Мальчик из леса Кобен Харлан
— Угу, — повторил Уайлд.
— Короче, мы поженились, и это была ошибка. Мы так прекрасно ладили, пока не поженились официально, но потом стали общаться с другими женатыми парами, а у них у всех дети. Пиа — ну, иногда я думал, что она с причудами, у нее бывают перепады настроения. Но потом понял, что это депрессия, или биполярка, или что-то в этом роде. Она днями лежала в постели. Перестала сниматься. Даже набрала несколько фунтов.
Уайлду захотелось притворно вздохнуть и поддакнуть «ужас какой», но он промолчал.
— В общем, теперь Пиа хочет ребенка. Я не знаю, нужен ли нам ребенок, но я люблю ее. Хочу, чтобы она была счастлива. Бывает же такое, что, когда появляется ребенок, в семье все устаканивается, верно? Мы начинаем обсуждать суррогатное материнство, другие варианты, но в конце концов я выхожу на агентство по усыновлению в Мэне. Расценки у них высоковаты, но эти ребята гарантируют, что все пройдет гладко. В агентстве пообещали, что через шесть месяцев у нас будет здоровый ребенок. Пиа… В общем, это сработало. Как только она узнала эти новости, начала снова следить за собой. У нас все наладилось, разве что она стала одержима подготовкой к прибытию ребенка. Вдруг решила, что больше не хочет жить в городе. Сказала, что в городе грязно, нельзя растить детей в таком свинарнике. Так мы и нашли это место, — Бернард развел руками, — в «Таймс», в разделе недвижимости. Искали, знаете ли, необычные дома. Купили этот, переехали, а через два дня здесь появилась Наоми, и все должно было пойти просто замечательно.
Бернард Пайн умолк.
— Так что случилось? — спросил Уайлд.
— Я где-то читал, что даже у приемных матерей бывает что-то вроде послеродовой депрессии. Не знаю, наш ли это случай, но Пиа стала сама не своя. Просто ужас. Она не могла общаться с дочерью, вообще никак. Даже — ну как бы это сказать — на клеточном уровне. Такое чувство, что ее тело отвергало ребенка, словно донорскую почку.
«Интересная формулировка», — подумал Уайлд.
— И как вы поступили?
— Нанимал нянечек, а Пиа их прогоняла. Уговаривал ее сходить к мозгоправу, но она отказалась наотрез. А я-то по-прежнему работал. Отсюда до города, как ни крути, час езды, а то и больше. В один конец. — Он крепко зажмурился. Снова открыл глаза. — Однажды я вернулся домой и увидел синяк на руке у Наоми. Пиа заявила, что она упала. В другой раз у нее появилась ссадина под глазом. Пиа сказала, что девочка очень неуклюжая. — Бернард сжал кулак, поднес его к губам. — Об этом трудно говорить.
— Хотите стакан воды? Или чего-нибудь еще?
— Нет, хочу договорить, раз уж храбрости набрался. Я никогда об этом не рассказывал, никому. Наверное, плохо старался. Нужно было сделать так, чтобы Пиа обратилась к врачу, или…
Пайн снова умолк. Видно было, что он совсем вымотался. Уайлд встревожился: а вдруг Пайн не станет продолжать?
— Раз уж мы так далеко зашли, — сказал он, — договаривайте.
— Я начал опасаться за здоровье Наоми. Однажды не поехал на работу. Притворился, что иду на остановку, но вместо этого остался в городе. Точно не знаю почему. То утро было какое-то странное. Может, у меня появилось предчувствие, не знаю. Я ушел из дома, а через час вернулся. Пиа меня не ждала. Еще с подъездной дорожки я услышал крики. Обе они кричали. Я вбежал в дом. Они были наверху. Пиа надумала искупать Наоми. Вода, она была такая горячая, что от ванны валил пар.
Он снова зажмурился.
