Возвращение Стил Даниэла
— Да неужели?
Я постаралась вложить в эти слова как можно больше иронии, но знала, что он прав. Жители Нью-Йорка общительнее калифорнийцев. Наверное, их страшно утомляет жизнь в окружении толпы незнакомых людей, поэтому они вцепляются в каждого встречного-поперечного и засыпают его кучей вопросов.
— Джилл, не хочешь покататься верхом?
— Вдоль берега?
Он кивнул и что-то подобрал с песка.
— С удовольствием. Но на этот раз я поеду сзади.
— И без седла, согласна?
— Еще бы!
— Тогда вставай, янки, — еле слышно прошептал он, наклонился, поцеловал меня и помог подняться. Все в нем дышало чувственностью. Он наслаждался жизнью в полной мере, но выше всего на свете ценил занятие любовью. — Вот… Я нашел тебе подарок.
Пока мы шли к лошади, он что-то сунул в мою ладонь. Этот юморист мог всучить мне найденную в песке медузу или что-нибудь похлеще. Но я ошиблась. Это был «песчаный доллар», странная ископаемая ракушка с отпечатком цветка на обеих сторонах. Она была тоненькой, почти прозрачной и удивительно красивой.
— Ухты… Спасибо, Крис, это замечательно!
Я потянулась, поцеловала его в шею и ощутила, как внутри вновь просыпается желание. Мужчины у меня не было со времен приезда в Калифорнию, даже дольше, а Крис, как ни крути, мужчина что надо.
— Кончай целоваться, а то я отделаю тебя на глазах у всех…
— Обещаешь только!
Он прекрасно понимал, что я дразнюсь, но сграбастал в охапку, и мы действительно занялись любовью прямо на пляже. А когда все кончилось, нас разобрал смех.
— Известно ли вам, мистер Мэтьюз, что вы полоумный?
— Сама напросилась, а потом обзывается…
— Чушь собачья. Не обращай внимания. Если ты думаешь, что я считаю тебя в чем-то виноватым, то ошибаешься. Я счастлива.
— И я… А теперь поехали.
Сняв с лошади седло, он опустил его на песок, похлопал кобылу по бокам, ловко прыгнул ей на спину и протянул мне руку.
— Чего ты ждешь, Джилл? Манны небесной?
— Нет, другого. Счастья. Я любуюсь тобой. Действительно, было на что полюбоваться. На буланой лошади гордо восседал высокий всадник, светлая шерсть подчеркивала бронзовый цвет его кожи, и красота этих фигур заставляла вспомнить читанные в детстве древнегреческие стихи. От нее захватывало дух.
— Ты тоже ничего себе. А теперь прыгай сюда.
Он снова подал мне руку, я уселась позади, обхватила его за талию, и мы понеслись навстречу ветру. Никогда я не испытывала такого наслаждения. Скакать по пляжу на золотистой кобыле, прижимаясь к любимому… Любимому? Крис… Я едва знала его, но разве это имело значение? Да, я полюбила его. С первого взгляда.
Мы носились взад и вперед до самого заката, а потом немного поплавали, стремясь отсрочить отъезд.
— Ну что, поплывем обратно? — спросила я, слегка нервничая. Вода прибывала, но он и сам видел это.
— Нет, теперь поедем по дороге. Это не так весело, зато менее рискованно.
— Ах вот как? Я начинаю подозревать, что ты придумал этот заплыв только для того, чтобы заставить меня раздеться! — На самом деле ничего подобного мне и в голову не приходило.
— Ты так думаешь? — На его лице появилось обиженное выражение, и я тут же прикусила язык. — Что ж, ты угадала!
Он довольно рассмеялся, а я стояла и смотрела на большого мальчишку, ранившего меня в сердце выстрелом из водяного пистолета. Неплохо.
— И что дальше, синьор самовлюбленный бандит? Свяжете обнаженную женщину и бросите ее в телефонную будку, где она проваляется до утра? — Он был вполне способен на такое.
— Нет. Я собираюсь накормить тебя. Неплохо звучит?
— Внутривенно, что ли?
— Джиллиан, ты несносна! Мы едем в «Уотсон-хаус». Это жемчужина Болинас. Тебе не доводилось бывать там?
— Никогда.
— Значит, тебя ждет сюрприз.
