Утро, день, ночь Шелдон Сидни

Глава 8

Судья Тайлер Стенфорд узнал о случившемся из программы чикагской телестанции WBBM. Он застыл перед телевизором, сердце его стучало, как паровой молот. На экране возникла фотография яхты «Голубые небеса».

Комментатор, остающийся за кадром, говорил: «…в шторм неподалеку от Корсики. Там и произошла эта трагедия. Свидетелем несчастного случая стал Дмитрий Камински, телохранитель Гарри Стенфорда, но спасти своего работодателя ему не удалось. В финансовых кругах Гарри Стенфорд известен как один из наиболее…»

Тайлер смотрел на экран невидящими глазами, вспоминая, вспоминая…

Глубокой ночью его разбудили громкие голоса. Ему четырнадцать лет. Несколько минут он вслушивается в голоса, затем крадется к лестнице, которая ведет вниз. В холле ссорятся мать и отец. Мать что-то сердито выкрикивает, отец с размаху бьет ее по лицу.

На экране – новая фотография. Гарри Стенфорд пожимает руку Рональду Рейгану в Овальном кабинете Белого дома. «…Один из столпов экспертной группы президента по финансовой политике, Гарри Стенфорд во многом определял решения, принимаемые…»

Они играли в футбол на лужайке за домом, и его брат Вуди отбросил мяч ближе к дому. Тайлер побежал за ним и услышал голос отца по другую сторону зеленой изгороди: «Я тебя люблю. И ты это знаешь!»

Он замер в изумлении. Наконец-то его родители не ссорятся. А потом услышал ответ гувернантки Розмари: «Вы женаты. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое».

Внезапно ему судорогой свело желудок. Он любил мать и любил Розмари. А в отце видел наводящего страх незнакомца.

Новые фотографии на экране. Гарри Стенфорд с Маргарет Тэтчер… С президентом Миттераном… С Михаилом Горбачевым… Слова комментатора за кадром: «Знаменитый финансист чувствовал себя как рыба в воде и с простыми рабочими, и с мировыми лидерами».

Он проходил мимо двери кабинета отца, когда до него донесся голос Розмари: «Я ухожу». Затем заговорил отец: «Я не позволю тебе уйти. Будь благоразумна, Розмари. Для нас есть только одна возможность…»

«Не хочу тебя слушать. А ребенка я сохраню!» После чего Розмари исчезла.

На экране все новые образы. Гарри Стенфорд и дети перед церковью наблюдают, как гроб ставят на катафалк. Комментатор объясняет: «Гарри Стенфорд и дети у гроба… Причиной самоубийства миссис Стенфорд стало резко ухудшавшееся здоровье. Согласно донесению инспектора полиции, Гарри Стенфорд…»

Глубокой ночью отец разбудил его, тряхнув за плечо.

– Вставай, сынок, у меня плохие новости.

Четырнадцатилетний мальчик начал дрожать.

– С твоей матерью произошел несчастный случай, Тайлер.

Ложь. Он ее убил. Она покончила с собой из-за его романа с Розмари.

Об этом писали все газеты. Скандал сотрясал Бостон, и уж бульварные газетенки оттянулись вволю. Скрыть новости от детей Стенфордов не представлялось возможным. Их одноклассники изрядно попортили им кровь. За двадцать четыре часа трое детей потеряли двух самых дорогих людей. И вина за это лежала на их отце.

– Плевать я хотела, что он мой отец, – всхлипывала Кендолл. – Я его ненавижу!

– И я!

– И я!

Они хотели убежать из дому, но куда они могли скрыться? И дети решили поднять мятеж. На переговоры отправили Тайлера.

– Мы хотим другого отца. Ты нам не нужен.

Гарри Стенфорд холодно оглядел его:

– Я думаю, это можно устроить.

Три недели спустя их отправили в три разные частные школы.

С тех пор дети редко видели отца. Они читали о нем в газетах, лицезрели его на экране телевизора сопровождающим красавиц или беседующим со знаменитостями, но встречались с ним только по особым случаям: на Рождество или по другим праздникам, когда их фотографировали вместе, чтобы показать всему миру, какой он любящий отец. После съемки дети отправлялись в школы или летние лагеря до следующего «особого случая».