— Вот и все. Последняя капля. Я заставил Пиа обратиться за помощью, хотя «помощь» — понятие относительное. Мы развелись — без лишнего шума. Людям необязательно знать, что произошло, правильно? Пиа отказалась от родительских прав. Наверное, чтобы я помалкивал. Или просто знала, что ей всегда будет плевать на дочку. Это произошло пятнадцать лет назад. С тех пор Наоми не виделась с матерью.
Уайлд понимал, что нельзя зацикливаться на этой жуткой истории. Старался отвлечься от услышанного, переключиться на нынешнее расследование. Наконец он спросил:
— Вы уверены?
— Не понял?
— Не могло ли случиться так, что Наоми и ваша бывшая жена встречались без вашего ведома?
— Не думаю. Пиа до сих пор страдает от серьезных проблем с психикой. Но сумела заарканить нового мужа-богача. Хотите мое мнение? Она давно уже и думать забыла про Наоми.
Глава двадцать шестая
Хестер позвонила Аарону Гериосу, в прошлом — специальному агенту ФБР, работавшему с похищениями и захватами заложников.
— Поможешь с гипотетической ситуацией по твоему профилю?
— С гипотетической, — повторил Гериос.
— Да, — сказала Хестер. — Ты же знаешь, что означает это слово, Аарон?
— В твоих устах оно означает, что ситуация не гипотетическая, а реальная, но ты не хочешь называть имен.
— Притворюсь, что ты сказал все это чисто гипотетически.
Хестер рассказала ему о похищении и электронном письме. Мнение Аарона во многом совпало с мнением Уайлда. Короче говоря, с учетом нынешних обстоятельств все выводы и действия были верны. Кроме того, Гериос поставил под вопрос сам факт похищения.
— Очень похоже, что парень решил разыграть родителей.
— Не исключено.
— Или какая-нибудь девица подбила его на этот поступок.
— Мужчина сперва думает членом, а потом уже головой, — сказала Хестер. — Мне и в мысли это не пришло.
— Сколько тебя помню, Хестер, ты всегда была наивна, как дитя.
— Да. Да, это так. Спасибо, Аарон.
— Не за что. Можно дать тебе последний совет, самый скучный?
— Конечно.
— Уговори гипотетических родителей позвонить в самое что ни на есть реальное ФБР. Даже если это розыгрыш, подобные ситуации имеют свойство выходить из-под контроля, когда нас нет рядом.
Аарон повесил трубку.
Хестер по-прежнему расхаживала по территории Мейнард-Мэнор. Поместье, несомненно, было по-старомодному шикарное (как и задумывалось), но все портили несколько современных штрихов. Сейчас Хестер проходила мимо сада скульптур с довольно безвкусными изваяниями, изображающими семейство Мейнардов несколько лет назад. Девочкам (Хестер так и не запомнила их имен, что-то на «К», Кейти или Карен) было уже по четырнадцать, но в бронзе они выглядели лет на семь-восемь. У одной в руках был бронзовый воздушный змей, другая собиралась пнуть бронзовый мяч. Бронзовому Краху было лет двенадцать-тринадцать. На плече у него был стик для игры в лякросс. Крах был похож на Гека Финна с его рыболовной удочкой. Бронзовые Делия и Дэш смотрели на своих бронзовых детей и смеялись бронзовым смехом. Смеялось все бронзовое семейство: этот смех навсегда застыл на их лицах. Что сказать, жутковатая картина.
Зажужжал телефон. Несмотря ни на что, щеки Хестер вспыхнули, когда она увидела на экране надпись «ОРЕН».
— Излагай.
— Почему ты так отвечаешь на звонки?
— Долгая история.
— Готов ее выслушать в ближайшем будущем.
— Насколько ближайшем? — Она улыбнулась.
— Сегодня вечером у меня дежурство, так что я должен оставаться в своей зоне покрытия. Какое у тебя расписание?
— Я тоже в городе.
— Приехала навестить Мэтью и Лейлу?
— Нет, по другой причине, — сказала Хестер. — Дела.
— Ясно. Ну, к ужину освободишься? Сегодняшний вечер, конечно, не сравнится со вчерашним, но я, как человек весьма могущественный, могу устроить нам столик в пиццерии «У Тони». Даже заплачу по счету.
— Кстати, спасибо.
— За что?
— За то, что вчера позволил мне расплатиться. Не стал настаивать, строить из себя мачо. Просто сказал спасибо.
— Я старался вести себя как современный и чуткий человек. Получилось?
— Еще как.
— Вообще-то, я этого никогда не понимал.
— Чего ты не понимал?
— Сейчас я скажу кое-что слишком политкорректное.
— Говори.
— Посмотрим правде в глаза. Ты зарабатываешь гораздо больше моего. Мои доходы не растут — скорее наоборот. Но я никогда не понимал парней, лезущих в бутылку из-за того, что у дамы больше денег. Всегда считал, что, если мне повезет оказаться рядом с богатой и успешной женщиной, в этом будет и моя заслуга. Чем успешнее моя подруга, тем лучше я выгляжу. Понятно объяснил?
Он сказал «моя подруга». Как бы снова не поплыть.
— Выходит, тебя интересуют не доходы, а вид со стороны? — спросила Хестер.
— Вот именно.
Хестер поняла, что улыбается — так, как никогда не улыбалась.
— Мне это по душе.
— Как бы то ни было, сегодняшний счет оплачиваю я. Но он будет скромнее, чем вчерашний. Ну что, в районе семи? Если только не планируешь вернуться сегодня в Нью-Йорк.
Хестер задумалась. Она не знала, как все сложится. Но ей в любом случае придется побыть здесь. Да и поесть не помешает. Договорившись о примерном времени встречи, они с Ореном завершили разговор.
Хестер не торопясь пошла обратно к дому. Территория была огромная, но Хестер не сочла ее привлекательной. Этот безмятежный ландшафт ее нервировал.
Она нашла Делию в библиотеке — пожалуй, чересчур диснеевской. Делия говорила по телефону. Заметив Хестер, она поманила ее рукой: дескать, войдите. Поднесла палец к губам, показывая, что нужно соблюдать тишину, и нажала на кнопку громкой связи, чтобы Хестер тоже слышала разговор.
— Спасибо, что перезвонила, Саттон, — сказала Делия.
— Извините, что не сразу, миссис Мейнард, я была на уроке. — Говорила девочка. Скорее всего, подросток. — У Краха все хорошо?
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну, сегодня он не пришел в школу.
— Когда ты говорила с ним в последний раз?
— С Крахом? Мы списывались вчера вечером.
— В котором часу, Саттон? — спросила Делия.
Девочка медлила с ответом.
— У него нет никаких проблем, — сказала Делия. — Но вчера ночью он ушел и сегодня не давал о себе знать.
— Подождете секунду? — попросила Саттон. — Я посмотрю точное время последнего сообщения.
— Да, конечно.
После недолгой паузы Саттон сказала:
— Час сорок восемь ночи.
— Что он сказал?
— Что ему пора.
— И все?
— Ага. «Пора бежать». Вот и все.
— Ты не знаешь, где он может быть?
— Нет, извините. Но уверена, что волноваться не о чем. Могу спросить у Тревора, Райана и других ребят.
— Спасибо, было бы здорово.
— Вот только… — начала Саттон.
— Да?
— Ну, я не хочу, чтобы вы волновались, но обычно он шлет мне кучу сообщений. То есть мы все постоянно переписываемся. В групповых беседах, в «Snapchat», эсэмэсками, как угодно. Не припомню такого, чтобы утром он со мной не связался.
Делия схватилась за грудь:
— Ты ему написала?
— Одно сообщение. Он не ответил. Попробовать снова?
— Да, попробуй, пожалуйста.
— Если что-нибудь узнаю, тут же сообщу.
Делия взглянула на Хестер. Та беззвучно произнесла слово «Наоми». Делия кивнула.
— Скажи, Крах дружит с Наоми Пайн? — (Молчание.) — Саттон?
— Почему вы спрашиваете про Наоми?
Делия снова взглянула на Хестер. Хестер пожала плечами.
— Ну, она пропала…
— И вы думаете, что Крах с ней? — спросила Саттон с явным недоверием в голосе.
— Не знаю. Просто спрашиваю. Они друзья?
— Нет, миссис Мейнард. Не хочу показаться вредной, но Крах и Наоми вращаются в совершенно разных кругах.
— И он тем не менее подговорил Наоми участвовать в том челлендже, верно?
— У меня начинается урок. Если Крах выйдет на связь, я тут же дам вам знать.
Саттон отключилась.
— Это подружка Краха? — спросила Хестер.
— Время от времени. Саттон, наверное, самая популярная девочка в школе.
— А Крах — один из самых популярных мальчиков, — сказала Хестер.
— Да.
— А что, если популярному мальчику вдруг понравилась девочка-пария?
— Похоже на сюжет дрянного ромкома для подростков. — Делия пожала плечами. — Разумеется, так бывает и в жизни.
— Может, все его издевательства…
— Мой сын над ней не издевался.
— Называйте как хотите. Может, все это сродни поведению малыша в песочнице, дергающего малышку за косички, чтобы показать, что он к ней неравнодушен.
Делии это не понравилось.
— Из таких малышей обычно получаются социопаты.
— Что на этих записях, Делия?
Сменив тему разговора, Хестер застала Делию Мейнард врасплох. Разумеется, так и было задумано. Хестер изучала ее лицо, искала на нем какую-нибудь подсказку. Ей показалось, что она что-то увидела, но стопроцентной уверенности не было. Хестер уже очень давно участвовала в допросах и прекрасно умела распознавать ложь. Но полной уверенности у нее не было. Полная уверенность — удел глупцов.
— Ничего особенного, — сказала Делия.
— В таком случае свяжитесь с ФБР.
— У нас нет такой возможности.
— Иными словами, вам есть что скрывать. Извините, но я человек прямолинейный, поэтому буду говорить начистоту. Я думаю, вы лжете. Что еще хуже, вы лжете не кому-то, а мне. Поэтому давайте все проясним. Мне плевать, что вы скрываете и что запечатлено на этих записях. Не забывайте, что я ваш адвокат. Мне можно все рассказать. Никто ничего не узнает.
— Никогда? — Делия безрадостно улыбнулась.
— Никогда.
— Ни при каких условиях?
— Ни при каких условиях.
Делия прошлась по комнате, выглянула в окно. Вид был потрясающий, но сейчас Делия Мейнард, похоже, не находила в нем ни радости, ни успокоения.
— Я говорила, что на днях смотрела вашу передачу. С Саулом Штраусом.
— И что?
— Штраус начал рассуждать на тему «что, если бы вы могли остановить Гитлера». И вы его осадили.
— Ну конечно, — сказала Хестер. — Это же бред восьмидесятого уровня.
— Итак, чисто гипотетически, если бы я владела информацией, способной остановить Гитлера…
— Ох, я вас умоляю…
— …и сообщила ее вам в рамках адвокатской тайны…
— Раскрою ли я эту тайну? — спросила Хестер. — Нет.
— Даже если из-за вашего молчания Гитлер придет к власти?
— Да, но это лишь предположение. К тому же глупое, — сказала Хестер. — Углубляться не буду, но вы, наверное, читали о парадоксе Гитлера? Перескажу вкратце: если вернуться в прошлое и убить Гитлера во младенчестве, эффект будет такой, что изменится все на свете. Родятся совершенно другие люди, а не мы с вами. Но глупость не в этом. Глупость в том, что я не умею путешествовать во времени — ни в прошлое, ни в будущее. Будущее — это лишь догадки. Никто не знает, каким оно будет. Но одно могу сказать наверняка: я никому не выдам ваш секрет, каким бы страшным он ни был. Ни при каких условиях. Потому что я не знаю, действительно ли он остановит следующего Гитлера. К тому же я не уверена, что следующего Гитлера нужно остановить. Допустим, я помешала Гитлеру прийти к власти и его место занял еще больший психопат — после того, как немецкие ученые придумали атомную бомбу. Все обернулось бы еще хуже. Понимаете, о чем я?
— Понимаю, — сказала Делия. — Слишком много переменных. Не допустив одного кровопролития, мы провоцируем другое, еще более страшное.
— Вот именно. По долгу службы мне довелось выслушать немало жутких признаний. Ужасных, чудовищных… — Хестер на мгновение закрыла глаза. — И если бы я нарушила клятву, не исключено, что мир сделался бы лучше. Но только на микроскопическом уровне. Например, для какой-нибудь семьи восторжествовала бы справедливость. Или я предотвратила бы очередную трагедию. Но в конце концов я вынуждена верить в систему правосудия, хоть в ней и полно изъянов.
Делия медленно кивнула:
— На этих записях ничего нет.
— Уверены?
— Да. Кое-какие эпизоды могут сыграть на руку врагам Расти. Но никаких явных улик на записях нет.
— Тогда ладно, — сказала Хестер. У нее зажужжал телефон. Пришло сообщение от Уайлда:
Мои люди будут через полчаса.
Делия собралась сделать еще один звонок. Какое-то время Хестер смотрела на нее. Почувствовав на себе ее взгляд, Делия подняла глаза и спросила:
— Что?
— Позвольте добавить к вышесказанному одно предостережение, — сказала Хестер. — Чисто по-матерински.
— Хорошо.
— Если бы речь шла о спасении моего сына, я бы все рассказала. — (Делия не пошевелилась.) — Соловьем бы разливалась. Выложила бы все как на духу. В такие моменты все теории парадоксов яйца выеденного не стоят. Если бы я могла вернуться в прошлое, что-то рассказать, а взамен вернуть себе сына, то не стала бы раздумывать. Ни секунды. Понимаете?
— Пожалуй.
Хестер кивнула и отвернулась. Глаза ее оставались сухими.
Глава двадцать седьмая
Команда из охранной фирмы, где когда-то работал Уайлд, прибыла на двух автомобилях.
Первым был оливковый минивэн «хонда-одиссей». За рулем сидела Рола Нейзер, основательница фирмы. Когда она открыла дверцу, Уайлд услышал, что на заднем сиденье пищат дети. Радио орало песенку из шоу «Вигглз» — о том, как вкусен фруктовый салат.
— Мама сейчас вернется, — объявила Рола. Музыка по-прежнему гремела на всю машину, дети не перестали пищать.
Рола вышла из минивэна и направилась к Уайлду. На Роле были кеды фирмы «Пума», джинсы-мом с высокой талией и форменный пиджак с пятном на лацкане, а на плече — что-то вроде сумки с подгузниками.
Задрав нос, Рола топала к Уайлду. Росту в ней было метр с кепкой, так что ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Уайлд подобрался.
— Ты издеваешься надо мной, Уайлд?
— Что?
— Что? — Рола смерила его старым добрым саркастическим взглядом. — Только не начинай, ладно?
— Прости.
— Я не заслужила такого отношения с твоей стороны, правильно?
— Правильно.
— Итак, сколько времени прошло? — спросила Рола.
— Не знаю, — ответил Уайлд.
— Все ты знаешь. Два года. Два, черт возьми, года, Уайлд. Последний раз мы виделись, когда родилась Эмма.
Эмма была пятым ребенком Ролы — трое мальчиков, две девочки, всем меньше двенадцати лет. Давным-давно, когда Уайлд жил в семье Бруэров, Рола была его сводной сестрой. За многие годы через эту фостеровскую семью прошло почти сорок приемных детей, и пребывание у Бруэров пошло им всем на пользу. Некоторые прожили в семье лишь несколько месяцев. Некоторые — например, Уайлд и Рола — несколько лет.
— А это пятно, на которое ты глазеешь, — она дотронулась до лацкана пиджака, — и я знаю, что тебе смерть как хочется его отчистить, — это Эмму вырвало, огромное тебе спасибо. Ну, что ты на это скажешь?
— Отвратительно?
Она покачала головой. Прошлое Ролы, как и прошлое Уайлда, было загадочным. Мать ее, из арабов-суннитов, сбежала в США из Королевства Иордания — незамужняя и беременная. Порвала все связи с родней и друзьями. Никогда с ними не общалась. И никому — даже Роле — не рассказывала, кто ее отец.
— Какого черта, Уайлд? Два года.
— Прости, — повторил Уайлд. Он глянул на минивэн. — Как у них дела?
— Серьезно? — Рола широко раскрыла глаза.
— Что?
— «Как у них дела»? — повторила Рола, копируя Уайлда. — Это все, на что ты способен? Не заходишь в гости. Не звонишь.
— Я звонил, — сказал он.
— Когда?
— Сегодня. Вот только что.
— Ты что, шутишь? — Рола даже рот разинула. — (Уайлд промолчал.) — Ты позвонил, потому что тебе понадобилась помощь.
— Но позвонил же, — сказал он.
Рола помотала головой и сказала тоном, полным глубокого сожаления:
— Ох, Уайлд. Ты никогда не изменишься, да?
В свое время Рола предлагала ему партнерство в фирме, но Уайлд предупредил ее, что долго не продержится. Рола знала об этом. Пожалуй, понимала, что к чему, но всегда была восторженной оптимисткой, даже когда для оптимизма не было оснований. В семье у Бруэров Рола вела себя дружелюбно — шумная, общительная, вся в делах. Постоянно с кем-нибудь разговаривала. Обожала кипучую деятельность. Ей нравилось, что приемные дети то приходят, то уходят, — отчасти, думал Уайлд, потому, что она терпеть не могла быть одна.
Роле нужно было общение, столь же сильно, как Уайлду нужно было одиночество.
Рола не просто справилась со всеми трудностями. Она преуспела в своих начинаниях: стала вице-президентом класса и капитаном футбольной команды. Ей даже доверили произнести речь на выпускном. В колледже она была выдающейся спортсменкой, и ФБР из кожи вон лезло, лишь бы ее завербовать. Рола поступила на службу, быстро сделала карьеру, а когда Уайлд вернулся с войны, как-то уговорила его открыть вместе с ней частное сыскное агентство. Она уже выбрала название: «КРУ». Кло, Рола, Уайлд.
Ныне покойная Кло была собакой Бруэров.
— «КРУ», — сказала тогда Рола. — Милое название, правда?
— Восхитительное.
Уайлд походил на работу, изо всех сил пытался приспособиться, но в конце концов не выдержал. Он не умел жить такой жизнью. Пробовал вернуть Роле свою долю акций, но она отказалась их брать. Ей все равно хотелось, чтобы на двери агентства было написано имя Уайлда, так что он время от времени брался за кое-какие дополнительные дела для Ролы.
Уайлд знал, что нужно посерьезнее относиться к общению: отвечать на звонки, иногда звонить самому, заходить в гости, принимать приглашения на семейные торжества. Ему нравились Рола, Скотт и их дети. Очень нравились. Но он не мог общаться с ними больше, чем общался. Просто не умел.
— Я все привезла, — сказала Рола, моментально переключившись в рабочий режим.
Сдернула сумку с плеча, протянула ее Уайлду. Он нахмурился:
— Это сумка для подгузников?
— Не волнуйся, она совершенно новая. Никаких микробов. Если кто-то ее откроет, увидит лишь чистые подгузники и детскую одежду. Сможешь сказать, что ты — заботливый дядюшка. Хотя в твоем случае это большая натяжка. Показать, где потайные карманы?
Читать бесплатно другие книги:
