Руигат. Схватка Злотников Роман

Сначала всех охватил ступор. Тэра почувствовала, что у нее похолодели руки, а сердце пропустило удар. Но затем кто-то истерически завопил:

– Они… они целенаправленно убивают нас!

И Пламенная почувствовала, что через мгновение центральный зал корабля будет ввергнут в неуправляемый хаос…

Корабли, построенные для доставки Избранных на Киолу, были спроектированы специально под эту задачу. То есть их конструкция была разработана таким образом, чтобы обеспечить Избранным прибытие к месту их Великого Подвига в максимально готовом состоянии. Поэтому внутренние помещения корабля, в которых размещались и Избранные и экипаж, больше напоминали не центр управления какой-нибудь сложной техникой, а концертный зал или амфитеатр, центр которого занимала большая сцена. Со всем свето-звуко-вкусо-запаховым комплексом концертного класса. Кроме того, над сценой висел большой голографический экран, на который по желанию могли выводиться и проекции приближающейся планеты, и изображения центральных залов других кораблей, и трансляция из зала Совета Симпоисы, большинство членов которой отодвинули все свои дела, дабы ощутить себя причастными к триумфу Избранных. Так что полет до Олы, длительность которого не должна была превысить семи часов, Избранные собирались провести в финальных репетициях, предоставив всем сопричастным и сопереживающим очередной раз насладиться великим мастерством лучших представителей своей планеты… Ну а экипажи кораблей, не только возложившие на себя бремя помощи Избранным, но и разделившие с ними все трудности и опасности перелета, имели возможность насладиться репетицией вживую. Поэтому на корабле не имелось отдельных кают для пассажиров, зато было устроено несколько десятков душевых кабин. Дабы уставшие и вспотевшие во время финального прогона Избранные могли бы привести себя в порядок перед своей столь важной для всей цивилизации Киолы и Олы премьерой…

И вот теперь все эти люди, скученные в одном большом помещении, оказались на грани паники, которая непременно начнется, если ее как-нибудь не пресечь. Тэра вскочила со своего места.

– Избранные!

Тысячи людей, находящиеся на разных кораблях и разделенные сотнями километров пространства, но объединенные совершенной системой связи, порождающей иллюзию присутствия, застыли, обратив свои взгляды на Пламенную. Она была их вождем, и они привыкли повиноваться и внимать ей.

– Они – больны! Мы знали это! И мы прилетели сюда для того, чтобы вылечить их. Зная, также и то, что прежде, чем мы победим их болезнь, многие из нас могут поплатиться за это жизнью. – Тэра сделала небольшую паузу, после чего жестко приказала: – Корабли – вниз, как можно быстрее. Избранным – на танцпол. Разбиться на элементы рисунка танца. Начинаем сразу же по приземлении, в первое же мгновение… И – соберитесь! Они нас убивают, а мы будем стараться их спасти. Потому что мы – люди!

Пока они шли по посадочной глиссаде – было потеряно еще два корабля. Так что к тому моменту, когда оставшиеся достигли поверхности, большинство Избранных, несмотря на все свое мужество и усилия Пламенной, уже едва могли удерживаться на грани истерики… Нет, они готовы были погибнуть, но… красиво, величественно – вскинув очи к небесам и воскликнув нечто пафосное, вроде: «Ола, я отдаю свою жизнь за твою свободу…», причем после их гибели грязные захватчики непременно должны были все поголовно раскаяться и пасть на колени с их именем на устах… ТАК готовы были погибнуть очень многие. Но вот взорваться вместе с кораблем, ничего не сделав, не успев даже ступить на землю древней прародительницы их цивилизации, не явив миру свое мужество и талант… это было неправильно, глупо, бездарно… да просто ужасно! Так что когда посадочные опоры коснулись поверхности, Избранные сразу же в панике ломанулись на выход. И только на трех кораблях, включая тот, на котором летела Тэра, экипажи и Избранные сумели сдержаться и сделать все так, как было отрепетировано.

