издеваешься?

– Мне нужна твоя помощь, Сеймур.

– Очень плохо слышно…

Ей было слышно не лучше, связь была ни к черту. До нее долетали только обрывки слов, голос Сеймура был искажен почти до неузнаваемости и дребезжал, как ржавое ведро.

– Ты где, Сеймур?

– В «Каво-дю-Палэ» на площади Дофина. Давай-ка я вернусь в здание и перезвоню тебе через пять минут, идет?

– Валяй. Номер отразился?

– Отразился.

– Отлично. Поторопись, у меня есть для тебя дельце.

Алиса с огорченным видом отдала телефон джазисту.

– Если хотите куда-нибудь позвонить, звоните прямо сейчас. Даю вам пять минут. Поторопитесь!

Гэбриэл бросил на нее удивленный взгляд. При всей противоестественности и опасности положения, он не удержался от саркастической улыбки.

– Вы со всеми разговариваете таким начальственным тоном?

– Решили меня достать? Не советую, – осадила она его. – Вам нужен телефон? Да или нет?

Гэбриэл выхватил у нее смартфон и на несколько секунд замер, раздумывая.

– Позвоню-ка я своему дружку Кенни Форресту…

– Саксофонисту? Вы же говорили, что он в Токио.

– Понадеюсь на удачу. Вдруг он оставил ключи от квартиры соседу или консьержке? Вы хоть знаете, который сейчас час в Токио?

Алиса посчитала на пальцах.

– Десять вечера.

– Наверняка он как раз дудит в свой саксофон.

Гэбриэл оказался прав: включился автоответчик. Пришлось наговорить сообщение: дескать, он в Нью-Йорке, перезвонит позже.

Он отдал телефон Алисе. Та, сопя, не отрывала глаз от часов.

Пошевеливайся, Сеймур! Она так стискивала смартфон, что могла его раздавить, и была уже близка к тому, чтобы позвонить самой, но ее отвлекла цепочка написанных у нее на основании ладони цифр. Хорошо, что их еще не до конца смыло потом.

– На что это похоже, по-вашему? – спросила она, сунув ладонь Гэбриэлу под нос.

2125558900

– Я увидела это утром, когда очнулась. Не помню, чтобы я это писала.

– Это же номер телефона! Дайте разглядеть… Ну как же, 212 – код Манхэттена. Вы не выдумали, что работаете в полиции?

А ведь он прав, как я могла такое проморгать?

Не обратив внимания на его сарказм, она поспешно набрала номер. Там ответили сразу, после первого же гудка.

– Вас приветствует отель «Гринвич». Меня зовут Кендис, я к вашим услугам. Чем вам помочь?

Отель?

Алиса стремительно соображала. Где это? Может, недалеко? Или попытать счастья?..

– Будьте добры, соедините меня с номером мисс Алисы Шефер.

На том конце помолчали и ответили:

– Сожалею, но, полагаю, у нас таких постояльцев нет.

– Полагаете или уверены?

– Совершенно уверена и очень сожалею.

Алиса еще не успела разъединиться с отелем, а на экране уже высветился входящий звонок от Сеймура. Она не стала благодарить собеседницу – важнее было принять звонок заместителя.

– Ты на работе, Сеймур?

– Примчался… – сдавленно отозвался тот. – Какой такой Нью-Йорк? Убеди меня, что это шутка.

– Если бы! Времени в обрез, ты должен мне помочь.

Ей потребовалось меньше трех минут, чтобы поведать о случившемся с вечера предыдущего дня: забег в компании подруг по барам Елисейских Полей, беспамятство с момента возвращения в паркинг, пробуждение в Центральном парке, наручники, сковывающие ее с незнакомым мужчиной и, наконец, похищение чужого сотового, чтобы сделать этот звонок.

– Не верю, ты все сочиняешь! Что за игры, Алиса? Здесь и так работы через край. Тебя требует судья: он отклонил наше требование разбирательства по делу Сикара. А что касается Тайландье, то она…

– Нет, лучше заткнись и послушай! – прикрикнула она.

Она уже не сдерживала слезы, нервы натянулись как канаты. Даже находясь на противоположной стороне Атлантического океана, собеседник не мог не уловить ее состояние.

– Я не шучу, понимаешь? Я в опасности! Ты единственный, на кого я могу положиться.

– Ладно, ладно… Успокойся. Почему ты не обращаешься в полицию?

– Почему? Хотя бы потому, что у меня в кармане куртки чужой ствол, ты понял, Сеймур? И вся рубашка в кровище. А еще у меня не осталось никаких документов, подтверждающих, кто я такая. Хватит тебе? Меня мигом, ни с чем не разбираясь, законопатят в каталажку.

– Законопатили бы, если бы был труп, а раз трупа нет, то… – попробовал возразить полицейский.

– Я не вполне в этом уверена. Первым делом я должна сама разобраться, что со мной стряслось. Можешь меня надоумить, как избавиться от клятых наручников?