Тайлер как зачарованный смотрел на экран. Заводы в разных частях света сменяли друг друга, перемежаясь с фотографиями отца. «…Одна из самых крупных корпораций, принадлежащих одному человеку. Гарри Стенфорд, создавший ее, был легендой, свидетельством… Теперь эксперты Уолл-стрит пытаются найти ответ на вопрос: что произойдет с корпорацией после смерти отца-основателя? У Гарри Стенфорда трое детей, но до сих пор неизвестно, кто станет наследником баснословного состояния и кто получит контроль над корпорацией…»

Ему шесть лет. Он обожает носиться по большому дому, заглядывая во все комнаты. Он знает, что в одну ему заходить запрещено. В кабинет отца. Тайлеру известно, что там проводятся ответственные совещания. Туда заходят, оттуда выходят разные люди, которым есть что сказать его отцу. Заходить в кабинет мальчику запрещено, но его неудержимо тянет туда.

Однажды, когда отец куда-то уехал, Тайлер решил проникнуть в кабинет. От его размеров у мальчика захватило дух. Тайлер стоял, глядя на огромный стол, громадное кожаное кресло, в котором сидел отец. «Придет день, когда я сяду в это кресло, – подумал Тайлер. – Я стану таким же важным, как отец». Он приблизился к столу, оглядел его. Десятки каких-то бумаг, многие с гербом. Тайлер обошел стол, сел в кресло отца. «Какое счастье. Я уже важная шишка», – подумал он.

– Что ты тут делаешь, черт побери?

Тайлер вздрогнул, поднял голову. В дверях, багровый от ярости, стоял отец.

– Кто разрешил тебе садиться за этот стол?

Мальчик задрожал от страха.

– Я… я хотел посмотреть, как…

Отец двинулся к столу.

– Ты никогда не узнаешь, что значит сидеть за этим столом! А теперь выметайся отсюда, и чтобы я тебя больше здесь не видел!

Тайлер, рыдая, убежал наверх. Потом в комнату зашла мать, обняла мальчика.

– Не плачь, дорогой. Все будет хорошо.

– Нет… не будет. – Его тело сотрясалось от рыданий. – Он ненавидит меня.

– Ну что ты. Ненависти к тебе у него нет.

– Я же ничего не сделал! Только сел в его кресло.

– Это его кресло, дорогой. Он не хочет, чтобы в нем еще кто-нибудь сидел.

Он плакал и плакал. Мать крепче прижала его к себе.

– Тайлер, когда мы с твоим отцом поженились, он сказал, что хочет, чтобы я стала совладелицей его компании. Он дал мне одну акцию. Тогда я восприняла его подарок как шутку. Я отдам тебе эту акцию. Став совершеннолетним, ты получишь по ней право голоса и станешь совладельцем компании.

Общее число акций «Стенфорд энтерпрайзез» равнялось ста, и одна из них принадлежала Тайлеру.

Когда Гарри Стенфорд узнал о поступке жены, он вскипел:

– И что, по-твоему, он сделает с этой акцией? Попытается установить контроль над компанией?

Тайлер выключил телевизор и долго сидел, переваривая свалившуюся на него новость. Он испытывал чувство глубокой удовлетворенности. Традиционно сыновья хотели добиться успеха, чтобы согреть душу отцам. Тайлер Стенфорд стремился подняться наверх с одной целью – получить возможность уничтожить отца.

Ребенком ему снилось, что отца обвинили в убийстве матери, а выносить приговор должен он, Тайлер. «Я приговариваю тебя к смерти на электрическом стуле!» – торжественно произносил он. Иногда он приговаривал отца к повешению или расстрелу. Иной раз сны казались чуть ли не явью.

Военное училище, в которое его отослали, находилось в штате Миссисипи, и четыре года там он прожил как в аду. Тайлер ненавидел дисциплину и жесткий распорядок. В первый год обучения он серьезно подумывал о самоубийстве. Удержало его только одно – решимость не доставить отцу такого удовольствия. «Он убил мою мать, – думал Тайлер. – Я не позволю ему убить меня».

Тайлеру казалось, что инструкторы особенно строги к нему, и он не сомневался, что здесь не обошлось без влияния отца. Тайлер не позволил училищу раздавить его. И хотя ему приходилось ездить на каникулы домой, отношения с отцом становились все более натянутыми.

