Мой визави Карпинская Настасья

Глава 5

Чертов выходной. Может, мне вторую работу найти? Нет, ну а что? Всё лучше, чем сходить с ума в четырёх стенах. Головная боль после выпитого накануне прошла. Квартира убрана. Часы показывали всего два часа дня. До тренировки в фитнес-центре ещё куча свободного времени, а я, чёрт возьми, не знаю, чем мне заняться. Захожу на кухню и со злостью вытаскиваю упаковку муки. Я отношусь к той странной категории женщин, которых успокаивает процесс готовки. Возня с тестом, ингредиентами, умиротворяющий запах выпечки мой личный дзен. Я, конечно, не знаю, куда я потом дену этот пирог. Неважно, может, собакам на улице скормлю. Главное, успокоиться и убить время.

Спустя два часа пирог готов. Ещё спустя час, вымыта посуда и вычищена вся кухня. На часах пять вечера, блин… Съев большой кусок пирога, набираю номер Баевой. Она не поднимает трубку: или на работе, или отлёживается после вчерашнего. Делать нечего, собираюсь и иду гулять по магазинам, заодно и мусор вынесу. Через два часа я завалилась домой с огромным пакетом, в котором лежит, наверное, добрая половина ассортимента местного продуктового супермаркета и новенький телефон. Откладываю новый гаджет в сторону и, прихватив спортивную сумку, отправляюсь в фитнес-центр.

Занятие проходит хорошо. Алина улыбчива и доброжелательна, только у меня, словно развивается невроз именно в этом помещении. Я всё время смотрю по сторонам, высматривая Стаса, и постоянно сбиваюсь с ритма.

Я думаю, на сегодня можно закончить, – произносит Алина. – Всё отлично, только побольше собранности не помешает.

Спасибо, я постараюсь, – отвечаю девушке, поглядывая на дверь. – Всего доброго, – улыбаюсь ей и отправляюсь в раздевалку. Ну, вот что за чёрт? Одергиваю сама себя. Ну и зачем мне сдался этот хам? Чего я все два часа его высматривала? Идиотка клиническая, честное слово.

Стоило мне зайти в квартиру, как раздался звук телефонного звонка. Баева оклемалась, видимо.

Привет!

Динка, ты завтра занята? Ну, то есть работаешь?– без приветствия произносит Настя, по звукам и частому дыханию она явно куда-то спешит.

Нет, а что?

У меня тут билет свободный нарисовался на открытие выставки Эрнесто Моро, и я очень на тебя надеюсь.

Во сколько нужно быть готовой?

О, наш человек! – восклицает подруга.  Савельева, я тебя обожаю. Будь готова к пяти, я за тобой заеду.

Договорились.

Всё, я побежала, целую в обе щёки, – запыхавшись, проговорила Настя.

До завтра.

Галерея встретила нас шумом. Народу было много, все прохаживались по залу с бокалами шампанского в руках и разглядывали картины молодого талантливого художника. По крайней мере, таким он был заявлен на афише.

Как понимаю, мазня не очень, раз шампанское через края плещется? – я окинула взглядом переполненный зал и невольно скривилась.

Ой, Дин, ты сюда попытки творчества пришла рассматривать или с нужными людьми знакомиться? Мне вот на эти шедевры живописи плевать. Я надеюсь уболтать директора холдинга «Восток» на новый контракт.

Пусть твоё руководство об этом заботится. Тебе-то какое до него дело?

Ой, Савельева, ты точно блондинка, не тупи. Если я его приведу в фирму в качестве клиента, то мне и процент от сделки хороший в карман упадёт, и место директора отдела гарантированно. А ещё он симпатичный.

Три зайца одним махом? А не много ли для тебя, Баева?

В самый раз, пошли, – Настя потянула меня в центр зала и принялась знакомить с теми, кого знала, попутно включаясь в разговор других компаний, при этом ещё успевала обмениваться визитками и мило улыбаться.