– Каким же это образом, хотелось бы мне знать?

– Твоя мамаша – американка. У тебя здесь родня, знакомства…

– Моя мать живет в Сиэтле, ты же знаешь. Вся моя родня в Нью-Йорке исчерпывается одной-единственной двоюродной бабкой – старушкой, не вылезающей из дому в Верхнем Ист-Сайде. Мы же навещали ее вместе с тобой, когда в первый раз были вдвоем на Манхэттене, помнишь? Ей девяносто пять, вряд ли у нее окажется под рукой ножовка по металлу… Нет, она тебе не помощница.

– Тогда кто?

– Дай подумать… Есть одна мыслишка, но сперва мне придется сделать один звонок, не то, чего доброго, снабжу тебя неверным адресом.

– Действуй! Только, умоляю, не тяни! Жду твоего звонка.

Она нажала «отбой» и стиснула кулаки. Гэбриэл не сводил с нее глаз. Судя по дрожи во всем теле, в нем происходила борьба злости с отчаянием.

– Кто этот Сеймур?

– Мой заместитель в бригаде уголовной полиции, по совместительству – мой лучший друг.

– Вы уверены, что ему можно доверять?

– Совершенно уверена.

– Я небольшой знаток французского, но как-то не уловил у него большого желания вам помочь… – Не дождавшись от нее ответа, он продолжил: – С отелем ничего не вышло?

– Нет, не вышло, вы же слышали. Я ничего от вас не скрываю.

– Куда вы денетесь! На таком коротком поводке иначе никак. Прошу простить мою неделикатность, но таковы обстоятельства, – насмешливо продолжил он. – Вы сами не устаете мне напоминать, что мы с вами – товарищи по несчастью.

Она отвернулась, чтобы больше не играть с Кейном в гляделки.

– Надоело! Прекратите есть меня глазами! Может, еще кому-нибудь позвоните? Предупредите жену или там подружку…

– Нет уж! «По девушке в каждом порту» – вот мой девиз. Я свободен, как ветер, как музыкальные ноты, слетающие с клавиш моего пианино…

– Ну да, свободен и одинок. Знаю я мужчин вашего пошиба!

– А у вас? Ни мужа, ни приятеля?

Она вместо ответа дернула головой, но он почувствовал, что случайно надавил на чувствительное место.

– Нет, я серьезно, Алиса. Вы замужем?

– Идите вы куда подальше, Кейн!

– Я бы с радостью, но… Понял, вы замужняя дама.

Она не ответила, и он попробовал протиснуться в открывшуюся брешь:

– Вот и позвонили бы муженьку!

Она опять сжала кулаки.

– Выпорхнул в форточку? Неудивительно, при вашем-то нраве…

Она бросила на него такой взгляд, словно он пырнул ее кинжалом в живот, потом ее лицо из обозленного сделалось бесстрастным.

– Представьте, его больше нет в живых.

Осознав свою бестактность, Гэбриэл смущенно повесил голову. Но попросить прощения не успел: раздался чудовищный звонок, смесь сальсы и «электро».

– Я слушаю, Сеймур!

– Я нашел решение твоей проблемы, Алиса. Помнишь Никки Никовски?

– Вообще-то не очень…

– Когда мы встречали в Нью-Йорке прошлое Рождество, у нас была встреча с группой современных художников.

– Припоминаю: в доме у набережной, да?

– Правильно, в квартале Ред-Хук. Мы долго болтали с одной из них, занимавшейся шелкографией на стальных и алюминиевых листах.

– В конце концов она загнала тебе два своих шедевра, – вспомнила она.

– Вот-вот, я о ней, о Никки Никовски. У меня остался номер ее телефона, сейчас я с ней созвонился. У нее мастерская в помещении бывшего завода. По роду деятельности она располагает инструментами, чтобы справиться с наручниками. Она согласилась тебе помочь.

Алиса облегченно перевела дух и поделилась со своим заместителем тут же созревшим у нее планом:

– А ты тем временем начинай копать, Сеймур. Первое – записи камер наблюдения из подземного гаража на авеню Франклина Рузвельта. Узнай, стоит ли там мой автомобиль.

В Сеймуре заговорил профессионал:

– Ты сказала, что тебя полностью обчистили. Попробую отследить твой мобильник и движения на твоем банковском счете.

– Правильно. А еще узнай, какие частные рейсы вылетели из Парижа в США за эту ночь. Начни с Ле-Бурже, потом займись другими бизнес-аэропортами вокруг Парижа. Дальше: раскопай, что известно про Гэбриэла Кейна, американского джазового пианиста. Проверь, действительно ли он выступал вчера вечером в дублинском клубе «Браун Шугар».

– Берете меня в оборот? – попытался вмешаться Гэбриэл. – Не много ли вы на себя берете?