Мы сели верхом, мелкой рысью проскакали до общественного пляжа, шагом провели лошадь через пустующую стоянку для машин и наконец выбрались на дорогу. До Болинас было всего пятнадцать минут езды, и мы успели попасть туда в тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом и все небо окрасилось в золотые и багровые тона.
Остановившись перед обветшавшим викторианским[5] домиком, мы привязали лошадь, и я огляделась по сторонам. Взад и вперед сновало множество хиппи, а на домике красовалась лаконичная вывеска «Уотсон-хаус».
— Что это за место?
— Ресторан, глупышка. А ты что думала?
— Откуда мне знать? Эй, кстати, я должна позвонить соседке и предупредить, что задержусь. Она позаботится о моей малышке.
— Хорошо. Внутри есть телефон.
Он поднялся на крыльцо и без стука открыл дощатую дверь. «Уотсон-хаус» был похож на обыкновенный дом, принадлежащий большой семье, и ничем не напоминал ресторан. На веревках сушилось белье, в глазах рябило от разномастных велосипедов и мотоциклов, а на траве играли две кошки и собака. Все здесь выглядело по-домашнему уютным. Видно, Крис Мэтьюз был тут завсегдатаем.
— Привет честной компании. Как делишки? — спросил он, направившись прямо на кухню и ткнувшись носом в кастрюлю, стоявшую на девственно-чистой плите. В комнате находились три девушки и мужчина. У мужчины были волосы до талии, заботливо перехваченные кожаным шнурком, поверх джинсов было надето что-то вроде пижамы, но больше всего меня поразили искристые, добрые глаза, окруженные буйной растительностью. На лице мужчины не шевельнулся ни один мускул, но глаза выразили живейшую радость.
— Джиллиан, это Брюс… Анна, Пенни и Бет. Они здесь живут.
Брюс и девушки дружно воскликнули: «Привет!» — и Крис погнал меня в маленькую комнату, которую ярко освещали лампы в стиле королевы Виктории и Тиффани.
— Что это за место, Крис? Тут очень уютно.
— Еще бы! Вообще-то это коммуна хиппи, но, чтобы держаться на плаву, они завели ресторан, в котором, черт побери, кормят лучше, чем где-нибудь еще на побережье. Попробуй здешний эскалоп — ручаюсь, пальчики оближешь!
— Попробую.
Так оно и вышло. Я облизала пальцы. Петух в винном соусе, хлеб домашней выпечки, салат, шоколадный мусс и вишневый пирог эскалопу не уступали. Это был королевский обед. Крис не соврал: кормили тут отменно. Но этого было мало. Очаровывала царившая здесь дружеская атмосфера. Я не ошиблась: в этом доме действительно жила большая семья со множеством детей. В настоящий момент она насчитывала двадцать семь человек, и каждый вносил в работу ресторана свою лепту. Они вихрем носились взад и вперед, пока мы сидели при свечах за одним из восьми столиков. Казалось, все тут знали Криса, и каждый считал своим долгом на пару минут присоединиться к нам, прежде чем бежать на кухню или на второй этаж.
— Ты часто здесь бываешь?
— Да. Особенно летом. Я снимаю в Болинас хибару и иногда захожу сюда потрепаться. Ем я здесь только по особым случаям.
Он, конечно, поддразнивал меня, но только чуть-чуть. Улыбка освещала его лицо, а взгляд говорил, что он не хочет меня обидеть. Крис был настроен по-доброму.
— Сколько лет твоей малышке? — довольно небрежно поинтересовался он, но я была благодарна и за это.
— Через месяц будет пять. Ужас что за ребенок! Цель ее жизни — стать ковбоем, и, если она узнает, что мы ездили верхом, надуется и будет молчать целую неделю. Она считает, что мы с ней только за этим сюда и приехали.
— Как-нибудь возьмем ее покататься. Она смелая?
— Да, не трусиха. Ей бы наверняка понравилось. Я начала ездить верхом как раз в ее возрасте.
— Охотно верю, но ты плохо знакома с западным седлом. Оно так натрет тебе задницу, что мало не покажется. Похоже, это уже случилось.
Я вспыхнула и открыла рот, чтобы ответить какой-нибудь гадостью, но вместо этого расхохоталась и подняла руки вверх.
