Ведьма в Стоунской академии. Сердце дракона Коротаева Ольга

Я забыла, как дышать. Не в силах поверить в столь радужную возможность, счастливо рассмеялась: теперь я точно доберусь до того гада с зелёными глазами и жестоким сердцем!

– Плакать должна! – крикнул Гокфин. Вскочив, подбежал и, глядя в глаза, процедил: – Никто не позволит Ро Кунду жениться на ведьме, поняла? Но предложение не сможет отменить никто, кроме тебя…

– Вот и замечательно, – выдохнула я, ощущая, как излишек энергии втягивает апатит – мой резерв на тот случай, когда будет необходима подпитка.

Ректор схватил меня за плечи и встряхнул:

– Да тебя же убьют! Откажи ему…

В упор посмотрела в лицо высокого статного седовласого мужчины и прошипела:

– Ни за что!

Ректор невольно отшатнулся и уронил руки.

– Как ты можешь? Я был уверен, что ты до конца жизни возненавидишь тех, кто сделал, – прошептал едва слышно, – такое…

Я замерла, дыхание перехватило. Пристально вгляделась в ректора: не почудилось? Срывающимся голосом уточнила:

– Что вы сказали?

Он отвернулся чересчур уж резко, сложил руки за спиной, передёрнул плечами, будто сожалел о вырвавшихся словах.

– Сказал, что тебя убьют, если не откажешься.

Покачала головой: ну уж нет, я прекрасно уловила, что он прошептал! Не почудилось, не послышалось. Глаза наполнились слезами: впервые с момента чудовищного пожара кто-то хотя бы намекнул на виновность драконов! Не могла ни пошевелиться, ни говорить, только смотрела перед собой. И Гокфин тоже промолчал тогда? А ещё называл отца другом. Ненавижу.

Были свидетели! Городские сабы лишь отмахнулись. Даже отказались принять заявление в комитет по расследованию магических преступлений. Каждый, с кем я пыталась поговорить, стыдливо отводил взгляд. Никто не желал и слушать. Все боялись! Даже старались убедить, что мне показалось от шока. Более того, «показалось» всем свидетелям пожара. И это люди, с которыми я прожила на одной улице, которым доверяла всем сердцем! Каждый лично подписал бумагу о том, что огонь был совершенно обычным и длился не три минуты, как я доказывала, а три часа.

Ощутив, как нарастает обжигающая волна гнева, я сжала кулаки и так посмотрела на ректора, что он бы всё понял… если бы не стоял спиной. Боится встретиться взглядом? Боится вопросов? Лютой ненависти? Правильно боится. И этот человек посмел меня утешать! После трусливого замалчивания правды о смерти друга винит в том, что я ответила на предложение дракона? А чем сам лучше? Я страстно желала запустить в ректора чем-нибудь тяжёлым…

Вон тот кусок чёрного кальцита, которым ректор подпирал книги, уже был готов принять призыв и преобразовать мою ярость в ментальный удар. Этому меня никто не учил, но все знают, что проклятия реальны, а сейчас очень захотелось это проверить. Вдруг получится? Но… Магическое нападение на преподавателя карается неделей карцера. Мне необходима свобода! Особенно сейчас, когда появился шанс…

– И не нужно так громко пыхтеть, – миролюбиво произнёс Гокфин. Он повернулся, и в его руке тускло блеснула старая фотография. Ректор посмотрел на меня со смесью жалости и неприязни. – Вижу, что тебя не образумить… – Вздохнул: – Увы, любовь зла, а в юности она кажется единственным, что имеет значение. Постарайся хотя бы не доверять драконам слепо.

Я жёстко усмехнулась: а вот об этом можешь не беспокоиться! Никогда и ни за что не поверю ни одному дракону. Что для них жизнь человека? Так, пыль под ногами! Тело – лишь еда или топливо… Скрипнула зубами, едва сдерживая слёзы. Мама, папа, милый Ноус… Потерпите немного. Драконы жестоко поплатятся! Пока не знаю, как, но я отомщу!

Ректор сунул мне в руки карточку с изображением нескольких молодых людей. Царапнул прямоугольным ногтем по улыбающемуся лицу тощего вихрастого парня:

– Это Одхин.

Вздрогнула и всмотрелась в знакомые смеющиеся глаза. Все мысли о мести вылетели из головы. В ушах зазвенело, по щекам потекли слёзы, прозрачные капли глухо застучали по глянцевой поверхности фото. В юности папа был таким милым! Обворожительные ямочки на щеках, лёгкий пушок над верхней губой, открытая искренняя улыбка. Понятно, почему мама так влюбилась! Всхлипнула:

– Оказывается, он умел улыбаться…

Гокфин успокаивающе похлопал меня по плечу.

– Вот нашёл и решил отдать. У тебя же ничего не осталось… от них. Увы, фотографии Лийи у меня нет.

Не выдержала и, опустившись на пол, зарыдала в голос. Прижимая к груди фото отца, раскачивалась из стороны в сторону, а ректор кивал и приговаривал:

– Вот и хорошо. Подумай над моими словами, Ари. Любовь не единственное, что важно в жизни.

Я зажмурилась: в этот миг все последние сомнения растаяли. Буду использовать и ректора, и напыщенного сыночка своего заклятого врага… да кого угодно! Но каждый миг страшной смерти моих родителей будет отомщён!

Я брела по пустынному коридору академии. В гулкой тишине едва переставляла ноги, прижимала к груди фотокарточку и отчаянно ненавидела всех этих трусов, которые не только отказывались признать возможность вины драконов, но и подло убеждали во множестве других причин возгорания.

Оговорись хоть один, как Гокфин только что, я бы вцепилась в него зубами и доказала свою правоту. Но сабы лишь гоняли меня от ступени к ступени, заставляли проходить освидетельствования и одинаково липовые проверки. Я упорно приносила очередную справку о том, что не сумасшедшая, но листочки просто складывали в папку, а за моей спиной шептались и крутили пальцами у виска. Мол, бедная девочка от горя умом тронулась.

Поджала губы и крепче обхватила пальцами фото отца: да, официального расследования я не смогла добиться, но никто никогда не остановит меня. Обязательно докопаюсь до правды и накажу преступника!

Шаги мои разносило эхо, пустота казалась странной и нервирующей. За дверями аудитории уже шло занятие, а я всё топталась у порога и никак не могла себя заставить зайти. Слушая едва слышный голос преподавателя магических основ, прислонилась к прохладной стене и погладила немного шершавую, слегка пожелтевшую карточку. Такой молодой и такой счастливый вихрастый парень улыбался мне, и губы снова задрожали. Почему папа, зная о возможной угрозе, отправил из дома лишь меня? Почему никого не спас? Они с Ноусом могли бы унести маму к соседям, спрятаться в подвале… Или не могли?

Задумавшись, пропустила звук шагов. Из пальцев вырвали фото, я подняла голову и, скрипнув зубами, зло уставилась в яростно-радужные глаза Коа. Блондинка посмотрела в карточку и гадливо скривилась:

– Что это у тебя? О небо, какое уродство! – Повернулась к двум подружкам со второго драконьего. – Гляньте, над чем эта убогая вздыхает! Да там не меньше десяти парней… Парон Ро Кунд знает о твоих любовниках?

Девушки громко рассмеялись, а я вырвала фото из тонких пальцев Коа и, подавив гнев, прошипела:

– Это мой отец, тикин.

Ясно же, что дракония не просто так тут глазками своими разноцветными сверкает! Хочет отомстить за то, что Кунд мне предложение сделал… Может, попытается напугать или пригрозить?

Коа приподняла тонкие светлые брови и ахнула:

– Так у тебя и мать гулящей была?! Даже не знаешь, от кого из них она залетела?

– Яблочко от яблони, – поддержала её подруга. Упёрла руки в полные бока и тряхнула кудрями. – Мамочка научила ноги так раздвигать, что ведьма даже парона Ро Кунда околдовала!