Алиса потребовала жестом, чтобы он умолк, и продолжила набрасывать для своего заместителя план действий:

– Допроси моих подружек, мало ли что… Карин Пайе, Малика Хаддад, Самия Шуаки. Мы учились вместе на юридическом факультете. Их координаты есть в моем рабочем компьютере.

– Заметано.

Ее вдруг посетила новая мысль.

– На всякий случай попробуй проследить историю ствола. Это «Глок-22». Запиши серийный номер…

Она продиктовала сочетание букв и цифр.

– Готово, записал. Я все сделаю, чтобы тебе помочь, Алиса. Только мне придется поставить в известность Тайландье.

Алиса зажмурилась. Перед ее мысленным взором появилась Матильда Тайландье, полицейский комиссар, командовавшая ее следственной бригадой. Тайландье на дух не выносила Алису, та отвечала ей взаимностью. Со времени «дела Эрика Вона» комиссар неоднократно пыталась убрать ее с набережной Орфевр. До сих пор этому противилось из собственных политических соображений вышестоящее начальство, тем не менее Алиса сознавала, что стул под ней изрядно шатается.

– Не вздумай! – отрезала она. – Не посвящай в эту историю других, крутись сам. Я столько раз вызволяла тебя из передряг, чтобы надеяться, что ради меня ты сможешь рискнуть, Сеймур.

– Ладно, – уступил он. – Будут новости – сразу перезвоню.

– Лучше я сама. Вряд ли у меня долго пробудет этот телефон. Поскорее скинь мне эсэмэской координаты своей Никки Никовски.

Через считаные секунды прилетело сообщение с адресом мастерской художницы. Алиса кликнула по ссылке, заработал GPS.

– Ред-Хук – не ближний край, – заметил Гэбриэл, заглянув ей через плечо.

Елозя пальцем по экрану, Алиса увеличила масштаб, чтобы лучше сориентироваться на местности. Мастерская располагалась на юго-западе Бруклина, добраться туда на своих двоих нечего было даже и мечтать. Общественный транспорт тоже исключался.

– Нам даже нечем заплатить за автобус или метро, – буркнул Гэбриэл, как будто читая ее мысли.

– Что же вы предлагаете? – заносчиво спросила она.

– У меня простое предложение: угнать машину. Только в этот раз, чур, не вмешивайтесь.

На углу Амстердам-авеню и 61-й стрит, в бетонном тупичке между двумя жилыми домами, стоял старенький «мини». Гэбриэл разбил локтем стекло в водительской дверце. Перед этим они с Алисой четверть часа искали автомобиль, стоящий в укромном местечке, причем почтенного возраста, чтобы была надежда завести его «по старинке».

Видавший виды Austin Cooper S был двухцветным: серебристо-бежевый низ, белая крыша. Видно было, что владелец-коллекционер не пожалел усилий, чтобы восстановить этот экземпляр конца 60-х годов.

– Вы точно знаете, что делать?

Гэбриэл уклонился от четкого ответа.

– Как будто в этой жизни можно хоть что-то знать точно!

Он засунул руку внутрь и открыл дверцу. Кинозрителей вводят в заблуждение: угнать машину, соединив проводки зажигания, – та еще морока. Тем более когда один угонщик прикован к другому наручниками.

Гэбриэл скользнул на водительское сиденье и налег грудью на руль из алюминия и полированной древесины, а Алис, делая вид, что беседует с ним, оперлась о машину.

Они, не сговариваясь, поделили роли: она следила за безопасностью, он взял на себя механическую часть.

Первым делом он разбил пластмассовый кожух рулевой колонки, убрал свободной рукой обломки и добрался до проводов. Из старого пластмассового цилиндра торчали три пары проводков разных цветов.

– Где вы этого набрались?

– В уличной школе. Квартал Энглвуд, Южный Чикаго.

Он пригляделся к пучку проводов и понял, какая пара идет к аккумулятору.

– Вот провод, питающий электрическую сеть автомобиля, – сказал он учительским тоном, показывая сообщнице два коричневых проводка.

– Я сплю? Вы решили прочесть мне лекцию по механике?

Он с обиженным видом вытянул проводки из цилиндра, оголил кончики и перекрутил вместе, чтобы сработало зажигание. Тут же зажегся приборный щиток.

– Хватит копаться! С кем я связалась? Нас уже заметила женщина на балконе.

– Думаете, одной рукой это легко? Посмотрел бы я, как бы вы справились на моем месте!

– Не надо было хвастаться «уличной школой».

Уступая давлению, он пренебрег осторожностью и зубами откусил обмотку с проводков стартера.

– Чем язвить, лучше помогите. Возьмите вот этот провод. Аккуратно поднесите его к моему… Вот так…

Искра, рокот мотора. Они заговорщически переглянулись. Первая маленькая победа!

– Скорее! – прикрикнула она и оттолкнула его от руля. – Поведу я.

– И речи быть не может…

– Это приказ! – гаркнула она. – Кстати, других вариантов нет. Я рулю, вы переключаете передачи.