— Сдаюсь. Ты прав.
Около часа мы болтали обо всем и ни о чем: о Калифорнии, о работе, о том, почему оба мы предпочитаем простую жизнь…
Вдруг в комнату вошли несколько человек, показавшихся мне смутно знакомыми.
— Ты куда смотришь? — спросил Крис.
— Никуда. Наверное, обозналась.
Трое хиппи очень напоминали Криса и обитателей дома. Все тот же облик. Видимо, поэтому мне и померещилось что-то.
— Ты их знаешь? — удивленно спросил он.
— Мне просто показалось.
— Давай разберемся. Забавно… — Он жестом велел им подойти поближе, и я чуть сквозь землю не провалилась.
— Крис… Нет, не надо… Честное слово… Черт побери, это же помощники оператора!
Все покатились со смеху. Они слышали наш разговор и сразу смекнули, что их шеф устроил очередной розыгрыш.
— Крис Мэтьюз, ублюдок паршивый… Привет, мальчики! Рада видеть вас снова. Чем закончилась съемка? Никто не утопил этих парней от Карсона?
— Нет, они уехали в джипе, как только вы оба слиняли. А потом мы славно кирнули с Джо и статистами. Мы честно отпахали целый день и подумали: какого черта? А с вами что было?
Казалось, они разговаривали не столько со мной, сколько со своим боссом, и я охотно отдала ему инициативу. Крису тоже не терпелось узнать, что они думают о съемках. Похоже, все остались довольны, и я облегченно вздохнула. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Джо Трамино пострадал из-за нашего безумия. Нашего?.. Нуда, я ускакала с Крисом, и это выглядело достаточно скверно. Никто не ожидал подобной выходки от «стилиста из Нью-Йорка», в том числе и я сама.
Мы заплатили за обед и впятером вывалились наружу. Рядом с нашей лошадью стояли автобус, машина и трейлер. Было приятно снова увидеть буланую кобылу. Она напоминала мне о том, что произошло на пляже.
— Поеду в машине. Спасибо, что пригнали ее.
Они пожелали нам спокойной ночи и взяли лошадь под уздцы, а мы с Крисом забрались в его не вызывавшую доверия колымагу. Что будет, если на полпути заглохнет мотор? Мысль о пешей прогулке мне не улыбалась, но в такой компании я решилась бы на что угодно.
Педаль газа наконец подалась, а остальное оказалось проще простого. Ночь была ясная, и луна заливала дорогу серебряным светом.
Я перепела все старые, знакомые с детства песни, и Крис иногда вторил мне. Мы посматривали друг на друга, время от времени целовались и почти ничего не говорили. Этого не требовалось. Нам и так было хорошо.
Когда впереди замаячило скоростное шоссе, я ощутила разочарование. Неужели нет дороги подлиннее? Господи, как не хотелось видеть этих людей, эти машины… Вспомнились пустынная горная тропа и наш безлюдный пляж.
— Где ты живешь, Джилл?
Мы уже проехали мост. На одной стороне залива светились огни Созалито, Тибурона и Бельведера, а на другой сиял пламенем Сан-Франциско. Это было редкое зрелище: после заката обычно все скрывал туман.
— В Марине. У самого залива.
— Понятно.
Через несколько минут мы приехали.
— Будь добр, Крис, остановись у этой двери. Меня ждет Сэм.
— Какой еще Сэм? — приподнял бровь Крис.
— Моя малышка.
Он кивнул, и я с замиранием сердца поняла, что меня ревнуют.
— Подождать тебя или отваливать?
— Нет, подожди, пожалуйста. Я сейчас.
Я позвонила к соседям и забрала полусонную дочку. Оказывается, было всего девять часов. Крис сидел на моем крыльце. Я приложила палец к губам и передала ему ключ, пытаясь не разбудить уснувшую у меня на руках Сэм.
Окинув девочку быстрым взглядом, он одобрительно кивнул и повернулся к двери. В тот же миг на всю улицу прозвучал звонкий голос пятилетнего ребенка:
— Мама, кто это?
Я только усмехнулась, а Крис громко захохотал.
— Это Крис Мэтьюз, Сэм. А это Саманта… Пора спать, юная леди. Сейчас я принесу тебе пижаму. Молока хочешь?
— Хочу.
