Железный король Кагава Джули

Глава 1

Привидение в компьютере

Десять лет назад, в мой шестой день рождения, мой папа исчез.

Нет, он не ушел. «Ушел» означало бы чемоданы и пустые ящики, запоздалые поздравительные открытки с десятидолларовыми купюрами внутри. «Ушел» значило бы, что он не был счастлив с нами, с мамой и со мной или вдруг нашел новую любовь. Ничего из этого не было правдой. И он не умер, потому что мы бы об этом узнали. Не было ни автокатастрофы, ни трупа, ни полиции, суетящейся на месте жестокого убийства. Все произошло очень тихо.

В мой шестой день рождения отец отвел меня в парк – одно из моих любимых мест в то время. То был маленький уединенный зеленый уголок в глуши, с беговой тропинкой и цветущим, окруженным соснами прудом, над которым стелился туман. Мы стояли у воды, кормили уток, когда я услышала гудок грузовика с мороженым, остановившегося на стоянке на холме. Я умоляла отца купить мне сливочное мороженое, а он, рассмеявшись, вручил мне несколько купюр и отправил к мороженщику.

Тогда я видела его в последний раз.

Позже, когда полиция обыскала местность, они обнаружили у воды его ботинки, но больше ничего. Водолазы обыскали водоем, но он был глубиной не более трех метров, так что они не нашли на дне ничего, кроме веток и грязи. Мой отец бесследно исчез.

После этого мне месяцами снился кошмар о том, как я стою на вершине холма, смотрю вниз и вижу, как папа входит в воду. Когда вода сомкнулась над его головой, я услышала на заднем фоне музыку из грузовика мороженщика – медленная, жуткая песня, слова которой казались такими знакомыми. Однако каждый раз, когда пыталась их разобрать, я просыпалась.

Вскоре после исчезновения отца мама увезла нас подальше, в маленький деревенский городок посреди болот Луизианы. Мама сказала, что хочет «начать все сначала», но в глубине души я всегда знала, что она от чего-то бежит.

Пройдет еще десять лет, прежде чем я узнаю ответ.

Меня зовут Меган Чейз.

Менее чем через двадцать четыре часа мне исполнится шестнадцать лет.

О, прекрасные шестнадцать! В этом есть что-то волшебное. Считается, что в шестнадцать лет девочки становятся принцессами, влюбляются, ходят на танцы, выпускные вечера и тому подобное. Об этом чудесном возрасте написано бесчисленное количество рассказов, песен и стихов, когда девушка находит настоящую любовь, и звезды сияют для нее, а прекрасный принц увозит ее в закат.

Точно не про меня.

Утром накануне дня рождения я проснулась, приняла душ и пошарила в комоде, решая, что бы такое надеть. Обычно я просто хватала любую чистую вещь с пола, но сегодня был особенный день. День, когда Скотт Уолдрон наконец заметит меня. Мне хотелось выглядеть идеально. Конечно, в моем гардеробе, к сожалению, не было никакой модной одежды. Если другие девчонки часами напролет ныли о том, что им нечего надеть, стоя перед забитым шмотками шкафом, то в моих ящиках обычно лежали вещи трех типов: одежда из комиссионки, чьи-то обноски и комбинезоны.

«Жаль, что мы такие бедные. Знаю, свиноводство – не самая гламурная работенка, но хотя бы одну пару хороших джинсов мама могла бы мне купить. – Я с отвращением осмотрела свой скудный гардероб. – Что ж, думаю, придется завоевывать Скотта природной грацией и обаянием, главное, не выставить себя перед ним идиоткой».

Наконец, я надела штаны карго, простую зеленую футболку, единственные потрепанные кроссовки, которые у меня были, причесала белокурые волосы. Они у меня прямые и очень тонкие и торчат так, словно я воткнула палец в розетку. Завязав их в хвост, я спустилась вниз.

Люк, мой отчим, сидел за столом, пил кофе и листал крошечную городскую газету, которая больше похожа на нашу школьную колонку сплетен, чем на настоящий источник новостей. «На ферме Паттерсона родился пятиногий теленок», – кричала первая страница. Ну, вы поняли. Итан, мой единоутробный братишка четырех лет, сидел у отца на коленях и ел печенье с начинкой, рассыпая крошки по всему комбинезону Люка. Одной рукой он крепко держал Ушастика, своего любимого плюшевого кролика, и время от времени пытался накормить его завтраком; кроличья морда была вся в крошках и фруктовой начинке.

Итан – хороший ребенок. У него вьющиеся каштановые волосы, как у отца, но, как и я, малыш унаследовал большие голубые мамины глаза. Он из тех детей, мимо которых не пройдет ни одна старушка: обязательно остановится и поворкует с ним, а совершенно незнакомые люди будут улыбаться и махать ему через улицу. Мама с Люком обожают своего ребенка, но, слава богу, избалованным он не стал.

– Где мама? – спросила я, входя на кухню. Открыв дверцы шкафа, я порылась среди коробок с хлопьями в поисках своих любимых, гадая, не забыла ли мама купить их. Конечно, забыла. Ничего, кроме хлопьев с клетчаткой и отвратительных зефирных для Итана. Неужели так сложно было вспомнить про колечки «Чириос»?

Сделав глоток кофе, Люк ничего не ответил. Жуя свое печенье, Итан чихнул отцу на руку. Я с удовольствием громко хлопнула дверцами шкафа.

– Где мама? – спросила я, в этот раз чуть громче. Люк вскинул голову и наконец посмотрел на меня. В его по-коровьи ленивых карих глазах читалось легкое удивление.

– О, привет, Мэг, – спокойно сказал он. – Не слышал, как ты вошла. Что ты сказала?

Я вздохнула и повторила свой вопрос в третий раз.

– У нее была встреча с какими-то женщинами в церкви, – пробормотал Люк, возвращаясь к газете. – Она приедет только через несколько часов, так что придется тебе ехать на автобусе.

Я всегда ездила на автобусе. Просто хотела напомнить маме, что на этих выходных она должна была отвезти меня за ученическими правами. С Люком было бесполезно разговаривать. Я могла четырнадцать раз сказать ему что-то, а он забывал об этом, стоило мне только выйти из комнаты. Не то чтобы Люк был подлым, злым или даже глупым. Он обожал Итана, и мама рядом с ним выглядела по-настоящему счастливой. Но каждый раз, когда я обращалась к отчиму, он смотрел на меня с неподдельным удивлением, будто забывая, что я тоже здесь живу.

На холодильнике лежали рогалики, я взяла один и стала угрюмо жевать, посматривая на часы. Бо, наш пес породы немецкой овчарки, вошел и положил свою большую голову мне на колено. Я почесала его за ушами, и он заскулил. Ну хоть собака меня ценила.

Люк встал, осторожно усадив Итана на стул.

– Ладно, здоровяк, – сказал он, целуя его в макушку, – папа должен починить раковину в ванной, так что посиди тут и будь хорошим мальчиком. Когда закончу, пойдем кормить свиней, хорошо?

– Ладно, – пролепетал Итан, размахивая пухлыми ножками в воздухе. – Ушастик хочет узнать, родила ли мисс Дейзи деток.

Люк улыбался настолько отвратительно гордой улыбкой, что меня тошнило.

– Эй, Люк, – сказала я, когда он повернулся, чтобы уйти, – держу пари, не угадаешь, какой завтра день.

– М-м-м? – Он даже не обернулся. – Не знаю, Мэг. Если у тебя на завтра планы, поговори с мамой. – Он щелкнул пальцами, и Бо немедленно покинул меня, зашагав за ним. Шаги на лестнице стихли, и я осталась наедине со единоутробным братом.

Итан болтал ножками, глядя на меня своим серьезным взглядом.

– Я знаю, – мягко объявил он, положив свое печенье на стол. – Завтра твой день рождения, да? Мне Ушастик рассказал, и я вспомнил.

– Да, – пробормотала я, поворачиваясь и швыряя рогалик в мусорную корзину. Он ударился о стену и упал в корзину, оставив на краске жирное пятно. Ухмыльнувшись, я решила оставить как есть.

– Ушастик просит поздравить тебя заранее.

– Передай Ушастику спасибо. – Выходя из кухни, я взъерошила Итану волосы, настроение испортилось окончательно. Так и знала. Мама с Люком совершенно забудут, что у меня завтра день рождения. Никто из них не подарит мне открытку или торт и даже не поздравит. Кроме глупого плюшевого кролика моего младшего братца, конечно. До чего жалкое зрелище.

Вернувшись в комнату, я схватила книги, домашние задания, спортивную одежду и телефон – «бесполезный, отупляющий мозг гаджет», как говорил Люк, на который копила целый год. Мой отчим застрял в каменном веке; он не любил и не доверял всему, что могло облегчить жизнь. Сотовые телефоны для членов семьи? Нет, у нас отличный стационарный телефон. Видеоигры? Это инструменты дьявола, превращающие детей в преступников и серийных убийц. Я снова и снова умоляла маму купить мне ноутбук для школы, но Люк настаивал, что если ему достаточно его старого громоздкого компьютера, то и всей семье достаточно. И неважно, что к сети он подключается вечность.

Я посмотрела на часы и чертыхнулась. Автобус вот-вот приедет, а мне еще добрых десять минут топать до дороги. Выглянув в окно, я заметила, что небо было серым, тяжелым и предвещало скорый дождь, поэтому прихватила куртку. И в который раз я пожалела, что мы не живем ближе к городу.

«Клянусь, вот получу права, куплю машину и никогда сюда не вернусь».

– Мегги? – Итан стоял в дверном проеме, прижимая игрушку под подбородком. Он угрюмо смотрел на меня своими голубыми глазами. – Можно мне сегодня пойти с тобой?

– Что? – Натянув куртку, я стала искать свой рюкзак. – Нет, Итан. Я в школу иду. Школа для больших ребят, малолеткам туда нельзя.

Я отвернулась и почувствовала, как две маленькие ручки обнимают мою ногу. Опершись рукой о стену, чтобы не упасть, я посмотрела на своего сводного брата. Итан вцепился в меня крепко и уперто смотрел на меня снизу вверх.

– Ну пожалуйста? – умолял он. – Я буду хорошо себя вести, обещаю. Возьми меня с собой. Только сегодня, а?

Вздохнув, я наклонилась и взяла его на руки.

– Что случилось, парень? – спросила я, убирая его волосы с глаз. Маме надо бы его подстричь, а то эта шевелюра уже походила на птичье гнездо. – Такой ты прилипала сегодня. В чем дело?

– Мне страшно, – пробормотал Итан, уткнувшись лицом мне в шею.

– Ты боишься?

Он покачал головой:

– Ушастик боится.

– А чего он боится?

– Человека в шкафу.

По спине пробежал легкий холодок. Иногда Итан был таким тихим и серьезным, что и не верилось, что ему всего четыре года. Его все еще одолевали детские страхи перед монстрами под кроватью и призраками в шкафу. В своем мирке Итан разговаривал с мягкими игрушками, невидимые люди махали ему из кустов, а в окно его спальни длинными когтями скреблись страшилища. Он редко рассказывал маме или Люку о чудищах и призраках; с тех пор, как научился ходить, приходил только ко мне.

Я вздохнула, зная, что брат хотел, чтобы я поднялась наверх, проверила и заверила его, что в шкафу и под кроватью никто не прятался. Именно на такие случаи я хранила фонарик у него на комоде.

Снаружи сверкали молнии, а вдали гремел гром. Я нахмурилась. Прогулка до автобуса будет не из приятных.

«Черт, у меня нет на это времени».

Итан отстранился и посмотрел на меня умоляюще. Я снова вздохнула.

– Ладно, – пробормотала я, опуская его на пол. – Пойдем поищем монстров.

Он молча последовал за мной вверх по лестнице, с тревогой наблюдая, как я схватила фонарик, опустилась на колени и посветила под кроватью.

– Никаких монстров, – объявила я, вставая. Подошла к двери туалета и распахнула ее, Итан, спрятавшись за моими ногами, выглянул. – Здесь тоже никого. Как думаешь, теперь тебе будет спокойнее?

Он кивнул и слабо улыбнулся мне. Я хотела было закрыть дверь, как вдруг заметила в углу странную серую шляпу. Она была куполообразной, с лентой по кругу и красной полоской по краю: котелок.

«Странно. Откуда она здесь взялась?»

Выпрямившись, я хотела развернуться, но уловила краем глаза какое-то движение. Я мельком разглядела, как за дверью кто-то прятался, светлые глаза смотрели на меня сквозь щель. Я потрясла головой – конечно же, там ничего не было.

«Боже, теперь из-за Итана и я стала видеть воображаемых монстров. Нужно перестать смотреть ужастики по ночам».