Спустя какое-то время, приговорив пару бокалов с шампанским, я уже рссматривала висевшие на стенах картины с неким интересом. Чувствую, ещё пара порций алкоголя, и я начну искать в этой мазне глубокий философский смысл, а ещё через пару его найду.

Болонка, только не говори, что ты интересуешься живописью? – можно было не гадать, кому этот голос принадлежал.

Франц, всё-таки в тебе есть наклонности маньяка. Ты меня преследуешь? – обернувшись, я встретилась взглядом со Стасом, которого явно веселила наша внезапная встреча.

И тебе добрый вечер, принцесса! Судя по тому, что это ты мельтешишь последнее время перед моими глазами, у меня закрадываются совершенно иные мысли. Кто кого преследует, это разобраться надо, – он иронично приподнял левую бровь, чем ещё больше меня взбесил.

Стас, а у тебя голова часто болит? – мило улыбаясь, обратилась я к своему собеседнику.

А что? – недоумение так и сквозило в его голосе.

Да, думаю, корона тебе голову сильно жмёт.

Считаешь, пора размерчик сменить? – спросил Франц, еле сдерживая смех.

Скорее самомнение умерить.

Мне и так хорошо живётся. Не вижу смысла себя в чём-то ограничивать.

П-ф-ф, – от такой наглости и уверенности в себе у меня просто пропал дар речи.

Вот он взрослый ответ взрослой девушки, уважаю, – усмехнулся Стас, а я, насупившись, отвернулась в сторону. Он, молча, потягивал шампанское, с ехидной ухмылкой на губах поглядывая в мою сторону, и я не выдержала.

Всё? Закончилось остроумие или мне ещё помолчать?

Ой, Болонка, твоё молчание было бы настоящим благом для окружающих, но, как понимаю, быть милостивой к обществу ты не намерена.

Ты хам, Франц! Причём самый настоящий.

Твоя симпатия ко мне не взаимна, увы, – насмешливо произнесла эта сволочь и отсалютовала мне бокалом.  Так что это за смена локации: из ночного клуба на культурное мероприятие?

Стараюсь просвещаться, Станислав Львович.

И как? Получается?

Ну, либо я ничего не смыслю в искусстве, либо это, – я махнула рукой в сторону картины, – всего лишь разлитая из банки на холст краска, – Стас рассмеялся, уже не сдерживаясь.

Не ожидал увидеть тебя на таком сборище. Может, ты ещё и в театры ходишь? – ирония из него хлестала, как из фонтана.

А ты у нас ценитель искусства?

Боже упаси. Присутствие на подобных мероприятиях – это, скорее, вынужденная необходимость. Никогда не знаешь, знакомство с какими людьми тебе пригодится.

Я тут с подругой, точнее, по её просьбе.

Ну, тогда желаю успехов в просвещении, – улыбнулся Стас и направился в другой конец зала, к компании мужчин.

Через два часа, насытившись вдоволь созерцанием современной живописи, Баева вызвала такси, а я, сев в машину, устало отвернулась к окну. Разговаривать не хотелось. Да и честно говоря, было не с кем. Настя щебетала по телефону, наигранно смеясь и флиртуя. Домой не хотелось. При мысли, что я снова окажусь в одиночестве в четырех стенах наедине с собственными мыслями, бросало в холод.

Простите, а можно повернуть на улицу Ленина? – обратилась я к водителю.

Ты куда собралась? – спросила Настя, прикрыв рукой динамик на телефоне.

В «Линч», отвечаю, снова отворачиваясь к окну. Баева заканчивает свой разговор и, наконец, переключает своё внимание на меня.

В честь чего праздник? Тебе же на работу завтра.

Плевать.

Неожиданно, конечно. Но… пох*й, пляшем? – произносит Баева, растянув губы в ослепительной улыбке.

Громкая музыка, беснующиеся на танцполе люди, полумрак и разноцветные всполохи света всё это до боли напоминает «Эру», отчего тут же неприятно колет в груди. Заказываю бокал за бокалом, пытаясь залить таким образом свои воспоминания, и снова возвращаюсь на танцпол. Когда я в очередной раз возвращаюсь к бару, Баева уже сидит в окружении двух мужчин, один из которых начинает меня «клеить» стандартными и неоригинальными подкатами.

Может, на брудершафт за знакомство? – обращается он ко мне.

Да запросто, – мы выпиваем и целуемся, откровенно, грязно и неприятно.

Я хочу танцевать, – выкрикиваю я, хлопая по столу ладонью.

Так пошли, детка, зажжём этот танцпол, – произносит мой новый знакомый, беря меня за руку и вытаскивая из-за стола. Наши танцы такие же, как поцелуй: пошлые, грязные и откровенные. Его руки лапают меня за бедра и грудь. Он прижимает меня к себе слишком тесно, а я лишь закрываю глаза, позволяя ему всё. Если бы эти чужие руки помогли мне забыть прикосновения Артёма… Если бы… могли вытравить все мысли, вытеснить давящее одиночество. Алкоголь ударяет в голову до состояния «карусели». Я смеюсь и повисаю на руках незнакомого мужчины, а потом и вовсе не совсем понимаю, куда он меня ведет. Он что-то шепчет мне на ухо, целует мою шею. Мне до рвоты противны его мокрые губы, скользящие по моей коже, но оттолкнуть или прекратить это нет никаких сил. Может, это и к лучшему. Я открываю глаза, стараясь оглядеться, и понимаю, что мы в кабинке туалета.

Детка ты сверху, окей? – говорит мой спутник, спуская джинсы и устраиваясь на крышки унитаза. – Ну же, иди ко мне, – он притягивает меня к себе и, задрав платье, сжимает мои ягодицы. – Блин, у меня в кармане резинка, достанешь?

Дай минуту, мне плохо, – я делаю шаг назад, пока он старается достать презерватив из кармана, и, почти вывалившись из кабинки, натыкаюсь на раковину, в которую меня и тошнит. Голова кружится. Прополоскав рот, сажусь на холодный пол и почти отрубаюсь, даже не соображая, куда подевался мой спутник.

Дин, Ди-инка-а, вставай, – насилу открываю глаза и вижу перед собой Настю. – Ну, ты даёшь мать. Тебе плохо? – я лишь утвердительно качаю головой. – Этот урод тебе что-то сделал?

Нет, – выдавливаю из себя, поднимаясь с пола.

Умойся холодной водой и пошли, такси уже ждёт.

Насть, который час? – спрашиваю подругу, как только мы садимся в машину.

Три уже.

Бл*ть, – произношу, со стоном откидывая голову на сиденье.

Хреново тебе будет утром, – говорит Баева, вторя моим мыслям. Капитан очевидность, блин.

Даже боюсь представить.

Держи, – Баева вытаскивает из сумочки таблетки и протягивает мне. – Хорошо от похмелья помогают, проверенно. Одну сейчас выпей, одну утром, и будешь, как огурчик.

Спасибо.

Обращайся.

Глава 6

Я занимался рабочими вопросами, когда раздался звонок из дома, и Людмила Петровна взволнованным голосом начала что-то быстро говорить.

Людмила Петровна, я ничего не понял, помедленней, пожалуйста, – шум автомобилей на заднем фоне делал дрожащий голос няни ещё более неразборчивым.

Станислав Львович, я пришла за Ромой, а учительница говорит, что его уже забрали.

Кто? – я едва не подскочил со своего места.

Я не знаю. Рома ей сказал, что за ним пришли, и вышел из школы с остальными детьми. Она думала, что я его встречаю у ворот.

Твою ж, я выругался, сжав в руке трубку. – Людмила Петровна, успокойтесь, я еду, схватив ключи от машины, направился прочь из офиса, понося по пути и няню, и эту долбаную школу с их безалаберными учителями. Подавляя в себе накрывающее меня волнение, я всё больше вдавливал педаль газа в пол, двигаясь по направлению к школе.

Уже подъезжая к школьным воротам, в кармане завибрировал телефон. С*ка, совсем не вовремя. Выругавшись, вытаскиваю его из кармана. На экране высвечивается сообщение от Лики, в котором она извещает меня, что забрала Рому из школы. Вот же… Шумно выдыхаю, запрокидывая голову, потираю переносицу. Что она за человек такой? Почему она никогда не делает всё вовремя? Набираю её номер.

Вы где? – вместо приветствия рычу в трубку.

И тебе здравствуй, Стас.

Лика, вы где?

В сквере, недалеко от школы, а что? – не отвечая, сбрасываю вызов и захожу в школьный двор. На скамейке сидит няня, вытирая носовым платком слёзы.

Людмила Петровна, – окликаю женщину.

Станислав Львович, Рома нашёлся?

Нашёлся. Успокойтесь, пожалуйста. Его Анжелика забрала, только что сам узнал.

Ох, она снова опустилась на скамейку, прижмая ладонь к груди, – чуть окончательно не поседела.

Успокоив и отпустив няню на незапланированный выходной, я направился в сквер.

Папа, – закричал Ромка и кинулся ко мне, а высвободившись из моих рук, снова побежал на детскую площадку.

Лика, ты могла сразу предупредить, что в городе и собираешься забрать Рому из школы? Почему я узнаю об этом, когда Людмила Петровна уже в истерике, а меня трясет от тревоги за сына? – обратился к бывшей жене, едва не скрипя зубами от злости.

То, что ты забрал Рому себе, не значит, что я не имею права видеть сына! – выдала эта безмозглая курица с таким видом, словно это истина в последней инстанции. Желание сомкнуть пальцы вокруг её тонкой шейки стало почти непреодолимым, или, как минимум, наорать и отвести душу, выплеснув бурлящие во мне эмоции. Но, посмотрев на её довольно уже выступающий живот, я сделал глубокий вдох и постарался успокоиться.

Во-первых, тебе никто не запрещает видеться с Ромой. Во-вторых, решение о том, что ребёнок будет жить со мной, было принято нами сообща. Тебя всё на тот момент устраивало. В-третьих, немного включай мозги хоть иногда. Ты никого не предупредила. Как я мог понять, что с ребёнком всё в порядке? Да я пока до школы ехал, думал, с ума сойду. Уже все варианты событий перебрал, вплоть до похищения.

Ой, Стас, не преувеличивай.

Лика, я тебе первый и последний раз говорю: приезжаешь в город и хочешь увидеться с ребенком, сообщай, иначе мне придется принять меры.

Ты что, угрожаешь мне?! – взвизгнула Анжелика, привлекая к себе внимание проходящих мимо нас людей.

Громкость уменьши. Я прошу от тебя адекватных поступков, и не более того.

Франц, ты… начала она, снова переходя на повышенный тон, что и стало моей последней каплей. Вот, не хотел я на неё кричать, но эта дура и святого выведет из себя.

Просто, бл*ть, звони! Возьми в руки телефон и пару раз тыкни пальчиком в экран. Неужели сложно, твою мать! Почему я постоянно вынужден тебе объяснять элементарные вещи!

Не кричи на меня!

Пап, не ругайтесь, пожалуйста, – произнёс внезапно подошедший Роман, взяв меня за руку.

Мы не ругаемся, Ром, просто немного спорили с мамой.

Я проголодался, – проговорил сын.

Поехали домой, – я подхватил его рюкзак со скамейки, и мы направились к машине.

Мы в кафе хотели пойти, – недовольно бросила Лика.

В следующий раз сходите.

Оставив Рому с Анжеликой, вернулся к работе. Надо было менять одного из поставщиков, и сделать это необходимо как можно быстрее. Озадачив этим вопросом персонал, сел за просмотр отчетов за квартал. Закопавшись в бумаги, сам не заметил, как пролетело время. Взглянув на часы, потянулся, разминая затёкшие мышцы.

Как у вас дела? Рома уроки сделал? – произнес я в трубку, набрав номер бывшей жены.

Да, всё в порядке, Стас. Ужинаем. Твоя домработница довольно сносно готовит. Ты во сколько приедешь?

Она не домработница, а няня нашего сына. Часа через два, не раньше. Ты сегодня у нас остаешься?

Нет, Костя заедет в одиннадцать за мной, поедем домой.

В ночь по трассе с беременной женой… Отчаянный парень твой Костя.

Ой, Стас, что я слышу. Это забота или ревность?

Это здравый смысл. Ладно, вам решать, я приеду к половине одиннадцатого.

Хорошо.

Порой я не понимал, как мог столько лет прожить с Ликой под одной крышей. Плохо, конечно, говорить о матери своего сына в негативном ключе, но Анжелика никогда не была той пресловутой хранительницей очага, о которой мечтает, наверное, если не каждый мужчина, но каждый второй точно. И она до сих пор была единственным человеком на моей памяти, кто умудрился сварить макароны так, что есть их было невозможно. Какое-то время нас связывала общая компания, любовь к тусовкам и шумной ночной жизни, а потом она забеременела, и нас стал связывать ребёнок. Но и это в определенный период перестало иметь смысл. Ромка рос, а мы всё больше отдалялись друг от друга. Склоки, скандалы стали неотъемлемой частью нашей жизни. Потом и вовсе каждый стал жить своей жизнью, но под одной крышей. Ромке было четыре с половиной года, когда мы решили развестись. Уже не было ни упреков, ни скандалов. Разговор начала Лика за ужином, я поддержал. Как выяснилось, тогда уже она познакомилась с Костей. Никого я держать не хотел, и чтобы меня держали тоже. Поэтому собрал вещи и вернулся в город, в котором вырос. Приезжал к сыну каждую неделю. А когда узнал, что Лика беременна и снова выходит замуж, предложил забрать Ромку к себе. Костя Ромке не нравился, и Лика, не желая обострять ситуацию, согласилась на моё предложение. Я наивно надеялся, что новый брак и вторая беременность заставят её повзрослеть и научиться брать на себя ответственность. Но, как показала сегодняшняя ситуация, я поспешил с выводами.

Переодевшись, спустился в зал размять мышцы и сбросить скопившееся напряжение.

***

Голова просто раскалывалась на части. Даже звук упавшей на пол чайной ложки был сродни сыгранной партии на барабанной установке. На работе легче не стало. До обеда меня преследовало жгучее желание забиться в тёмный угол подсобного помещения и никому не показываться на глаза. Ближе к вечеру я, наконец, избавилась от подкатывающей тошноты, и головная боль немного отпустила. Заполнив накладные и отправив их копию управляющей по электронной почте, я вместе с кассиром закрыла магазин, отзвонилась охране и направилась в сторону фитнес-центра.

Заниматься спортом сегодня было очень утомительно, тело было словно ватным. Тупая боль всё ещё стучала по вискам, но я упорно продолжала выполнять указание тренера.

Сделайте перерыв в пять минут, и продолжим, – проговорила Алина и отошла к другой девушке. Присев на скамью, я положила локти на колени и, опустив голову, старалась отдышаться.

Что, Болонка, ночь была весёлой? Зелёного змея из себя выгоняешь? – можно было даже не гадать, кому принадлежал этот голос.

Франц, вот не до тебя сегодня, – ответила, поднимая взгляд на стоящего возле меня Стаса. Эта скотина лишь рассмеялась. – Тебе всегда становится хорошо, когда другим плохо, да?

Не я причина твоей головной боли, а твоя глупость. Совсем хреново?

А сам не видишь?

Пошли, волшебную таблетку дам. Поди, весь день мучаешься.

С чего это такая щедрость?

Твой вид сегодня даже во мне вызывает сострадание, – видимо, я не только чувствую себя отвратительно, но и выгляжу также.

Предупредив Алину, я направилась вслед за Стасом. Мы поднялись на второй этаж, а потом, проследовав в другое крыло здания, поднялись ещё выше.

Я думала здание в два этажа.

Одно крыло двухэтажное, второе трёх, – пояснил Стас. – С улицы же видно.

Не заостряла внимание, – он открыл дверь, и мы прошли в просторное светлое помещение, по-видимому, служившее кабинетом.

Держи, – Франц протянул мне блистер с таблетками. – Вода в графине.

Спасибо, запив лекарство, я присела на диван. – Стас, я обратно по твоим коридорам вряд ли сама найду путь в зал.

Тут лифт есть, – он так противно ухмыльнулся, говоря это, что я готова была его придушить.

А вот раньше ты о нём вспомнить не мог?

Нет, тебе полезно по лестницам побегать.

Почему с каждой нашей встречей во мне всё больше растёт желание тебя хорошенько стукнуть?

Скрытая агрессия? Что об этом говорится в твоих умных книжках?

Что надо поменьше общаться с парнокопытными.

Интересная у тебя благодарность. Я, вроде как, избавил тебя от головной боли.

Я поблагодарила уже, могу ещё и поклон отвесить, – поднявшись с дивана, театрально поклонилась на манер крестьян, что в русских сказках кланялись барину.

Тебе явно стало лучше. Иди уже, мне душ принять надо. Может, хочешь присоединиться?

Увольте, такое зрелище моя нервная система сегодня не выдержит. За таблетку спасибо, – бросила, выходя из кабинета, услышав при этом смех Стаса за своей спиной.

Глава 7

Вся неделя была наполнена рабочей суетой, что меня несказанно радовало. В магазине обовляли коллекции, поэтому всю неделю я работала сверхурочно, без выходных до позднего вечера. Плюс к этому были тренировки в фитнес-центре. До кровати поздним вечером я в прямом смысле слова доползала, едва волоча ноги, и засыпала почти моментально. Это было самым приятным в моей жизни вот так легко заснуть и проспать всю ночь. Подобного со мной не случалось уже почти год. Но, как говориться, всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Как только весь новый товар был забит в базы, выставлен в зал, разложен по размерам на складе, то жизнь тут же вошла в привычное русло, а вместе с тем вернулась моя бессонница. Наверное, именно поэтому, сегодня выйдя из фитнес-центра, я решила пройти пару кварталов пешком. Домой не хотелось, в клуб после последнего раза тоже как-то не тянуло. Да и не с кем было туда идти. Баева уехала в командировку по заданию руководства и вернуться должна была только через неделю. Дома родные стены нещадно давили, сводя меня с ума. Вчера меня ещё спасла готовка, но если я прибегну и сегодня к этому методу, то местные бездомные собаки определенно станут гурманами. Натянув посильней капюшон и спрятав руки в карманы, я неспешно шла по тротуару, не замечая ничего вокруг, погруженная в собственные мысли.

Эй, потенциальная жертва насильника, неожиданно раздалось со стороны проезжей части, и я, вздрогнув от громкого и резкого голоса, обернулась. – Садись, – это оказался Франц собственной персоной. Придерживая капюшон, защищаясь им от резких порывов ветра, я направилась к его черному Ленд Роверу. – Чего гуляешь одна по ночам?

Погода хорошая, – ответила, оказавшись в тёплом салоне автомобиля и потирая озябшие от холода руки.

Да уж. Хозяин собаку из дома в такую погоду не выгонит.

А ты почему не дома в такое время?  мне не надо было смотреть на часы, чтобы узнать, что стрелка с каждой минутой неумолимо приближалась к двенадцати.

Кто ж тогда неразумных девиц от холода спасать вместо меня будет?  подмигнув, улыбнулся Стас. Автомобиль уже въехал в мой район, проезжал по знакомым улицам, когда живот Франца громко заурчал.

Блин, прости, не жрал с самого утра. Один кофе весь день гоняю по желудку.

Хочешь, накормлю? – машина въехала в мой двор и остановилась у подъезда.

Извини, но я отвык уже от макарон с сардельками, – хоть это и было им сказано просто, без явного желания оскорбить, но всё же неприятно царапнуло изнутри.

Стас, я не студентка, сколько тебе говорить. Вчера наготовила много, одной не съесть. Солянка, голубцы, мясной пирог. Ну, если не хочешь, то я настаивать не буду, – Франц замолчал, видимо, сомневаясь, принимать ли моё приглашение. Но его желудок сомнениями не страдал, чем его и выдал с потрохами, снова громко заурчав. – Пошли, голодающий, я не кусаюсь, а то жалко продукты на помойку выбрасывать, хоть тебе скормлю, – громогласный смех Стаса после моих слов, наверное, услышал весь дом.

Проходи, – щёлкнув выключателем, сбросила пальто и направилась сразу на кухню.

Ты одна живёшь?

А что? Боишься, что с родителями знакомить начну? – я выглянула в коридор, наблюдая, как Стас замер, и не смогла сдержать смех. – Расслабься, одна я живу. Родители несколько лет назад перебрались на ПМЖ в Германию, отца пригласили по работе.

А ты почему осталась? – вопрос, на который мне честно отвечать не очень хотелось.

Я тогда ещё училась, не хотела оставлять учебу. Да и с немецким у меня не очень, надеюсь, мои слова хоть отчасти звучали, как правда. Не буду же я ему рассказывать, что не уехала лишь потому, что была влюблена в своего соседа по подъезду.

Разогрев ужин, поставила всё на стол.

Приятного аппетита! – Стас сначала с опаской попробовал пару ложек, а потом за считанные минуты опустошил все тарелки.

Ты точно это сама готовила?

Нет, блин, в соседнем супермаркете купила. Там прямо с кастрюльками продавали, – взглянув на Франца, поняла, что шутка не удалась. Он, правда, сейчас поверит, что еда из магазина. – Домашнее это всё, готовить люблю, только кормить этим некого, и вздохнула то ли от усталости, то ли от правдивости своих слов. – Чай, кофе?

Чай. Кофе из ушей скоро польется.

Рулет с маком будешь к чаю?

Ты издеваешься? На мне и так сейчас брюки лопнут.

Поставив перед Стасом кружку, присела напротив с чашкой кофе.

Чего сама не ужинаешь?

На работе перекусила, пока не хочется.

А что с настроением сегодня? – спросил, делая глоток чая.

Отсутствует. Временно взяло отпуск и вывесило белый флаг.

А я-то думаю, чего это ты сегодня такая тихая и добрая, – и он улыбнулся впервые за время нашего знакомства: вот так открыто, без налета язвительности, без высокомерного взгляда и колкостей. Я даже немного растерялась. Непривычно. – С тобой, конечно, хорошо, но мне пора ехать, – проговорил Стас, допивая чай и вставая из-за стола.

Не смею задерживать.

Спасибо за ужин, и снова эта улыбка обезоруживающая. – Давно так вкусно не набивал свой живот.

На здоровье, прислонившись плечом к стене, я наблюдала, как Стас обувался. Мне очень хотелось попросить его остаться. Перспектива одинокого вечера, как никогда, пугала, но я отчего-то не смела озвучить свою просьбу.

Такая скромность. Просто удивительно. Ты, правда, очень вкусно готовишь, – выдал Франц, и я рассмеялась.

Да ладно? Что это? Комплимент? И я слышу его из твоих уст?

Отметь этот день красным в календаре. Это со мной случается нечасто, – мы снова рассмеялись. – Спокойной ночи, Дин!