Зрители – были. Они появились не сразу, но уже максимум через полчаса, за время которых Избранные успели хоть немного прийти в себя и встать в начальные позиции, а экипажи развернуть звуко- и видеопроекторы, все корабли оказались окружены людьми. В разных точках приземления их было разное число – где-то сотни, где-то тысячи. Разных. В основном это были жители Олы, но некоторые зрители явно принадлежали к захватчикам. Причем рядом с кораблем Тэры таковых, похоже, было большинство. И появились они практически сразу после приземления. Так что Тэре, в отличие от остальных, пришлось начинать буквально с колес…

Когда Избранные двинулись вниз по высадочной аппарели, захватчики уже поджидали их. То, что это не их бывшие соплеменники, было ясно сразу. Во-первых, они прибыли на небольшом летательном аппарате размерами немного превышающим стандартный «овал», но не имеющем его чистых форм. Он чем-то напоминал угловатую жабу с зубилообразным носом, из тела которой во все стороны торчали палки, трубы и иная трудно идентифицируемая ерунда. При первом же взгляде на этот аппарат становилось ясно, что его создатели не имеют никакого отношения к цивилизации Киолы. Настолько чуждо и отталкивающе он выглядел… Во-вторых, те, кто послужил причиной Потери, тоже выглядели чуждо и необычно. Начать с того, что они оказались очень разными по росту, весу и размерам. От крепких и стройных, чем-то даже похожих на киольцев, которые рождались, развивались и проводили жизнь под чутким надзором генетических корректоров и личных медицинских систем, до огромных либо, наоборот, излишне мелких уродов. Многие из них могли «похвастаться» массой признаков генетических сбоев – от залысин и папиллом на коже до кривых ног и столь же кривых зубов, в настоящий момент демонстрируемых всем окружающим с помощью скабрезных усмешек. Единственным общим отличием всех пришельцев был необычный, ярко-желтый зрачок.

Все это настолько резало глаза, что Избранные на мгновение испуганно замешкались, но Пламенная проскользнула вперед и пошла впереди всех уверенным шагом, раскинув руки в сторону, обозначая этим для остальных место, на котором они должны выстроиться в начальную позицию.

Это было непросто. Тэра физически ощущала разлитое в воздухе напряжение, и то, с каким усилием ее ребята преодолевают свои страх и волнение, настраиваясь на… нет, не на танец, а на победу. Потому что как же может быть иначе?! И когда воздух наполнили первые аккорды, Пламенная внезапно осознала, что сегодня она станцует свою лучшую партию. Потому что только вот так, вознесясь над собой прежней, можно обрести шанс на успех. А потом ее захватила мелодия и понесла, понесла, понесла…

Когда музыка закончилась, она не сразу поняла, что все, что композиция исполнена и что она действительно сегодня достигла своей вершины. Тэра медленно подняла голову и воткнула взгляд в столпившихся напротив нее чужаков. Несколько мгновений ничего не происходило, просто стояла возвышенная, звенящая тишина, а потом… потом эти «желтоглазые» загомонили, заорали, заулюлюкали, захлопали себя по ляжкам и засвистели. Пламенная на несколько мгновений растерялась, но затем до нее дошло, что они вот таким немудрящим образом выказывают свой восторг, и она польщенно улыбнулась. Да! У них получилось!

Азвизаргда звездни! – заорал кто-то из «желтоглазых». И остальные тут же подхватили:

Замзганзы!.. Давизивегда згрузд!.. Азвигзадно бзагда дзивзанзы изд!..

Тэра слегка поморщилась, потому что еще на корабле переключила автоматический переводчик на трансляцию и сейчас не могла понять, что они там орали, а затем, подождав, пока восторги немного утихнут, сделала шаг вперед и, улыбнувшись, открыла рот, собираясь сказать, что они пришли с миром, что люди Киолы хотят, чтобы все плохое, что было раньше, осталось в прошлом… но не успела. Потому что из толпы выскочил невысокий, крепкий тип с масляными глазами и… схватил ее за грудь.

– У-у взаг дзагизара! – взревел он и второй рукой отвесил ей могучий шлепок по ягодице. – Заграмздар-рра! Узремуз дузга граздинар, – с этими словами он глумливо осклабился и сделал несколько движений тазом назад-вперед. Тэра вспыхнула и гневно отшатнулась, вывернувшись из его рук.

– Как вы смеете! – возбужденно начала она. – Не трогайте меня! Вы… вы…

Мужик недоуменно нахмурился, а затем выбросил вперед руку и, ухватив ее за волосы, резко дернул, повалив на колени.

– Пламенная!!! – рванулся к ней Висиль, сразу же попытавшись вырвать ее из рук «желтоглазого». Более того, он… он… он толкнул его! Плечом!!

– Нет, Висиль! – испуганно вскрикнула Тэра. – Не надо! Не смей поддаваться этому!

Юноша испуганно отшатнулся и густо покраснел.

– Простите меня, Пламенная, я просто… – Что он просто, Тэра так и не узнала. Потому что «желтоглазый» не стал толкать его в ответ, а криво оскалившись, сорвал со своего пояса какой-то небольшой предмет и…

– Не-е-е-ет!!! – Пламенная упала на песок, вцепившись зубами в кулак, чтобы болью заглушить охвативший ее ужас. Как?! Как они могли? После их танца, после всего, что она и ее ребята смогли показать в своей композиции! Он… этот… голова Висиля буквально взорвалась, выплеснув целый фонтан крови. А его обезглавленное тело, простояв еще пару мгновений, плашмя рухнуло на песок. Это… это было ужасно, чудовищно, немыслимо! Тэра перевела свой застилаемый слезами взгляд с тела юноши на стоящих перед ней… Сейчас у нее язык бы не повернулся назвать их людьми и… О, господи! Они… они… Пламенная моргнула, потом еще, затем вырвала изо рта прикушенную руку, так и не разжав зубы и содрав себе кожу на пальце, и смахнула слезы. Нет, ее глаза ее не подвели. Они смеялись!!!

– Бе… гите… – хрипло прошептала Тэра, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла.

– Что?.. Как?.. Что ты сказала, Пламенная?

– Бегите! – изо всех силы закричала глава Избранных. – Бегите, или они убьют всех!!!

– Ну что стоишь молчишь? – сварливо поинтересовалась ее толстая нанимательница, вырывая Племенную из тягостных воспоминаний. – Сказать, что ли, нечего? Ну зачем было так тереть-то? Это ж на вас вообще никакой одежды не напасешься! Вся в рванину уйдет. Сплошной убыток!

– Мы стирали как обычно, уважаемая, – негромко подала голос Тэра.

– Как обычно? Как же… – Толстуха фыркнула и ожгла бывшую главу Избранных злым взглядом. – Да такие, как вы, только задницей перед мужиками крутить могут, а не дело делать. Ишь умная нашлась… А я говорю – слишком сильно терли! И потому я вашу оплату урезаю. Не двадцать мисок «тошновки», а-а-а… шестнадцать! Понятно? И на большее даже не рассчитывай!

– Нам нужно двадцать, уважаемая, – упрямо набычив голову, произнесла Тэра. – И мы на столько и уговаривались.

– Да мало ли о чем мы уговаривались?! – добавив в голос децибел, заорала дебелая нанимательница. – Да мне плевать, о чем мы уговаривались! Сделали бы дело правильно – получили бы уговоренное! А тут… Да вы посмотрите, люди добрые, что же это делается? Да с такой работой они меня вообще по миру пустят! Вот же рубаха – почти новая была, а теперь куда ее? Только на тряпки!

– Мы договорились на двадцать, – глухо произнесла Тэра, а затем мотнула головой своим девчонкам. Те шустро подскочили к веревке, на которой было развешена выстиранная одежда, и вцепились в нее.

– А если вас не устраивает наша работа, – продолжила между тем Пламенная, – то что ж, мы можем вернуть все, как было. Сбросим бельё на землю, потопчемся на нем – и дальше нанимайте какого хотите.

– Стой! – завопила тетка. – Не смейте! Да я вас за это…

Тэра мотнула головой, и девчонки принялись быстро сдергивать вещи с веревки.

– Все-все, ладно, ладно, двадцать – так двадцать! – торопливо заверещала толстуха.

– Двадцать четыре, – холодно произнесла Тэра. У толстухи округлились глаза.

– Ах ты дрянь! – истерично заорала она. – Да знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? Да ты у меня… Стой! – завопила она, увидев как девчонки подняли кипы с сырой одеждой над головой, нарочито примериваясь, куда бы их зашвырнуть, чтобы уж с гарантией. – Хорошо, хорошо – двадцать четыре! Вот, берите, – она сунула толстую ручищу внутрь своего необъятного бюста и выудила оттуда несколько белых кружочков. – Вот здесь… здесь хватит даже на двадцать пять порций… ай! Суки!

Это назвалось «деньги». На самом деле, скорее всего, когда-то давно это были какие-то технические устройства, возможно, контрольные голокамеры или многофункциональные датчики. Пламенная вроде как смутно припоминала, что встречала на Киоле нечто подобное. Впрочем, именно припоминала и именно смутно. Просто ее интересы лежали далеко от любых инженерных вопросов, хотя членство в Симпоисе, конечно, серьезно расширило ее кругозор. Так что кое с чем из научно-технической области она была знакома. Но именно кое с чем… Здесь же эти кружочки стали всеобщим обменным эквивалентом – примитивным аналогом общественной благодарности. Причем они требовались для получения буквально всего – пищи, воды, одежды, жилища… Вернее, нет, не совсем так. Жилище можно было получить и бесплатно, но ни у кого бы не повернулся язык назвать такое место хотя бы минимально безопасным. Каждого находящегося в таком даровом пристанище в любой момент времени могли ограбить, убить, изнасиловать или сделать калекой. Причем не потому, что он совершил что-то, хоть как-то оправдывающее подобное отношение, или был в чем-то виновен. Нет! А всего лишь потому, что случайно оказался на пути кого-то более сильного. А вот за безопасность, пусть и относительную, уже нужно было платить. Хотя и не всегда деньгами – работой, вещами, услугами, да хоть собственным телом, если оно привлекло кого-то из сильных мира сего. Более того, здесь, в Руинах, так чаще всего и происходило. Потому что этих маленьких белых кружочков, именуемых «деньгами», было не слишком-то и много. И обладание ими означало не только то, что у тебя есть некий условный эквивалент, который можно обменять на все что угодно, а и… некую толику власти и влияния.

Тэра шагнула вперед и, ухватив тонкими сильными пальцами белые кружочки, выдернула их из руки толстухи. После чего отошла подальше от нее и кивнула девчонкам. Те живо накидали стиранное обратно на веревку и подбежали к Пламенной.

– Благодарю вас, уважаемая. Рада, что вы столь высоко оценили наш труд. Надеюсь, в следующий раз, когда вам понадобятся услуги прачек, вы снова вспомните о нас, – после чего мотнула головой девушкам и, развернувшись, быстрым шагом двинулась прочь от хозяйки ночлежки.

– Да чтоб тебя крысы подрали! Да чтоб у тебя язык отсох! Да чтоб тебе через срамную щель в чрево мангуст забрался и все там выгрыз! Да чтоб я еще раз вас… – Злобные крики толстухи еще долго неслись в спину девушкам. Но никто из них не обращал на это внимания. А шедшая впереди Тэра напряженно размышляла о том, как долго еще будет аукаться им их первая ошибка. Ну… когда она растерялась и не смогла ничего ответить на самый-самый первый наезд, вследствие чего нанимательнице удалось в два раза уменьшить им оплату за работу. С того момента прошло уже более двух месяцев, но их до сих пор каждый раз пытаются нагнуть и развести. Каждый раз! Пламенная горько усмехнулась. Ну вот, уже и говорить начала так, как принято здесь, в Руинах.

Они отошли от ночлежки уже шагов на триста, когда ее догнала Тивиль, одна из ее девушек-прачек.

– Тэра, а что ты собираешься делать с деньгами? – осторожно спросила она, поравнявшись с ней.

Пламенная вздохнула.

– Извини, но, похоже, сегодня нам всем придется поголодать. Раз уж у нас появились деньги, я собираюсь пригласить к ребятам местного лекаря.

Но, к удивлению Тэры, личико Тивиль озарилось радостью.

– Ой, как здорово! Я и сама хотела это предложить! Так больно видеть, как ребята страдают…

Их маленькая команда состояла из одиннадцати человек. Шесть девушек и четверо юношей. Плюс она. Трое парней и одна девчонка все никак не могли оправиться от ран, которые получили в тот злополучный день.

Они выжили чудом… Вернее, чудом было то, что они выжили и остались свободными. Если к той жизни, которую они влачили уже более двух с половиной месяцев, можно было применить это слово. Ибо когда его произносил любой киолец, он имел в виду возможность заниматься любимым делом, не напрягая при этом голову размышлениями о том, где спать, что есть и что надеть. Здесь же, на Оле, свободой считалось просто иметь возможность выбрать, чем ты сегодня заработаешь на миску «тошновки» – той же стиркой или… тем, что тебя, пусть и с твоего согласия, изнасилует какой-нибудь бандит. Причем даже такая «свобода» была у очень и очень немногих… Но как бы там ни было, они остались живы после того, как «желтоглазые» начали стрелять по разбегающимся в разные стороны Избранным. И более того, за все это время пребываниях в Руинах умудрились не умереть от голода и могли выбирать. А едва ли не большая часть тех, с кем они прилетели на Олу, такой возможности, скорее всего, была лишена. Ну если у остальных все прошло похоже на то, как прошло у них… Впрочем, несомненно, кое-кто непременно спасся и там. Но вот повезло ли им позже…

А у корабля Пламенной «желтоглазые», быстро и безжалостно убив около полутора десятков человек, принялись хватать тех, кто испугался и, вместо того, чтобы уносить ноги, рухнул на песок, зажмурив глаза и закрыв голову руками. И вот пока они вязали этих, остальным, тем, кто послушался Тэры и бросился прочь, удалось-таки удалиться от места посадки достаточно далеко, чтобы убийцы поленились их разыскивать. Что те сделали с пленниками – Пламенная не знала. Но у нее до сих пор звучали в ушах дикие крики тех девушек, которых захватили там, на месте посадки…

В тот день Тэра бежала, пока были силы. Когда она, обессилев, упала на кучу обломков, заросшую мелким и жестким кустарником, корабль, на котором они прилетели, уже было не разглядеть. Хотя он возвышался над той площадкой, на которую он приземлился, на высоту не менее десятка человеческих ростов. Так что видно его должно было быть, по идее, с расстояния нескольких километров. Впрочем, в Руинах дальность обзора была весьма ограничена. Хотя в тот момент она даже не подозревала, что находится в Руинах… Через десять минут, когда Пламенная сумела наконец-то отдышаться и осмотреться, выяснилось, что рядом никого нет. Совсем никого – ни ее ребят, ни местных. Она металась вокруг, пытаясь обнаружить хоть кого-то, а затем повалилась на землю и, прижав пальцами виски, даже не застонала, а завыла. Ну, зачем, зачем она убежала?! Ну почему ее охватило это никчемное безумие, не позволившее ей умереть там… вместе со всеми?! Да, это чудовищное, ничем не спровоцированное и начавшееся так внезапно, без каких-либо внешних начальных признаков дикое насилие совершенно выбило ее из колеи. Ввергло в абсолютную панику… Неужели ученик Алого Беноля был прав? Неужели все ее аргументы, которые она использовала в дискуссиях с ним и его сторонниками, были всего лишь попытками выдать желаемое за действительное? Самообманом. Нежеланием видеть реальность. И ведь это она, ОНА привела Избранных на Киолу. Она отдала их в руки этим… этим… После всего произошедшего Пламенная была не способна называть этих… этих… людьми. Пусть даже и больными. Это были чудовища, исчадия, твари, но не люди!

Где-то через полчаса Тэра сумела-таки взять себя в руки. Так, хватит сожалеть и истерить! Запаниковав и убежав, она уже пала так низко, что дальше некуда. Поэтому сейчас надо отставить слезы и… вернуться, вернуться туда, к своим товарищам. И разделить с ними их судьбу. Она ДОЛЖНА вернуться обратно и… будь что будет!

И она вернулась. Но было уже поздно. Ни «желтоглазых», ни ее ребят уже не было. Только полтора десятка мертвых тел, которых никто не стал хоронить и обгоревшая, покосившаяся туша корабля…

Сначала Тэра хотела убить себя. Вариантов было несколько – от петли до удара в сердце чем-то острым… Но в конце концов к исходу третьего дня она остановилась на падении с высоты. Нет, не по каким-то эстетическим соображениям. Просто за все то время, которое Тэра провела одна, она так и не нашла ни веревки, ни чего-то достаточно острого, что сумело бы быстро пробить плоть. Хотя она пыталась. Но не смогла пересилить боль от погружения в тело слишком тупого прута…

Вечером третьего дня, когда Пламенная, почти впав в сомнамбулическое состояние, потому что она не была способна уснуть, едва только закрывала глаза, как перед ней вставала картина взрывающейся головы Висиля либо полутора десятков мертвых тел, а в ушах постоянно звенели крики девушек, насилуемых «желтоглазыми» прямо там, на песке, рядом с еще не остывшими трупами их товарищей. Когда Тэра брела по направлению к каким-то возвышающимся над местностью развалинам, она была остановлена восторженным выкриком:

– Пламенная!!! Как хорошо, что мы тебя встретили!

Это оказались семеро из Избранных – четыре девушки и трое юношей. Они были с другого корабля и тоже разбежались поодиночке кто куда, но затем им повезло отыскать друг друга. Трое из них – две девушки и один юноша оказались ранены, причем одна – Ослонэ – довольно серьезно. Она успела удалиться от места трагедии всего на сотню шагов, после чего в нее попали, прострелив грудь. Ранение оказалось настолько серьезным, что подняться она так и не смогла. Но несмотря на это, никто из «желтоглазых» к ней так и не подошел. Ни для того, чтобы захватить в плен, ни для того, чтобы добить. Хотя девушка рассказала, что слышала, как они ходили рядом.

Именно она, кстати, и рассказала, что творили «желтоглазые» с захваченными в плен девушками из числа Избранных…

Эти ребята ее и спасли. Нет, никто не окружал Пламенную заботой, не подносил еду и не проводил с ней сеансов психотерапии. Наоборот! Это Тэре сначала потребовалось успокоить молодых людей, потом оказать им хоть какую-то помощь. Значимо раненных было только трое, а остальные все в порезах, ушибах и ссадинах. У двоих оказались заметно изранены ноги, потому что они умудрились во время бегства потерять обувь… А для киольцев, выросших в абсолютной безопасности, обеспечиваемой постоянно носимым личным щитом, даже малая царапина была настоящим бедствием. И наиболее частой реакцией на нее был шок. Впрочем, количество причин для шока у всех присутствующих заметно превышало число ссадин… Затем их надо было хоть как-то накормить и напоить. Ну и найти место, где можно было заночевать, не опасаясь того, что снова объявятся «желтоглазые», ведь после побега они засыпали там, куда добрели. И за всеми этими заботами, которые и были свалены молодым поколением на плечи своей Главы и члена Симпоисы, желание покончить жизнь самоубийством у Тэры как-то потихоньку потускнело…

Спустя два дня им встретились еще четверо – сначала две девушки, а потом один за другим двое юношей, чье физическое состояние было ничуть не лучше, а психологическое как бы даже не хуже, чем у первой семерки в момент встречи с Пламенной. И на Тэру навалилось еще больше забот. Так что мысли о смерти окончательно выветрились. Этим ребятам нужна была помощь, причем здесь и сейчас, а о вине и искуплении можно будет подумать немного позже.

Ну а когда к концу недели утром не проснулась Ослонэ, отчего ее команда снова, поголовно, впала в отчаяние, Пламенная решила, что – шиш, не дождутся! Она будет жить. Назло убийцам. И сбережет всех тех, кого сумеет найти. Тем более что у нее была надежда. Ибо Тэра помнила, что ОН сказал ей при расставании: «Слушай, что бы с тобой ни случилось там, на Оле, помни – я приду за тобой…»

Когда столь удачно получившие оплату за свой труд прачки добрались до того района, в котором обжилась их маленькая община, уже начало темнеть. За десяток шагов до обустроенной ими норы Тивиль резко ускорилась и первой нырнула под перекрывавший вход типичный для Руин полог, сделанный из набросанных одна на другую грязных и рваных тряпок.

– Привет, ну как вы тут? – послышался изнутри ее звонкий голосок.

– Плохо, – отозвалась Эмерна, оставшаяся ухаживать за ранеными, – у Троеката снова загноилась нога. А Первей впал в забытье…

И как раз в этот момент к норе подошла и сама Тэра. Привычным движением наклонившись вбок и одновременно отводя рукой толстый, обтрепанный полог, она скользнула внутрь.

Внутри было… тесно. И темновато. Потому что горел только один фитиль, плавающий в плошке с топленым крысином жиром. Эмерна сидела у дальнего ложа, которое занимал Первей, с чашкой вонючей мутной воды, в которой плавала пара истрепанных тряпок. Еще одна в настоящий момент лежала на лбу тихонько стонущего Первея. Тивиль же присела в ногах у Троеката и смотрела на его бледное, искаженное мукой лицо.

Тэра прикусила губу, но затем переборола себя и произнесла делано-радостным тоном:

– Ничего, у нас появились деньги, поэтому Тивиль и Анакроет сейчас же побегут за лекарем.

– Деньги? Откуда? – удивилась Эмерна, разворачиваясь к ней.

– Сегодня нам заплатили за работу несколько лучше, чем обычно, – все тем же бодрым тоном произнесла Тэра…

Тивиль и Анакроет вернулись, когда уже совсем стемнело. И сообщили, что идти «на ночь глядя» лекарь отказался наотрез. Велел приходить утром. Но не слишком рано.

На следующий день лекаря удалось притащить только ближе к обеду. Это оказался невысокий, кривоногий тип с плешью на макушке, лицо которого было покрыто густой, спутанной бородой. Когда он, зевая и яростно почесывая голову, нарисовался около их обиталища, Пламенная была уже на грани бешенства.

– Ну чего тут у вас? – лениво поинтересовался лекарь.

– У нас тут страдающие люди, – ядовитым тоном сообщила ему Тэра, явственно выделив голосом последнюю пару слов.

– Хм, тоже мне новость… – хмыкнул лекарь. – Да мы все тут – страдающие. С момента прихода «желтоглазых»… Ладно, показывайте, кто у вас тут болен.

Пламенная откинула полог. Бородатый плешивец брезгливо скривился и шагнул внутрь.

– Хе-хе-хе, да они, похоже, на тех гадов и нарвались, – рассмеялся он после того, как деловито размотал тряпки, которыми были обмотаны раны ребят. – Ну-ка, ну-ка… Хм… Так, так… Ух ты… Хм-м-м…

– Ну как, сможете помочь? – спросила Тэра, когда лекарь, закончив осмотр, выбрался наружу.

– Конечно, – хмыкнул тот. – Только это будет стоить вам…

– Вот, – Пламенная протянула ему «деньги». Лекарь недоуменно уставился на них. Некоторое время он молча разглядывал лежащие на ладони Тэры кружочки, а потом спросил:

– Что это?

– Это – деньги! Вы требовали денег – вот они.

– Это – деньги?! – Лекарь брезгливо фыркнул. – Вот тупые бабы! Я говорил о деньгах, а не о жалких грошах. Что вы мне суете? Да этого не хватит на руку рук «тошновки». Короче, это я заберу за то, что вы сдернули меня с места и притащили сюда. Потратив время на вас, я не обслужил других пациентов и потерял хороший доход, поэтому…

– Неправда! – вспыхнула Тивиль. – Не было у вас никаких пациентов. Вы просто валялись на доске в своей вонючей норе и курили какую-то дрянь.

Лекарь развернулся и уставился на девушку. Возмущенная, с горящими глазами и румянцем на щеках, она выглядела чудо как хорошо. Несмотря на то, что одета была в ворох тряпок.

– Хм, это неважно. Клиенты могли подойти в любой момент. А меня на месте нет! – Тут он прищурился, окинул стоящую перед ним Тивиль масляным взглядом, и его глаза влажно заблестели. – Впрочем, я, пожалуй, могу вам помочь. Если… если и вы кое-что сделаете для меня. Ну… кое-кто из вас.

– И что же ты хочешь?

– А вот ее! – Лекарь криво осклабился и ткнул пальцем в Тивиль. – Даст мне – буду лечить. Нет – шиш вам, а не лечение. Понятно?