Гром, ударивший прямо над нами, заставил меня подпрыгнуть, и в окно застучали крупные капли дождя. Прошмыгнув мимо Итана, я выскочила из дома и побежала по подъездной дорожке.

Я промокла, пока добралась до автобусной остановки. Дождь поздней весной не был холодным, но оказался достаточно прохладным, чтобы почувствовать себя дискомфортно. Скрестив руки на груди, я забилась под заросший мхом кипарис, ожидая прибытия автобуса.

«Интересно, где Робби? – размышляла я, глядя на дорогу. – Обычно к этому времени он уже здесь. Может, не захотел мокнуть под дождем и остался дома. – Я фыркнула, закатив глаза. – Опять пропускаем занятия, а? Лодырь. Жаль, я так не могу».

Если бы только у меня была машина. Я знала ребят, родители которых подарили им на шестнадцатилетие машину. Мне повезет, если у меня будет хотя бы торт. Большинство моих одноклассников уже получили водительские права и могли ездить в клубы, на вечеринки, куда угодно. Я всегда была аутсайдером, этакая деревенщина, которую никто никуда не приглашал.

«Кроме Робби, – поправила я себя, мысленно пожав плечами. – Он уж точно не забудет. Интересно, что еще необычного он запланировал на мой день рождения?»

Гарантирую, это будет что-то странное или безумное. В прошлом году он вытащил меня из дома на полуночный пикник в лесу. Так странно… Я помнила лощину и маленький пруд, над которым парили светлячки, но, хотя с тех пор я прочесала весь лес за домом не раз, так и не нашла это место.

В кустах за спиной что-то зашуршало. Опоссум или олень, а может, лисица, наверное, ищет убежища от дождя. Дикая природа здесь была невероятно дерзкой и людей особо не боялась. Если бы не Бо, мамин огород стал бы фуршетом для кроликов и оленей, а местное семейство енотов свободно бы рылось в наших шкафах.

Где-то среди деревьев треснула ветка, на этот раз ближе. Я неловко поерзала, решив не оборачиваться из-за дурацкой белки или енота. Я прожила в лесу почти всю свою жизнь. Разбирала вилами сено, убивала крыс и гоняла свиней по колено в грязи. Дикие животные меня не пугали.

Тем не менее я вглядывалась вдаль, надеясь, что автобус вот-вот покажется из-за угла. Может, дело в погоде и моем больном воображении, но этот лес выглядел как декорации для фильма «Ведьма из Блэр».

«Нет здесь ни волков, ни серийных убийц, – убеждала я себя. – Хватит быть параноиком».

В лесу вдруг стало очень тихо. Я прислонилась к дереву, вздрогнув и моля, чтобы автобус поскорее приехал. По спине пробежал холодок. Я была не одна. Осторожно вытянув шею, я всматривалась сквозь листву. На ветке неподвижно, как статуя, восседала огромная черная птица с торчащими, словно шипы, перьями от дождя. Она повернула голову и посмотрела на меня своими зелеными, как цветное стекло, глазами.

Вдруг из-за дерева что-то выскочило и схватило меня.

Я закричала и отпрыгнула, сердце колотилось в ушах. Развернувшись, я хотела убежать; разум переполняли мысли о насильниках, убийцах и Кожаном лице из «Техасской резни бензопилой».

За спиной раздался смех.

Робби Плутфил, мой ближайший сосед (ну как ближайший, он жил почти в двух километрах от меня), привалившись к стволу дерева, задыхался от смеха. Долговязый и высокий, в рваных джинсах и старой футболке, он перестал смеяться, взглянул на мое бледное лицо, и снова разразился смехом. Рыжие колючие волосы прилипли ко лбу, а одежда плотно прилегала к телу, подчеркивая худощавую, костлявую и с виду нескладную фигуру; промокший и весь в щепках, листьях и грязи – похоже, его это не беспокоило. Его вообще мало что заботило.

– Черт тебя дери, Робби! – Я разозлилась, топнула ногой и замахнулась на него. Он увернулся и вылетел на дорогу с красным от смеха лицом. – Это было не смешно, идиот. Чуть не довел меня до сердечного приступа.

– П-прости, принцесса, – выдохнул Робби, держась за грудь и глубоко вдыхая. – Здорово вышло! – Закончив смеяться, он выпрямился, держась за ребра. – Боже, впечатляюще. Кажется, ты подпрыгнула в воздух аж на целый метр. Думала, я Кожаное Лицо или что-то в этом роде?

– Конечно, нет, глупый! – Раздраженная, я отвернулась, чтобы скрыть горящее лицо. – И я просила тебя не называть меня так! Мне уже не десять.

– Как скажешь, принцесса.

Я закатила глаза:

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты застрял в возрасте четырехлетнего ребенка?

Робби весело засмеялся.

– Кто бы говорил! Не я спал всю ночь с включенным светом после просмотра «Техасской резни бензопилой». Я тебя предупреждал! – Скорчив гримасу, он шагнул ко мне, раскинув руки. – О-о-о-о-о, смотри, я Кожаное лицо!

Нахмурившись, я топнула и обрызгала его водой. Он обрызгал меня в ответ, смеясь. К тому времени, как подъехал автобус, мы были уже грязные и промокшие, и водитель попросил нас занять места в самом конце.

– Какие планы после школы? – спросил Робби, пока мы пробирались к задним сиденьям. Ученики кругом общались, шутили, смеялись и вообще не обращали на нас внимания. – Хочешь попозже выпить кофе? Или можем прокрасться в кинотеатр и посмотреть фильм.

– Не сегодня, Роб, – ответила я, выжимая промокшую футболку. Теперь, когда все закончилось, я пожалела, что мы плескались в грязи. Скотт подумает, что я выгляжу как Тварь из «Черной лагуны». – В этот раз без меня. Мне надо после уроков кое с кем позаниматься.

Робби прищурил зеленые глаза.

– Кое с кем позаниматься? И с кем это?

Бабочки запорхали в животе; я пыталась сдержать улыбку.

– Скотт Уолдрон.

– Что?! – Губы Робби скривились в гримасе отвращения. – Этот качок? Что, хочет научиться читать?

Я нахмурилась.

– Если он капитан футбольной команды, это не значит, что можно говорить о нем гадости. Или ты ревнуешь?

– О, конечно, в этом все дело, – усмехнулся Робби. – Всегда мечтал иметь коэффициент интеллекта как у булыжника. Хотя нет, погоди. Так и булыжник оскорбить можно. – Он фыркнул. – Не могу поверить, что тебе интересен этот тупица. Ты способна на большее, принцесса.

– Не называй меня так. – Я отвернулась, чтобы скрыть покрасневшие щеки. – И это просто репетиторство. Не пригласит он меня на бал. Господи!

– Ну конечно. – Очевидно, Робби это не убедило. – Нет, но ты надеешься, что пригласит. Просто признай это.

– Даже если так, что с того? – рявкнула я, оборачиваясь. – Это не твое дело, Роб. В любом случае, тебе-то что?

Робби вдруг затих, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Я повернулась к нему спиной и уставилась в окно. Меня не волновало, что сказал Робби. Сегодня на один чудесный час Скотт Уолдрон будет только моим, и никто меня этого не лишит.

Уроки длились целую вечность. Учителя несли тарабарщину, а время будто двигалось вспять. Наступил долгожданный полдень. Наконец-то! Наконец-то прозвенел последний звонок, избавивший меня от бесконечных пыток решения задач типа «Если «х» равен «y», то…».

«Сегодня тот самый день», – сказала я себе, маневрируя по переполненным коридорам, держась с краю подальше от толпы. Мокрые кроссовки скрипели по кафелю, а в воздухе густо пахло потом, дымом и запахом тел. Меня охватило жуткое волнение. – Ты справишься. Не думай об этом. Просто зайди и сделай это».

Уклоняясь и обходя стороной учеников, я прошла по коридору и заглянула в компьютерный класс.

Он сидел за одним из столов, закинув ноги на стул. Скотт Уолдрон, капитан футбольной команды. Великолепный Скотт. Скотт – король школы. На нем была красно-белая куртка со школьной эмблемой, подчеркивающая широкую грудь; густые темно-русые волосы доставали почти до плеч.

Мое сердце бешено колотилось. Целый час в одном классе со Скоттом Уолдроном, и никто нам не помешает. Обычно мне и близко было не подобраться к Скотту; его вечно окружали либо Энджи со своими подружками из группы поддержки, либо его приятели из футбольной команды. В классе находились и другие ученики, но то были ботаники и ученые типы, Скотт Уолдрон таких не замечал. По своей воле спортсмены и чирлидерши тут не торчали. Глубоко вздохнув, я вошла в класс.

Когда я подошла к нему, он даже не взглянул на меня. Развалившись на стуле и откинув голову, Скотт бросал невидимый мяч через комнату. Я откашлялась. Ничего. Кашлянула чуть громче. Снова ничего.

Собравшись с духом, я встала перед ним и помахала рукой. Его кофейного цвета карие глаза наконец увидели меня. На мгновение, казалось, он был ошарашен, затем одна бровь лениво пошла вверх, будто он не мог понять, чего мне от него надо.

«Ой-ой. Скажи что-нибудь, Мег. Что-нибудь умное».

– Э-э-э… – пробормотала я. – Привет. Я Меган. Я сижу за тобой на уроках информатики. – Он продолжал смотреть на меня пустым взглядом, и я почувствовала, как мои щеки краснеют. – Эм-м-м… Честно говоря, я не особо разбираюсь в футболе, но мне кажется, ты потрясающий квотербек, не то чтобы я встречала и других квотербеков, ну, вообще-то, только тебя. Кажется, ты и правда знаешь, что делаешь. Вообще-то я хожу на все твои игры. Обычно я сижу в самом конце, так что вряд ли ты меня видел.

«О боже. Заткнись, Мег. Заткнись сейчас же!» Я зажала рот, чтобы прекратить этот бесконечный лепет, желая провалиться сквозь землю и умереть. О чем я только думала, соглашаясь на это? Лучше быть невидимкой, чем выглядеть полной и окончательной идиоткой, особенно перед Скоттом.

Он лениво моргнул, протянул руку и вытащил наушники из ушей.

– Извини, – протянул он своим чудесным низким голосом, – я тебя не слышал. – Он оглядел меня и ухмыльнулся. – Ты, наверное, репетитор?

– Э-э-э, да. – Я выпрямилась и вернула себе остатки своего достоинства. – Я Меган. Мистер Сандерс попросил меня помочь тебе с твоим проектом по программированию.

Он продолжал ухмыляться.

– Ты же та деревенщина, которая на болоте живет? Ты хоть знаешь, что такое компьютер?

Лицо вспыхнуло, а живот сжался в маленький тугой комок. Ну да, дома у меня не было хорошего компьютера. Вот почему я проводила большую часть внеклассного времени здесь, в компьютерном классе, выполняя домашнее задание или просто зависая в сети. На самом деле я надеялась через пару лет поступить в Технический институт в Индиане. Программирование и веб-дизайн давались мне легко. Черт, да, я умела работать на компьютере!

Но, столкнувшись с критикой Скотта, только и смогла ляпнуть:

– Д-да. Ну, в смысле, конечно, знаю. – Он с сомнением посмотрел на меня, задев мою и без того уязвленную гордость. Я должна была доказать ему, что я не отсталая деревенщина, какой он меня считает. – Смотри, я покажу, – предложила я и потянулась к клавиатуре на столе.

Затем произошло нечто странное.

Я даже не коснулась клавиш, как вдруг экран компьютера включился. Я замерла, пальцы зависли над клавиатурой, а по синему экрану потянулись слова:

«Меган Чейз. Мы видим тебя. Мы идем за тобой».

Я замерла. Слова продолжали всплывать на экране. Три предложения, снова и снова.

«Меган Чейз. Мы видим тебя. Мы идем за тобой. Меган Чейз. Мы видим тебя. Мы идем за тобой».

«МеганЧейз. Мывидимтебя. Мыидемзатобой…» – заполняя весь экран.

Скотт откинулся назад, пристально глядя на меня, затем на компьютер.

– Это что? – спросил он, насупившись. – Ты что творишь, ненормальная?!

Оттолкнув его, я подвигала мышью, нажала esc, затем комбинацию ctrl/alt/del, чтобы прекратить бесконечный поток слов. Не получалось.

Внезапно без предупреждения слова перестали всплывать, экран на мгновение погас. Затем огромными буквами мелькнуло еще одно сообщение:

«СКОТТ УОЛДРОН ПОДГЛЯДЫВАЕТ ЗА ПАРНЯМИ В ДУШЕ, ХА-ХА».

Я ахнула. Сообщение появилось на экранах всех компьютеров в классе, и я была бессильна это остановить. Ученики за партами замерли, потрясенные на мгновение, затем стали тыкать пальцем и смеяться.

Я чувствовал взгляд Скотта, словно нож в спине. В страхе я повернулась к нему и увидела, что он уставился на меня, тяжело дыша. С багровым лицом, от ярости или стыда, он указал на меня.

– Думаешь, это смешно, болотница? А?! Ну погоди, я покажу тебе! Сама себе могилу вырыла, дура!

Он выскочил из класса под взрывы хохота, доносившиеся ему вслед. Кто-то из учеников улыбнулся мне, кто-то аплодировал и хвалил; один даже подмигнул.

Колени у меня дрожали. Я плюхнулась на стул и тупо уставилась на экран, который внезапно выключился, стерев унизительное сообщение, но случившегося не исправить. Желудок скрутило, глаза предательски защипало.

Я закрыла лицо руками.

«Я труп. Мертвее мертвых. Это конец, игра окончена, Меган. Интересно, мама позволит мне перевестись в школу-интернат в Канаде?»

Легкий смешок прорезал мои мрачные мысли, и я подняла голову.

На мониторе, скрючившись, сидело крошечное бесформенное нечто – на фоне открытого окна и не разглядеть. Худенькое и истощенное, с длинными тонкими руками и огромными ушами, как у летучих мышей. Прищуренные умные зеленые глаза смотрели на меня через стол. Оно усмехнулось, обнажая полный рот острых зубов, светившихся неоново-голубым, а затем исчезло, как изображение с экрана.

Я сидела неподвижно, уставившись туда, где только что сидело какое-то существо; голова шла кругом от множества мыслей.

«Ладно. Отлично. Мало того, что Скотт меня ненавидит, так у меня еще и галлюцинации начались. Меган Чейз, жертва нервного срыва, потеряла рассудок накануне своего шестнадцатилетия».

Заставив себя встать, я как зомби поплелась в коридор.

Робби ждал меня у шкафчиков с содовой в руках.

– Эй, принцесса! – приветствовал он меня, когда я проковыляла мимо. – Что-то ты рано закончила. Как позанимались?

– Не называй меня так, – пробурчала я, ударившись лбом о шкафчик. – Урок прошел замечательно. Прошу, убей меня.

– Так хорошо, а? – Робби бросил мне диетическую содовую, которую я едва поймала, и с шипением открыл свой сок. В голосе слышались нотки насмешки. – Я бы сказал: «Я же тебе говорил…»

Я смотрела на него волком, призывая продолжить.

Улыбка исчезла с его лица.

– …но не стану. – Он поджал губы, стараясь не улыбаться. – Потому что… это неправильно.

– Ты-то почему здесь? – требовательно спросила я. – Автобусы уже все уехали. Караулил меня у компьютерного класса, как какой-то жуткий маньяк?

Роб громко закашлялся и сделал большой глоток сока.

– Эй, я тут подумал, – продолжил он радостно, – чем займешься завтра в день рождения?

«Буду прятаться у себя в комнате под одеялом», – подумала я, но в ответ пожала плечами и открыла свой ржавый шкафчик.

– Не знаю. Все равно. Нет никаких планов. – Я схватила книги, запихнула их в рюкзак и захлопнула дверцу шкафчика. – А что?

Робби одарил меня той самой улыбкой, что обычно заставляла меня нервничать, – улыбкой, растянувшейся до ушей настолько, что глаза превратились в тонкие зеленые линии.

– У меня есть бутылка шампанского. Стащил из винного шкафа, – ответил он, приподняв брови. – Давай я приду к тебе завтра? Отпразднуем твой день рождения стильно!

Я никогда еще не пила шампанского. Как-то глотнула пива Люка, думала, меня вырвет. Мама иногда приносила домой вино в коробке. Ужасным оно не было, но пьяницей меня не назовешь.

«Какого черта? Шестнадцать лет бываешь лишь раз в жизни, так?»

– Конечно, – ответила я Робби, покорно пожав плечами. – Звучит классно, устроим веселье!

Он наклонил голову:

– Все хорошо, принцесса?

Что мне ему сказать? Что капитан футбольной команды, в которого я влюблена вот уже два года, хочет мне отомстить? Что я вижу монстров на каждом углу и что школьные компьютеры либо взломали, либо стали одержимы? Ну да, конечно. От величайшего школьного приколиста жалости не дождешься. Зная Робби, он подумает, что это отличная шутка, и поздравит меня. Если бы я не знала его, то подумала бы, что он все подстроил.

Я устало улыбнулась ему и кивнула:

– Все хорошо. Увидимся завтра, Робби.

– До встречи, принцесса.

Как всегда, мама приехала за мной с опозданием. Мое репетиторство должно было занять час, но я просидела на тротуаре под моросящим дождем еще с полчаса, размышляя о своей несчастной жизни и наблюдая, как машины приезжают и уезжают. Наконец из-за угла появился ее синий универсал и остановился возле меня. Переднее сиденье было занято пакетами с продуктами и газетами, поэтому я проскользнула на заднее.

– Мег, да ты же насквозь промокла! – воскликнула мама, смотря на меня в зеркало заднего вида. – Не садись на обивку, постели полотенце или еще что. Ты что, не взяла с собой зонт?

«Я тоже рада видеть тебя, мам», – подумала я, хмурясь; схватила с пола газету и положила на сиденье. Ни тебе «Как прошел день, дорогая?» или «Извини, что опоздала». Надо было отказаться от этих дурацких занятий со Скоттом и поехать домой на автобусе.

Мы ехали молча. Мне говорили, что я похожа на маму, ну, еще до того, как на свет появился Итан и все внимание перешло к нему. Я по сей день не понимаю, что общего у нас может быть. Мама – одна из тех дамочек, которые в костюме-тройке и на каблуках выглядят абсолютно естественно; я же люблю мешковатые штаны и кроссовки. Мамины волосы ложатся густыми золотистыми локонами, мои же вялые и тонкие, почти серебристые при ярком свете. Она элегантная, грациозная и стройная; я просто худая.

Мама могла выйти за кого угодно – за кинозвезду, богатого финансового магната, но выбрала Люка, свиновода с его захудалой небольшой фермой в глуши. Что напомнило мне…

– Мам, не забудь, в эти выходные нужно забрать права.

– О, Мег, – вздохнула мама, – даже не знаю. У меня на этой неделе столько работы, и папа хочет, чтобы я помогла ему починить сарай. Может, на следующей неделе съездим.

– Мам, но ты обещала!

– Меган, прошу. День выдался тяжелый. – Мама снова вздохнула и посмотрела в зеркало заднего вида. Глаза у нее были покрасневшие, тушь размазалась. Я неловко заерзала. Она что, плакала?

– В чем дело? – осторожно спросила я.

Она замешкалась.

– Дома… произошел несчастный случай, – начала она, и у меня все сжалось внутри. – Отец повез Итана в больницу. – Она снова замолчала, сморгнула и вдохнула. – Бо напал на него.

– Что?! – Мама аж вздрогнула. Наша немецкая овчарка напала на Итана? – Он в порядке? – нетерпеливо спросила я, чувствуя, как живот крутит от страха.

– Да. – Мама устало улыбнулась. – Сильно напуган, но ничего серьезного, слава богу.

Я с облегчением вздохнула.

– Что произошло? – спросила я, все еще не в силах поверить, что наш пес мог напасть на члена семьи. Бо обожал Итана, расстраивался, если мальчонку ругали. Я наблюдала, как Итан тянул Бо за уши, шерсть и хвост, а тот лишь облизывал его в ответ. Однажды я увидела, как Бо осторожно взял Итана за рукав и оттащил от дороги. Наша немецкая овчарка могла вселить ужас в белок и оленей, но в доме он никогда ни на кого не склабился. – С чего Бо так взбесился?

Мама покачала головой:

– Не знаю. Люк увидел, как Бо побежал вверх по лестнице, затем услышал крик Итана. Когда поднялся наверх, то увидел, как Бо тащил Итана по полу. Лицо у него было сильно поцарапано, на руке – следы укусов.

Кровь застыла в жилах. Я представила, как Итана терзают, какой ужас он, должно быть, пережил, когда наш прежде заслуживающий доверия пес напал на него. В это сложно было поверить, фильм ужасов какой-то. Я понимала, что мама в шоке не меньше меня, она полностью доверяла Бо.

Тем не менее мама держалась, это было видно по тесно сжатым губам. Она что-то не договаривала, и кажется, я знала, что именно.

– Что с Бо?