Билет в одну сторону Калашников Сергей

Серия «Боевая фантастика»

Иллюстрация на обложке Бориса Аджиева

© Сергей Калашников, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

Прибытие

Челнок снижался в плотных слоях атмосферы, энергично тормозя за счёт сопротивления воздуха. Его обшивка разогрелась, и, чтобы позволить ей остыть, пилот, используя избыток скорости, направил нос вверх и увёл машину на высоты более сорока километров. Туда, где воздух не столь плотен. Перегрузка, вдавливавшая пассажиров в спинки кресел, уменьшилась, и они с облегчением перевели дух.

Значения на указателях температуры поверхности летательного аппарата принялись неторопливо снижаться. Так же неторопливо продолжил погружаться в атмосферу и челнок, балансируя скорость, чтобы поддерживать температуру обшивки в приемлемых пределах. В то же время он и курс подкорректировал, направляясь на сигнал станции наведения. Теперь аппарат планировал, несмотря на то, что летел быстрее зенитного снаряда, – траектория его прекратила быть баллистической и стала характерной для авиации, с возможностями поворачивать и опираться крыльями о воздух.

В условном салоне челнока вдруг раздался звонкий голос:

– Я служу стрелком-радистом, а в душе пилот. Буду я летать со свистом задом наперёд, – продекламировал один из пассажиров – мальчишка лет двенадцати в желтом комбинезончике, предварительно отстегнувший от шлема дыхательную маску. Впрочем, все в этом салоне щеголяли абсолютно одинаковыми одеяниями радикального канареечного цвета. Дети примерно одного возраста, роста и комплекции – худые и жилистые мальчики и девочки с ультракороткими стрижками и измождёнными лицами. Шутка ли – сутки без еды и питья при практически непрерывной двойной перегрузке, периодически сменяемой невесомостью.

Тем не менее атмосфера в салоне челнока была далеко не унылой, несмотря на жару и духоту – для детей это была дорога к месту необыкновенных приключений на совершенно необжитой планете. К тому же ставшая скромной перегрузка торможения оказалась направлена комфортно – кресла были повёрнуты лицами к хвосту, отчего пассажиров вжимало в спинки, а не тянуло вперёд.

Челнок между тем замедлился до скорости пистолетной пули, выполнил плавный вираж и зашёл на посадку. Под его брюхом проносилась плоская, покрытая травой местность с включением небольших рощ и околков. Путь челнок держал к большому водному пространству, которое всё отчётливее прорисовывалось на экране пилота. Вытянутое равнинное озеро, обозначенное отчётливо различимыми вехами, имело солидный запас длины и ширины, чтобы «простить» даже значительный промах при приводнении. И сразу стало понятно, почему эта машина выполнена по схеме высокоплана – чтобы фюзеляж сработал в качестве поплавка. Спустя пару минут после выхода в посадочный створ челнок принялся чертить нижней точкой корпуса по глади воды, разгоняя волны, а потом и окончательно «присел», погрузившись и замедляясь до полной остановки.

От берега отвалил жёсткокорпусной надувной катер, быстро взявший челнок-гидроплан на буксир и подтащивший космический корабль носом к берегу, где этот самый нос при помощи мини-трактора и выволокли на песчаную косу к череде ещё четырёх точно таких же летательных аппаратов. Встречающие отцепили буксировочный трос и подвели под носовой обтекатель тележку, на которую откреплённый экипажем изнутри конус и лёг, освободив выход.

Первым из открывшегося лаза показался первый пилот. Его заботливо поддержали, отлично понимая, насколько утомителен был перелёт и насколько была велика нагрузка на пилотов. Потом один за другим стали выбираться пассажиры.

– М-да-а, вот заказали мы двадцать разнорабочих… – озадаченно произнёс высокий, заросший короткой щетиной мужчина с охотничьим карабином в руках, глядя на выбирающийся из нутра челнока контингент, – двадцать и получили. Только вот примерно половинного веса и возраста по сравнению с ожидаемым. Хотя где-то семь центнеров полезной нагрузки транспортники сэкономили. Зато, тля, у нас появился натуральный детский сад, который потребуется оберегать и растить. И толку от них ещё долго не будет!

– Проклятые проблемы со связью! – вздохнул второй из встречающих, хмуро взиравший на развернувшуюся картину мужчина, точно так же не бритый, но в отличие от первого коренастый и более плотного телосложения. – Раз в три месяца уходит сообщение от нас на Землю, да раз в три недели приходит обратно. Словно через океан общаемся во времена парусного флота!

Тем временем часть малолетних пассажиров выбралась наружу и стала принимать передаваемый остальными груз – ящики, мешки, тюки. Все эти упаковки ребята ухватывали, какую вдвоём, а какую и вчетвером, и складывали на длинный толстый пластиковый лист – своеобразный поддон-волокушу, явно когда-то служивший внутренней обшивкой. Тот мальчуган, который определённо распоряжался остальными, имел на спине и груди чётко выведенную надпись «Сев». Он направлял действия тех, кто проводил погрузку. Девочками, принимавшими вещи у горловины люка, командовала тоже девочка и тоже с надписью, только у неё значилось – «Ксюн». Хмурые взрослые почти не вмешивались, внимательно осматриваясь по сторонам и не выпуская из рук оружия. Они явно кого-то опасались.

– Всё, харэ! Сани уже полны! – крикнул один из мальчишек. – Эй, Ксюн! Останавливай выгрузку, – ранее замеченный Сев в этот момент помогал сухопарому высокому парню крепить трос волокуши к давешнему небольшому гусеничному трактору. Девочки у горловины люка крикнули в утробу корабля, чтобы там завязывали подавать, и теперь встречали остальных пассажиров, помогая им пробираться через узкий загромождённый лаз и принимая рюкзаки и ранцы с личными вещами.

– Насколько я понимаю, вы опасаетесь нападения? – спросил у человека с карабином не по годам серьёзный парнишка, на комбинезоне которого было обозначено имя Рома.

– Да, – кивнул тот в ответ. – Зверьё здесь водится ну очень недружелюбное. А оружия у нас кот наплакал, вот и приходится стеречься. Правда, путь до лагеря пролегает через открытые места – надеюсь, если возникнет опасность, заметим её издалека и успеем пристрелить угрозу раньше, чем она доберётся до нас.

– Хм… тогда нам бы хоть какими-то кольями обзавестись, – просительно протянул Рома. – С заострённым дрыном в руке оно как-то спокойнее на душе будет.

– Пожалуй, – согласился взрослый, предварительно чуть демонстративно оглядев относительно мелкую фигуру пацана. – Пётр! – обратился он к человеку с ружьём. – Проводи Романа до лесочка и присмотри там, чтобы его кто ненароком не схарчил.

В вылазке приняло участие пятеро юнцов, поковырявшихся в собственном багаже: Сев, Рома, Тык, Лом и еще один без имени на одежде. Все они вооружились ножами разных видов и размеров и проследовали к рощице в сотне метров от кромки косы. Поглядывавший на них человек с карабином приметил, что имена нанесены на одежду четверых мальчиков и четырёх девочек. Остальные остались без явных идентификаторов и были почти неразличимы между собой.

