Кошка Зимы Чередий Галина
– Кофе дашь – расскажу. Поржешь с меня от души.
– Ого, вот прям заинтриговала, – потащила она меня на кухню.
– Вот такие вот дела, – закончила я свой рассказ об обоих происшествиях. Естественно, отредактированный. Никаких упоминаний о внезапных протеканиях моего мозгового вещества и между ног. Хватит мне и того, что сама ощущаю себя какой-то извращенкой, умудрившейся возбудиться (и продолжать возбуждаться) от насильственных домогательств. Чем больше думаю об этом, тем четче понимаю, что… ну ни в какие ворота нормальности это не лезет.
– Дела твои небезнадежны, Варюха. – Голос Радомира, Иркиного брата, заставил подпрыгнуть нас обеих.
– Да ты вообще, что ли! – завопила подруга и швырнула в него сушкой. – Чужие разговоры не подслушивать не учили?!
Радомир зашел на кухню босой и в одних джинсах и, поймав на лету запущенный в него съедобный снаряд, закинул тот в рот и полез в холодильник за соком. Сложен он был… Хорошо сложен, и прекрасно об этом осведомлен. В том числе и от меня в свое время. Было у нас кратковременное… эм-м… близкое взаимодействие. Пара недель, пока я не поняла, что одной мной этот красавчик ограничиваться не намерен. За сим я все и прекратила, попросив ни о чем Ирке не распространяться. Было и было.
– Если хотели секретничать, то двери могли бы хоть закрыть, – огрызнулся Радомир и стал пить сок прямо из пакета, пристально глядя мне в глаза.
Хм… вот красивый же. За эти три года, что мы не пересекались, стал еще красивее. Подкачался вон, заматерел. Заводил же когда-то не на шутку. А сейчас смотрю – и ничего. То есть вижу, что суперский парень, и помню, что в постели был не эгоист, но больше не волнует.
– Ты мог бы не подкрадываться! – возразила Ирка.
– Привет, – кивнула я ему. – Не знала, что ты в городе. Родных навещаешь?
– Не-а. Он насовсем вернулся. Ждали его прям, – закатила глаза подруга. – Слышишь, позорище бестыжее, иди рубашку надень! Нечего тут телесами голыми мне Варьку смущать.
– Я смущаю тебя, а, Варюха? – подмигнул мне Радомир и, вместо того чтобы убраться, сел напротив. – Я, кстати, серьезно. Давай я твои проблемы разрулю.
– Это как ? – удивилась я.
– Поизображаю парня твоего. До дома подвозить стану, глаза мозолить, типа букеты-конфеты носить, в квартире торчать допоздна. Отвалит твой босяк, вот увидишь. Такие, как он, смелые только когда видят, что девушка без защиты. Типа ничья, и можно подзажать. А только мужика рядом засекут – и мигом вся борзость пройдет.
– А мысль, между прочим, – поддержала Ирка.
– Не поймет по-хорошему, так я ему физическое внушение сделаю.
– Ты не понимаешь. Он здоровый, как жеребец, ей-богу, – вздохнула я, вспомнив, какой мой агрессор действительно здоровенный. Вот же лосиная порода, видно. – И дружки у него такие же.
– Ну так и я не хиляк вроде и могу друзей привлечь, – фыркнул Радомир легкомысленно и как бы невзначай напряг грудные мышцы. Да, павлинизмом он и раньше грешил, а теперь все, видимо, усугубилось. Хорошо, что у меня уже стойкий иммунитет.
– А тебе-то в это встревать зачем?
– Пф-ф-ф, ну ты даешь! Я же тебя черт-те сколько знаю, ты у нас почти член семьи. И что, позволю тебя какой-то быдлоте зажимать?
– Рад, ну, это же время, у тебя жизнь своя…
Вот черт знает почему, но мне его участия не хотелось.
– Для друзей никакого времени не жалко, – снова подмигнул мне, и теперь его взгляд ясно дал понять, что он, похоже, совсем не против реанимировать то, что между нами было.