Она уселась на стул и принялась пожирать глазами Криса. Он развалился на диване, вытянув длинные ноги. Волосы его были взлохмачены еще сильнее, чем днем на пляже. Я дала Сэм пижаму и отправилась на кухню, но остановилась, услышав хриплый шепот дочки:
— Ты ковбой, да?
В ее голосе слышалась отчаянная надежда. Интересно, что он ответит…
— Да. Имеешь что-нибудь против?
— Против? Нет… Нет… Я тоже хочу быть ковбоем! — выпалила она тоном заговорщика.
— Серьезно? Вот здорово! Может быть, мы как-нибудь выберемся покататься верхом. Но ты знаешь, что для этого нужно? — Я не видела лица Саманты, но могла представить ее широко раскрытые глаза, полные ожидания. — Нужно пить побольше молока и ложиться спать, как только скажет мама. Тогда ты вырастешь большой, сильной и станешь настоящим здоровенным ковбоем.
— А без этого нельзя? — разочарованно спросила Сэм.
— Можно. Но тогда, глупышка, тебя не возьмут в ковбои.
— Ох… Ну ладно…
Я вошла со стаканом, благодарная Крису до глубины души. Впервые в жизни Сэм залпом выдула молоко и стремглав понеслась к кровати, успев лишь помахать рукой и пробормотать:
— Спокойной ночи, мистер… мистер Криц. Как-нибудь увидимся на родео!
Я укрыла ее, поцеловала и вернулась к ужасно довольному собой Крису.
— Спасибо. Ты сильно облегчил мне жизнь.
— Славная девочка. Она мне понравилась. Настоящий пацан.
— Погоди, ты еще не видел ее во всей красе. Просто застал ее полусонной. В следующий раз она накинет на тебя лассо и сдерет шкуру. Та еще штучка! — Но я была рада, что Сэм ему понравилась.
Ты и сама хорошая штучка. Тоже можешь кого угодно заарканить и содрать шкуру, так что лассо я бы тебе не доверил. Кто хотел столкнуть меня с лошади? Хорошо, что я держал ушки на макушке! — Было видно, что эти воспоминания сильно забавляют его.
— Твое счастье. Я собиралась вышибить из тебя дух!
— За чем же дело стало? Может, попробуешь?
Он вытянул руки, и я послушно шагнула навстречу, не в силах бороться с нахлынувшим желанием. Давно мной никто не интересовался и не хотел как женщину. А теперь нашелся мужчина, который захотел. Пахнет ли здесь любовью, это уже другой вопрос, главное, он появился как раз вовремя.
Глава 3
В девять пятнадцать утра раздался телефонный звонок. Я так и подпрыгнула. Крис? Новая работа? Это не помешало бы: деньги были на исходе.
— Алло…
— Джиллиан? Это Джо.
— Ох… Привет! Ты по поводу вчерашнего?
— Ага. Решил позвонить и проверить, не злишься ли ты, что я втравил тебя в эту дурацкую историю, а заодно узнать, не сбросил ли он тебя со скалы.
Я злюсь? Вот так клюква…
— Ничего подобного. Я прекрасно провела время да еще и сто двадцать баксов заработала за здорово живешь. Правда, он немножко напугал меня водяным пистолетом.
— Да? Я думал, ты догадалась, что пистолет ненастоящий.
Нет, не догадалась. Чуть не столкнула его с лошади, но в конце концов все закончилось как нельзя лучше.
Да уж… Как нельзя лучше…
— И слава богу. Слушай, у меня к тебе предложение. Ты свободна в пятницу вечером? — В пятницу? Тьфу… Значит, работа тут ни при чем. Он хочет назначить мне свидание. Вообще-то я предпочла бы встретиться с Крисом, а не с Джо. — Хочу пригласить тебя на ежегодный бал художественных руководителей. — Черт возьми, почему бы и нет?
— Спасибо, Джо. С удовольствием. — А вдруг позвонит Крис?
— Вот и отлично. Можешь надеть что хочешь. Люди мы без комплексов, церемоний не признаем и собираемся на складе в деловом центре. Звучит диковато, но будет весело.
— Ужасно заманчиво, Джо. Спасибо за приглашение.
— Прего, прего[6], синьорина. Рад, что ты согласна. Я заеду за тобой в восемь. До встречи, Джилл!
— До встречи…
Я положила трубку и задумалась, правильно ли поступила. Раньше Джо никуда не приглашал меня, обижать его не хотелось, да и ссориться с работодателем не следовало. И хоть Джо не совсем в моем вкусе… А как же Крис? Тьфу, черт! Ладно, он поймет. С Крисом можно договориться. Снявши голову, по волосам не плачут. Если он позвонит, что-нибудь придумаем.
Неделя тянулась своим чередом, а Крис все не звонил. Мы с Сэм ходили на пляж, я выкрасила кухонный пол в красную, белую и голубую полоску, а на потолке нарисовала звезды, в пятницу получила заказ и два часа проработала в агентстве Фримена и Карсона, но Крис так и не дал о себе знать. Сама звонить ему я не хотела. Мы расстались в среду на рассвете, и он обещал звякнуть. Но вот когда… Может, на следующий год. Разыгрывает равнодушие? Нет, это не его стиль. Занят? Снимает кино? Но трубить от зари до зари тоже не в его духе… В пятницу вечером, когда я стала разогревать для Сэм ужин, на душе у меня было совсем кисло.
— Мама, почему ты уходишь?
— Потому что хочу развлечься. Ты ляжешь спать и не будешь скучать по мне.
Я старалась говорить бодро, однако чувствовала себя паршиво.
— Ладно… А беби-ситтер[7] придет?
Я кивнула и молча указала на нетронутую тарелку.
— Я привяжу ее к стулу и подожгу веревку. Так делают индейцы. Это называется «индейский подарок» .
— Нет, «индейский подарок» — это когда дарят, а потом отнимают. — Тут я вспомнила о сгинувшем Крисе, и у меня сжалось сердце. — И ни к чему ты беби-ситтер привязывать не будешь, не то так отшлепаю, что своих не узнаешь. Понятно?
— О'кей, мама…
Сэм уткнулась в чашку. Ее лицо выражало скуку и разочарование. Я пошла к себе, думая, что бы надеть на бал. Джо говорил, что они не признают церемоний… О, вот это годится! Я раскопала цветастую цыганскую юбку, о которой давно забыла, и оранжевую безрукавку, нашла ненадеванную пару замшевых туфель в тон и продела в уши золотые серьги в форме колец. Да, именно то, что надо. Приму-ка я ванну — может, настроение улучшится… На часах было без десяти восемь, когда я вошла в комнату дочки и объявила, что пора спать.
— Сэм, собирай игрушки и надевай пижаму. Беби-ситтер явится с минуты на минуту.
— Ой, мама, как ты здорово оделась! Ты уходишь с мистером Крицем?
У меня подпрыгнуло сердце. Как бы я хотела уйти с «мистером Крицем»… А вдруг он действительно будет там?
Тут раздался звонок, и в дверь одновременно ввалились Джо Трамино и беби-ситтер.
— Сэм у себя в комнате, готовится ко сну. Привет, Джо! Спокойной ночи, Барбара. До свидания, Сэм!
Я послала в сторону комнаты дочки воздушный поцелуй и поспешила на улицу. Только комментариев Сэм мне и не хватало! К чертовой матери отсюда…
— Джилл, ты великолепна!
Глаза Джо счастливо сияли, и я почувствовала угрызения совести. Черт, а вдруг там действительно будет весело?
— Вы тоже очень элегантны, мистер Трамино. Высший класс!
На нем были замшевые джинсы табачного цвета и темно-красный свитер. Наши костюмы чудовищно не сочетались. Да ну, пустяки какие… Джо открыл дверцу машины. Забавно быть дамой мужчины, с которым вместе работаешь, но так всегда себя чувствуешь, когда появляешься на людях с коллегой.
— Слушай, может, нам пообедать по дороге? Ты бывала у «Николь»?
— Откуда? Забыл, что я здесь новенькая?
— Тебе понравится. Французская кухня. Язык проглотишь.
Он изо всех сил пытался сделать мне приятное! Бедный Джо… Самый завидный жених агентства Карсона. Красавцем его назвать было нельзя, но этот тридцатишестилетний мужчина имел хорошую работу, внушительное жалованье, обладал приятными манерами и чувством юмора. Однако он и раньше был мне безразличен, а теперь и подавно. Это не Крис.
