В нужное время Стил Даниэла

Danielle Steel

THE RIGHT TIME

© Danielle Steel, 2017

© Перевод. Н.Л. Холмогорова, 2018

© Издание на русском языке AST Publishers, 2019

Моим дорогим и безмерно любимым детям: Беатрикс, Трэвору, Тодду, Саманте, Нику, Виктории, Ванессе, Максу и Заре.

Упорно трудитесь, любите и будьте любимы, и пусть ваши победы и достижения оценят по достоинству.

Возможно всё. Ваши желания исполнятся, когда настанет время.

Люблю вас всем сердцем и душой.

Ваша мамаДаниэла Стил.

Глава 1

Александра Кортес Уинслоу лежала ничком на кровати у себя в детской, заткнув уши и стараясь не слушать крики, доносившиеся с первого этажа.

Папа и мама опять поссорились. Как всегда. Мама кричит – и еще долго будет кричать; потом внизу хлопнет дверь, и через несколько секунд на лестнице раздадутся негромкие шаги. Папа зайдет к Алекс, обнимет ее, скажет, что все хорошо. Тоже как обычно. Алекс семь лет, но она уже знает: на самом деле все совсем не хорошо, и, наверное, уже хорошо не будет.

Кричит мама. У нее горячий латиноамериканский темперамент, так считает папа. Вопит и бросает вещи, а папа просит ее успокоиться, пока она что-нибудь не разбила или соседи не вызвали полицию. Такого еще не случалось, говорит он, но ведь все когда-нибудь происходит впервые.

Сколько Алекс себя помнит – всегда одно и то же: мама придирается к папе, обижается на него, начинает кричать, хлопает дверью и уезжает. Порой на несколько дней или даже недель. Возвращается веселая, оживленная, и какое-то время в доме царит мир, однако скоро все начинается сначала.

Вот и теперь… Мама сказала, что хочет поехать к друзьям в Майами. Папа, нахмурившись, заявил: «Но ведь ты только что оттуда вернулась!» Мама покраснела, вскочила, а папа велел Алекс идти к себе. Тоже как всегда. Отсылает ее папа, мама не стесняется кричать и ругаться при дочери.

Пронзительные крики продолжались. Не по-детски тяжело вздохнув, Алекс накрыла голову подушкой.

Кармен Кортес и Эрик Уинслоу познакомились в Майами. Эрик прилетел туда в командировку по делам своей строительной фирмы, специализирующейся на офисных зданиях: представилась возможность получить выгодный контракт на строительство банка. Вечером пошел поужинать в местный ресторан и там увидел ее. Прекрасную, яркую, словно тропическая бабочка. Их была целая компания: смазливые юнцы, густо накрашенные девицы в откровенных нарядах, все пили, болтали, смеялись, но Эрик видел только Кармен. Раз взглянув, уже не мог отвести от нее глаз.

До сих пор жизнь его была тихой и упорядоченной. Разумной.

Два года назад Эрик овдовел. Жена, преподавательница Бостонского университета, долго боролась с раком груди, однако болезнь победила. Детей у них не было – сознательное решение, поскольку проблемы со здоровьем преследовали Барбару уже много лет и она опасалась рожать ребенка. Эрик не возражал, им было хорошо вдвоем.

Жизнь текла тихо и гладко. Эрик работал в строительной компании, Барбара читала лекции студентам, вечера они проводили вместе за книгами, оба страстно любили читать, и Эрик был уверен, что так, в мире и покое, доживет до старости. Меньше всего на свете он ожидал, что в сорок восемь лет станет вдовцом.

Уход Барбары оставил после себя пустоту. Просторный уютный дом вдруг показался слишком большим. Никто не ждал Эрика по вечерам, не радовался, когда он возвращался из частых командировок. Дома его встречала лишь оглушительная тишина да замороженные ужины, приготовленные экономкой Еленой. Родители Эрика давно умерли, братьев и сестер у него не было, с друзьями стало не о чем говорить: их беседы велись вокруг семьи, а семьи у него больше не было. Все сделалось пустым, бессмысленным, и даже любимое чтение Эрика – детективные романы, которые он обожал, – хотя и отвлекало ненадолго, но уже надоело.

Наверное, Кармен заметила, как Эрик смотрит на нее. Несколько раз он ловил на себе ее пристальный взгляд, а когда оркестр заиграл быструю сальсу, к величайшему удивлению Эрика, Кармен сама подошла к нему и пригласила на танец. Он не понимал, почему согласился – такое было совсем не в его духе; но когда эта потрясающая девушка с улыбкой протянула ему руку – просто… просто не смог отказать.

Они танцевали минуты три. Говорила только Кармен – о себе. Четыре года назад она приехала с Кубы, сейчас ей двадцать два, работает моделью и иногда снимается на телевидении… А Эрик только слушал ее бархатный голос, которому акцент придавал особую прелесть, смотрел в бездонные зеленые глаза, ощущал, как прижимается к нему гибкое смуглое тело, едва прикрытое алым шелковым платьем, и хотел, чтобы это не кончалось.

После танца Кармен вернулась к своим друзьям. Компания много пила, громко смеялась, кто-то посматривал в его сторону. Эрик подозревал, что смеются над ним, и чувствовал себя идиотом, ведь он ей в отцы годится. Старый скучный дядька. Смешно даже представить его рядом с этим экзотическим цветком!

И все же, уходя, Эрик протянул Кармен свою визитку и сообщил, где остановился в Майами. Просто из упрямства. Понимая, разумеется, что она не позвонит.

Кармен позвонила на следующий день, Эрик пригласил ее поужинать, и она согласилась.

Мысли о ней не давали ему покоя. И когда они встретились – в черном коктейльном платье, на высоких каблуках она показалась ему еще прекраснее. После ужина они танцевали, потом поехали в бар и там проговорили до четырех часов утра. Снова говорила в основном Кармен, и опять только о себе. Она мечтает быть актрисой, хочет пробиться в Голливуд, не всегда ей удается сводить концы с концами – приходится подрабатывать и официанткой, и барменшей, и кем только не… и не всегда знает, где будет ночевать и что есть завтра – но что ж, зато это весело! Подобная жизнь ей по душе, уверяла Кармен. А Эрик думал лишь о том, что еще не встречал такой красавицы, и трепетал при мысли, что эта сказочная женщина сейчас здесь, с ним, улыбается ему и ласково касается его руки.

На следующее утро Эрик улетал домой, командировка его закончилась. И вернулся через две недели, хотя в Майами ему делать было нечего. На сей раз повел Кармен в дорогой ресторан, о котором она как-то обмолвилась, что никогда там не бывала, а очень хотелось бы, а потом они гуляли по пляжу в лунном свете. Домой Эрик вернулся одуревшим от любви. А в следующий приезд Кармен пришла к нему в номер и осталась на ночь.

Она говорила, будто разница в возрасте ее не смущает, и Эрик начал этому верить. Может, рано списывать себя со счетов? Он здоров, крепок, с подтянутой спортивной фигурой – сказывается многолетнее увлечение бейсболом. А когда Кармен смотрит на него своими бездонными зелеными глазами, чувствует себя таким всесильным и счастливым, каким не бывал в двадцать лет.

Три месяца он мотался из Бостона в Майами и обратно, в счастливом дурмане, страдая лишь оттого, что не видит возлюбленную постоянно, не может окружить ее заботой, подарить ей такое же счастье, какое она подарила ему. Зная о ее бедности, несколько раз предлагал деньги, но она отказывалась. А однажды в импульсивном порыве предложил выйти за него замуж, и Кармен ответила согласием.

Расписались прямо там, в Майами. Свадебный прием, по желанию Кармен, устроили в роскошном отеле «Фонтенбло». Мать невесты жила в Гаване и не смогла прилететь в Штаты; Эрик был один на всем белом свете, в общем, на свадьбу явилась только шумная компания невесты. Все много пили и бурно веселились, и свадьба быстро превратилась в молодежную вечеринку, на которой Эрик чувствовал себя лишним. А в конце недели, собрав три чемодана – все свое имущество, – Кармен улетела с мужем в Бостон, и Эрик перенес молодую жену через порог дома, выстроенного еще его прадедом, в совершенно новый для нее мир.

Неизвестно, чего ожидала Кармен от новой жизни, но точно не этого! Прежде всего в Бостоне было холодно. Дождливо. Зимой падал снег, а Кармен его терпеть не могла. Она постоянно мерзла, не знала, чем себя занять, пока Эрик находился на работе, и скучала по своим друзьям. Через несколько месяцев, не выдержав потерянного и несчастного вида молодой жены, Эрик повез ее в Майами. Подружки встретили Кармен восторженным визгом, наперебой рассказывали, как завидуют ей, и в глазах их ясно читалось: «Повезло же ей окрутить этого старого дурака!» Кармен сияла и уверяла, будто безумно счастлива. В Майами она взбодрилась, повеселела и с мужем стала ласковее, хотя домой возвращалась без особой охоты.

Через полгода, неожиданно для обоих, Кармен поняла, что беременна.

Это была случайность, но, как, поразмыслив, решил Эрик, счастливая. Живя с Барбарой, он смирился с тем, что детей у него не будет, и не переживал об этом. Но теперь вдруг задумался о том, как хорошо иметь сына, наследника, которому он передаст свое имя и дом, кого научит любить детективы и играть в бейсбол. Кроме того, ребенок прочнее свяжет его с женой. В Бостоне Кармен по-прежнему скучала и томилась, с друзьями мужа не сошлась – все они казались ей старыми и нудными, и Эрик чувствовал, что связь между ними ослабевает.

Что до самой Кармен – она согласилась с будущим материнством, но восприняла без энтузиазма. Больше всего беспокоило ее, что теперь придется на год, а то и на два бросить карьеру модели! Хотя волноваться было не о чем: в Бостоне Кармен все равно не работала и проводила целые дни перед телевизором, поглощая латиноамериканские мыльные оперы.

Ребенок должен был родиться в феврале. Уверенные, что будет мальчик, родители обставили детскую в голубых тонах, а счастливый Эрик купил коробку сигар, чтобы открыть их в важный день.

Однако в морозный и метельный день на свет появилась Александра.

Роды прошли тяжело, сложнее, чем ожидала Кармен и боялся Эрик. Врачи уверяли, будто это нормально, первые роды всегда трудные; но, когда все закончилось, Кармен была совершенно измучена и не хотела даже взглянуть на ребенка. Эрик находился в палате с ней рядом. «У вас девочка!» – объявил врач, и воцарилось глухое молчание.

С разочарованием Эрик справился быстро. Девочка? Что ж, отлично, дочь он будет любить не меньше, чем сына. Однако Кармен осталась холодна к ребенку. Первые недели о маленькой Александре заботилась в основном экономка Елена. Кармен лишь бродила по дому и жаловалась, что страшно растолстела, подурнела и уже очень-очень давно (целых пять месяцев!) не видела своих друзей в Майами.

Но Кармен была молода и здорова, и диета и гимнастический зал скоро помогли ей вернуться в форму. А когда Александре исполнилось три месяца, мать полетела в Майами – «всего на три дня!» – и осталась на две недели. Судя по всему, ей было там весело. В ее отсутствие о малышке заботились Эрик и Елена. Зато вернулась Кармен довольной и умиротворенной.

Так с тех пор и пошло: каждый месяц жена отправлялась во Флориду, даже работала там – участвовала в показах мод, а дочь оставляла отцу. Скоро стало ясно, что материнство – не сильная ее сторона, да и в Бостоне, с его размеренной традиционной жизнью, в консервативном и добропорядочном кругу Эрика она не приживется. Танцы, тусовки, бурное веселье – вот что ее занимало. А когда Александре исполнился год, Эрик выяснил, что в Майами Кармен завела роман с каким-то танцовщиком-пуэрториканцем. Она рыдала, клялась, что это не повторится, но, разумеется, это повторилось, и не раз.

Эрик делал все, чтобы сохранить брак – сначала ради себя, потом ради дочери. Розовый туман рассеялся, и когда Александре исполнилось три года, он осознал: Кармен его не любит и, вероятно, никогда не любила. Вышла за него замуж ради денег и стабильности. Однако самым большим кошмаром оставалось для него то, что однажды жена захочет уйти и заберет дочь. Его кроха, обожаемая Алекс будет мотаться с безалаберной матерью по съемным квартирам, недоедать, недосыпать. Может, слишком рано познакомится с такими сторонами жизни, о каких не стоит знать детям… Даже думать о таком было невыносимо! Нет, Эрик сделает все, чтобы хотя бы дочь жила жизнью здоровой и спокойной – той, к какой привык он сам.

В общем, он терпел даже измены Кармен, которые научился определять безошибочно. Всякий раз, когда у нее кто-то появлялся, она ходила сияющая и целыми днями висела на телефоне. А когда очередной роман завершался, злилась и срывала раздражение на муже.

Громогласные скандалы, о которых шептались соседи, сменялись днями и неделями ледяного молчания. Кармен даже не притворялась любящей и внимательной женой. После рождения дочери она ложилась в постель с мужем со страшной неохотой, словно выполняя тяжелую обязанность, а когда Алекс было лет пять, и вовсе перестала подпускать его к себе. Они жили в одном доме будто чужие люди. Лишь когда Эрик выходил с Кармен куда-нибудь «в свет», восторженные взгляды и шепотки окружающих напоминали ему, что жена потрясающе красива, и он испытывал гордость и даже нечто вроде нежности. Но и эти чувства быстро исчезали, сменяясь неловкостью и стыдом, поскольку Кармен слишком много пила и совершенно не умела вести себя в обществе.

Ни разу, отправляясь в Майами, Кармен не захотела взять Алекс с собой, и этому Эрик был только рад. Вдвоем с Еленой они прекрасно справлялись с ребенком. Елена стала для Алекс кем-то вроде заботливой бабушки: как и Кармен, она говорила с девочкой по-испански, так что Алекс в совершенстве знала оба языка.

От отца Алекс унаследовала белоснежную, почти прозрачную кожу, от матери – густые черные волосы и огромные зеленые глаза. Росла она тихой, задумчивой, не по годам рассудительной. Папу обожала, маму тоже любила, однако рано поняла, что на нее полагаться не следует. Единственная ее опора – отец.

Утром Эрик отвозил Алекс в школу. После уроков ее забирала Елена. Кармен ходила по магазинам, пропадала в фитнес-центрах и салонах красоты или часами висела на телефоне, болтая с друзьями и подружками из Флориды. Даже когда она находилась здесь, в Бостоне, ее как будто не было. Порой маленькая Алекс старалась приласкаться к матери, чем-нибудь порадовать, но Кармен отвечала рассеянно и холодно. Нечасто она обращала внимание на дочь, и каждое такое редкое мгновение становилось для Алекс праздником. Однажды Кармен накрасила ей ноготки на ногах золотистым лаком. Алекс гордо демонстрировала свои крашеные ногти всем школьным подругам и несколько дней ходила счастливая.

«Может, это я что-то делаю не так? – думала Алекс. – Если я буду очень стараться, стану хорошей-прехорошей, мама перестанет сердиться на нас с папой?» Однако ничего не помогало, и скоро Алекс поняла: как бы она ни старалась, это ничего не изменит. Маме просто здесь не нравится. Не нравится жить с ними.

Алекс лежала, прикрыв голову подушкой, пока внизу не хлопнула дверь. Еще утром Алекс видела, как мама собирает чемодан, и сообразила, что это означает.

Через несколько минут на лестнице послышались шаги. Отворилась дверь в детскую, отделанную в голубых тонах. Папа рассказывал: это потому, что они с мамой ждали мальчика, а родилась Алекс, но как только папа ее увидел, сразу понял, что иметь дочь лучше, чем сына!

Впрочем, хотя папа клялся, что обожает свою девочку, но воспитывал ее, пожалуй, скорее как мальчика. Алекс не исполнилось и пяти лет, когда он начал брать дочь с собой на бейсбольные матчи, объяснял правила, рассказывал о командах и игроках. Купил ей биту и мячи, сам играл с ней на заднем дворе, а потом хвалился друзьям, что у его Александры великолепная координация и отличная подача.

Каждый вечер он читал ей на ночь. Сначала обычные детские книги: «Винни-Пуха», «Паутину Шарлотты», «Стюарта Литтла», «Энн с Зеленых Крыш». Но едва Алекс немного подросла, Эрик решил приобщить ее к своему любимому жанру и принес «Потайную лестницу» – первую из серии книг про девочку-детектива Нэнси Дрю.

Наверное, в семь лет читать про приключения Нэнси Дрю рановато, однако Алекс слушала с замиранием сердца. Чтение она обожала: книги стали для нее лучшими друзьями, они помогали забывать о ссорах между родителями, погружали в иной мир, увлекательный и чудесный. А истории про Нэнси Дрю (сейчас они с папой читали уже вторую, «Таинственное ранчо») захватили ее, как ни одна книга раньше. Загадки, опасности, преступления – и в центре всего этого девочка, проницательная и бесстрашная, которая любую тайну может разгадать и любых преступников вывести на чистую воду!

– Ну что, – спросил папа, входя в детскую, – почитаем сегодня про Нэнси Дрю?

Из-под подушки вынырнула растрепанная голова. Алекс кивнула. Эрик заметил, что глаза у нее покраснели.

– Мама уехала? – сдавленно спросила она.

– Всего на несколько дней, – успокаивающе произнес он.

До сих пор так и бывало. Но что, если однажды мама не вернется?

Она поудобнее устроилась в кровати, папа присел рядом, обняв ее за плечи, и начал читать. Вместо одной главы они сегодня прочитали две, и Алекс внимательно следила за сюжетом, а когда папа закрыл книгу, спросила:

– Как ты думаешь, мама будет нам звонить?

– Не уверен, – честно ответил Эрик.

Кармен была непредсказуема и, уехав в Майами, запросто могла совсем забыть о семье. Чаще всего так оно и бывало.

– Она очень на тебя рассердилась? – тревожно спросила Алекс.

Отец кивнул, стараясь не показывать дочери, как расстроен, хотя едва ли сумел обмануть ее. Они с дочерью слишком хорошо понимали друг друга: оба знали, что живут как на вулкане, и каждый чувствовал, как это тяжело для обоих.

– Хочешь сходить со мной на весеннюю тренировку «Ред Сокс»? – спросил он, чтобы ее отвлечь.

Алекс улыбнулась и кивнула. Она переоделась в пижаму, почистила зубы и легла в постель. Папа подоткнул ей одеяло, поцеловал на ночь, выключил свет и, уходя, остановился на пороге.

– Все будет хорошо, Алекс, – произнес он. – Ты же знаешь. Мама скоро вернется – веселой и довольной.

«Да, – подумала Алекс, – только ненадолго». Это она тоже хорошо знала.

– Сладких снов, милая. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, папа, – прошептала Алекс и закрыла глаза.

Она думала о Нэнси Дрю, девочке-детективе, способной разгадать любую тайну. Интересно, будь Нэнси на ее месте, смогла бы она выяснить, когда вернется мама?

Глава 2

Следующий день проходил как обычно. Исчезновения Кармен почти ничего не меняли в расписании Эрика и Алекс. Даже дома Кармен спала допоздна, и Эрик собирал дочь в школу сам. Готовить жена тоже не умела и учиться не собиралась. Ее кулинарные навыки ограничивались несколькими кубинскими блюдами, слишком острыми и пряными для ребенка. В общем, на завтрак Эрик варил дочери овсянку и делал тосты с беконом, а по выходным варил яйца или жарил яичницу. Обеды и ужины готовила для них Елена.