Вот же посыпались на мою голову! Мне бы к новым жизненным реалиям привыкнуть, а не в самцах в состоянии брачного гона разбираться. Но, тут, как говорится, будем выбирать меньшее зло. Уж Рада я всегда запросто отошью.
– Ладно, давай попробуем, – вздохнув, согласилась я.
– Рад, ты гад и заноза в заднице, конечно, но иногда можешь быть и нормальным человеком, – подорвавшись, Ирка чмокнула его в щеку.
Глава 8
Проснулся я мордой вниз. Хотелось пить и поссать адски. Только попытался поднять башку, и чуть не взвыл. П*здец, вот это я вчера накидался! Или даже позавчера? Утро? Вечер опять? Хер знает. Темно, рядом кто-то храпит, добавляя боли в мою дурную черепушку. Сцепив зубы, все же приподнялся на локте. Рядом на спине дрыхла девка. Света вроде. Или Таня. Хер знает. Крапива притащил их, пузырь вина и три бутылки водяры по моему требованию. Две обесцвеченные блондинки. Ярко размалеванные, юбчонки едва лобки прикрывают, из глубоких вырезов чуть не вываливалось все добро. И с четкой надписью «дам» в выражении лиц. Сначала жеманничали и корчили из себя порядочных, не пьющих крепкого, но, высосав вино, с легкостью согласились уже на беленькую и зазывно засверкали хмельными густо подведенными глазками. То, что надо в моем состоянии. Вот только лежащая рядом Таня-Света была при всем своем барахле, да и мой шмот весь на месте. Ага, даже ширинка не расстегнута. Сомневаюсь, что меня после перепиха посетил приступ стыдливости и я оделся обратно сам и девке велел это сделать.
Ну поздравляю, Зима, ты просто совершенствуешься в позорище. Мало было той кошки геморной, так еще и это. Притащить на хату давалок и уснуть, нажравшись и так и никого не трахнув. Что дальше?
Постанывая матерно, я сполз с кровати. Девка даже не проснулась. Поплелся на кухню. Ну и раскардаж, плюс еще и вонища, мама дорогая! Да уж, если бы родоки сейчас нагрянули, то охренели с сыночка. Присосался к крану, распахнул окно и пошаркал в сортир. В башке все еще плыло, и меня шатало. Вот до чего бабы эти доводят же!
Сунулся в зал и тут же прикрыл дверь от представшего на диване зрелища. Ну хоть кто-то вчера не оплошал и оттянулся.
– Крапива, подъем! – грохнул кулаком по двери и поморщился от того, как звук отдался в больной башке. – Харэ дрыхнуть, надо срачельник убирать.
Спустя час мы с ним вдвоем сидели на кухне, посасывая из бутылок холоднющее пиво. Девок спровадили, кухню привели в божеский вид. Я периодически прикладывал бутылку ко лбу, чуть не подвывая от облегчения. Кайф, куда там сексу до этого облегчения!
– Слышь, Зима, а чё это вчера было-то?
Я покосился на друга и облегченно про себя вздохнул. Раз пытает, то, значит, вчера я спьяну не устроил тут разговор по душам. А то вообще п*здец позорный был бы.
– Ничего.
– Не трынди. Ты когда последний раз бухал? На Новый год? И то до такой синевы не набирался. А с сигаретой я вообще не помню, когда тебя видел. Чё происходит? У нас неприятности какие? Наезжает кто?
– Я бы напиваться стал, если бы кто наехал? – фыркнул я. Засовывать башку в задницу не мой способ решать проблемы. С точностью до наоборот. Я обычно источникам этих проблем бошки разбиваю.
– Ну а что тогда?
Да что ты прикопался? Бля, может, сядем и, как подружки задушевные, ногти друг другу накрасим, пока секретничать будем.
– Отвали. Нет у нас никаких проблем. Нигде. – Они чисто мои личные. И то… хорош. Хватит с меня этого зоопарка с кошкоовцами. Мозг прополоскал от этой заразы водярой – и как новенький. – Просто мозги расслабил, и все.
– А, ну лады. Как скажешь, – насупился Крапива. Ничё, не барышня небось дуться, перетопчется. Я перед ним грязным исподним трясти добровольно не собир…
– О, прикол. А соседка-то новая у нас с хахалем, – сменил тему торчавший у окна друг.
– Что?
– Ну эта, борзая кучеряшка блонди, за которой ты…
Я вскочил, отпихивая его плечом, и чуть не вывалился в окно, высматривая кошку бл*дскую.
– Прям картина маслом, прикинь. На белом мерсе чертила. Мечта бабская. Зима, ты куда?!
Только раз цепанув взглядом гадюку Варьку, к лицу которой какой-то гондон присосался, шаря загребушими грабарками по телу, перед подъездом, я будто по башне словил бревном, отчего она тут же и ушуршала. Как был, босиком и в одних спортивках ломанулся на выход. Перед глазами все багровое с огненными всполохами на периферии. Убью, убью всех нах!
Глава 9
– Как вообще поживаешь, Варюха? – Радомир вел машину, явно рисуясь, одной рукой, небрежно растопырив на руле кисть с длинными красивыми пальцами в перстнях и сверкая дорогими часами на запястье.
Выпендрежник. А как нравился же мне! В том числе и этими повадками павлина. То есть сейчас-то я их воспринимаю нарочитыми и почти комичными, а раньше…
– Вообще – нормально, – еле сдержала язвительность в тоне.
Что, черт возьми, за идиотский вопрос? Ты уже в курсе, что моя мать сбрендила, выкинула нас с братом в какой-то старый отстой из хорошей квартиры в центре, лишила всякой финансовой поддержки. Знаешь, что меня какой-то гопник по углам зажимает и чуть брата не задушил. Как, по-твоему, я поживаю, а?
– Знаешь, а я часто вспоминал о нас. Постоянно.
– Да неужели?
– Ага. Думаю, нам стоит попробовать еще раз. Оба стали старше, и все такое.
– Какое, Рад?
– Ну, в смысле у нас было время сравнить и осознать, что вместе было хорошо.
Говори за себя. Я тебя как-то на пьедестал эталона мужчины не возводила, чтобы сравнивать остальных с тобой. Но лучше промолчу. Он мне помогает так-то. Нечего выделываться.
– Варюха?
– А?
– Молчишь-то что?
– Не знаю, что и сказать, – дернула я плечом. Нелегко все же прикидываться тормозящей и придерживать язык за зубами.
– Просто скажи, как относишься к идее начать все заново.
– Эм-мм… это как-то внезапно, – изобразила смущение, нарочито потупившись.
Ну да, я как будто не видела твоих косых говорящих взглядов с момента выезда.
– Понимаю. Ты подумай.
– Обязательно.
– Да, район и правда… хм… – Рад зарулил на мою новую улицу, глядя по сторонам и презрительно кривясь.
– Поднимешься? – Нет, не надо, пожалуйста, откажись.
– Давай не сегодня. – Ну само собой, скажи я, что на все сразу согласна, бегом бы по ступенькам побежал. А так чего вечер пятницы терять. У красавца Рада всегда найдутся более сговорчивые варианты. – Пойдем до подъезда провожу.
На крыльце, прямо под тусклой лампочкой, он притормозил меня за локоть.
– Постой, давай все же по плану. Я типа твой парень. Пока типа.
А у него, похоже, и сомнений нет, что соглашусь. Хотя чего нет-то? Теперь, зная, какой он без прикрас, можно и попробовать. По-взрослому, без всяких иллюзий.
Рад очень нежно обхватил мое лицо и прикоснулся своими мягкими губами к моим. Слишком мягкими. Без грамма напора. Погладил языком, предлагая открыться, но я не стала. Ну не хотелось, хоть разбейся. Так и стояла не размыкая зубов, пока Рад елозил по ним языком, раздвигая мои губы и возбужденно сопя. Не противно, просто… никак. Я всего лишь ждала, когда он закончит.
Внезапно Радомира отбросило от меня в темноту.
Пошатнувшись на каблуках от неожиданности, я ошеломленно уставилась на силуэты двух мужчин, покинувших освещенный пятачок под лампочкой. Один явно Рад, а второй… Гопник проклятущий!