Захотелось вогнать ей в глаз кристалл горного хрусталя, чтобы проверить, сможет ли настоящая опасность изменить карий цвет на радужный, как у донельзя взбешённой Коа.

– Не смей так говорить о моей маме! – предупредила я. – А то…

Едва сдержалась, чтобы не выпить разом силу всех своих камней и не пульнуть проклятием. Останавливало лишь то, что энергии в камушках осталось немного. А ещё за нападение на тикин мне грозят сутки карцера, и никому не будет дела до того, что дракония сама нарвалась. Да и не умею я проклятия насылать, только теоретически знаю, что это возможно. Увы, добрый отец учил лечить, а не калечить.

Полнушка медленно приблизилась, толстые губы её некрасиво скривились, глаза сузились, ноздри дёрнулись, словно она ощутила запах крови.

– А то что? Ведьмочка побежит жаловаться жениху? Думаешь, ему до тебя сейчас? Знаешь, что произошло после того, как сабы тебя к ректору увели?

Я посмотрела на тикин прямо, не давая и повода думать, что испугалась или смутилась.

– И что же произошло? – Холодно спросила и, не сдержавшись, саркастично предположила: – Всеобщая драконья истерика?

Слева приблизилась вторая подружка высокомерной Коа, схватила мою руку своими длинными узловатыми пальцами и змеёй прошипела:

– Ты на кого пасть открыла?!

– Это у драконов пасти, – холодно парировала я, – а у людей рты.

Толстушка вцепилась мне в шею:

– Заткнись, падаль!

– Если я падаль, так вы падальщики, – прохрипела я, – а не драконы…

– Ах ты! – замахнулась дракония.

– Тише, девочки, – осадила подружек Коа. – Разве можно бить невесту парона Ро Кунда?

Она шире распахнула радужные глаза. Не обманываясь сладкими речами, я насторожилась ещё больше: что задумала? Словесная перепалка не пугала, а вот растущая ярость драконии была опасна. Тикин с нежной улыбкой медленно вытащила из кармана широкой зелёной юбки тонкий кинжал и, освободив его от золотисто-узорчатых ножен, полюбовалась сверкающим острым лезвием. Толстушка опустила руку и коротко усмехнулась, а Коа продолжила обманчиво-елейным тоном:

– Драконы обожают всё красивое… Интересно, будет ли Кунд так же благосклонен к ведьме, если её милое личико уже не будет таким… милым?

Я попыталась вырваться из хватки ухмыляющейся подруги Коа, но ей на помощь пришла и толстушка. Она сжала мои запястья так, что наверняка останутся синяки. Пока драконии держали меня, их предводительница неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением, поднесла острие к моему лицу. Ощутив холодное прикосновение, я невольно вздрогнула.

– Знаешь, что это за металл? Каласская сталь! Раны от неё заживают очень медленно… А шрамы будут болеть всю жизнь!

Коа смотрела на меня, наслаждаясь каждым движением, очень медленно провела кончиком острия по моей щеке, надавливая постепенно, и в груди похолодело: ещё чуть-чуть, и металл вонзится в кожу. Красивой я себя не считала, но раз Ро Кунду такой показалась, нужно сохранить это и использовать. Как же помешать драконии изуродовать себя? Судорожно втянула силу всех камней, что были, но я их и так уже серьёзно обесточила за последний час – даже с подпиткой вырваться не получится.

Зато рассеялся туман страха. Ах, папа! Как же жаль, что ты не захотел научить меня настоящей борьбе! Если бы умела насылать проклятия… Лучше сутки в карцере, чем из-за шрама на лице потерять такой близкий шанс мести!

Вздрогнула, едва сама не насадившись на кинжал: капелька счастья в апатите! Мелькнувшая мысль была совершенно дикой, но других не осталось. Я попыталась успокоиться и сосредоточиться. Не обращать внимания ни на нож, ни на злой смех драконий получалось плохо… Совсем не получалось, если честно! Скрипнув зубами, всё же отправила энергию камня в тело Коа, как проделывала это с апофиллитом и палочником-фасмом.

