Охранитель. Шаг к цели Назимов Константин
– Да помню я! – махнул тот рукой. – Тем не менее тебе стоит пару дней отлежаться и находиться под наблюдением.
– Времени нет, – коротко ответил, а потом на папку с документами взгляд перевел. – Так что там нам предложили и в чем подвох?
Ответить профессор не успел: в кабинет вломился Анзор. Вор не стал утруждать себя стуком, распахнул дверь и влетел внутрь. Глаза злые, губы побелели, желваки на скулах играют, даже борода не скрывает.
– Кто?! Кто посмел?! – взревел он.
– Коньяка, – коротко бросил я профессору.
Семен Иванович уже и сам из бутылки в стакан алкоголь наливает.
– Выпейте, – протянул мой компаньон вору стакан.
– И сразу поговорим, – кивнул я Анзору.
Вор скрежетнул зубами и залпом влил в себя коньяк, одним глотком проглотил и чуть кивнул профессору:
– Рассказывай!
– Так вы же с нами вашего помощника отправили, Саму, если не ошибаюсь. Да и люди ваши нас защитили. Уж они-то лучше знают, кто решил напасть. Неужели ничего своему начальству не рассказали? – озадаченно произнес профессор.
Ну, назвать вора начальником – это сильно! Правда, Анзор не стал возмущаться, не до этого ему сейчас.
– Мои шавки боятся прийти и доложить. Пообещал, что башки поотрываю к чертовой матери, если с Серафимой Георгиевной что-то произойдет и хоть волосок с ее головы упадет! А она в слезах прибежала, и понял только, что кто-то в вас с ней стрелял и вроде бы похитить хотел. Немного ее успокоил и к вам бросился. А Жало, сучонок, испугался и ждет, пока гроза спадет, еще не приходил, падла, и не рассказывал!!! – на одном дыхании произнес Анзор.
– Еще стакан, – коротко кивнул я профессору. – Анзор, успокойся, все позади, и с Симой ничего плохого не произошло.
– В горы, на самую высокую гору, поселю и вздохну спокойно, – пробубнил вор и небольшими глотками выпил коньяк.
– Успокоился? – поинтересовался я и, когда вор кивнул, продолжил: – Ты бы и сам мог уже догадаться, кто напал. Не далее как…
– Британец с распутинцами? – прервал меня вор.
– Больше некому, – развел я руками.
Анзор развернулся и направился на выход, что-то бубня себе под нос. В коридоре он на всю больницу заорал:
– Жало! Немедленно ко мне, сучий потрох!!!
– Потом договорим, – кивнул я профессору и указал на папку с документами: – Вы их еще разок с Симой перечитайте, на предмет скрытого подвоха. Нет желания оказаться потом в долгах и все отдать.
– Не переживайте, Иван Макарович, документы не раз изучим и обсудим, – ответил тот.
Выйдя в коридор, я увидел, как Жало Анзору что-то втолковывает. Вор хмурится и что-то у того уточняет. Я подошел к ним, и Анзор, не глядя на меня, обронил:
– Ты хотел поучаствовать в визите к своим друзьям. Готов?
– Да, – ответил я. – Оружие возьму – и сразу можем отправляться.
– Жду на улице, – скрипнул зубами вор.
Нет, он не успокоился, пышет злобой, а она в таком деле может сыграть против нас всех. Надеюсь, немного остынет. Поднялся в палату, где проснулся, и отыскал личные вещи, которые из карманов у меня вытащили, когда на койку укладывали. Патронов не очень много, надеюсь у Анзора разжиться.
– Иван Макарович, с наганами у меня Жало ходит, сам предпочитаю нож. Холодное оружие действует тихо и не дает осечек, – ответил мне вор на просьбу о патронах.
Его подручный вытащил из кармана упаковку с патронами и без слов мне отдал. Ехали минут двадцать, остановились на тихой улочке, подручный вора из пролетки вышел и отправился узнавать, на месте ли сейчас распутинцы и британец.
– Мы на параллельной улице, пройдем огородами и захватим их врасплох. Охранения они не ставят, чувствуют себя в безопасности, – в двух словах пояснил дальнейшие действия вор. – Главное, чтобы все на месте оказались. Не прельщает по всей столице бегать и по одному вылавливать.
– Они в доме, человек семь и британец, – доложил вернувшийся Жало.
– Замечательно, – хищно оскалился и выпрыгнул из пролетки Анзор. – Идем втроем, лишний шум нам ни к чему. Я первый, Иван Макарович, ты второй. Жало, прикрываешь нам спины и головой отвечаешь за Ивана Макаровича. Усек?
– Не привыкать, – вытащил тот револьвер, а во второй руке у него сверкнула финка.
– Все, почапали, – произнес Анзор, а потом на своего помощника посмотрел. – Куда идти-то?
– Может, пока до дома не дойдем, я дорогу покажу? А там уже будем действовать, как ты предложил? – спросил пахана Жало.
– Хрен с тобой, веди, – кивнул тот ему.
Мы пошли огородами, мимо полуразрушенных домов, в которых кто-то явно проживает. На пути встретили кур и пару кошек, но прошли без происшествий и шума. Пять минут – и Жало указал на двухэтажный деревянный дом с покосившейся входной дверью:
– Здесь их лежбище.
– Ну, пусть удача окажется на нашей стороне, – прищурился вор. – Пошли!
Глава 12
Набег на распутинцев
Я положил руку Анзору на плечо и, покачав головой, сказал:
– Не спеши, давай пару минут осмотримся. – Посмотрел на Жало. – Запасной выход из дома есть? Окна на ту сторону выходят?
– Понятия не имею, – пожал тот плечами.
– Иду первым, стрелять… – стал было я распоряжаться, но вор меня перебил:
– Иван, это мое дело, знаю, что ты охранитель и не хуже меня драться умеешь, но от шальной пули или ножа в спину не застрахуешься. Все, идем! – Он дернул плечом и пригнувшись пошел к дому.
Черт! Если кто-то сейчас стоит у окна, то мы как на ладони! А Анзор и не думает спешить, он еще на ходу и папиросину достал! У самой двери мы вора догнали, тот осторожно подергал дверную ручку – закрыто.
– На засов заперто, – хмыкнул Жало.
– Крючок, – ответил Анзор, и в руке его блеснул длинный стилет. – Дребезг железа, что ли, не слышишь?
Интересно, откуда и что у вора еще по карманам распихано?! Не удивлюсь, если окажется связка отмычек. Додумать не успел, вор просунул лезвие стилета в щель между косяком и дверью. Секунда – и, держа крючок на лезвии, чтобы не звякнул, он открыл дверь. Сработал быстро и бесшумно, чувствовалась практика в подобных делах.
Анзор медленно открыл дверь, а та противно заскрипела.
– Масла не взяли, петли предварительно смазывать требуется, – поморщился вор.
– Так кто ж знал-то? – заоправдывался Жало. – В спешке собирались!
– Надеюсь, тут таких скрипов полно, – ответил Анзор, но по его мимике я видел, что данный вопрос он запомнил и Саше нагоняй светит.
Подручный вора об этом и сам догадывался, но уже ничего не поделать. Мы вошли в дом и привыкали к полутьме. В окно с трудом пробивался свет с улицы, стекло пыльное, и мыли его хрен знает когда. Дом предназначался для какой-то ночлежки, не иначе, другое на ум не приходит: планировка напоминает гостиничную, но более убогую. В одной стороне виден небольшой зал с переломанной мебелью, в другой – несколько дверей, а в конце коридора лестница.
– Гостиница в таком месте? – тихо удивляюсь, не представляя, на кого она рассчитана.
– Угу, – соглашается Анзор, – но не гостиница – ночлежка. За пару целковых можно переночевать, и никто ничего не спросит. Но почему этот дом брошен?
– Полиция сюда повадилась облавы устраивать. А после того как случилась года три назад кровавая бойня, и вовсе забросили заведение, – тихо сказал Жало.
– Это не тот ли дом, где хозяина порешили за то, что он постояльцам в пищу снотворное подсыпал, а потом их карманы ополовинивал? – нахмурился Анзор. – Тогда еще местному воровскому смотрителю порицание вынесли, что бродяг свои же обирали.
– Ага, все верно, но у Борова, так хозяина звали, подручные имелись, и когда они пришли к трем братьям-каторжанам беглым, пошли в ход ножи, а потом и пара полуодурманенных постояльцев в драку вступила и стрельбу устроила. Как только не спалили ночлежку!
– Хрен с ними, – прервал помощника Анзор. – Нужные нам люди где? На втором этаже обосновались?
– Угу, там комнаты для постояльцев, а первый этаж для подсобных помещений, тут не развернешься, – ответил Жало.
– Подвал имеется? – поинтересовался я.
– Как же без него, – удивился Анзор. – Иван Макарович, ты чего? Ни одного дома без подвала не строят, хавчик-то нужно хранить!
И почему меня, когда похитили, не сюда привезли, а в подвал харчевни? Интуиция встала в стойку, непонятен мне такой подход к делу. В харчевне могли оказаться доносчики полиции, нежелательные свидетели. Для чего так рисковали?
– Жало, ты замыкающий, – кивнул в сторону коридора Анзор и осторожно двинулся вперед.
В доме тихо, словно и нет никого, мы медленно продвигались по коридору. Анзор перед каждой дверью останавливался и, прислушавшись, пытался ту открыть. Три из пяти поддались, но вору хватало одного взгляда в щель, чтобы продолжить путь. Четвертую дверь пришлось вскрыть. Анзор управился за полминуты. Отмычки вору дал подручный, а за дверью нас поджидал склад листовок и едкий запах типографской краски. Неожиданно сверху раздались чьи-то голоса, а потом несколько человек стали спускаться по лестнице.
– Живо! – шепнул вор и поманил подручного в комнату с листовками.
Когда мы все оказались в комнате, Анзор запер за нами дверь.
– Замок можешь заклинить? – поинтересовался я. – Но только так, чтобы сам потом открыл.
– Без проблем, – кивнул вор, догадавшись, чего опасаюсь.
Хрен их знает, куда распутинцы отправились. Если им что-то тут понадобилось, мы оказывались в невыгодной позиции. Нет, «гостей» легко ликвидируем, а при желании и захватим, но их, судя по разговору, не меньше троих, шум поднимется обязательно, и эффекта неожиданности не получится. И так, если сведения Александра верны, численное превосходство не на нашей стороне. Одно то, что удалось незамеченными пройти в дом, дало нам большое преимущество, и не стоило его лишаться.
Обсуждение какой-то Лидки достигло своего апогея, чье-то замечание, что девица безотказная, ласковая, но может из-за своей ненасытности заездить вусмерть, вызвало гомерический хохот. Как раз в этот момент Жало опрокинул стопку листовок, за что на него замахнулся Анзор и потряс кулаком. Шелест бумаги не такой громкий, хотя стопка внушительная и в полной тишине распутинцы могли бы услышать, что в комнате что-то происходит. Меня же привлек заголовок в листовке, где говорилось о смерти императрицы.
«В дождливый день лета ужасная трагедия обрушилась на империю. Враг Российской империи ударил неожиданно и подло. Императрица Ольга Николаевна Романова скончалась в своей резиденции. К этому привел ЗАГОВОР со стороны немецких и австро-венгерских правительств! Не спустим ворогам подобного! Не дадим марионеткам вражеских империй занять высшие места в правлении нашей страной! Распутинцы возьмут власть в свои руки и сделают жизнь для всех справедливой! Присоединяйся, выйди и заяви, что не позволишь другим державам диктовать условия!»
Текст послания меня озадачил, риторика изменилась, раньше во всех грехах обвиняли императрицу и ее министров. Что это за игра? Явное намерение разгневать народ и устроить смуту, где на первых порах козлами отпущения окажутся немецкое и австро-венгерское посольство. Представляю, как гневный народ пойдет на штурм, послы ответят обменом нотами, после чего могут развернуться военные действия. А если и в самом деле произойдет устранение императрицы, то… сценарий напоминает мне историю своего мира. Первая мировая, войска измотаны, и солдаты ропщут. Провокаторы рассказывают о том, как ужасно живется родным, и предлагают план, как все изменить. Так, об этом потом поразмышляю, желательно имея в собеседниках британца. Развязать ему язык смогу, в этом нет сомнений.
– Что за чертовщина?! – раздался удивленный возглас из-за двери.
Скрежет ключа в замочной скважине не прекращался, стали сыпаться ругательства. Один из наших «гостей» предложил выбить дверь, за что его послали по матушке.
– Вадим, мухой за запасным ключом! У этого, похоже, металл съеден, вот он и проворачивается, – приказал кто-то невидимый.