Он ударил Рада в лицо раз. И еще. Молча, не издавая вообще ни звука. Стало просто жутко. По-настоящему жутко. Как никогда в жизни. От этого мертвого молчания особенно. От глухих тяжелых «бум» о плоть. Рядом, вот прямо за этими окнами, люди ужинают, музыка играет, телевизоры бубнят, а тут, под их окнами творится такое… И у меня аж легкие перехватило, крикнуть не могу.
Третий удар мерзавца добил Рада, и он рухнул на асфальт как подкошенный. И настала моя очередь на расправу. Но за что?
Громила шумно задышал, разворачиваясь в мою сторону. Я ведь и дыхания его не слышала в момент нападения на Радомира, словно и не дышал он вовсе. Амбал двинулся на меня, а я торчала столбом, как дура, ноги будто в бетон крыльца вросли. Ступил на освещенное пятно, и мне совсем поплохело. Он и человеком сейчас не выглядел. Оскал звериный, глаза – как угли тлеющие, так и чудится, что сквозь черноту багровое сверкает. Шагнул ближе, схватил лапищей за горло и толкнул к стене, наклоняясь к лицу. Продолжая скалиться, большим пальцем второй руки провел по моим губам. С нажимом, больно, как если бы стирал с них что-то, видимое ему одному. А я все еще и пикнуть не могла. И, видно, уже и не смогу. Конец тебе, Варька.
– Чтобы никогда… – прохрипел он страшно. – Никогда… поняла? Убью на х*й… любого… Довела… овца…
Вдруг еще одна массивная фигура выскочила из окружающей темноты. Врезалась в плечо моего мучителя, отбрасывая от меня. От мгновенного облегчения у меня в глазах потемнело, и я только и могла секунд тридцать, что слушать какую-то возню и сдавленные ругательства. «Кончай… кончай, Зима… Чего творишь…» Потом все стихло, осталось только чье-то тяжелое дыхание. Опомнившись наконец, я кинулась к лежащему на асфальте Раду, чувствуя, как начинают душить рыдания от вида темной крови на его лице.
– Господи, скорую вызовите! – в отчаянии закричала непонятно кому, ощупывая голову парня.
– Отошла! – хрипло рыкнул напавший гад, снова появляясь из мрака, где ему самое место.
– Что, добивать будешь?
– Отойди, сказал, не доводи!
– Делай, что говорит, – появился и второй громила. Я его вспомнила. Видела в тот первый несчастный день.
– Отвалите от нас! – закричала им. – Сволочи! Оставьте нас в покое! Ему помощь нужна медицинская!
– Ему нужно никогда больше около тебя не появляться. – Гопник подхватил Рада под мышки и потащил к его же машине.
– Куда? Отпусти! Помогите!
– Да тихо ты! – шикнул на меня второй. – В больницу отвезем его. Когда еще скорая приедет.
– Я вам не верю! Вы его…
– А мне пох! – рявкнул агрессор, укладывая бесчувственного Рада на заднее сиденье. – Домой пошла!
– Я с ним поеду!
– Ах ты кошка драная! – зарычал мерзавец, опять начав наступать на меня. – Все из-за тебя, сучка белобрысая…
– Тормози, Зима! – схватил его за плечо дружок. – Девушка, домой идите от греха подальше. Не провоцируйте сильнее, хорош на сегодня.
– Это я его провоцирую? Да я его знать не знаю и видеть не хочу! Отвали от меня, подонок! Отвали и близко не подходи! Чтобы ты сдох вообще!
Не обращая внимания на мои вопли, этот урод Зима уселся за руль. Его дружок плюхнулся рядом, и они укатили, оставляя меня стоять на крыльце.
Нет, хватит с меня! Я этого так не оставлю!
Глава 10
– Зима, э…
– Отвали, – отрезал я. – Никаких, мать их, вопросов про эту…
– Да про нее чё там уже спрашивать, – отмахнулся друг и покосился на застонавшее тело на заднем сиденьи. – У меня вопрос: с этим организмом как разрулим все?
– Я разберусь.
– Угу. Ты уже. До хера наразбирался.
– Захлопнись.
– Да я чё… – Крапива поерзал, косясь на меня, и таки его подорвало: – Бл*дь, Зима, ну как так-то? С хера? Когда успел вообще?
Когда? Да, выходит, сразу, как только, развернувшись, на меня зенками злыми зыркнула. И это я себе типа льщу. Не признаваться же, что в ее круглую задницу первым делом вписался, да в ней же и застрял. Никто не вмазывается в задницу. Так, чтобы моментально стать без руля в башке. Отстой. Так что да, прям в глаза, с психу сверкающие, и впороло. А с хера ли или как так… это… ну… типа вопросы риторические. Х*й его знает – универсальный ответ на них. Другого по-любому нет. И не будет, чует моя жопа.
– Вы кто? – *баный целовальник-суицидник сел сзади, морщась и схватившись за голову.
– Добрые, бля, самаритяне, – мрачно заявил Крапива. – Вот решили сделать богоугодное дело и довезти тебя, бедолагу, до больницы. А то башкой об асфальт долбиться ни хера не полезно для здоровья.
И супер, что он взял на себя это, сука, общение. Потому как у меня так и дергало мышцы на руке впороть ему с локтя в нос. Чтобы опять юшкой кровавой умылся и захлопнулся.
Смазливый чмошник с размазанными буро-красными потеками на морде хмурился, явно припоминая все подробности, а потом уставился на меня.
– Ты… – прищурился он зло.
– Ага, я. Но главный вопрос: кто тут ты, чертила. Спишь с Варькой? А?
– Ох*ел, сучо…
– Еще как. Не прочувствовал еще? Не догнало? – зыркнул с весельем приговоренного смертника. Х*ли рефлексировать, коли понятно – п*здец мне.
– Ты совсем *бнутый?
– Совсем. Спишь с ней? Отвечай!
– Да пошел т…
– Не стоит так! – рыкнул «вежливо» Крапива, оборачиваясь. – Тебе задали конкретный вопрос, состоишь ли ты в интимных отношениях с дамой. Ответ ожидается такой же конкретный.
– Да что вы себе…
– Вот, бля, начни еще эти бабские «дакаквысмеети-и-и-и, чёсебепозволяети-и-и-и» вопли и руки заламывать примись! – одернул долбоклюя друг, придержав уже начавшего разворачиваться меня за плечо. – Четко давай и по факту: *бешь или не *бешь.
У*бок булькнул, встречаясь взглядом со мной в зеркале заднего вида.
– Мы были… вместе, – дрогнувшим голосом проблеял он. – И я планировал…
– Больше нет! – отрезал я. – Ваще взял и пропал с радара. Усек? Просить или повторять не буду. Внятно говорю?
– Да ты кто такой вообще…
– Тот, кто реально потеряет тебя насовсем, если долго доходить будет.
– Беспредельщик долбанутый! Ты чего к ней пристал, а? Мужиком себя чувствуешь, бедную девчонку прессуя и запугивая? Думаешь, на тебя и твою борзость не найдется управы? Сядешь, а на зоне с такими, как ты, разговор корот…
Один короткий тычок локтя Крапивы оборвал оратора и борца за права зажимаемых баб. Он схватился за лицо, взвыв.
– Мрази! Да я вас…
– Пасть захлопни! – велел я, тормознув перед приемным покоем больницы. – Повторю последний раз. К Варьке больше и близко не подходи. Не дай боже, я еще хоть раз увижу, что ты ее грабарками своими трогаешь. Даже если за локоток поддержать. П*здец тебе.
– Дебил, п*здец тут тебе! Что, зацепила девочка за нутро твое поганое? А хрен ты ее получишь, ясно? Кто ты, бля, такой? Шваль, гопник быдловатый? За душой у тебя что? Дыра в кармане? Чем ты такую, как она, зацепить сможешь, а?
– А я ее за шлюху не держу, чтобы баблом цеплять.
– А чем? Страхом? Насиловать станешь?
– Хавальник завали!