Дракония замерла на миг, распахнула рот и посмотрела на меня: глаза её обрели голубой цвет, радужная ярость покинула их. Словно моё искреннее счастье от новости, что помолвку смогу разорвать лишь я, на миг отрезвило девушку, прогнало из жестокого сердца чёрную зависть и гнев на удачливую соперницу, воскресило человечность и пробудило совесть. Коа судорожно вдохнула и отстранилась – совсем чуть-чуть, но лезвие перестало давить на кожу лица. Казалось, ещё миг, и дракония отпустит меня…

– Прочь!

Раздавшийся рёв меньше всего походил на возглас человека, но я поняла, о чём он. Коа вдруг взлетела, выронив звякнувший при падении кинжал, схватилась за горло и захрипела. Кто-то приподнял драконию за шкирку высоко над полом! Подруги Коа мгновенно отпустили меня и, прижавшись к стене, жалобно заскулили, как ожидающие неотвратимого наказания собаки, застуканные за кражей хозяйской еды.

Коа, задыхаясь, смотрела на меня расширившимися глазами, в которых сейчас не было разноцветного перелива, голубая радужка драконии очень знакомо замерцала. Где же я видела такой взгляд? У кого?

Толстуха, подвывая, сползла на пол и, стоя на коленях, воздела руки:

– Парон Ро Кунд, пощади!

Я недоверчиво заглянула за Коа и невольно отшатнулась при виде жестокого выражения на обычно надменно-прекрасном лице Кунда. Сейчас он ничем не напоминал ни того меланхоличного юношу, которого провожали восхищёнными взглядами все девушки академии, ни даже того слегка смущённого парня, час назад при всех признавшегося мне в любви.

На бледных щеках дракона ходили желваки, радужные глаза сузились, пухлые губы сурово поджались, волевой подбородок выдвинулся вперёд. Парон с лёгкостью удерживал задыхающуюся Коа, а по коже дракона и его волосам пробегали золотисто-алые искры. Казалось, ещё мгновение, и Кунд воспользуется своей чудовищной магией и испепелит голубоглазую красавицу на месте.

Преодолев страх, на миг сжавший моё собственное горло, я шагнула к дракону и попыталась улыбнуться – онемевшие губы не слушались и дрожали. Протянула руку, но замерла, когда пальцы зависли над локтем парона – зелёное сукно камзола тоже искрилось магией! Судорожно сглотнув, произнесла как можно нежнее:

– Парон Ро Кунд…

Парень заметно вздрогнул, словно часть его меня узнала, но вторая, жестокая и требующая крови, всё ещё желала смерти Коа. Зажмурившись, дотронулась до руки дракона. Ожидала всего: от пронзающей боли до мгновенного самовозгорания, но ничего не произошло. Облегчённо выдохнув, потрясла парона за локоть:

– Кунд! – Он медленно повернул голову и уставился на меня непостижимо-сияющими глазами – от разъярённого взгляда даже волоски на теле приподнялись. Дрожа от ужаса, выдавила: – Это же я… Ари!

– Ари? – прохрипел он всё тем же утробно-рычащим голосом, но во взгляде парона мелькнуло узнавание. – Моя невеста Лэ Ари?

Подавив желание всё бросить и сбежать, осторожно кивнула на подёргивающееся от спазмов тело Коа:

– Отпусти её. Тикин ничего не сделала.

– Она попыталась навредить невесте дракона высшего магического пламени! – рыкнул Кунд, и в радужке его глаз вновь заклубился разноцветный туман. – Она заслужила смерть!

Я нервно осмотрелась и, заметив на полу блестящий кинжал, порывисто подхватила его и показала парону:

– Коа всего лишь сделала мне подарок в честь нашей помолвки! Смотри, это настоящая каласская сталь. Очень дорогая! А ножны… они из красивейшей золотой скани. Мне нравится. По-драконьи роскошный подарок!

– Подарок? – моргнул парон, рука его медленно опустилась, пальцы разжались, и Коа мешком свалилась на пол. А губы Ро Кунда растянулись в уже знакомой слегка смущённой улыбке. – На помолвку. Как приятно произносить, моя сияющая Ари!

Я сжала пальцы на рукояти «подаренного» кинжала. Значит, не шутка и не издёвка – это правда. В меня действительно по-настоящему влюбился дракон!

Коа, хрипя и хватаясь за горло, неловко отползла к подружкам, и толстушка помогла ей подняться. Девушки, бросая на Ро Кунда опасливые взгляды, прижимались к стене и перешёптывались. Я, кусая губы, наблюдала за драконом, а парон улыбался так мило, словно вспышка необузданного гнева мне лишь примерещилась.

Нет! Не примерещилась. Это в очередной раз доказывает, насколько драконы опасны и непредсказуемы, вывести их из себя легко, а вот справиться с последствиями не так уж просто. Руки мои до сих пор дрожали: я решилась прикоснуться к искрящемуся гневом парону, и ничего не произошло. Значит ли это, что он не может причинить мне вред? Или же искры неопасны? Если второе, то почему драконии так перепугались, что до сих пор не смеют сдвинуться с места?

Ро Кунд бросил высокомерный взгляд на затаивших дыхание драконий и сухо кивнул:

– Прошу прощения. Я неправильно понял то, что увидел. Впредь все подарки обсуждайте со мной. – Осторожно забрал кинжал из моих рук и придирчиво осмотрел лезвие. – Каласская сталь очень опасна, Ари. Ты должна знать, что если случайно поранишься, то будешь страдать от этого всю жизнь. Где ножны?

Коа, едва справляясь дрожащей рукой с карманом юбки, с трудом вытащила золотые ножны, и её тощая подружка передала вторую часть «подарка» Ро Кунду. Дракон аккуратно надел их на острие и протянул мне кинжал со словами:

– Я рад, что Коа подарила тебе оружие. Если бы не тикин Зу Коа, это сделал бы я. Каласская сталь – единственное оружие, которым можно поразить дракона.

Мои протянутые за «подарком» руки дрогнули: неужели судьба настолько милостива сегодня? Сжимая кинжал, едва могла справиться с волнением. Сердце забилось так часто, что зашумело в ушах, а перед внутренним взором возникла картинка, как я протыкаю чудесным оружием грудь того самого дракона, которого увидела перед гибелью родителей. Ро Кунд, похоже, принял волнение за страх и порывисто обхватил мои сжимающие рукоять ладони.

– Не бойся, Ари, – проникновенно прошептал он. – Я никому не позволю обидеть тебя! Но всё же не расставайся с этим кинжалом. Некоторым очень не нравится то, что мы вместе… Для моего спокойствия. Если тебе будет угрожать дракон – сразу бей!

Я покосилась на Кунда и осторожно высвободила руки: не сомневайся! Даже если не будет угрожать, не премину воспользоваться кинжалом при случае.

Ро Кунд неохотно отпустил мои ладони и спросил:

– Позволишь проводить тебя в аудиторию?

Подозрительно покосилась на него:

– Кстати, а почему ты не на занятии?

Улыбка его растаяла, глаза слегка потемнели.

– Возникли… проблемы. Пришлось отлучиться. – Он снова нежно посмотрел на меня. – Это был не очень приятный разговор, Ари, но он позади. Как раз возвращался в аудиторию, как увидел вас. – Повернулся к дракониям и слегка приподнял брови: – Ещё здесь? Насколько я знаю, первой парой у второго курса стоит практика по стихиям!

Коа вжалась в стену и пробормотала что-то об отмене пары, а Ро Кунд скрипнул зубами и бросил короткий взгляд в сторону большого, украшенного затейливыми витражами окна.

– Ах да, – цинично хмыкнул он, – разумеется, парон Ца Тог не мог упустить возможности пообщаться с моим кузеном. – Обернулся к девушкам. – Если не хотите получить неуд, возвращайтесь на занятие. Тог скоро вернётся. И не в самом лучшем настроении… Ро Гонд никогда не общается с драконами ниже третьего уровня магического пламени.

Девушки медленно направились по коридору, Коа беспокойно оглянулась на Ро Кунда и, заметив, что он не смотрит в сторону драконий, бросила на меня взгляд, полный такой злобы, что я невольно сжала рукоять кинжала, поклявшись даже ночью держать его при себе. Понимая, что пауза неприятно затянулась, воскресила в памяти родовое древо клана Ро и хрипло переспросила:

– Ро Гонд? Это твой кузен по отцовской линии? Дракон высшего пламени.

Кунд кивнул и, хоть губы его улыбались, взгляд оставался очень серьёзен.

– Не бойся, – повторил он. – Гонд не осмелится причинить тебе вред. Я его предупредил. Но, – он снова сжал мои пальцы, обхватывающие рукоять кинжала, – никогда не снимай кольцо. Хорошо?

Я пару мгновений молчала, едва справляясь с эмоциями, старалась хотя бы не кривиться от охватившей ненависти. Вскинула подбородок и процедила:

– Я не боюсь.

Ро Кунд прищурился и судорожно втянул воздух. Радужки дракона снова разноцветно заблестели, ровные, чётко очерченные губы приоткрылись. Положив руку на стену за моим плечом, он слегка подался вперёд и заметил:

– Мы остались наедине, а ты так смотришь, что удержаться очень трудно… Понимаешь?

Нервно сглотнула и, не отрывая взгляда от его глаз, которые уже утратили радужный перелив и замерцали, как недавно у Коа, кивнула. О да! Я понимала. Мы с драконом одни в этом огромном пустом коридоре, и если с Ро Кундом что-то случится, у меня будет небольшая фора, чтобы скрыться прежде, чем обнаружат его тело…

– Какое искушение! – с трудом, сдерживая желание вонзить кинжал в его широкую грудь, проговорила я.

Если сейчас убью Кунда, парона Ро охватит нестерпимая боль от потери дорогого наследника. Гад ощутит сполна всё то страдание, которое довелось пережить мне. Нет, Ари, держись! Мальчишка не цель, его смерть не даст ответов… Я хочу узнать, почему дракон поступил так подло. А уже потом отомстить.

– Какое искушение, – в тон прошептал Кунд и, обжигая горячим дыханием, склонился ещё ниже – ещё удобнее для удара! – словно предлагал пронзить его сердце.

По телу прокатилась волна жара, ладони вспотели. Я завороженно наблюдала, как вздымается грудь ненавистного дракона, как натягивается мягкая зелёная ткань его камзола, как золотисто и помпезно-радостно сверкает форменная фурнитура. Слышала стук сердца и не понимала, моё ли понеслось вскачь или это зовёт холодную сталь ледяное сердце дракона. Представила, как замахиваюсь, как протыкаю и зелёное сукно – оно расползается под острым лезвием, махрится гусеничками ниток, – и тёплую плоть. И на весёлой травянистой материи, словно хищные сказочные цветы, растекаются багровые пятна крови…

Вздрогнула, испуганно глянула на свои сжимающие кинжал руки, и спина похолодела от ужаса, а кожу на затылке стянуло: ножны почти наполовину освободили смертоносный блеск каласской стали. Дыхание перехватило: ещё миг, и я бы действительно вонзила кинжал в Ро Кунда! Превратилась бы в убийцу сама… Шумно вдохнула и часто-часто заморгала – перед глазами всё поплыло, ноги стали ватными.

Ро Кунд наблюдал за мной, ни на мгновение не отрывая своего непостижимого мерцающего взгляда. Показалось, он вздохнул с облегчением. Взяла себя в руки и, одним движением задвинув кинжал в ножны, быстро опустила оружие. Пауза затягивалась, я занервничала: о чём он говорил? Протянула:

– Э… Трудно удержаться от искушения?

Среди мыслей, мечущихся испуганными галками, выцепила одну и подняла голову: он что, поцеловать меня хотел?! Но почему тогда не сделал? И этот взгляд… Сейчас в зелёных глазах парона уже не было перламутрово-дёргающегося мерцания, радужка слегка потемнела и приобрела бархатисто-малахитовый оттенок. Казалось, сейчас Ро Кунд совершенно спокоен… и доволен.

Моей щеки касалось его ровное дыхание, и я почувствовала, как лицо медленно наливается яблоневым цветом. Судорожно втянула воздух, и в нос ударил аромат терпкого ладана и сладких вишнёвых косточек. Закашлялась от неожиданности – от дракона пахло приятно и раздражающе притягательно, сердце снова забилось неровно, даже голова слегка закружилась. А парон всё нависал надо мной, всматриваясь так пристально, словно подмечал и запоминал малейшее движение. Не выдержала первой:

– Похоже, тебе удалось удержаться от искушения.

Улыбнулся Кунд привычно мило и белозубо:

– Похоже, тебе тоже.

Ощутив неловкость, я невольно отвела взгляд и нервно сглотнула. Спокойно! Кунд очень красив даже по драконьим меркам… нечеловечески прекрасен! Неудивительно, что его необычайно привлекательная внешность тревожит моё сердце. Это нормально. Убеждая себя, старалась не смотреть на приоткрытые губы парона. Мелькнула мысль: а хотелось бы мне, чтобы Ро Кунд действительно сделал это? Вздрогнула и помотала головой: нет, конечно! Краска бросилась в лицо, даже кончики ушей, казалось, горели. Ненавижу драконов.

Присела и, выскользнув из-под руки парона, попыталась сбежать на занятие, но тут на плечо легла тёплая тяжесть ладони. Ро Кунд прижал меня к каменному боку и решительно направился к двери. Распахнув её, вошёл в аудиторию.

Преподаватель магических основ, Ласвей Доу, обернулся и при виде нас медленно опустил руку с книгой, а я почувствовала, как со всех сторон в меня втыкаются острые взгляды студентов. Колючие, недобрые, ощупывающие, словно сотня до жестокости любопытных детей, которым необходимо узнать, что же находится внутри куклы. В воздухе тяжёлым мутным туманом сгущался вязкий дух всеобщего недоумения: и что же нашёл прекрасный дракон в этой посредственной ведьме?

– Ласвей Доу, – громко обратился к преподавателю мой сопровождающий, – прошу не наказывать Лэ Ари…

– Ари Лэ, – тихо поправила я. Ро Кунд осёкся и пронзил меня нефритовой зеленью глаз. Пояснила: – Я человек, не дракон. Моё имя Ари Лэ, именно в таком порядке.

– Хорошо, – покладисто согласился Ро Кунд, снова посмотрел на преподавателя, который хмурился всё больше и больше. – Ари Лэ задержалась по моей вине.

– Я понял, парон Ро Кунд, – сухо кивнул Доу.

Дракон ещё раз окатил меня шелестящей зеленью ласкового взгляда, от которого по аудитории пронёсся тихий завистливый вздох, и исчез за дверью. Доу кашлянул и, резко захлопнув книгу, спросил:

– Что же вы застыли, Ари Лэ? – Моё имя преподаватель произнёс с заметной издёвкой и продолжил слащаво: – Или у вас от любви ноги отнялись?

То тут, то там раздавались смешки, студенты не скрывали своего мнения о влюблённой ведьме. Слышимые шепотки, девушки, склонившиеся к огненной голове одной из подруг… Уши вспыхнули от жара. Сжала челюсти до скрипа: даже драконии, которые только что поливали меня грязью, не произносили ничего подобного. Неужели Тини настолько зла? Да и от остальных тоже, если честно, не ожидала осуждения. Всё же, привыкла слышать гадости от драконов, а не от своих – таких же, как я! – ведьм и ведьмаков…

– Ну раз уж вы тут стоите, – вкрадчиво начал Доу, и я подобралась в горьком предвкушении новых насмешек, – ответьте на вопрос, который задала Лоди.

Не ожидая ничего хорошего, повернулась к очаровательной шатенке с близко посаженными синими глазами и острым вздёрнутым носиком, вопросительно приподняла брови. Когда все обернулись к Лоди, та опустила зардевшееся до багрянца лицо и с трудом выговорила:

– Я спросила… Почему в мире нет владеющих всеми стихиями существ?

Доу широко ухмыльнулся и покосился на меня так снисходительно, будто я впервые услышала слово «стихия», и для такой простушки оно, без сомнений, означало бурю или пожар, на крайний случай, наводнение… В общем, понятно, что от пустоголовой девушки, которая думает лишь о драконах и любви, Доу не ждёт ничего вразумительного.

Вскинула подбородок и негромко – достаточно, чтобы меня слышали те, кто молчал, а те, кто шептался, замолкли, чтобы понять, о чём я говорю, – ответила:

– Стихии живут в каждом живом существе и обычно пребывают в равновесии. – Я обращалась к Лоди, а девушка, ощущая каскад неприязненных взглядов, даже боялась голову поднять. – Но некоторым не повезло родиться с дисбалансом. Например, ведьмы. А ещё драконы. Магия огня в них тем мощнее, чем сильнее этот перекос… – Я в упор посмотрела на мрачное лицо Доу и горько усмехнулась: – Все мы аномалия! Болезненные проявления природы.

– С последними словами я не согласен, – недовольно скривился преподаватель и, вновь открыв книгу, неохотно добавил: – Но в принципе верно. Садитесь, Ари Лэ.

Пожав плечами, я направилась к привычному месту. Моя шоколадка Диги улыбнулась и глянула с дикой смесью смущения, облегчения и вины. Вдруг я запнулась о резко выставленную ногу Тини и, неловко взмахнув руками, рухнула на Колючку. Черноволосого верзилу не зря так прозвали, – характер у него исключительно сволочной! – и уже готова была выслушать о себе много всего интересного, но Зорд лишь взял меня за плечи и, отставив, резко отвернулся. Я растерянно хлопала ресницами: что это с ним? Но забуксовавшую лавину язвительности Колючки с лихвой компенсировала Тини.

– Мало тебе дракона, Ари? – прошипела она. – Решила и перед Колючкой буферами потрясти? Сойдёт как запасной вариант, когда дракону надоест играть с ведьмой…

– Тини, я всё видела, – взвилась Диги. – Ты специально подножку поставила!

– Докажи, – оскалилась та.

Диги подскочила, но я удержала подругу за руку и, вынудив опуститься, присела рядом. Не хватало устроить скандал под конец и так пропущенной лекции. Хорошо, что отец давно уже объяснил мне то, о чём втолковывает преподаватель. Домашние уроки были искристо-весёлыми, занимательно-увлекательными, потрясающе насыщенными яркими и запоминающимися примерами. А подача Доу… Неудивительно, что никто ничего толком не понимает.

Вздохнув, покрутила на запястье браслет: камни потускнели, а аметист на кольце от прикосновения просто рассыпался похожей на стекло пастельно-зеленоватой крошкой. С такими переживаниями я полностью обесточила своих верных помощников. Придётся искать хорошие минералы и заново создавать амулеты.

Слушая усыпляющий голос Доу, размышляла, где же раздобыть сильные кристаллы. Или денег на них… Без защиты оставаться нельзя!

Сначала дракон обрушился скоропалительным обручением, затем последовали жутко неприятные намёки ректора, после чего лицо едва не обезобразили… возможно, удалось избежать смерти – не зря же Ро Кунд просил не бояться? – и на десерт меня спихнули в мутное дурно-пахнущее озеро всеобщего презрения…

Судя по всему, пришло время собирать камни.