На каникулы приезжали его брат и сестра, но особой теплоты между ними не было. Их отец позаботился о том, чтобы они не испытывали друг к другу родственных чувств. Братья и сестра превратились в незнакомцев, с нетерпением ожидающих окончания каникул.

Тайлер знал, что их отец – мультимиллионер, но содержание он, Кендолл и Вуди получали из наследства матери. Становясь старше, Тайлер не раз задумывался над тем, а станет ли он наследником семейных богатств. Тайлер не сомневался, что его, брата и сестру лишали того, что принадлежало им по праву. «Мне нужен адвокат, – решил он. В этом сомнений не было, но из этой мысли Тайлер сделал неординарный вывод: – Я сам должен стать адвокатом».

Отец, услышав о его планах, отреагировал мгновенно:

– Значит, ты намереваешься стать адвокатом? Полагаю, ты думаешь, что я устрою тебя в «Стенфорд энтерпрайзез»? Так вот, забудь об этом. Я не подпущу тебя к своей компании на пушечный выстрел.

Когда Тайлер окончил юридическую школу, он мог бы найти работу в Бостоне. Благодаря своей фамилии он без труда получил бы место в одной из известных компаний, но Тайлер предпочел уехать подальше от отца.

Он открыл практику в Чикаго. Поначалу ему пришлось нелегко. Он не делал упора на родство с Гарри Стенфордом, поэтому клиентов у него было немного. Однако Тайлер быстро выяснил, каким влиянием на бизнес обладают политики и сколь важны хорошие отношения с Ассоциацией адвокатов центрального округа Кука. Ему предложили работу в окружной прокуратуре. Тайлера отличали острый ум и трудолюбие, так что вскоре на него уже не могли нахвалиться. Он неоднократно представлял в суде обвинение, и практически всегда подсудимый попадал за решетку.

Тайлер быстро поднимался по ступенькам служебной лестницы, и пришел день, когда труды его были вознаграждены: Тайлера избрали судьей округа Кука. Он надеялся, что отец наконец-то похвалит его. И жестоко ошибся.

– Ты? Окружной судья? Господи, да я не доверил бы тебе судить и конкурс пекарей!

Судья Тайлер Стенфорд, невысокий, чуть полноватый, с глазами-буравчиками и жестким ртом, не обладал харизмой и обаянием отца. К его достоинствам относился разве что зычный голос, идеальный для зачтения обвинительного приговора.

Тайлер Стенфорд был скрытным человеком. Свои мысли он предпочитал держать при себе. В свои сорок лет он выглядел гораздо старше. Тайлер гордился тем, что у него отсутствовало чувство юмора. Жизнь, полагал он, слишком сурова, и веселью места в ней нет. Из развлечений он признавал только шахматы. Раз в неделю приходил в местный клуб и неизменно выигрывал.

А вот юристом Тайлер Стенфорд был блестящим, коллеги очень уважали его, часто обращались за советом. Мало кто знал, что он из тех самых Стенфордов. Тайлер никогда не упоминал имени отца.

Комнаты судей находились в четырнадцатиэтажном здании криминального суда округа Кука, на углу Двадцать шестой улицы и Калифорния-стрит. К парадному входу вели широкие каменные ступени. Район этот славился высоким уровнем преступности, поэтому на двери висела табличка:

«СОГЛАСНО РАСПОРЯЖЕНИЮ СУДА ОБЫСКУ ПОДЛЕЖАТ ВСЕ ВХОДЯЩИЕ В ЗДАНИЕ»

Здесь Тайлер проводил дни напролет, ведя судебные процессы, связанные с ограблениями, разбоями, изнасилованиями, перестрелками, поножовщиной, убийствами. Безжалостный в приговорах, он получил прозвище Вешатель. Весь день он выслушивал обвиняемых, ссылавшихся на бедность, тяжелое детство, разрушенные семьи и сотню других причин, вроде бы побудивших их к совершению преступления. Тайлер не принимал ни одну. Преступление есть преступление, и оно требует наказания. Вынося приговор, он всякий раз вспоминал отца.

Коллеги Тайлера Стенфорда практически ничего не знали о его личной жизни. Женился он неудачно, развелся, теперь жил один в маленьком домике с тремя спальнями на Кимбарк-авеню в Гайд-парке. Район Гайд-парка каким-то чудом пощадил великий пожар 1871 года, так что дома там сохранились с прошлого века. С соседями Тайлер не поддерживал никаких отношений, и они понятия не имели, где и кем он работает. Трижды в неделю к нему приходила дом-работница, но все покупки Тайлер делал сам. Раз в неделю, по пятницам, он ездил в «Харпер-Холл», маленький торговый центр неподалеку от его дома, или в «Продовольственные товары мистера Джи», или в «Медичи» на Сорок седьмой улице.