– Никаких шансов у тебя, урод. Никаких, понял? Варька в вашей жопе случайно оказалась и надолго не задержится. Думаешь, меня, еще кого от нее отгонишь – и типа победил? Вокруг мужики не слепые. Уведут в момент. А потом маши кулаками сколько влезет. Хоть об стену убейся, придурок. Сама она за такого, как ты, в жизни держаться не станет. Она тебе страха никогда не простит.
Глава 11
– Девушка, ну вы чего от меня хотите-то? Чуда? – Дежурный в ближайшем отделении, куда я мигом долетела на эмоциях, ни разу даже ногу не подвернув на корявом асфальте, явно не имел ни малейшего желания хоть попытаться помочь мне. Господи, да судя по тому, как он кривился, едва не зевая, он и слушать меня не хотел.
– Я хочу, чтобы вы делали то, что является вашими прямыми должностными обязанностями, а не чудеса творили! – повысила голос я.
– Ты меня тут на горло не бери! – мгновенно озлился этот жиртрест усатый. – Ишь ты, орать на меня каждая истеричка будет.
– Не «тыкайте» мне! Права у вас такого нет! Заявление примете или нет? – хлопнула я по разделяющей нас перегородке ладонями и тут же брезгливо их отдернула. Мало ли кто тут все лапал или отирался.
– Нет.
– Эй, угомони эту визглявую, Степаныч! – хрипло и невнятно проорал кто-то из соседнего помещения. – Х*ли спать не дает.
– Я тебя сейчас угомоню, алкашня, – гаркнул грозно в ответ представитель власти.
– С какой стати? – не думала я сдаваться. – Вы обязаны!
– Ты мне еще тут порассказывай, чё я кому должен и обязан. Тебя ограбили?
– Нет, но…
– Изнасиловали?
– Нет…
– На избитую ты тоже что-то не похожа. Так какого черта отнимаешь у занятых людей время?
– Чем занятых? Этим? – Я ткнула пальцем в газету с кроссвордом, что он разгадывал.
– Девушка, будете хамить, я вас до утра в обезьянник засуну.
А то есть так мы «тыкаем», а как угрожаем, так опять на «вы»? Типа это должно больше меня устрашать? Ха-ха!
– Куда? – не сразу сообразила я, кипя от злости. – За что? Я вам русским языком говорю, что на моего друга напал бешеный уголовник Зима, избил до потери пульса. А потом они с другим громилой затащили Рада в его же машину и увезли в неизвестном направлении. Может, убивают его прямо сейчас!
– А второго звали как? – откровенно насмешливо фыркнул жирдяй в форме. – Весна? Лето?
– Да… да как вы смеете! – задохнулась от возмущения. – Я чокнутая, по-вашему, или мне больше делать нечего, чтобы торчать здесь в такое время, сочиняя призванные развеять вашу скуку небылицы?
– Девушка, вы знаете, сколько к нам сюда является тех, кому и правда делать нечего? А со всякой ересью и пьяным бредом?А насчет времени… шли бы вы уже домой, а то зажмут где действительно, а нам потом разбирайся.
– Да в чем вы способны разобраться? Я говорю, на человека напали, а вы…
– Ну и где этот ваш пострадавший? – лениво откинувшись на спинку стула, он демонстративно сокрушенно возвел свои заплывшие зенки в гору. Так страдает от навязчивости глупой девки, так страдает! Ну не сволочь ли?
– В машине, вы что, не слышите? Эти подонки сказали, что повезут его в больницу…
– В больницу, значит, да? Те самые гопники, что напали и избили, – он сделал прямо-таки театральную паузу, которая, похоже, что-то была призвана до меня донести. Но не донесла. – Причем совершенно ни за что и на пустом месте?
– Да! – подтвердила я, радуясь, что хоть что-то до него дошло. Напрасно.
– Знаете, что я думаю? Вы, видно, любительница покрутить хвостом. То перед одним, то перед другим, вот парни и сцепились. Вечно от вас, баб, мужикам одни проблемы. Одним по мордасам, других в кутузку, а она вся из себя ни в чем не виноватая дальше пойдет хвостом крутить.
– Да как вы… Что вы себе… Он ко мне приставал! В квартиру вломился! Целовал!
– Который? Тот, что избитый, или второй?