«Подписанные» девочки, Ксюн, Тоня, Оля и Аня, составив в одном месте восемь объёмистых ранцев – свои и своих мальчиков, – увязывали поклажу волокуши крепкими синтетическими шнурами, помогая плотнее крепить груз немногочисленным безоружным встречающим. Группа из восьми деток демонстрировала явные признаки сплочённости. Остальные мальцы не то чтобы были каждый наособицу, но столь сыгранной командой не выглядели.

Тем временем из люка показался второй пилот, прекративший руководить выгрузкой, и они на пару с первым задраили люк и взяли личные вещи. По сумке и по чемодану каждый. Через некоторое время от лесочка подтянулись заготовители дреколья с длинными палками, заострёнными с одной стороны. Примитивные копья, более всего похожие на дротики-переростки, мигом раздали нуждающимся, после чего колонна направилась вдаль от водной глади. Впереди шагал человек с карабином, внимательно поглядывая по сторонам. За ним пыхтел трактор, тянущий сани-волокушу, за которой парами мальчик-девочка шли подростки с импровизированным оружием в руках, на которое они по большей части опирались как на посохи, и с поклажей за плечами. Среди них редкими вкраплениями шествовали взрослые, а замыкали походный порядок двое тоже взрослых, но с охотничьими ружьями в руках.

Караван обогнул рощицу, заметно поредевшую после вырезания палок, и проследовал достаточно широкой просекой в прибрежных зарослях, по которой после пологого подъёма вышел на обширный луг со скошенной травой. В полукилометре впереди стал виден лагерь – компактно расположенные палатки, быстросборные щитовые будки и решётчатая деревянная вышка с наблюдательной площадкой, откуда прибывшим приветливо махнули рукой.

Место этой стоянки было неказисто огорожено далёким от завершения забором из неструганых досок, в просторечии именуемых полугорбылём. В изгороди наблюдался и фрагмент плетня, и даже так называемые рогатки, наспех связанные из обрубков древесных стволов и толстых веток. По прибытии на место мужчина с карабином, который возглавлял караван, показал ребятам на палатку с двускатной крышей и вертикальными стенками:

– Размещайтесь в ней, ее как раз под новых поселенцев ставили.

Дети усталой гурьбой втянулись в указанную «постройку». Внутри оказалось до крайности аскетично – присутствовал лишь щелястый и пружинящий пол из свежепиленых досок и стены изнутри, сколоченные из довольно толстых досок накрест так, что получилась решётка. Палаточная ткань цвета хаки от дождя была натянута поверх этого довольно основательного каркаса. В одном углу кучкой лежали упаковки спальных мешков.

Потом был душ в огороженном тканевыми полотнищами квадрате без крыши. А затем приём пищи, судя по удлинившимся теням – ужин – под тентом без стен. Все помещения имели наскоро сложенный деревянный пол. Общее впечатление неустроенности и недостроенности буквально сквозило от всего, на что падал взор.

Накормленным детям никто ничего делать не предложил, поэтому, немного послонявшись по лагерю и позаглядывав в палатки и будки, они вернулись в предназначенное им строение, где и устроились на отдых – за минувшие сутки все сильно устали. Вслед за последним в постройку вошёл давешний человек с карабином и запер дверь на прилаженный изнутри основательный засов.

– Я Игорь Сергеевич Краев, – представился средних лет сероглазый мужчина с сухим обветренным лицом и высокой залысиной, – пилот одного из севших здесь челноков. Сейчас занимаюсь вопросами охраны. Или как нынче любят выражаться – безопасности. Разбирайте спальные мешки и укладывайтесь, а дверь за мной обязательно заприте. Позавчера к нам приходил крупный хищник. Один человек погиб и двое ранены. – И кинув взгляд на рядок тонких кольев, расставленных вдоль одной из стен, добавил: – Это правильно, что ваши пырялки и тыкалки вы не повыбрасывали – есть надежда, что отобьётесь, шпыняя ими через решётку. Ну и дежурный с вышки обязательно пособит с огнестрелом. Да и прожектора будут светить всю ночь, так что в полной темноте не останетесь. Ну а разбираться с тем, кто из вас чем займётся, станем уже завтра утром. А теперь всем спокойной ночи! – Мужчина вышел и проследил, чтоб дверь за ним заперли.

Четыре девочки в подписанных комбинезонах, а они сменили предыдущие после душа на точно так же подписанные, разложили спальники и устроились на них каждая рядом со «своим» подписанным мальчиком.

– Вы что, уже парочками держитесь? – спросил один из ребят, устраивающийся отдельно от девочек.

– Мы из одного инкубатора! – понятно ответила Ксюн. – Можно сказать, что с песочницы знакомы. И ни капельки друг друга не боимся.

– Инкубатора? – донёсся поражённый голос с девчачьего края. – Вас чего, в пробирках, что ли, выращивали?!

– Да нет! Всё куда проще – детдомовские мы, – пояснила Оля, распаковавшая свой спальник и как раз забирающаяся в него.

– Фигас-се! – воскликнул кто-то из пацанов, от удивления даже принимая сидячее положение. – Детдомовские?! А как же спортивные нормативы и высокие достижения в учёбе? Отбор-то в кандидаты был ого-го какой серьёзный! Как вы прошли?!

– А вот прошли! – откликнулся Сев. – Думаешь, раз детдомовские, значит, ни на что не способные? Не боись, всё по чесноку, без придури какой! У нас, может, и захолустье, но гимнастические снаряды в спортзале имеются, а директором работает бывший физрук. Между прочим, мировой мужик, с понятием! С предметниками, конечно, дела обстояли не шибко хорошо, но если кому что интересно, так в сети никого ещё не забанили, да и старые буквари в библиотеке сохранились чуть ли не столетней давности, – пару секунд помолчал и добавил, скорее своим, чем любопытствующим: – Было шкодно сравнивать то, что учили в годы первых пятилеток, с тем, что преподают сейчас.

– Не шкодно, а прикольно! – поправила его Аня. – И вообще, Сев, кончай ностальгию. Нам про нынешний момент думать нужно, а не про старые веселухи вспоминать.

– Ну тогда так… – послушно переключил вектор разговора Сев, одновременно с этим пытаясь потеребить себя за чуб, но пальцы его не смогли толком ухватить те остатки волос, которые остались у них после санобработки. – Тады спервоначалу отмечу то, что мне больше всего бросилось в глаза – признаки анархии. Все вроде как и осмысленно действуют, но чисто в силу долга или привычки, что ли, нет признаков последствий волшебного указующего пенделя. Похоже, самый главный начальник у них сейчас то ли не в строю, то ли это именно его задрал зверь. Хотя что я мелю? Это же теперь у нас! Ну и второе – похоже, что обнаруженная опасность со стороны здешних хищников застала наших старших товарищей врасплох, иначе, думаю, нам бы каждому ещё на Земле выдали какие-нибудь стволы и хороший запас патронов. Вот!

– Спички детям не игрушка, – послышался голос со стороны девочек. – Кто бы доверил настоящее оружие малолеткам?

– Не гони! Если бы на Земле знали об этой опасности, то хотя бы для взрослых тех же охотничьих карабинов подкинули, причём выгрузили бы их в первую очередь, – заметил Лом. – Эй, Тык! А что тут за бодяга со связью?