Изредка на официальных мероприятиях Тайлер встречался с женами коллег-юристов. Они чувствовали, что ему одиноко, предлагали познакомить со своими подругами, приглашали на обед. Он всегда отказывался.

– В этот вечер я занят, – звучала его стандартная отговорка.

Он не мог выкроить ни одного свободного вечера, но никто не знал, чем же он их занимает.

– Кроме закона, Тайлера ничто не интересует, – объяснял один из судей своей жене. – А от женщин он просто шарахается. Я слышал, он крайне неудачно женился.

В этом судья не ошибался. После развода Тайлер дал себе клятву навсегда забыть о нежных чувствах. Но потом встретил Ли, и все изменилось. Ли, очаровательный, чувственный, все понимающий… С таким человеком Тайлер мог бы прожить остаток дней. Тайлер любил Ли, но с чего Ли было любить Тайлера? Ли не испытывал недостатка в поклонниках, в большинстве своем очень богатых. И Ли нравились дорогие вещички.

Тайлер чувствовал, что дело его безнадежное. Он не мог конкурировать с другими. Но смерть отца кардинально меняла ситуацию. Тайлер мог стать невероятно богатым.

И тогда он положил бы к ногам Ли весь мир. Тайлер вошел в кабинет главного судьи.

– Кейт, мне нужно на несколько дней улететь в Бостон. Семейные дела. Не мог бы ты попросить кого-нибудь подменить меня?

– Разумеется. Я все улажу.

– Спасибо тебе.

В тот же день Тайлер Стенфорд вылетел в Бостон. В самолете он вспомнил слова отца, произнесенные в тот ужасный день: «Мне известен твой грязный секрет».

Глава 9

В Париже шел дождь, теплый июльский дождь, заставляющий пешеходов искать укрытие или оглядывать улицу в поисках несуществующего такси. В демонстрационном зале в большом сером здании на улице Фобур д’Оноре царила паника. Полуголые модели метались по залу в состоянии, близком к истерике, капельдинеры расставляли стулья, плотники устраняли последние недоделки. Все лихорадочно жестикулировали и кричали так, что от шума лопались барабанные перепонки.

В эпицентре урагана, пытаясь привнести порядок в этот мир хаоса, стояла maitresse[28], Кендолл Стенфорд Рено. До начала показа коллекции оставалось четыре часа, и все шло наперекосяк.

Катастрофа: Джон Фэрчайлд из «Вог» неожиданно объявился в Париже, а места для него не предусмотрели. Трагедия: система громкой связи не работала. Беда: Лили, одна из топ-моделей, приболела. Чрезвычайное происшествие: два визажиста ругались друг с другом за сценой, вместо того чтобы заниматься девушками. Стихийное бедствие: на юбочках расползались швы. «Ну что ж, – думала Кендолл, – все как обычно».

Кендолл Стенфорд Рено сама выглядела как модель, собственно, с этого она и начинала. Во всем, будь то одежда, цвет волос, стиль прически, оттенок лака для ногтей, чувствовались особый шик и утонченность. Ее лицо без макияжа выглядело простенько, но Кендолл положила немало времени и сил на то, чтобы такая мысль никому не пришла в голову, и ее усилия не пропали даром.

Она держала в руках все нити.

– Кто осветил подиум, Рэй Чарлз?

– Добавьте капельку синего…

– Видна подкладка. Закрепите ее!

– Я не хочу, чтобы модели поправляли волосы и красились за кулисами. Пусть Лулу найдет им гримерную!

К ней подбежал режиссер показа.

– Кендолл, тридцать минут – слишком долго! Слишком! Надо уложиться в двадцать пять…

Кендолл повернулась к нему.

– И что ты предлагаешь, Скотт?

– Мы можем снять несколько моделей одежды и…

– Нет. Просто девушкам придется шевелиться быстрее.

Она услышала свое имя, обернулась.

– Кендолл, мы не можем найти Пиа. Перекинуть темно-серый жакет с брюками Тами?

– Нет. Отдайте их Дане. Тами пусть возьмет кошачий костюм и тунику.

– А как насчет серого джерси?

– Моник. И позаботьтесь, чтобы под него она надела серые колготки.

Кендолл посмотрела на доску с фотографиями моделей в различных нарядах. Порядок фотографий определял очередность выхода моделей на подиум. Она еще раз прошлась взглядом по фотографиям.

– Давайте кое-что поменяем. Бежевый кардиган пойдет первым, потом блузки с юбками, джерси, вечернее платье из тафты, платья для коктейлей с жакетами…

Две помощницы уже спешили к ней.

– Кендолл, мы не можем решить, как рассадить гостей. Ты хочешь, чтобы покупатели сидели отдельно или перемешать их со знаменитостями?

– Или мы можем перемешать знаменитостей с репортерами, – подала голос вторая помощница.

Кендолл слушала вполуха. Она не спала уже двое суток, снимая то и дело возникающие накладки.

– Разберитесь с этим сами, – бросила она.

Кендолл оглядывала этот разворошенный улей и думала о предстоящем шоу, о людях, чьи имена известны всему миру и которые съедутся сюда, чтобы аплодировать ее творениям. «Я должна благодарить за это отца, – подумала она. – Если б он не сказал, что успеха мне не добиться…»

Она всегда знала, что хочет стать модельером. Совсем маленькой девочкой Кендолл обладала врожденным чувством стиля. У ее кукол были самые лучшие наряды во всем городе. Свои творения она всегда показывала матери. Та обнимала ее, говоря: «Ты очень талантлива, дорогая. Придет день, когда ты станешь знаменитым модельером».

И Кендолл в этом не сомневалась. В школе она изучала технику рисунка, законы сочетания цветов, пространственную композицию.

– Начать надо с того, чтобы самой поработать моделью, – посоветовал ей один из преподавателей. – Тебе удастся познакомиться со знаменитыми модельерами и, если ты будешь держать глаза открытыми, многое почерпнуть у них.

Когда Кендолл поделилась своими планами с отцом, тот пренебрежительно хмыкнул:

– Ты? Модель? Брось эти шутки!

По окончании школы Кендолл вернулась в Роуз-Хилл. «Я нужна отцу, чтобы поддерживать порядок в доме», – думала она. Дюжиной слуг никто не командовал. Поскольку Гарри Стенфорд частенько отсутствовал, слуги были предоставлены самим себе. Кендолл попыталась навести порядок. Определила каждому круг обязанностей, выполняла роль хозяйки на приемах, которые устраивал отец, делала все, чтобы создать для него наилучшие условия. Она ждала похвалы, но слышала лишь упреки.

– Кто нанял этого чертова шеф-повара? Дай ему расчет…

– Мне не нравится новый сервиз, который ты купила. Что у тебя со вкусом?

– Кто просил тебя переделывать мою спальню? Держись от нее подальше.

Что бы ни сделала Кендолл, он был недоволен. Именно жестокость и нетерпимость отца в конце концов выгнали ее из дома. В их доме любовь так и не прижилась, у отца не находилось времени на детей. Он лишь пытался контролировать и поучать их. Как-то вечером Кендолл подслушала разговор отца с одним из гостей: «У моей дочери лошадиное лицо. Ей потребуются немалые деньги, чтобы подцепить какого-нибудь бедолагу».

Эти слова стали последней каплей. На следующий день она покинула Бостон и улетела в Нью-Йорк.

Оставшись одна в номере отеля, Кендолл задумалась о будущем.

«Итак, я в Нью-Йорке. Как мне стать модельером? Как ворваться в индустрию моды? Как добиться, чтобы меня кто-то заметил? – Ей вспомнился совет учителя. – Я начну как модель. Другого, похоже, не дано».

На следующее утро Кендолл пролистала справочник, выписала адреса агентств, предлагающих услуги моделей, и начала обходить их одно за другим. «Я должна говорить правду, – думала Кендолл. – И сразу объяснить, что поработаю у них недолго, пока не начну создавать свои модели одежды».

С этими мыслями она вошла в первое по списку агентство. Женщина средних лет, сидевшая за столом, вопросительно посмотрела на нее.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Да. Я хочу стать моделью.

– Я тоже, милочка. Забудьте об этом.

– Что?

– Вы слишком высокая.

Кендолл вскинула голову.