– Запасной у Петра или Андрея?
– Хрен знает, они оба здесь, узнаешь! Двигай быстрее, нам еще со станком до утра возиться, хочется быстрее управиться.
– Иду уже, хотя и предлагал сразу хранить бумагу и краски в подвале, сейчас бы не потребовалось таскаться туда-сюда, – пробубнил удаляющийся голос, принадлежащий, по всей видимости, Вадиму.
– Матвей, покурим? – предложил до этого момента молчащий третий участник.
– Давай, пара минут у нас есть. Так что ты там рассказывал про Лидку с Вадимом? Ну, когда зашел, а он ее никак со своим висящим достоинством поиметь не может? – полюбопытствовал Матвей.
Ответа он не услышал, чиркнуло кресало зажигалки, и в тот же момент Анзор распахнул дверь и двумя молниеносными выпадами вогнал противникам по ножу. Тела не успели упасть, вор и его подручный сумели у самого пола подхватить врагов, а потом затащили обоих в комнату.
Анзор хладнокровно вытащил свои ножи и обтер лезвия об одежду трупов. Два удара в сердце, мгновенная смерть, на лицах распутинцев застыло недоумение и какая-то детская обида.
– Время, его мало, – прошипел Анзор, проверяя карманы врагов.
– Пошли, – сказал я и вышел за дверь.
Около лестницы застыл: кто-то торопливо спешил вниз. Неужели этот Вадим так быстро запасной ключ отыскал? Прошло от силы минуты три!
Сделал знак Анзору с его подручным, чтобы в комнате спрятались, хотя в полутемном коридоре их фигуры можно спутать с распутинскими людьми. Сам же сделал шаг под лестницу, собираясь захватить живым спешащего вниз. «Язык» необходим, мы словно слепые котята тычемся и даже не знаем точного числа врагов.
– Вадим, – окликнул парня, которому на вид не больше двадцати.
– А? – обернулся он ко мне.
Нож у его горла, а в живот ствол револьвера ему упер и говорю:
– Слово скажешь – прибью. Если понял – глаза закрой и руками не дергай.
Парень оказался не из дураков, подчинился.
– Анзор, – позвал я негромко, – пленный у нас.
Вор подошел и руки Вадима за спину завел, его же ремнем и связал, а после этого запихнул ему в рот найденный носовой платок.
– Куда его, к остальным? – спросил меня вор.
– Давай, – чуть помедлив, решил я.
Надеюсь, увидев участь своих приятелей, поймет, что церемониться с ним мы не станем.
Парня в комнату повел Жало, поигрывая ножиком в руке. Вадим застыл на пороге: убитые его товарищи, а иначе их и не назовешь, лежат на полу, засыпанном листовками, которые залиты кровью.
– Кляп вытащи, – дал я указание Александру и, когда рот Вадима освободился, сразу же начал допрос: – Быстро! Сколько всего народу в доме? Где британец? Чем вооружены?
– Господи, – прошелестел тот в ответ, не отрывая взгляда от покойных. – Как же так, еще пять минут…
– Говори, а то рядом с ними ляжешь! – слегка ударил Вадима в бок Жало рукоятью ножа.
– Британец наверху, странный он какой-то, в доме еще шестеро, оружие…
– И так понятно, – перебил я его и вопросительно посмотрел на Александра. – Ты говорил, что их семеро, не считая Джонса.
– Они могли тут находиться, – пожал тот в ответ плечами.
– Где обосновались и что задумали? Зачем в профессора и его подручную стреляли? Хотели похитить? – разъяренно зашипел Анзор. – Говори!
– Какой профессор? Какая девушка? Ни в кого не стрелял, похищать и не думали, у нас дела другие. Мы листовки печатаем, боевиков тут нет, если не считать Матвея и Андрея, но вы их уже, э-э-э, того-этого-самого, – сбился Вадим под конец своей речи.
– Джонс, британец, давно тут? – уточнил я.
– Со вчерашнего вечера ошивается, злой и нервный какой-то. Шипит все время, что из-за каких-то уродов все дело на волоске держится. Братцы, товарищи, мне платят за набор текста и откатывание листовок на типографском станке. У меня сестра и брательник мелкие, ради них тут. Пощадите! – дрожащим голосом произнес Вадим.
До него только сейчас дошло, что дело-то серьезное. Парня мелко потряхивало, испарина на лбу, зрачки расширены. Анзор смотрел на меня и поигрывал ножом, Жало подошел к двери и прислушался, не идет ли кто. Мне предстояло решить участь Вадима, почему-то его нисколько не жалко. Погнался за длинным рублем, а на последствия наплевал.
– Вяжите его, но так, чтобы освободиться не смог и своих предупредить, – сказал Анзору, а тот приказал своему подручному:
– Действуй, проверю.
Жало вернулся в комнату и споро связал Вадима, позаимствовав у убитых ремни и соорудив кляп из найденных носовых платков. После чего Анзор убедился, что освободиться парень не сможет, и, зайдя со спины, рукоятью револьвера ударил его по затылку.
– Минут десять пробудет в отключке, закричать-то не сможет, а вот ногами пошуметь – легко, – пояснил он свои действия.
Тоже выход, хотя могли бы и к Матвею или Андрею привязать. Понимаю, что такое соседство негативно на психику действует, но заставляет каждый шаг обдумать.
– Иван Макарович, дальше как действовать будем? – поинтересовался Анзор, признавая за мной роль главного в этом деле.
– Нам бы стоило с ротмистром этот дом штурмовать, – вздохнул я, понимая, что пока нам невероятно везет, но до бесконечности так продолжаться не может.
– У нас оружия и патронов как грязи, можем отстреливаться пару дней, а распутинцев при желании перебьем на раз! – кивнул Александр на лежащие на полу револьверы, изъятые у врагов.
– Можем всех перестрелять, если удача не отвернется, – кивнул я. – Но британец нужен живой, он что-то знает и затевает.
– А как ты считаешь, – Анзор махнул в сторону Вадима, – он не врал насчет нападения на Симу с Портейгом?
– Хрен его знает, – потер я висок, – мог просто не знать, а возможно, действовала другая ячейка. Сам же слышал, что к боевикам он отношения не имеет.
– Это все слова, – поморщился Анзор. – А револьвер в кармане и пара ножей ему для станка нужны, чтобы тому угрожать?
– Предлагай, – посмотрел я на него и к окну подошел. – Мля! Эти-то тут откуда?!
– Что там? – подскочил ко мне вор. – Жандармы!
– Это не жандармы, а дебилы какие-то! – поморщился я.
Да, дом пытаются взять в кольцо, и, скорее всего, им бы это удалось сделать, если бы находящиеся в доме не имели ушей и глаз. Старший из жандармов что-то резко выкрикивает, руками машет, указывает, кому куда. И все это стоя на открытой местности, не таясь и ничего не опасаясь. Раздался звон стекла, кто-то на втором этаже раму выбил, так как вниз полетели ее обломки и сразу же раздалась пара выстрелов. Жандарму, руководившему штурмом, сказочно повезло. Фонтанчик у ног унтер-офицера, фуражку сбивает пуля, а сам он, пригнувшись, бежит в кусты, на ходу дергая клапан кобуры.
– Черт! – закусил я губу, понимая, что мы оказались меж двух огней.
– Нас могут замести, – сообразил подошедший Анзор.
– Уходить нужно! – воскликнул Жало.
– Каким это, интересно, образом? – поморщился вор, проверяя в револьвере заряды.
Связанный замычал, привлекая наше внимание. Анзор кивнул помощнику, и тот выдернул кляп изо рта Вадима.
– Тут два хода есть, один из них в канализацию, – сказал пленник, – могу провести.
– Десять минут в отключке? – посмотрел я на вора.
– Рука еще слабая, не рассчитал, – хмыкнул Анзор.
– Что за второй ход? – посмотрел я на пленника.
– Там станок печатный, трое парней, и войти в ту комнату можно только через второй этаж, откуда сейчас стреляют.
Ну, похоже, не врет, а оборудовать подземный лаз, как и спрятать от всеобщего обозрения комнату с печатным станком, необходимо.
– А чего здесь склад с бумагой устроили? Перетаскивать с этажа на этаж ваши писульки глупо! – прищурился вор. – Убежден, вход в их типографию не один! Иван Макарович, он врет!
– Да-да! Не один, но сейчас там все с оружием, и с этажа уже наверняка забаррикадировались, не пройти там! – эмоционально воскликнул Вадим.
Пальба в это время стала усиливаться. Пришлось скрепя сердце довериться распутинцу, другого выхода не видно, и принимать решение необходимо быстро. Вадима мы развязали, и тот нас повел к ближайшему входу в канализацию, на бегу рассказывая, что данный дом еще и тем распутинцам приглянулся, что можно литературу разносить чуть ли не в любую точку города. На кухне, где царит бардак и валяется переломанная мебель, а под ногами битые стекла, наш пленник уверенно раскидал парой ударов ног большие плетеные корзины, находившиеся в углу, и мы увидели люк.
– Для обслуживания труб сделано, – пояснил распутинец. – Открывайте, сам не могу, – кивнул он за спину, указывая на то, что руки связаны.
Развязывать его никто не спешил, сюрпризов достаточно. Еще предстоит узнать, как это тут жандармы оказались. В случайности не верю, явно кто-то навел!
– Жало, – кивнул Анзор на люк.
Подручный вора легко приподнял крышку, и нам в нос шибануло сыростью и канализацией. Стрельба становилась чаще, к жандармам явно подмога подошла.
– Мы там ноги переломаем, темно как у черта в заднице, – вырвалось у меня замечание.
– Ты с чертом знаком? – оглядываясь по сторонам, усмехнулся Анзор.
– Там есть пара лампадок и бидон с керосином, стоят внизу в нише, – пояснил Вадим. – Специально оставляли: в темноте заблудиться легко, а еще на развилках метки оставлены. Без меня дорогу вряд ли отыщете.
Угу, боится мужик, что за ненадобностью его тут оставим. А судя по переглядыванию вора и его подручного, Вадим недалек от истины. Да и непонятно, что сам бы решил в данной ситуации: такой свидетель нам без надобности, да и смотреть за ним придется, вот и получается – одни хлопоты, а толку от него…
– Саша, ты первый, потом наш пленник, а мы с Анзором последние, – принял я решение.
На улице крики, осажденным предлагают сдаться, а распутинцы тянут время и отстреливаются. Уверен, что британца в доме уже нет, наверняка сейчас с кем-нибудь пробирается по тайному ходу. Мы с вором спустились в вонючий лаз, и Анзор закрыл люк.
В носу щекочет, и желудок мутит от запаха, глаза слезятся, вонь несусветная, не спасает даже платок, через который дышу. А вот мои попутчики амбре канализации переносят терпимо. Идем уже около часа, стрельба осталась позади, ноги промокли, и не представляю, как покажусь в таком виде на поверхность: ни один извозчик пассажиров не возьмет. Лампадки оказались на месте, пляшущие огоньки отражаются на стенах. Вадиму руки развязали – вряд ли он решится на побег, да и деваться отсюда некуда. На очередной развилке распутинец остановился:
– Нужно решать, в какую часть города идем.
– И каковы твои предложения? – поинтересовался я.
– Если пройти по данному тоннелю, то где-то метров через семьсот окажемся на окраине и сможем выбраться наружу, но оттуда сложно добираться, – ответил распутинец, подумал пару секунд и пояснил: – Из того места часто приходилось носить различные грузы в дом, в том числе и печатный станок перли.
– Да ладно! – не поверил я. – Станок-то весит, поди, воз и маленькую тележку!
– Это точно, – подтвердил распутинец. – Семь потов сошло, пока переправили, и это еще он в разобранном виде приехал.
– Откуда? – между делом поинтересовался я.
– Да хрен его знает, но сделан на заводе в Англии, специально для России, – пожал плечами распутинец.
– Иван Макарович, решай уже! – не выдержал Анзор. – Эта вонь уже меня достала, хочется воздуха полной грудью вдохнуть.
– Там твоих приятелей не встретим? – уточнил я у Вадима.
Хрен его знает, возьмет этот паренек и в засаду приведет.
– Если только те, кто из дома не сбежал, данный маршрут не выберут, но, судя по всему, они отправились в другом направлении, иначе уже встретились бы. Да и могли в доме остаться: пока уничтожат улики – на это время нужно, – ответил парень, двигаясь вперед по зловонным нечистотам.
Он нас не обманул, вскоре оказались на поверхности, а от свежего воздуха голова закружилась и заболела. Н-да, в канализацию больше не пойду, ну ее на фиг! Правда, зарекаться от чего-либо давно сам себе запретил, пути господни неисповедимы.
Нам и в самом деле улыбнулась в очередной раз удача: целыми и невредимыми выбрались, да еще и никого не встретили. Однако в овраге возле дороги вряд ли кто захочет время проводить. Да и видок у нас чуть не с ног до головы. Если одежда и так на помойку просилась, то после такого вояжа ее хочется немедленно с тела сорвать и выкинуть, желательно подальше.
– Выбрались, – выдохнул Жало и посмотрел на Анзора.
Вор потер подбородок, что-то из бороды двумя пальцами вытащил и, поморщившись, в сторону отбросил. Вадим стоял, закусив губу, и о чем-то размышлял. Черт, вот как распутинца в живых оставить? С одной стороны, благодаря ему мы сумели встречи с полицией избежать, но если подумать, то его при первой же возможности расколют дружки. Как ни печально, но решение напрашивалось кардинальное, хотя я и не сторонник такого подхода, но, черт возьми, деваться некуда!
– Господа, все понимаю, но, поверьте, могу пригодиться! – словно прочел мои мысли парень. – Многого не умею, но кое-что знаю, а если вам понадобится изготовить собственные листовки или что-то другое на типографском станке, то…
– Что ты знаешь-то? – перебил я его, а потом сразу сказал: – Нам бы речку какую отыскать да ополоснуться.
Анзор удивился, его взгляд метнулся на вход в канализацию, словно говоря, что для трупа лучшего места не сыскать. Но я пока медлил: распутинец может и вправду что-то знать. Сомневаюсь, что его во что-то важное посвящали, но уши имеет, да и ум при нем.
– Что можешь про отпечатанные листовки рассказать? – спросил я его, а потом уточнил: – Те, в которых упоминается гибель императрицы.
– Текст набирал я, мне англичанин диктовал, а потом сам же и редактировал, – ответил Вадим.
– Что о данном событии поведаешь? – чувствуя, что появился свет в конце тоннеля, спросил парня и стал ждать ответа.
Вор со своим подручным резко расслабились, поняли, что приказа на устранение Вадима я не отдам, да и они на роль боевиков не тянут. Одно дело в честной драке кого-нибудь прибить – и совершенно другое, если на пику ни за что посадить, не в их это привычках. Но, вероятно, пришлось бы им грех на душу взять, не окажись парень мне нужным.
– Иван Макарович, может, все же найдем воду, чтобы сполоснуться? – предложил Анзор, с шумом втягивая воздух. – Вот мы уже минут пять как вылезли из этой клоаки, вроде и воздух свежий, а дышать нечем!
– Тут за домами, – указал Вадим рукой в сторону, – есть небольшая речушка, даже скорее ручей, воды в некоторых местах там по пояс, но искупаться можно.
– Веди! – чуть ли не хором выпалили мы с Анзором.
Разговор на время отложили, через пять минут уже пытались смыть с себя въевшийся запах, на мой взгляд, безуспешно. Даже от кожи продолжало пованивать. Судя по разочарованному лицу Анзора, у него подобная ситуация.
– Эх, как бы не пришлось после такой прогулки налысо бриться, – печально покачал я головой, решив подшутить над вором.
– Иван Макарович, ты о чем? Думаешь, не отмоемся? – поинтересовался тот.
Ага, рыбка наживку заглотила! Настроение у меня в этот момент приподнятое, есть, правда, хочу да вопрос одежды остро стоит, мою-то уже ни в коем разе не отстирать.
– Ох, Анзор, не так долго прошли по тоннелям канализационным, но волосы, поверь мне, в себя запах вобрали. Теперь, пока новые не отрастут, запах нас преследовать будет. Да и окружающим он хлопот доставит. Все бы ничего, но теперь с женщинами месяц, а то и больше, не пообщаться. Придется тебе бороду сбривать! – подытожил я, искоса наблюдая, как хмурится вор, схватившись за бороду.
– Не, пару раз мылом промыть – и запах уйдет, – вмешался в мою игру Жало. – В подобной ситуации я оказывался. Не столько времени, конечно, в таком зловонии находился, но случалось подобное. Да и Вадим может подтвердить – он-то, как я понял, данным маршрутом хаживал.
– Запах выветрится, но время на это нужно. Особенно неприятно то, что сам чувствуешь, а окружающие унюхать ничего не могут, – ответил бывший распутинец, сидя на берегу и жуя травинку.
– Да пошутил я! – усмехнулся я и полез на берег. – Нам бы теперь одеждой разжиться, а то напяливать старую никакого желания.
– Жало, на тебе шмотье и пролетка, крутись как хочешь, на все про все час, – посмотрел на подручного вор.
– Анзор! Бога побойся! За час ничего не смогу! – возмутился тот.
– Два, и время уже пошло! – рыкнул вор и, выбравшись на берег, из кармана пиджака, держа двумя пальцами цепочку, вытащил часы и открыл крышку. – Сейчас полдень, если полтретьего тебя здесь с одеждой не увижу, то пеняй на себя.
– Блин! – расстроился его подручный и с отвращением на лице стал натягивать штаны.
Я же последовал примеру Анзора, но полез не за часами, а за портсигаром и зажигалкой. Закурив, стараясь заглушить неприятный запах, который так и преследовал, стал расспрашивать Вадима, решая его судьбу. Парень на пару лет старше моего сегодняшнего возраста, в чем-то начисто наивен, но зачатков разума не потерял. По его словам, окончив курсы печатников, помыкался несколько месяцев в поисках работы и хотел уже на завод отправляться, но от знакомого поступило предложение о неофициальной подработке. Сперва составлял и печатал рекламные брошюрки, потом принялся за полулегальные газетенки, те, которые не запрещены, но и официально не зарегистрированы. Ему-то как-то все равно – платят, и ладно. Работал на древнем станке, который выкинули из типографии. Где-то через полгода поступило еще одно предложение: поработать на распутинских листовках и воззваниях. Платить пообещали щедро, оборудование новое, но жандармы могут претензии предъявить. Вадим подумал-подумал да и согласился, в месяц, если есть заказ и приходится работать месяц, – сто рублей, а если простой, то тридцать, что совсем не так мало. Уже одно то, сколько денег тратят распутинцы, подтверждает, что их очень хорошо спонсируют. Тот же Анзор говорил, что пару лет назад политические с удовольствием участвовали в различных грабежах и кражах, но со временем подобные рейды стали редкостью.
– Значит, ты не идейный, – хмыкнул Анзор.
– Просто работа, – пожал плечами Вадим, подумал и добавил: – Но риск велик, а платят, как оказалось, несоизмеримо. Лучше назад вернусь, если примут, но с политическими больше не стану связываться.
– Это правильно, – согласился я с его выводами. – Так что там про последние листовки, которые откатал? Говорил, что есть какая-то информация.
– Она неточная, при мне старались подробностей не обсуждать. Тем не менее план свержения императрицы известен в общих чертах, – закусив губу, ответил Вадим.
– И чего молчим? Рассказывай, – посмотрел на него вор.
– А меня потом не того-этого? – Бывший распутинец провел себе ребром ладони по горлу и кивнул на речку.
– Не боись, мы-то тебя не тронем, а вот бывших дружков – остерегайся, – оскалился Анзор.
– У тебя не так много вариантов, – поддержал я вора. – Ты или с нами, или… – покачал я головой и хмыкнул. – Лучший выход спрятаться – из столицы уехать и затаиться, чтобы не отыскали.
– Не могу, – вздохнув, ответил парень. – Ладно англичанин, он на все операции деньги дает, замыслил что-то, связанное с показом и подарком машин от немцев императрице. Пока еще состав не пришел, но подготовка идет полным ходом. Насколько понял, на фуршете все и произойдет. Созданы четыре пятерки стрелков, говорили, что тем ничего не грозит и лучше пользоваться холодным оружием. Ольгу Николаевну ни в коем случае нельзя ранить, ее тело не должно иметь внешних признаков насилия. А вот потерявших сознание послов Германии и Австро-Венгрии требуется убить, как и ближайших советников императрицы. Другими словами, императорский дом окажется обескровленным, править некому, начнется сумятица, резкие ноты в сторону канцлера Германии, и развяжется война. Войскам не до внутренней политики будет, и придут к власти распутинцы. Англия чуть позже выступит против России, которая не сможет воевать без руководства и дипломатов на столько фронтов сразу.
– И это при тебе никто и ничего не говорил? – удивленно присвистнул Анзор.