Дети апокалипсиса Рус Дмитрий

Новоявленный химик посмотрел на меня тяжелым, оценивающим взглядом.

– Во-первых, я тебе не доктор Менгеле – травануть зараз десяток человек… Меня откатом по стене не размажет? Да и ты! Сможешь ли после этого ко мне нормально относиться? Без страха или брезгливости?

Я на секунду задумался, затем кивнул – пусть даже слегка неуверенно:

– Смогу!

Илья недоверчиво хмыкнул, затем продолжил:

– А вовторых, меня же первого этой дрянью и ширанут. Для проверки. Хаджиевы хоть и не интеллектуалы, но чуйка у них звериная. А ведь валить их надо исключительно оптом – всех сразу. Выживет хоть один из братьев – покоя не будет. Станет на след, будет красться за спиной и выжидать удобного момента. Как ни странно – они ведь не трусы. Просто – другие, не такие, как мы.

Я прищурился, осмысливая сказанное и впитывая в себя новые реалии. М-да, константы социума изменились. Вместо «не стоит с ними ссориться» появилось «убивать надо всех и сразу!». Причем от кого я это слышу? От чернявого тощего интеллигента, еще полгода назад со слезами и соплями хоронившего во дворе сдохшего хомяка? Мир сошел с ума…

– Наверное, ты прав… Слушай, – я ткнул пальцем в сторону закленной двери – а эта воняющая тушка не проснется в самый неожиданный момент? У него там топор у изголовья кровати стоит. А моя бита против «длинного клинкового» – не танцует.

Илья покачал головой и молча бросил мне отысканный в куче аптечного хлама пузырек с таблетками. Ловлю звякнувшую бутылочку, высматриваю название. Ага, снотворное.

Зачитываю вслух:

– «Обеспечивает глубокий здоровый сон». Хитро! Слушай, а благоухает он так почему? Побочный эффект?

Илья с деланым безразличием пожал плечами:

– Неумеренность в еде, просроченное пиво и чипсо-шоколадная диета.

Я кошу под недоверчивого следователя, фирменным жестом приподнимаю левую бровь и придавливаю парня взглядом.

– Ой ли… Илья, не беси меня! Колись давай! Шоколад другой аромат дает!

Парень ухмыльнулся, вновь погрузил руки в медицинский оползень и выловил оттуда очередную упаковку. Нежно-голубой цвет, фольгированные стикеры, нестандартная форма – явно нечто дорогое, с конским ценником.

– «Хренадил»! Слабит нежно, не нарушая сна!

Восхищенно цокаю языком и качаю головой:

– Страшный ты человек, Илья…

Юный химик криво и многообещающе улыбнулся. Буркнув что-то в стиле: «то ли еще будет», он сдвинул в сторону опустевшую коробку с медициной, подошел к стенному шкафу и вытащил из него свою гордость – практически полную коллекцию химических элементов. Заслуженную, надо сказать, гордость.

Золотом чистотой в четыре девятки – никого нынче не удивить, были бы деньги. Богатств Илья не нажил, а вот креативностью – не обделен. К примеру – купив древний детектор дыма, он извлек из него редчайший америций. Осадив в пробирке часть добычи – до еще более уникального нептуния, юный гений заполнил сразу две позиции в таблице элементов. Не успокоившись на достигнутом, он из обычной кисточки-антистатика умудрился добыть радиоактивный полоний. Пусть в мизерных количествах, но все же…

Бережно достав из ячейки кубик прозрачного оргстекла, Илья примерился и аккуратно вогнал нож в его клееный шов. Хрустнуло, куб развалился на две части, открывая доступ к содержимому – небольшой ампуле с каплей мутноватой жидкости внутри.

– Страшнее чем ты думаешь… – прошептал он, задумчиво взвешивая капсулу на ладони.

Затем повернулся ко мне и уточнил:

– Так какие У НАС дальнейшие планы?

Не сводя глаз с подозрительного сосуда, я протянул:

– Хотелось бы дослушать тебя до конца, узнать – что там за окном творится. А потом уже выйти во двор, на разведку. Аккуратненько так – в тени, на кошачьих лапах. Да и яблоки нужны, прямо край!

Задумчиво полюбовавшись на садящееся солнце сквозь мутное содержимое ампулы, Илья согласно кивнул:

– Разведка – дело хорошее, одобрямс. С тобой пойду! А по поводу «дослушать до конца»… Хм… Нечего там в принципе слушать… Предсказуемо все. Пара дней слез, страха и плача, затем еще пара – товарного сумасшествия. Ну а потом… потом кто-то додумался, что мир изменился НАВСЕГДА. И пришло отличное время для решения застарелых вопросов. Помнишь Костика-ботана?