Офицер. Слово чести Поселягин Владимир
Дождавшись ночи, я отправился спать. Завтра с утра к сослуживцам, а дальше всё по плану. Перед отъездом посещу схрон, заберу все деньги и винтовку – выбрал я германский армейский карабин, чехол, купленный под винтовку Мосина, ему вполне подходил. С такими чехлами ковбои на Диком Западе рассекали. Они к седлу прикреплены были. Вот и я так собирался сделать.
Сняв фуражку, я вытер мокрое от пота лицо платком, глядя на гавань Данцига и щурясь от солнечного света. Города был уже недалеко, я с холма наблюдал за ленивой суетой в порту. Я щёлкнул языком, не трогая поводья, и Ворон направился вниз. Я учу его звуковым командам. Пока получается плохо, приходится ногами сжимать, подтверждая приказ, но вроде начал слушаться. А вообще эти восемь дней с момента, как я покинул Калиш, прошли достаточно продуктивно. Дорога далась мне тяжело, но теперь я считал себя неплохим наездником, и за лошадьми научился ухаживать. Подковы чистил. Тренировки – это постоянно. Я даже бегал, держась за седло. Особенно когда внутреннюю сторону бёдер натёр и мускулы одеревенели, такая пробежка – отличное средство привести себя в форму. Пока три километра предел, но втягиваюсь, постепенно физическое состояние тела улучшается. А еще занимаюсь растяжкой, но честно сказать, до приемлемого результата прошедшее время – это мизер, тут полгода нужно, не меньше, тогда, надеюсь, я достигну серьезных результатов. В Калише всё прошло пристойно, я посетил место дислокации и раздал долги. Хотелось бы сказать, что все, но, к сожалению, это не так, один офицер с семьёй отправился в отпуск, но ему обещали передать оставленные мной деньги. Вернувшись в город, я на следующее утро собрался и, загрузив припасы на вьючную лошадь, покинул город. Следил, чтобы не было слежки, проверялся не раз. Посетил схрон, карабин взял, как и хотел, ну и все деньги, что русские рубли, что германские марки, и золото тоже. У меня на эти средства большие планы. Опасно с такими деньгами по Польше рассекать, всё же более ста тысяч вышло. А если точнее, то в русских рублях чуть больше ста сорока трёх тысяч набиралось.
В пути населённые пункты не посещал. Привыкал к походной и кочевой жизни, всё сам. Готовил, лагерь обустраивал. Тренировался в стрельбе, за эти восемь дней пути патронов почти не осталось, из ста пятидесяти на карабин лишь пять, на «люгер» и «маузер» по магазину, в «нагане» полный барабан, и всё, запаса больше не было, да и эти оставил на всякий случай. Припасы тоже к концу подходили. Однако оружие держал вычищенным и в порядке. Добрался до границы и прямо в гражданской одежде пересёк её, когда про загранпаспорт спросили, то, узнав, что его нет, поставили метку о пересечении границы в обычные документы, с той стороны германские пограничники повторили действия наших. Вот и всё. Проверка показала, что граница не на замке. Удивился, но поскакал дальше. Хорошая прогулка вышла, не жалею. Бою на ножах тренировался. Тут результаты неплохие, былой навык возвращается. Вторую руку тренировал, ну и шашкой махал, тут больше кисти рук качал, и результаты махания пока посредственные. Учитель нужен.
Спустившись к городу, я пролетел по улочкам к порту. Некоторые смотрели на меня удивлённо, но никто не останавливал. В порту повезло, через час как раз русское судно отходило, о чем я узнал от зевак, и сразу направился к нему. Капитан был на месте. Он дал добро на погрузку и обещал уход за конями, один из матросов за этим будет следить, но платить тому я буду сам. Дальше мои вещи были отправлены в каюту: одноместная, пусть и небольшая, – и пока я обустраивался и смотрел, как там лошади – седла и поклажу у меня в каюте сложили, – пароход успел отойти и, дымя трубой, направился к выходу из порта. Жаль, по городу я не погулял, но, может быть, так даже лучше.
Плаванье заняло семь дней, да и то дважды в разные российские порты заходили, высаживая одних пассажиров и забирая других, ну и разгружаясь. Когда мы наконец прошли мимо Кронштадта, то встали на рейде.
К пирсу для разгрузки судно подойдёт только через два дня, когда очередь наступит, так что пришлось нанимать специальный баркас для перевозки лошадей, куда с помощью судового крана-балки их спустили по одной, головы закрыли, чтобы они в страхе не бились, а следом спустили мои вещи и меня. Сам я в парадной форме был, с шашкой и «наганом» в кобуре. Ходить тут с «маузером» или «люгером» я пока не хотел. Уставников, как говорили офицеры в нашем полку, тут хватало. Однако, как бы то ни было, но вот они, наконец, берег и столица!
Вещи мои выгрузили на пирс, и, отмахиваясь от незваных помощников – местных бичей, я оседлал Ворона и закрепил вьючную поклажу, параллельно пристально наблюдая, чтобы вещи мои не украли. Пока вроде ничего не пропало.
И вот верхом я направился к городу. Подобрал неплохую гостиницу, вещи отправил в номер, который состоял из двух комнат, – снял на неделю пока, – а лошадей – на конюшню. Прибыли мы в столицу в обеденное время, пока разгрузка, то-сё, наступил вечер, поэтому я решил не планировать на сегодня ничего. Лишь попросил вызвать ко мне в номер местного специалиста по приобретению квартир, домов и даже предприятий. То есть это должен быть кто-то из адвокатов и их помощников. И вот, когда я поужинал и вернулся в номер, раздался стук, и слуга сообщил, что ко мне господин Ольнёв пожаловал. Что ж, пообщаемся. Надеюсь, это действительно ценный специалист, я попросил разное фуфло мне не присылать, а только из тех, что себе имя сделали. Услуги у них дорогие, но я был готов к тратам.
Подойдя к двери, я пропустил посетителя в номер, в это время застёгивая на манжетах пуговицы. Я был в гражданском костюме. В том самом, который обнаружил в чемодане, еще будучи в больнице, и коим уже не раз пользовался. Его только что принесли поглаженным, а полевую форму ещё стирали да ремонтировали, поскольку дорога до Данцига дорого ей далась. В брюках и рубашке я смотрелся, в общем, неплохо.
Я окинул взглядом пришедшего специалиста. Выглядел он достойно, и, пригласив его присаживаться на диван в гостиной, куда мы прошли, я отпустил слугу и устроился напротив. Сначала мы познакомились: он мне визитку протянул, ну а я просто представился, за неимением оной. Причем представился дворянином Волковым; что я ещё и действующий офицер Российской Императорской армии, я не сообщал. Когда процедура знакомства состоялась, я пояснил, что от него хочу:
– Мне нужно приобрести приличную квартиру в центре города, в хорошем районе. Квартира не очень большая, но в спальне должен быть оборудован рабочий уголок, кухня – совмещена с обеденным залом. Обязательна отдельная гостиная, а также туалет с ванной, возможно балкон, центральное отопление. Второй или третий этаж. Это пока всё, если справитесь, будет более интересный заказ. Также я хотел бы получить на руки загранпаспорт. Срок – около трёх недель. Что скажете?
– Всё это входит в сферу моей работы. У меня уже есть несколько квартир, которые вполне соответствуют вашим пожеланиям. Можно их осмотреть в любое время. Вас интересует именно покупка, не аренда?
– Да, именно так. У меня много родственников в Москве, нужен свой уголок тут, где бы они смогли погостить, пока меня нет.
– Квартира по описанию не очень подходит для большой семьи.
– Это так, – улыбнулся я, не собираясь пояснять свои планы. – Что насчет загранпаспорта?
– Этот вопрос решаем. Всё будет сделано через десять дней, но если хотите быстрее, это будет чуть дороже, но уже через три дня получите его на руки.
– Хорошо, порадовали. Меня устраивает тот вариант, что подороже. Есть ещё такой вопрос, могу ли я получить полные копии своих документов, заверенные у нотариуса?
– Для чего это? – не понял тот.
– Видите ли, скоро наступит такое время, когда потеря документов – это обыденность, и хотелось бы иметь второй комплект, чтобы не терять время на восстановление.
– Могу я узнать причины вашего такого желания, господин Волков? – даже подобрался тот.
– Можно просто Игорь Михайлович… Война. В конце лета. Я удовлетворил ваш интерес?
– Вполне. Заверенные копии документов оформить можно. Сроки?
– Время есть, крайний срок – две недели.
– Успеем.
Дальше мы занялись делами, я передал ему часть своих документов, доверенность на получение их копий и заявление на получение загранпаспорта, выдал необходимую сумму, и мы распрощались, договорившись на следующий день сразу после обеда встретиться в фойе гостиницы. Поедем смотреть квартиры.
Утром следующего дня, после завтрака, в парадной форме подпоручика – чтобы соответствовать столице – я направился к зданию Генштаба, где в канцелярии встал на учёт. Разрешение на пребывание в столице от комполка тоже оставил. Не обязательно это, но пусть будет. Адрес с местом проживания указал. После этого я на наёмной коляске поехал по разным заводы. Да-да, именно завод, а именно металлоделательный, как их тут называли, я и собирался прикупить. На крупный я не замахиваюсь, а вот небольшой, фактически мастерскую, вполне. Главная задача его – штамповать армейские шлемы по типу СШ-40. К своему удивлению, я не обнаружил в снаряжении такого важного элемента, тем более каски отлично защищают от шрапнели, бича пехоты, а ведь именно от нее основные потери. Шрапнель наносит раны не глубокие, сила разрывов не велика, но раненых много, а так есть шанс снизить поток раненых в будущей войне. Ну и получить государственный заказ, это ой как неплохо. Я уже накидал в офицерском блокноте схему шлема и подтулейника – это войлочная или кожаная подкладка для шлема. По всем прикидкам, производство будет недорогим, главное заинтересовать военное ведомство, и насчёт этого у меня тоже есть план. Было время продумать его, пока в дороге был, а на борту парохода он окончательно сформировался. Интересная афера получится.
Я особо ничего не делал, просто интересовался и вообще изучал технологии этого времени. По моим прикидкам, практически любой такой заводик сможет начать производство касок. Ну, и выяснил, что минимальная стоимость одного завода – это был сарай с десятком рабочих – шесть тысяч, а максимальная – вполне добротный кирпичный корпус, пара деревянных строений, два склада, всё окружено высоким забором – аж восемьдесят тысяч рублей. Он мне больше всего и понравился, тут перспективы на развитие видны, жаль, что не продавался. Хозяин его провёл мне небольшую экскурсию.
Время до обеда пролетело очень быстро. Я вернулся в отель, переоделся и пообедал, когда мне сообщили, что мой стряпчий прибыл – именно так здесь называют таких специалистов. Я, конечно, мог бы обойтись без покупки квартиры, но у меня на неё были далеко идущие планы, так что пригодится. На наёмной коляске мы покатили изучать квартиры. Третья в списке мне понравилась, да так, что я решил остальные не смотреть. Стоимость – двадцать тысяч рублей, и хозяин скидывать цену не хотел. Пусть квадратура всего сто десять квадратных метров, это я на глазок насчитал, но всё равно просторно, и мне понравилось. Однако главное, что она продавалась с некоторыми деталями интерьера, да и ремонт тут год назад всего провели, имелась некоторая мебель. Остальное, конечно, придется самому приобретать. Печь на кухне дровяная, отопление центральное от котельной. Балкон, третий этаж. В общем, квартира конфетка, окна на Неву и парк с той стороны.
После выплаты аванса стряпчий занялся оформлением, а я покатил по оружейным магазинам. Хочу прицел оптический приобрести. Прокатавшись некоторое время, я был вынужден констатировать, что прицелы есть, но в зачаточном состоянии. Я, конечно, приобрёл два в кожаных футлярах, на мою «немку» встанут, крепления под них были, да и производство германское, однако я надеялся на лучшее. Купил заодно походную двухлитровую флягу, карманную серебряную фляжку, патронов для карабина «маузер», разрывных, к сожалению, не было, они, оказывается, запрещены к применению, ну и взял также нагрудный патронташ, малую пехотную лопатку и палатку.
Всё это я отвёз в гостиницу, после чего на той же коляске, переодевшись в форму офицера, покатил к зданию Красного Креста, который курировала императорская семья. Мне денщик нужен. У Игоря был денщик, но слёг с аппендицитом, поэтому пока работал на двоих денщик командира батареи, на то время что нового искали, да не успели, и тот остался по месту службы. Лучше нанять своего, из нестроевых. Вот я и надеялся такого тут найти. Я хотел из солдат, желательно казака, чтобы драке на шашке обучил. Обычно ветераны проживали в некотором подобии ночлежки, так что я представлял, где такого искать.
Видимо, не повезло. Вообще-то выбор был, но кто-то меня не устроил, или душа не лежала, так что отбыл я ни с чем. Не подобрал там нужного мне специалиста. Видимо, казаки о своих заботились, отправляли к станицам, а тут одна пехота была. Калечные, с разными ранениями, но не то, что нужно. Ладно, пока не к спеху, успею ещё.
Вернувшись в гостиницу, я достал карабин и занялся подготовкой к установке, а потом и самой установкой охотничьего прицела на оружие. Нужный комплект инструментов я приобрёл, в кожаном чехле. Причём нашел в том же оружейном магазине. Неплохой подбор. К вечеру успел сделать, но отстреливать потом буду. Второй прицел пока в запас. Я вообще подумывал его на тот пулемёт «Мадсен» поставить, что в схроне остался. Я его маслом оружейным хорошо обработал, долго пролежит. Хотя какое долго, вернусь и достану. Если даже не переведут в пулемётную роту, на батарее такое оружие тоже пригодится. Только вот как на него прицел поставить? Там магазин сверху вставляется в приёмное гнездо. Ничего, придумаю что-нибудь.
Оформление квартиры было закончено, но переезжать я не спешил, стал покупать мебель. Новую не заказывал, нет времени, узнавал, не продает ли кто, приезжал, оплачивал, и грузчики поднимали в квартиру. Ну и рухлядь прикупил. Тут так называются подушки, одеяла, шторы и всё такое. Нанятая девушка, которая в этом доме в некоторых квартирах прибиралась, всё помыла, расстелила, и квартира была готова к проживанию.
И вот на пятый день пребывания в столице Российской империи я вселился в теперь уже свою квартиру. Хозяину дома внес квартплату на год вперёд, чтобы не думать, также открыл счёт в банке и положил пять тысяч рублей, это и на жизнь, и на квартплату, ну и так, чтобы было. Остальные деньги держал в квартире. В спальне я поставил стол, стул, настольный светильник и небольшой книжный шкаф, нижние дверцы которого закрывались на ключ. Хотел ещё сейф, но махнул рукой – без надобности. В остальном квартира хорошо оснащена, запас припасов тут сделал. Горничная приходить будет раз в неделю, пока я живу, готовить сам буду. Лошадей отвёл в платные конюшни, там за ними присматривают. А вот стряпчий, что уже передал мне загранпаспорт и его заверенную копию, пока работает над копиями остальных моих документов, ну и подбивает клинья к тому заводику, что мне понравился. В общем, покупку квартиры он провёл хорошо, свой процент заработал честно, поэтому я сообщил ему, что желаю купить завод, и сообщил какой. И вот уже два дня он бьётся о ворота, но хозяин стоит на своём. Жду пока и делами занимаюсь.
В гражданском костюме дворянина, в одежде рабочего или лавочника, я гулял по городу и изучал, где живут нужные мне люди. К сожалению, из тех, кто, как я точно знаю, виновен в развале армии, фронта и отступлении с тяжёлыми потерями, в столице я обнаружил всего троих, включая самого будущего Главнокомандующего. Если он им, конечно, станет, с моей помощью.
Одежду для маскировки я за полдня купил в разных местах, включая два костюма для дома и халат, и именно в нём на шестой день жизни в столице я встречал своего стряпчего. Проводив того в гостиную, сам разлил коньяк в бокалы и, лишь пригубляя – я к спиртному прохладно отношусь, но старые французские вина ценю, – вот что услышал:
– Не продаст хозяин этот завод. Я поискал по столице и нашёл ещё два таких же, они даже дешевле, и один как раз выставлен на торги. Хозяин разорился, как мне удалось узнать, он картёжник.
– Будет аукцион?
– Нет, за долги еще не успели отобрать. Поэтому до решения суда и торопится продать.
– Я его понимаю, так он сможет получить хоть что-то. Выезжаем. В таких ситуациях тянуть не стоит.
Стряпчий ждал меня внизу и, пока я одевался, смог найти свободный наёмный экипаж. Мы покатили к окраине столицы, где и располагался заводик – в частном секторе, где проживали рабочие. Многие из них как раз на нем и работали. Проезжая мимо здания телеграфа, я только хмыкнул, вчера телеграмму родителям отправил. Мол, так и так, добрался морем до столицы, нахожусь тут, отдыхаю, ну и делами занимаюсь. Дал адрес квартиры, не сообщая, что она уже моя, однако уведомил, что планирую тут задержаться и скоро ждать меня не стоит.
До завода мы добрались довольно быстро, и надо сказать, тот произвёл на меня хорошее впечатление. Два довольно длинных корпуса из красного кирпича, у одного трубы, там литейка была. Также было два деревянных склада на территории, одноэтажное кирпичное здание администрации у входа, и всё это окружено высоким дощатым забором. Из охраны старенький сторож и собака в будке у ворот. Рабочее время уже заканчивалось, тут оно четырнадцать часов, как раз рабочие расходились, но оставался на месте инженер, он же директор завода. За хозяином тут же отправили, и пока мы гуляли по территории, инженер следовал чуть позади, чтобы нам не мешать, я осмотрел литейку и сказал:
– Я, конечно, не специалист, но этот завод тысяч сто стоит, не меньше.
– Сто десять. Хозяин согласен отдать за восемьдесят, если деньги сразу. Я проверил, на заводе долгов нет, только на хозяине, вы можете без особых проблем выкупить его. Естественный минус – нужно закрыть некоторые контракты. Это не сложно, за месяц завод справится. Это надежное производство. Только вот денег с заказов вы не получите, их уже получил хозяин. Однако, думаю, что это не большой минус за приобретение такого завода.
– Ну да.
Подозвав инженера, я попросил показать мне территорию и производство. Уже стемнело, пришлось керосиновой лампой пользоваться, но основное мы осмотрели, а тут и хозяин прибыл. Торговаться он отказался, восемьдесят, и точка. Я подумал, и мы ударили по рукам. Насчет заказов уточнил у инженера: месяц, и все хвосты сдадут. Конечно, не хочется за бесплатно выполнять работу на чужих, но чтобы этот заводик, а его можно отнести к средним по объёмам производства, того стоит, и я махнул на это рукой. Хозяин подписал все документы, что составил стряпчий, получил аванс и так же письменно подтвердил, при свидетеле, инженере завода, что долгов у завода нет, ну кроме невыполненных заказов. После этого мы со стряпчим покинули территорию завода. Купил я его со всем, что находится на территории, списки к документам купли-продажи прилагались. Тут даже паровой котёл был и генератор, так что завод полноценно электрифицирован, часть «лишней» электроэнергии спускалась по соседним улочкам, где проживали здешние рабочие. Небольшая плата за электричество тоже шла в бухгалтерию завода. Точнее, вычиталась из зарплаты рабочих.
Через два дня завод стал моим уже по всем документам. Каждый день я посещал завод, по утрам и после обеда, и вникал в работу, его директор в этом мне очень помогал. На территории восемьдесят семь рабочих, бухгалтер, учётчик, кладовщик, что за оба склада отвечал, шесть мастеров, две уборщицы, дворник и сторож с собакой. Вот и всё. На такой завод вполне хватает людей, и работа шла, я этим также интересовался. А вообще, похоже, тут готовился рейдерский захват, и кому-то я обломал планы: угроз не было, просто один паренёк передал письмо. Мол, я перешёл дорогу серьёзным людям. Вот и всё. Может, пойти к ним, показать, что угрозу я воспринял серьёзно и, если не хотят отправиться на два метра под землю, пусть откупные платят. Но подумал и оставил идею на будущее. Пусть у меня наличными осталось всего тридцать пять тысяч, но пока хватает. Кстати, они были в русских рублях. Бывший хозяин завода забрал всё золото и германские марки. Похоже, планировал покинуть Россию.
Впрочем, денег много не бывает, поэтому эти рейдеры были вполне в жилу. Но пока они меня или моё имущество не трогают, я не имею морального права кинуть им ответку. Угрозы – это мелочь, жаль, конечно, ну да ладно.
Удалось насколько поправить личную жизнь: на второй день я через местную маман снял девушку. Тут гарантировали чистоту, и я остался доволен. Дорвался до сладенького. И теперь я в том борделе завсегдатай, каждый день по несколько часов. Тот, кто был лишён, меня поймёт, я серьёзно решил наверстать упущенное в прошлой жизни.
Вот так я и провел восемь дней в столице. И наконец прошёл на территорию завода уже как полноправный владелец. Стряпчего не было, он деньги за работу получил, заканчивал с документами, обещал копии остальных завтра доставить, на этом наше сотрудничество прекращалось, всё что нужно он мне сделал. Ну разве что патенты на изобретения оформлять начал. Уже пять дней работал по этому направлению, но параллельно от остальных дел.
Рабочие и директор уже встречали. Они и так уже знали, кто новый владелец, я тут примелькался, но официальное знакомство всё же нужно провести. Поздоровавшись с инженером, которого звали Иннокентием Михайловичем Голиковым, я осмотрел с крыльца здания управления строй работяг и громко сообщил:
– Здравствуйте, граждане. Как новый владелец, я хочу сообщить, что изменения на заводе всё же будут, и думаю, они вам придутся по нраву. Рабочий день сокращается до двенадцати часов, перерыв на обед – час. В субботу сокращённый на один час рабочий день. В воскресенье, как и положено, выходной. Зарплата остаётся та же. На свободном месте на территории завода будет поставлена столовая, где вы будет обедать и ужинать бесплатно. Нам потребуются кухарка и две помощницы для нее, а также две девушки в столовую, накрывать столы. Если найдутся желающие среди ваших жён – очень хорошо. Как столовая будет готова, будем принимать новых рабочих. Чуть позже также наймем женщин в новый цех. Изменения, как я вижу, вас радуют, однако есть требования и с моей стороны, чуть позже будут готовы служебные заводские инструкции, в которых все будет подробно изложено. Первое, держать рабочие места в чистоте: закончил, убрался, идёшь домой. Стараться не делать брак, у кого меньше брака, будут получать дополнительные премии. Ну, и насчет пьянства. Пьяные работать не могут. Для отдыха есть воскресенья, а не рабочее время. Мастер своего участка будет отвечать, если пустит на рабочее место выпившего, премии лишаются оба. Если произойдёт из-за употребления спиртного несчастный случай, выгоню обоих. А теперь можете разойтись по рабочим местам. Идёмте, Иннокентий Михайлович, поговорим в вашем кабинете, ну и обговорим, чем будет завод заниматься, да и новые стройки, что будут развёрнуты на территории.
– Не много ли послаблений вы даёте? Столовая ещё эта…
– Нет, нормально. Для меня это копейки, а рабочие на месте едят, не бегают домой, чтобы поесть. Скоро бригадир-строитель подойдёт, будем решать, где столовую ставить, ещё один цех и два дома. Один гостевой для привлечённых специалистов, на три комнаты-номера, может, и я тут когда переночую, второй дом для охраны. Я планирую нанять охрану. А то совсем бардак, ворота открыты, заходи кто хочешь. Только на ночь сторожа ставите. Охрана тут постоянно жить будет, заодно и питаться в столовой.
– Хорошо, это ваше решение, Игорь Михайлович. А что мы будем производить? Как я понял, основное наше направление вас не устраивает. И по поводу зарплаты: касса пуста, а уже через неделю требуются провести первые выплаты. У нас зарплата выдается два раза в месяц.
– С деньгами проблем нет, всё будет выдано бухгалтеру, а по поводу перепрофилирования производства вы правы. Что касается деталей к керосиновым лампам, мне ваше штамповочное производство понравилось. Молодцы, хорошо наладили. И сборку пожарных наносов продолжим. Вполне возможно, полностью закрывать это направление я не буду, завод не только себя окупает, но и приносит стабильный доход, а вот новой основной темой, если удастся получить государственный заказ, я сам займусь, мы будем делать…
Тут в кабинет постучались, и уборщица сообщила, что меня ищет какой-то мужичок.
– Это бригадир-строитель. Сейчас выдадим ему задание, чтобы начинал без промедлений, надолго в столице я не задержусь, и продолжим. Надо будет мастеров позвать, пообщаться по поводу того, что завод будет производить.
Мы покинули кабинет и вышли во двор, где ожидал знакомый мне бригадир. Там я показал эскизы зданий и план завода с отметками, где те будут стоять, директор завода тоже их изучил, и втроём мы двинулись по территории. Бригадир внес пару раз поправок, куда лучше поместить здания, а в остальном возражений у него не было, он получил деньги на материалы и отбыл. Так как строить планировали из дерева, обещал через две недели сдать под ключ. А ведь пять строений планировалось: два жилых дома, дополнительный цех, конюшня на четыре стойла и столовая. И ещё сортир на три посадочных места. Новый. Старый снести к чёрту, гнильё одно. У завода своего транспорта не было, инженеру приходилось наёмным пользоваться, поэтому запланировали конюшню и сбоку сарайчик для телеги и коляски, на коей и будет директор ездить, – обязательно нужны. Телега для столовой, привозить-увозить, если кому из рабочих понадобится, тоже сможет брать для личного пользования. Два стойла пустые были, но это на будущее. Может, своих рысаков тут держать буду. Дальше видно будет. На территории, если что тяжёлое перевозить или волоком таскать, свои лошади удобнее, а то наёмных приходилось искать.
Смета по строительству мне была известна, деньги были, так что дерево в качестве стройматериала выбиралось ради скорости постройки. Денег хватило и на зарплату рабочим.
Пока же мы вернулись в кабинет директора. Я достал блокнот с эскизами каски, а также армейского походного котелка из двух частей, и обратился к инженеру:
– Это противошрапнельная каска, очень нужная нашим солдатам, ведь именно от шрапнели самые большие потери наших частей в боях, но пока в снаряжении ее нет. Буду пробивать, чтобы испытали и приняли. Стоит изготовить сто штук, покрасить в цвет хаки, принятый в Российской армии, впереди сделать оттиск белой краской герба России, чтобы было понятно, кому она принадлежит. Тот дополнительный цех для этого и нужен, разделим на части, в одном новые работницы их красить будут, в другом – сушить. Там вытяжку стоит хорошую поставить, чтобы не угорели.
– Не сложно будет их изготавливать. Я тут прикинул, на нашем оборудовании экспериментального цеха, при достаточном количестве материала, по две тысячи штук в неделю сможем производить. А когда только на них перейдём, то такое же количество, но каждый день.
– Рад это слышать. Средства на закупку материала я чуть позже выдам. Когда можно ожидать пробную партию?
– Дело новое, лекала ещё нужно сделать… – задумался тот. – Дня через четыре всё будет готово, заодно на этой пробной партии отработаем производство. Выявим огрехи и уберём их.
– Хорошо. Сейчас мой стряпчий составляет патенты на этот шлем. И вот на этот армейский котелок, – передал я эскизы котелка.
Такие котелки в будущем будут популярны, я тоже таким пользовался. Сам котелок плоский, сверху крышка для второго, внутри кружку можно держать и ложку. Они и будут входить в комплект. Ложка интересная, тоже штампованная, с одной стороны у неё вилка, а с другой ложка. Стряпчий уже выяснил, такую идею ещё никто не зарегистрировал, и на неё патент тоже оформляет. Тут как раз мастера зашли в кабинет и включились в обсуждение. В общем, и котелки и каски сделают, я уже поставил задачу по триста штук того и другого, причём сто единиц передать перекупщикам для продажи в столичных лавках, будем смотреть спрос. Я ещё плакаты в типографии закажу, рекламу им устрою. Дальше вызвали бухгалтера, я выдал деньги на закупку материала и, попрощавшись, покинул завод. Бригадир строителей знает, что делать, директор за ним присмотрит, в остальном задания даны, деньги выделены, я ещё в кассу положил семьсот рублей, чтобы там хоть что-то было, например, на непредвиденные расходы, а то небольшой сейф совсем пуст, и направился сначала в ресторан, а потом и в бордель. Уже три часа, так летит время, что не заметил, как полдня прошло.
На утро девятого дня моего пребывания в Питере я снова надел офицерскую форму и направился к тому же зданию Красного Креста. Охрану я планировал набрать там. Опытные солдаты мне нужны. Проблем с этим не возникло, мне помогли найти подходящего унтера, и наш разговор сложился. Он и награды за Русско-японскую имел, единственно, локоть повреждён, не сгибался. Он помог отобрать ещё четверых бывших солдат, а также бывшего ездового, его задача – следить за конюшней, возить директора или телегу с заказами из столовой: за покупками кухарку, – ну и бухгалтера в банк, где я планировал открыть счёт для завода, а доступ к этому счёту открыть для директора и бухгалтера. Моих новых охранников всё устроило, зарплата тоже: тридцать пять рублей на каждого, а унтеру сорок. Жили они в чем-то вроде бесплатной ночлежки, денег не имели, по мелочи подрабатывали, но в основном на пожертвования кормились, а в принципе справные солдаты. Насчёт алкоголя и пьянки я сразу предупредил: выгоню быстро.
Я нанял две пролётки, и мы покатили на рынок. Там парни приоделись в армейскую форму, новую и без знаков различия. И набрали им ещё по два комплекта исподнего, сапоги, шинели. А так на полном обеспечении жить будут. Ремни и всё, что положено, тоже набрали. Одеял взяли, они в курсе, что на полупустом складе будут жить, пока им воинскую избу не поставят. Потом заехали в оружейный магазин, я там взял пять семизарядных «винчестеров» с запасом патронов, средства ухода к ним. Для унтера и ездового по «браунингу». Унтеру с кобурой, ездовому для скрытого ношения, тот ещё и директора во время поездок охранять будет. Ну и кухарку, всё же с деньгами ездит. Потом из магазина снова на рынок, но уже другой, купили бричку – заводской станет, на баланс возьмём. Двух коней и телегу, для каждого транспорта по коню, упряжь и всё прочее.
И только после обеда в трактире мы направились к заводу. Там я представил охрану директору, тот больше уделял внимание мне, в форме он меня ещё не видел и не знал, что я действующий офицер. Так что ветеранов оформили и выделили им место на складе. Кормить их будут в трактире неподалёку, пока своя столовая не заработает, уже всё оплачено, на прокорм деньги выделены.
Унтер сразу отметил, что баньки нет, я поговорил с бригадиром, стройматериала уже навезли, и работа началась: канаву копали на месте будущей столовой, кирпичи для кухонной печи завезли. Что ж, смету увеличим, будет банька, ею и заводчане пользоваться смогут. Также нужен шлагбаум, ворота только на ночь закрываются, и будка от дождя для дежурного охранника. Подумав, я и на это дал добро, а также выделил в здании управления помещение для охраны. В оставшихся паре свободных помещений решил открыть медпункт и послать кого-нибудь из детей рабочих учиться на фельдшера. Вот пусть и лечит, если кто травмируется, первую помощь оказывает, а если понадобится – в больницу отправляет. Пока же охранники старались запомнить всех рабочих, чтобы чужаков не пускать. Это им строго запрещено – только если в здание управления кто идет, пусть там с директором общается. Может, пропускную систему на заводе организовать, карточки рабочим сделать, чтобы посторонние не могли проходить на территорию? Подумаю. В первые дни на воротах будет стоять один из рабочих, кто всех в лицо знает, и помогать отсеивать чужаков, а там уже и охранники всех запомнят.
С такими планами, оставив их реализацию на директоре, я покинул территорию завода. Надо будет директору заплату повысить, а то всего сто пятьдесят рублей – сто за должность директора и пятьдесят за инженера, в качестве доплаты. До двухсот пятидесяти подниму, а в будущем, может, и того больше. Сегодня ночью у меня наконец первая акция, буду убирать одного генерала. Пора уже. Операция по ликвидации врагов России начинается. Но сначала в бордель, а потом уже на место будущей акции.
На расстоянии в триста метров я отчётливо видел цели. Отложив бинокль, я взял германский «маузер», что лежал рядом без оптического прицела, и прицелился. В дворцовом парке, на перекрестье прогулочных дорожек стоя беседовали трое. Я не мог упустить такого шанса. Это были император российский Николай Второй, его дядя Николай Николаевич и муж сестры Александр Михайлович, имевший кличку Сандро. Прицел лёг на грудь дяди императора, и я под отчаянное мычание сидевшего рядом пленного мягко потянул за спуск. Выстрел. Мгновенно выбив гильзу, я повторил выстрел, но уже в Сандро. Там ещё не понимали, что происходит, но император побежал, и пока не скрылся из пределов видимости, я трижды выстрелил, спуская последние патроны в магазине. Пули впивались в утрамбованную щебёнку у ног императора, обдавая его брызгами камешков, но тот сбежал, а парк быстро наводнили казаки из роты охраны и гвардейцы. Но я на это уже не смотрел.
Подтянув поближе тушу англичанина – у него и дипломатический паспорт в кармане имелся, – я достал у него из-под полы пиджака «браунинг» – это его оружие, вложил ему в руку и дважды выстрелил в стену за дверным проёмом, после чего отбежал к дверному проёму и из своего «нагана», что уже достал из кобуры, четыре раза выстрелил в тушку англичанина, лежавшего у карабина. Потом убрал оружие в кобуру, подбежал к телу, убедился, что сражен наповал, убрал шёлковые широкие ленты с рук и с ног – такие следов не оставляли – и кляп, после чего пальцами трупа снарядил в винтовку два патрона, остальное рассыпал рядом, как будто я застал его при перезарядке. «Браунинг» у него в руке, так что на этом можно было заканчивать. Теперь можно снять кожаные перчатки, пальчики англичанина были везде: и на карабине, и на пистолете, – я заранее позаботился. Быстро спускаясь по лестнице пятиэтажного жилого дома на улицу, я избавился от ленты и кляпа. Всё уже было подготовлено, и я знал, что делать дальше.
С момента покупки завода прошло шесть дней, таким образом, в столице я уже пятнадцать нахожусь. За это время ликвидировал шестерых. Последних двух, я уверен, положил наповал: пули разрывные, последние пять патронов потратил, что оставались в наличии. Так вот, я ликвидировал: Гучкова, члена Государственной думы, потом генерала Алексеева. Тут ещё генерал Рузский повстречался, который, по счастью, посетил столицу и попался мне на заметку. Я его застрелил под видом польского националиста, расстреляв того из «нагана» прямо на улице. Далее был ликвидирован генерал Крымов, что находился в столице на излечении, ну и ещё двое – участники заговора Февральской революции, председатель Государственной думы Родзянко и некто Некрасов. До ещё одного участника заговора, Терещенко, к сожалению, не добрался. Тот отсутствовал в столице. Не думайте, что я на это всё пустил все последние шесть дней. За два всё сделал, а дальше готовился к вот этой акции по уничтожению двух князей. На присутствие императора я не рассчитывал, думал, одного ликвидирую в этом в парке, где ветви деревьев образовывали удобное «окно», но тут совсем красиво получилось.
С англичанами так совсем весело. Когда я следил за объектами, обнаружил ещё одну слежку. Выследил такого топтуна, англичанином оказался, и напарника его. У них на конспиративной квартире оказалось без малого сто тысяч российских рублей банкнотами и около двадцати тысяч английских фунтов. Часть я прибрал, на квартире оставил только десять тысяч рублей и три фунтов. В кармане убитого «стрелка» адрес конспиративной квартиры на листочке записан, там все необходимые доказательства и второй англичанин. В данный момент тот под снотворным в кровати лежит. Надеюсь, жандармы успеют его взять. Он меня не вспомнит: зашёл в подъезд, и темнота после удара по затылку. Дальше я его занёс в квартиру, аккуратно раздел, уложил в постель и направился проводить акцию. А его напарник уже на чердаке ожидал, связанный так же под снотворным. Очнулся, когда я как раз готовился к открытию огня.
Привычный к подобным многоходовкам, я помимо этих акций также делами занимался. Завод уже начал выпускать котелки с касками, а кружки и ложки с котелками в комплекте идут. Я себе котелок и одну каску отобрал. А два дня назад отправил сто касок и сто котелков в приемную комиссию императорской армии, для опробования и заключения, годны они в войска или нет. Ну, и ещё с три десятка экземпляров по лавкам и магазинам разошлись, где офицеры закупаются. Плакаты мне сделали, художник хорошо нарисовал, у входа в магазины висят, а парочка на афишных тумбах у Генштаба. Покупают, как мне стало известно. Котелки особенно быстро разобрали, но и каски тоже берут. Есть среди офицеров умные люди, мало, но всё-таки. И вот на мой завод заказы начали от частников поступать, и со склада выдавали небольшой накопившийся запас на продажу. Уже можно было продавать, оформление патентов закончилось, и меня признали интеллектуальным собственником этого снаряжения. Одна каска мне стоила рубль – тут и материал, и работа, но мы стремились к удешевлению работы с тем же качеством изготовления, а продавали пока за полтора рубля. Уж за сколько её там лавочники будут сбывать, не моё дело. Постепенно дело пошло. Директору и мастерам зарплату я поднял и велел двести касок и триста котелков отправить железной дорогой к станции, ближайшей к Калишу. Подождут меня на станционном складе, а когда приеду, заберу и доставлю грузовыми повозками в полк. Там дальше на месте видно будет. В каждом ящике по пятьдесят касок было, значит, четыре ящика, и по двадцать котелков, это пятнадцать ящиков. Нормально, двух повозок хватит.
Из новостей. Родители отписались, сообщили, что одна из моих тёток была только что в столице, но отбыла за день до моего приезда, так что не встретились. В общем, ждут меня.
Между тем у известного портного я заказал два комплекта повседневной офицерской формы, но куда более крепкой, чем выпускается обычно. Тройной прошив, на локтях и коленях дополнительная материя. Цену тот ломил, конечно, но зато, надеюсь, эта форма дольше прослужит. Через пару дней уже заберу. Вчера была последняя примерка.
Что ещё успел сделать? Вчера открыл счёт в Русско-Восточном банке, привязав его к заводу, часть дохода будет переводиться на мой основной счёт – тот, на который я пять тысяч положил, а потом ещё двадцать. Остальное пойдет на завод, зарплаты, модернизацию и развитие. А сегодня утром я на этот счёт положил еще пятнадцать тысяч рублей – из тех, что забрал у англичан. Директора предупредил, что это на модернизацию завода, которую мы обговорили, но проводить её будут только после того, как долги по заказам закроют.
Пожалуй, вот и всё, что я успел за эти шесть дней. Соглашусь, побегать пришлось, да и поработать тоже, но кое-что всё-таки сделал.
Итак, выбежав из подъезда с «наганом» в руке, я осмотрелся. Особой паники пока не случилось, но тут я заметил городового на перекрёстке, что с удивлением глядел на меня, и замахал ему руками, чтобы подошёл. Придерживая саблю, городовой со всех ног рванул в мою сторону.
– Ваше благородие? – Дышал он тяжело.
– Ефрейтор, я гулял по улице и услышал выстрелы в этом доме. Побежал на чердак и обнаружил неизвестного в гражданской одежде с винтовкой в руках. Он дважды в меня выстрелил из пистолета, но промахнулся второпях. Мне пришлось отстреливаться, и я его убил. Давай вызывай своих, следователей там каких-нибудь.
Тут мы из-за поворота с шумом вылетела пролётка, полная жандармов, и мы уже вместе замахали им руками. Револьвер я к тому времени убрал в кобуру. Пролётка сразу же остановилась, и я рассказал старшему из офицеров – в звании ротмистра, – что произошло. Отпустив остальных ехать дальше, он сам с помощником направился за мной. Городового поставили на посту у входа в подъезд и быстро поднялись на чердак. Пока жандармы изучали лёжку «стрелка» и сам труп, я описывал, как это произошло. Документы нашли, записку с адресом тоже, поручик, помощник ротмистра, тут же умчался, а жандарм, разглядывая пулевые отверстия от якобы выстрелов в меня, поинтересовался:
– Значит, по улице прогуливались и там услышали выстрелы?
Я изо всех сил продемонстрировал, что вру: поднял глаза, потом отвел в сторону и наконец подтвердил:
– Да, так всё и было.
– Ну-ну, – осмотрев меня, он вздохнул. – Подпоручик, дело очень серьёзное, тут нападение на самого императора, так что лучше говорите правду.
– Вот ведь знал, что что-нибудь упущу, – скривился я и как бы через силу пояснил: – Надеюсь, вы понимаете, что это желательно держать в тайне, чтобы не скомпрометировать замужнюю даму?
– Так-так, уже интересно. Она живёт в этом доме?
– Квартира двенадцать. Анастасия Павловна. Только я вас прошу, опрашивайте её без мужа. Впрочем, он сейчас в отъезде.
Чуть позже прибыли ещё жандармы и принялись за тщательный осмотр места пришествия. Даже фотограф работал, а ротмистр со мной лично спустился к двенадцатой квартире и взял показания у хозяйки. В рапорте он всё же не указал, где я был, вошёл в положение. Пришлось «признаться», что я услышал выстрелы, когда выходил из квартиры, а хозяйка подтвердила: она через минуту услышала хлопки наверху. А официально я был на улице. Правда, показания с неё всё же сняли.
– Хороша хозяюшка, – когда мы с ротмистром вышли из дома, сказал тот.
– Да не очень. Признаюсь, я поначалу тоже думал: «Ух, прокачусь!», а побывал у неё в гостях и понял, что второй раз и ни к чему.
– Интересно вы образы рисуете, подпоручик, – хмыкнул тот.
– Я вам нужен?
– Нет, адрес записан, если потребуетесь, вызовем.
– Благодарю. Честно сказать, у меня назначена важная встреча, я тороплюсь.
Тут у ротмистра явно взыграла служебная чуечка, и он с некоторым подозрением, но явно стараясь его не показывать, как бы без интереса поинтересовался:
– Что за встреча?
– Газету купить хочу.
– Что? – не понял он или сделал вид, что ему послышалось.
– Да понимаете, господин ротмистр, мне в последнее время в карты везёт, – люблю я их и не скрываю этого. После удара по голове – на меня недавно польские бандиты напали – вдруг пошла карта. Ну вот идёт, и всё тут. Глупо не воспользоваться. Так вот, я, когда на излечение направился, с одними господами поиграл в покер, там и германский банкир был. Всю ночь мы за столом просидели. Выиграл тогда чуть ли не двести тысяч. Правда, половина в германских марках, но все же. Приехал сюда, квартиру купил и заводик металлургический. Начал выпускать армейское снаряжение: противошрапнельные каски и армейские котелки. Я уже патенты на них выправил, отправил каски и котелки в службу тыла армии, там комиссия решает, примут их или нет. Надеюсь, примут. А вчера у купца Завидухина выиграл в покер ещё двенадцать тысяч рублей. Хочу газету приобрести и типографию, теперь средств хватает. Стряпчий уже нашёл варианты, едем смотреть… Только, знаете что, господин ротмистр?
– Что?
– После того как тот террорист в меня стрелял и пули свистели, я как-то ясно осознал, что удача весьма переменчивая девушка и долго везти мне не будет. Поэтому решил, в карты играть буду лишь для досуга. А вот на деньги больше никогда. Иначе всё, что выиграл, спущу. Не хочу я этого.
Ротмистр моё излияние души выслушал с интересом, покивал и согласился, что игра в карты – это зло, после чего изрядно удивил меня:
– Скажите, подпоручик, а как вы смогли получить разрешение на покупку производства, или вот газеты, находясь на службе? Ведь офицерам это запрещено.
– Да? – я озадаченно пожал плечами. – Признаться, не знал, и до меня эту информацию не довели.
– Об этом сообщают преподаватели на лекциях в военном училище.
– Значит, эту лекцию я прогулял.
Тут ротмистра позвали, и мы распрощались. Щёлкнув каблуками и отдав честь, я развернулся и направился выискивать свободную пролётку. Жандармы о моих покупках всё равно узнают, и у них появятся вопросы. Версию происхождения у меня денег я подкинул, пусть проверяют ее как основную. А вчера я действительно был у купца и выиграл, так как в покер ещё в той жизни был сильным игроком. Я готовился предъявить источник своих доходов, которые потратил на квартиру и завод. Хотя еще этим утром, когда англичан для акции брал, при обыске квартиры нашёл деньги и понял, что не зря в покер поиграл. Будет чем подтвердить эти трофеи. В общем, всё в цвет, и пока моя далеко идущая комбинация работает. Я собирался таким вот образом прославиться и протолкнуть изделия своего завода. Глядишь, и наградят. Хотя особо я на это и не рассчитывал. А по поводу приобретения газеты, даже не одной, а сразу двух, и типографии, то тут всё верно. Конечно же, слова ротмистра меня всё же обеспокоили, я о таких нюансах действительно не знал, думал, раз уж повезло в дворянина попасть, то всё можно, а тут вон оно как, оказывается. Правда, трагедией это не посчитал, если прижмут, то родственников много, на них перепишу без права управления или вмешательства в процесс. А то они мне науправляют. А газеты нужны, всё же информационная война предстоит, это особое поле битвы, там лучше иметь свои рычаги, поэтому одной газеты будет явно недостаточно, меньше двух никак нельзя. Дал задание стряпчему, и тот снова поработал на меня, причём я предложил ему постоянную работу, будет юридически сопровождать мои приобретения, газеты, типографию и завод, отбивать нападки и всё такое. Иметь своего адвоката всё же неплохо. Тем более у него своя контора, где работают разные специалисты, и адвокаты, и нотариусы. Мы даже договор вчера составили. И вот он нашёл три газеты, за которые имело смысл поторговаться – две уже выставлены на продажу, а владельца ещё одной можно было уговорить. И типографии две было в продаже.
Сначала я заехал к себе на квартиру, где прихватил деньги, трофеи, взятые с англичан, потом в банк, отправил переводом в Москву на имя отца двадцать тысяч рублей. Игорь ему две тысяч должен был, вот я и вернул в десятикратном размере. Потом отправил телеграмму с пояснением, пусть тратит средства на своё усмотрение. После этого заехал за стряпчим, и мы направились смотреть газеты. В пути я поинтересовался обеспокоившим меня нюансом, и тот подтвердил слова ротмистра, что офицерам нельзя владеть чем-либо, кроме поместий, домов или квартир, они полностью должны отдаваться службе Отечеству. Что касается меня, то он подумал, что я прошение об отставке подал и ожидаю решения, и заранее занялся закупками. Вот такой вот финт. Пока катили, мы обсудили с ним возможность переписать моё имущество на родственников. Стряпчий подтвердил, что, если потребуется, проблем не будет.
Купил я все три редакции и обе типографии, на всё это у меня ушло пятьдесят две тысячи рублей. Одна из типографий недавно прошла модернизацию и имела самое современнее оборудование. Стряпчий занялся оформлением сделок, а я вернулся на квартиру, где меня уже ждали: пять гвардейцев – четверо конные и офицер на бричке. Взяли под белы рученьки и повезли во дворец – это я уже на месте узнал, мне сопровождающие ничего не говорили. Хорошо, что я был в парадной форме офицера российской армии, в принципе, смотрюсь неплохо.
Голова у меня даже кругом пошла от быстроты действий. Во дворце, в присутствии шести генералов, одного адмирала и свиты, лично Николай Второй наградил меня орденом Анны четвёртой степени, шашку забрали и вернули аннинское оружие с гравировкой «За храбрость» на рукоятке, чего уж я точно не ожидал. Ну, и произвели в следующий чин, теперь я поручик. Если раньше по табелю о рангах принадлежал двенадцатому классу, то теперь перешёл в одиннадцатый. Ну и жалованье на десять рублей больше будет. До этого Игорь получал со всеми доплатами восемьдесят, а у меня будет девяносто. Помимо этого, император разрешил мне владеть заводами и газетами, но устно. Вот за это спасибо. Как узнал только? Рапорт ротмистра прочитал?
Я уже понял, что происходит: видимо, до императора дошла информация, кто «стрелка» убил, и он пожелал меня видеть. Ну, и вознаградил, вполне достойно, на мой взгляд. Я поблагодарил императора и попросил уделить время на разговор со мной.
– Ваше императорское величество, откровенно говоря, я уже подал прошение о встрече с вами – три дня назад, в императорскую канцелярию. Но никак не ожидал, что случай позволит нам встретиться в такой вот обстановке. Причина, по которой я столь настоятельно желаю встретиться с вами, очень серьезная. Я получил некоторые сведения, и хотел бы сообщить их вам лично.
Николай с интересом посмотрел на меня и, на миг задумавшись, благосклонно склонил голову:
– Завтра в два часа дня я вас ожидаю, поручик.
– Благодарю, ваше императорское величество, – я почтительно склонил голову.
Дальше нам поговорить не дали, я и так слишком нагло напросился на встречу, о чём мне не преминул сообщить один генерал из свиты. На пути к выходу он пытался выяснить тему этой будущей встречи, но я стоял на своём: информация слишком важна, и я никому не могу ее доверить, кроме императора. Покинув дворец, я доехал до здания Генштаба, где по выданной в императорской канцелярии справке мне выправили новое удостоверение, уже на звание поручика, вписали новые данные, но службу я буду проходить в том же полку, в гвардию меня не приглашали. Потом я заехал к своему портному, и тот быстро поменял погоны, у него хранился запас всех видов, и получил задание на новую форму пришить уже погоны, соответству ющие моему новому званию. Пока я был у портного, тот вывалил на меня новости. По городу прокатилась волна убийств генералитета и высших сановников, город замер в ожидании и страхе, что будет дальше. А от расстрела великих князей так вообще город в шоке.
Добравшись до дома, я вздохнул с некоторым облегчением. Шашку, которую мне действительно вернули, проверил, револьвер, который сдавал на входе, убрал обратно в кобуру. Удостоверение на орден положил в ящик стола, носить его постоянно при себе не требовалось. Тем более в личное дело уже внесли информацию о повышении в звании и награждении.
Однако задерживаться я не стал, как стемнело, переоделся в одежду рабочего, незаметно через чердак покинул дом – как я приметил, за квартирой следили, похоже, жандармы работали – и добрался до одного трактира, где немало разных личностей криминального вида собиралось. Мне нужен кто-то из отморозков, любящий деньги. На примете были уже шестеро, за время жизни в столице присмотрел, на случай если срочно нанять придется, и вот время пришло. Из них я нашёл только одного, по кличке Сеня-Беспалый. Когда он вышел из трактира, я в темноте прыгнул ему на спину и взял руку на излом. Убедившись, что двинуться тот не может, а только глухо матерится, я зашептал ему на ухо, с сильным британским акцентом:
– Нанять тебя хочу, Сёма. Поговаривают, ты убийствами заказными промышляешь? Нужно одного офицера убить. Оплата – пять тысяч русских рублей. Аванс пятьсот, оружие дам, остальное при встрече. Что скажешь?
– Да мне всё равно, офицерик так офицерик. Бывало, и с дворянами разбирался. Согласен я. Руку отпусти.
– Нет, так поговорим. Значит, ситуация такова: кого будешь убивать, знать тебе не стоит. Он появится у входа в императорский дворец завтра к двум часам дня. Это точно, сведения получены из самого дворца. Твоя цель обычный пехотный поручик, не ошибёшься, вряд ли их там много в два часа дня. И вот когда его казаки остановят для проверки у входа, убей его. В карман я тебе кладу пять патронов к карабину Мосина, этого хватит, и аванс, сам карабин прислонён вон у того дома к углу. И смотри, не промахнись. После того как убьёшь офицера, встретимся вечером, как стемнеет, в вашем трактире. Узнаешь меня по белому шёлковому шарфу.
Отпустив Сёму, я отступил в тень и скрылся, тот лишь глухо матерился, потирая почти вывернутое плечо. После этого проверил карманы и, придя в хорошее расположение духа, направился прочь, прихватив карабин. Отлично, заказ на самого себя сделан, теперь стоит подстраховаться.
Добравшись до квартиры, где жил резидент – куратор тех двоих англичан, которого сдал застреленный мной в снайперской лёжке, – я бросил в почтовый ящик письмо: инкогнито просит встречи с резидентом, мол, есть очень важные сведенья, намекает, что больших денег стоят, местом встречи на завтра назначен один трактир, при себе предлагается иметь четыре тысячи пятьсот рублей. Для опознания надеть белый шёлковый шарф. После прочтения записку сжечь. Кстати, за домом резидента следили. Видимо, жандармы знали о нём. Не знаю, чего выжидают, но я этим был доволен. Если резидента на месте будет, а тот наверняка как на иголках сейчас сидит, то письмо жандармы прочитают. Поэтому если Сёму на месте акции не возьмут, что вполне реально, он все-таки опытный бандит, то жандармы уже в трактире, с шарфом. Всё должно быть идеально.
Понятное дело, может возникнуть вопрос: какого чёрта я сейчас делаю? Начатая мной комбинация еще не была завершена. С карабином я поработал, и если на пятидесяти метрах в цель ещё попасть можно, то на ста, и тем более двухстах, исключено, прицел немного сбит. Так что я был уверен, что первая пуля пролетит мимо, подавая мне сигнал укрыться от последующих. Рискую, знаю, но нужно убедить, что я действительно имею какие-то важные сведения, за которые меня хотят убить. Ну, или просто мстят за провал английской резидентуры. Не всей, небольшой группы, но всё же. Мне и то, и другое в тему будет.
Так же незаметно вернувшись на квартиру, я принял душ и, устроившись в кровати, вскоре уснул. Всё подготовлено, а что из этого всего выйдет, посмотрим.
Утром я надел форму, накинул все ремни, погладил эфес наградной шашки, проверил оружие и, прихватив пустой саквояж, поймал на улице пролётку и покатил к заводу. Наблюдатели как привязанные следовали за мной. На заводе я взял три каски из готовых и два котелка. Хорошо, что на заводе есть опытный участок по каскам (это я его так называю). Всё-таки заказы разные поступают, и нужны опытные рабочие, которые по схемам и с учетом пожеланий заказчика могут что-то сделать. С касками, конечно, они помучились. Получились не такие глубокие, как СШ-40, но вполне пристойные. Лекала сделали, пресс настроили, и вот уже печатают на свободном станке. На втором котелки делают, но там другая технология – клепать приходится. Что касается касок, то выяснилось, что белый орёл спереди демаскирует, поэтому от мастеров поступило предложение делать его другим цветом. Молодцы мужики. Я дал добро, и вот, прибыв на завод, разглядывал несколько экземпляров. Три в саквояж убрал – покажу императору.
Была ещё одна причина присутствовать на заводе. Готова столовая. Внутри две печи: одна кухонная в отдельном помещении, на ней готовят, и в обеденном зале вторая – для обогрева зимой. Лавки там, столы – пятьдесят человек за раз легко столовый зал примет, поэтому рабочие могут в две смены питаться. Не страшно, привыкнут. Потом дом для охраны, там уже обживаются, у каждого своя комната, и есть общий зал, будка охранника на въезде, шлагбаум, новый сортир, и еще одна комната для охраны оборудована в здании управления. Там же стойка для оружия. Это пока всё, что успели. Ещё медпункт заканчивают, в нем нанятый фельдшер будет работать. Баня осталась, цех да конюшня с сарайчиком. Через неделю и их сдадут.
Я провел торжественное открытие столовой. Сотрудницы для нее были наняты из жён и родственниц наших же рабочих, посуду заранее сами сделали, штампованные ложки-вилки на заводе полюбились, провизию закупили. На таком мероприятии необходимо было все же присутствовать – для моих работников это неординарное событие. Поэтому обставили всё торжественно. Ну, и поздравил всех рабочих и велел продолжать работать.
Перед тем как всех распустить, я сообщил директору завода и рабочим, что у меня на сегодня назначена аудиенция у императора, как раз по выпускаемой нами продукции, и если у нас всё получится, то получим государственный заказ. После этого отозвал директора, выслушал доклад. Кстати, тот поинтересовался, почему я был повышен в звании, да и наградное оружие приметил. Ответил я уклончиво, мол, участвовал в перестрелке, и вот отблагодарили. Из газет вскоре узнает, у меня журналисты интервью вчера брали на выходе из дворца, а так как расписки о неразглашении я не подписывал, то как на духу всё и выложил. Пропиарил себя. Посмотрим, что из этого выйдет. Надо сегодня газеты купить, и, если статья понравится, пару штук отправлю в Москву родственникам. Пусть видят, что Игорь Волков не беспутный мальчишка, а вполне путный. Моё сообщение произвело впечатление на директора завода.
Поскольку наступило время обеда, то на заводской бричке я покатил к ресторану, где мой стряпчий организовал встречу с некоторыми творческими людьми. Газеты, которые я купил, были либерального толка, и нужно их переформатировать в патриотические, заменить замазанные грязью названия и работников, включая руководство. Вот с будущими редакторами трёх газет и директором одной типографии я и собирался пообщаться, у второй типографии хороший директор, на своём месте и монархист. Мы обедали за общим столом. В общем, пока я утвердил всех, пусть едут в редакции газет, входят в дела, нанимают работников, потому как старых я уволил, мне они не нужны. Как репортёров советовал использовать студентов, не думаю, что те будут против подработки, но все материалы должны быть патриотическими и прошедшими цензуру. В статьях только я могу хаять императора и управление страны. Дада, я собирался стать выездным репортёром. Фотоаппарат чуть позже приобрету. Новые названия газет были подобраны и находили на регистрации, по ним можно понять тему их работы: «Купеческие ведомости», «Столичные новости» и «Русский патриот». Именно в последнем я и буду числиться под псевдонимом Игорь Лисов.
Времени оставалось мало, поэтому я назначил еще одну встречу на завтра и велел возничему везти меня ко дворцу.
Заводской возница, что доставил меня к въезду на территорию дворца, явно желал дождаться меня, но я велел ему ехать на завод, сегодня он мне больше не понадобится. Так что он покатил дальше, как только я покинул бричку.
Подходя к воротам, я почти физически ощущал чужой взгляд на спине и ожидал выстрела. Однако его не произошло. Подкатила телега, называемая тут каретой, в которой было несколько человек, всё же во дворце траур по убитым вчера великим князьям, и, похоже, загородила меня от стрелка.
Казаки проверили мой саквояж, с интересом изучи ли каски и котелки, которые им очень понравились, и я сообщил, где такие можно приобрести, добавив, что это продукция моего заводика. В общем, меня пропустили. У дворца ещё гвардейцы стоят, для повторной проверки, там потребуется сдать «наган».
А вот тех, кто на карете прикатил, на территорию не пустили. Точнее, сам экипаж завернули: гостей много прибыло на поминки по князьям, поэтому их ссадили и отправили внутрь пешком. Пока я проходил досмотр, с интересом следил, что вокруг происходит. Много женщин в трауре, да и мужчины – всё же такая трагедия! И вот к семье, которая невольно заслонила меня от стрелка, подбежали две девочки, лет одиннадцати и пятнадцати, и завели разговор с подружкой из кареты. Так что на территорию я заходил с ними. И тут свистнуло, а потом и раздался хлопок выстрела со спины. Пуля прошла впритык к плечу. Отшвырнув саквояж, я схватил всех трёх девчат, что стояли рядом и ничего не понимали, и буквально швырнул их к забору – у него каменный фундамент высотой полметра, как окоп укроет, – ну и сам рухнул рядом. Не хотелось бы получить пулю. Думаю, Сёма уже понял, что прицел сбит. Ну так и есть: не успели мы под визг девчат упасть, как в кованую решётку прилетела следующая пуля и звонко отрикошетила. Фундамент забора затрясся от попадания пуль, но те его не пробили. Кричали казаки – похоже, обнаружили, откуда бьёт стрелок, послышался топот копыт, вдали засвистел городовой. В общем, такой шум стоял! Я же, повернувшись на бок, положил руку под голову и полюбопытствовал:
– Ну, вы как? Я вас не помял, часом? Кстати, разрешите представиться: поручик Волков, – и умудрился лёжа щёлкнуть каблуками, вызвав у девчонок хихиканье.
Девчат я всё же помял, но синяки – это не страшно, тут подскочили родители одной из них и трое казаков, они схватили в охапку девчат и с ними рванули к зданию дворца, закрывая своими телами от возможного выстрела, а третий усач остался со мной – наблюдал, как я встаю на ноги и отряхиваюсь. Сёму я уже не опасался, тот давно дал дёру.
– Ваше благородие, у вас погон пулей оторван, – с заметным уважением сообщил казак.
Проверив, я действительно обнаружил пробитый пулей погон.
– М-да, а мне на аудиенцию к императору. С такими событиями он может и не принять. Тем более горе-то какое, траур.
– Нужно сообщить секретарю, и тот известит, ждать вам встречи с императором-батюшкой или нет.
– Спасибо.
Подхватив свой саквояж и приведя себя в порядок, я направился в сторону дворца, казак всё так же сопровождал меня, напряжённо крутя головой. А запугал я своими действиями в Питере местных очень серьёзно. На виду уже никого не было, все попрятались. А к дворцу стягивали войска. Пока шли, я решил закинуть удочку:
– Как тебя звать?
– Егором, ваше благородие.
– Егор, у меня тут проблема возникла. Хочу себе денщика взять, а лучше двоих, из ваших, кто хорошо шашкой владеет. Признаться, я только несколько стандартных ударов знаю, а хочу научиться пользоваться ею толково. Подумываю взять учителей-денщиков. Одного для охраны и для наставничества, другого – по хозяйству, за лошадьми следить, в походе готовить. Только сразу предупреждаю, хлебнуть им со мной придётся немало. Скоро германцы на нас нападут, а мой полк у границы стоит. Смекаешь? В общем, мне нужны казаки, рисковые, не боящиеся опасности. Зарплату достойную гарантирую, ну и трофеи лично взятые будут их. Я к трофеям серьёзно отношусь: убил врага – всё с него твоё.
– Война будет? – задумчиво поинтересовался казак.
Ему лет двадцать пять на вид было, потому обращение по имени соответствовало. Не Егорка уже, Егор, солидный военный муж, а на отчество пока ещё не заработал.
– Да, в августе. Англичане, суки, провоцируют. Так что насчет денщиков? Я был в Красном Кресте, искал среди ветеранов, шестерых взял на охрану своего завода, работают хорошо, справляются, но денщики – это совсем другое дело.
– Я поговорю с нашими, решим. Как вас найти?
Сообщив адрес, я расстался с казаком, тот передал меня гвардейцам, вооруженных винтовками Мосина. А в окне ствол пулемёта торчал. Точно запугал. Причём я ещё не представлял, до какой степени на самом деле. Меня снова осмотрели, я сдал оружие, предъявил для проверки саквояж, и почти час ожидал, мне за это время погон сменили, чтобы выглядел достойно, и только в полтретьего меня пригласили к императору. Тот ходил по кабинету, как зверь в клетке, явно пребывая в расстроенных чувствах. Да и флигель-адъютант при нем был, и генерал, лица у обоих смутно знакомые, вроде из свиты государя, но точно не скажу. На награждении они точно присутствовали.
– Поручик, – повернулся ко мне Николай, когда я прошёл в кабинет. Дверь за мной закрыли. – Благодарю вас, что спасли мою дочь.
Тут я откровенно завис. Это когда я успел? Кто-то из девчат? Вполне возможно.
– Не стоит благодарности, ваше императорское величество, это мой долг офицера и вашего подданного… Хм, а когда я её спас? Честно сказать, этот момент я пропустил. На ум приходят только те три девочки у въезда.
– Да, одна из них моя младшая дочь. Вы не знали?
– Нет.
– Что ж, всё равно благодарю. Времени у меня мало, сами понимаете, что происходит в городе. Какова тема вашего прихода?
Я лишь скосил глаза на свидетелей, но хозяин кабинета тут же сообщил, что доверяет им. Пришлось говорить при них:
– Ваше императорское величество, прежде чем продолжу, хотелось бы вам показать продукцию моего завода. Это детали армейского снаряжения – противошрапнельная каска и армейский походный котелок.
Я достал из саквояжа два котелка и три каски, положил на столе, и оба офицера и император не без интереса стали их изучать. Котелки особенно понравились, а император крутил в руках каску. Герб впереди был замаскирован, теперь он был темнее, чем сама каска, а контуры обведены красным. Смотрелось красиво. Я пояснял, для чего они нужны и что дают, отпускную цену, и добавил, что уже направил каски и котелки в службу тыла на изучение. Императору, конечно, было интересно, но он явно думал о чём-то другом, поэтому я решил перейти к сути:
– Но настоящая причина, по которой я просил о встрече с вами, это достоверная информация о скорой войне. – Мои слова заинтересовали всех. – Я не скажу, откуда получил эту информацию – дал слово чести держать источник в тайне, но как показало время, верить ей стоит. Англичане решили ослабить сразу несколько государств, в идеале уничтожить сразу три империи: Россию, Германию, Австро-Венгрию. А если удастся, то еще Османскую, но надежды на это мало, если только всё пройдёт идеально по их плану. Втянуть Россию в войну решили просто: пообещав отдать Турецкие проливы, – но они не собираются выполнять обещанное. Задача у англичан – начать войну, с яркого события, например, убийства кого-то из правителей или их приближённых. Я поначалу думал, что вчерашнее убийство великих князей – часть их сценария, но сейчас не уверен. Убийство должно было произойти в Германии. В ближайшие дни там кого-то должны убить. Есть предположение, что это будет эрцгерцог Фердинанд. Дальше ситуацию повернут так, что Германия сама объявит войну и начнёт боевые действия. Если учесть, что армия у нас мало воевала и генералы, скажем так, воевать могут только по тактике позапрошлых войн, потери будут большими. Дальнейшие шаги англичан запланированы с использованием предателей из граждан нашей страны. Во время раскола они спровоцируют недовольство солдат и граждан страны нашим правительством, в данном случае вами. Потом пойдут митинги на фронтах, лозунги «Штыки в землю», «Сдавайтесь германцам», «Не нужно воевать за царя». Рабочих такие революционеры будут уговаривать останавливать заводы, чтобы фронты остались без боеприпасов и оснащения. Дальше силой убеждения с помощью своих подручных из вашего окружения заставят отречься от трона, с физической ликвидацией впоследствии вас вместе с семьёй, а там и раскол страны. Потом уже гражданская война, когда брат идёт на брата. Эти революционеры будут называть себя большевиками или социал-демократами, но на самом деле это предатели, что за деньги англичан толкают свою страну в пропасть. А это очевидное предательство. С ними можно справиться, но это сложно, они знают, что при задержании после суда максимум, что им грозит – отправка на каторгу, где они смогут учиться у других узников, тоже политических, и вернутся более подготовленными, считая себя героями, борцами с царским режимом. Если ввести смертную казнь за предательство, их ряды серьёзно поредеют. К сожалению, англичане просчитали вас, знают, что вы на это никогда не пойдёте, поэтому их план по развалу России – а другие империи меня мало волнуют – приведёт к тому результату, что они и хотят. Это всё, что я хотел сказать.
– Я вас выслушал, поручик, – кивнул император, играя скулами и зло глядя на меня. – Вам есть ещё что добавить?
– Есть одна идея по военной теме, думаю, присутствующие офицеры оценят. Называется идея – тачанка. Совместить пулемёт с подрессоренной пролёткой – и пулемётам будет обеспечена даже кавалерия.
Объяснить идею труда не составило, тем более я подготовил всё на бумаге с рисунками, как это всё должно выглядеть. Генералу идея понравилась, тем более он кавалерист, а вот адъютант скривился. Не его тема. После этого меня проводили к выходу. М-да, вокруг дворца цепью стояли солдаты одной из пехотных дивизий, что дислоцировалась в Питере, и на каждом перекрёстке солдаты с офицером, еле добрался до квартиры, шесть раз документы проверяли. Точно разворошил муравейник.
В квартире, переодевшись в домашнее, я лениво растопил печь и приготовил ужин, после которого сидел у себя в кабинете за столом и размышлял, потягивая кофе по-турецки. Императора я разозлил, кому такие предсказания приятно слышать, да ещё с явным намеком, что он не справится? Однако я надеялся, что хотя бы от злости или в страхе за свою семью Николай отдаст нужные приказы и положение страны станет лучше. Ну, о начале войны он и так знал, уже союзом с Антантой связал себя, и переговоры по поводу турецких проливов тоже начались. Только я раскрыл более глубокую идею англичан изменить политическую обстановку в мире, это-то ему и не понравилось. Посыльным, принёсшим плохую весть, рубят голову, – чего ожидать мне, вот в чём вопрос. Ну, и раскрылся я. Ну не может сопляк-мальчишка девятнадцати лет от роду быть настолько хладнокровным и, что уж говорить, знающим. Теперь проверят меня со всей тщательностью. Одна надежда, с последними событиями император замотается и забудет обо мне. Свои дела в столице я практически закончил, остались газеты, наём денщика, одного-двух, и можно отправляться.
Я допил кофе и мыл чашку на кухне – не терплю у себя не мытую посуду, – когда раздалось треньканье звонка входной двери – похожего на велосипедный: ручку крутишь, и он трезвонит. Вроде ничего не запланировано, встреч нет, поэтому в лёгком недоумении, вытирая на ходу руки полотенцем, я направился к дверям. Может, это казаки прислали мне кандидатов в денщики?
Оказалось, нет. Открыв дверь, я обнаружил того самого флигель-адъютанта, позади стояли несколько офицеров гвардии.
– Господа, чем обязан? – поинтересовался я.
– Ожидайте меня тут, – приказал сопровождению адъютант, а сам прошёл в квартиру.
– Коньяку? – предложил я, приглашая его в гостиную как гостеприимный хозяин. С гостем, я решил, можно и на ты перейти.
– Не стоит, я на минуту, – сообщил он, не покидая прихожую. – У меня для вас устная просьба его императорского величества. Помня о том, какие услуги вы оказались императорской семье, государь сообщает, что в отношении вас не будут использованы никакие методы воздействия. Вам, поручик, приказано покинуть столицу в ближайшее время и вернуться к месту службы.
После этого царский посланник покинул мою квартиру. М-да, надо сказать, чего-то такого я и ожидал. Ну что ж, нужную информацию я передал и надеюсь, что, когда обещанное начнёт сбываться, Николай вспомнит этот разговор. Точный срок отбытия мне не сообщили. Так что покину столицу дня через два, этого времени мне хватит закончить дела, и можно будет отправляться. Только не к месту службы, а во Францию, где я хотел потратить английские фунты – у меня было чуть меньше двадцати тысяч, – а потом уже вернусь на территорию России, чтобы до начала войны освоиться на месте службы. Не знаю, сколько времени у меня останется на это, пока не громыхнёт, но постараюсь. А Францию посетить нужно. Я всегда держу про запас другой план. Если в России не выгорит, купленный мной домик в окрестностях Парижа, точнее в городской черте, и станет таким запасным вариантом, куда я переберусь, а может, и родственников перевезу. Для того копии документов и нужны. Возможно, придётся бежать вовсе без них, и копии, оставленные мной в банковской ячейке, точно пригодятся. Дальше по обстоятельствам, однако тылы подготовить я планировал серьёзно. Если в шестнадцатом всё будет по-прежнему, как в истории моего мира, то продам всё имущество, газеты и завод в России, а деньги переведу во Францию, к тому моменту счёт у меня там будет. Я патриот, но не идиот. В одиночку тонущий корабль не спасу. Я многое сделал, но если Николай как баран упёрся и толкает страну к пропасти, мешать не буду. Есть только два решения на выбор: застрелить его или нет, и в шестнадцатом это будет видно, но не сейчас. Запугать я его запугал, пусть думает.