– И чем ты, интересно, слушал, когда нам об этом рассказывали?! В общем, раз такой тетеря, слушай, повторять не буду! Через портал радиоволны не проходят. Инфу нужно кораблём везти. Поэтому раз в три месяца с той стороны на эту проходит космический корабль и принимает все сообщения от спутника, висящего на постоянной орбите и с поверхности планеты, которую потом отвозит в Солнечную систему. Поясняю – это значит от нас домой. А раз в три недели оттуда приходит челнок с грузом для колонии. Он и новости привозит, и распоряжения.

– А почему челноки отсюда к Земле не посылают? – спросила Тоня.

– О, ещё одна тетеря! – фыркнул Тык. – Да потому, что их нечем вытолкать из гравитационного колодца планеты! Для этого нужен полноценный космодром с ракетами. Ну, или проще говоря – тут нечем разогнать тот же челнок до десяти километров в секунду, пробуровить атмосферу и вывести его в космос. Помнишь, небось, какой махиной наш челнок на орбиту забрасывали?! Так вот здесь для этого потребуется в точности такая же… э… как его… ракетный поезд, если по Циолковскому, во! – парень для пущей важности даже указательный палец поднял перед собой. – Вот когда мы здесь начнём такие же строить, тогда и сможем вернуться на Землю.

– Тогда почему космические корабли называют челноками? Эти же должны сновать туда-сюда?! – со слезами в потерянном голосе спросила Тоня.

– Челнок, или на американском языке «Шаттл», – всунулся в разговор мальчишка, на комбезе которого красовалась надпись «Лом», – это всего лишь рекламное название, предназначенное для того, чтобы создать у тех же американских кон-гресс-ме-нов – по слогам произнёс он, – впечатление снования туда-сюда. То есть многоразовости использования самого дорогостоящего элемента космической программы. Хотя на самом деле это был и остался всего-навсего посадочный планер, по самое не хочу набитый дорогой аппаратурой. Так что те пять челноков, что сейчас находятся на озере, для нас только источник материалов и деталей. Ну и каких-то механизмов или ёмкостей. Ни один из них больше никогда с планеты не взлетит, – подытожил парнишка. – Так что мы здесь навсегда. И вообще, Сев, что за дела?! Ты чего это замолчал и даёшь «повестку дня» увести в сторону?! Давай, как ты любишь – намечай цели и расставляй вехи!

– Нечего пока тут особо расставлять, – устало пробурчал тот в ответ. – У нас катастрофически мало информации. Хотя, если навскидку, то для начала надо понять наши возможности в области добывания пропитания, материалов и крепежа, да и расспросить биологов с геологами – что тут к чему. Потом обязательно надо понять, как обстоят дела с горючим, какое оно имеется, ну и какие виды на урожай?

– Какой ещё урожай? – не понял кто-то из мальчикового конца.

– Ты чего?! Мы же все видели делянки с какими-то посадками, когда ещё сюда шли! – донеслось из того же угла, но чуть дальше.

– Ну, на первый прикидочный план сгодится, – согласился Тык. – Действительно, надо про всё выведать. Хотя для начала поглядим, во что нас станут завтра запрягать, а уж потом появятся и вехи, и цели. И вообще-е, – протянул паренёк, дико зевая, – давайте-ка уже спать, а то сил моих не хватает даже на то, что бы ворочать языком.

– Это вы что, инкубаторские? Кормило власти, что ли, собираетесь перехватить? – раздался ещё один удивлённый голос, но уже из девочкиного угла.

– Так, чтобы прямо всё кормило целиком – скорее нет, чем да. Но вот, к примеру, качество пищи мне повысить уже хочется, – откликнулась звонким голосом Ксюн.

– Народ, харе языками балаболить! Всем отбой! – рокотнул Сев, и разговоры прекратились. Тем более что многих уже сморило.

Глава 2

Акклиматизация

Утром Игорь Сергеевич, дежурство которого выпало на предрассветный час, с интересом наблюдал за выходом из палатки прибывшего «детского сада». Первыми появились Лом и Тык со своими заострёнными палками в руках. Следом за ними – Рома и Сев. Ребята образовали дугу лицами наружу, куда и «вошли» тоже вооружённые девочки. Кто-то изнутри задвинул за ними дверной засов. Вся эта подписанная восьмёрка быстренько прошла на импровизированный центр лагеря, где наличествовала просторная площадка, и исполнила короткий трёхминутный танец с палками, заменивший им утреннюю зарядку, после которой прошло посещение отхожего места и умывание. Общие принципы проведённых действий – девочки первые. И ещё – незадействованные лица бдят, зорко поглядывая по сторонам и не выпуская из рук своих смешных тыкалок, которые против местного хищного зверья мало чем им смогут помочь.

«То есть, – сделал вывод мужчина – ребятишки заметно напуганы, что, несомненно, пойдёт им только на пользу».

Отслеживать перемещение детской группы у мужчины не получалось, надо было бдить и пристально следить за местностью, особенно теперь, когда по лагерю бегают детки, но и вовсе не следить не получалось, вдруг чего учудят! Понятно, что он ещё вчера ознакомился с личными делами прибывших, и там «чёрным по белому» (естественно, что знакомился он с документацией с экрана планшета) значилось, что юные переселенцы имеют вполне адекватные реакции, а их психологический возраст выше их физического. Но написать могут всякое, вот и приходилось Игорю краем глаза отслеживать действия детворы. А она – детвора – на месте не сидела.

После утреннего моциона эта толпа завалилась в кухонный шатёр, где и пропала.

«Ну понятное дело – растущие организмы – утренний жор даже после столь утомительного путешествия им обеспечен…» – подумал внутренне улыбающийся мужчина. Но оказался не совсем правым.

Вскоре трое юнцов и одна юная леди выбрались наружу и двинулись в сторону стоящих на краю лагеря двух тракторов – всего движимого имущества экспедиции. Разумеется, не удержались и забрались внутрь, заглянули под тент, натянутый поверх упаковок со сменным навесным оборудованием, посетили палатку-мастерскую, после чего организованным чёсом прошли по всему периметру, обследовав биохимическую лабораторию, продуктовую кладовую и импровизированный склад с имуществом. Что примечательно, наличие замков на дверях будок их не останавливало. Да и взрослые люди, в столь ранний час продолжавшие ещё спать, естественно, не делали распоясавшимся юнцам никаких замечаний. Игорь же Сергеич удержался от грозного рыка через матюгальник – вряд ли ребятишки нанесут имуществу заметный урон. Не идиоты же они, чтобы лямзить или тыбрить что-то у него на глазах! Да и должны соображать, что тут им не там…

– Тук-тук! Можно? – На наблюдательную площадку вышки вскарабкался пропавший из виду Сев. В одной руке он держал на манер подноса разделочную доску, на которой стояли две алюминиевые кружки. – А не испить ли кофию почтенным стражам? – спросил он, после чего довольно улыбнулся.

– Эм! – оторвавшийся от окуляров бинокля Пётр с интересом посмотрел на пацана, – А что, дело говоришь! – взял одну из кружек и с удовольствием глотнул. – О, вкусно сварено! А молоко откуда?

– Из порошкового разбодяжили, – пожал паренёк плечами. – И там девочки интересуются, вас на завтрак овсянка с цукатами устроит? Или приготовить омлет с колбаской?

– Ох и озадачил ты Петра Алексеича, Севастьян Игоревич! – хмыкнул Краев, отхлёбывая из второй кружки и внимательно поглядывая по сторонам. – Про молоко мы поняли, но откуда возьмутся яйца?

– Так ведь яичный порошок на складе имеется, – пожал плечами парнишка. – Как и сублиматы некоторых мясных изделий.

– Буэ-г эти сублиматы, – скорчил недовольное лицо напарник Игоря.

– Это смотря как их приготовить, – пожал плечами малёк. – И это, можно мне посмотреть? – указал он пальцем на стационарно установленную стереотрубу.

– Ну, посмотри, – Игорь Сергеевич покрутил маховик, опуская оптику ниже, чтобы низкорослому пареньку было удобно. – И давайте мне омлет, а Петру Алексеевичу – кашу.

– Не, мне тоже тогда омлет, – возразил упомянутый, поднося к глазам бинокль и направляя его в сторону озера, кусочек которого был виден в прогалине леса на востоке.

Мальчуган, к удивлению невольного главы охраны, извлёк из кармана компактную говорилку:

– Оль! Омлет наблюдателям, ну и мне тоже. Я тут позырю пока. Дяденьки меня не прогоняют, – и приник глазами к окулярам.

– Уверен, что сделает съедобно? – полюбопытствовал Игорь.

– Зуб даю! Мы же не сынками у маменьки в помещичьем дому росли. Так что по каше из топора зачёт сдали ещё лет в пять, ну… может, кто и годом попозжа. Ой как здоровски приближает, и видно чётко. Класс! – Сев явно остался доволен увиденным. – А что это за кучи лежат возле леса?

– Ветки посрубанные. Стволы-то мы на распил взяли, а сучья надо бы сжечь, но они больно сырые. Иные уже и побеги в землю пустили.

– А тракторы вы чем заправляете? – продолжал расспрашивать пацан, не отрываясь от окуляров.

– Немного с Земли привезли. Да потом чуток из челноков посливали, что осталось неизрасходованным.

– Да?! Эм, а я и не знал, что ракетное топливо можно в бензобак заливать! – воскликнул мальчик.

– Не всякое, конечно, – пояснил взрослый, улыбнувшись. – Но на челноках используется керосин. Вот его можно и в обычном моторе применять. Заливаем в тракторы, лодочный мотор и мотопилы. Да ещё и двигатель генератора его же жрёт. Однако приходится сильно экономить. Пока мы тут ещё нефть найдём…

«Если вообще она где-то тут есть и доступна…» – мысленно закончил он свою фразу.

– А что? Газогенераторов сюда разве не завезли? Ну, чтобы из дров угарный газ получать и его уже в моторы подавать вместо жидкого горючего.

– Ого! Сева, ну и познания! У вас в вашем детдоме что? Филиал академии наук работал? – озадачился Пётр Алексеевич.

– Не было у нас никакого филиала! – встрепенулся мальчуган. – Скучища у нас была унылая и тоска безысходная, отчего мы и читали всякое, ну или киношки смотрели разные, какие из сети доставать было проще. Имею в виду бесплатное старье. Вот там в кино про большую прогулку как раз грузовик был с баками за кабиной. А если человек сидит в кабине трактора, то зверь до него может добраться? – без перехода сменил вектор беседы парнишка.

– Не может – стёкла крепкие, – ответил Пётр Алексеевич. – Это если ты о хищниках речь ведёшь. А вот носороги или слоны там какие-нибудь местные способны наши тракторишки перевернуть и искорёжить вместе с водителем. Серьёзную-то технику челноком, если только по частям, можно сюда закинуть, да и то далеко не всякую.

К этому моменту солнце поднялось над горизонтом, изломанным на востоке плавными возвышенностями старых гор. Пискнула говорилка в кармане мальчугана, и её владелец спустился на землю, чтобы через несколько минут вернуться со стопочкой блестящих судков.

– Вот. Хлеба испечь не успели, потому что опаре нужно много времени, чтобы взойти. Вместо него оладушки. А пока вы кушаете, Света с Максиком посторожат, – на площадку как раз вскарабкались мальчик и девочка из числа «неподписанных».

Молодёжь явно выспалась и начала неорганизованно выбираться из палатки. С западной оконечности лагеря донёсся звук заработавшей пилорамы, от мастерской послышалось звяканье металла о металл – детвора явно растревожила и кого-то из взрослых. Люди заглядывали в столовую под тентом, скрываясь от наблюдателей, расположенных возвышенно. Дети и взрослые куда-то уходили малыми группами. Заворчал один из тракторов, рядом с ним на глаза попалась девочка из вновь-прибывших, наряженная в синюю спецовку с сильно подвёрнутыми рукавами и штанинами. Другая девочка в длиннополом белом халате вышла из палатки медпункта и вынесла «утку» в отхожее место – мелкие сами находили себе занятия, не дожидаясь, когда взрослые дяди и тёти выкроят время для их трудоустройства.

– Так, эта… Игорь Сергеич! Если вы скажете, за чем и куда отсюда следить, и что кричать, так Макс со Светой вместо вас покараулят. Отдохнёте, выспитесь. Тут же не глыбы на гору закатывать нужно – справятся, – предложил Сев.

– Может, и справятся, если никакой зверь не вздумает на нас поохотиться. Однако, а если вдруг нужно будет выстрелить, причём не просто так, в воздух, а попасть, то что тогда? – возразил Краев.

– Я биатлоном с восьми лет занималась, – внесла ясность Света. – Не самый великий снайпер, но уж точно и не полная неумеха!

– Стреляющие лыжники из мелкопульки шмаляют, а этот карабин сделан под серьёзный патрон от русской трёхлинейки. Он своим прикладом твоё плечо нафиг отобьёт, – возразил мужчина, одновременно прислушиваясь к вкусовым ощущениям от предложенного завтрака. Выходило так, что очень даже съедобно.

– Может, «Архар» старшого ей дать?.. – размыслительно протянул Пётр Алексеевич. – Он не так сильно лягается. Старшой-то теперь без правой руки вряд ли скоро охотиться станет. И да, омлет отличным вышел! Кому спасибо говорить?

– Тоня у нас по куховарному делу большая мастерица. Она сегодня заправляла готовкой, – откликнулся Сев. – Так что там насчёт «Архара»? И что это вообще за такое?

– «Архар» – это тот же СКС, только чуток переделанный под охотничьи нужды. Но он без оптики с открытым прицелом, – поморщился Краев. – Да и товарищ начальник его никому не давал. Говорил, что вещь слишком ценная, можно сказать – историческая.

Сев вопросительно посмотрел на Петра и проследил за его взглядом, после чего отставил в сторону полупустой судок и быстренько слез на землю, для того чтобы через несколько минут вернуться с большим продолговатом футляром:

– Держи, Свет! – открыв футляр, мальчуган извлёк карабин и протянул его девочке. – И ничего не бойся, потому что я его не украл, не отобрал, а взял в открытую, что не воровство и не грабёж, а самоуправство. Уголовно не наказуемо, – оскалился паренёк.

Света с интересом взяла оружие и некоторое время разбиралась с тем, как оно устроено, откуда заряжается и где у него предохранитель.

– Стрельнуть бы для пробы, – она просительно посмотрела на Краева, взглядом вымаливая разрешение.

Тот вздохнул – патрона ему было откровенно жалко, но и потребность оного он понимал, поэтому поднёс ко рту мегафон и объявил:

– Будет проведена пробная стрельба. Это не тревога.

Девочка плотно прижала к плечу приклад, прицелилась куда-то в сторону поверхности планеты на расстояние около сотни метров и выстрелила в только ей ведомую цель.

– Конечно, отдача сильнее, чем у мелкашки, но терпимо, – заключила она. – И пристреляна отлично. Так что, дяденьки, не беспокойтесь насчёт зверья. Макс! Что там вокруг интересного творится?

– На западе в степи стадо каких-то животных пасётся, наверное, жвачных. Далеко до них, и трава там высокая, особо ничего не понять. Они в этой стороне уже давно бродят. На севере у кромки леса по деревьям мелкие, вроде белок, но без хвостов, туда-сюда шныряют. На востоке в стороне озера птицы поднялись стаей. На наших уток чем-то похожи. А вот с южного направления возле леса какая-то непонятка – дерево наклонно стоит, словно собирается упасть, но его как будто что-то держит.

– Трос его держит, – со вздохом пояснил Краев. – Там на нашего пильщика медведь навалился. Мишку-то Сёма запилил насмерть той же пилой, но и самого его косолапый успел крепко зацепить. Так что мы теперь и не знаем, как нам дальше деревья валить, потому что боязно. Вдруг он такой не один тут бродит. А заготовленные брёвна вот-вот закончатся, и пилорама остановится.

– Так охранять нужно того пильщика, – как о чём-то само собой разумеющемся сказала Света.

– А что, с оружием совсем туго? Сколько всего оружия в наличии? – потребовал уточнения Сев.

– Да уж не хорошо – всего два карабина – «Тигр» и «Архар» – оба вы видите здесь. Один дробовик и одно гладкоствольное ружьё – оба ствола шестнадцатого калибра. Это всё любители поохотиться для себя привезли. Ну и ещё пять пистолетов ПСМ и пять ракетниц с челноков. То есть личное оружие командира корабля и средство подачи сигналов, – пожал плечами Пётр Алексеевич. – Пистолеты, конечно, против медведя или тигра слабоваты. То есть убить можно, если загнать всю обойму в грудь, но остановить не получится. Эти твари живучие – пока сдохнут, успевают хоть задрать, хоть загрызть. А ракетницы только для испуга и годятся. Нет, конечно, и ими можно зверя грохнуть, но только при большом везении и только в упор, что опять же может привести к печальному концу. А если подранок убежит после этого, то ещё неизвестно, чем всё кончится – зверь или окончательно куда свалит, или осерчает и будет из засады набрасываться – заранее ведь не скажешь. Вон, те же наши родные росомахи, хоть и мелковатый хищник, а связываться с ним себе дороже.

– А почему вы сказали – дробовик, он что, не может пулей стрелять? – удивился Макс, не спускающий взора с лесочка на севере.

– У дробовиков ствол на конце заужен. Чок называется. Так мы в этом месте ствол отпилили, потому что дробь для охотников на нас – что щекотка. И жаканов наделали – это пуля такая. Она при ударе о цель раскрывается и крепко тормозит зверя. Одна беда – издалека очень уж трудно ею попадать, в пределах пятидесяти метров ещё приемлемо, но вернее, если с двадцати.

– Что-то мне непонятно, – почесал в затылке Сев. – То есть получается так, что экспедицию вообще никак не вооружили, что ли?!

– Вооружили, ясен пень! – хмыкнул Игорь. – Стреляло в большом очень прочном кофре лежит на дне озера у глубокого восточного берега. Сначала-то мы хотели обосноваться поближе к предгорьям и первый челнок начали разгружать на катер, а тут резкий сильный порыв ветра, волна, вот и уронили ненароком. А он возьми, да утопии. Словом, помаявшись с разгрузкой, мы как-то передумали там разбивать лагерь и перетащили корабль к косе. Про то, что местное зверьё человека воспринимает не как угрозу, а в качестве пищи – это просто в голову никому прийти не могло, вначале-то всё спокойно было, вот мы и не спешили поднимать потерю. При первой высадке у нас со старшим имелось по карабину на нос – вот они и остались. А охотничьи ружья привезли уже геологи. Да и не случалось ничего опасного до недавнего времени. На людей никто не охотился. А потом сначала геолог с ближнего обхода не вернулся. Мы от него лишь ботинок на дереве нашли и это ружьё, да устройство связи – по несущей частоте на место и вышли. Потом спустя несколько дней медведь чуть не загрыз Сёму во время валки леса. А накануне вашего прибытия кто-то навроде земного тигра – большой и ловкий – ворвался в палатку начальника партии и буквально нас обезглавил – зама убил, а старшого погрыз чуть не насмерть. Второму заму тоже кровь пустил, но его обещали поставить на ноги через пару-тройку недель.

– А что, самые настоящие медведь и тигр? – всунулась с вопросом Света.

– Да нет, конечно. Просто по некоторой схожести габаритов, поведению и рёву зверей так обозвали.

– То есть схоронили вы один башмак и одного человека, – констатировал Сев.

– Нет, – мотнул головой Игорь. – Девушка-зоолог ещё сгинула раньше всех. Думали – заблудилась и утонула, потому что сигнал с устройства связи пропал. На зверьё даже не подумали. И да, вот ещё что, Максим, ты тут только недавно упоминал степь. Есть одно важное уточнение насчёт этого. Здесь у нас не она, а саванна. Мы же на границе тропиков и субтропиков, причем климат здесь влажный, морской. Дождики случаются частенько. Но джунгли не выросли, потому что травоядные объедают с кустов и деревьев листья и кору. Да и молодые побеги вытаптывают. Отдельным-то деревцам может повезти сохраниться и вырасти. Иногда даже рощицы встречаются. Правда, только изредка и относительно небольшие.

Сев вместе с Тыком при помощи рубанка превращал рейки в древки копий, а Рома колдовал в мастерской вместе с работником из взрослых по имени Игнатий Феоктистович. Делали культурные наконечники. Десять штырей для пилумов и десять одностороннего типа клинков с прочным лезвием. Краев, оставив на посту малолеток, спать не ушёл, а присматривался к деятельности юнцов. И не стал возражать, когда в группу, собравшуюся на вторую ходку за доставленным грузом, напросился Лом, явно проинструктированный Севом. Кажется, именно он ковырялся в замке на двери лаборатории. Несмотря на склонность к самовольству, мальки довольно удачно вписались и на кухне, и в медпункте, ставшем лазаретом для троих раненых. Кто знает, вдруг этот парнишка сообразит, как найти затонувший кофр?! Таланты-то своих приятелей Сев явно неплохо изучил. Несколько коробит то, что делать это ребёнок будет не спросясь у старших.

С другой стороны, для него, офицера, привыкшего к дисциплине, идти на прямое нарушение инструкций руководства крайне некомфортно. С третьей – мальку за самовольство ничего кроме устной головомойки не грозит. А такому выслушать внушение… да как с гуся вода! Он же не домашний и не тепличный, выслушает, покивает и пойдёт себе дальше.

Есть ещё и четвёртая сторона – уже чётко видно, что просьбы или советы Сева «малышня» выполняют охотно. «Подписанные» – точно. Но и кое-кто из «неподписанных» определённо примыкает к стану этого «авторитета» или хотя бы просто прислушивается.

Глава 3

Адаптация

Проводив группу, отправившуюся за грузом, Краев наконец-то пошёл спать. Очень уж утомился он за последнее время, когда столько забот на них навалилось из-за неожиданно проявившего агрессивность зверья.

Уже лёжа на спальнике, он обдумывал последние события. Естественно, что первым перед его мысленным взором вставал их «детский сад». Интересно то, что вчера, когда им с орбиты сообщили о некоторых особенностях груза, они все, в том числе и он, впали в шок. Это если выражаться с использованием парламентской лексики. Такого фортеля от Москвы никто из них не ожидал. Чего уж там, на фоне предшествующих событий мысли были совсем не радужными – скорее матерными. Ничего хорошего от такого контингента никто не ожидал. И вот, поди ж ты, минуло лишь всего одно утро, а своё мнение о ситуации с новым пополнением он успел поменять на другой знак – неожиданно, но с мальками в лагере стало как-то удобней жить. Самый банальный пример – двойка детишек сторожит на вышке, тем самым заменив крепких мужчин, которых можно теперь отправить ворочать тяжести, извлекая их из челнока. Да и люди, покинувшие лагерь, теперь хотя бы древковым оружием вооружены: пацаны успели наделать и пилумов, и пальм – неплохая добавка к единственному на весь ушедший к озеру отряд карабину и одному ружью.

На кухне и в медпункте тоже всё идёт без хлопот с его стороны. А то, что пацаны ковыряются с трактором, вдохновенно звеня гаечными ключами, – так и пусть их. Совсем-то вряд ли что-нибудь сломают. Да и Игнат там присматривает. На этой мысли Игорь, впервые расслабившись за последнее время, уснул.

Тем временем Тык, Рома и Сев прилаживали к оставшемуся мини-трактору манипулятор-захват. Пусть он и не особенно могучий, да и в наладке не слишком прост, но управляется из кабины, которая способна уберечь от нападения хищника. Будет, ежели что, своего рода механическим защитником, позволяющим попробовать хотя бы отмахнуться от зверя.

– Дядя Игнат, а для чего вон тот агрегат? И что это вообще такое? – отвлёкся от работы Сев.

– Компрессор это. Ты лучше гайку толком затяни, а не вопросы задавай про предметы, что в нераспакованных ящиках. До них ещё нескоро руки дойдут. Сперва нужно, чтобы геологи руду нашли да уголь отыскали, а уже потом будем печку ставить, чтобы металл выплавлять. А компрессор этот предназначен для дутья. Понятно говорю, или объяснить попроще?

– Да не, не надо, имеем представление, – с серьёзным лицом ответил Сев.

– Уф! До чего же тут жарко! – Тык тыльной стороной ладони вытер со лба пот. Огляделся, поднял взор на светило и выдал: – Похоже, пора обедать и организовывать тихий час… если не два или даже три.

– Отличная идея! – поддержал товарища Рома.

– Согласен, – ухмыльнулся Игнат Феоктистович. – Да только начальство требует от нас соблюдения трудовой дисциплины. Есть положенное время на труд – изволь его отработать.

– Да, парни, – кивнул Сев. – Ничего не попишешь. Нам по закону положен сокращённый рабочий день, а поскольку мы уже свои часы отпахали, вынуждены на этом пошабашить. Завтра с утра по холодку докуём…

Мальцы отправились мыть руки, оставив озадачившегося мастера доделывать работу в одиночестве.

Прервались они вовремя – обед на кухне уже поспел. И начавшие этот день спозаранку ребята потихоньку подтягивались на вкусные запахи и неторопливо вкушали пищу. А потом, основательно заправившись, один за другим забирались в свою палатку, у которой для лучшего движения воздуха были приподняты края, отчего решётка каркаса снизу обнажилась. Тут всё-таки тень, да и ветерок чувствуется. К восьмерым «подписанным» присоединилось немало и других ребят и девочек, в том числе и сменившиеся из караула Макс со Светой. Взрослые, кстати, тоже по большей части угомонились – разбрелись по своим жилищам, где и закемарили. Видимо, сочли за благо воспользоваться моментом, когда руководящее око дремлет.

Как сообразили ребята, после выхода из строя официального руководства все считали исполняющим обязанности начальника как раз Игоря Краева, который сейчас отсыпался после ночного дежурства.

– Ребята, оказывается, тут сетка есть, – сообщила Ксюн, максимально удобно устроившаяся на спальнике. – Я со своей говорилки вначале докопалась до файлов с нашими личными делами, а потом и до отчётов, что уходили на Землю. Всего два больших пакета.

– А с других говорилок туда проникнуть можно? – полюбопытствовал Тык, оборачиваясь к девчонке.

– Наверное, можно, но нежелательно. Лучше через мою читать. Я ведь не знаю, для какого количества юзеров доступен вход в эту область. Так-то там всё запаролено.

– А я вот до чего додумалась, – перехватила нить разговора Аня. – Нам нужно сплести дома из прутьев на манер абхазской хижины. Я видела их в музее в Сухуми. Хищник такую разрушит не сразу, зато самого зверя запросто можно насадить на тот же пилум, оставаясь под защитой стен, словно за решёткой.

– О, отличная мысля! – воскликнул Макс. – И даже строительный материал есть! Это ветви, отсечённые от стволов деревьев, пошедших на доски. Заодно и территорию луговины почистим, плюс – уберём места, за которыми могут прятаться хищники! Только вот с охраной надо будет разобраться, а то стрёмно как-то.

– Слушай, Свет! А не прикинуть ли тебе, у каких из этих куч ты сможешь прикрыть нас из «Архара». Чтобы мы уже после полдника могли начать с ними разбираться, – попросил Сев.

– Да легко, – хмыкнула Светка. – Мы с Максом заступаем на вахту после шестнадцати пополудни. Как раз жара начнёт спадать. Подкорректирую ваши перемещения хоть через говорилки, хоть матюгальником.

– Тогда я объявляю запись желающих поработать сучкорезом и секатором, – Сев повернулся в сторону пока неохваченной его заботами группы молодняка. – А там дело дойдёт и до плетения домика для второго поросёнка. Забыл как его звали.

– Нуф-Нуф, – припомнил кто-то «из зала». – Только вот ты точно нам обещаешь сучкорезы и секаторы? Я что-то такого инструмента тут не приметил.

– Ну, топоры с пилами точно имеются, сам видел, – не растерялся Сев.

– А я корзинки когда-то плела, – подняла руку одна из девочек. – Я это к тому, что умею и начинать, и завершать. И ещё, не знаете, а где Мила? А то я её с самого утра не видела.

– Так она же погнала трактор к озеру. Работа не трудная в закрытой-то кабине. Так что вернётся через несколько часов уставшая и голодная.

– Не, не будет голодная. Я ей бутеров дала и чая в большом термосе, – сказала Тоня. – И сама поест, и остальных накормит. Кстати, народ! Если кто не в курсе – полдник сами берите. Слойки со сгущёнкой в правом ящике, кипяток для чая в бойлере, а заварка в левом ящике.

– Не поняла! – удивлённо вскинула брови черноволосая незнакомка. – Вы, детдомовские, что? Свои порядки тут решили завести?

– Они не наши, а проверенные временем и практикой, – принялась объяснять Тоня. – В детдоме, как ты понимаешь, детей тоже кормят. И на эту кормёжку существуют свои не такие уж маленькие нормы. Одна проблема – повара не всегда готовят с душой. Да ещё и сэкономить норовят в личных интересах, естественно. К счастью, у нас в обычае было дежурство по кухне воспитанников начиная с третьего класса. График мы сами составили, чтобы в каждом наряде были ребята и девчонки разных возрастов – мы и за закладкой продуктов следили, и за процессами жарки-варки, а в случае, если повар умудрялся всё-таки собрать себе для дома «тормозок», уводили эту сумочку в свою пользу. Нас много – разве за всеми уследишь! Тем более что старшеклассники почти взрослые – им палец в рот не клади, откусят и пережуют.

Поэтому-то готовке почти все выучились, и всяким-разным порядкам пищеблоковским. Приготовление завтрака контролировали те, у кого занятия в первую смену, а за приготовлением обеда следили ребята, учащиеся во вторую смену. Полдник же делали без нас, но мы и бутерброды и выпечку пропускали через весы и, если обнаруживали недовложение, жутко скандалили вплоть до вызова директора – это же не суп, в котором можно любые кражи спрятать! Ну и метод распределения еды тоже ввели свой – проглотам с горочкой и добавкой, а малоежкам – посильные порции. Ведь знаем друг друга еще с горшков, на которых в одной комнате сидели. Из оттуда и обычай вышел – полдник оставлять в свободном доступе. Если еды достаточно, то никто в пролёте не остаётся. Короче, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И повару нет нужды толочься у раздачи, тем более что не все подтягиваются вовремя – у одних ещё занятия, у других секции или кружки. Да и сейчас это в жилу будет – кому охота готовить в такую жару. Недаром испанцы сиесту придумали, тут она очень даже в нужное место заходит.

На этой констатирующей ноте разговор и увял – ребята уже отключались.

Около четырёх пополудни народ принялся просыпаться, умываться и потянулся в столовую. Макс и Света сменили на вышке взрослых наблюдателей, а группа пацанов с копьями и топориками, с ножовками и даже нашедшимся, правда в единичном экземпляре, секатором направилась к ближайшей куче ветвей – отсекать лишнее и заготавливать нужное.

Выбиралось, выпиливалось и отрубалось, по возможности конечно же, такое, чтобы оставались почти прямые хлысты, которые тут же сортировали по размеру и увязывали с связки. Только вот не так-то много годного материала набралось – на земле осталась большая куча мелких веточек, покрытых листьями. Частью сухими, частью свежими. И действительно, некоторые сучья умудрились пустить в землю ростки, питаясь тем, что тянули в себя из грунта.

Добытые прутья и ветки ребята подтащили к лагерю, где принялись за достройку плетня. Сев с Тыком совместно несколько раз с усилием втыкали в грунт ломик, извлекали его, а в оставшуюся дыру вставлялся остро затёсанный толстый конец палки из тех, что крупнее иных. Идею ребята уловили с одного показа и дружно израсходовали наготовленный стройматериал, прибавив к плетню метра полтора – как заплетать вокруг кольев не слишком большие прутья, догадались без подсказок.

Пока возились с плетнём, от озера вернулись возчики. Сегодня доставили много продуктов и расходников для лаборатории. Выспавшийся Краев присмотрел за перекладкой груза в палатки, с инспекцией обошёл лагерь – великое множество хозяйственных работ требовало рук и внимания, – узнал, что на пилораме распустили последние брёвна. Полученные доски тут же израсходовали на пол под постановку следующей палатки. Из титанового листа нарезали узких полосок, которые согнули в крепёжные скобы.

Поставлена очередная серия анализов в лаборатории, продолжаются труды на опытных делянках – длинный перечень. А ещё приходилось задействовать людей в караулах. Хорошо хоть мальки не отвлекают и на удивление быстро входят в суть стоящих перед экспедицией задач.

В семь вечера быстро стемнело, и работы на открытом воздухе прекратились – люди собрались в столовой на ужин.

– Лидия Семёновна! – обратилась Тоня к главе биохимиков. – А мясо здешних животных съедобно?

– Съедобно. Старшой даже специально охотился в саванне на местных копытных, привозя туши на тракторе. И рыбу мы ловили, и птицу били. А вот нынче опасаемся, – женщина чуть за тридцать с вьющимися белыми локонами печально вздохнула и добавила: – Танечка, та, которая у нас была по части зоологии, даже за миграциями стад начинала следить. Только сгинула она – не вернулась из вылазки по окрестностям. Хотела понаблюдать за перемещениями жвачных… и пропала.

Сразу после ужина мальки шустро всё прибрали и вымыли посуду, после чего забрались в выделенную для них палатку. Взрослые же, поскольку время было абсолютно детским, остались сидеть за столами – ну а где ещё поговорить-то можно?!

– Раненые идут на поправку, но медленно, – сообщила врач, сурового вида женщина около сорока. – И у меня появились две толковые санитарки и расторопная почти медсестра – девочки очень хорошо помогают, стараются. Думаю, буду их натаскивать, подтянутся потихоньку и станут более-менее знающими медиками.

– Что? И судна, и утки выносят? – спросил один из пилотов.

– Морщатся, конечно, но делают. Одна из них – Оля – совсем как взрослая. А остальные за нею тянутся. Они уже распределили вахты. Маша сегодня до полуночи будет дежурить. Потом её Нина сменит. А Оля днём заступит – поможет мне с перевязками.

– По мне, так какие-то странные детки у нас тут активизировались, не похожие на большинство отроков своего возраста, – выдал всё тот же пилот, что спрашивал про утки.

– Те, что с именами на одежде, из одного детдома, уже тёртые жизнью, – пояснил Краев. – Да и остальная ватага не пальцем делана. Вась, слушай! А когда вы были у озера, Лом случаем не просился покататься на катере?

– Да. Он у противоположного берега багром в воде шарился, как раз там, где мы ящик с оружием не удержали. Но я уверен, что до дна он так и не достал.

– Ну, малькам всё на зуб нужно попробовать, – для себя заключил Игорь Сергеевич. – А чего они такое мудрили с плетнём?

– Про домик для Нуф-Нуфа всё тараторили. Вроде как собираются потренироваться перед тем, как приниматься за его постройку, – припомнил ухмыльнувшийся Игнат.

– Кто тараторил? С именами на одежде или другие?

– Сев говорил.

– Сев, товарищи, это сурьёзно! – подчеркнул Игорь Сергеевич. – Он для восьмерых из команды «подписанных» непререкаемый авторитет.

– У тебя устаревшая информация – десятерых, – поправила глава паучников. – Они сегодня комбинезоны Светланы-биатлонистки через трафарет подписали и Максима-наблюдателя. Сказали, будто это метки такие, чтобы после стирки вещички не путать. Но как по мне – это они так своих отмечают. А что там про домик для поросёнка? Мне тоже интересно стало.

– Пока ничего не ясно, но, думаю, всё ещё увидим. Как выразился их атаман: «Я пока только изучаю обстановку и оцениваю возможности». Не стоит забывать – они всего один день здесь пробыли, а гляди, во всё стараются вникнуть и даже уже вмешались кое во что. И, народ, насущный вопрос: кто-нибудь из нас имеет опыт руководства детскими коллективами? А то у меня с этим совсем никак, – обратился к собравшимся Краев.

Молчание было ему ответом. Нарушил его один из вновь прибывших пилотов:

– Может быть, тогда получится ещё одну смену дежурных для вышки организовать?

– А сколько умелых стрелков можно найти среди двенадцатилетних мальчиков и девочек? – с ехидцей в голосе полюбопытствовал Игорь Сергеевич.

– Кстати, Лом ещё спрашивал о телекамерах, годных для спуска в воду на шнуре, – неожиданно выдал руководитель сегодняшней разгрузки челнока.

– Очень дельная мысль, – кивнул временный начальник.

В «детской» проходило своё «толковище». Звучали доклады:

– В нужнике нет запаха какашек или хлорки. Это, как мне рассказала главная тут по науке, потому, что в почве живут какие-то червячки, питающиеся органикой животного происхождения, – сообщила Оля. – Древесину и траву они не жрут. И именно поэтому повсюду делают полы. Проверяли: если даже кожаные башмаки оставить на грунте – через несколько часов эти твари их сточат, переведя на удобрение. Если такой вцепится в ногу или в бок, то это больно и очень противно. Но заражения не получается – только травмы. Если плеснуть на такого спиртом – сразу отваливается. А уж докуда он догрыз, зависит от внимательности. В принципе, по телу или по одежде эта мерзость не ползает. Зато живут они повсюду.

– Значит, босиком ходить нельзя – кивнул Тык. – Разве что только быстро бегать.

– Они не едят кости, роговую ткань и копыта, – дополнила Оля. – Это всё, что остаётся от мертвечины. И вони нет никакой. Вот эти червяки и держат выгребные ямы в чистоте.

– Не справился я с поисками кофра с оружием. Там глубины больше четырёх метров и ещё течение есть, пусть и небольшое, – пожаловался Лом. – Думаю, надо опустить с катера камеру на шнуре и поглядеть, что там на дне, может, увижу чего.

– А можно мне с тобой? – спросил парнишка, обычно державшийся сам по себе.

– Да легко, – пожал плечами Лом. – Так, Сев, а что у нас нынче с расстановкой вех и обозначением целей?

– В принципе, всё пока что просто. Нужен дом-крепость с надёжной защитой от зверья. Проблема в том, что привезённый с Земли крепёж израсходован ещё до нашего прибытия. Не только гвозди, скобы и саморезы извели, но даже проволоку или шнуры. Опять же с заготовкой леса есть трудности, потому что тем, кто валит деревья, тоже хищники угрожают. Отсюда мысль – сплести купол на манер тех, что описаны у Азимова в «Стальных пещерах», накрывающий весь лагерь. На колья пустить молодые деревца – их много среди леса, и они прямые и длинные, потому что тянутся к свету. Конечно, длины одного такого стволика не хватит – их придётся связывать вершинками или комельками – как попадёт, наращивая до бесконечности. Точнее, пока не будет достаточно. Остальное скрепится плетением. Отсюда первый вопрос: чем связывать? А то шнуров, бечёвок и верёвок осталось кот наплакал, да и то всё это богатство уже задействовано.

– Лубом, – отозвалась девочка, поминавшая, что умеет плести корзины. – Это известная практика, а луб вообще-то и у здешних деревьев крепкий, я уже проверила. Как обматывать и фиксировать – я покажу. Но в месте стыковки оба конца нужно длинно обрезать наискось и соединить срезами.

– Тогда это и будет зоной твоей ответственности, – поднял палец вверх Сев. – Следующий вопрос: добыча стволиков молодых деревьев. Излагаю замысел. Заготавливать жерди на колья нужно трактором, чтобы тракторист оставался в безопасной кабине. Срубать манипулятором-сучкорезом или пилой. На манер, как это делают машины, которыми лес валят. Но на Земле техника крупная и мощная, а у нас здесь одни маломерки. Однако и рубить нам нужно не зрелые большие деревья, а подлесок, где стволы не очень толстые. А второй трактор выволакивает их из зарослей и тащит к лагерю.

– Возражаю! – вскинулась серьёзная Мила. – На одном тракторе могут стоять оба устройства. И чтобы резать, и чтобы тащить. Так что не проблема и срезать, и вытаскивать. И складывать комлями вместе, чтобы потом петлёй из троса другой трактор оттаскивал стволики к лагерю пучками, а не по одному.

– Возражение принято, – величаво кивнул Сев, изображая судью. – Однако тут имеется ещё один самый гадкий вопросишко: горючее. Его мало, и при таких работах мы его в два счёта израсходуем. Пока единственная альтернатива – газогенераторы, превращающие древесину в угарный газ. И здесь мы не обойдёмся без взрослых, потому что это уже серьёзная техника, да и технологически не всё очевидно. Так я могу договариваться с Краевым, псы?!

– А куда ты с подводной лодки денешься-то? – лениво протянула Ксюн.

Глава 4

Зашевелилось

Утро следующего дня мальки начали, едва забрезжил рассвет. А в здешних тропических широтах это происходит в пять. На этот раз из палатки выбралось сначала пять пар мальчик-девочка, энергично размявшихся и после гигиенических процедур приступивших к приготовлению завтрака. Конечно, не всей толпой – караульная пара вскарабкалась на вышку, где сменила предыдущую вахту. В том числе и Краева, опять дежурившего в самые трудные предутренние часы. Мила-трактористка и тройка парнишек целенаправленно, несмотря на бух-тение «жертвы», разбудили главного по механической части дядю Игната. Вскоре и кофе поспел, а затем каша и бутерброды – мелкие стали уверенно выпекать хлеб, отчего в меню появились бутерброды с мясом – нашли в морозильной камере и пустили в дело. Детдомовские по части жратвы оказались очень сообразительными ребятами.

Вторая не десятка, а девятка мелких отстала от первой буквально на несколько минут – появилась сразу после того, как освободились места у умывальников. Так что к завтраку не опоздали. Игорь Сергеевич с интересом следил за тем, как дети, только-только переходящие в подростковый период своей жизни, не теряя времени, выполняют некий известный только им план.

Маленькая Оля, позавтракав, сменила Нину на дежурстве в лазарете. А Нина, быстро поев, вернулась в медицинскую палатку – помогать Оле обихаживать проснувшихся раненых: гигиенические процедуры с лежачими ловчее проделывать вдвоём, тем более таким, как они. А это ведь не только бритьё и умывание, но и кое-что менее поэтическое. Завтрак в медпункт они тоже доставили вдвоём, только после этого Нина отправилась отсыпаться.

Утреннюю трапезу на вышку унёс мальчик, которого Игорь ещё не запомнил. Лом с кем-то на пару ушёл по какой-то надобности к уже проснувшемуся связисту. Группа же из семи подростков, вооружившись топорами и пилами, двинулась к очередной куче ветвей, а накормленного Игната увели к трактору разбираться с навесным оборудованием.

– Игорь Сергеевич! – обратился к Краеву Сев. – Вы уже поели? А то тут у нас есть замысел, который следует с вами обсудить.