Вот и сегодня Эрик накормил Алекс, сам упаковал ее ленч в ранец и отвез дочь в школу. Елены не было, и дочь забирала из школы соседка Пэтти: у нее было четверо своих детей, двое постарше Алекс, двое моложе. В доме у Пэтти всегда было шумно и весело, и Алекс охотно проводила там вторую половину дня, пока не возвращался с работы папа и не забирал ее. Приезды и отъезды Кармен ничего не меняли в этой спокойной, налаженной жизни, разве только Алекс в отсутствие матери становилась задумчивее и грустнее.

– Ну как она? – негромко спросил Эрик у Пэтти, вечером заехав за Алекс.

В доме у соседки, как всегда, царил веселый кавардак. Двое младших сыновей гонялись друг за другом, из гостиной доносилась музыка и вопли мультяшных героев. Сама Пэтти готовила ужин. Муж, адвокат, обычно задерживался на работе допоздна.

– Все хорошо, – ответила она. – Пожалуй, потише обычного, но ведь Алекс всегда такая, когда Кармен уезжает.

Эрик вздохнул, и Пэтти взглянула на него с сочувствием и любопытством.

Брак Эрика и Кармен давно уже стал притчей во языцех среди соседей. Мягкий, интеллигентный Эрик, с сединой на висках, в неизменном костюме с галстуком, и жена вдвое его моложе, яркая, словно тропическая птица, в вызывающих нарядах, больше подходящих подростку на дискотеке, чем взрослой замужней женщине, очень уж странно они смотрелись вместе. А в теплые летние дни, когда открывали окна, отголоски их ссор разносились по всему кварталу. Да и Елена, хотя и повторяла, что не любит сплетничать, не упускала случая, встретив соседок на детской площадке или в магазине, поделиться с ними последними новостями и высказать все, что думает о Кармен как о матери и жене.

Нетрудно было догадаться, что произошло. Встретив Кармен, Эрик был очарован ею, женился второпях, не подумав, и скоро в этом раскаялся. Жаль его, думала Пэтти, и еще жальче девочку – сироту при живой матери.

Эрик и Алекс отправились домой. После ужина дочь сделала уроки на кухонном столе, потом приняла ванну (сама – папа только помог помыть ей голову!) и устроилась в кровати, с нетерпением ожидая чтения новой главы о приключениях Нэнси Дрю.

Так прошло две недели. Кармен не позвонила ни разу, но подобное и прежде случалось. Вероятно, у нее новый роман, думал Эрик и при дочери старался делать вид, будто вовсе не обеспокоен.

Через две недели Кармен позвонила ему на работу. Сказала, что хочет сообщить нечто важное, и лучше не дома, чтобы не слышала Алекс. Эрик слушал ее рассеянно, он был занят работой.

– Я не вернусь, – сухо произнесла Кармен.

– На этой неделе? – уточнил он.

– Никогда. Я больше не могу. В Бостоне я потеряла лучшие годы! Это самый нудный и унылый город на свете, не понимаю, как ты там живешь!

Эрик слушал с горечью, но без удивления. Похоже, и до нее дошло то, что сам он понял давным-давно: они – из разных миров. Мир Кармен – тропический, жаркий, веселый и чувственный, мир музыки, смеха, танцев и возлияний. Бесконечный праздник. В Бостоне, с Эриком, она как птица в клетке. Рано или поздно это должно было случиться, думал он. Может, и хорошо, что их связь, для обоих неестественная и утомительная, наконец себя исчерпала. Вот только Алекс… Что будет с ней?

– Останешься в Майами? – спокойно спросил он.

– На время. Я здесь подписала контракты на два показа мод. А еще познакомилась с одним человеком, у которого есть связи с агентствами в Лас-Вегасе. Если получится, то устроюсь там на постоянную работу!

В Лас-Вегасе? Этого еще не хватало! Александре там точно делать нечего!

– Это неподходящее место для ребенка, – заметил он.

– Нет, Алекс я с собой не повезу! – воскликнула Кармен. – Ей с тобой лучше. И потом, я сама еще не знаю, где в конце концов осяду, в Лас-Вегасе или в Лос-Анджелесе. Вот устроюсь – пусть приезжает ко мне в гости. А так – ты прав, для ребенка это не жизнь. Да и мне нужна свобода.

Свобода, с горечью думал Эрик, вот все, что ей надо. И еще, пожалуй, деньги. Как мог он хотя бы на мгновение вообразить, будто ее интересует что-то другое… интересует он сам? Вспоминая первые месяцы их брака, Эрик не ощущал ни боли, ни даже неприязни; все давно перегорело, оставив после себя лишь сожаление о совершенной ошибке.

– Может, как-нибудь заеду навестить ее, – продолжила Кармен, и сердце Эрика сжалось от сострадания к дочери. Какой бы безответственной матерью ни была Кармен, другой мамы у Алекс нет, и дочь любит ее всем сердцем. Как она переживет эту новость?

– Будем рады тебя видеть в любое время, – произнес он и добавил, не сдержав эмоций: – Знаешь, Алекс будет тосковать по тебе. Да, у нее останусь я, но отец – не замена матери.

– Ты с ней гораздо лучше ладишь. А я больше не могу. Я с вами обоими как в тюрьме!

– Понимаю, но ей будет нелегко это осознать. – И, поколебавшись, задал вопрос, ответ на который вряд ли что-нибудь менял: – У тебя кто-то есть?

После долгого молчания Кармен ответила:

– Ну… да, наверное. Тот парень со связями в Лас-Вегасе. Не знаю пока, серьезно это или нет, но мне с ним весело.

Вот и все, думал Эрик. На одной чаше весов – благополучная обеспеченная жизнь, стабильность, свой дом, муж, который ее обожал и готов был выполнять любые прихоти. Ребенок. А на другой – неизвестность и едва знакомый парень, с которым «весело».

– Но к тебе я не вернусь, – заявила Кармен. – Я хочу развода.

Откровенно говоря, он надеялся, что хотя бы с этим она повременит, чтобы ему не пришлось сообщать дочери все сразу.

– На опеку над ребенком не претендую, Алекс полностью твоя.

Вот это хорошая новость!

– Спасибо, – кивнул Эрик. И спросил – больше из вежливости, уже предвидя ответ: – Хочешь регулярно навещать ее?

– Нет, давай подождем, пока я устроюсь и решу свои дела. Я дам тебе знать. – И перешла к деликатной теме денег: – Послушай, ты не сможешь меня поддержать год-другой, пока я не найду приличную работу?

Эрик колебался, но, в конце концов, Кармен была матерью его ребенка. И в отличие от нее он к этому относился серьезно.

– Да, думаю, на разумную сумму ты можешь рассчитывать. Скажи, ты ведь… ты ей позвонишь?

«Не может же она просто исчезнуть с горизонта, даже не попрощавшись с дочерью!»

– Ой, спасибо! А насчет Алекс… знаешь, может, ты сам ей все объяснишь?

Разумеется. И надеяться не следовало. Кармен всегда избегала трудностей, связанных с материнством, – а теперь еще, похоже, ни о чем, кроме своего нового любовника, не думает. И спешит порвать все узы, связывающие ее с прошлым.

– Я тебе сообщу, куда выслать чек, – безмятежно промолвила она.

– И все же звони ей, – попросил он. – Хотя бы иногда.

– А? Ну… да… как-нибудь… обязательно! Эрик… прости. Я виновата, знаю. Но я правда больше так не могла!

– Да, – тихо ответил он. В это мгновение ему было почти жаль жену – она ведь, как и он, мучилась в этом несчастном браке.

Теперь мучениям их настал конец, однако для Алекс страдания только начинаются. Каково в семь лет потерять мать? А Кармен для нее потеряна. Не умерла, но едва ли не хуже того – бросила своего ребенка. Сумеет ли Алекс, такая еще маленькая, понять, что ни в чем не виновата? Сможет ли простить свою эгоистичную, ветреную, но любимую маму?

Эрик повесил трубку и долго сидел, невидящим взором глядя в окно, вновь прокручивая в памяти их разговор. Вот и все, думал он. Жизни как на вулкане, скандалам, тревогам, страхам пришел конец; это больно – однако, наверное, к лучшему. Теперь по крайней мере ничто не грозит разлучить его с дочерью.

В тот день Эрик ушел с работы пораньше и сам заехал за Алекс в школу. Позвонил Пэтти, чтобы предупредить ее – и она сразу уловила в его голосе странные нотки.

– Что-нибудь случилось? – сочувственно спросила она.

– Нет… да… – Он глубоко вздохнул. – Жена подает на развод.

– Она вернулась?

– Нет, Кармен в Майами. Хочет переехать в Лас-Вегас или в Лос-Анджелес. Вроде у нее кто-то появился… но и без этого, полагаю, рано или поздно это случилось бы. Я надеялся, она подождет, пока немного подрастет Алекс, однако она приняла решение. И не вернется.

Кармен даже не попросила прислать свои вещи, вспомнил он. Может, не видела больше смысла в респектабельных нарядах, которые носила в Бостоне. Или решила полностью порвать с прошлым – ничего из былой жизни не забирать с собой.

– А как вы решили с опекой? – с беспокойством спросила Пэтти. Новость о разводе ее не удивила.

– Я остаюсь единственным опекуном, – ответил Эрик, и она вздохнула с облегчением. – Я скорее даже рад, но Алекс будет тяжело. Ей всего семь лет… хотя, когда тебя бросает мать, это тяжело в любом возрасте.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– У нас все будет хорошо, – ответил он так, словно старался убедить в этом себя, а не Пэтти.

– Уверена. Но Алекс в первое время придется сложно, – вздохнула Пэтти.

«Для девочки это будет серьезный удар, – думала она. – Какой бы никчемной матерью ни была Кармен – теперь, уйдя и не оглянувшись, она окончательно доказала, что мать из нее никакая, – все же Алекс любит ее».

Эрик ждал Алекс возле школы в своем «вольво». Прозвенел звонок, дети высыпали на школьное крыльцо и побежали вниз, и среди них Эрик разглядел черноволосую головку дочери. Алекс не сразу его заметила, и Эрик позвал ее из машины. Она радостно помчалась к нему, но неожиданно замедлила шаг, и на лице ее появилась тревога, словно Алекс предчувствовала дурные вести.

– Мама не вернется? – спросила она, едва сев в салон.

Секунду поколебавшись, Эрик кивнул. Нет смысла рубить хвост по частям, подумал он, лучше покончить с этим сразу.

Алекс побледнела:

– И я никогда больше ее не увижу?!

– Увидишь. Но не знаю, когда. Мама еще не решила, где будет жить. Сказала, что пригласит тебя в гости или сама к нам приедет, когда устроится.

– А я буду жить с тобой? – глаза девочки наполнились слезами.

– Конечно. Нас с тобой ничто не разлучит. – Эрик обнял дочь за плечи и прижал к себе. – Мама… ты же ее знаешь. Она просто такая, как есть, и хочет жить своей жизнью. Ты ни в чем не виновата, милая, – добавил он, надеясь, что дочь ему поверит. – Ты ничего не могла изменить.

– Да, – кивнула Алекс, выпрямляясь и смахивая слезы со щек. – Наверное, она просто не хотела быть мамой!

– Вероятно, – произнес Эрик, заводя мотор. – Но мы с тобой по-прежнему вместе, это главное. Нам с тобой будет хорошо и вдвоем. Мы прочитаем еще много-много книг, будем ходить на бейсбольные матчи, путешествовать…

– А к маме в гости поедем? Когда она решит, где будет жить?

– Разумеется, – ответил Эрик, трогаясь с места. – А пока прочитаем всю серию про Нэнси Дрю.

Как ни мала была Алекс, она прекрасно понимала, что делает отец – пытается ее ободрить и развлечь. Она улыбнулась:

– Давай! А когда мне можно будет читать твои детективы?

– Когда немного подрастешь.

Они ехали домой, и Эрик рассказывал дочери, сколько всего веселого и интересного смогут они делать теперь, оставшись вдвоем.

– А вы разведетесь? – вдруг спросила она. – У Салли Портман родители развелись в прошлом году, и теперь по выходным она живет с папой.

– Нет, по выходным ты тоже будешь жить со мной. Да, мы разведемся, поскольку мама больше не хочет жить здесь.

– Как думаешь, теперь она выйдет замуж?

– Не знаю, – честно ответил он.

– А ты?

– Вот это вряд ли, мисс Алекс! – рассмеялся Эрик. – Ведь у меня есть ты. И в любом случае пока об этом думать не следует.

В тот же вечер они дочитали «Таинственное ранчо». Вслушиваясь в мягкий выразительный голос отца, Алекс размышляла над книгой. История Нэнси Дрю неожиданно приобрела для нее новое значение: Нэнси тоже жила вдвоем с папой и вместе с ним расследовала преступления! А куда же делась их мама? В книге об этом ничего не сказано…

Вскоре папа перевернул последнюю страницу, все загадки были разрешены.

– Надо же! Я бы никогда не догадалась! – воскликнула Алекс. Она старалась сообразить, кто преступник и чем дело закончится, но развязка оказалась для нее удивительной.

– Жизнь немного похожа на детективный роман. Тоже полна сюрпризов: иногда приятных, порой не очень.

– Мне ужасно нравится разгадывать загадки! – призналась Алекс.

– Мне тоже. – Он подоткнул ей одеяло и поцеловал в лоб. – Поэтому я так люблю детективы.

Эрик выключил свет и вышел, а Алекс осталась одна в темноте, размышляя о том, где сейчас мама, скучает ли по ней. Может, совсем о ней не вспоминает? Две слезы скатились по ее щекам и упали на подушку. Алекс прошептала короткую молитву о матери и постепенно погрузилась в сон. Ей снилось, будто Кармен, красивая и с ласковой улыбкой, вернулась домой и они живут все вместе, долго и счастливо.

Глава 3

Через месяц Кармен прислала бумаги, необходимые для развода. Об этом отец рассказывать Алекс не стал. К чему ей знать подробности? Кармен просила о финансовой поддержке в течение двух лет, и он подтвердил свое согласие. Просьба была весьма скромной, впрочем, Эрик знал, что свобода для бывшей жены важнее денег. Кармен писала, что пока в Майами, но вот-вот переедет в Лас-Вегас. Дочери она так и не позвонила.

Согласившись выплачивать ей деньги, Эрик преследовал и еще одну цель: всегда знать, где она, – на случай, если Кармен понадобится дочери.

Через два месяца она написала из Лас-Вегаса и прислала свой новый адрес.

Алекс, оправившись от потрясения, держалась стойко. И учителя, и Пэтти сообщали, что она почти не изменилась, лишь немного погрустнела и стала молчаливее. То же впечатление производила дочь и дома. Вероятно, для нее это тоже не явилось сюрпризом, думал Эрик.

Весной они поехали в Вайоминг, на ранчо к одному старому приятелю Эрика. Алекс училась ездить верхом, ходила на родео: то и другое привело ее в восторг. Снова Эрик вспомнил, как когда-то хотел иметь сына, но теперь, глядя на Алекс, не представлял, как жил бы без этого милого, любящего сердечка. Да и чем девочка хуже мальчика? Алекс умеет все то же, что умел бы сын: ездит верхом, отлично играет в бейсбол, обожает книги, которые он для нее выбирает. Мало того: учитель английского говорит, что она прекрасно пишет, что у нее несомненный талант.

По возвращении из Вайоминга – Алекс было тогда восемь лет, училась она в третьем классе, а Кармен пропадала где-то в Лас-Вегасе, так и не удосужившись ей позвонить, – девочка сказала папе, что собирается когда-нибудь сама написать книгу.

– Я хочу сочинять детективы, – сказала она, глядя на него большими серьезными глазами. – Как ты думаешь, папа, у меня получится?

– Почему бы и нет? – произнес он. – Только тебе, наверное, придется взять псевдоним.

– Что?

– Видишь ли, детективы и триллеры пишут в основном мужчины. Это считается мужской литературой. Есть, конечно, и женщины, которые сочиняют дамские детективы, – но… – Он поморщился. – Этот жанр мне не по душе. Мало кто из женщин добивался успеха на этом пути – разве что Агата Кристи, но и она… в общем, ее тоже чаще читают женщины. А если хочешь, чтобы тебя читали и ценили все, – придется выпускать книги под мужским именем.

Алекс слушала его, как оракула, не сомневаясь, что о своих любимых детективах папа знает все.

– Мне придется притворяться мужчиной? – Он кивнул. – Носить мужскую одежду и наклеивать усы?

– А фальшивые усы тебе пойдут! – рассмеялся он. – Нет, все это не нужно. Псевдоним – фальшивое имя. Тебе надо будет придумать мужское имя и выпускать книги под ним, чтобы люди считали, будто ты мужчина.

– А если выяснят, что я девочка, то читать не станут?

Эрик кивнул.

– Но почему?

– Потому что это мужской жанр. Криминальные романы пишут мужчины для мужчин, – убежденно ответил отец.

– Пап, это же глупо! Почему женщинам нельзя? Они наверняка могут сочинять не хуже!

Отец пожал плечами, не желая вдаваться в подробности.

– Тогда, – продолжила Алекс, – если я когда-нибудь сочиню книгу, то подпишу ее твоим именем. Пусть все думают, будто это ты!

Выдавать себя за отца – это показалось ей веселой игрой. И все же… нет, Алекс не сомневалась в папиных словах, она уже знала, что чаще всего он прав. Но ощущалось в этом нечто странное и неправильное.

Кармен снова появилась на горизонте почти через год. Эрик получил от нее открытку. Она писала, что ее парню предложили работу в Нью-Йорке, они едут туда из Лас-Вегаса на машине и по дороге заглянут в Бостон, чтобы повидаться с Алекс. Развод был еще не оформлен, и Эрик решил пока ничего не говорить дочери, чтобы не пробуждать в ней надежды, которая может и не оправдаться, если в последний момент Кармен передумает.

Она позвонила поздно вечером, когда Алекс уже крепко спала.

– Привет, мы только что приехали! – раздался в трубке знакомый бархатный голос с легким акцентом.

– Где остановились?

Кармен назвала дешевый мотель за городской чертой.

– Можно мне заехать завтра?

Завтра была суббота, и идти в школу Алекс не требовалось. Впрочем, Эрик без колебаний позволил бы дочери пропустить школу ради свидания с матерью – и теперь жалел, что не предупредил ее.

– Разумеется. Она будет счастлива. Вы здесь надолго? – взволнованно спросил Эрик. Он боялся, что встреча с матерью разочарует Алекс, нарушит ее хрупкое спокойствие – но ни за что на свете не лишил бы дочь этой радости.

– Только на один день. Завтра уезжаем в Нью-Йорк, – безмятежно ответила Кармен.

– Хочешь забрать ее после завтрака?

Она молчала, казалось, целую вечность, а потом произнесла:

– Давай я лучше к вам заеду.

– Как пожелаешь, – промолвил Эрик, подумав, что так действительно будет лучше. В конце концов, они почти год не виделись – и, не исключено, Кармен стала для Алекс почти чужим человеком.

Кармен пообещала приехать завтра в десять часов утра и попрощалась.

Обычно по субботам Эрик позволял дочери поспать подольше, но сегодня разбудил ее рано.

– Приехала мама, – сообщил он, как только она открыла глаза.

– Мама? Она здесь? – Алекс подскочила так, словно вдруг услышала, что сегодня Рождество.

– Да, сейчас она в городе. Заехала по пути в Нью-Йорк. После завтрака придет с тобой повидаться.

Дочь вскочила с кровати.

– Я надену новое платье! – сияя от счастья, воскликнула она.