Фамильный приговор Леонов Николай

© Макеев А. В., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Пролог

– Кто обнаружил тело? – Следователь вопросительно посмотрел на участкового.

– Да вот, гражданский муж убитой, – указал тот на лысоватого мужчину лет сорока, одетого в рваные по моде джинсы и светлую футболку с надписью, который, интенсивно жестикулируя, что-то объяснял оперативнику.

Следователь кивнул и спросил участкового:

– Как фамилия убитой?

– Данилина Галина Владимировна, пятидесяти одного года, глава фонда «Добро в ладонях».

– Это тот самый фонд, который в прошлом году фигурировал в деле о смерти ребенка? – уточнил следователь и понимающе покивал. – Помню, помню… Тогда директору фонда был подан иск. Так это та самая Данилина…

– Да, она и есть директор фонда, – подтвердил участковый. – Кстати, ее гражданский муж, Додонов Илья Андреевич, и сын убитой, а вернее, приемный сын – Данилин Глеб Алексеевич служат в том же фонде. Сыну уже позвонили. По его словам, в городе его сейчас нет, но он уже едет. Был где-то в Подмосковье, у своей невесты.

– Что ж, поговорю пока с гражданским мужем, – вздохнул следователь. – Посмотрим, что он скажет.

Глава 1

Четыре месяца спустя…

Льву Гурову не спалось. Конец мая выдался душным как никогда, а духоту и жару полковник и оперуполномоченный уголовного розыска переносил с трудом. То ли дело начало осени или весны, когда в воздухе веет прохладой, а не холодом, когда тепло, а не стоит жара. Тогда и дышится, и спится в межсезонной Москве намного лучше. Опять же, одному спать было тоскливо и одиноко – жена полковника убыла на гастроли со своим театром, хотя и привычно.

Провертевшись всю ночь и вставая раз пять, чтобы испить воды, Лев Иванович в очередной раз за ночь вышел на балкон и увидел, что небо на горизонте, а вернее, за высотками напротив начинает светлеть. А это означало, что приближается рассвет и через час на улице будет совсем уже светло.

Гурову вдруг сильно захотелось курить. Не то чтобы был повод подымить сигаретой, наверное, просто мозг его в предчувствии какого-то события подал сигнал, что что-то назревает в этом предрассветном мире. Полковник и раньше-то курил редко, а в последнее время так и вовсе старался не покупать сигареты, чтобы не соблазняться и не поддаваться старой дурной привычке. Мария, жена его, постоянно твердила ему о вреде табака и строго следила за тем, чтобы дома не было нигде даже самой завалящей пачки с сигаретами. Все заначки Гурова давно уже были выявлены и выброшены ее немилосердной рукой. И никакие доводы Льва Ивановича, что ему с сигаретой думается легче, не имели на жену никакого воздействия.

«Лева, – заявляла она ему не терпящим возражений тоном, – ты уже не мальчик, чтобы прятать по всему дому заначки, а я не твоя мама, чтобы постоянно напоминать тебе, что от курения даже лошади отбрасывают копыта. Ты ведь сам все понимаешь. Так что если уж бросил курить – то, значит, бросил. Все. Тема закрыта».

С такими доводами не поспоришь. Гуров только вздыхал и обреченно шел на кухню пить кофе. Вот и теперь, когда желание закурить стало невыносимым, Лев Иванович отправился на кухню – все равно уже утро и ложиться в постель, чтобы там повертеться еще часа полтора, не имело смысла.

Пока Лев Иванович готовил себе кофе и бутерброды с колбасой, он все время ощущал какое-то беспокойство. По опыту Лев Иванович уже знал, что такое беспокойство означает только одно – будет новое дело. Предчувствия никогда не обманывали полковника. Единственное, что его угнетало на этот раз, это мысль, что Станислава Крячко не будет с ним рядом. Этот везунчик сейчас находился в отпуске и должен был лететь со своей женой Натальей в солнечный Египет. «Вот прямо сейчас уже и летит в свою Хургаду, – хмуро подумал Лев Иванович. – Самолет у них из Шереметьева на четыре двадцать утра. Так что взлетел уже».

Ощущения оправдались. Едва он вышел из квартиры, отправляясь на службу, как ему позвонил его непосредственный начальник и друг – генерал Орлов.

«Началось», – подумал Лев Иванович и ответил на вызов.

– Сразу, как приедешь, давай ко мне, – услышал он строгий голос Петра Николаевича.

– И тебе доброго утра, Петр, – ответил в тон начальнику Лев Иванович. – Через двадцать минут буду.

– Через пятнадцать, – рявкнул обычно спокойный генерал и отключил телефонную связь.

«Что там в мире такого страшного произошло, что наш Петр Николаевич с катушек слетел?» – гадал по дороге на работу Гуров. Ему еще никогда не доводилось слышать, чтобы Орлов говорил столь строго и резко, а ведь они работали вместе уже больше тридцати лет. Еще совсем молодым лейтенантом пришел Лев Иванович под начало Орлова. Работа сдружила их, и не просто сдружила, а сделала единомышленниками, можно даже сказать, единоверцами. Они оба до конца доверяли друг другу. Гуров знал, что Петр Орлов всегда прикроет их со Станиславом Крячко от гнева вышестоящего начальства, ежели понадобится это сделать.

Едва Лев Иванович вошел в приемную и поздоровался с секретарем Верочкой, как она, сделав испуганно-круглые глаза, замахала руками.

– Идите, идите скорее к нему! Он сегодня такой – слов нет. Вредничает, сердится. Идите, ждет уже.

Лев Иванович нахмурился, решительно потянув ручку двери на себя, шагнул внутрь кабинета Орлова и замер, опешив.

– Чего встал, будто привидение увидел? – рассмеялся Станислав Крячко. – Входи уже.

– Да, я вижу, у вас тут все серьезно, – усмехнулся Лев Иванович. – А я-то думал, ты уже на пляже Красного моря в Аль-Дахаре загораешь.

– Так вот, завернуть пришлось самолет, – делано вздохнул Крячко. – Генерал велел, а его приказы, сам понимаешь, не обсуждаются.

– Петр, что такое срочное стряслось-то?! – обратился Лев Иванович к хмуро молчавшему Орлову.

– Садись, и все узнаешь, – глянул на опера исподлобья Петр Николаевич. – Вы уже все обсудили? – кивнул он на Крячко. – Готовы меня выслушать?

– Так мы всегда готовы, – пожал плечами Гуров. – А ты, наверно, тоже не спал сегодня, что лютуешь с самого утра? Вон, Верочка чуть ли не под стол от тебя прячется.

– Не смешно. – Хмурый Петр Николаевич встал и, по своей старой привычке заложив руки за спину, молча прошелся по кабинету.

Лев Иванович посмотрел на Крячко, но тот только плечами пожал.

– Так вот, отправляешься ты, Лева, в Сочи, в командировку, так сказать…

– Хорошее дело, – удивленно взвился Крячко и рассмеялся. – Я в отпуске, и меня вернули, а он, – Станислав кивнул в сторону Гурова, – значит, в Сочи, на море.

– Так ведь не отдыхать он едет! – недовольно воскликнул Орлов. – Там у нас убийство. Убили сына одного из замов министра по экологии и природопользованию Краснодарского края – Данилина. Причем во время свадьбы, причем – его, сына зама, свадьбы. Жениха, значит, убили. И вообще там, похоже, профессионал действовал. Выстрел точно в лоб. Хотя – что там осталось от этого лба… – проворчал генерал и ненадолго замолчал. – В общем, подробности на месте будешь узнавать, – сказал он после паузы. – Я сам только вчера поздно вечером об этом убийстве узнал. Вот и Станислава успел развернуть. Наталья-то полетела? – поинтересовался он у Крячко.

– Полетела, – вздохнул тот.

– Ничего, если быстро управитесь, то можешь еще к ней успеть слетать. На две недели рассчитывали?

– Да, на две, – кивнул Станислав. – Только вот непонятно, что мне делать? Тоже с Левой лететь в Сочи?

– Нет, ты тут будешь, в Москве. Вы думаете, небось, чего это я, старый пень, вдруг так разбушевался из-за убийства какого-то сынка замминистра? – Он с подозрительным прищуром посмотрел на оперативников.

– Да ни о чем подобном мы не думаем, Петр Николаевич… – начал было Крячко, но Орлов махнул рукой, прервав его.

– Это правильно, что не думаете. Не такой я человек, чтобы просто так вот взять и из-за обычного убийства выйти из себя. Так вот, дело тут намного сложней, чем может показаться на первый взгляд. У нас тут – серия. И, как я уже и сказал, действовал профи.

Гуров и Крячко переглянулись.

– А что, и в Москве уже кого-то этот профи успел подстрелить прямо в лоб? – решил уточнить Станислав Крячко.

– Я не говорил, что и во втором случае стреляли в лоб, – усмехнулся Петр Николаевич, но потом, словно у него что-то внезапно заболело, поморщился и потер пальцем под нижней губой. – Впрочем, – вздохнул он и, отвернувшись, стал с тоской смотреть в окно, – я ведь проговорился, что работал профессионал, а значит, вы сделали вывод, что выстрелы были один к одному. Правильный, между прочим, вывод.

– Петр, не тяни кота за хвост, говори прямо, кого в Москве застрелили? Судя по твоему виду – так какого-нибудь министра, – поторопил Гуров Орлова.

– Окстись, – покосился на Льва Ивановича генерал. – Нам этого еще не хватало. В конце января в Москве была убита некая Данилина Галина Владимировна, директор благотворительного фонда для детей-инвалидов с редкими видами заболеваний, под названием… – Орлов подошел к своему столу, сел и заглянул в какую-то бумагу. – Название фонда «Добро в ладонях».

– Судя по фамилии – родственница замминистра, – заметил Лев Иванович. – Или однофамилица?

– Бывшая жена Данилина и мать его убитого сына. Они развелись, – Орлов снова посмотрел в свою шпаргалку, – года три назад. Но это неважно. Интересно вот что. Мы имеем два убийства в одной семье, которые были совершены с разрывом ровно в три месяца и, скорее всего, имеют заказной характер. Обе жертвы были застрелены из одинакового оружия – самозарядного охотничьего карабина «Тигр-9», и оба выстрела – прямо в голову.

– Ого! Так ведь это такое мощное оружие, что и от головы-то мало что останется, с ним только на кабанов и лосей ходить. Медведя валит запросто! – качая головой, удивленно сказал Крячко.

– Да, оружие убойное, – согласился Орлов и снова поморщился. – Я как-то лет десять назад с таким полуавтоматом сталкивался. Ходил пару раз с отцом этой самой Галины Данилиной на охоту – с генерал-майором Корсуновым.

– Так это дочку и внука самого Корсунова убили! – воскликнул Гуров. – Теперь понятно, Петро, отчего ты так взволновался.

Орлов махнул рукой и уже в третий раз за последнее время поморщился.

– Да не только из-за этого. С генерал-майором я только шапочно был знаком. Сходили вместе на охоту – вот и все знакомство. В общем, это знакомство для дела нужно было. А потом нужда отпала, и… – Он немного помолчал, а потом сказал: – Все, забыли историю с давней охотой и вернулись к охоте на Данилиных. В общем, задача у тебя, Лева, такая – будешь вести расследование в Сочи, а Станислав тут на месте пороет по убийству Галины. Четыре месяца назад ведь так ничего и не нашли – ни оружия, ни следов. Даже стреляной гильзы не нашли, хотя эксперты и определили, откуда стреляли в Данилину. В общем, придется начинать все заново и соединять все факты, которые нароете, до кучи. Скорее всего, это заказное убийство, или кто-то мстит Данилиным либо Данилину. Он ведь за охотхозяйства региона отвечает, так что вполне возможно, что кто-то из охотников зуб на него имеет. – При слове «зуб» генерал поднес руку к губе, но потом резко ее одернул и закончил: – Чую я, что раз пошла такая гулянка, то как бы еще жертв не прибавилось.

– Ну, не знаю, Петр, – засомневался Гуров. – Ежели это на самого замминистра обида, то его самого бы и застрелили, а так – сначала бывшую жену, потом сына.

– Эх, молодой ты, Лева, раз не знаешь, что для иных людей самым страшным наказанием будет не смерть, а потеря самых близких ему людей, – возразил генерал Орлов. – Вот представь: захотел тебе кто-то отомстить и стрелял бы в твою Марию. Что бы ты почувствовал? – посмотрел он с прищуром на Гурова.

– Да уж, – задумался Лев Иванович. – Лучше б в меня стреляли.

– Вот то-то! – вздохнул Орлов, с задумчивым видом закусил губу и встал. – Так что идите и выполняйте свой долг перед человечеством – ищите убийцу или убийц, если таковых более одного. И о том, как дело продвигается, докладывайте мне каждый день лично. Хоть по телефону, хоть на электронную почту. Это тебя касается, Лева. Со Станиславом я и в кабинете встречусь.

– Не люблю я этих электронных почт и современных мобильных, – проворчал Гуров, вставая с места. – Они мне разные прослушивающие шпионские штуки напоминают.

– А, так я теперь понял, Лев Иванович, почему ты все время забываешь заряжать свой телефон! – рассмеялся Крячко, двигаясь следом за Гуровым к выходу. – Ты просто боишься, что через него тебя агенты ЦРУ прослушивать будут.

– Правильно понял, Станислав, – улыбнулся Лев Иванович шутке. – Только вот Мария у меня этого никак понять не может. А потому, даже находясь на гастролях по городам Сибири, все время мне звонит и напоминает, чтобы я не забывал заряжать мобильник.

Гуров остановился в дверях и, повернувшись к генералу, спросил:

– Петр, а как командировочные оформлять? Может, я на свои в Сочи слетаю, а потом мне вернут деньги? А то ведь опять Никитична чего-нибудь напортачит.

– Делай, как знаешь, – отмахнулся хмурый Орлов, – только попади туда как можно быстрее. Я сейчас звонить буду в сочинское управление. Пусть ждут.

– А от зубной боли, Петр, есть хорошие таблетки, «Найз» называются. Мне их Мария всегда дает. Ты Верочке скажи, пусть она в аптеку сгоняет и купит. Чего мучаешься-то!

Гуров вышел, а генерал, хмыкнув себе под нос: «Все-то он видит, все-то он знает», нажал на кнопку селектора и вызвал к себе секретаря.

Глава 2

Самолет в Сочи, как узнал Лев Иванович, должен был отправляться только в двенадцать ночи, и потому времени собраться у него был вагон с тележкой в придачу. Поэтому, заказав авиабилет, Гуров, как и договорился с Крячко, отправился вместе с ним на Петровку принимать дело об убийстве Данилиной.

– Три месяца прошло, а они, я так понял из разговора со следователем, ни на шаг не продвинулись, – сетовал Станислав. – Дело глухое, как мне доложили.

– А то ты не знаешь, что все дела, которые к нам попадают, по факту считаются глухарями, – усмехнулся Лев Иванович.

– Так-то оно так, как ты любишь говорить, – согласился Крячко, – только вот отчего-то нам ведь удается их распутать. Просто они не там ищут. – Крячко припарковал машину возле знаменитого на всю Москву, да и на всю страну здания.

– Ну, вот сейчас и посмотрим, там или не там. – Гуров вышел из машины и, одернув полы пиджака, поправил узел галстука.

– Ты хоть пуговицы расстегни и галстук сними – жарко ведь, – посоветовал, глядя на него, Станислав.

Лев Иванович молча отмахнулся и вошел в прохладный вестибюль Главного управления по уголовным делам города Москвы. Костюмы Гуров носил с большим удовольствием, чем форму. В форме он чувствовал себя неуютно, особенно если приходилось встречаться со свидетелями. Люди, которые, по идее, должны были доверять человеку в форме, отчего-то пугались или чувствовали себя скованно, если полицейский был в форменной одежде. Пиджак же – другое дело: вызывал уважение и настраивал на деловой разговор. Давняя привычка Гурова носить костюм, а не форму, сформировшаяся еще с молодости и первых лет службы, оставалась неизменной даже теперь, когда многие оперативники переходили на более удобную современную одежду – джинсы, куртки.

Узнав у дежурного необходимую информацию, Гуров и Крячко вошли в небольшое помещение, практически не отличавшееся от их кабинета ни обстановкой, ни расположением окон. Навстречу им из-за одного из трех столов поднялся совсем молоденький лейтенантик. Он протянул руку и с серьезным выражением лица представился:

– Демченко Денис. А вы, как я понял, те самые знаменитые Гуров и Крячко из главного управления?

– Интересно, и чем это мы знаменитые? – улыбнулся Лев Иванович, крепко пожимая руку оперативника.

– Ну, хотя бы тем, что именно на примере ваших расследований у нас в академии учили многим криминалистическим моментам – как вести допрос, как замечать незаметное, как рассмотреть невидимое… – начал перечислять с серьезным видом Демченко.

– Ага, – перебил его Крячко и продолжил: – Как впихнуть в отчет невпихиваемое и каким образм заставить свидетелей рассказать то, что они видели на самом деле, а не то, что им показалось.

– Нет, про отчеты нам ничего не говорили… – внезапно смутился лейтенант.

– Да и ладно, не говорили, значит, и не говорили. Только вот ты, Демченко Денис, скажи нам, где найти Заковряжина. Он нам должен передать документы по делу об убийстве гражданки Данилиной Галины Владимировны.

– А это дело теперь не у Сергея Ильича, а у меня, – ответил Демченко и с горечью сказал: – Месяц назад, когда стало ясно, что дело это – висяк, мне его и спихнули. Заковряжин стал ныть, что у него и так глухари по всем ветвям сидят, и предложил передать дело мне. Мол, молодой, пусть побегает, поищет, а не найдет, так с него и взятки гладки – неопытный.

– Хитер, Ильич, хитер, – в свою очередь усмехнулся Крячко. – Так и что? Ты чего-нибудь за месяц накопал?

– Да нет, застопорилось дело, – покачал головой Демченко. – Сейчас я вам все расскажу и покажу. – Лейтенант порылся в сейфе и вынул из него толстую папку. – Вот, смотрите. – Он начал вынимать из папки разные фотографии и развешивать их на специальной доске. – Двадцать восьмого января в дежурную часть позвонил мужчина и сообщил, что его жену убили. Выехавшие на место происшествия эксперты обнаружили в спальне тело женщины, лежащей поперек кровати, лицом к окну. Окно было целым, шторы раздвинуты, форточка открыта. Ноги жертвы при этом оставались на полу, что говорило о том, что в женщину выстрелили в тот момент, когда она открывала форточку, чтобы проветрить помещение.

– В какое время суток было совершено убийство? – уточнил Гуров.

– Вечером, часов в одиннадцать, если говорить точно, – ответил Демченко. – Но свет в комнате горел, и женщину было отлично видно. Скорее всего, снайпер специально ждал удобного момента, чтобы произвести выстрел.

– Снайпер?

– Да, стреляли с расстояния в сто тридцать метров из дома напротив. Вот, – лейтенант протянул Гурову и Крячко листы бумаги, – это заключение баллистической экспертизы.

– Место, откуда стреляли, установлено точно? – спросил Гуров, пока Станислав просматривал отчет.

– Точно до миллиметра, из окна квартиры на седьмом этаже, – кивнул Демченко. – Место выбиралось с учетом отклонения полета пули. Наверняка тут действовал специалист, а не простой любитель пострелять.

– Я смотрю, – Станислав передал отчеты обратно Демченко, – ни одной гильзы в квартире, откуда был произведен выстрел, не нашли.

– Ни гильзы, ни вообще никаких следов не было обнаружено, кроме следов от сошки.

– Что значит сошки? – не понял Крячко.

– Это приспособление такое у охотников и спортсменов стрелкового спорта – сошка или тренога. Ее устанавливают, когда нужно долго пристреливаться стоя и чтобы уменьшить отдачу от выстрела в плечо. Карабин «Тигр-9» – это ведь модифицированная СВД – снайперская винтовка Драгунова, отдача от нее та еще! – пояснил Демченко.

– А ты знаток, я посмотрю, – одобрительно хмыкнул Крячко. – Вот и будешь дальше вместе со мной в паре искать этого снайпера.

– С вами в паре? – удивился Демченко. – А как же…

– А за полковника Гурова, – хохотнул Крячко, – можешь не переживать, он у нас в Сочи загорать поедет, а для этого ему напарник не нужен.

– Станислав, как тебе не стыдно молодых оперативников обманывать, – с недоуменным видом покачал головой Лев Иванович. – Скажите, Денис, а вот интересно – от сошки следы нашлись, а сам стрелок, он, что же, в воздухе летал?

– Ну, тут все было придумано хитро, – наконец-то улыбнулся серьезный лейтенант. – По всей видимости, чтобы не оставлять следов, стрелок воспользовался полиэтиленовой пленкой. Ею он застелил практически весь пол в квартире, а потом аккуратно свернул и унес с собой. При этом, скорее всего, работал он в перчатках и в шапке, потому как наши спецы не нашли ни одного волоска и ни одного отпечатка пальчика, не говоря уже об отпечатках обуви. Спец работал, однозначно, – подвел итог Демченко.

– А что со свидетелями? – поинтересовался Гуров.

– Опросили всех жильцов дома сверху донизу, никто ничего подозрительного не видел и не слышал.

– А чья это квартира, из которой стреляли? – спросил Крячко и зашуршал бумагами. – Ага, вот – нашел. В ней проживала некая Вероника Алексеевна Барская. Старушка умерла полгода назад, ее сын оформлял в то время квартиру на свою дочку – внучку Барской Ирину. Квартиру сдавал посуточно. Ключи по его звонку давала соседка – Перцева Людмила Федоровна. Последней, кто брал ключи, была девушка – студентка Оксана. С ней говорили? Что-то я не вижу никаких показаний от этой Оксаны.

– Приходько ее фамилия, – покусывая нижнюю губу, ответил Демченко. – Я с ней разговаривал на днях, но объяснение брать не стал. Да и не было ничего в этом случае стоящего. Девушке нужно было просто где-то переночевать, она с родителями поссорилась, а к подруге идти не хотела. Вот и решила снять на сутки квартиру.

– Ключики не теряла? – нахмурился Крячко.

– Нет. Я с ней обстоятельно поговорил, – уверил оперативников Демченко.

– Ну, а как с самим карабином? Что-то об оружии узнали? – поинтересовался Лев Иванович.

– Была бы гильза – узнали бы больше, – пожал плечами оперативник, – а так… В общем, проверяли владельцев карабинов по Москве и Подмосковью. Правда, не всех еще успели. Но и тех, кого проверили, исключили. Есть предположение, что полуавтомат куплен в другом регионе. И кстати! – вдруг что-то вспомнив, воскликнул Демченко. – Когда я разговаривал с бывшим супругом убитой, то выяснилось, что и у него есть точно такой же карабин. Сразу его почему-то не проверили, – недоуменно пожал он плечами. – Но я буквально недели полторы назад на него вышел и поговорил, правда, по телефону. Так вот, он утверждает, что карабин у него всегда в сейфе стоит, как и положено – в чехле. Сейф заперт, ключи от сейфа постоянно при нем. Он с карабином даже на охоту в марте ходил. И на время убийства бывшей супруги у него есть алиби – он в Краснодаре тогда на дне рождения одного из друзей был, и в Москву к одиннадцати часам никак бы не смог попасть.

– Ну, он мог бы свой полуавтомат и одолжить кому-нибудь на время, – хмыкнул Крячко. – Нанял кого-нибудь, себе алиби обеспечил, а потом в марте еще и на охоту сходил, чтобы окончательно все следы замести. Ни одна экспертиза бы не доказала, что из карабина стреляли ранее марта. – Станислав уселся за свободный стол и стал внимательно читать бумаги, которые находились в папке.

– Нет, в этом случае все чисто, – ответил лейтенант. – У Данилина просто нет повода убивать свою бывшую супругу. Разошлись они мирно, делить им было нечего – Данилин все недвижимое имущество в Москве на нее и приемного сына переписал, а сам уехал в Краснодар. Ему там как раз должность зама по охотведомству предложили. Ревновать он бывшую супругу не ревновал…

– Подожди, – перебил Демченко Гуров. – Ты сказал, что у него был приемный сын. Так ведь и Галине Данилиной он приходился приемным сыном. Усыновили они его, что ли?

– Да. На самом деле Глеб Данилин – сын погибшего в аварии родного брата Галины – Алексея Корсунова. Отчество они ему оставили, а вот фамилию Данилин парню дал свою. Мальчику было два года, когда его родители погибли при крушении вертолета. Дед же не захотел, чтобы мальчонка попал в детский дом, и уговорил дочь и зятя взять Глеба к себе. А надо сказать, что они только-только поженились. В смысле Галина и Иван Данилин.

– И откуда ты это все узнал? – с интересом посмотрел на оперативника Крячко. – В бумагах ничего об этом не сказано. По крайней мере, я ничего такого не нашел.

– Так ведь я же и с самим Владимиром Степановичем Корсуновым разговаривал…

– С самим генерал-майором Корсуновым? Надо же! А говорили, что он человек скрытный, не публичный и о своей семье мало что кому рассказывает.

– Так ведь я же не из прессы, – хмыкнул Демченко. – Я, как только это дело мне спихнули, так сразу к нему и пошел. До меня о дочери вообще никто его не расспрашивал… Он переживал смерть единственной дочери и сетовал, что своих детей у нее так и не было. Может, ему просто выговориться нужно было, – пожал плечами оперативник.

– Так, Демченко Денис, первое тебе от меня задание. – Крячко встал из-за стола и начал собирать в папку развешанные на доске фотографии с места происшествия. – Все, что тебе рассказали студентка Оксана и генерал-майор в отставке Корсунов, ясно и четко изложишь на бумаге и завтра передашь мне. А теперь записывай мой телефон. Я твой номер телефона зафиксирую у себя на мобильном, чтобы связь у нас с тобой была постоянной – денно и нощно. Пишешь?

Крячко продиктовал Денису свой номер телефона, и тот сразу же позвонил Станиславу. Высветился номер, который Крячко и сохранил в памяти мобильника.

– Ну, и что ты думаешь по всей этой бодяге? – спросил Крячко Льва Ивановича, когда они вышли из кабинета и направились к выходу из управления.

– Пока что никаких особых мыслей нет, – задумчиво ответил Гуров. – Вот если бы Глеб Данилин по каким-то причинам убил своих приемных родителей – было бы понятно, если бы сам Иван Данилин убил бывшую жену или кого-то нанял ее убить – тоже понятно. Но бывшая жена и приемный сын… Их объединяет не только родство, но и работа в одной организации – в этом самом фонде. Нужно, я думаю, в этом направлении посмотреть пристальнее. Подробнее узнать, что за фонд, чем занимается, и от этого уже плясать дальше.

– Да, я тоже думал на эту тему, – согласился с другом Крячко. – Давай-ка сделаем так. Я тебя отвезу домой, ты там вещи собирай да звони Марии или куда там еще, а вечером я тебя к нам заберу. У нас поужинаешь, и я тебя к одиннадцати часам отвезу в аэропорт. Добро?

– Добро. А ты к следователю?

– К нему, родимому, посмотрю на улики и, может, какую дополнительную информацию соберу. Нужно еще проверить этого сожителя Данилиной, что он собой представляет. Из отчета я понял, что и он какую-то должность в этом фонде занимал.

Глава 3

Крячко заехал за Гуровым часов в семь вечера.

– Выглядишь усталым, – посмотрел Лев Иванович на Станислава. – Может, я сам как-нибудь доберусь, а ты отдохнешь?

– А, – отмахнулся Крячко, – отдыхать на пенсии будем. Все нормально, сейчас пожуем чего-нибудь по-холостяцки, я вон пельменей купил и еще кой-чего пожевать. Заодно и отдохну. До половины одиннадцатого еще уйма времени!

– Наталья тебе звонила? Как добралась?

– Звонить не звонила, а вот эсэмэс-сообщение прислала. Нормально у нее все. Ты-то как?

– Мне из Сочи уже звонили, интересовались, когда встречать. Сказали, что место в гостинице уже забронировали. Там туристический сезон начался, так что пришлось, говорят, корочками помахать и сверху надавить, чтобы хоть койко-место выделили на пару ночей. Хоть так пока, а там видно будет.

– Ну, нам с тобой к походной жизни не привыкать, – отозвался Крячко. – Была бы скатка иль палатка, а где поставить и прикорнуть, мы найдем.

– У тебя есть какие-нибудь новости? Что-то интересное узнал?

– А вот приедем, поедим, я стану добрым и все расскажу, – буркнул Крячко.

– А сейчас ты голодный и злой? – рассмеялся Гуров. – Ну-ну…

После ужина они уселись в кресла, и Крячко, блаженно вытянув ноги, прикрыл глаза.

– Нечего расслабляться, давай рассказывай. Ты обещал мне сказку на ночь, – прервал блаженное состояние Станислава Гуров.

– Если бы сказку – было бы еще ничего, а тут одна только горькая правда. – Крячко потянулся. – Ну, да ладно. Начну с разговора со следователем. Впрочем, ничего нового я от него не узнал. Он сам беседовал с этим гражданским мужем убитой сразу после прибытия на место, но тот был в шоке и толком ничего не мог рассказать. Ну, а потом с ним должен был побеседовать оперативник…

– Который так с ним и не поговорил?

– Нет, разговаривать он с ним разговаривал, но быстро потерял к нему интерес. Этот Додонов, видите ли, на подозреваемого не тянет, значит, ничего толкового рассказать не сможет.

– А что, тебе он смог рассказать что-то интересное?

– Да. Но давай по порядку. Я после следователя поехал обратно на Петровку и застал там Заковряжина. Но ты же его знаешь – деловой весь, недоступный. Ну, я ему кое-что объяснил.

– И он тебя понял? – хохотнул Лев Иванович.

– Понял, – кивнул Станислав. – Когда веские аргументы приводишь, все понятливыми становятся.

– Ну, тогда дальше рассказывай, – дал добро Гуров.

– Заковряжин поведал следующее. Двадцать восьмого января, в одиннадцать ноль семь, на центральный пост поступил звонок от гражданина Додонова, который просил срочно прислать группу захвата, потому что к нему в квартиру кто-то влез и убил его супругу Галину. Ну, группу захвата высылать, конечно, не стали, а отправили туда сначала участкового и Заковряжина заодно с ним – чтобы, значит, они обстановку разведали. Никаких убийц в квартире, конечно же, не было, а вот труп был. В общем, опер вызвал группу криминалистов. Додонов утверждал, что во время убийства он был в душе и выстрела не слышал, а когда вошел в спальню, женщина уже была мертва.

– Да уж, будешь тут мертвой, когда тебе полголовы снесли, – с сарказмом заметил Гуров.

– Додонов впал в истерику, быстро закрыл дверь в спальню, подпер ее изнутри комодом и стал звонить в полицию, полагая, что тот, кто убил супругу, находится в квартире и теперь будет охотиться за ним. Заковряжину с участковым он дверь открывать не стал, думая, что так его выманивают грабители или убийцы. Сергей Ильич еле уговорил его по телефону выйти из спальни и открыть двери.

– В принципе, он все правильно делал. Какой же гражданин в здравом уме сможет подумать, что его жену застрелил снайпер через форточку?! – усмехнулся Гуров.

– Так вот, когда криминалисты определили, откуда был произведен выстрел, и ушли проверять квартиру в доме напротив, прибыл следователь опергруппы и стал сам разговаривать со свидетелем. А Заковряжин к нему интерес больше не проявлял. Единственное, что он смог узнать, – это есть ли у Додонова подозрения, кто бы мог в его жену и начальницу выстрелить.

– Ну-ну, и что он предположил? – наклонился Лев Иванович ближе к Крячко.

– Примерно год назад на директора фонда «Добро в ладонях», которой была Данилина, был подан иск в суд на сумму в два миллиона рублей. Подали его некие Котенковы Александра Витальевна и Дмитрий Максимович. Дело в том, что они обратились к Данилиной с просьбой помочь им с лечением трехлетнего сына Родиона. Данилина вначале согласилась, и супруги даже договорились с одной из больниц в Германии, что они возьмут мальчика, проведут необходимые анализы и начнут лечение. Но потом, когда уже нужно было выезжать и везти ребенка, Данилина дала от ворот поворот, сказав родителям, что деньги она якобы перевела на лечение другому ребенку, а других средств пока нет, но она им скажет, когда появятся, и ставит их первыми в очередь.

– И что, деньги и правда ушли на лечение кому-то другому?

– А ты как сам думаешь? Нет, конечно же! Сам Додонов, правда, начал темнить и все стрелки перевел на приемного сына Данилиной: мол, он все время у маменьки денежки клянчил.

– А сам фонд налоговая проверяла?

– С налогами у них все вроде бы было в порядке. Но вот когда после иска в суд за фонд взялись другие органы, то много чего выяснилось. Но это, конечно же, Дадонов от Заковряжина и следователя утаил. Это я сам уже сегодня накопал.

– Небось там хищения какие-то были?

– Ха, а то! Фонд частный, и вклады в него идут на добровольных началах. Деткам он и вправду помогал, но вот иногда средства с него переводились на довольно странные счета, которые открывались и сразу же после перевода денег закрывались. Определить, кто открывал эти счета, так и не получилось. Фиктивные какие-то организации, жульнические. Были подозрения, что это сама директор фонда или кто-то из ее людей – Додонов или Данилин-младший – имеет отношение к этим махинациям, но ничего доказать так и не удалось. Зато сегодня я узнал о сожителе Данилиной кое-какую информацию, которую мне поведали его, так сказать, дружки.

– Чую, что это он и снимал денежки со счета, – предположил Гуров.

– Ну, это еще уточнять нужно, но вполне возможно, что и Додонов приложил свою лапку к благотворительным денежкам. Оба его дружка утверждают, что Додонов – большой любитель делать ставки в спорте. Причем неважно, какой вид спорта – хоккей или скачки. А иногда делал ставки и на боях без правил. Но невезучий он был и, по словам друзей, много проигрывал. А по мне, так просто безграмотный лох, которых много развелось в последнее время. Профессионалов, которые на ставках зарабатывают деньги, не так уж и много. И деньги к ним как раз вот от таких балбесов дадоновых рекой текут.

– А ты прямо спец в этом деле, – подколол друга Гуров.

– Не спец, но логически мыслить умею и всю имеющуюся у меня информацию по этой теме фильтрую. Мало ли, а вдруг в работе когда пригодится.

– Тоже правильно, – одобрил Лев Иванович. – Теперь буду знать, у кого мне нужно консультироваться, если вдруг надобность возникнет.

– Немного отвлеклись, – продолжил Крячко. – Так вот, Дадонов отчего-то думает, что это именно Котенковы могли организовать убийство Данилиной. Мальчик у них умер, так и не получив должной медицинской помощи, и они, а вернее, мужчина, пригрозили, что если суд не осудит Данилину, то они все равно найдут на нее управу.

– И что?

– А то, что Данилину не осудили, не найдя ничего криминального в ее действиях, и компенсацию за смерть ребенка родителям не выплатили. Судьи еще и судебные издержки на них повесили. Мне, кстати говоря, и следователь намекал на этих Котенковых. Говорит, что надо бы и в этом направлении поискать.

– Так что ж они сами не искали-то? Кинули все дело коту под хвост и успокоились! – возмутился Лев Иванович и посмотрел на часы. – Слушай, уже десять часов. Давай-ка, вези меня в аэропорт, а сам возвращайся и ложись спать. Я и в зале ожидания посадку подожду, а тебе завтра рано вставать.

Когда уже сели в машину, Гуров сказал:

– Я вот что подумал. Денег у этих Котенковых навряд ли на профессионального киллера найдется. А вот проверить Додонова не мешало бы. У него есть прямая выгода – наложить руку на фонд и спокойно продолжать тянуть оттуда денежки. Недвижимость-то вся мамина, я так понимаю, Глебу переходила – других наследников нет. Кто знает, может, они даже и договорились друг с другом. Одному наследство, а другому – фонд. А потом Додонов пожадничал и решил и Данилина-младшего убрать от греха подальше.

– Интересная мысль, ее тоже надо проверить, – согласился Крячко и завел машину.

Глава 4

В самолете Лев Иванович расслабился и быстро уснул – сказалась предыдущая бессонная ночь. Встречала его в сочинском аэропорту молодая женщина в полицейской форме.

– Марина Терентьева, оперуполномоченная уголовного розыска города Сочи, – представилась она и протянула руку Гурову.

– Уже капитан? – удивился Лев Иванович, посмотрев на погоны женщины и даже забыв представиться. – А вот у нас девушек в угро нет, – отчего-то растерянно добавил он, пожимая руку Марины.

– И у нас только я одна, – улыбнулась Терентьева. – Отец служил в милиции, ну, и я решила тоже по его стопам пойти. Долго добивалась зачисления, но настояла на своем. Впрочем, вам, наверное, это неинтересно, а я разоткровенничалась.

– Еще как интересно! – заверил молодую женщину Лев Иванович. – Просто я пока еще с капитанами женского пола в своей долгой карьере не сталкивался. Я имею в виду уголовный розыск.

– Ну вот, теперь столкнулись.

– Вы, Марина… не знаю, как вас по отчеству…

– Не надо по отчеству, Лев Иванович, – смутилась Терентьева. – Зовите по имени, мне так проще.

– Ах, ну да, – усмехнулся Лев Иванович. – Вы, молодежь, нынче без комплексов. Ну, Марина так Марина, как прикажете, товарищ капитан, – улыбнулся он девушке. – И куда, Марина, вы меня повезете? В гостиницу?

– Нет. – Лицо Марины вдруг стало серьезным и сосредоточенным. – У меня приказ доставить вас сразу к начальству. У нас тут новое ЧП образовалось. На Арину Данилину сегодня ночью было совершено покушение.

– Арина Данилина, я так понимаю, – посмотрел Гуров искоса на капитана, – это невеста… То есть уже вдова Глеба Алексеевича Данилина, убитого накануне на его же свадьбе.

– Да, именно так, – кивнула Терентьева. – В час тридцать ночи она позвонила на линию девятьсот одиннадцать и сообщила, что в нее стреляли. Наши ребята сразу же выехали на место происшествия.

– Так, может, и мы сразу туда поедем? Девушка живая? Успели?

– Да, с ней практически все в порядке. Просто царапина, пуля задела кожу на плече. Ну и шок небольшой. Она сейчас в больнице, ее никто еще не опрашивал. А в доме работают эксперты… Но вас приказано доставить к начальству.

– Что ж, к начальству так к начальству, – ответил Гуров, усаживаясь рядом с Мариной на заднее сиденье служебного автомобиля. – А сам Данилин где сейчас? Как-то странно получается. Оставил невестку одну в доме… Или я что-то не так понял?

– Все верно. Арина Витальевна была одна. Ее тесть – Иван Дмитриевич – вчера днем улетел в Москву. Ему нужно подготовить документы к похоронам сына. Ведь Глеб Алексеевич был прописан в Москве, да и родители у него там похоронены. Так что Арину оставили сопровождать тело – после того как эксперты позволят покойного забрать для похорон. И вообще, все это так ужасно – стать вдовой в день своей свадьбы, – не сдержав обуревавших ее эмоций, добавила Марина. – Ни одной женщине бы такого не пожелала.

– Умирают вовремя только старики, – вздохнул Гуров. – Да и то многие из них сетуют, что мало пожили. Смерть – она не разбирает, кого и когда забрать – молодого во время марша Мендельсона или старика в день его столетнего юбилея. Мы все перед нею равны.

– Согласна с вами, но все-таки молодых, как мне кажется, все равно жальче.

– Это потому, что вы, Марина, пока еще сами молоды, – улыбнулся женщине Гуров. – Ну, а теперь, пока мы еще не доехали, введите меня в курс дела. Конечно, не по поводу нападения на невесту, то есть вдову, а относительно убийства Глеба Данилина.

– В жертву выстрелили, как вы уже и сами, наверное, знаете – из карабина «Тигр-9» пулей под патрон 9,3  64, что соответствует пуле, которой в свое время была убита бывшая жена Ивана Дмитриевича. Кстати, эту информацию он нам и дал. Мы сразу же связались с Москвой, где эта информация и подтвердилась. Стреляли с расстояния в пятьдесят метров, из гостевого домика загородного шале. Само шале находится в прибрежной зоне. К дому прилегает еще участок, на котором кроме гостевого домика расположены еще хозяйственные постройки – небольшой сарай для инструментов садовника, мастерская хозяина (он любит столярничать). К дому примыкает гараж на две машины, а возле дома есть бассейн…

– Марина, вы мне главное расскажите, место я и сам потом осмотрю, – перебил Терентьеву Лев Иванович.

– Хорошо, я просто хотела, чтобы картинка была яснее, – смутилась женщина. – На свадьбу были приглашены сорок пять гостей, в том числе и министр по экологии и его супруга. Сама свадьба, которая проходила во дворе дома, снималась на три видеокамеры с разных сторон и плюс еще с квадрокоптера.

– А с него-то зачем? – не понял Лев Иванович.

– Мода сейчас такая – на разных мероприятиях съемки с воздуха производить, – усмехнулась Марина. – Но оно и хорошо – картинка получается полнее. Потом все в один фильм монтируют, и красиво получается. В нашем случае квадрокоптер был использован только несколько раз – в самом начале церемонии. Она, кстати, проходила тоже возле дома.

– Что, и в загс не нужно было идти? – удивился Гуров.

– Да, сегодня уже и такое возможно, – кивнула Терентьева. – Просто приглашается работник загса на определенное время в определенное место. Дополнительно оплачиваете услугу, билет, если надо в другой город лететь, и на этом все. Так вот, квадрокоптер вел съемку дважды: в самом начале церемонии и еще один раз – перед самым выстрелом в жениха. Буквально через пять минут после того, как он прекратил съемки, из гостевого домика послышался выстрел. По словам невесты, которой стало плохо, когда жених упал рядом с нею, последнее, что она увидела, – жених с размозженной головой и гостей, пребывающих в панике. А потом она потеряла сознание.

– Да уж, представляю, – проворчал Лев Ивановч. – Ну, и что? Кто-то из гостей хоть что-то видел?

– Какое там! – Марина махнула рукой. – Половина из них кинулась к своим машинам, а вторая половина – те, кто был далеко от места происшествия, наоборот, побежали посмотреть, что произошло. И только один догадался позвонить в полицию.