– Оба… – выпалила сначала, но сразу поняла, как это прозвучало. – То есть… прекратите меня путать и валить в одну кучу! Это не одно и то же, а совершенно разное.
– Да неужели?
– Безусловно. Рад целовал, потому что я его помочь попросила. Ну, в смысле, это было по плану, чтобы как раз Зиму этого и отвадить. А как раз Зима этот без разрешения все!
Дежурный снова закатил глаза, тоскливо вздохнул и, грюкнув ящиком стола, положил на стойку передо мной лист бумаги и ручку.
– Валяйте, излагайте подробно весь этот свой бред, – велел он. – Про то, с кем добровольно, с кем по плану, а кто случайно под руку подвернулся, и кто кого избил.
Прозвучало так, будто я какая-то… аж слезы подступили.
– Но вы ведь… вы ведь не станете ничего… – Он смотрел на меня прямо и насмешливо, не скрывая, что догадалась я верно. – Вы же помогать людям должны. Защищать слабых! А он огромный. И хамит. А еще и на брата моего напал. Чуть не задушил!
– И где же ваш пострадавший брат с заявлением, – он даже зад оторвал от стула, издевательски внимательно осмотрев помещение. – Нет? Как и второго якобы пострадавшего?
– Да идите вы! – швырнула я ручку. – Вот потому у нас и бардак такой в стране! Когда он меня изнасилует или убьет, зашевелитесь?
– Ага, – ехидно фыркнул гад при погонах. – Как только, так сразу и приходите. А еще лучше прекращайте пацанам мозги компостировать. Одного выбери и не бегай туда-сюда. А то выгадывают все. – Я, громко цокая каблуками, потопала на выход, пока он бормотал вслед: – И рыбку им, сучкам, съесть, и косточкой не подавиться.
Вот по дороге домой как раз и собрала все чудом пропущенные колдобины и трещины в асфальте, несколько раз чуть не пропахав носом. Ну не разуваться же. Здесь какой только мерзости не валяется! До подъезда доковыляла, чувствуя себя измотанной и откровенно несчастной. Господи, Ирка же меня возненавидит за то, что из-за меня брата ее… И я даже не знаю, где он сейчас и что с ним. Может, надо было не на заявления время убивать зря, а по больницам искать Рада. Вот что мне делать? По лестнице поднималась, еле ноги волоча.
– Ну и где ты шаталась в такое время? – Ненавистный гопник появился как из ниоткуда на лестничной площадке. В тусклом свете лампочки я его, сидящего на подоконнике, просто не заметила. – Замену этому чмошнику подбирала?
Взвизгнув, я шагнула назад, оступилась и уже полетела вниз. Но он молниеносно поймал меня за руку и рванул на себя. Врезавшись в его твердую грудь своей, я моментально оказалась опутана-захвачена его ручищами. Задергалась, вырываясь.
– Да уймись ты, Варька! – Он опустил голову, задышав жадно у моего виска. – Ну кончай ты дергаться и шарахаться от меня. Дай мне хоть две минуты поговорить с тобой нормально.
– Нормально? – зашипела я, упершись в его грудь что было сил. – А ну отпустил меня, животное!
Глава 12
Нет, ну что за девка! Вот как с такой кошкой бешеной договориться, когда она только и делает, что шипит, колотит меня и при этом по члену ерзает, провоцируя рот с языком ядовитым своим заткнуть, задрать юбку и засадить, чтобы шипела и орала уже хоть по делу.
Я ведь осознал, что опять лажанул. Взорвало мне мозги. Потому что не хер давать свое лицо и губы облизывать всяким… И потащился извиняться. Я! Опять. Перед овечкой кучерявой. Перед девкой в принципе. Первая, последняя и единственная особь женского пола, перед которой я извинялся, была моя мама. В смысле делал это добровольно и осознанно, потому что было правда стыдно за мой трехдневный загул без предупреждения в шестнадцать. Никакое обещание п*здюлей во взгляде отца не подействовало так, как красные, заплаканные глаза мамы и то, как она метнулась ко мне, уже тогда здоровому лосю, и прижалась, цепляясь и рыдая. Я и сам тогда чуть носом не зашмыгал.
И вот сегодня… Ну, бля, не прав я был, напугав ее снова. По-умному надо было. Спокойно. Как в поединке. Дождаться, пока Варька уйдет, а уж тогда разборки чинить. Не бабское это дело – на такое смотреть. И как ни бесил этот чмошник на белом мерсе, но в одном был прав: запугивать женщину, которую внезапно хочешь до охренения, – это п*здец какая неверная тактика. Вот только мыслить связно и логично у меня выходило ровно до того момента, как мои лапы не касались кошки этой злющей. А потом все, случалась неуправляемая детонация.
– Зима, ну его нах, не усугубляй, – скривился Крапива в нашем дворе, поняв, что направляюсь я совсем не в свой подъезд. – Давай завтра на свежую голову ты пойдешь с ней базарить.
– Нет, – отрезал я, глянув на темные окна.
– Да она спит небось уже.
– Час прошел. Ты бы уснул после такого?
– Я не баба, хер знает, как у них мозги работают. Ладно, не хочешь, смотрю… ну давай я хоть с тобой, придержу, если чё…
– Крапива, не лезь ко мне. Хорошего сейчас не выйдет из этого, – честно предупредил его.
– Да и так уже вышло… куда уж х*евей. Вот напишет этот мудень холеный заяву, и чё делать будешь?
– Разберусь.
– Да за*бал ты уже! – огрызнулся Крапива и свалил в темноту.
А я поперся с повинной. Долго звонил в дверь, за которой ни звука. Прислушивался до звона в ушах. Реально уснула, да еще так крепко, или нарочно прячется, не открывает? Охереть ты красавец все же, Зима. Довел девчонку. Так и вовсе на улицу показываться не станет. Урод, бля.
Надо бы домой свалить. Крапива прав: утром оно умнее будет. Но я какого-то хрена не ушел. Уселся на подоконнике на лестничной площадке и что-то аж приуныл. В смысле на душе так погано-муторно опять стало. Я же всегда с девками по-нормальному. И насмешить, и обаять, и угостить мог. Не совсем же какой-то дуболом, что прет вперед с одним только «да-а-ай!».
Но у меня ведь и не было до сих пор, чтобы без взаимного интереса чего затевать. Если видел, что без вариантов, не стоит и заморачиваться, то всегда как-то и пох становилось. Нет, так нет – мир большой, народу много. Не то, чтобы я легких путей искал по жизни, но реально на кой навязываться, если телке ты не по вкусу? Чё за дичь?
А тут… такая жопа. Глобальная, бля. Девка мне с ходу «на хер пошел», а мой хер этот самый на нее стоит, только что еще дым не валит, как из, мать его, трубы. Вот как такая херня с людьми приключается? С чего? На пустом месте!
За этими тоскливыми размышлениями меня и застал стук женских каблуков по ступенькам. И, сука, у меня мигом в паху тяжелеть стало. Будто мой дурной агрегат мог ее узнавать уже и по этому звуку. Я – нет, а он – запросто. Да с чего ты взял, что это она, полено тупое?!
Знал, гад. Варька появилась, поднимаясь медленно, и совсем, по ходу, меня не замечая. Вот где шлялась, а? На улице почти полночь, а она… Приключений на задницу искала? Так нашла! Ну и где в тот момент оказались моя логика и добрые намерения? Само собой, там, где как раз в рифму. В том самом жарком, медово-сладком местечке, куда меня тянет, как *бнутого.
Схватил только и понял: вот никак мне ее не отпустить. Не вариант. Вообще. Пусть что хочет орет и вырывается. Я только запаха ее полными легкими хапнул, прижал к себе – и все. По-ле-те-ли мы, кошка. Верха-низа-земли под ногами кто вокруг не-знаю-не-чую-не-помню-не-слышу. Одну ее. Ощущаю. Впитываю. Вдыхаю. Хочу. Хочу. Сил нет как. И чем больше шипит и дергается, извивается в моих лапищах, тем все хуже. Сказать же хотел чего… Извиниться… Но… все… нет…
Читать бесплатно другие книги:
