Еще один некромант 2. Война за земли Леонидович Дмитрий

2. Короткая война в Планорте

Перед выездом прошли последние сборы и погрузка снаряжения. И вот – суета затихла.

Ко мне подошла Лани.

– Пусть Судьба будет благосклонна к тебе. Будь осторожен.

Прижалась ко мне и шепнула на ухо:

– Как только мы переселимся в свой замок, я перестану носить амулет от зачатия. Тебе нужен наследник.

Ее глаза смотрели чуть встревожено. Для нее это было важно.

– Я буду осторожен, – поцеловал я ее. – И осторожно захвачу этот замок.

Моя баронесса повернулась к ведьме, которая стояла рядом.

– Эри, хорошо заботься о нем. И не только в бою. Когда мужчина не удовлетворен, его разум недостаточно хладнокровен, он склонен совершать ошибки.

– Я буду стараться, моя госпожа, уж поверь, – широко улыбнулась ведьма.

В замке ей приходилось довольствоваться редкими встречами, а в походе, в отсутствие жены, Эри будет каждую ночь спать со мной. Зато у меня не будет других соблазнов.

Лани в ответ на ее улыбку хихикнула.

Что Эрефа – моя любовница, все принимали как данность, и Лани – тоже. Эри ведьма, я – некромант. Ведьмы неравнодушны к сильным некромантам, текут от одного их присутствия, это общеизвестный факт. Если ведьма хочет соблазнить мужчину, она этого добьется – это тоже общеизвестный факт. Так что нет смысла сопротивляться природе.

– По коням! – скомандовал я.

Бойцы забрались в седла. Служанки и дворянки замка Грентон притихли, некоторые даже слезы пустили. Они понимают, что теперь их дороги и дороги моих парней расходятся. Если я проиграю войну, многие бойцы погибнут или попадут в плен. Если выиграю – мой отряд переселится в захваченный замок. В любом случае местным дамам придется расставаться с любовниками.

Наш отряд длинной кавалькадой вышел из ворот замка и отправился к тракту. Со стены нам махали девушки и дети. Там же стояла моя жена. Я махнул ей рукой на прощание и пришпорил коня.

* * *

Я ехал со своим «копьем» во главе отряда. В копьё на этот момент входило всего три человека: Лаверт; Леран; еще – молодой горец, который выполняет работу слуги.

В руке у Лаверта знамя отряда, на котором изображена алая голова ушастого кролика на зеленом фоне с беспорядочно разбросанными по нему пурпурными лоскутами.

С нами едет ведьма Эрефа. Ее стройная шейка, торчащая из ворота кольчуги, выглядит очень трогательно. Стальное плетение гибко облегает ее груди, заметные даже под толстым стеганым поддоспешником.

За нами выстроились в длинную цепочку пары верховых солдат. Сейчас они едут верхом, чтобы быстрее передвигаться, но воевать горцы привыкли в пешем строю, фалангой или пятерками.

Бойцов в отряде около полусотни. Все одеты в кольчуги, к седлам приторочены круглые шлемы. У всех на поясах короткие мечи и кинжалы. В седельных сумках полный пехотный доспех: бригантина из бархатной ткани, к которой изнутри приклепаны стальные пластины, наплечники, поножи, наручи. В зависимости от места солдата в строю комплекты брони немного отличаются – тем, кто воюет со щитами, не нужен левый наруч и перчатка, зато шлем у них закрытый, с забралом на всё лицо. И длинное оружие тоже отличается – у кого-то это щит и копье, у кого-то – алебарда. У всех есть арбалеты. Мы очень богатый и отлично снаряженный отряд.

У каждой пятерки солдат есть вьючная лошадь, на которую погрузили небольшой запас продуктов и снаряжение, которое не влезло в седельные сумки: палатки, котлы, запас стрел и прочее.

Мы быстро добрались от замка Грентон до Приморского тракта и двинулись по нему на запад. Дорога, мощенная утрамбованным гравием, ложилась под копыта, цоканье множества подков сливалось в мерный рокот, солнце светило, птицы щебетали. Настроение у всех было отличное, парни застоялись в замке Грентон и теперь предвкушали азарт схватки. Даже скакуны норовили ускорить шаг, соскучились по движению.

Другие путешественники, увидев наш отряд, прижимали повозки к обочине и настороженно поглядывали, пока мы проезжали мимо.

К обеду мы без помех добрались до поворота с тракта к замку Планорт.

По дороге пару раз замечали всадников, которые, похоже, были разведчиками или гонцами, – наш приход в баронство секретом для противника не был.

Сопротивления на землях баронов Планорт нам никто не оказал. Некому было оказывать. Сил, способных противостоять нашему отряду на открытом пространстве, в баронии не осталось. Только гарнизон замка, который ждал нас за неприступными стенами.

* * *

Дорога к замку оказалась хороша. Она спускалась серпантином по береговому склону, огибая неровности рельефа, пересекая овраги и ручьи по каменным мостам. В узких местах склон над дорогой был подрезан и укреплен стенами, рядом с крутыми обрывами край дороги обезопасили каменными парапетами. Сам путь был вымощен плитами. Предки хозяев Планорта хорошо позаботились об удобстве поездок и перевозок.

Мы выехали из-за очередного склона и перед нами открылся вид на берег моря и замок. Я остановился рассмотреть его.

Планорт располагается на крутой скале, выдающейся далеко в море. Серые крепостные стены и башни вырастают из серого камня, так что издалека нельзя разобрать, где кончается отвесный склон утеса и начинается кладка. При строительстве камень брали прямо из этой же скалы, когда выравнивали ее вершину и выдалбливали под замком подземные укрытия – резервуар для запаса воды, погреба, хранилища. Об этом и многом другом рассказал мне призрак покойного барона.

Планорт выглядел неприступно даже по сравнению с Грентоном и другими береговыми замками, которые я видел в Милоссии.

Кроме внешней крепостной стены с башнями здесь есть и внутренние стены, они делят внутреннее пространство замка на замкнутые колодцы-дворы, так что нападающим было бы недостаточно захватить ворота или внешнюю стену, пришлось бы платить кровью за каждый двор. В первом из этих дворов располагается защищенное от магии убежище для крестьян ближайших деревень и их скота. В самом дальнем от ворот – стоит жилой дворец баронов, а рядом с ним – угрюмый массивный донжон, самое высокое строение в замке, убежище последнего шанса.

Разглядывая замок, я нашел ориентиры, которые помогли привязать к реальности план, нарисованный мной раньше со слов призрака. Это оказалось не так уж просто – мертвый барон приложил максимум усилий, чтобы запутать меня.

* * *

Ко мне подошли Лаверт и Леран.

– Что теперь? Замок очень уж крепок, – засомневался Леран.

Замок был крепок, факт. Внутри него – полсотни стражников гарнизона. Солдаты они так себе, но они за каменными стенами. Еще там внутри, по словам призрака покойного барона, два мага. Один – пожилой и очень опытный воздушник. Второй – водник.

Водник – не проблема. Его там держат, чтобы за морем следить, на случай набега пиратов. На суше водники в бою бесполезны. Нанести удар через жидкости тела им мешают амулеты гильдейской защиты, а больше им в бою применить нечего. При осаде могут воду из источников и колодцев увести, грязь на дороге организовать. Но в нашем случае водника бояться незачем.

С воздушником сложнее. Воздушники в бою часто используются. Их возможности не беспредельны, смести отряд одним ударом ветра они не способны, но навредить могут. Любимая атака воздушников – обстрел небольшими взрывами. Каждый отдельный хлопок по мощности не превышает взрыв гранаты, к тому же осколков не дает. Так что вреда от него немного – если рядом с головой взорвется, может барабанные перепонки пробить, или слегка контузить, или глаза повредить. От одного взрыва вреда немного, но обстрел идет очень быстрыми сериями таких взрывов. Люди получают контузии или ранения, лошади пугаются, постепенно строй нарушается, нарастает хаос, в конце концов отряд теряет боеспособность, и его можно брать голыми руками. А чтобы усилить ущерб, воздушники кроме своей стихии обычно заучивают еще какие-то мыслеформы из огненной магии, специально для применения в бою. Если дать опытному воздушнику время, он может нанести много вреда. Чтобы противостоять его удару, надо рассредоточиться, спрятаться или быстро передвигаться. Еще шлемы помогают защитить головы.

– Так что делать-то будем? – идти на героический приступ и погибнуть глупой смертью Лерану не хотелось. Как и всем остальным.

– Булон! – позвал я.

Тот подошел к нам.

– Для тебя, разбойник, будет дело этой ночью. Подбери пару толковых парней, которые и в бою хороши, и тихо пройти под носом у врага смогут.

Булон оживился. Понял, что у него будет развлечение, пока остальной отряд отвлекает внимание врага и создает видимость войны.

– А пока присмотри удобные подходы к замку. Нам к северо-восточной башне надо будет незаметно выйти. Ночью.

– Эри, и для тебя будет дело. Ночью тебе понадобится крупная птица, чтобы веревку на крепостную стену затащить смогла.

* * *

Мы подъехали ближе. В замке нас заметили. Протрубил рог, из ворот выехала тройка переговорщиков с серым флагом. Я двинулся им навстречу в сопровождении Лаверта и Лерана.

Съехались. Представились. Делегацию противника возглавлял капитан гарнизона.

– Что ты здесь делаешь? – высокомерно спросил он.

– Так война же. Ваш покойный барон объявил мне войну, вторгся на мою землю. Погиб там вместе с дружиной. Теперь вот я пришел за своим. За титулом, замком и землями.

– Замок тебе не взять. А если и возьмешь – титул за тобой никто не признает. Мой господин предлагает тебе отступиться и готов выплатить разумную дань.

Вариант с заключением мира, да еще и с данью, вначале казался мне хорошим. Но Ланейла и ее брат убедили меня в том, что перемирие станет недолгим и кончится, как только род Планортов найдет союзников и солдат. Пришлось согласиться, что, если уж я ввязался в войну, надо добивать противника, пока он слаб. Незачем оставлять за спиной врагов.

– Нет, не согласен я на мир. Баронство Планорт станет моим по праву силы. Сдавайтесь. Времени вам – до вечера. После будет поздно.

– Не бывать этому! Пусть нас рассудят меч и магия! – гордо вскинул голову капитан.

Он уехал в замок. Я вернулся к отряду.

Не договорились.

* * *

Когда я вернулся к отряду, солдаты уже ставили палатки на пологих склонах рядом с дорогой.

Поторопились, оказалось – это место небезопасно. Маг-воздушник из замка решил нам продемонстрировать, что хозяева Планорта готовы сражаться. Послышались хлопки воздушных взрывов, иногда сопровождающиеся дымными вспышками.

Защитить свой отряд от магической атаки я не мог.

Мог бы, конечно, ударить из «дробовика» по гребню крепостной стены и башням. Где-то там прячется маг, рано или поздно я его достал бы или заставил прекратить атаку. Но при этом я убил бы столько людей, в том числе и мирных, что замок опустел бы. Я не хотел так поступать. Эти люди – мои будущие подданные. Такая вот особенность у феодальных войн – сегодня они сражаются за твоего врага, а завтра они тебе служат, а ты их должен защищать.

Как почти всегда бывает при воздушной атаке, запаниковали лошади. Один скакун встал на дыбы. Второй с истошным ржанием сиганул с дороги на склон. Там он споткнулся и кувыркнулся вниз, ломая себе ноги и сминая своим весом содержимое седельных сумок. Другие кони тоже испугались.

Люди в панику не ударились, многие уже видели похожие удары, а те, кто не видел, знали о них по рассказам. Бойцы стали хватать лошадей под уздцы, тушить очаги возгорания.

– Всем надеть шлемы! Уводите лошадей за гребень холма! – начал командовать я.

Мне помогали опытные бойцы, они пинками направляли молодых в нужную сторону. Скоро лошади скрылись из поля зрения напавшего мага. Люди уже спокойно погасили огонь, сняли и переставили в безопасные места палатки.

Эрефа стала оказывать помощь пострадавшим.

За несколько минут воздушной атаки один человек лишился глаз, несколько оглохли, одному испуганный конь проломил грудь копытом. Еще пострадало два скакуна – прыгнули, споткнулись, сломали ноги.

– Ну что? – поинтересовался я у ведьмы.

– Нормально всё. Легко отделались. Глухие завтра будут слышать, тот, что с ломаными ребрами, недели две мечом махать не сможет. Ему повезло, что я рядом была и сразу помогла, а то погиб бы. С глазами сложнее, но и там повреждения поверхностные, через месяц будет видеть. И лошадей я вылечу.

Когда Эри это рассказывала, она заканчивала приматывать жердь к сломанной ноге усыпленного ею скакуна.

* * *

Незадолго до заката я подозвал к себе Булона и тех парней, которых он выбрал для ночной операции. Рядом со мной сидели Эрефа, Лаверт, Леран.

– В полночь пойдем в замок. Через стену. Тихо войдем. Проникнем во дворец. Там убьем баронессу-мать и баронета, брата покойного барона. Всем надеть кольчуги и шлемы, поверх них – темные сюрко и наметы. Кольчужные рукавицы возьмите, иначе руки веревкой резать будет.

Я глянул на притихших парней и добавил:

– Лаверт остается в лагере. Эрефа идет с нами внутрь замка.

– Почему? В бою я должен быть за твоим плечом! – вскинулся молодой горец.

– Должен же я оставить доверенного человека с отрядом. Ты дворянин по рождению, кому, как не тебе, командовать в мое отсутствие, – успокоил я его.

На самом деле Лаверта я оставлял по другой причине. Он слишком молод и неопытен. И, из-за юного возраста, еще не вошел в полную силу. Да и горяч слишком для того, чем мы будем заниматься, опять же – из-за своей юности. На поле боя он был бы хорош. А во время ночной диверсии – стал бы обузой, от него будет больше вреда, чем пользы.

– Какое оружие брать? – уточнил Леран.

– Только мечи и кинжалы.

* * *

Когда опустилась темнота, мы подождали еще несколько свечей. Нужно было дать жителям Планорта время, чтобы они закончили любовные похождения и выпивку, все улеглись спать и крепко заснули.

– Выдвигаемся, – наконец скомандовал я.

На небе была одна из двух лун, та, что больше. Она помогала найти дорогу и не сломать ногу. Но из-за ее света приходилось скрываться от стражников, дежуривших на башнях.

Мы заранее знали, что ночь будет светлой. Тут почти всё время на небе присутствует хотя бы одна из двух лун, ночи бывают действительно темными только в пасмурную погоду.

Чтобы нас не обнаружили часовые, мы выбрали путь подхода к замку в стороне от дороги, через поросшую травой и низким кустарником пустошь. Деревья здесь вырубали, оставляя вокруг стен замка полосу отчуждения, но кустарник успел разрастись. Местами приходилось искать дорогу через него. Помогало в этом ночное зрение Эрефы, которая шла первой.

В начале пути Булон посоветовал ей:

– Ты, госпожа, намет поглубже на лицо надвинь. А то выдашь нас блеском глаз. Они у тебя отраженным светом луны блестят, как у козы.

Ведьма послушно надвинула намет на лоб и опустила взгляд под ноги, хотя и бурчала при этом:

– Болван, нашел же, как сказать! «Как у козы»! Нет, чтобы «как у кошки».

– Хорошо, не сказал, «как у самки собаки», – не сдержался я. – Или «кобылы».

– И у коровы тоже светятся, – вспомнил молодой парень, подручный Булона.

Дальше мы шли, тихонько вспоминая, у кого из животных еще глаза отражают свет в темноте. Больше всех животных вспомнила Эри.

Точку входа через крепостную стену я выбрал, основываясь на словах призрака покойного барона. Он же помог мне выбрать маршрут движения внутри замка к дворцу.

– Стоим тут, ждем, – остановил я своих людей метрах в ста от стены.

Наш маленький отряд присел на камни и траву.

Перед нами стояла круглая массивная угловая башня. В этом месте крепостная стена делала поворот и дальше шла вдоль обрыва скалы и берега моря. Туда нам не надо, там не пройти.

Сквозь бойницы башни пробивался свет. Внутри горела небольшая жаровня на треножнике. Обычно такие ставили в караульных помещениях башен для тепла и света. С военной точки зрения это неправильно, свет слепит часовых и мешает им разглядеть противника, но люди так устроены – мало кто способен много часов находиться в замкнутом каменном мешке в полной темноте и холоде. Между башнями в военное время тоже расставляли жаровни, они освещали гребень стены.

Стража на стенах должна была вовремя заметить штурм и поднять тревогу. Это ее главная задача. Незаметно подвести ночью крупные силы к замку невозможно, воин в доспехах при движении заметно шумит, в ночной тишине отряд слышно издалека, поэтому постовые вели себя расслабленно. Они размякли еще и потому, что тут долгие десятилетия была мирная местность. Опыта настоящей войны у стражников не было, зато присутствовало раздутое самомнение.

Тихого проникновения через стены тут не боялись. Один или несколько лазутчиков не могут захватить стену или нанести серьезный ущерб. Лазутчик рано или поздно попадется страже и погибнет. Никто не хочет погибнуть. Значит – никто и не полезет. Эта нехитрая логика была очевидной для любого военного. И, как всякая очевидность, могла быть нарушена смелым и умелым человеком.

* * *

Мы тихо сидели, пока на зубцах стены не появились отблески света фонаря. Это шла смена караулов. Начальник смены и десяток стражников двигались от башни к башне. Заходили внутрь, там меняли уставших постовых на свежих, и топали дальше по стене.

Смена караула ненадолго скрылась в угловой башне, рядом с которой мы ожидали. Потом свет фонаря вынырнул с другой ее стороны и двинулся вдоль берега моря, удаляясь от нас. Мы слышали легкое позвякивание доспехов и оружия.

– Пора, – сам себе скомандовал я и приложился к «дробовику».

Первый удар я нанес по башне, в которой только что прошла смена постов. В ночной тишине я, кажется, даже услышал грохот падающего внутри помещения оружия.

Второй удар – по башне на берегу моря, в сторону которой двигалась смена караулов. В бойницах башни мигнул свет. Я не придал этому значения.

Потом я провел активированным «дробовиком» по гребню стены, от башни до башни, убивая стражников, идущих по стене. Отблески фонаря мигнули и погасли. Больше никто никуда не шел.

* * *

– К стене!

Мы быстро перебежали к подножию стены, остановились рядом с башней.

– Эри, давай птицу.

Девушка кивнула. Сосредоточилась ненадолго.

Я вытащил из котомки прочный шелковый шнур, на котором через каждые полметра были вывязаны петли – чтобы хвататься руками. На его конце я заранее сделал широкую петлю, которую можно накинуть на зубец стены.

– Вот она, – Эри показала рукой на подлетающую ко мне крупную, размером с курицу, чайку.

Я подкинул петлю в воздух. Птица схватила ее когтистыми лапами, захлопала крыльями, поднимаясь вверх.

Я предусмотрительно отскочил в сторону. Рядом со мной на землю плюхнулась большая белесая клякса с резким запахом аммиака. Птицы, находящиеся под управлением ведьмы, часто нервничают и от страха гадят. Вот поэтому с почтовыми голубями работают по-другому – их не берут под контроль, а дрессируют, чтобы они сами летели, куда надо.

Чайка подлетела к зубцу стены и накинула на него шнур. Села рядом. Прошлась по зубцу с важным видом. Головой покрутила. Клювом поправила веревочную петлю, накидывая ее на другой угол зубца. Теперь веревка зацепилась надежно. Я подергал ее, повис, проверяя. Выдержала.

– Не отпускай чайку, она еще пригодится внутри крепости.

Ведьма кивнула.

Я надел кольчужные рукавицы поверх мягких перчаток из оленьей кожи. В прошлый раз я лез по веревке без них, руки очень резало. Теперь стал опытнее. Практический опыт – это важно.

Я быстро полез вверх, перебирая руками, цепляясь за петли веревки. Было неудобно, петли сдавливали ладони, но с этим приходилось мириться. Если бы я привязал какое-то подобие деревянных ступеней, чтобы хвататься стало удобнее, веревка оказалась бы слишком тяжелой, и птица не смогла бы затащить ее на пятнадцатиметровую высоту.

На самом верху пришлось постараться, чтобы зацепиться руками за край стены и выбраться на ее гребень между зубцами. Это была самая сложная и опасная часть подъема. Я справился, мне досталось хорошее тело – сильное и ловкое.

Мой подъем на стену никто не заметил. На ее гребне лежали мертвые стражники, через каждые несколько метров стояли горящие жаровни. Всё было тихо.

Я перецепил веревку по-другому, чтобы моим парням было удобнее влезать на верхушку стены. Все по очереди забрались наверх. Даже Эрефа сама лезла, Ведьма хоть и женщина, но силы и выносливости у нее больше, чем у обычного мужчины.

Пока мои диверсанты поднимались, я проверил дверь, ведущую со стены внутрь башни. Она оказалась заперта. Часовой успел закрыть ее после ухода командира.

– Давай я, – вполголоса сказал Булон, доставая мизерикорд.

Его тонкий конец он вогнал между косяком и полотном двери, поковырялся в щели, качая лезвие из стороны в сторону. Ему удалось зацепить засов и несколькими толчками сдвинуть его. Дверь открылась.

* * *

Внутри башня нас ничем не удивила. Каменный цилиндр разделен на этажи деревянными помостами из старых сухих досок. По стенам идет узкая каменная спиральная лестница, отделенная от внутреннего пространства башни тонким простенком. Замок Планорт – старый, ему несколько веков, за это время ноги стражников протоптали заметные впадины на известняковых ступенях лестницы.

Я поднялся на один этаж выше. Там лежали два тела стражников. В центре помещения горела круглая жаровня на железном треножнике. В стенах – узкие бойницы, дающие обзор во все стороны. С наружной стороны башни, над полом, полукольцом идет наклонный участок стены с бойницами, направленными вниз – это сделано, чтобы можно было стрелять во врага у подножия стен.

Еще на этаж выше – открытая боевая площадка с крепостным стрелометом на массивном деревянном станке. От осадков площадку прикрывает черепичная крыша, поставленная на деревянных столбах.

Вокруг – тихо и пусто. Замок спит. Только на отрезке стены между этой башней и соседней видны мертвые тела дежурной смены.

Мы спустились во двор. Вышли через дверь башни.

Людей во дворе не было. Здесь располагаются приземистые длинные каменные строения с полукруглыми сводами. Это хранилища зерна и продуктов, ночью они никому не нужны.

Перед нами, за высокой внутренней стеной, – центральный двор, где стоит жилой дворец.

На стене между дворами стражу не ставили, но могли оказаться случайные люди. Я внимательно осмотрел ее гребень, и обычным зрением, и магическим – в нем в темноте хорошо заметен блеск энергии защитных амулетов. Никого не увидел.

– Эри, видишь кого?

Ведьма с глазами, поблескивающими голубым отраженным светом, отрицательно покачала головой.

Я приготовил «дробовик» на случай, если кто-то неожиданно появится.

– Булон, сейчас ты идешь первым. Иди к стене, Эрефа тебе птицу подгонит, ты ей веревку кинешь.

Бывший разбойник ухмыльнулся и трусцой побежал к высокой внутренней стене. Я замер, осматривая ее гребень. Ведьма сосредоточилась на управлении птицей. Остальные парни пока не высовывались из башни.

Эрефа выполнила свою задачу так же хорошо, как и в прошлый раз. Птица зацепила веревку за зубец стены.

Булон, быстро перебирая руками, влез наверх. Там пригнулся, осмотрелся и махнул нам рукой – можно подниматься. Потом он спрятался за краем стены, чтобы его силуэт не торчал над ней.

Мы перебежали к веревке, по очереди поднялись по ней.

* * *

Из-за перепада высоты между соседними дворами стена, на которую мы влезли, с внутренней стороны оказалась невысоким парапетом.

Мы мягко спрыгнули с него на каменную мостовую. Стукнули подошвы, негромко звякнули наши кольчуги и оружие. В ночной тишине эхо разнесло звуки по каменному мешку двора.

Мы пригнулись в тени парапета. Замерли. Прислушались. Осмотрелись.

Прямо перед нами находилась боковая стена жилого дворца, в ней – дверь. Это вход для слуг.

Резкий запах выгребной ямы подсказывал, что они через нее выносят ночные вазы. Тут же, рядом, длинная поленница, сейчас почти пустая, и куча золы из каминов.

За дверью, внутри, должен находиться пост. По правилам военного времени – удвоенный, с парой стражников.

Послышалось тихое позвякивание металла. Из-за угла здания в нашу сторону кто-то шел. Мы подождали.

Беспокойный ходок вынырнул из-за стены. Вышел из-за угла, остановился, осмотрел пространство двора. Он оказался дворянином в обычной одежде, кафтане и чулках, с тюрбаном на голове. Нас он сразу не заметил, а потом было поздно – я атаковал его символом кумулятивного удара.

Раздался хлопок, слишком громкий и резкий в ночной тишине, как будто ковер от пыли встряхнули. Тело завалилось на камни, глухо ударилась голова, звякнули ножны кинжала. Эхо разнесло звуки.

Мы насторожились. Никто ничего не услышал. Окна дворца были закрыты, на господском этаже – витражами, на остальных – деревянными ставнями. Мы подождали немного. Никто не пытался открыть окно и выглянуть, никто не поднимал тревогу. Всё спокойно.

– Давайте тело спрячем за поленницей, – решил я. – Может, это даст нам немного больше времени.

Два бойца резво добежали до тела и отнесли его в укромное место.

Мы все перебрались к двери дворца и замерли рядом с ней, у стены.

* * *

Мы не стали выбивать массивную дверь пинком и врываться с криком «Стоять, ФБР!». Я просто спокойно открыл ее и вошел.

Мой расчет был на то, что этой дверью регулярно пользуются. Если войти, как будто имеешь на это право, стражники или вовсе не обратят внимания, или в полутьме не сразу смогут понять, что я им незнаком. Мой расчет оправдался.

Прямо передо мной был длинный коридор, идущий вдоль всего дворца. На большей части его протяженности он не был освещен.

В том торце, где находился я, слева на стене висел железный фонарь со свечой внутри. Рядом с фонарем прислонился к стене стражник в кольчуге. Его щит стоял на полу. Он бросил на меня ленивый взгляд. Я посмотрел в его глаза и успел увидеть, как они раскрываются шире от удивления. Он вдохнул воздух, чтобы что-то сказать, но не успел.

Я ударил его символом. Хлопнул воздух. Я ощутил порыв ветра на своей коже. Тело стражника сползло по стене вниз и завалилось вбок.

Я оглянулся по сторонам. Второго стражника нигде не было.

От двери вдаль уходит темный коридор. Посередине здания он ярко освещен, там передняя зала и главный вход. Там стоят стражники. Но стоят они не в самом коридоре, а за углом – ближе к входу. Еще дальше, в противоположном торце здания, есть еще один вход, и там должен стоять еще один пост. Но до него далеко, оттуда меня не видят, свет в передней зале слепит им глаза.

Справа от меня – вход на неосвещенную лестницу. Нам – туда.

Пока я осматривался, вошли мои люди.

– Стражник был только один, – высказал я свое сомнение.

– У них не хватает людей, чтобы везде поставить удвоенные посты, – успокоил меня Леран. – Стражникам надо время, чтобы отдыхать. Одна смена на посту, одна со снятым доспехом отдыхает в караулке, еще одна – спит. Всего их человек пятьдесят, значит в правильном режиме одновременно на постах может стоять шестнадцать солдат. При удвоенных постах этого только на башни внешней стены хватит. А нужно еще кого-то ставить перед покоями хозяев, у входов во дворец – это еще четыре поста, не меньше.

Леран знал, что говорит. Он много лет служил в дружине горного барона.

Мы перетащили тело под лестницу, чтобы его не было видно. Под лестницей сильно воняло мочой и дерьмом. Наверное, стражники сюда регулярно ходили, когда приспичит.

Спрятав тело, мы по скрипучим ступеням осторожно направились на второй этаж. Наша цель – там.

* * *

Господский этаж был освещен свечными фонарями, висящими на стене через каждый десяток шагов. В его середине подпирали стену двое стражников.

Мы не стали выходить с лестницы в коридор, остановились за углом.

– Ну и что мы будем делать? – пробормотал я.

Убить стражников я мог прямо отсюда. Я видел их достаточно четко. Мог символом это сделать. Мог из «дробовика». А дальше? Убью стражников – кто-то услышит шум, хоть бы и стража, стоящая у главного входа. Поднимут тревогу. Баронесса-мать и ее сын спят в своих покоях. Как их оттуда выковыривать?

– Я могла бы подойти к ним и попытаться отвлечь и усыпить, – предложила Эрефа.

В голосе ведьмы слышалось сомнение. Всё же на стражниках защитные амулеты, воздействовать на них магией напрямую – нельзя.

Конечно, если к ним подойдет полураздетая красавица-ведьма, есть большой шанс, что они подпустят ее вплотную, а при телесном контакте Эри может убить их, воздействуя не на них, а на свое собственное тело…

– Нет, это слишком рискованно, – решил я.

Я уже прикидывал, что в случае тревоги можно закрепиться в коридоре. Парни прикроют мне спину, я буду бить вдоль коридора магией, так можно, при некотором везении, постепенно перебить всю стражу.

В наши планы вмешалась Судьба.

Прозвучал стук двери. Звук пронесся по тихим гулким коридорам.