Во время обеда мы подтрунивали друг над другом, и я изо всех сил пыталась держаться дружеского тона, а Джо всячески старался меня с этого тона сбить. Он заранее заказал самый лучший столик и не поскупился на вино и закуску. Роскошный ресторан был оформлен как большой летний шатер, разбитый посреди сада; столы покрывали красно-белые клетчатые скатерти, зал освещали свечи.
— Кто будет на этом балу, Джо? Я кого-нибудь знаю? — с деланным безразличием поинтересовалась я.
— Да все те же. Художественные руководители большинства городских агентств, статисты, фотомодели, кое-кто из актеров — ничего особенного.
Джо ничуть не насторожился, но понял, что я имею в виду Криса, и выжидающе умолк.
— Что ж, неплохая компания. У нас в Нью-Йорке тоже устраивают такой бал, но там собирается столько народу, что не встретишь ни одного знакомого лица. Огромная галдящая орда, как и весь город.
— Здесь все иначе. В сущности, Сан-Франциско невелик. Тут знают друг о друге все. Вот и я знаю, что некоторые люди не стоят любви. Я говорю о Крисе, Джилл.
Ну вот, добрались и до Криса.
— Да?
— Слушай, ты заставляешь меня чувствовать себя сводней. Я ведь подозревал, что так оно и выйдет. Даже другого стилиста нанял, но она, как на грех, заболела. Джилл, Крис отличный парень, я его обожаю, но он совершенно аморальный тип, коллекционирует женщин и заботится только о себе. Да, он веселый малый, однако упаси тебя бог влюбиться в него. Извини, что испортил тебе настроение, но я должен был сказать это. Не надейся, его там не будет. Он ненавидит такие сборища. Понимаешь, он хиппи, а ты хорошая девушка из приличной нью-йоркской семьи. И ты уже хлебнула лиха, прошла через развод… Не связывайся с ним.
Ничего себе… Целая речь!
— Ты придаешь этому слишком большое значение, Джо. У меня и в мыслях нет в него влюбляться. Я познакомилась с Крисом во вторник и с тех пор его в глаза не видела… — Увы! — Ты совершенно прав: работать с этим парнем интересно, но влюбляться в него не стоит. Однако я взрослый человек и могу постоять за себя. И я вовсе не увлечена им. Ты доволен?
Ну ладно, поверю. Но мне будет жаль, если между вами произойдет что-нибудь серьезное. Я бы чувствовал себя чертовски виноватым… И грыз бы от ревности стены своей конторы. За тебя!
Он разлил по бокалам остатки вина и чокнулся со мной. Я выпила, молясь про себя, чтобы у Джо никогда не исчез повод ревновать меня к Крису.
Закончив обед, мы сели в машину, проехали центр, освещенный неоновой рекламой баров со стриптизом, и свернули на Бэттери-стрит. Когда-то здесь был порт. Его закрыли еще в начале девятисотых годов, но освободившуюся площадь начали застраивать относительно недавно, и район моментально стал престижным. Туда толпой хлынули архитекторы, однако работы было непочатый край, и унылые складские помещения до сих пор стояли бок о бок с современными зданиями из стекла и железобетона.
Джо остановился у одного из складов, и мы вошли внутрь. Зрелище было неописуемое. Стены были от пола до потолка задрапированы полотнищами блестящей ткани, отражавшей неоновый свет. Казалось, все вокруг пылает и вот-вот взорвется. Пол был усеян конфетти. Рок-группа в серебристых джинсах и блузах вовсю наяривала что-то оглушительное. В углу соорудили бар, остроумно оформленный в виде айсберга. На девице, раздававшей напитки, не было ничего, кроме юбочки из пластмассовых льдинок. А в центре и вдоль стен толпились гости, одетые, как и предполагал Джо, весьма… нестандартно. Розовый шелк, зеленая замша, платья с большими вырезами на груди, на спине или на груди и спине сразу, волосы всех цветов и оттенков радуги. Сапоги с прибамбасами и джинсы. В общем, здесь царил кавардак, который способна устроить только артистическая молодежь большого города. Никто другой на это просто не осмелился бы. Я чувствовала себя кем-то вроде соглядатая и благодарила судьбу, что догадалась одеться цыганкой. Это давало мне право безнаказанно глазеть по сторонам и не чувствовать себя белой вороной.
В углу стояла группа людей, которые почему-то пялились на потолок. Джо дернул меня за руку.
— Глянь-ка туда!
Я подняла глаза и не удержалась от смеха. К потолку на канатах был подвешен маленький, но абсолютно настоящий каток, на котором выступала фигуристка. Она была совершенно спокойна и каталась под плавную мелодию, не имевшую ничего общего с сумасшедшим ритмом, который отбивала рок-группа. Потрясающе!
— Слушай, где они откопали такое чудо?
— Не знаю… Погоди, то ли еще будет! Вот это, к примеру…
В углу крутила фуэте балерина. Каждые несколько минут она падала на пол, словно в полном изнеможении, но тут же оживала и снова принималась проделывать пируэты. Это было еще интереснее, чем номер фигуристки. Я начала озираться по сторонам. На глаза попался чудак, одетый с иголочки, словно президент крупного банка. Он пробирался через толпу, не удостаивая никого взглядом, и выдувал чудовищные — размером с мой кулак — пузыри из жевательной резинки. С ума сойти! Как выяснилось, все фокусы и убранство зала придумала фирма по устройству зрелищ, называвшаяся «Капризы напрокат». Руководил ею молодой художник из Сан-Франциско. Он очень гордился своей выдумкой и имел на это полное право. Благодаря ему бал удался на славу.
Мы с Джо то и дело теряли и снова находили друг друга. Я встретила нескольких знакомых из других агентств и танцевала с ними до упаду. Под конец мне стало казаться, что все присутствующие на одно лицо. Никто из них не напоминал Криса, никто из них не стоил его мизинца. А Криса здесь не было. Зато была я и ничуть не жалела об этом.
В начале четвертого я поняла, что нужно уходить. Бал был в самом разгаре, но я уже устала. Джо отвез меня на набережную, там мы выпили кофе и полюбовались заливом, на противоположном берегу которого уютно мерцали огоньки Созалито.
Машина остановилась у моего дома, и я с досадой увидела, что ни в одном окне не горит свет. Это означало, что беби-ситтер дрыхнет. Вот стерва!
— Спасибо, Джо, за чудесный вечер. Давно я так не веселилась.
— А у меня давно не было такой очаровательной спутницы. Может, повторим как-нибудь?
— Обязательно, Джо. Еще раз спасибо.
Я легонько чмокнула Трамино в щеку, быстро повернула ключ и с облегчением убедилась, что Джо идет к машине. Никакого беспокойства. Никаких приставаний. Тишина…
Я разбудила беби-ситтер и предложила вызвать ей такси, но у нее была своя машина. Через минуту девушка испарилась, и мы с Сэм остались одни.
Совершенно одни. Барбара сказала, что никто не звонил. Ни письма, ни записки. Скверно.
Глава 4
На следующее утро мы с Сэм проснулись поздно и отправились позагорать на пляж перед ленчем. Валяясь на песке, мы долго спорили о преимуществах и недостатках жизни ковбоев, а потом я описала ей бал. Балерина, фигуристка и человек, жевавший резинку, произвели на нее сильное впечатление. Ух ты! Вот это здорово! Самое забавное, что газета описывала это событие почти теми же словами.
В полдень мы съели по паре горячих сосисок с жареной картошкой и бросили крошки хлеба жадным крикливым чайкам.
— Мама, а что мы сегодня будем делать?
— Больше ничего. Почему ты спрашиваешь?
Никаких планов у меня не было. Поспать удалось всего три часа, а потом явилась Сэм и потребовала кукурузных хлопьев. Черта с два этот ребенок позволит мне побыть Спящей красавицей!
— Тогда пойдем к лошадям.
— О боже… Может, заодно и в футбол сыграем? Ты же девочка, Сэм…
— Можно сходить в парк Золотых Ворот. Там есть лошади, — без всякого энтузиазма откликнулась я.
— Отличная мысль! — прозвучало у меня за спиной.
Я обернулась, не веря своим ушам. Крис!
— Привет, Джилл. Здравствуй, малышка. Слушайте, девочки, вы когда-нибудь бываете дома? Я дважды заезжал за вами на этой неделе, но никого не застал.
У меня словно гора с плеч свалилась.
Читать бесплатно другие книги:
