Между мирами, или Поцелуй для дракона Троицкая Алеся

Пролог

Солнце нещадно било в темя, раскаляя добела песок и иссушая дыхание. Каждый вздох давался с трудом, будто я вдыхала тлеющие угли. Ноги в тонких сандалиях по щиколотку утопали в барханах. Воспаленные веки припухли, глаза слезились от обжигающих лучей, слепящих даже сквозь темные очки.

Что за дурацкая идея – поддаться на уговоры Майкла и отправиться в пеший тур в Вади – Рам! Авантюристка чертова, зачем только согласилась… Знала ведь, что ничего хорошего из моей тяги к приключениям не выйдет. Вот и плетусь теперь в хвосте группы, мечтая лишь об одном – глотке живительной влаги.

И будто в ответ на мои молитвы, впереди мелькнула тень. Я протерла глаза, не веря своему счастью. Колодец среди бескрайней пустыни – неприметный каменный круг, сулящий прохладу и спасение.

Ноги сами понесли меня к вожделенной цели. Плевать на окрики гида, плевать на недовольные взгляды попутчиков. Пусть идут своей дорогой, а я – своей. К воде, к жизни!

Запыхавшись, рухнула на колени у края, сдирая кожу о шершавый камень. Нетерпеливо отбросила сумку, склонилась над темным зевом… И в тот же миг чужая рука грубо вздернула меня за шиворот:

– Кто ты такая?! Как посмела явиться сюда?!

Я взвизгнула, пытаясь вырваться из стальной хватки. Извернулась и оцепенела.

Передо мной стоял молодой мужчина. Высокий, мощный, с гордой посадкой головы и бешеным огнем в глазах. Длинные смоляные волосы змеились по смуглым плечам, на гранитном торсе бугрились литые мышцы.

Не человек – воплощенный идеал, мечта любой женщины. Будь я на первом курсе, непременно бы растеклась лужицей от одного взгляда этого дикаря. Увы, те времена давно минули. И все же, что-то дрогнуло внутри, сладко заныло в животе. Первобытная мощь незнакомца, исходящий от него магнетизм будоражили кровь похлеще адреналина.

– Оливия, – выдавила я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. – Оливия Ферб, археолог из Лондона. Приехала с группой… могу воды попить? Жарко очень.

Да уж, не самое удачное начало для светской беседы. Прозвучало жалко. Но мой визави явно не был настроен на обмен любезностями.

В ответ незнакомец лишь сильнее сдвинул точеные брови. В миндалевидных глазах полыхнуло раздражение пополам с подозрением.

– Что еще за "Оливия"? – передразнил он. – Что за дикое имя? И кто такие эти "свои", о которых ты говоришь? Отвечай, женщина!

Я опешила. Такой реакции я не ожидала. Неужели он не знает, что такое имя? И почему говорит так странно, будто явился из другой эпохи? Но жажда придала мне смелости.

– Ну, Оливия – это я. Меня так зовут. А "свои" – это моя группа, другие путешественники. Мы приехали посмотреть красоты вашей земли, древние развалины… Я археолог, ищу следы прошлого.

– Следы прошлого? – недоуменно переспросил незнакомец. В его золотистых глазах вспыхнуло подозрение пополам с любопытством.

– Ну да, – я неловко улыбнулась. – Мы раскапываем древние поселения, ищем останки людей, предметы быта, украшения. Изучаем, как жили наши предки. Это очень интересно! Я надеялась найти что-то подобное и здесь, в вашей стране.

Лицо мужчины сначала вытянулось от изумления, а потом потемнело от гнева. На скулах заходили желваки, в миндалевидных глазах вспыхнуло пламя.

– Останки? Предки? Да как ты смеешь! – незнакомец аж задохнулся от ярости. – Ты что же, явилась грабить могилы наших праотцов? Оскверняешь святыни древности своими грязными лапами?!

Я шарахнулась от этого рыка, налетела спиной на колодец. Древние камни больно впились в лопатки. А мужчина уже нависал надо мной, заслоняя солнце, испепеляя диким взглядом.

По спине побежали мурашки – то ли от близости к источнику воды, то ли от первобытной мощи, исходящей от незнакомца. Он был слишком реален для миража, слишком осязаем. Жар его тела, хищный блеск охровых глаз, терпкий мускусный запах – все это опьяняло похлеще горячительных напитков. Кожа покрылась испариной, дыхание участилось. Я тонула в расплавленном золоте его радужек, плавилась, как воск. Внизу живота разгорался пожар.

И тут мой взгляд упал на его одежду. Или вернее – на ее отсутствие. Кроме потрепанной набедренной повязки да пары кожаных ремешков, на смуглом теле не было ни клочка ткани. Зато на поясе в простых ножнах висел устрашающего вида кинжал.

Меня прошиб холодный пот. В голове зазвенели тревожные звоночки. Кто он такой, этот грозный полуголый красавец? Что ему нужно от меня? Ограбить, надругаться, убить?

Рука сама потянулась за спину, нащупала в кармане шорт нож. Маленький складной клинок – смешное оружие против такого воина. Но хоть что-то.

– Послушайте… – голос предательски задрожал. – Давайте успокоимся и поговорим как цивилизованные люди. Если вы из местных… хм… активистов по охране памятников, то зря беспокоитесь. У нас есть все разрешения, лицензии…

– Молчать! – рявкнул незнакомец. В один миг кинжал сверкнул возле моего лица. – Ты не из этого мира, я чую. От тебя веет колдовством древних, проклятая дочь Луны! Но мне не впервой укрощать таких, как ты.

От него пахнуло безумием вперемешку с дикой, неистовой верой в собственную правоту. Я похолодела. Кажется, я влипла по— крупному…

Незнакомец резко провел кинжалом. Лезвие чиркнуло по моей щеке, но вместо боли я ощутила… свободу? Спутанные волосы рассыпались по плечам, змеями заструились по разгоряченной коже. Только сейчас до меня дошло, что он срезал платок. Жест собственника. Или мужчины, пьянеющего от близости желанной женщины. Стыдно признать, но мне это польстило.

Мужчина застыл, глядя на мои белые пряди так, будто увидел привидение. Лицо его исказил почти суеверный ужас пополам с яростью:

– Значит, правду говорят легенды… Лунные девы вернулись в наш мир, неся погибель! Но я не допущу, чтобы зло вновь воцарилось на моей земле!

Не успела я и глазом моргнуть, как свистнул разрезающий воздух клинок. Сверкнула сталь, метя мне в горло. Сердце зашлось в бешеном ритме. Вот и все, Оливия Ферб, приплыли…

Но удара не последовало. Только горячее дыхание опалило кожу, и гортанный шепот ввинтился в мозг:

– Мы еще встретимся, дитя Луны…

А в следующий миг незнакомец растворился в знойном мареве. Будто и не было. Осталась лишь я, оседающая на песок. С бешено колотящимся сердцем, пылающими щеками и растревоженной, ноющей плотью. Он оставил меня на краю бездны, где уже разгоралось безумное, самоубийственное желание броситься вслед за ним. Туда, в неизвестность.

И колодец, безмолвный страж пустыни, так и не подаривший мне глоток живительной влаги…

Глава 1

Оливия

– Лив, ты скоро?

Я потерла лицо, вытянула под столом затекшие ноги и некрасиво зевнула, откинув голову назад:

– Пока не придёт старость.

– Пойдём, сегодня пятница, сходим куда— нибудь развеяться. Может, познакомимся с симпатичными парнями, – Лора игриво подмигнула. – Шумерская мифология никуда не убежит.

– Да, но сама себя не напечатает и не отправит в электронный каталог. Сухарь ясно дала понять, что пока я не оцифрую всю стопку, – я кинула усталый взгляд на старые книги, – белого света мне не видать.

– Ну свет не обещаю, а вот задорную ночь… – Ло многозначительно хмыкнула, – вполне. Пойдём, сколько можно дышать библиотечной пылью?! – и потянула меня за руку. – Будет весело!

Я поддалась мимолётному соблазну и даже приподнялась в кресле, но как только взгляд вновь упал на раскрытую книгу, настроения поубавилось:

– Иди, я ещё поработаю.

Подруга нахмурилась, но настаивать больше не стала. Махнула на прощание и упорхнула веселиться, а я, подвинув светильник поближе, вернулась к древнему переводу и блеклому монитору.

Когда с шумерами было покончено, прошептала победоносное «Да!» и стала собираться домой. В архивах не было окон, но воображение ярко рисовало тьму за стенами. Бросив телефон и блокноты в сумочку, я направилась к выходу, но взглядом зацепилась за любопытную книгу, которую раньше не замечала. Может, Сухарь, наша старшая библиотекарь, незаметно подложила с ненавязчивым намеком, что я и её должна оцифровать?

Я взяла книгу в черном кожаном переплете, накрепко перехваченный ремешком, сунула в сумку и наконец покинула душное царство тишины и уединения, именуемое архивом центральной библиотеки.

Знала бы я, чем обернется мое решение стать археологом, ни за что не пошла бы в институт. Грезила о раскопках, открытиях, приключениях и громкой славе. А оказалась здесь – посреди пыльных стеллажей, перебирая никому не нужное старье.

Запахнув весеннее пальто, я погасила свет, выбежала в ночь… и опешила. Темнота – хоть глаз выколи. Фонари почему— то не горели, казалось, что вокруг абсолютная пустота. Нервно оглянувшись по сторонам, я вцепилась в сумочку и, стараясь не споткнуться, направилась на центральную площадь, где меня должно было ждать такси. Но и там оказалась лишь густая, липкая тьма. И, самое странное, тишина. Ни запоздалых прохожих, ни машин.

Но не это заставило сердце забиться быстрее и вызвало мурашки вдоль позвоночника, а пространство вокруг: оно пульсировало и дышало, в нём явственно ощущалось чужое присутствие.

Нет— нет, пожалуйста, только не сейчас…

Я поёжилась, закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Бежать не имело смысла.

Всякий раз, когда мне мерещилось подобное, я старалась взять себя в руки и подождать: тьма всегда развеивалась, скованность пропадала, и мир снова наполнялся красками, запахами и звуками. Вот и сейчас не прошло и минуты, как фары такси выхватили из темноты мою трясущуюся фигурку, застывшую у края обочины, и буквально вдохнули в меня жизнь.

Домой я ввалилась сгустком нервов, страхов и усталости. Сбросила пальто и туфли, побрела в спальню, по пути повсюду включая свет. Кот Кекс недовольно прищурился и жалобно мяукнул. Спящий красавец явно не одобрял моих ночных похождений.

– Прости, малыш, но твоя хозяйка немного не в себе и порой видит всякое, – я подошла к настенному календарю и обвела сегодняшнюю дату черным маркером. Нахмурилась:

– Если так пойдет и дальше, боюсь, придется всерьез задуматься о лечении, – темных кружков становилось все больше. – Интересно, меня вообще выпустят из дурки, если я расскажу им про свои глюки?

Кекс громко мяукнул, будто возмутился такому кощунству.

– Знаю-знаю, это невежливо – считать меня сумасшедшей! – я примирительно погладила мохнатое ухо. – Но, если честно, я и сама начинаю в этом сомневаться. С той памятной поездки в Вади-Рам, два года назад, я будто не в своем уме… Впрочем, ты прав, пушистый, нечего себя накручивать. С каждым может случиться обморок от перегрева. А то, что привиделось… галлюцинация, не более.

Но внутренний голос подсказывал: это не так. Та встреча в пустыне была более чем реальной. И последствия ее я расхлебывала до сих пор.

Вздохнув, я подхватила полотенце и направилась в ванную. Контрастный душ, надеялась я, немного остудит разыгравшееся воображение.

Однако стоило распахнуть дверь, как я застыла на пороге. Вместо тесной комнатки три на четыре с потрескавшейся плиткой и душевой кабинкой передо мной раскинулся мраморный зал с фонтанами, диковинными растениями и огромным бассейном, утопленным в пол и до краев наполненным дымящейся водой.

Я протерла глаза, не веря в реальность происходящего. Попятилась, зажмурилась.

– Мне это снится, – прошептала, надеясь, что сумасшествие вот-вот развеется, и я наконец проснусь в своей постели.

Но чудо не произошло. Когда я вновь робко заглянула в ванную, сказочная картина никуда не делась. Все тот же зачарованный грот, пропитанный ароматами благовоний и звуками струнных инструментов. Манящий прохладой и негой…

– Кекс, ты тоже это видишь?

Кот выгнул спину, злобно зашипел и стрелой метнулся на кухню. Вот трус! Или у него просто нет такого богатого воображения, как у меня?

Впрочем, я тоже не горела желанием исследовать открывшиеся чудеса. Бред больного разума пугал до дрожи. Но любопытство победило. Осторожно, держась за косяк, я шагнула за порог. Теплые испарения воды тут же окутали кожу. Терпкие ароматы масел и трав ударили в нос. Невероятно!

Понимая, что могу проснуться в любой момент – и приятная картинка развеется, как дым, я скинула платье, нижнее бельё и с детским восторгом подошла к краю чаши. Потрогала воду пальчиками ног. От ее тепла по телу побежали мурашки. Я зажмурилась от удовольствия и спустилась по пологим ступеням вниз, распустила волосы из тугого пучка и откинула голову назад.

Я не помнила, когда испытывала похожее блаженство, но это было поистине сказочно. Обжигающая вода расслабляла, ароматы благовоний дурманили.

На мгновение я даже забылась, разглядывая высоченные арочные своды, на которых искусный мастер изобразил танец драконов. Белый и черный, они парили друг напротив друга, раскинув огромные кожистые крылья, а под ними искрился золотой песок дюн, закручивающийся в вихри. Завораживающе!

Если бы не противное «мяу» Кекса, который всё— таки решил напомнить о себе на границе двух реальностей, я бы еще долго пребывала в блаженной неге. А так, пообещав ему вернуться через пять минут, я подплыла к одному из бортиков, где на изящном серебряном подносе стояло множество и пузатых, и вытянутых склянок.

В нескольких были терпкие масла, от запаха которых засвербело в носу. В других – что— то типа мыльной основы, в— третьих – цветные порошки. Выбрав тот, что был похож на шампунь, я щедро полила им волосы и так увлеклась мытьем, что не сразу услышала шорох невесомых нарядов, мерное позвякивание браслетов и тихий девичий шёпот. А когда услышала, было поздно.

С гулко стучащим сердцем я тихонько отплыла в самый дальний, темный угол и скрылась за широким листом пальмы, что склонилась над краем чаши.

– Госпожа, вы уверены? Ашшур Суму- ла-Эль будет гневаться.

– Молчи, Дияра, перед тобой будущая правительница Амманека! Скоро это станет и моей купальней, поэтому делайте, что должно, и уходите. Повелитель скоро будет здесь. Ну, живо! – черноволосая красавица с точеной фигуркой изящно махнула рукой.

– Но, госпожа, это неправильно! Нельзя вот так, до огнепада… Что скажут ваши родители? А господин? Он будет в гневе.

Будущая правительница мелодично засмеялась:

– Ты ещё так наивна, Дияра, и совсем не знаешь мужчин! То, что я предложу, сведет его с ума, поверь. Если бы не Найра, я бы уже носила свадебные метки, а во чреве – будущего правителя Амманека. Но нет, жрице захотелось поиграть в древние традиции! Ничего, любые традиции можно обойти, главное – знать как, – она озорно подмигнула и вновь звонко рассмеялась.

– Как будет угодно, госпожа, – сдалась Дияра, низко поклонилась и, больше не мешкая, взялась с тремя другими девушками раздевать красавицу.

Сняли тяжелый пояс с медными пластинками. Стянули с плеч кусок белой материи, что подвязывался на манер тоги, бережно разули, не запутав ни одной из золотых завязок. Распустили невероятно длинные чёрные волосы. И без новых указаний начали ритуал по превращению и без того совершенного тела в божественное.

Они взяли поднос, на котором я чуть раньше перебирала флакончики, нашли нужные масла и начали втирать в медную с красноватым отливом кожу. Так тщательно, словно от этого зависела их жизнь. Потом перешли к волосам: нежно и бережно стали расчесывать, делая их невероятно блестящими. А когда закончили, завернули вокруг тела девушки полупрозрачную ткань, нисколько не скрывающую наготу.

На месте правителя я бы сыграла свадьбу здесь и сейчас: девушка была невероятно красива и соблазнительна. Но становиться свидетельницей их добрачных утех не собиралась. Плеснула воды на лицо, смывая едкую пену, что стойкой шапкой покрывала голову и бесцеремонно вышла из бассейна.

– Прошу, не смущайтесь, я сейчас заберу свои вещи и уйду.

Дружный испуганный возглас полетел к величественным сводам. Девушки— помощницы прижались друг к другу, как стайка перепуганных птах. Лицо их госпожи удивленно вытянулось:

– Ты кто такая?

– Да, в принципе, никто. Так, случайная гостья. Простите, что искупалась в вашей ванне: она божественна, как, впрочем, и вы. Не смею отнимать ваше время. Как я поняла, вы ждёте жениха. Это здорово, я думаю, он оценит вашу… – хотела сказать «наготу», но запнулась, видя, что незнакомка начинает злиться. – Вы очень красивая, ему повезло… и дети у вас будут тоже красивые… если, конечно, жених не урод. Хотя, судя по вам, урода вы бы не выбрали, верно?

Я хотела дать себе затрещину, но словесный поток остановить не смогла. Поэтому быстро запахнулась в полотенце, собрала вещи и попятилась к своей комнате – зияющей дыре в этой восточной сказке. Уже была готова переступить порог, как вдруг одна из девушек, заметив мыльную дорожку, стекающую по моим волосам, испуганно выдохнула:

– Лунная дева!

О нет, однажды я уже слышала похожее обращение в свой адрес, и ничем хорошим это не закончилось! Прижимая одной рукой одежду к груди, вторую я выставила перед собой:

– Никакая я не Лунная дева! Это просто недоразумение. Сейчас я проснусь, и вы все исчезнете… Только прошу, без резких движений! Не нужно паниковать. Вот, смотрите, меня уже почти нет, – я шагнула назад, чуть не наступив на Кекса.

Но как только начала закрывать дверь, в купальне появился он – мой личный ночной кошмар. Мужчина-воин, что когда-то в пустыне хотел лишить меня головы.

Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах вспышку узнавания и ярости. Воздух между нами словно наэлектризовался от напряжения.

Я видела, как напряглось его тело, как дернулся кадык. Зрачки затопили радужку, губы приоткрылись в хищном оскале. Сердце замерло, во рту пересохло. Жар опалил щеки.

Долю секунды в его глазах боролись инстинкты. А потом рука метнулась к поясу, и кинжал со свистом рассек воздух, устремляясь мне в грудь.

Опять?!

Я закричала и закрыла лицо руками, роняя вещи, но смертоносная сталь меня не достала: она с глухим стуком воткнулась в захлопнувшуюся дверь.

Колени подкосились, я сползла на пол, сотрясаясь от рыданий. Кекс испуганно скулил, преданно прижимаясь к моему боку. В висках стучала кровь, комната плыла перед глазами. Неужели я окончательно сошла с ума?

Глава 2

Ияр

Купальню застилала удушливая пелена благовоний. Капли пота щекотно стекали по спине, впитываясь в льняную рубаху. Я стоял, будто громом пораженный, не в силах отвести взгляд от стены, где всего миг назад зияла тьма разлома. Оттуда, из небытия, явилась она – дитя Луны. Печать проклятого рода.

Тонкие пальчики Яффит впились в мое предплечье. Полные губы дрожали, точно лепестки мака под ветром.

– Владыка, умоляю, это ведь была Белая колдунья?

Я качнул головой, прогоняя наваждение. Яффит. Суженая, нареченная. Цветок, взращенный в тиши покоев для ложа повелителя. Мой якорь и утешение. Ее страх был почти осязаем – липкий, удушающий.

– Ашшур Суму-ла-Эль! – в голосе невесты звенела мольба пополам с обидой. Она желала защиты и ласки, не понимая, что сама лишь усугубляет смятение.

Едва сдерживая раздражение, я накинул на трепещущие плечи Яффит тонкую ткань. Поцелуй в макушку – и тихий приказ прислужницам:

– Госпожа утомлена. Проводите ее в покои.

Темные очи вспыхнули вызовом:

– Я хочу быть рядом с вами, повелитель!

– Позже. Обещаю.

В груди теплилась вина. Яффит так старалась, готовясь к нашей встрече. Умастила тело ароматами, облачилась в тончайший шелк. И все напрасно. По моей вине.

Уязвленная невеста присела в поклоне и удалилась – волна черных волос плеснула на прощание. А у меня перед глазами стояла иная – белокурая и светлоглазая, с телом, слепленным из лунного сияния. Дитя мрака. Или света?

Лязг оружия и гулкие шаги вырвали из раздумий. В купальню ворвался Акихар – брат по крови и духу, мой верный советник.

– Ияр, что произошло? Ведьма здесь?

Я устало прикрыл глаза. Голова раскалывалась, мысли разбегались.

– Была. Ушла сквозь камень.

Акихар недоверчиво покачал головой. Его скулы напряглись, словно перед прыжком. Мысли друга всегда были об одном – сражениях и славе. Даже сейчас чуял лишь угрозу, не понимая сути.

– Разлом меж мирами… – голос Акихара отдавал горечью полыни. – Но ведь древние маги, владевшие такой силой, давно истлели!

Я поморщился. Пальцы невольно потянулись к перевязи, где прежде покоился кинжал. Украденный. Как и покой.

– Это не обычная ведьма. Я узнал ее…

Акихар смерил меня тяжелым взглядом. Пришлось отвести глаза, пряча постыдную правду. Но разве скроешь что-то от того, кто знает тебя лучше, чем ты сам?

– Встреча у колодца. Два года назад.

Губы Акихара скривились в усмешке:

– Та самая, что свела тебя с ума дурманом грез?

Я стиснул зубы, пережидая приступ острой боли. Воспоминания хлынули в разум стремительным потоком, затапливая, погребая под собой. Синие омуты глаз, пряди волос, сверкающие, будто снег на солнце. Хрупкие плечи, трепет пульса на белой шее. Чары, опутавшие сердце липкой паутиной. Сколько ночей провел я без сна, раздираемый темным желанием и гневом? Сколько молитв вознес, прося избавления?

И все было тщетно. Годы не смыли горечи, не излечили недуг. Стоило колдунье явиться вновь – и зверь внутри вскинулся, жаждая добычи. Моя слабость, мой стыд.

Акихар хмурился, постукивая пальцами по эфесу меча:

– Но почему сейчас, спустя столько лет? Зачем ей потребовалось тревожить прошлое?

Я зажмурился до рези в глазах. Язык едва ворочался, выталкивая слова:

– Месть за убитых сестер? Безумие? Жажда хаоса? А может, ей нужны наши души. Или… только моя?

Друг смерил меня тяжелым взглядом. О его догадках нетрудно было судить по расширившимся зрачкам и побелевшим скулам.

– Твари тьмы коварны и злокозненны. Не мне тебе рассказывать…

Намек на белокурую прапрабабку из рода Акихара не прибавил спокойствия. Ее история – кровавое пятно на гобелене истории. Любовные зелья, подмененные младенцы, жертвоприношения. И костер во дворе дворца, пылавший трое суток.

Я с силой растер лицо ладонями, прогоняя видения. Ясность мысли была жизненно необходима.

– Надо усилить охрану. Стены глаза и уши. И пошли за Найрой – пусть очистит купальню. Яффит напугана. Ее нельзя оставлять одну.

– А другие невесты? – Акихар недобро прищурился.

Я поморщился. Интриги гарема – последнее, что меня заботило. Но традиции… Куда от них деться.

– Отправь к ним слуг с дарами. Только проследи, чтобы не сболтнули лишнего о случившемся. Никакой паники.

Акихар нехотя кивнул. Мне почудилась тень осуждения в его глазах. Или то был лишь отсвет моих собственных сомнений?

– А Яффит, стало быть, всё? Открытое покровительство?

Я стиснул челюсти. Друг танцевал по лезвию кинжала, испытывая мое терпение.

– Мой внутренний зверь давно выбрал ее. К чему притворяться?

– К миру в империи, не иначе. – В голосе Акихара прорезались ехидные нотки. – Высший совет не оценит такого пренебрежения дипломатией.

Я отмахнулся. Не время было обсуждать традиции и брачные союзы. Слишком свежа была рана. Слишком силен страх. Слишком громко выла тоска внутри, требуя утоления.

– Хватит болтать. Ступай. Мне нужно побыть одному. Подумать.

– Как прикажешь, владыка.

Акихар шутовски поклонился и растворился в тенях. Шаги его отдавались эхом, постепенно затихая, пока не слились с гулом крови в ушах.

Оставшись в одиночестве, я бездумно побрел по анфиладам. Ноги сами вынесли к потайной панели в стене. Там, за неприметной дверцей, таился ход в святая святых. В тайное хранилище, где испокон веков был сокрыт ключ к тайнам прошлого. Книга Тьмы.

Манускрипт, способный пролить свет на истинные цели Лунной девы. Ответить на вопрос, не дававший мне покоя долгие годы. Зачем? Зачем она явилась тогда, у старого колодца? Зачем всколыхнула уснувший было вулкан в моей груди? К чему эти намеки, недомолвки, повисшее в воздухе напряжение? Что за игру она затеяла?

С этими мыслями я пересек тайное хранилище, остановившись перед древним постаментом. Сердце колотилось где-то у горла, пальцы подрагивали от волнения. Сейчас, сию минуту я наконец узнаю правду!

Резным жестом откинув защитный полог, я застыл как громом пораженный. Не веря глазам, протер их раз, другой. Моргнул, щипнул себя за руку до боли. Но видение не рассеивалось.

Постамент был пуст.

Там, где еще вчера покоился древний манускрипт, темнела горстка праха. Пергаментные страницы рассыпались, истлели, будто во времени.

– Что за…

Губы отказывались повиноваться. В горле пересохло, язык распух и еле ворочался. Мысли разбегались, путаясь и цепляясь друг за друга.

Украдено. Похищено. Уничтожено?

В висках запульсировало бешенство пополам с отчаянием. Последняя надежда на ответы обратилась прахом. Теперь я мог полагаться лишь на себя. На свою силу, веру и волю.

И все же червячок сомнения продолжал точить душу. Что, если разгадка тайны кроется в самом вопросе? Что, если явление Лунной девы не было случайным? Что, если все это – часть Замысла, непостижимого уму?

Вопросы, вопросы, вопросы. Роящиеся в воспаленном мозгу, назойливые, как мошки над трясиной. Бередящие и без того измученную душу.

Я тяжело оперся о стену, пережидая приступ дурноты. Где-то там, наверху, спала дворцовая жизнь – шелестели одежды, звенели браслеты, пахло терпкой зеленью и пряностями. А здесь, в подземелье, царили тлен и мрак.

Прямо как в моем сердце. Иссушенном, израненном, исполненном смятения. Так, как было до встречи с ней. С Лунной девой – дитя мрака, посланницей хаоса.

Или все же света?

Ответа не было. Быть может, никогда и не будет. Но я не имел права сдаваться. Не мог позволить сомнениям взять верх над долгом.

Ведь я – Ияр Суму-ла-Эль, повелитель Амманека, хранитель древних тайн и традиций. Зверь среди людей и человек средь зверей. Со мной мой народ и моя судьба.

А она… Посмотрим, куда заведет нас эта игра. Свидимся, Лунная дева. Непременно свидимся.

***

Оливия

Дверь распахнулась, впуская в квартиру вихрь весенней свежести и звонкий перестук каблучков. Лора, ослепительная и яркая, как майское солнце, влетела в прихожую. Каштановые кудри рассыпались по плечам, светлые глаза искрились весельем.

– Лив, детка, ты чего трезвонила среди ночи? У тебя голос был, будто привидение увидела!

Я метнулась к подруге, вцепилась в ее плечи дрожащими руками. Слова рвались из горла, путаясь и обгоняя друг друга:

– Лора, ты не представляешь! Он приходил! Тот мужчина из пустыни!

Подруга нахмурилась, прижала прохладную ладонь к моему лбу:

– Так, подруга, давай-ка присядем. Ты бредишь. Может, врача вызвать?

– Да нет у меня жара! – я сбросила ее руку и подлетела к двери ванной. Дрожащим пальцем ткнула в кинжал, глубоко вонзившийся в дерево. – Ты это видишь? Мне не приснилось.

Лора прищурилась. Приблизилась к двери, осторожно коснулась рукояти кинжала. По лезвию скользнули блики света, высекая искры из рубиновых капель на эфесе.

– Красивый… Похоже на восточную работу. Персия? Индия? Очень тонкое литье.

– Это не важно! – я в отчаянии заметалась по комнате. – Там была купальня! Мрамор, благовония, музыка. А потом явился он и…

– Стоп, – Лора плюхнулась в кресло, потирая виски. – Еще раз и помедленнее. Какая купальня? Кто явился?

Я зажмурилась, переживая заново безумные события. Разрыв в пространстве. Сладкий дурман благовоний. Испуганные лица девушек в полупрозрачных туниках. И он – грозный воин с пылающими гневом глазами.

– Тот мужчина… из моих снов. Он метнул кинжал. Прямо мне в грудь!

Лора закусила губу. В голубых глазах плескалось сомнение пополам с тревогой:

– Лив, солнышко, так не бывает. Это все от переутомления. Поговорю с Сухарем, пусть даст тебе отгул.

– Нет! – я вскочила, чувствуя, как к горлу подступают злые слезы. – Ты не понимаешь! Я же… я говорила с ним! На каком-то странном языке!

– Бред, – отрезала подруга. – Ты филолог, лингвист. Сама посуди, разве можно выучить язык, ни разу его не слыша?

Я обессиленно рухнула на стул. В висках стучало, комната плыла перед глазами. Лора права. Все это – плод больного воображения. Не зря стажеры в архиве шепчутся, что Ливи Ферб малость того… двинулась на загадках прошлого.

Теплые руки легли на плечи, утешающе сжали. Лора присела на подлокотник, обняла меня за шею:

– Так, любовь моя. Кажется, я поняла, в чем проблема.

– И в чем же? – глухо буркнула я, пряча лицо в ладонях.

– Тебе нужен мужик.

– Что?! – я вытаращила глаза, уверенная, что ослышалась.

Подруга назидательно подняла палец:

– Очень хороший, правильный мужик. Такой, чтоб голову с первого взгляда вскружил. Сексом, Ливи, многие болезни лечатся!

Я икнула, чувствуя, что краснею до кончиков ушей:

– Ты совсем с ума сошла?! При чем тут…

– А при том! Завтра идем на вечеринку. Я тут с одним красавчиком познакомилась, он нас пригласил. Говорит, будет эксклюзивная тусовка. И можно посмотреть на холостых мужчин его круга.

Глаза Лоры горели азартом и предвкушением. Для нее не существовало слова "нет". Спорить и противиться было бесполезно – это я уяснила за годы нашей дружбы.

Обреченно кивнув, я запахнула халат и поднялась. Ноги дрожали, как после долгой лихорадки. Чертовы видения! Неужели и вправду пора к мозгоправу?

– Ладно. Уговорила, ведьма. Только никаких знакомств! Потанцую и сразу домой.

Лора просияла. Чмокнула меня в нос и упорхнула в прихожую, на ходу строча кому-то сообщение.