Вальс над бездной Калинина Наталья

– Дэн? – раздалось вдруг тихо за его спиной. Не веря в счастливый исход, потому что еще секунду назад коснулся дна отчаяния, он оглянулся и увидел стоявшую чуть поодаль Лизу.

– Спасибо, – вырвалось у него.

– За что? – удивилась она.

– За то, что… дождалась.

Он развел руками, только сейчас поняв, что не знает, как объяснить Лизе свое желание задержать ее. И что ей вообще сказать. Но она не стала задавать вопросов, просто тепло улыбнулась и похвалила:

– Отличное выступление, Дэн.

– Спасибо. Не знал, что ты тоже тут.

– Как я могу пропустить книжную выставку? И неудивительно, что мы встретились. Где еще могут встретиться заядлая читательница и известный писатель?

– На закрытой вечеринке для бизнесменов, – тихо засмеялся он и кивнул на два переполненных пакета, стоявших у ее обутых в замшевые балетки ног. – Богатый улов, Лиз!

– Не смогла удержаться. Опять накупила книг.

– На радость подписчикам твоего литературного блога.

– Прежде всего – на радость мне, – усмехнулась Лиза.

Говорить о книгах – самое простое решение. Тема, на которую они могли беседовать, казалось, часами, без опаски напороться на подводные камни.

– Ты приехала одна? – не удержался, однако, Дэн.

– Собиралась с подругой. Но Алену вызвали на пробы.

– Алену Скворцову? – понял Дэн. – Значит, вы подружились?

– Скажи мне кто об этом раньше, ни за что бы не поверила! Оказалось, что у нас много общего. Алена сейчас пробуется на съемки в сериале. Кстати, по твоим книгам, – улыбнулась Лиза. – Я в курсе, Дэн. И рада за тебя! Рада, что у тебя все хорошо.

– И я рад, что все хорошо у тебя, – отозвался он. – Приятно видеть тебя такой счастливой и солнечной. Готический стиль тебе очень шел, но яркие цвета и радость тебе к лицу куда больше.

Дэн смягчил улыбкой свои слова, побоявшись того, что Лизу огорчит напоминание о прошлых событиях. Но ему и правда было радостно видеть ее такой – красивой, яркой, одетой в платье цвета молодой зелени, оттенок которого неожиданно зажигал в ее почти черных глазах зеленые искорки. Темные густые волосы, до этого заплетенные во множество косичек, Лиза расплела, и они теперь крутыми волнами падали ей до поясницы. Она была не просто красива, а прекрасна – своей юностью, свежестью, раскрывшейся, как цветок, женственностью. Ему было радостно видеть ее такой, вновь полной жизни. Но одновременно горечь сожаления, что не он был причиной счастливых изменений в ее жизни, тенью скользнула по его лицу. Дэн поспешно отвернулся, сделав вид, что высматривает в кафе освободившиеся места. Если они выпьют с Лизой по чашке капучино и поболтают немного на безопасные книжные темы, в этом не будет ничего такого. Они просто выпьют вместе кофе, как старые друзья, которые встретились после долгой разлуки. Как друзья, которыми они так и не стали.

В кафе и правда освободился столик. Но пригласить Лизу Дэн не успел, потому что у него в кармане завибрировал мобильный. Он достал телефон и увидел, что звонит ему Ивасин.

– Здорово, Петь!

Краем глаза Дэн заметил, что Лиза следит за ним встревоженным взглядом. Неудивительно, потому что имя следователя у нее ассоциировалось с историей, которая наверняка оставила на ее сердце шрамы.

– Дэн, ты где? – спросил без приветствия Петр, и тревога Лизы моментально передалась и ему. Ивасин обычно не разменивался на долгие приветствия, но интонации в его голосе за все годы дружбы Дэн изучил неплохо и понимал, когда друг звонит ему просто так, а когда из-за каких-то проблем. Сегодня в голосе Петра было куда больше звеневшей стали, чем тепла.

– На выставке. Но уже закончил выступление.

– Хорошо, – ответил Ивасин. – Нужно встретиться. Срочно. Через час у меня обед. Успеешь подъехать в «Мельницу»?

Дэн бросил взгляд на неловко переминающуюся с ноги на ногу Лизу, затем – на часы на левом запястье. И вздохнул:

– Успею.

Успеет. Но выпить кофе с Лизой – уже нет.

– Тогда жду, – припечатал Петр и отключился, оставив после себя гудящую тревогой тишину в трубке.

– Что-то случилось? – спросила Лиза, едва Дэн успел убрать в карман телефон.

– Не знаю, – честно ответил он. – Петр ничего не сказал, но зачем-то вызвал меня к себе.

По лицу Лизы скользнула тень. Она потупила взгляд и закусила нижнюю губу, погрузившись на мгновение в сумрак своих воспоминаний. А затем подняла на Дэна темные глаза и без улыбки ответила:

– Надеюсь, ничего страшного.

– Нет. Конечно нет, Лиз! – торопливо попытался успокоить ее он и улыбнулся как можно беспечнее. – Петр так может – напугать неожиданным звонком, ничего не объяснить. А потом окажется, что у него просто выдался свободный час, в который он пожелал поделиться интересным делом.

– Надеюсь, что все так и есть.

– Конечно, так и есть! Пойдем, я довезу тебя.

– Ты же торопишься к Ивасину?

– Успею. А у тебя – тяжеленные пакеты.

– Да я могу на такси…

– Лиз, прекрати. Я на машине. И у меня есть час времени, – отрезал Дэн и подхватил ее пакеты. Она молча, больше не споря, отправилась за ним. Подождала, пока он погрузит в багажник «Шевроле» пакеты, глядя на его новую машину с тенью то ли сомнения на лице, то ли с печатью грустных воспоминаний. Но ничего не сказала, лишь поблагодарила кивком, когда он открыл ей дверь.

Дэн вырулил со стоянки и уверенно направился по адресу, который помнил, несмотря на давнее желание стереть его из памяти, как удалил еще год назад номер Лизы из телефона. Девушка молчала, и он тоже ничего не говорил – то ли потому, что Ивасин все же нарушил своим звонком непринужденность «книжного» разговора с Лизой, то ли от того, что она находилась от него так близко. Чтобы как-то разбавить эту сгустившуюся тишину, он включил музыку, забыв о том, что так и оставил функцию случайной выборки.

– Что это за песня? – встрепенулась Лиза, словно композиция и ей одним махом раскроила сердце надвое с первых аккордов и оно закровоточило застывшими в нем важными словами, упущенными возможностями и несбывшимися мечтами.

– «Обними», «Океан Эльзы», – ответил Дэн, бросив на девушку мимолетный взгляд. Лиза кивнула и отвернулась к окну. – Тебе, кажется, нравилась другая музыка, – заметил он.

– Вкусы меняются, – вяло отозвалась она. – Что-то остается, что-то уходит. А что-то приходит новое.

Дэн согласился и, когда песня закончилась, спросил как бы между прочим:

– Ты будешь работать у Амалии?

– Нет.

– Почему?

– Это не то, чем мне бы хотелось заниматься в жизни.

Дэн бросил на Лизу короткий взгляд и вновь устремил его на дорогу.

– А чем бы тебе хотелось заниматься?

Она тихо вздохнула и развернулась к нему:

– Меня всегда интересовали книги и все, что с ними связано. Мне бы хотелось работать в этой области.

Он кивнул, ничуть не удивившись.

– Редактором? Рецензентом? Или хочешь писать сама?

– Я же уже говорила тебе, что писать не хочу. А для редактора у меня образование не филологическое.

– Но тем не менее…

– Мне бы хотелось стать агентом. Открывать новых авторов и продвигать их.

Дорога на этот раз оказалась свободной, и Дэн с грустью подумал, что вскоре довезет Лизу до дома и попрощается с ней.

– У нас не так уж много агентов, – после паузы произнес он. – В России автор чаще всего работает напрямую с издательством, а не через агента, как на Западе.

– Да, знаю. Но что мешает что-то изменить? Или хотя бы попробовать?

– Ничто не мешает, – кивнул Дэн. – Интересное дело задумала. С одной стороны, не удивила, потому что тебе так нравятся книги. С другой – все же удивила. Я считал, что твой путь уже предопределен: финансовый вуз, папа – известный влиятельный бизнесмен со связями.

– Я не хочу зависеть от денег и знакомств папы, – отрезала Лиза. – Он знает об этом. И о том, что я не пойду работать к Амалии.

Она посмотрела на него, будто с вызовом, невольно вызвав у Дэна улыбку.

– То, что ты бунтарка, я уже понял. И как папа отнесся к твоему выбору?

– Ну… Ему бы, конечно, хотелось, чтобы я работала по своей профессии. Это ему куда понятнее. И еще тревожится, что я пока не знаю, с чего начать.

– Просто начни, – сказал Дэн. – Отбери авторов, с которыми можно работать, и попробуй их продать.

– Так просто? – усмехнулась Лиза.

– Так сложно, – парировал Дэн. – Но, Лиз, нужное чутье у тебя есть. Продать книгу, мне кажется, ты сможешь. Остается найти – кому. Агента составляют еще и его контакты. Заводи знакомства, посещай выставки, желательно и международные. Кто знает, может, именно ты сможешь массово вывести наших авторов на зарубежный рынок?

– Было бы неплохо.

– Было бы неплохо, – со вздохом согласился Дэн. – А вообще, если честно, забудь, что я тебе тут наговорил. Я никогда не работал с агентами и не представляю себе их работу.

– И все же предпочту запомнить.

– Мне кажется, у тебя все получится. Может, не сразу. Но ты из тех людей, которые не сдаются и не отступают перед сложностями.

– Ты не прав, – возразила вдруг Лиза и посмотрела на него неожиданно несчастным взглядом. – Я тоже, бывает, сдаюсь. И отступаю.

«Как и я», – чуть не вырвалось у Дэна, но он промолчал. Лиза могла иметь в виду что угодно. Это он невольно перенес ее слова на себя.

– Вот и твой дом, – нарочито бодро произнес Дэн, нарушив возникшее после ее фразы молчание, в котором они потерялись, как в снежной метели. Она же промолчала. Только поблагодарила, когда он помог ей донести до квартиры тяжелые пакеты. Но пройти не пригласила. Впрочем, на это Дэн и не надеялся.

И все же, хоть он торопился, опоздал – ненамного, но опоздал. Такая, видимо, сегодня у него «судьба». Дэн влетел в ресторан, в который сам не раз приглашал друга, и почти сразу увидел его – невысокого, смуглого, с наметившимися на высоком лбу залысинами.

– Пробки? – спросил Петр, когда Дэн присел за стол.

– Угу.

– Времени у меня немного. Поэтому я уже сделал заказ. Твои вкусы помню.

– Спасибо, – тепло улыбнулся Дэн, надеясь увидеть ответную улыбку на нахмуренном лице Ивасина.

– Как отдохнул? – спросил скорее ради порядка, чем из интереса, Петр.

– Хорошо, – лаконично ответил Дэн, поняв, что рассказ о поездке с Амалией на заграничные моря лучше оставить на потом. Петр отчего-то пребывал далеко не в самом лучшем расположении духа.

– Хорошо – это хорошо. Отдыхать – это и правда хорошо… – задумчиво пробормотал Ивасин, глянул Дэну куда-то за плечо, словно высматривая кого-то. А затем перешел к тому, ради чего вызывал друга.

– Дэн, тут такое дело… Если твои менеджеры тебе еще не звонили, то наверняка завтра сам из прессы узнаешь. Так что лучше уж от меня.

– О чем ты, Петь? – встревожился уже по-настоящему Дэн.

– О том, что тебя вмешали в одно дерьмо. И я собираюсь не только предупредить тебя, но и привлечь к сотрудничеству.

Ивасин прервался, потому что к столику подошел официант. И то время, что молодой человек составлял на стол тарелки, показалось Дэну бесконечным. Официант будто специально делал все медленно, крутился возле их столика нарочито долго, да еще улыбался, казалось, издевательски. А Петру эта пауза будто была на руку. Он спокойно следил за движениями официанта, кивком попросил налить ему воды, а когда парень отошел от их столика, неторопливо выпил половину стакана.

– Петь, не томи уж! – не выдержал Дэн.

– Не терпится узнать дурные новости? – подначил его Ивасин. Но мучить больше не стал, сразу, без всякого перехода брякнул: – Некто убивает в столице молодых женщин. Жертвы найдены в разных округах и убиты разными способами. Но есть у этой сволочи одна фишка, которая дает нам основание думать о серии. На каждом трупе убийца оставляет книги. Твои книги, Дэн.

– Что?! – воскликнул Весенин, чувствуя себя так, будто на него обрушились небеса. – Но я… – сказал, и осекся, потому что Петр сверлил его тяжелым и одновременно сочувственным взглядом. Дэн протяжно выдохнул и запустил пальцы себе в волосы. – Но какого фига?!

– Какого фига – это и предстоит нам выяснить, Дэн. А ты, надеюсь, поможешь нам понять, какая есть связь между твоими книгами и убитыми девушками.

Тушеное с овощами мясо, к которому Дэн так и не притронулся, вдруг вызвало тошноту. Он отодвинул тарелку и отпил воды прямо из стакана Ивасина.

– Никто лучше тебя не знает твоих книг, – продолжил Петр. – Я, конечно, их все читал. Но детали уже не помню. Так что придется тебе копаться в своих детективах – искать что-то общее, расшифровывать, что пытался сказать убийца.

– Думаешь, это какое-то сообщение?

– Не исключаю.

– Кому? Мне?

– Может быть, тебе, может – не тебе. Но на всякий случай будь осторожен. И не отсвечивай.

– И не отсвечивай, – эхом повторил Дэн. Ну почему все в последние дни, даже эта фраза Петра, то и дело возвращает его в уже прожитую историю?

– Сколько жертв?

Лучше сосредоточиться на вопросах. Чтобы не чувствовать себя отчего-то виноватым, будто он на самом деле как-то причастен к смертям девушек.

– Три, но не исключено, что может быть больше.

– Как их убили?

– Одну задушили, двух других зарезали.

Дэн потарабанил пальцами по столу и скривился, заметив, что Петр принялся жевать салат, как ни в чем не бывало. Как друг может не терять аппетита в таких условиях?

– Ты так и не будешь есть? – спросил, перехватив его взгляд, Ивасин и усмехнулся. – Понимаю. А я вот, представь себе, голодный.

– Петь, как ты вообще живешь? Я имею в виду, как ты можешь вот так жить, будто ничего не случается, когда вокруг происходит столько всякого дерьма?

– Ну… Кому-то же надо это «дерьмо», как ты выразился, разгребать. И я его, к сожалению, повидал уже столько, что у меня к нему выработался иммунитет. Хотя… Знаешь, может, я все это и разгребаю, потому что не такой уж циничный, каким кажусь на первый взгляд. У меня дочь – подросток, и от мысли, что какой-то… Петр недоговорил, но Дэн и без слов понял. Наполнил свой стакан водой и сделал глоток. – Вернемся к нашим жертвам, – продолжил Ивасин. – Три молодые женщины, возраст между двадцатью и двадцатью пятью годами. Одна задушена, две зарезаны. На теле каждой обнаружена твоя книга.

– Одна и та же?

– Нет. Разные.

– Названия? – попросил Дэн. Ивасин достал из кармана мятый блокнот, отлистал несколько страниц и показал ему. Первая мысль, что преступления могли быть скопированы из его книг, тут же отпала. Да это и было бы, наверное, слишком киношно.

– Книги открыты на какой-то странице или закрыты?

– В том-то и дело, что закрыты, – ответил Петр.

– Ясно, – кивнул Дэн, хоть ничего ясно ему не было. За что хвататься? За названия? За обложки?

– Фотографии у тебя есть? Мне бы увидеть, какие это издания. Из-за обложек.

– Сброшу чуть позже, – понял Петр. – Но мне кажется, что издания тоже разные. Книги оформлены не в одном стиле. Так что не в художнике дело.

– Хорошо, Петь, я посмотрю. Не знаю, как смогу вам помочь, но сегодняшнюю ночь проведу за перечитыванием собственных опусов. Да, дай еще мне имена этих девушек. Проверю, они мои читательницы или случайные жертвы.

– Да, пожалуйста. И еще посмотри свою личную переписку. Может, кто-то тебе угрожал? Или выказывал тебе свое недовольство – книгами ли, поведением на встречах или еще чем? Кстати, интрижек у тебя с читательницами не случалось? Ну, мало ли… Может, какой-нибудь ревнивый муж одной из них мстит? Или, напротив, отвергнутая поклонница?

– Какие тут интрижки, Петь? – поморщился Дэн. – Ни с одной из читательниц не было у меня отношений. Я даже в личную переписку с ними не вступаю практически. Хотя сообщений получаю много. Амурных в том числе. И с негодованиями тоже. Кому-то не ответил. Кому-то не понравилась книга. Кого-то возмутило что-то в поведении героев. Петь, если подозревать каждого написавшего мне…

– Да-да, я так, просто направляю тебя. Вдруг что-то вспомнится или обнаружится. Даже если тебе покажется незначительным, сообщи мне.

– Я тебе завтра позвоню, отчитаюсь, – пообещал Дэн и вытащил портмоне, чтобы расплатиться за обед. Но Петр протестующе поднял руку:

– Сегодня я угощаю. Раз пригласил.

– Жаль, не дружеский обед у нас на этот раз вышел.

– Мне тоже жаль. Что ж тебя, детективщика разэтакого, во всякие криминальные истории втягивает? Весенин, пиши лучше детские сказки!

– Сказки тоже страшными бывают, – возразил Дэн.

– Завези мне своих книг. Именно те издания, фотографии которых я тебе скину. Мы тоже… почитаем. Всем отделом. Глядишь, поклонников у тебя прибавится, – попытался шуткой сгладить мрачность разговора Петр.

– При других обстоятельствах это бы меня обрадовало, – без улыбки ответил Дэн.

Лиза закрыла дверь и перевела взгляд на тяжелые пакеты. Улов, как Дэн выразился, был на самом деле богатым. Но радости от покупки она уже не чувствовала. Интерес к новым книгам пропал, словно перебитый аппетит. И дело было в романе, который Лиза не собиралась покупать, но купила. Она села на пол, покопалась в пакетах и вытащила книгу Дэна «Снежный вальс».

Зачем она осталась на встречу – и себе не могла объяснить. Приехала на ярмарку купить книг, переходила от стенда к стенду, брала визитки и буклеты, мечтая, что когда-нибудь сама будет работать в этой отрасли. А потом услышала, как объявляют выступление Дэна, и не удержалась. Все шло хорошо ровно до того момента, пока одна из читательниц не задала ему последний вопрос. «Может, я до этого просто не любил», – ответил Дэн, и эта фраза раскроила сердце надвое. Больно стало не столько от его слов, хоть Лиза сразу поняла, к кому они относились – не к ней, а к Амалии, – а от того, что, работая над этим чертовым «Снежным вальсом», любя Амалию и думая о ней, Дэн, похоже, включил в книгу моменты, которые связывали его и с Лизой.

И все же, хоть она собралась уйти сразу после завершения встречи, зачем-то дождалась Дэна. Просто невыносимо захотелось увидеть его еще раз. Но звонок следователя разбудил тревогу. Лиза не поверила, что Ивасин пригласил Дэна только на дружеский обед. Ее интуиция в тот момент ощетинилась иголками, пребольно уколола тяжелыми воспоминаниями и внезапной догадкой, что недоговоренность Инги имела совсем другой смысл. Мачеха увидела в картах что-то такое, о чем предпочла промолчать. И это была вовсе не свадьба Дэна с Амалией, как предположила Лиза.

Она повертела в руках книгу, но, так и не решившись открыть, положила на обувной шкафчик. А затем прошла в комнату и включила компьютер. Оказывается, так просто нарушить данное себе обещание. Оказывается, даже прошлые уроки тебя ничему не учат, когда дело касается человека, которого так и не сумела забыть. Лиза долго искала на странице Дэна среди множества его снимков с фотосессий, встреч с читателями и других мероприятий тот, который бы подошел. Ей нужна была фотография Дэна – настоящего, а не того образа, в который он, словно артист – в роль, воплощался во время выступлений. Пролистывая один за другим снимки, Лиза вспоминала Дэна таким, каким знала и помнила – простым, надежным, отзывчивым. В одни моменты – растерянным и немного смешным, в другие – собранным, а иногда и жестким. Дэн никогда не пытался очаровать ее, как своих читательниц, не флиртовал с нею, не соблазнял, не обещал, не зазывал. С нею он был самим собой. Но он так тщательно оберегал свою частную жизнь, что не выложил на странице ни одного любительского снимка. Лиза закрыла папку, перешла на страницу подруги Дэна и среди ее личных фотографий нашла ту, которую искала. Автором снимка, сделанным около года назад, была, скорее всего, сама Дина. Дэна она сфотографировала в момент задумчивости, когда мужчина сидел у нее на кухне, обхватив одной ладонью чашку и устремив взгляд в окно. «Весенин замечтался о персонажах», – оставила Дина подпись. А Лизе представилось, как Дэн очнулся от задумчивости и растерянно улыбнулся подловившей его в объектив подруге, а потом наверняка что-то по-доброму проворчал. Лиза скачала снимок себе в компьютер и закрыла браузер.

Около года назад она пообещала себе не искать больше по фотографиям пропавших людей и животных. И никому с тех пор не рассказывала о своих способностях. Она бы сдержала данное себе обещание, если бы не тревога за Дэна. Что выйдет из ее затеи – Лиза не знала, потому что никогда не пыталась увидеть по фотографиям будущее. Но сейчас ее не останавливало даже то, что, «врываясь» к Дэну, она рисковала наткнуться на его чувства к Амалии. Пока не растеряла решимости, Лиза сосредоточилась на фотографии и вскоре почувствовала присутствие мужчины так, будто он сидел с ней рядом. Может быть, в этот момент он тоже ощутил что-то странное: внезапно подумал о Лизе или ему показалось, будто кто-то смотрит ему в затылок. Может, он даже провел рукой по волосам или оглянулся. Лиза невольно улыбнулась. Но ощущение приятного тепла внезапно сменилось сильным ознобом. За шиворот будто посыпалась колкая ледяная крошка. Лежащие на клавиатуре руки сковало холодом, который от пальцев поднялся к плечам и стиснул тело панцирем. Лиза тихо охнула – не столько от пронзившей ее боли, сколько от ужаса, потому что узнала этот холод – самое страшное, что случалось в ее поисках. Следом за этим контакт с Дэном прервался. Но за мгновение до того как ледяной панцирь выпустил ее из плена, Лиза успела увидеть, как Дэн откидывается назад, будто от сильного толчка, и его живой до этого взгляд гаснет.

Она вскочила на ноги так поспешно, что чуть не опрокинула стул. Ее колотило, но на этот раз уже не от холода. Сердце в груди гулко ухало, как после спринтерского забега. Дрожащей рукой Лиза подергала мышку и, не закрыв фотографии Дэна, нажала на опцию выключить компьютер. А затем схватила телефон и набрала номер мачехи.

– Ты увидела Дэна мертвым, – сказала Лиза, едва Инга отозвалась. – Вот что ты недоговорила. Так?

В трубке повисло тяжелое молчание, которое ответило яснее всяких слов. Лиза зажмурилась и открыла глаза только тогда, когда Инга заговорила:

– Не только это. Но и то, что в опасности может оказаться любимая им женщина.

– Почему ты мне не сказала? Почему, Инга?

В глазах защипало. Лиза шумно шмыгнула носом и вытерла слезы ладонью. Инга с папой вернулись домой два дня назад. В трубке раздавались отдаленные шумы: звон тарелок, голосок брата, какое-то металлическое лязганье – наверное, Тема возил по столу машинки. Лиза явно представила себе картину, как Инга помогает на кухне Нине Павловне убрать со стола после обеда, а Тема вертится рядом, играет и смешно рычит, изображая машинный мотор. Только эта идиллия семейного уюта не успокоила, напротив, расстроила еще больше.

– Лиза… – сказала ласково Инга после паузы, в которую подбирала нужные слова. – Что тебе дало бы это знание? Ничего. Только бы измучило.

– Я все равно узнала бы. Рано или поздно. И узнала.

– Как – не спрашиваю…

– Я нарушила данное себе обещание, – с вызовом ответила Лиза. – Потому что ты недоговорила.

– Я не хотела гадать, – напомнила Инга.

– Да-да, помню! Я сама настояла. Но ты ничего мне не сказала.

– Потому что ты хотела знать совсем другое. Тебя в первую очередь волновало, останется ли Дэн с этой женщиной.

– С Амалией.

– Да, с ней. Но я увидела иное.

– Его смерть.

Инга помолчала, а затем протяжно вздохнула:

– Лиза, девочка моя, послушай… Ничего нельзя изменить, как бы нам этого ни хотелось. Можно попытаться, но в таком случае изменятся лишь обстоятельства, а не само событие. Я пыталась… Раньше.

– Тогда зачем? Зачем нам дано знать заранее? Ради чего? Если ничего, как ты говоришь, нельзя изменить? Это не дар! – выкрикнула Лиза. – Это проклятие!

– Не говори так, – тихо попросила Инга. Но Лиза уже, не попрощавшись, сбросила вызов и швырнула телефон на компьютерный стол. От сотрясания черный экран выключенного, как ей думалось, компьютера вновь зажегся, явив фотографию задумавшегося Дэна. Лиза прикрыла глаза и длинно выдохнула. Потом, когда утихомирятся разбуженные эмоции, она вновь перезвонит Инге и попросит прощения за свой взрыв. Мачеха ни в чем не виновата. И увиденное наверняка тяготит ее тоже.

Лиза ходила по комнате размашистым шагом и, сама того не подозревая, в этот момент была очень похожа на своего отца. Так же хмурила брови и сжимала губы. Похоже двигалась – резко, быстро, твердо и решительно. Но, однако же, внутри нее рыдала маленькая девочка, столкнувшаяся с неразрешимой задачей. Предупреждать Дэна бессмысленно. Он не то чтобы не поверит. Ей он поверит. Только вряд ли его остановит предупреждение. Он не оставит Амалию. А в ситуации опасности без раздумий бросится ее спасать. На какое-то мгновение Лизе показалось, что она нашла выход – непростой, но вполне себе решение: пусть Амалия сама бросит Дэна. Но Лиза тут же отвергла эту мысль: это мало что даст. Даже если Дэн не будет вместе с Амалией, это не значит, что он перестанет ее любить. Изменятся обстоятельства, но не само событие. Лиза в отчаянии села на пол и обхватила руками голову. Инга оказалась права: лучше ей было не знать.